Материалы I и II научно-практических конференций 24 декабря 2003 г и 8 декабря 2004 г. /Под ред. Е. А. Петровой М.: Издательство ргсу, 2004. с

Вид материала

Документы

Содержание Готовность к экзистенциальным кризисам Стрессоустойчивость и проблема ее формирования у взрослых Нормативные стрессоры молодого и зрелого супружества Трансформация жизненных смыслов в трудной жизненной ситуации Исследование восприятия развода как трудной жизненной ситуации Трансформация автобиографической памяти в трудной

Подобный материал:

• Таможенный кодекс Российской Федерации от 28 мая 2003 г. N 61-фз (тк рф) (с изменениями, 13352.11kb.
• Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 640.11kb.
• Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года. Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996, 39.78kb.
• Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 416.58kb.
• Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 343.5kb.
• Основы законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993, 682.88kb.
• Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 594.01kb.
• Самарской Губернской Думой 21 декабря 2004 года в ред закон, 141.49kb.
• А. Г. Шнитке (с изменениями от 22. 06. 2006) Нормативная база положения Настоящее Положение, 150.23kb.
• Принят Государственной Думой 17 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 54.65kb.

^ ГОТОВНОСТЬ К ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫМ КРИЗИСАМ


М.Б БОЛЬШАКОВА, В.А АВДЕЕВА, г. Москва


Жизнь каждого человека изобилует фактами столкновения с неизбежными и «неисправимыми» критическими ситуациями, связанными с потерей близких, болезнью, расставанием и т.д. Сейчас внимание психологов по большей части сосредоточено на изучении влияния различных стрессогенных ситуаций на жизнь человека. При этом вопрос о том, может ли личность эффективно противостоять таким трагическим фактам жизни, остается открытым. Исследование, выполненное нами на основе теоретических наработок экзистенциальной психологии, преследовало цель узнать, каким образом личностные качества проявляются в таком свойстве, как «готовность к экзистенциальным кризисам».

Экзистенциалисты, как правило, оперируют тремя основными категориями: состояние экзистенции, конечные данности (экзистенциалы) бытия и пограничные (предельные) ситуации. При этом конечные данности бытия – это определенные конечные факторы, являющиеся неотъемлемой, неизбежной составляющей существования человека в мире – одиночество, бессмысленность, свобода и смерть. Столкновение же с пограничными ситуациями (такими как страдание, болезнь, смерть и др.), считают экзистенциальные психологи, дает возможность человеку постичь непосредственно, интуитивно подлинную действительность, то есть свою экзистенцию.

Понятие «экзистенциальные кризисы» еще недостаточно проработано в теоретическом плане, однако проведенный анализ современных психологических положений, позволил сформулировать следующие основные свойства таких переживаний: драматичность, неизбежность, неисправимость, принадлежность личному бытию и значимость. При этом, под неизбежностью понимается столкновение с ситуациями, составляющими неотъемлемую часть жизни человека, такими, как: собственная смерть, смерть близких, старение, болезнь и ухудшение здоровья, расставание и одиночество. Значимость означает, что воздействие экзистенциального кризиса приводит к личностным изменениям – позитивным или негативным. Например – переход личности на новую, более высокую ступень развития или же «растворение» в социальном окружении - «сфере отчуждения».

Нами были выделены следующие основные характеристики экзистенциальных свойств личности (личностных качеств, проявляемых человеком при переживании экзистенциальных кризисов). Это, во-первых, ориентация на настоящее время, выражающаяся в стремлении индивида полноценно существовать в настоящем, справляться с сегодняшними проблемами, без тенденции убегать в область воспоминаний, фантазий, грез. Во-вторых, опора на себя, проявляющаяся в независимости, индивидуальности, самодостаточности, стремлении самостоятельно выдерживать столкновение с жизненными трудностями.

В-третьих, принятие мира таким, какой он есть, заключающееся в осознании человеком своей ответственности за оценивание окружающих событий, явлений, людей. Такой индивид не стремится изменять неизменяемое, а трансформируется, адаптируется, эволюционирует сам. В-четвертых, неригидность, состоящая в отсутствии стереотипов поведения и мышления, возможности гибко реагировать на меняющиеся условия среды. Важное качество неригидного человека – отказ от слияния, идентификации себя с кем-либо или чем-либо: работой, окружением, семьей, увлечением и т.д.

Что же касается такого личностного качества как «готовность к экзистенциальному кризису», необходимо отметить, что это – особое психологическое свойство, проявляющееся в двух аспектах одновременно. С одной стороны, это реалистичное восприятие будущего со всеми его неприятными, тяжелыми и трагическими фактами и событиями. С другой стороны, это стремление к полноценному существованию в настоящем, несмотря на знание о неизбежности смерти или другого экзистенциального кризиса, могущего произойти в любой момент.

Именно это свойство личности представляется нам поистине экзистенциальным. Важность таких проявлений, как «опора на себя», «существование в настоящем», «принятие мира таким, какой он есть», «неригидность» отступает перед способностью осознавать возможность и необходимость «достичь завер­шения личного бытия уже теперь, в настоящий момент» и действовать соответственно, несмотря на постоянную угрозу и неизвестность.

Другим направлением интереса, реализованным в нашем исследовании, явилось изучение того, насколько положения, разработанные в экзистенциальной психологии применимы по отношению к «слабому полу». Анализ современных воззрений на женскую психологию позволил выделить некоторые особенности, которые необходимо учитывать при исследовании личностных качеств женщин. Так, необходимо учитывать, что независимость, свобода не являются для них настолько выраженной ценностью, в отличие от мужчин. Кроме того, согласно современным воззрениям, высокая ценность здоровья (в отличие от мужской ценности тела как такового) и необходимость создания семьи являются неотъемлемыми особенностями женщины.

