Материалы I и II научно-практических конференций 24 декабря 2003 г и 8 декабря 2004 г. /Под ред. Е. А. Петровой М.: Издательство ргсу, 2004. с

Вид материала

Документы

Содержание Стратегии преодоления критических ситуаций Психокоррекция ролевых ожиданий супругов

Подобный материал:

• Таможенный кодекс Российской Федерации от 28 мая 2003 г. N 61-фз (тк рф) (с изменениями, 13352.11kb.
• Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 640.11kb.
• Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года. Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996, 39.78kb.
• Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 416.58kb.
• Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 343.5kb.
• Основы законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993, 682.88kb.
• Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 594.01kb.
• Самарской Губернской Думой 21 декабря 2004 года в ред закон, 141.49kb.
• А. Г. Шнитке (с изменениями от 22. 06. 2006) Нормативная база положения Настоящее Положение, 150.23kb.
• Принят Государственной Думой 17 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 54.65kb.

минимизация трудных жизненных ситуаций у населения как показатель эффективности Социального проектирования


С. А. Баринов, г.Москва


На прошедшей в МГСУ в декабре 2003 г. научно-практической конфереции «Человек в трудной жизненной ситуации» отмечалось, что конструктивное продвижение научного познания проблемы должно быть направлено на поиск путей таких технологий совладания, которые позволят максимально сохранить психическое здоровье людей, их личностный и социальный потенциал. На уровне личности исход любой трудной жизненной ситуации во многом связан с возможностями ее переосмысления, преобразования и психологической защиты личности, которые осуществляются разными категориями людей по-своему (Л.И. Анцыферова). На социальном же уровне, как порождение, так и преодоление трудных жизненных ситуаций во многом определено социальной политикой государства.

По мнению Е.А. Петровой (2003), любая трудная жизненная ситуация характеризуется рядом феноменологических показателей: 1) возникает новая система требований к субъекту, выходящая за рамки текущей социализации; необходимость его адаптации к ситуации и по-сути ситуативной ресоциализации; 2) неадекватными оказываются алгоритмы привычного социального поведения; 3) нарушается текущая деятельность (трудовая, учебная и др), 4) размыкается круг привычного общения, 5) оказывается стрессовое воздействие на организм и психику в целом. Люди в трудной жизненной ситуации нуждаются в серьезной психологической и социальной поддержке.

Еще острее становится проблема профилактики трудных жизненных ситуаций при прогнозировании последствий инновационных проектов в социальной сфере (социальных проектов).

Социальному проектированию отводят важную роль в жизни, а особенно в реорганизации общества. Социальное (прогнозное, проблемно – ориентированное, проблемно – целевое) проектирование представляет собой важное рациональное звено в построении социальной и культурной политики. Оно используется в качестве социальной технологии (комплекса взаимосвязанных операций), позволяющей осуществлять диагностику актуальных и перспективных социально – значимых проблем, выработку вариантов, образцов решения таких проблем; координировать функционирование механизмов согласования действий по их реализации.

Социальные проекты многообразны по содержанию, направлениям деятельности, характеру проектируемых изменений, особенностям финансировании, масштабам, срокам реализации, степени сложности. Вне сомнений все они различаются по социально-психологическим последствиям и могут анализироваться по критерию эффективности.

В работе, проведенной на кафедре социальной психологии РГСУ (Е.Н. Киселева, А.Н. Орехов, 2003) было показано, что социальное проектирование можно считать эффективным, когда выполняются два условия: 1) социальный проект реализуем, т.е. он специально создаётся так, что на всех этапах его жизненного цикла имеются необходимые общественные условия (политические, экономические производственные и др.) для завершения жизненного цикла проекта - воплощения в жизнь основных его положений; 2) проект социально значим, т.е. в результате реализации проекта улучшается хотя бы один параметр жизни общества при условии не ухудшения остальных. Подобные социальные проекты было предложено называть эффективными социальными проектами.

Определение может быть расшифровано через ряд важных показателей, среди которых минимизация трудных жизненных ситуаций у населения. Данный параметр включает в себя как количественный, так и качественный аспекты.

