Нужна ли истина (Вместо предисловия)
| Вид материала | Документы |
- Оглавление з Вместо предисловия, 16.65kb.
- Сжигание отходов и здоровье человека. Краткий обзор (вместо введения и предисловия), 1212.58kb.
- Василию Акимовичу Никифорову-Волгину посвящается Вместо предисловия сказка, 2696.41kb.
- Вместо предисловия, 850.61kb.
- Источниковедение в век компьютера (вместо предисловия), 1388.68kb.
- Литература вместо предисловия, 605.49kb.
- Литература вместо предисловия, 628.96kb.
- Содержание: Вместо предисловия, 860.74kb.
- Вместо предисловия, 298.02kb.
- Валентин соломатов, 1718.67kb.
На берег спускается шведская рать,
Шатер златотканый, поставленный споро,
А в нем разместились епископ и знать.
Вне рыцарей группы в тяжелых доспехах,
Рогатые шлемы отложены прочь.
На землю ступили без страха, со смехом,
Спокойною была прошедшая ночь.
С туманным покровов прокрались, как тати,
Огромное войско, излишня боязнь,
Нет времени русичам выставить рати,
Чем может помочь им молоденький князь.
Часть шведских судов на Неве остается, -
Пельгуй оценил все и сел на коня,
Его, не жалея, он вихрем несется,
В Софии Святой колокольцы звонят.
Прервали свой звон, перезвон колокольный,
И гулко забил на весь город набат,
Собрался на площади люд богомольный,
На юного князя с надеждой глядят.
А князь Ярославич суров и спокоен,
К докладу Пельгуя готов и ответ,
Исполнилось двадцать, но опытный воин,
В походы с отцом он ходил с шести лет.
И сборы недолги и двигались скоро,
Успели придти, когда враг и не ждал,
Хоть шведов и больше, чем русичей, втрое,
Но князь Александр, оценив всё, напал.
Суровая сеча. Враги побежали,
От берега в спешке плыли корабли,
А мертвые рыцари берег устлали,
Попробовав вдосталь российской земли.
И память, и шрамы исчезнут не скоро.
А Невскому было всего двадцать лет,
И помнит народ про Неву и Ижору,
Они, как звезда, среди славных побед.
^ ОТВЕТ КНЯЗЯ НЕВСКОГО
Папа римский написал Александру, князю,
Что его святейшеством одолела грусть,
Князю даст корону он, и мирские связи,
Коль под руку папы приведёт тот Русь.
Александр ответил: «От созданья мира,
До царя Давида и страстей Христа…
На Руси не ставили чуждые кумиры,
Церковь православная верою чиста.
Слову наших пастырей верим мы и внемлем,
Через них мы Богу мольбы подаём,
И от вас учения, папа не приемлем,
Жили без короны мы, дале проживём!»
^ ОДОЛЕНЬ – ТРАВА
Гладь озера густой туман укрыл.
Во мгле деревья чернью отливает.
Потряхиванье лебединых крыл,
Да голос молодой тихонько напевает:
«Одолень – трава, отправляясь в путь,
Прячу я тебя на груди своей,
Пусть стрела врага не пробьет мне грудь,
Скверных, злых людей, одолей!
Чтобы ябедник, - одолень – трава, -
Ведьма злобная, чародей
Не послали вслед страшных чар слова,
Леших, чудь болот, одолей!
Одолей ты мне долы низкие,
Неподъемных гор крутизну,
Леса темные, камни склизкие,
Жара – пламени желтизну!
С людьми добрыми и хорошими, -
Одолень-трава, - встреч бы ждал,
Чтоб во всем пути, во дороженьке,
Злого ворога не встречал»
Корень лилии – «одолень – травы»
В ладони русича лежала, не дрожала.
А изо рта неслись заветные слова,
Душа надеждою и силою дышала.
Луна взошла, над озером повисла,
Засеребрилось все и прелью потянуло.
