Материалы I и II научно-практических конференций 24 декабря 2003 г и 8 декабря 2004 г. /Под ред. Е. А. Петровой М.: Издательство ргсу, 2004. с
| Вид материала | Документы |
- Таможенный кодекс Российской Федерации от 28 мая 2003 г. N 61-фз (тк рф) (с изменениями, 13352.11kb.
- Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 640.11kb.
- Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года. Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996, 39.78kb.
- Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 416.58kb.
- Принят Государственной Думой 22 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 343.5kb.
- Основы законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993, 682.88kb.
- Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного, 594.01kb.
- Самарской Губернской Думой 21 декабря 2004 года в ред закон, 141.49kb.
- А. Г. Шнитке (с изменениями от 22. 06. 2006) Нормативная база положения Настоящее Положение, 150.23kb.
- Принят Государственной Думой 17 декабря 2004 года Одобрен Советом Федерации 24 декабря, 54.65kb.
^ ПОДХОД, ЦЕНТРИРОВАННЫЙ НА РЕШЕНИЕ ЗАДАЧИ В ПРАКТИКЕ ПСИХОСОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ В США
Д.В. Лифинцев, г.Калининград
Подход, центрированный на решение задачи, представляет собой один из краткосрочных методов индивидуальной помощи в социальной работе. В зарубежной профессиональной литературе, что это подход рассматривается в качестве одной из базовых моделей клинической социальной работы. Тем не менее, в отечественных исследованиях он представлен крайне скудно и непоследовательно. Например, М.В. Фирсов относит его к поведенческим моделям социальной работы, что с нашей точки зрения не совсем верно. Во-первых, ядро этого подхода составляют не механизмы модификации поведения, а исключительно когнитивные процедуры обсуждения, целеполагания, переструктурирования ситуации, что по определению противоречит ключевым постулатам поведенческой психологии и терапии. А во-вторых, отдавая должное и признавая влияние поведенческих объяснительных схем, его авторы W.J. Reid и Р. Эпштейн признавали, что данный подход создавался и развивался в русле общепризнанных психосоциального и проблемно-ориентированного подходов в социальной работе (Ф.Холлис, Х. Перлман).
Суть данного подхода представляет система процедур прояснения ключевых элементов социальной ситуации, препятствующих полноценному социальному функционированию индивида и выработка стратегии их преодоления путем постановки конкретных, поддающихся пошаговой верификации, задач и их выполнения. Подход, предложенный W.J. Reid и L. Epstein, адресован разрешению, в первую очередь, психосоциальных проблем. Как правило, это проблемы, которые возникают в процессе взаимодействия людей со своим социальным окружением и социальной средой. Они определяются внутренним дискомфортом, который возникает у людей в ответ на события в их внешнем мире. Психосоциальные проблемы «встроены» в социальный контекст, который влияет на них и на который они сами оказывают влияние.
В подходе, ориентированном на решение задач, контекст проблемы рассматривается как иерархия открытых систем (W.J. Reid). В рамках этих систем каждый элемент или объект на конкретном уровне иерархии предстает как целостная система и, в то же время, как часть более широкой системы следующей ступени иерархии. Индивид представляет собой систему достаточно высокого уровня, которая, в свою очередь, включена в различные микро и макросистемы (семья, социальные группы, община, общество в целом).
Проблема, которая становится предметом социальной помощи, обычно предполагает какие-либо нарушения в структуре одной или нескольких систем разного уровня иерархии. Контекст создают те системы, которые непосредственно связаны с проблемой: человек в своей жизнедеятельности включен в больше количество систем, и не все из них релевантны для работы над данным затруднением. По мнению, W.J. Reid контекст проблемы нужно отличать от связанного с ним понятия социальной среды. Контекст – это то, что непосредственно связано с проблемой. Среда, в свою очередь, – все, что окружает систему. Например, человек как система существует в социальной среде. Контекст его проблемы можно относиться только к некоторой части его социальной среды, а также к тем аспектам его личности, которые не являются частью проблемы. И контекст, и среда могут изменяться в зависимости от того, куда помещается фокус профессионального внимания социального работника. Если мы меняем фокус рассмотрения проблемы, за частую меняется и ее контекст.