В реальной практике социального реформирования проектирование является следствием коллективной деятельности определенных групп-разработчиков. Прогнозирование социально-психологических последствий социального проектирования в их связи с показателями трудных жизненных ситуаций у населения с особой остротой ставит проблему социально-психологического подбора и подготовки команды проектировщиков.

Из проведенного исследования (Е.Н. Киселева, А.Н. Орехов, 2003) следует, что эффективность социального проектирования связана с мерой развития у разработчиков таких личностных качеств как: адекватность самооценки, общительность, гибкость, мера раскрепощенности, низкая личностная защита, терпимость к чужим взглядам, позитивная ориентация, независимость от заранее определенных социальных схем, развитая пролонгированная целеустремленность. Показано, что важны общий и социальный интеллект, высокий уровень развития способности предвидеть последствия социальных действий и высокий уровень развития критического мышления, а также готовность использовать собственный ум и здравый смысл в целях социального проектирования. Не менее важна социально-психологическая компетентность субъекта.

Современное состояние проблемы требует вскрыть и показать социально-групповые детерминанты успешности разработки и реализации социальных проектов. Отдельной задачей должно стать формирование технологий социально-психологического сопровождения социального проектирования, в частности, использование механизмов коллективной деятельности и феноменов групповой динамки при создании эффективных социальных проектов.


^ Стратегии преодоления критических ситуаций

как детерминанта личностного развития


Н.В. Волкова, г.Москва


Проблема взаимодействия человека и ситуации является одной из фундаментальных в психологической науке: в ней вскрываются вопросы соотношения объективного и субъективного, внешнего и внутреннего мира человека на протяжении жизни (Гришина, 2000). Именно ситуация внутренне детерминирует человеческое поведение. Само понятие «ситуация» вошло в научный психологический аппарат в 30-е г.г. ХХ-го века в результате возникшей в США дискуссии о детерминанции социального поведения и роли личности в ней. В дальнейшем данная дискуссия «выросла» в длительное противостояние представителей двух психологических школ – персонологов, настаивавших на приоритете личностных факторов в определении поведения, и ситуационистов, отдававших ведущую роль комплексу внешних условий, в которые включен субъект. В настоящее время во многих психологических исследованиях прослеживается тенденция придерживаться так называемого принципа «компонентной перспективы», согласно которой поведение является функцией личности, ситуации и их взаимодействия. Начало синтезу личностного и ситуационного подходов было положено в работах К.Левина и затем развивалось представителями различных зарубежных психологических школ и направлений: Д.Магнуссоном, Н.Эндлером, У.Томасом, М.Аргайлом, Дж.Грахамом, М.Шерифом, Л.Россом, Р.Нисбеттом.

В отечественной психологии обобщение подобного опыта началось сравнительно недавно. Традиция изучения взаимодействия человека и ситуаций принадлежит активно разрабатываемому в настоящее время направлению психологии жизненного пути, имеющем своим истоком событийно-биографический подход. Основоположниками данного подхода стали выдающиеся отечественные психологи С.Л.Рубинштейн и Б.Г.Ананьев. С.Л.Рубинштейн в 1936 г. ввел определение «события жизненного пути» как поворотного этапа, когда принимаются важные решения на длительное время. Последователи С.Л.Рубинштейна анализировали организацию событийной структуры жизненного пути, которая непосредственно зависит от уровня развития личности. Так, К.С. Абульханова-Славская (1999) сделала вывод о том, что существуют индивидуально-типологические способы организации жизни личности, присущие ей как субъекту. Субъект, в свою очередь, не может существовать без объекта, на который он направляет свою активность. По отношению к жизнедеятельности в качестве объекта выступают дискретные жизненные ситуации, в которые вступает человек в процессе жизни. Процесс жизнедеятельности, таким образом, представляется как цепочка взаимодействий человека с жизненными ситуациями.

А.А.Кроник, Р.А.Ахмеров (2003) рассматривают осмысление жизненного пути и индивидуального стиля жизни на разных уровнях: от принятия решений в отдельных ситуациях, в которых осуществляется та или иная деятельность, до построения человеком стратегии жизни. И в том, и в другом случае анализ индивидуального стиля жизни заключается в изучении субъект-объектного взаимодействия (как взаимодействия человека и предмета деятельности). Модель ситуативного субъект-объектного взаимодействия может быть экстраполирована на взаимодействие человека (как высоко развитой индивидуальности) и мира (как единого в себе объекта) в целом. И тогда проблема выбора способа взаимодействия и действия в ситуации трансформируется в проблему выбора и реализации «стратегии жизни», которая и находит свое выражение в индивидуальном стиле жизни.