Вдруг диск луны рассыпал чудо искры
И тяжко трижды озеро вздохнуло.
Туман, как легкий призрачный дымок,
Как пар, над озером поднялся, тая.
Возник фигур причудливых кружок,
Над озером плывут и серебром сверкают.
Тень на чело луны морщинами легла.
В прозрачных чудо – тканях плыли,
Светились, розовели девичьи тела,
У них росли и вырастали крылья.
Удар до дна потряс глубины вод,
Мелодия возникла, зазвенела неземная,
Дев- лебедей поплыл, начался хоровод,
На зов из озера, кувшинки поднимая.
На чашелистике по человечку – крошке,
На голове у эльфа колпачок,
В такт музыке приплясывает ножка,
В ручонках скрипка и смычок.
Под хоровод и скрипок звуки,
К луне заклятье нимф неслось:
« Живым домой вернется русич,
Единый с головы не упадет волос!
^ DRANG NACH OSTEN
В Пскове среди бояр образовалась сильная прогерманская партия. Опираясь на ее помощь, немцы к 1242 г. захватили этот город, а также Ям и Копорье и снова стали угрожать Новгороду. Зимой 1242 года Александр Невский со своими суздальцами, при поддержке новгородцев и псковичей, напал на стоявший в Пскове немецкий отряд. Освободив Псков, он двинулся на главные ливонские силы. Около Вороньего камня, на западном берегу Чудского озера немцам пришлось принять бой. Рыцарей было немного, несколько десятков, но они представляли собой грозную силу, поддерживало их большое число наемников и ливы. Рыцари построились «свиньей»: впереди стоял самый грозный и могучий боец, за ним двое, потом четверо и так далее. Такой клин был неотразим для легковооруженных воинов.
Александр и не собирался остановить его удар. Он поставил на фланги самых сильных воинов тогда, как в центре были слабые. Когда центр подался назад, фланги охватили немцев с боков. Это и было концом немецких рыцарей…
Псковичи одурели видно,
Что решили с немцами брататься,
Пригласили орден, очевидно,
Чтобы с князем Невским потягаться.
Тот пришел, побил отряд,
Что обосновался в Пскове,
На Руси об этом говорят:
Надо бить врага, не спорить.
Город взят, и немцы отступили,
Озеро в порядке, обогнув,
Рыцари, наемники и ливы…
С юга влажный ветер потянул.
Вот Вороний камень показался,
И решили немцы принять бой,
Каждый место знал, не растерялся,
Рыцари построились «свиньей»
Натиск был силен, и центр прогнулся,
Русские не дрогнули, стоят,
Фланги обогнули, строй сомкнулся,
Ливы повернулись и бежать.
Русские продвинулись вперед,
Плотными рядами навалились,
Рыцари взломали хрупкий лед,
И с конями вместе провалились.
Слишком тяжела броня была,
К берегу не дали им добраться,
Канула «свиная голова»,
И другим не дали разбежаться.