Для ориентации работника в контексте проблемы W.J. Reid предлагает использовать такие понятия как причина, препятствие и ресурс. В качестве причины могут рассматриваться любые события или явления, которые привели к возникновению проблемы. Препятствия блокируют решение проблемы и мешают решению задач, которые она ставит. Причины и препятствия выполняют схожие функции – сохранять проблемную ситуацию неразрешенной. Поэтому на практике когда речь идет о причинах возникновения проблемы или о препятствиях, мешающих ее решению, то имеется виду в одно и тоже содержание, касающееся комплекса условий, создающего какое-либо затруднение или противоречие. Ресурсы, в свою очередь, способствуют решению проблем, «снятию» противоречий. Именно от типа проблемы зависит будет ли тот или иной фактор причиной или препятствием ее решения в одной ситуации или ресурсом в другой. W.J. Reid приводит такой пример: сильная вовлеченность отца в жизнь сына может быть причиной проблемы, если проблемную ситуацию создает стремление сына к автономии, но может быть и ресурсом, если проблема определена как необходимость финансовой поддержки сына. В оценки контекста проблемы двумя приоритетными вопросами становиться: какие препятствия мешают разрешению проблемы и какие ресурсы могут помочь решить проблему?
Поэтому диагностика проблемной ситуации должна охватывать следующее содержание: фактическое описание типичных проявлений проблемы (особенно недавних), частоту проявлений, серьезность, с которой клиент рассматривает проблему, что делает клиент для того, чтобы справиться с ней и насколько эти попытки успешны. Это когнитивное измерение работы организуется социальным работником с активном сотрудничестве с клиентом.
^ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ И АКМЕОЛОГИЧЕСКОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ ИНВАЛИДОВ ПСИХОЛОГОМ БЮРО МЕДИКО-СОЦИАЛЬНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
Н.Т. Колесник, г.Москва
Инвалид – это человек с физическими или психическими ограничениями жизнедеятельности. Инвалидность это состояние человека, когда он не может самостоятельно обеспечить (полностью или частично) потребности нормальной личной или социальной жизни в силу недостатка (врожденного или приобретенного) его физических или умственных способностей. Безусловно, инвалидность, относится к трудным жизненным ситуациям, которые изменяют не только жизнь человека, но и его личность.
Всех инвалидов, по разным основаниям, делят на несколько групп: а) по возрасту – дети-инвалиды, молодые инвалиды, инвалиды престарелого возраста; б) по происхождению инвалидности – инвалид с детства, войны, труда, «общего заболевания»; в) по степени трудоспособности – трудоспособные и нетрудоспособные; г) по характеру заболевания –мобильные, маломобильные и неподвижные инвалиды.
Социальный заказ на работу психолога-эксперта бюро медико-социальной экспертизы, осуществляющей освидетельствование больного на признание его инвалидом, сформировался не в науке, а осознался и сформулировался при анализе проблем современного человека. Этот заказ отражает осознание в обществе ценности индивидуальности человека и отношение к ней как к социальной и психологической реальности. Задача психолога-эксперта не только уточнить этот заказ, но и найти индивидуальный подход к каждому больному, независимо от возраста, медицинского диагноза, социального положения. Кроме этого, приход психолога в бюро медико-социальной экспертизы делает процесс освидетельствования больного, которой часто нарушает систему нормальных взаимоотношений между пациентами и врачом-экспертом, более гуманной.
Вместе с психологом в эти учреждения, пока еще робко, входят новые знания и отношения, новые виды диагностики, гуманные формы помощи людям, обращающимся за социальной защитой.
Анализ деятельности бюро медико-социальной экспертизы общего состава показал, что из 15-17 больных, которые обращаются в нее, 30% составляют люди трудоспособного возраста с умеренными (3 группа инвалидности) и выраженными (2 группа инвалидности) ограничениями жизнедеятельности, которым оформляются индивидуальные программы реабилитации, предусматривающие медицинскую, психологическую, социальную и профессиональную реабилитацию. (Следует отметить, что в последнее время, в связи с расширением сферы надомного труда, увеличилось количество инвалидов 1 группы (значительно выраженные ограничения жизнедеятельности, приводящие к полной потери трудоспособности), сохраняющих трудовую направленность, которые изъявляют желание получить индивидуальную программу реабилитации, позволяющую им оформиться на работу).
В связи с вышесказанным, следует отметить, что обязанности психолога-эксперта, составляющие его профессиональную компетентность, должны включать целостное видение и реализацию комплекса социально-психологических мер, направленных на реабилитацию инвалида. Практический опыт показал, что интегративную роль, обеспечивающую создание комплексного подхода к решаемой проблеме, может сыграть социально-психологическое сопровождение инвалида в условиях ограничения его жизнедеятельности. Под социально-психологическим сопровождением принято понимать целостный и непрерывный процесс изучения и анализа, формирования, развития и коррекции всех субъектов труда и жизни, попадающих в объективное поле деятельности психологической службы или конкретного практического психолога.