Разрабатываемый в настоящее время отечественными учеными психобиографический подход основывается также на идеях Б.Г.Ананьева о жизненных событиях внешнего и внутреннего мира как единицах жизненного пути. Данный подход дает уникальную возможность изучить стабильность и изменчивость поведения личности сквозь призму времени и в зависимости от ситуации; позволяет исследовать вариант выбора или избегания личностью тех или иных психологических ситуаций, а также сами ситуации, в которые попадает личность на своем жизненном пути. При этом под психологической ситуацией подразумевается «единство внешних условий и их субъективной интерпретации, ограниченное во времени и побуждающее человека к избирательной активности» (Нартова-Бочавер, 1997).

В «поле» психологических ситуаций в особый класс выделяются критические ситуации. Если обозначить ситуацию как психологические «окрестности» события внутреннего мира, то в зависимости от степени значимости этого события в жизненном пути субъекта ситуации можно классифицировать как повседневные (everyday life) либо как поворотные (life change events). Последние получили в отечественной и зарубежной психологии множество обозначений: «трудные жизненные ситуации» (Л.И. Анцыферова), ситуации психологической угрозы (R.S. Lazarus), «экстремальные ситуации» (О.Г. Газенко, В.И. Лебедев, Ф.П. Космолинский, В.И. Румянцева, Ю.П. Власов, Б.А. Вяткин, Р.М. Загайнов), «трудные ситуации» (Р.Б. Аугис, Е.Е. Данилова, Т. Томашевский, М. Тышкова); «проблемные ситуации» (А.М. Матюшкин, Т.В. Кудрявцев, А.В. Фурман) и др.

Термин «критическая ситуация», на наш взгляд, наиболее адекватен феномену поворотных жизненных событий, так как в нем фиксируется принципиально важная особенность таковых: ценность, которая заложена в таких ситуациях и которая в определенных условиях может быть потеряна или уничтожена (по Л.И.Анцыферовой, 1994). Известно, что главный и основной смысл любого кризиса составляют позитивные изменения личности, о чем говорил еще Л.С. Выготский. Поэтому критическую ситуацию следует понимать как ситуацию обострения противоречий развития, «неизбежный поворотный пункт, критический момент, после которого развитие повернет в ту или иную сторону, используя возможности роста, способность к выздоровлению и дальнейшей дифференциации» (Эриксон, 1996).

В силу этого особое значение используемые человеком способы саморегуляции приобретают в ситуациях критических, когда от характера выбранной стратегии поведения зависит направление и качество дальнейшего личностного развития: ведь чем больше ценность и выше угроза потери, тем масштабнее изменения, которые влекут за собой эти потери. Критические ситуации, в которых с особой остротой встает вопрос выбора стратегии поведения, заключают в себе противоречия между интенцией к реализации и невозможностью осуществления некоторых базовых, имеющих высокую значимость для субъекта ценностей, следовательно, стратегии преодоления критических ситуаций могут выступать решающим фактором, обусловливающим направление и качество личностного развития. Именно поэтому изучение критических ситуаций и стратегий их преодоления делает возможным осуществить тонкий психологический анализ личностного развития человека, а также его динамики на различных этапах его жизненного пути.

Признавая человека, вслед за С.Л. Рубинштейном, Б.Г. Ананьевым, К.А. Абульхановой-Славской, активным субъектом деятельности по построению своего жизненного пути, мы рассматриваем способы взаимодействия с жизненной ситуацией как реализацию стратегии жизни на конкретном пространственно-временном отрезке этого пути. Отношение человека к ситуации, характер взаимодействия с ней и деятельности в ней есть не только проявление детерминированных условиями жизни («ситуативных») характеристик, но и отражение устойчивых субъективных предпочтений, ценностей, относительно стабильных личностных качеств, частных вариантов типичных для индивидуальности способов «бытия-в-мире».