^ ЗА УДАЛЬ В БОЮ НЕ СУДЯТ
Разгромив шведов на Ижоре, и немецких рыцарей на Чудском озере, князь Александр не решил политических задач. Победа не ликвидировала возможности нового нападения. С другой стороны нависла угроза уничтожения русского этноса монголами. Надо было выбирать, кого привлечь в качестве союзника. Риск собственной гибели был реален. И выбор Александра и его отца князя Ярослава был сделан правильно, хотя он стоил жизни князю Ярославу, который был отравлен в Орде. По версии папского агента Плано Карпини, яд князю был дан ханшей Туракиной. Причиной такого поступка стал донос боярина Федора Яруновича, который оговорил князя, утверждая, что Ярослав вступил в сговор с папой римским. В 1251 году Александр приехал в Орду, подружился с сыном Батыя Сартаком, вследствие чего стал приемным сыном самого хана Батыя. Полагаю, что союз монгольского хана с талантливым русским полководцем был выгоден и хану Батыю,у которого в Корокоруме, ставке центрального монгольского правителя Великого хана Гуюка, было немало врагов, и следовало обезопасить самого себя. В 1256 году умер союзник князя - хан Батый, затем был отравлен и Сартак, который благоволил христианам. К власти пришел хан Берке, не язычник, каковым был Батый, а мусульманин, начавший свое правление с преследования немусульман, в том числе и немало чингизидов, потомков самого Чингиз-хана. Каких сил потребовалось князю Александру, чтобы привлечь на свою сторону не только хана Берке, но и хана Мэнгу-Тимура и с их помощью обезопасить западные рубежи Руси, да еще тогда когда его действия не понимали близкие, а многие и активно сопротивлялись. Правда, если при Батые русские не платили дани, то теперь ее пришлось платить. И правильно сказал как-то Александр Невский: «Деньги отдать неприятно, но хуже расставаться с жизнью» Нет, недаром князь Александр стал одним из самых почитаемых на Руси святых.
Ижору помним и Неву,
На Чудском озере сраженье,
Но не во сне, а наяву,
Иные князя превращения.
Он к нам в сознание вошел,
Богатырем, но небылинным.
Путь воина большой прошел,
Служа отчизне неделимой.
Беда не князя, что при жизни,
Не понят близкими, друзьями,
Служил, как мог, своей отчизне,
Мир, водворяя меж князьями.
А на Руси немало бед,
Одни внутри, сейчас, родятся,
Других мы видим только след,
В глубинах древности таятся.
Те с запада, а те с востока,
Тем близок путь, а тем – далек,
Те спрятаны, да так глубоко,
Не разыскать, а те - в разлет…
Великая беда от хмеля,
Напьются, поднимают бунт,
И языком такое мелят,
Как будто яды в души льют.
Вот скажем, Вася – старший сын,
Дурак и пьяница великий,
Он новгородцев – господин,
Напился и не вяжет лыка.
Тут перепись должна бы быть,
Послы, монголы, из Сарая,
Переписать, определить –
Мала ли дань, или – большая?
Василий подстрекал на смуту,
Желая тех послов убить,
Пришлось смутьянам дать науку,
А кой-кого и ослепить.
Коли не видишь, что творить,
Зачем глаза тебе даны,
Послов монгольских перебить
Для гибели своей страны?..
Сам Александр им дал охрану,
Возглавил сам, послов провел.
Чтобы не поздно, и не рано
Тумен монголов не пришел…
Не первый натиск это был,
И будут новые попытки.
Бороться с ними хватит сил,
Но будут муки, будут пытки.
Беда теснит со всех сторон,
Теснят поляки, немцы, шведы,
И это – явь, не страшный сон,
На Русь монгольские набеги…
Кольцо сжимается, в кольце,
Мысль бьется мерно, четко, ровно,
Спокойно светлое лицо,
Хотя на сердце неспокойно.
Князь Александр все рассчитал,
Он гость желанный у ордынцев,
Приемным сыном хану стал,
Сумел с Сартаком породниться.
Не раз монгольские тумены
Он поворачивал на запад,
Батыя быстры перемены,
Хитер монгол, на лесть не падок.
Спасение возможным стало,
В бурлении Каракорума,
Возможность гибели, опалы –
Невеселы Батыя думы:
«И на Руси нужны друзья,
При случае найти опору,
Но всем довериться нельзя,
На выбор полагаться скорый.
За тем пойдет, наверно, Русь,
Кто их спасал, к кому доверье,
Кто мудр, силен, и кто не трус,
И кто единой с ними веры»…
«Батый – конечно зло, тут ясно,
По духу чужд, одно – поганин,
Пусть жизнь при нем и не прекрасна,
Но двадцать лет не платим дани.