Основным психодиагностическим инструментарием исследования, наряду с такими методиками, как «Ценностные ориентации» М. Рокича и некоторые проективные тесты («20 утверждений на самоотношение», «Символические задания на выявление «социального Я», «Нарисуй человека под дождем») стали модифицированный вариант «Дихотомического шкалирования жизненного пути» (ДШЖП) Е.И.Головахи, А.А.Кроника и «Опросник личностной ориентации» Э. Шострома (ЛиО). Последняя методика (разработанная во многом на основе положений экзистенциальной теории) позволила использовать на практике психологическое выражение описанных ранее экзистенциальных качеств: «ориентация на настоящее время», «опора на себя» и «неригидность».

Наибольший интерес для изучения экзистенциальных свойств личности, по нашему мнению, представляет методика ДШЖП, созданная авторами для измерения «психологического возраста». На наш взгляд, такое новое применение определяется возможностью ее модификации с помощью введения новых качественных и количественных переменных, взятых из методики «Психологическая автобиография» Е.Ю. Коржовой, изначально предназначенной для диагностики восприятия жизненных ситуаций.

В итоге мы получили усовершенствованную методику ДШЖП, позволяющую теперь оценивать значимость (через переменную «вес») жизненного события и его желательность/нежелательность. Кроме того, введение новой переменной «расстояние от последнего указанного события до предполагаемой даты смерти» позволило, на наш взгляд (возможно, впервые в отечественной психодиагностике), количественно измерить бессознательную тревогу смерти.

Методика «Ценностные ориентации» М.Рокича использовалась, в основном, для измерения выраженности показателей, относимых различными авторами к «женским». Такими «женскими качествами» явились следующие ценности: «здоровье» и «счастливая семейная жизнь». Использование проективных методик преследовало цель дополнить полученные количественные результаты и добиться некоторой наглядности для составления окончательных выводов.

В проведенном исследовании было задействовано 47 испытуемых женского пола в возрасте от 17 до 40 лет. Это студенты-психологи (28 человек), лица с высшим образованием (психологи, социальные работники, экономисты и др. – 10 человек), студентки экономических и других гуманитарных вузов, а также лица, имеющие среднее специальное образование. Обсчет данных осуществлялся с использованием кластерного анализа с помощью итерационного метода К-средних. Данные обрабатывались с помощью статистической компьютерной программы «Statistica 6.0». Использовался непараметрический критерий U Манна-Уитни.

В результате кластерного анализа были получены три устойчивые группы испытуемых, значимо различающихся по заявленным психологическим параметрам, что позволило сделать вывод о том, что психологические качества женщин проявляются в готовности к экзистенциальным кризисам. Кроме того, не подтвердилась связь возраста с готовностью к экзистенциальным кризисам.

Были получены следующие результаты: 1) группа с выраженной готовностью к экзистенциальным кризисам характеризуется полноценным существованием в настоящем времени, сочетанием независимости с готовностью получать поддержку извне, высокой ценностью здоровья и семейной жизни, пессимистическим взглядом нам мир, эмоциональной закрытостью, некоторой ригидностью во взглядах и привычках, но при этом интересом к новому и непривычному.

2) группа с низкой готовностью к экзистенциальным кризисам характеризуется несамостоятельностью, зависимостью от мнения других, стремлением жить в воспоминаниях, мечтах, фантазиях и надеждах, скорее оптимистичным видением мира, ригидностью во взглядах и привычках, неспособностью к спонтанному выражению чувств, но при этом высокой ценностью здоровья и семейной жизни.

3) наконец, группа с невыраженной (неясной) готовностью к экзистенциальным кризисам характеризуется самостоятельностью, полноценной жизнью в настоящем, гибкостью поведения, спонтанностью выражения чувств и эмоций, широтой взглядов, оптимистичным видением настоящего и особенно будущего, вместе с тем, низкой ценностью здоровья и семейной жизни.

^ Стрессоустойчивость и проблема ее формирования у взрослых


ЛИ КАНГ ХИ, Южная Корея


Актуальность проблемы нашего исследования конкретизируется и обусловливается: 1) отсутствием системы социально- психологических технологий формирования стрессоустойчивости у взрослых, а также медико-психологической помощи взрослому в трудных жизненных ситуациях, стрессогенных по своей природе; 2) неразработанностью психопрофилактических мероприятий, основанных на современных методах психологической коррекции стресса у взрослого; 3) недостаточной обобщенностью накопленного в мире положительного опыта применения телесных, дыха­тельных, катарсических, коммуникативных и интерактивных, когнитивных, релакса­ционных техник в групповой тренинговой и индивидуальной работе для непосредственной практиче­ской реализации с целью формирования стрессоустойчивости у взрослых; 4) необходимостью разработки принципа, объединяющего достижения различных направлений таким образом, чтобы они не отрицали, а наоборот повышали эффективность друг друга в проработке различных личностных аспектов стрессоустойчивости человека.

Проведенный нами анализ литературы показал, что в настоящее время существует три основных направления, в которых изучается проблема стресса у человека. Первое направление представлено работами исследователей, придерживающихся позиций основоположника теории стресса – Г. Селье. Втрое направление базируется на системном видении причин стресса, как компонента в формировании пограничных нервно-психических расстройств и дезадаптации личности. В данном направлении работают ученые – представители так называемой «пограничной» или «малой» психиатрии. Третий подход, который на сегодня является самым «популярным», основывается на видении природы стресса и совладания с ним (копинга) Р. Лазаруса.