Анализ психологической литературы показывает, что, хотя взаимная обусловленность стратегий взаимодействия с жизненными ситуациями и личностных особенностей субъекта и утверждается различными авторами, однако данный вопрос крайне редко оказывается в фокусе эмпирических исследований. А.В.Махнач (1995) в контексте исследования проблемы соотнесения динамических состояний и стабильных черт личности показал, что интегральные диспозиционные стратегии поведения фиксируются в чертах личности. Иными словами, наиболее часто употребляемые субъектом способы взаимодействия с жизненными ситуациями и сопряженные с ними психические состояния являются потенциальными стержневыми характеристиками личности. Прослеживается и обратная связь: специфика используемых стратегий поведения, в свою очередь, обусловливается личностными качествами и отражает систему наиболее значимых для субъекта ценностей. Поэтому стратегии взаимодействия с ситуациями являются не просто механизмами, обеспечивающими адекватность поведения и характеризующими адаптивные возможности индивида, но выступают в качестве своеобразного «индикатора» его ценностных ориентаций.

Мы подчеркиваем, что в критических ситуациях «вскрываются» общепсихологические механизмы развития личности. Если способы взаимодействия с повседневными жизненными ситуациями (daily life events), как было указано выше, являются потенциальными чертами личности и обусловливаются индивидуально-психологическими особенностями, то специфика стратегий преодоления критических ситуаций («затрагивающих» крайне значимые, центральные для субъекта смыслы) детерминируется стержневыми личностными характеристиками и, в свою очередь, детерминирует новообразование таковых.

Поведение человека в трудных, сложных, критических условиях обозначается как преодолевающее или совладающее (англ. аналог – сoping behavior). Отечественные исследователи склонны рассматривать сoping как ситуационную модификацию жизненного стиля, индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с ее собственной логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими возможностями. К.А. Абульханова-Славская определяет стратегию как «способность к самостоятельному построению жизни, к принципиальному, осмысленному ее регулированию в соответствии с кардинальным направлением; это способ разрешения противоречий между внешними и внутренними условиями реальной жизни» (1991). Исходя из этого, стратегию преодоления критических ситуаций можно определить как осмысленный, самостоятельно выбранный в соответствии с доминирующими жизненными целями способ (путь) выхода из ситуации противоречия, имеющей решающее, «поворотное» значение на жизненном пути человека.

Главная задача сoping в таком случае заключается в обеспечении и поддержке благополучия человека, физического и психического здоровья и удовлетворенности социальными отношениями. Выделяется три наиболее общих типа поведения человека в критических ситуациях:

1. Крайне гибкое («текучее», изменчивое), с целью «подстроиться» под ситуацию, без учета затраченных психологических ресурсов и целесообразности совершаемых изменений;
   
2. Ригидное, заключающееся в применении уже известных способов поведения независимо от меняющихся обстоятельств;
   
3. Творческое преобразование ситуации, использование качественно новых стратегий поведения или перестройка старых адекватно новым условиям (преобразующие стратегии совладания по Л.И. Анцыферовой), формирование новой системы психической саморегуляции.
   

Два первых типа являются неконструктивными, часто сопровождаются актуализацией механизмов психологической защиты и препятствуют разрешению критической ситуации на объективном уровне. Использование таких стратегий повышает риск возникновения различных нарушений психологического здоровья субъекта, в том числе может выступать фактором невротизации личности. Расширение репертуара стратегий преодоления за счет его пополнения конструктивными, творческими способами способствует гармонизации личности, поэтому способы совладания рассматриваются нами как причина и следствие нормального личностного развития и роста, как условие психологического здоровья.

Изучение специфики поведенческих стратегий при различных вариантах личностного развития (психологически устойчивого, «здорового», и дезадаптивного, невротического) позволяет не только установить качественные различия между ними, но и выявить механизмы перестройки используемых личностью способов саморегуляции, а также конкретные способы и методы такой перестройки.