Беда Руси, что нет единства,
А много чванства, спеси много,
Не нужно обвинять ордынца,
Коль сами мы забыли Бога»…
Потом Берке пришел, другие,
Но Русь жива, и будет жить,
Пока есть сыновья такие,
Что в горе учатся дружить.
Ох, прав, наверное, князь Невский:
«Союз с Ордою оплатить,
Он защищает Русь от немцев,
С Литвою мирно можно жить».
^ ФАЛЬСИФИКАТОРАМ ИСТОРИИ
Действуют ли писатели и историки по заказу политиков, или из-за своего политического недомыслия и отсутствия духовности, я не стану выяснять, но своими «трудами» они наносят серьезный вред. В качестве примера следует привести изданную большим тиражом книгу Бушкова« О России, какой не было» Я не стану говорить о ложном направлении его версий, но договориться до того, чтобы представить хана Батыя и князя Александра Ярославича, как одно и тоже лицо – это же надо! Писатель, наверное, забыл, что Невский занимает особое положение в нашем отечестве, он причислен православной церковью к лику святых, с его именем связаны великие мирские деяния, его лик красуется на самых славных орденах, которыми награждали в период второй мировой войны полководцев, за особые военные операции. Есть сомнения, есть версии – прекрасно, но нельзя бросать тень на наши святыни.
Будь ты прозаик, будь поэт,
Коль пишешь сочинение,
Не наноси России вред,
Неправда – преступление.
А коль в историю полез,
То излагай лишь факты,
Чтоб не водил рукою бес,
Все делай с чувством, тактом.
В ней – родословная твоя,
Сражались, жили предки,
И сочинения, творя,
Плюешь ты в них нередко.
Твои плевки водой не смыть,
Быть может, скроет время,
Отчизной надо дорожить,
Хоть тяжко правды бремя.
^ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ
Александр Невский находился на пороге второй дипломатической победы, подготавливая военный поход против Ливонского ордена. Этому помешала смерть. Шел 1263 год.
В Городце, на селе, вблизи Нижнего,
На груди, разрывая рубаху,
Умирал Александр среди ближних,
А в передней толпились монахи.
Повелось так у нас, на Руси,
Коли знать отправляется в вечность,
Отпевают монахи его, гой еси!
Только блага земные извлечь бы.
Нелегка жизнь у князя была,
Ну, а смерть и того тяжелее,
И молитвы душе, чтоб ушла,
Добиралась до Бога скорее.
Повелось так у нас на Руси, -
Испытала б душа благодати,
И на смертном одре, гой еси!
Постригали богатых в монахи.
Князь метался от боли, стонал,
Но душа отлетать не спешила,
Капал воск со свечи и стекал,
А с иконок косились святые.
Повелось так у нас на Руси,
За мирские дела, да за ратные,
В сан святых возведут, гой еси!
Злое станет вполне благодатным.
Вёл полки Александр по Руси,
Бил врагов на Неве и на Чуди,
И взывали к нему: «Князь, спаси,
Чтобы земли не стали безлюдьем!»
Перед ханом за Русь склонил голову, –
В руки меч бы ему, да в сражение, -
Удавить бы врага рукой голою,
А он должен идти в услужение.
Повелось так у нас, на Руси,
Все надежды на Бога - спасителя,
Не молитвой одной, гой еси!
Выходили в бою победителем.
Ухо, русич, да держит востро,
Помнил, рано ли, или поздно,
Кто-то строчит донос, и - острог,
Не минует рука хана грозного.
Не забыли у нас, на Руси,
Князю Невскому почести, слава,
В ханской ставке его, гой еси!
Угостили на славу отравою.
В Городце, на селе, вблизи Нижнего,
Отлетела у князя душа,
Поминали его люди ближние
Хмельным мёдом из полу ковша.
Повелось так у нас, на Руси,
Помянули и тут же забыли,
Но не тут-то было, гой еси!