Основная индивидная характеристика сдерживания стресса – адаптация или стрессоустойчивость. По мнению ряда психиатров (Ю.А. Александровский, А.Д. Адо, А.В. Вальдман, В.И. Лебедев и др.) – это барьер психической адаптации. Психологи (Л.Г. Дикая, О.А. Конопкин, В.И. Моросанова, Р.Р. Сагиев) основой стрессоустойчивости считают саморегуляцию человека, которая состоит из определенных звеньев (О.А. Конопкин) и стилистически разнообразна (В.И. Моросанова, Р.Р. Сагиев, Л.Г. Дикая). Другие авторы (Л. Мерфи, Р. Лазарус, С. Фолкман, Д. Амирхан, Н. Сирота и др.) относят к данной характеристике различные когнитивно обусловленные механизмы совладания со стрессом (копинг-механизмы) и механизмы психологической защиты (Н. Хаан). Копинг-механизмы проявляются в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сфере человека в виде разнообразных копинг-стратегий: противостоящего совладания, дистанцирования, самоконтроля, поиска социальной поддержки, принятия ответственности, избегания, планового решения проблемы, позитивной переоценки (Р. Лазарус, С. Фолкман). Также это копинг-стратегии решения проблемы, поиска социальной поддержки, избегания проблемы в трудной жизненной ситуации (Д. Амирхан).

Со стрессоустойчивостью нередко отождествляют эмоциональную устойчивость и способность контроля эмоций (Е.А. Милерян); способность переносить большие нагрузки и успешно решать задачи в экстремальных ситуациях (Н.Н. Данилова); способность преодолевать состояние эмоционального возбуждения при выполнении сложной деятельности (В.Л. Марищук); свойство темперамента, позволяющее надежно выполнять целевые задачи деятельности за счет оптимального использования резервов нервно-психической эмоциональной энергии (В.А. Плахтиенко, Н.И. Блудов); стабильную направленность эмоциональных переживаний по их содержанию на положительное решение предстоящих задач (О.А. Черникова); устойчивое преобладание положительных эмоций (А.Е. Ольшанникова); интегративное свойство личности, характеризующееся таким взаимодействием эмоциональных, волевых, интеллектуальных и мотивационных компонентов психической деятельности человека, которые обеспечивают оптимальное успешное достижение цели деятельности в сложной эмотивной обстановке (П.Б. Зильберман).

Таким образом, проведенный нами теоретический анализ позволил выявить терминологическую неопределенность понятия стрессоустойчивости человека и сформулировать свое авторское определение. Стрессоустойчивость, по нашему мнению, является интегральным качеством личности, основой успешности жизнедеятельности человека, характеризующееся эмоциональной стабильностью, низким уровнем тревожности, высоким уровнем саморегуляции, психологической готовностью к стрессу, т.е. совокупность индивидуальных психологических свойств, выступающих в качестве базовых психологических механизмов коррекции стрессовых состояний.

В развитии стрессоустойчивости и психопрофилактике стрессов выделяются такие подходы как: оптимизации системы труда, психиатрическое, психологическое, социально-психологическое. Последнее направление получило наибольшее распространение в связи с тем, что эффективность психопрофилактики стрессов в малой группе гораздо эффективнее (К. Левин). Представлено это направление различными формами группового психологического тренинга.

С целью развития стрессоустойчивости используют тренинги, направленные на развитие навыков саморегуляции (нервно-мышечная релаксация, аутогенная тренировка, медитация), коммуникативные тренинги (групповые варианты поведенческого и социально-психологического тренинга), тренинговые подходы, стимулирующие личностный рост (развитие отдельных сторон личности участников тренинга), обучающие тренинги (совершенствование навыков, необходимых для профессий, где определяющим фактором является эффективность общения). С этой же целью используют методы и техники которые определяются видом стрессовых воздействий: эмоционально-ориентированные /техники глубокого дыхания, тренинг прогрессирующей мышечной релаксации и техники визуализации/. Проблемно-ориентированные методы /тренинг уверенности в себе, управление временем, тренинг социальных навыков/. Когнитивные стратегии /техники изменения неадекватных суждений и нежелательных мыслей, тренинг инокуляции стресса/ (С.Гремлинг, С.Ауэрбах).

Другое социально-психологическое направление развития стрессоустойчивости базируется на параметрической концепции формирования малой группы. Здесь основой развития эмоциональной устойчивости является вхождение человека в малую группу и формирование чувства единения субъекта с группой. Это достигается вовлечением молодежи в учебно-воспитательные организации, в организации типа «социального оазиса» (Т.А. Антопольская, А.Н. Лутошкин, Л.И.Уманский, А.С.Чернышев). Важная роль в решении искомой проблемы отводится нормализации проявлений стрессоустойчивости у взрослых из ближайшего окружения проблемных детей и подростков. (Н.Г. Богданович, Е.А. Кедярова).

Апробация нами технологий формирования стрессоустойчивости (ТФС): личностно-ориентированных, телесно- ориентированных, когнитивно- поведенческих, суггестивно-эмоциональных, направленных на коррекцию выявленных в констатирующем эксперименте отличительных признаков низкой стрессоустойчивости испытуемых, продемонстрировала их эффективность и возможность практического использования.