В организационном плане социально-психологическое сопровождение инвалида, испытывающего различной степени выраженности ограничения жизнедеятельности, предполагает использование психологом-экспертом разнообразного и значительного инструментария психодиагностических методик, характеризующих состояние психических процессов и личности инвалида на момент освидетельствования, а также изучение факторов, позволяющих решить вопросы профессионализации инвалида, с целью использования его физических возможностей и творческого потенциала, т.е. осуществление акмеологического сопровождения.
Для осуществления акмеологического сопровождения психолог-эксперт, опираясь на данные центра занятости населения, региональный рынок рабочей силы, должен разработать акмеологические модели, которые будут включать в себя анализ целей, задач, объективно необходимых функций и обязанностей, а также возможности проявления инвалидом творческого потенциала в той или иной профессии.
Принять решение о необходимости подготовки или переподготовки инвалида к профессиональной деятельности, психолог-эксперт может только после определения профессиональной пригодности инвалида, в которой будут учитываться его физическое и психическое состояние, на момент освидетельствования, внутренняя модель болезни, степень ограничения различных критериев жизнедеятельности (поведение, общение, трудовая деятельность, самообслуживание, передвижение, ориентировка в окружающей среде) и, самое важное, трудовая направленность самого инвалида.
Организация системного подхода акмеологического сопровождения предполагает и системное решение проблем инвалида как в трудовой деятельности, так и в социальной жизни, т.е. не только самого инвалида, но и членов его семьи, ближайшего окружения.
В последнее время значительно увеличилось количество специальных производственных комбинатов и предприятий, на которых работают только инвалиды. Это в значительной степени облегчает задачу психолога-эксперта при контроле реализации социально-психологического аспекта индивидуальной программы реабилитации, а также позволяет проанализировать социальное, педагогическое, социально-психологическое и морально-психологическое состояние инвалида на производстве и прогнозировать их дальнейшее развитие и совершенствование; вместе с администрацией предприятия разработать механизмы гармонизации целей и задач труда в соответствии с интересами и потребностями инвалидов; осуществлять психодиагностику, психотерапию и коррекцию личностных характеристик и поведения инвалидов для содействия в овладении ими оптимальным стилем поведения, общения в условиях ограничения жизнедеятельности; оказывать психологическую помощь инвалидам в саморегуляции.
Таким образом, социально-психологическое сопровождение и одна из его составляющих - акмеологическое сопровождение, позволяющее более эффективно решать проблемы трудовой деятельности инвалидов, являются, по своей сущности, системным операциональным обеспечением, механизмом реализации гуманных психологических функций психолога-эксперта и непосредственно представителей всех служб, осуществляющих реабилитацию инвалидов, для достижения оптимальных показателей их жизнедеятельности.
^ Совладание с трудными жизненными ситуациями
у верующих в контексте проблемы
типологии религиозной личности
Р.И.Исакова, г.Москва
В современных исследованиях совладания с трудными жизненными ситуациями у верующих недостаточно внимания, на наш взгляд, уделено типам верующих людей. В недавно проведенном Тобаловым Ю.П. исследовании (2004) показана зависимость восприятия трудной жизненной ситуации от мировоззрения человека, у верующих- от длительности и глубины веры, преобладающих мотивов и смыслов его обращения к Богу, меры и особенностей религиозной активности. Данную череду зависимостей, на мой взгляд, можно продолжить соотнесением оценки меры трудности воспринимаемой жизненной ситуации с конкретным типом религиозной личности испытуемого.
Далее следует предположить и то, что разная у них будет и стратегия совладания с трудными жизненными ситуациями. В свое время Г. Олпорт отметил, что верующие бесконечно отличаются друг от друга по формам и относительной зрелости религиозных взглядов и самой личности в целом, а также по степени влияния этих взглядов на жизнь.
В тоже время, из всего многообразия классификаций типов религиозных личностей мы приведем только классификации Е.К. Дулумана и А.И. Демьянова в качестве примера, поскольку не которые, выделенные ими типы религиозных личностей были взяты за основу составления нашего опросника.