В настоящее время в психологической науке несмотря на высокую популярность тематики исследования совладающего поведения часто наблюдается тенденция рассматривать стратегии преодоления изолированно, не включая их в целостную картину жизненного пути человека. Вскрываемые взаимосвязи в большинстве работ, посвященных данной проблематике, как правило, касаются отдельных черт личности или индивидуальности, а осмысление проблемы детерминации личностного развития взаимодействием человека и ситуации в области психологии личности только начато, тогда как на необходимость такого осмысления указывал еще С.Л. Рубинштейн: «Раскрытие психологического содержания результатов каждого объективного исследования, исходящего из внешних данных, его расшифровка и правильная интерпретация требуют обязательного учета, а значит, и изучения конкретной личности в конкретной ситуации – это положение должно стать одним из основных в методике психологического исследования, особенно при изучении высших, наиболее сложных проявлений личности» (1973).

Следует также отметить, что представляющий несомненную ценность теоретически обобщенный опыт клинической работы с людьми, страдающими различными расстройствами личностного развития, недостаточно используется «академической» наукой, в то время как он позволяет устанавливать определенные взаимосвязи между возникновением данных нарушений и особенностями личностно-ситуационного взаимодействия. Так, например, неадекватное отношение субъекта к сложной ситуации (выраженное в гиперактуализации значимости возникшего неблагоприятного воздействия), препятствующее ее рациональному разрешению на объективном уровне, неспособность самостоятельно разрешить трудную ситуацию считаются ведущими факторами невротизации личности (В.Н. Мясищев, В.А. Войнов, Б.Д. Карвасарский, К. Хорни и др.). Неврозы выступают прежде всего как выраженное противоречие между тенденциями и возможностями личности – внешними и внутренними, требованиями человека к себе и жизни к нему, поэтому «неврозом заболевает не орган, а весь человек или личность» (Мясищев, 1995).

Невротический склад личности, в свою очередь, детерминирует особенности переживания субъектом различных жизненных ситуаций и часто блокирует возможность конструктивного преодоления кризиса. Нейтральные по содержанию для психологически сохранной личности ситуации воспринимаются невротиком как психотравмирующие, превышающие его адаптивные возможности и несущие угрозу психологическому здоровью. Сравнительное исследование стратегий поведения людей с нормальным и невротическим развитием личности в критических ситуациях, а также самих ситуаций дает возможность выявить такие их типы и параметры, которые характеризуют психологически зрелую, здоровую личность и, напротив, личность невротическую.

Очень показательно в этом плане сопоставление с личностными особенностями людей, страдающих логоневрозом (неврозом речи в форме заикания), при котором наиболее ярко и отчетливо проявляется сочетание специфических функциональных речевых и личностных нарушений. Личностная составляющая синдрома заикания представлена как надстройка над ядром основного заболевания и определяется как вторичный невроз заикания. Речевые нарушения при этом выступают как «верхушка айсберга», тогда как большая его часть – личностные невротические особенности зачастую находятся в латентном состоянии и остро проявляются в критических ситуациях, специфических для логоневроза. Речь людей с логоневрозом является своеобразным индикатором актуального личностного состояния (в частности – субъективную оценку эффективности разрешения им жизненных трудностей, удовлетворенности собой и качеством своей жизни) и «перестроек», происходящих во внутреннем мире человека, что делает возможной фиксацию и оценку степени дезадаптивности используемых личностью стратегий преодоления критических ситуаций, а также облегчает мониторинг динамики изменений в способах саморегуляции.

Все вышесказанное обосновывает целесообразность и продуктивность исследования специфики критических ситуаций и стратегий их преодоления людей, страдающих логонерозом, в сравнительно-сопоставительном плане с вариантом адаптивной нормы. Данное исследование делает возможным определение характера взаимосвязи типа критических ситуаций и стратегий их преодоления и личностного развития человека, выявления связанных с совладающим поведением факторов становления психологически здоровой личности, способной творчески реализовать заложенный потенциал и осознанно строить свой жизненный путь.