На основе измерения величины стрессоустойчивости испытуемых в эксперименте были выделены группы обучаемых, имеющих различные уровни стрессоустойчивости, построены их психологические профили, позволившие определить уровни психологических факторов каждой группы, влияющих эффективно и продуктивно на коррекцию стрессового состояния личности.


^ НОРМАТИВНЫЕ СТРЕССОРЫ МОЛОДОГО И ЗРЕЛОГО СУПРУЖЕСТВА


С.В НЕБЫКОВА, г. Абакан


Нормативные стрессоры молодого и зрелого супружества, освященные в литературе не во всех случаях отражают данные экспериментальных исследований, часть из них являются умозрительными построениями, кочующими из одного источника в другой. Эмпирические работы большей частью относятся к социологическим и психотерапевтическим изысканиям, что ни в коей мере не снижает их научной ценности, но ограничивает сферу распространения. Подобные исследования, выполненные на контингенте супружеских пар из проблемных, нестабильных семей, неудовлетворенных своим браком, получавшим помощь психолога или психотерапевта, либо ретроспективно оценивавших свой опыт семейной жизни после развода, по моему мнению, не могут раскрыть тех особенностей супружеских отношений, которые складываются в «нормальной семье», где партнеры в целом удовлетворены своим браком, не нуждаются в помощи семейного психолога или психотерапевта, не планируют разводиться.

Для изучения особенностей супружеских отношений в городских, стабильных семьях под моим научным руководством было осуществлено ряд исследований. Полученный экспериментальный материал позволил выделить субъективные представления супругов о нормативных стрессорах молодого (стаж брака от 0 до 5 лет) и зрелого брака (стаж брака от 15 до 20 лет).

Так, в пилотажном исследовании студентки Круско Л.В. обнаружено, что молодые супруги считают наиболее частыми причинами конфликтов в своей семье: материальные трудности (50%), отношения с родственниками и друзьями (47%), ревность(30%), раз­личное понимание ролей супругов в семье (30%), непонимание мотивов, же­ланий и побуждений другого (20%), противоречия в вопросах воспитания детей (20%). (Результаты приведены по 15 супружеским парам, заполнявшим анкету «Ретроспективная рефлексия конфликтов», среди предложенных причин можно было выбрать несколько). При этом 50% испытуемых полагают, что предотвратить конфликт мешают придирки партнера, а 27 % ссылаются на свое плохое настроение. В качестве особенностей партнера, провоцирующих конфликт, 30% называют жесткость в поведении супруга, а 20% - отрицание им своей вины.

В дипломной работе Александровой А.В. для анализа представлений о супружеских отношений в молодой семье была использована анкета «Ваша семейная ситуация» М.С. Бережной. Среди причин семейных конфликтов супруги назвали: характер партнера (42,5 %), бытовые проблемы (29,4 %), пристрастие партнера к алкоголю (12,5 %), равнодушие партнера к моим проблемам (12,5 %), различия в наших взглядах, вкусах, пристрастиях (10 %). (Результаты представлены по 20 супружеским парам, среди предложенных ответов можно было выбрать несколько).

Среди особенностей партнера, которые не устраивают в браке, были отмечены: нежелание уступать в конфликтных ситуациях (50 %), характер (35 %), отношение к своему здоровью (27, 5 %), отношение ко мне (25 %), заработки (17, 5 %). При этом женщины статистически достоверно чаще (30 %), чем мужчины (5 %) были недовольны заработками партнера, а мужчины - нежеланием супруги уступать в конфликтных ситуациях (65% и 35 %).

По результатам теста-опросника удовлетворенности браком В.В. Столина, Т.Л. Романовой, Г.П. Бутенко и методики дифференциальной оценки отношений (ДОО) Н.Н. Обозова было выявлено, что в целом супружеские отношения, как в прошлом, так и в настоящем оценивались брачными партнерами как благополучные. (При этом отношения в начале семейной жизни воспринимались супругами как более гармоничные, чем в настоящее время). Однако 17,5 % испытуемых на прямой вопрос анкеты «Ваша семейная ситуация»: «Изменили бы Вы свое решение вступить в брак именно с этим человеком, если бы сейчас это было возможно?» ответили утвердительно.

Было зафиксировано расхождение представлений об идеальном партнере и реальном. Количество положительных характеристик в образе реального супруга составило 29 %, а в образе идеального супруга 64 %, то есть реальный партнер больше наделялся отрицательными и нейтральными характеристиками, чем эталонный.

Лонгитюдное исследование Бутыриной М.Б. показало, что становление ролевой структуры семьи отличается от ролевых ожиданий и притязаний, имевшихся до заключения брака. До вступления в брак 60% молодых людей считали, что за обеспечение хозяйственно-бытовой сферы семьи одинаково ответственны и муж, и жена. Опрос о реальном распределении семейных ролей проведенный в первом полугодии супружества выявил, что равноправие в этой области поддерживают только 25% испытуемых, а 48 % ответственной за быт признают жену (выборка 36 супружеских пар).

При этом мужья отмечают, что их жены пытаются ими командовать (часто – 30,3%; довольно часто – 40,7%), гораздо чаще, чем жены указывают о подобных попытках мужей (часто – 5%; довольно часто – 25,6%). Большинство молодоженов испытывает недовольство по поводу выполнения домашних обязанностей своим партнером (периодически – 45%; почти всегда – 23,2%; всегда – 14%). Вместе с тем разногласий по поводу использования семейного бюджета у большинства партеров немного. На вопрос «Как часто вы не соглашаетесь друг с другом, когда и на что тратить деньги?» были получены следующие ответы: никогда – 15%; очень редко –45%; довольно часто –25% ; почти всегда –15%.