Е.К. Дулуман в основу классификации религиозных личностей кладет степень религиозной убежденности верующего, степень господства в системе мировоззрения верующего религиозных идей и отношения к различным жизненным фактам и предлагает выделять три типа верующих: 1. Убежденный верующий, среди убежденных верующих Дулуман выделяет фанатиков; 2. Обыкновенный верующий; 3. Колеблющийся верующий. На наш взгляд, Дулуман справедливо отказывается ставить знак равенства между убежденно верующими и фанатиками, в то же время отмечая, что фанатизм может проявляться у некоторых убежденных верующих. В свою очередь хочется сказать, что не всякий убежденный верующий - фанатик, в то время как фанатик- это выходец из убежденных верующих.
А.И. Демьянов считает целесообразным деление верующих на три группы: имеющих высокую, среднюю и низкую степени религиозной убежденности, соответственно он выделяет: 1. Глубоко верующих; 2. Верующих со средними показателями религиозности; 3. Верующих с низкой степенью религиозности; 4. Формально верующих, среди которых выделяют «верующих-лицемеров» и «мнимых верующих»; 5. Промежуточная группа между верующими и неверующими - безрелигиозные, себя не могут отнести ни к той, ни к другой категории.
Но по замыслу нашего диссертационного исследования, мы остановим свое внимание на рассмотрении особенностей восприятия трудной жизненной ситуации и стратегиях совладания с нею у истинно верующего. Данный тип религиозной личности определен на основе глубины и интенсивности веры, а также степени адекватного понимания Священных Писаний и другой духовной литературы, открытостью для восприятия и принятия другого знания, уровнем сформированности личных отношений с Богом и степенью их осознанности.
Всякий истинно верующий является глубоко верующим, но не всякий глубоко верующий человек становится истинно верующим. Его отличает от других верующих не только высокая одухотворенность веры, но и наличие осознанно сформированных личных отношений с Богом, основанных на любви к Нему, ибо, говоря словами Нового Завета, совершенная любовь не знает страха. Когда истинно верующий строит отношения с Богом и учится Его любить совершенной любовью, то это помогает ему осознавать собственные страхи и избавляться от них: смерти своей и близких, неудач и поражений, страхи неприятия и подавления, самостоятельности, разорения и т.д. Поскольку истинно верующий стремится познавать Бога, себя и других, стремится к истинному пониманию сути вещей, он не может не быть философом в душе и поэтому знает, что окружающее нас «зло» необходимо для того, чтобы мир как целое был все время добрым и хорошим.
Отсюда понимая, что мир без трудных жизненных ситуаций не реален, истинно верующий научается в какой-то мере спокойно смотреть на них. В этом ему помогает и знание того, что любая трудная жизненная ситуация или проблема, как правило, несет в себе шанс чему-то научиться и вырасти духовно, а поскольку истинно верующий всегда нацелен на самосовершенствование, то он будет искать в этой трудной ситуации зерна личностного и духовного роста.
Почему истинно верующий по большому счету умиротворен и в его сердце навсегда поселяется скрытая или явная радость бытия, которая не исчезает независимо от тех или иных катаклизмов, даже когда бывает в печали? Да потому, что он уже дошел до осознания того, что как бы ты не старался, он не сможет избежать потери, смерти близких людей или материальных объектов,- все это временно. Но есть у истинно верующего то, что он однажды приобрел и при стремлении навсегда сохранить, уже никогда не потеряет. Это, конечно, же - Бог. Ибо для истинно верующего это самая главная ценность во вселенной. При этом его любовь не ограничивается только любовью к Богу, а беря свое начало в Нем, она распространяется истинно верующим на себя самого и на других людей. Истинно верующий научается любить Бога, себя и других людей через осознание своей зависимости от Бога и обретение относительной независимости от всего остального.
К сожалению, в рамках статьи невозможно полностью описать мировоззрение истинно верующего, в котором и коренится его стратегия совладания с трудными жизненными ситуациями: молитва, подкрепленная делами, самоконтроль и правильные, мудрые убеждения и т. д.
^ Создание коррекционных центров и проблемы,
стоящие перед ними
М. В.Сагалов, г. Москва
За последние 10 лет в России возникли сотни коррекционных центров, и их число продолжает неуклонно расти. Создание таких центров являлось преимущественно почти стихийным процессом, основанном, скорее, на умозрительной потребности, и было лишено научного и методического обоснования, что значительно снижало эффективность работы центров, оставляя ее несоизмеримой по сравнению с материальными и моральными затратами. Качество новых коррекционных центров более всего было связано с их способностью к саморазвитию по мере накопления собственного опыта, готовностью к обучению исходя из проявившихся потребностей, открытостью к использованию опыта других подобных учреждений в нашей стране и за рубежом. Независимо от специфики каждого из коррекционных центров, все они имеют общие проблемы.