Ярославич стал славною былью:
* * *
«Иде враг на Русь тучей чёрною,
Разлилась по миру тоска-грусть,
Грудь на грудь русский швед на
Ижоре,
Александр поднимал меч за Русь»
Повелось так у нас, на Руси Петр Великий решил, да и с миром,
Мощи Невского, гой еси!
В Петербург повезли из Владимира.
^ СЛЕТАЛОСЬ ВОРОНЬЕ
Существует среди историков особая точка зрения на Великий Западный поход хана Батыя. Считают, что Батый выполнял завещание Чингиз-хана о полном уничтожении куманов (половцев). Они по подвижности и боевым качествам не уступали монголам. После поражения половцев от талантливых монгольских полководцев Субэдея и Джэбе, они обратились за помощью к русским князьям. Пробным камнем предстоящих сражений на территории Руси была битва при Калке.
Русь пострадала из-за того, что защищала половцев. Комментировать такой взгляд не берусь.
Над Русью черная нависла туча,
Гремит гроза, а молний нет,
Срываются, в пыль, превращаясь, кручи,
Зари, заката – красный цвет.
И узкой полосой, как острие копья,
На запад льется, где-то тая,
Следы повсюду хищного зверья,
Громадные образовали стаи.
Черным-черно, слеталось воронье,
Похлопыванье крыл и клюва стуки,
Когда-то было шумное жилье,
Теперь рычащие повсюду слышны
звуки
В глухие дебри убегали люди,
Кострища деревень и крупных
городов,
Где жизнь бурлила, там теперь
безлюдье –
Смела орда – скопление родов.
Зима, снега, - так трудно скрыться,
А у орды десятки тысяч глаз,
Сметая на пути, она туда катиться,
Куда Батыем, ханом, дан приказ.
Ослушников казнят, а как иначе?
Здесь совесть никого не гложет,
Под плетью здесь не стонут и не
плачут,
Кричат, когда сдирают кожу.
Тела людей земле не предавали,
Повсюду обнаженные лежат,
И вороны, и звери пировали –
Такое было много лет назад.
Похоронить погибших, нету сил,
Кругом зверьем обглоданные кости,
Потом их соберут, молитву огласив,
И в общую могилу на погосте.
^ РАКОВОРСКАЯ БИТВА
Избранная Александром Ярославичем политическая линия Руси действовала некоторое время и после его смерти. Так, в 1268 году, через 6 лет после смерти Невского новгородцы пошли на принадлежащую датчанам крепость Раковор (нынешний эстонский город Раквере). По дороге на них напали немцы и датчане. Новгородцы разбили немцев. Те позвали на помощь рыцарей со всей Европы, новгородцы, в свою очередь пригласили татар. Сама возможность встретиться с монголами охладила европейцев, и они ушли, не тревожа Великий город Новгород.
Западная граница Руси была относительно спокойной.
Бьет тяжко колокол. Созвали вече.
Есть предложение – идти на Раковор.
Вдруг кто-то крикнул: «Брать-то нечем!»
Короткий вскрик – окончен спор.
Еще попытка, - тот же результат,
И общий возглас: «Волим, волим!»
Ограблен там купец, четыре дня назад,
Ведут себя датчане, словно волки.
К чему вести пустые разговоры –
У каждого оружие свое,
Недолги были новгородцев сборы:
Кольчугу натянул, взял щит, копье,
А кто-то с палицей, мечом, секирой…
Собрались. Город выплюнул полки.
Погода мерзкая, и холодно, и сыро,
Повсюду видны лужи, глубоки.
Для воина все это – ерунда,
Было б побольше медовухи…Пища,
А пить захочется, кругом стоит вода,
Все остальное – у врага отыщут.
Враг не дремал, собрал большие силы,
Из бревен был сооружен заслон,
Похоже, что врага предупредили
Он русских рать зажал со всех сторон.