До вступления в брак 51% опрошенных высказались за одинаковое участие супругов в сохранении благоприятных эмоциональных отношений, а через полгода совместной жизни только 24% остались при своем мнении, 36 % возложили ответственность за развитие отношений между супругами на мужа, 40% на жену.

Только у 19% пар молодоженов достаточно согласованные взгляды на распределение семейных ролей (высокий уровень ролевой адекватности), у 58 % опрошенных пар выявлены существенные расхождения в представле­ниях по поводу того, кто должен отвечать за обеспечение разных семейных функций (низкий уровень ролевой адекватности).

Показатели эмоциональной близости супругов с низким уровнем ролевой адекватности значительно ниже, чем у пар с высоким уровнем: они реже делятся с партнером своими воспоминаниями, чувствами, меньше рассказывают об отношениях с другими людьми, их менее удовлетворяет общение с супругом.

Супруги с низким уровнем ролевой адекватности статистически достоверно чаще (80%), чем партнеры с высоким уровнем (45%) отвечали, что очень редко, но к ним приходят мысли о разводе. Если среди пар с высокой ролевой адекватностью чаще встречались мнения, что их семью можно назвать дружной (64%), то более половины пар с низкой ролевой адекватностью считали, что их семья скорее недружная, чем дружная.

Были обнаружены различия в восприятии семейных проблем в зависимости от условий проживания. В подгруппе испытуемых, проживающих с родителями одного из супругов (40 человек), к серьезным проблемам, имею­щимся в отношениях, молодожены отнесли: недостаток общения с партнером, отсутствие взаимопонимания, командирские замашки партнера, нежелание партнера брать на себя ответственность за решения семейных вопросов. В подгруппе испытуемых, проживающих отдельно от родителей (32 человека), к имеющимся проблемам в супружеских отношениях были отнесены: ревность, страх измены, раздражение, которое вызывает партнер, недостаток общения с супругом.

Экспериментальная проверка нормативных стрессоров зрелого супружества позволила выявить следующие особенности их осознания брачными партнерами. По данным Круско Л.В., супруги со стажем брака от 15 до 20 лет считают наиболее частыми причинами конфликтов в своей семье: жилищно-бытовые трудности (43%), злоупотребление партнера алкоголем (33%), ревность (30%). (Результаты приведены по тридцати испытуемым, среди предложен­ных причин можно было выбрать несколько). При этом 33% испытуемых полагают, что предотвратить конфликт мешают придирки партнера, а 27 % ссылаются на свое плохое настроение. В качестве особенностей партнера, провоцирующих конфликт, 40% называют отрицание супругом своей вины, 30% - несдержанность партнера, 20% его недостаточную тактичность.

В исследовании Александровой А.В. зафиксированы следующие причины семейных конфликтов: бытовые проблемы (32,2 %), пристрастие партнера к алкоголю (25 %), различия в наших взглядах, вкусах, пристрастиях (17,5 %), характер партнера (15 %), сексуальные отношения (12,5 %), взаимоотношения с окружающими людьми (12,5 %). (Результаты представлены по 20 супружеским парам, среди предложенных ответов можно было выбрать несколько).

Среди особенностей партнера, которые не устраивают в браке, были отмечены: нежелание уступать в конфликтных ситуациях (42,5%), отношение к своему здоровью (35 %), характер (20 %), заработки (20 %), отношение ко мне (17,5 %). При этом женщины статистически достоверно чаще (35 %), чем мужчины (5 %) были недовольны заработками партнера, а мужчины - нежеланием супруги уступать в конфликтных ситуациях (55% и 30 %).

30 % испытуемых на вопрос: «Изменили бы Вы свое решение вступить в брак именно с этим человеком, если бы сейчас это было возможно?» ответили утвердительно, хотя результаты теста-опросника удовлетворенности браком В.В. Столина, Т.Л. Романовой, Г.П. Бутенко и методики дифференциальной оценки отношений (ДОО) Н.Н. Обозова показали, что в целом супружеские отношения, как в прошлом, так и в настоящем оценивались брачными партнерами как благополучные. Однако отношения в начале семейной жизни воспринимались супругами как более гармоничные, чем в настоящее время.

Реальный партнер больше наделялся отрицательными и нейтральными характеристиками, чем эталонный (количество положительных характеристик в образе реального супруга составило 43,9 %, а в образе идеального супруга 71,2 %).

По сравнению с молодыми супругами у партнеров со стажем совместной жизни 15-20 лет снизился уровень эмоционального притяже­ния к другому, адекватность его понимания, уменьшилось количество позитивных оценок при характеристике образа супруга по качествам, свидетельствующим о развитии волевых сторон личности, увеличилось число разногласий в оценках супругами брака как благополучного или неблагополучного.

Были обнаружены гендерные различия в восприятии брака и личностных особенностей партнера. Для женщин со стажем брака 15-20 лет, по сравнению с мужчинами с аналогичным стажем брака, характерны меньшая удовлетворенность семейной жизнью, более низкие показатели эмоционального притяжения к партнеру, уважения к нему, меньшее число положительных характеристик при описании образа супруга. У мужчин, по сравнению с женщинами, выявлено наоборот сближение идеального образа супруги с реальным, более высокие оценки авторитетности супруги и эмоционального притяжения к ней.