^ ПСИХОКОРРЕКЦИЯ РОЛЕВЫХ ОЖИДАНИЙ СУПРУГОВ


И.С. Чеботарева, г.Новомосковск


Трудную жизненную ситуацию можно рассматривать как стрессовую, тогда о ее преодолении следует говорить в терминах теории стресса и копинга Р.Лазаруса. Трудными для личности является периоды выбора, выстраивания новых стратегий поведения, и особенно – периоды скрытых конфликтов, истощающих нервную систему. Семейная жизнь представляет собой ряд биологически и социально обусловленных кризисов, в случае успешного преодоления которых семейная система совершенствуется, а неудача обращается скрытым конфликтом, отягощающим последующие кризисы. Э.Эйдемиллер говорит в связи с этим о четырех группах нарушений семейного фунционирования, вызывающих психотравмы: семейная тревога; чувство вины, связанное с семьей; непосильное физическое и нервно-психическое напряжение, состояние глобальной семейной неудовлетворенности. В каждой семье существуют негласные правила ролевого поведения. И, вступая в брак, молодые люди, часто неосознанно, переносят эти правила на свою новую семью. Так как маловероятно, что правила полностью совпадают, супруги болезненно реагируют на их «нарушения» и каждый пытается заставить другого измениться. Если мы не можем заставить партнера поступить так, как нужно нам, то члены семьи:

1) идут на уступки. Люди при этом спаяны взаимными уступками и не замечают многих вещей в семье. При этом тревога из-за «неподобающего поведения» партнера сохраняется, и чтобы ее погасить, используются различные формы бегства: в работу, в болезнь и т.д.;

2) бунтуют. Это выглядит стремлением к независимости. Часто бунт проявляется как прием алкоголя и наркотиков, уход из дома. Своих целей при этом у человека нет, он бунтует против целей другого члена семьи, обладающего большим авторитетом, что помогает ему избежать независимости;

3) нападают на партнера (нападающий винит окружающих в своих неудачах). Если оба супруга – нападающие, то их совместная жизнь – постоянная битва. Каждый хочет и требует, чтобы другой изменился первым;

4) происходит разрыв. Подросток уходит из дома, дочь «выскакивает» замуж, партнеры расстаются или проживают вместе, как чужие – во всех случаях происходит разрыв эмоциональных отношений.

Как часто, увы, люди больше интересуются тем, что скажут окружающие, чем своими собственными целями. Семья, члены которой ориентированы на цели, тоже считается с мнением окружающих, но сохраняет свою независимость. Личность, ориентированная на отношения, менее эмоционально зрелая. Такие люди не могут прийти к выводу самостоятельно и постоянно обращаются за помощью к авторитетным лицам или своим референтным группам. Это естественно для подростков, но для взрослых, семейных людей уже неадекватно. Постоянное выяснение отношений приводит к тому, что семья «увязает» в них и забывает о своих целях. Основная цель вступления в брак – потребность иметь и воспитывать детей, а для этого необходимо не только желание, материальная база и знания. Именно на отсутствие духовности у индивидуума как одну из основных причин алкоголизма и наркомании указывали многие исследователи (В.Д.Менделевич, Н. Пезешкиан).

Наша психокоррекционная программа включает обсуждение психологом с семейной парой или расширенной семьей ролевых ожиданий супругов, личных целей партнеров и семейных целей, возможностей их сочетания друг с другом. При необходимости индивидуально с каждым супругом прорабатывались различные аспекты сексуальной стороны брака. Затем следует коммуникативный тренинг, в котором вводятся основные понятия НЛП. В начальные периоды психокоррекции (2 – 3 недели) для самостоятельной работы членам семьи предлагается ежедневно выполнять упражнение для отработки поведения в браке, направленное на отслеживание поведения партнеров в браке и позитивное подкрепление желаемого поведения (Г. Фенстерхейм, Дж. Бэйер). Когда кризис преодолен, членов семьи знакомят с техникой проведения семейных советов (Н. Пезешкиан), отработка которой происходит на заключительных этапах коммуникативного тренинга.

Из 28 супружеских пар, воспользовавшихся этой психокоррекционной программой, 27 сохранили брак. Тестирование по методике «конструктивно-деструктивная семья» (Эйдемиллер, Юстицкий, 1980), проведенное на момент обращения за помощью и год спустя выявило статистически значимые улучшения по трем из 4-х субшкал: снизился уровень фрустрации и отчуждения, возросло количество информации о других членах семьи. Методика «наивная семейная психология» (Э. Эйдемиллер, В. Юстицкий) выявила значительное изменение ролевых ожиданий супругов, снизилась вероятность агрессивного поведения (тест «руки» Вагнера).