Сразу же возникла необходимость междисциплинарного взаимодействия, но за годы существования к гармоничному, продуктивному междисциплинарному взаимодействию, основанному на взаимопонимании и взаимообучении, пришли лишь единичные центры.
Кроме того, многие специалисты, даже имеющие немалый опыт работы в образовательных учреждениях, к работе с несовершеннолетними правонарушителями готовы не были. Коррекционные центры организовывались в рамках различных административных структур – департаментов образования, Министерства образования, Министерства здравоохранения, МВД, Министерства социальной защиты, Комитета по делам молодежи и т.д. Узковедомственное подчинение центров крайне ограничивало возможность привлечения специалистов из-за отсутствия ставок в штатном расписании, низкой оплаты «непрофильных» специалистов, невозможности сохранения стажа по своей специальности, лишение надбавок, удлиненного отпуска, возможности повышения квалификации и т.п. В связи с этим в коррекционных центрах работали в основном неопытные, неперспективные или «выгоревшие» специалисты, что пагубно сказывалось, прежде всего, на подростках. Лишь единичные центры, добившиеся межведомственного или вневедомственного подчинения, смогли привлечь высококвалифицированных специалистов на постоянную работу, а не только временных совместителей, что позволило заметно улучшить качество коррекционной и профилактической работы.
На протяжении нескольких лет коррекционный центр выполнял роль «отстойника», «стеклянного колпака», где при ограничении контактов, под постоянным присмотром целой армии специалистов воспитанник постепенно терял связь с реальностью, стремление проверить собственные силы, прекращал накапливать необходимый жизненный опыт. Тем опаснее был выход подростка из под влияния коррекционного центра, когда попав в незнакомый, полный соблазнов мир, лишившись поддержки взрослых, он уже безвозвратно дезадаптировался. Впрочем, судьба подростка в большинстве случаев не прослеживалась коррекционным центром, тем более ему не предоставлялась социально-психологическая помощь.
Социальная дезадаптация во всех случаях является процессом мучительным, длительным, почти всегда доступным предотвращению при комплексном профилактическом подходе. Между тем именно профилактике меньше всего уделяется внимания, хотя термин «группы риска», так часто употребляемый различными специалистами, тесно связан именно с профилактическим подходом. Впрочем, о профилактике социальной дезадаптации как о системе помощи говорить, по-видимому, преждевременно, поскольку признаки повышенного риска как предпосылки социальной дезадаптации перечисляются специалистами скорее исходя из предшествующего опыта; при этом отсутствуют корректные исследования этого вопроса, основанные на многофакторном анализе и большом статистическом материале, не разработанными остаются так же комплексные, дифференцированные профилактические методики.
Отдельное место в проблемах коррекционного центра занимает экономический вопрос. Коррекционная и профилактическая работа с несовершеннолетними правонарушителями требует достаточно серьезных материальных вложений. Принцип «остаточности», добровольных пожертвований, «с мира по нитке» в данном случае не является продуктивным. Эта деятельность требует больших бюджетных затрат. Но чаще всего финансирование даже официальных правительственных программ остается либо на бумаге, либо деньги расходуются не по назначению, а то и просто оседают в карманах чиновников.
Итак, благодаря опыту работы коррекционных центров, основанному на общих проблемах и неудачах, обозначились основные принципы социально-психологической помощи несовершеннолетним правонарушителям, во многом выходящие за пределы коррекционной службы:
- междисциплинарность;
- межведомственность;
- профилактическая направленность;
- интегративность;
- реабилитационный принцип коррекции;
- динамические наблюдения и помощь;
- разработка методов измерения эффективности;
- корректные научные исследования для изучения групп повышенного риска и выработки междисциплинарных подходов к профилактике и коррекции различных форм социальной дезадаптации;
- полномасштабное бюджетное финансирование, не исключающее как дополнение возможности внебюджетных средств, получаемых от заинтересованных лиц и организаций.
В заключение хотелось бы заметить, что, несмотря на общие принципы функционирования социально-психологических центров для детей и подростков, введение универсальной, стандартизованной, стереотипной системы профилактической и коррекционной работы нанесло бы непоправимый вред, поскольку нельзя не учитывать специфических особенностей региона (социально-экономических, демографических, национальных, культурных, природно-экологических и т.п.).