Таким образом, городская стабильная семья, в целом удовлетворенная своим браком в первые пять лет сталкивается с рядом нормативных стрессоров, которые осознаются супругами как материальные, сложности выстраивания согласованных отношений с родственниками, бытовые проблемы. Супруги испытывают недовольство качеством выполнения домашних обязанностей брачным партнером, однако большая часть семей не имеет разногласий по поводу распределения семейного бюджета.

Мужья чаще, чем их жены склонны воспринимать поведение партнера, как попытки командовать ими. Женщины по сравнению с мужчинами чаще указывают на низкий заработок партнера, как одно из условий, не устраивающих их в браке.

В зависимости от условий проживания супруги отмечают разные проблемы своих взаимоотношений. Для молодых семей, проживающих с родителями одного из супругов, характерно осознание сложностей, связанных с общением, распределением власти и ответственности в паре. Супруги, проживающие отдельно от родителей, выделяют трудности становления эмоциональной общности, доверия и общения в паре.

Эффективное разрешение возникающих в молодой семье проблем осложняется наличием у большинства супругов низкой ролевой адекватности, которая неблагоприятно отражается на восприятии благополучия супружеских отношений и сплоченности семьи.

Настораживает, что в качестве проблемы супружеских отношений в большом количестве случаев выступает сам брачный партнер: его характер, нежелание уступать в конфликтных ситуациях, отрицание своей вины, придирки с его стороны. Только часть респондентов указывают на свое плохое настроение, как одну из причин, провоцирующих конфликт.

В зрелом супружестве нормативными стрессами становятся: бытовые проблемы и злоупотребление партнера алкоголем. Среди не устраивающих личностных качеств партнера по-прежнему лидирует нежелание уступать в конфликтных ситуациях. При этом мужчины по сравнению с женщинами чаще указывают на данную особенность своих жен. Вина за возникновение ссор возлагается на брачного партнера, который своим отрицанием вины, несдержанностью и нетактичностью провоцирует конфликт. Только четверть респондентов отмечают, что их плохое настроение не позволяет предотвратить ссору.


^ ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖИЗНЕННЫХ СМЫСЛОВ В ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ


С.М. РАХМАНОВА, г. Москва


В связи с особой актуальностью в 20-м веке вопросов, связанных с обретением смысла жизни, на Западе возникло отдельное направление в экзистенциальной психологии – логотерапия. Согласно ее создателю В. Франклу задача логотерапии заключается в обретении человеком внутреннего смыслового мира, подразумевающего какие-либо смысловые ценности.

По мнению Ясперса, точку зрения которого разделяют и многие современные психологи, вопрос о смысле жизни возникает у индивида, прежде всего, в кризисных или «пограничных ситуациях» (Вайзер Г. А.). В частности исследовании В. Н. Куницыной показало, что потребность в поиске смысла действительно обостряется в период кризисных состояний.

Б.C. Братусь также утверждает, что именно в кризисные периоды возможен прорыв к подлинному бытию, которое, по его мнению, всегда является глубоко личностным, а не объективно предметным. А без смысла жизнь лишается стержня, вкуса, радости – в конечном счете, самой жизненности (Вайзер Г. А.)

В. Э. Чудновский говорит о существенном влиянии социальных катаклизмов и резкого изменения привычных стереотипов на характер смысложизненных ориентаций человека, но далеко не всегда это влияние по Чудновскому носит позитивный характер: «В условиях, когда жизнь ставит личность перед необходимостью пересмотреть сложившиеся взгляды и убеждения, выработать отношение к новой социальной ситуации; нередко появляется «инертность» смысла жизни: происходит чрезмерная «эмансипация» от обстоятельств, отрыв от реальности. Человек становится рабом устаревшей идеи, и основанной на ней жизненной цели. Причем, трагедия не только в том, что идея устаревает; более трагично стремление всеми силами «защитить» ушедшее, всеми силами реанимировать его, сделать возвращение прошлого смыслом своей жизни».

Относительно соответствия смысла жизни внешним и внутренним факторам В. Э. Чудновский выделяет такую значимую характеристику смысла жизни, как адекватность. Он называет два признака адекватности смысла жизни: реалистичность и конструктивность. Причем, реалистичность подразумевает соответствие смысла жизни объективным условиям для его реализации и индивидуальным возможностям человека, а конструктивность – степень позитивного или негативного влияния на становление личности и успешность деятельности (там же).

В связи с этим В.Э. Чудновский вводит понятие оптимального смысла жизни: «Оптимальный смысл жизни – такой уровень сформированности смысложизненных ориентаций, при котором человек приобретает способность в ходе реализации своей «главной линии жизни» учитывать реалии сегодняшнего дня и одновременно – становиться над ситуацией, преобразовывать обстоятельства и собственное поведение». Согласно В.Э. Чудновскому оптимальный смысл жизни задает высокую планку жизнедеятельности, которая помогает личности «не сломаться на крутых виражах судьбы и максимально использовать свои резервы».

Таким образом, в психологическом консультировании, отмечает В. Э. Чудновский, важно создать условия для переосмысления клиентом своих личностных проблем и подготовки «психологической почвы» для обретения нового смысла жизни. Фактически, главная особенность данного подхода – в максимальном раскрытии индивидуальности человека и ориентации его не просто на новый смысл, а на становление именно оптимально возможного в данных условиях смысла жизни.