И сеча лютая. О ней писали в ведах,
Шли новгородцы плотною стеной,
Закончив битву полною победой…
С добычей возвращалися домой.
Датчане, немцы, потерпев урон,
Немного их тогда в живых осталось,
Просили помощи. Со всех сторон
К ним рыцари и кнехты собирались.
Собравшись, рыцари направились
к границе.
На помощь Русь монголов позвала.
И кислыми у немцев стали лица,
Рать развернулась и назад ушла.
^ УБЬЕТЕ НАС - ВСЕ БУДЕТ ВАШЕ
Монгольские войска, возглавляемые ханом Батыем подошли к
границам рязанского княжества. Батый послал в Рязань парламентеров,
стремясь получить от рязанцев пищу и лошадей. Рязанские князья, не удосужившись узнать, с кем имеют дело, сказали: « Убьете нас – все будет ваше». Рязанцы вышли в поле. Но, когда монгольская конница развернулась лавой, они дрогнули, бежали и затворились в Рязани. Город был только недавно отстроен после того, как его разрушил суздальский князь Всеволод Большое Гнездо, поэтому был слабо подготовлен к осаде. 16 декабря 1237 года Батый осадил город… «И начаша битися неотступно пять дней, а гражане истомишися, и мнози побиенни быша и уранены» ( Из повести о разорении Рязани Батыем)
Деятельный рязанский боярин Евпатий Коловрат с дружиной нагнал уходивших от Рязани монголов, ударил им в тыл и остановил. Силы были явно неравные, превосходство в численности монголов огромное.
Русские бились ожесточенно, все погибли, нанеся врагу значительный урон.
Дробление Руси кому пошло на
пользу?
Беду единой грудью отражать,
Против Литвы, противу немцев,
Польши,
Иль одному трусливо убежать?
Беспечны русские, беспечны,
Самонадеянны, упрямы и дерзки,
Претензии друг к другу бесконечны,
По крови близкие, по духу не близки.
Терзаема своими и чужими,
Страдала, рвалась русская земля.
Тот князь в истории оставил свое имя,
А о другом и вспоминать нельзя.
Нависла тяжкая, огромная беда
Над южной и восточной Русью.
Ну, чтоб объединиться? Как всегда,
Сомненья червь терзает чью-то душу.
« Кто славу умыкнет? Кому добыча?
А, если справлюсь с горем я один?»
Не хочется с другими поделиться,
Коль славы и добычи – господин!
Верст пятьдесят от нынешней Рязани
Стояла старая могучая Рязань,
Славна торговыми и ратными делами,
Восточнее – булгарская Казань.
На правом берегу, в излучине Оки,
Где берег был невероятно крут,
Прижали город к берегу реки,
Так, что ему ни охнуть, ни вздохнуть –
Глубокий ров, заполненный водой,
Через него из дерева мосты
Вал с трех сторон, высокий, земляной,
На нем трава, да чахлые кусты.
Беда пришла, когда ее не ждали,
Средина декабря. Зима.
Кругом видны заснеженные дали,
Ока на много верст уснувшая видна.
По полудню сверкает чистый снег,
Через слюду окна луч прыгает, играет,
Князья рязанские и Юрий, и Олег
Вдруг узнают – послы к ним приезжают.
Пришли посланники – раскосы и скуласты,
Не просят, требуют, и пищу, и коней.
Князья рязанские, не чувствуя опасность,
Не выяснив, что следует, о ней,
Величину, реальна, или мнима?
Ответ был груб, а мог бы быть и краше:
«Мы будем биться силами своими,
Убьете нас – все будет ваше!»
А хан Батый, пославший тех послов,
Все знал о городе Рязани,
Что к длительной осаде не готов,
Оставлен просьбой русскими князьями.
Пять дней Рязань отважно билась,
А на шестой чудовищно устала,
Но, не сдалась, утратив свои силы,
Растерзанной, но гордой пала.