Одним из условий становления оптимального смысла жизни по Чудновскому является наличие «сквозной линии жизни», в той или иной форме проходящей через все возрастные этапы, изменяющейся в деталях, второстепенных звеньях структурной иерархии, не затрагивающих ее основы. Однако В. Э. Чудновский оговаривается, что условие это относительно, ибо «сквозная линия жизни» может содержать в себе и деструктивные тенденции, которые приводят к осознанию неадекватности смысла жизни и потере жизненной перспективы.

Ф. Е. Василюк отмечает, что психотерапевт обычно имеет дело с состоянием потери смысла жизни, и один из действенных способов помощи клиенту в данном случае – обращение к психологии переживания и молитве. Ведь если человек обретет смысл страдания, то многое сможет вынести (Карпова Н.Л.)

Тезис Ф. Е. Василюка об обретении смысла страдания перекликается с доктриной логотерапевта А. Лэнгле: «Если человек научился понимать и чувствовать ценностное содержание жизни, то условия, в которых она протекает, становятся для него вторичными». В свое время В. Франкл сформулировал это в знаменитой фразе: «Тот, кто знает, Зачем жить, может выдержать любое как».

Механизмам смыслостроительства в процессе социореабилитации посвящено исследование Н. Л. Карповой, рассматривающей проблему становления нового смысла на примере организации высокой мотивационной включенности в реабилитационный процесс. Н. Л. Карпова решает данную задачу в рамках семейной логопсихотерапии, взяв за основу метод сеанса эмоционально-стрессовой психотерапии К. М. Дубовского и методику групповой логотерапии Ю. Б. Некрасовой.


^ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОСПРИЯТИЯ РАЗВОДА КАК ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ


М.А. ГУДЗИНСКАЯ, г. Москва


Пристальное внимание к проблемам супружества и семьи в настоящее время во всём мире обусловлено прежде всего высоким уровнем разводов. Проблема развода находится в тесной связи с изменением типа отношений в современной семье: новые модели семьи порождают собственные формы разрыва этих отношений.

Какими бы ни были обстоятельства, приведшие к распаду брака, развод оказывает существенное влияние на все стороны жизни членов распавшейся семьи. Он сказывается и на эмоциональном благополучии человека, и на состоянии его здоровья; порождает серьезные юридические проблемы; осложняет экономическое положение разведенных; изменяет взаимоотношения с ближайшим социальным окружением; ставит острые проблемы, связанные с выполнением родительских ролей. Разведенным супругам приходится одновременно адаптироваться к распаду брака и формировать новый стиль жизни.

По результатам исследования В.В. Солодникова, развод оказывает дифференцированное влияние на психологию людей. Участники опросов говорили как о позитивном, так и негативном влиянии развода. Одни воспринимают развод как серьезный жизненный кризис, который вызывает тяжёлые стрессовые состояния, для других — освобождение, изменив­шее жизнь к лучшему.

Как показало исследование, проведенное нами в 2003-2004 году, основными причинами разводов является: 1). Психологическая и практическая неподготовленность супругов к семейной жизни. Эта неподготовленность выражается наличием в каждой семье конфликтов, обусловленных неумением их сглаживать и разрешать, культурой поведения в конфликтной ситуации, что проявляется в грубости супругов, взаимных оскорблениях и унижениях, ссорах, носящих затяжной характер. Женщины в исследуемых парах долго помнят и часто вспоминают обиды, что осложняет примирение с мужем. Практическая неподготовленность к семейной жизни выражается в неумении вести общее хозяйство, распределять труд и обязанности по дому. В наших исследованиях основная часть женщин говорит об отсутствии помощи со стороны мужчины по дому, в воспитании детей, об их нежелании и неумении брать на себя ответственность за решение жилищных, финансовых и бытовых проблем семьи. Эти проблемы в силу молодого возраста супругов ведут к единственному, по их мнению, выходу – разводу. 2). Материально-бытовые проблемы, приведшие 22% супругов из нашей выборки к разводу. Плохие материальные условия (80% пар не имеют достаточного собственного дохода и пользуются материальной поддержкой родителей), отсутствие отдельного жилья (45% пар жили с родителями), возникающая в связи с этим экономическая и социальная несамостоятельность, как отмечали супруги, усиливали конфликтные ситуации, возникающие по другим причинам. Разные взгляды мужчин и женщин на все эти вопросы, недовольство собой и супругом так же, по мнению бывших супругов, являются причинами конфликтов, ведущих к разводу. 3). Сексуальная неудовлетворенность. В нашей выборке многие супружеские пары имели сексуальные отношения до брака (75% мужчин и 35% женщин). Однако на момент брака они не обладали необходимыми знаниями об интимных сторонах жизни человека, правильными взглядами на взаимоотношения полов. Не у всех супругов оправдались ожидания в этой сфере, не всем физическая близость принесла радость, что добавило горечи и конфликтов в отношениях любящих людей. В связи с этим молодые супруги имели потребность в интимных отношениях с другими партнерами, так как сексуальная потребность самым тесным и непосредственным образом связана с эмоционально-психологическими потребностями. Если у одного из партнеров не удовлетворяется чувство собственного достоинства, если к нему относятся с неуважением, чувством враждебности (что наблюдалось у большинства наших респондентов), то вряд ли сексуальные отношения будут гармоничными. На мой взгляд, существование в супружеских взаимоотношениях сексуальной дисгармонии определяется не только их психогигиенической безграмотностью, но и тем, что часто остаются неудовлетворенными их эмоционально-психологические потребности.

Данное исследование позволяют выделить три основные сферы воздействия развода на бывших супругов: психическое и физическое здоровье; материальное положение; взаимодействие с ближайшим ок­ружением. В течение года после развода риск заболеваний у разведен­ных увеличивается. Разведенные пациенты чаще жалуют­ся на головные боли, мочеполовые расстройства и кожные за­болевания. Как показало исследование некоторые супруги, даже задумывались о самоубийстве, для них развод сам по себе стал болезненным переживанием, сопровождающий­ся разочарованием и развивающимся недоверием к людям, после развода они боятся вступать в новый брак.

Развод существенно меняет материальное положение бывших супругов. Анализ экономической ситуации и удовлетворенности ею показал, что финансовый статус разведенных супругов хуже, чем состоящих в браке. Экономическое благосостояние женщин зависит от брачного статуса. Оно ухудшается в результате развода и улучшается, если женщина вступает в повторный брак.

После развода, как отмечают супруги, существенно изменились и прервались многие соци­альные связи. Исследование показывает, что из всех негативных чувств, испытываемых разведенными, одним из наиболее распространенных и болезненно переживаемых является чувство одиночества. От него страдали даже те, кто желал и добивался развода. До развода многие супруги поддерживали дружеские отношения с супружескими парами, «дружили семьями», однако после распада брака некоторые из них выпали из круга супружеского общения. Результаты нашего исследования показали, что некоторые разведённые супруги часто пытались увеличить свою социальную активность. Друзья и родственники обычно помогали им в установлении новых контактов. Некоторые даже начинали вести себя в противоречии с общепринятыми нормами, пытаясь утолить своё горе в пьянстве или компенсировать потерю семьи увеличением частоты сексуальных контактов.

^ ТРАНСФОРМАЦИЯ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ В ТРУДНОЙ

ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ


К.Н. ВАСИЛЕВСКАЯ, г. Москва


Автобиографическая память (АП) является специфической формой памяти – на это указывали еще Рассел («истинная память» “true memory”), Айер («событийная память» “event memory”), Локк («личная память» “personal memory”). На главное отличие двух базовых форм памяти указывали Рейфф и Шерер: «remembrances всегда сопутствует опыт личной протяженности во времени, а при memoria подобный опыт отсутствует». Термин «автобиографическая память» был введен Джоном Робинсоном в 1976г. для различения памяти о себе и памяти о мире. В настоящее время автобиографическую память можно определить как подсистему памяти, оперирующую воспоминаниями о личностно значимых событиях и состояниях. Ее функционирование сопровождается особым состоянием автоноэзиса и служит основой переживания себя как уникального, протяженного во времени, тождественного самому себе субъекта (Нуркова В.В).

Исследования автобиографической памяти часто возникают под влиянием запросов практики; некоторые явления АП получили наибольшую разработку. Прежде всего, это проблема свидетельских показаний: на основе этой продукции АП выносятся более 90% процентов обвинительных приговоров в судах. Проблема экспертизы истинности воспоминаний стоит и в другом направлении исследований – посвященном явлению «подавленных» воспоминаний. Суть этого явления заключается в том, что взрослые люди внезапно отчетливо вспоминают события своего детства, которые до этого никогда не проникали в их сознание (наибольшее распространение получили случаи внезапно вспоминаемых взрослыми случаи «детского насилия»). Работа с автобиографическими воспоминаниями оказалась крайне перспективной и в сфере психотерапии и в целом в области здравоохранения. Так, например, было показано, что работа с автобиографическими воспоминаниями улучшает состояние депрессивных больных и больных, страдающих неизлечимыми заболеваниями. Подобная же взаимосвязь была обнаружена в нашей работе (Василевская К.Н.).

Проведенное нами эмпирическое исследование на выборке испытуемых, оказавшихся в трудной жизненной ситуации (впервые испытавших опыт тюремного заключения) выявило ряд новых, специфических феноменов трансформации автобиографической памяти. Мы показали, что изменяется идентичность личности, подстраиваясь под новые условия жизни, что влечет за собой трансформацию АП. Прослеживая динамику этой трансформации, мы обнаружили, что событийная структура АП «схематизируется» - в протоколе модифицированной методики «Линия Жизни» отражается существенно меньшее количество событий – фактически, остаются только наиболее важные, ключевые моменты; полностью исчезают события детства и юношества, жизнь как будто начинается только с первых самостоятельных шагов и решений; в то же время, все, что относится к актуальному жизненному этапу, презентируется субъектом очень подробно и детально. Мы предположили, что описанные изменения событийной структуры АП позволяют субъекту осмыслить, пережить трудную жизненную ситуацию, и найти способ адаптации к ней. Это предположение подтвердилось: мы обнаружили, что как только ситуация перестает быть субъективно трудной и неразрешимой, можно проследить плавное возвращение к обычному виду хронологического представления событий, но, тем не менее, изменяется содержание или оценка событий. Другими словами, мы выявили специфическую картину для переходного, кризисного состояния АП и идентичности личности, и обнаружили, что возвращение к более привычной картине возможно только после переосмысления и переоценки событий жизни (Нуркова В.В., Василевская К.Н.).

Перспективы нашего исследования наметились по пути изучения индивидуально-типологических особенностей автобиографической памяти. При проведении основной серии исследования мы заметили, что существует несколько способов «перестраивания» картины жизни, и предположили существование психофизиологических основ индивидуального своеобразия автобиографической памяти личности (Василевская К.Н.). Важно подчеркнуть, что эффективность адаптации к трудной жизненной ситуации была различной у лиц с разными стилями АП, - что говорит о теоретической и практической важности разработки дифференциального подхода к автобиографической памяти.