Перед врагом не открывала врат,
Над павшими враг злобный не глумился…
А был еще Евпатий Коловрат,
Которому и хан Батый дивился.
^ ЮРИЙ ВСЕВОЛОДОВИЧ, ИЛИ
НЕПРОСТИТЕЛЬНАЯ БЕСПЕЧНОСТЬ
От побежденной Рязани хан Батый направился к Владимирскому княжеству. К несчастью, владимирский князь Юрий Всеволодович был недалеким политиком и, еще худшим полководцем. Он часто и безуспешно воевал. В битве при Липице он потерял около 9 тысяч воинов. Как он мог противостоять огромной монгольской орде. Можно было пытаться договориться, как это потом сделал богатый Углич, можно было укрыться в трудно проходимых лесах. Но ни того, ни другого великий князь не сделал. Он избрал самый плохой вариант, оставив малый гарнизон во Владимире, оставив в нем свою семью, и под предлогом собирания войск ушел на берега Мологи, у места впадения в нее небольшой речки Сити. Там его совсем случайно обнаружил монгольский темник Бурундай. Проявляя невероятную беспечность, не выставив охраны и не организовав дозоры, князь и его дружина отдыхали. Застигнутые врасплох, они все погибли. Обо всем этом:
Оседлан конь, у коновязи.
Князь Юрий вышел на крыльцо,
Глаза припухшие у князя
И чуть помятое лицо.
Сдается, Юрий ночь не спал,
Ему, конечно, не до сна,
Он город стольный покидал,
А в нем семья его, жена…
Он силы истощил державы,
Сражаясь с дядей много лет,
На Липице утратил славу,
И девять тысяч человек.
Известье об орде Батыя,
И нет надежд на чудеса…
Склонить бы перед ханом выю?
Уйти в дремучие леса?
Приказ отдал оборонять,
А гарнизона просто нет,
Жена Агафья, князя – мать
И дети князя разных лет…
Но, что поделать, не политик,
Хоть старший в княжеском роду
Не смог объединить их,
Со здравым смыслом не в ладу.
Сражались русские, как львы,
Но только силы слишком малы,
Забиты трупами все рвы,
Забиты трупами канавы…
А Юрий свой раскинул стан,
У мелкой Сити и Мологи,
Считая, не разыщет хан,
И охранят десницей Боги.
И полководец был плохой,
Охраны нет и нет дозора
И поплатился головой,
Хоть труп не ведает позора.
А на колу, - гласит молва, -
Зимою долгими ночами
Смотрела князя голова
На город мертвыми очами.
^ НЕСЯ ЧУЖУЮ ГОЛОВУ, ПОДУМАЙ О СВОЕЙ
И в монгольской державе действовали те же центробежные силы, которые когда-то разорвали Русь. Война, концентрировшая избытки
человеческой энергии отошла, в какой-то степени в сторону. Начались смуты в самом центре монгольского руководства. Темник Ногай, правитель западных областей Орды сбросил с себя тяжесть власти Сарая, и тем более Каракорума, Действовал он в полном согласии с Дмитрием Александровичем, сыном Александра Невского, и достиг большого реального успеха. Все это продолжалось до тех пор, пока полный энергии хан Тохта, в свою очередь не договорился с Андреем Александровичем, тоже сыном Александра Невского, войска которого пришли к нему на помощь. В 1299 году произошло сражение. Хан Ногай попал в плен. Пленил грозного темника русский ратник. Не зная обычаев монголов, он отрезал пленнику голову, и, надеясь на богатое вознаграждение, бросил голову к ногам хана Тохта. Полагалось, по монгольским обычаям, казнить преступного темника; русский ратник нарушил положение и тут же был казнен – ему отрубили голову. Не громы гремят поднебесные,
В туче скрылось солнце красное,
Не текут в степи воды вешние,
А бежит по ней тень опасная.
И дрожит земля, прогибается,
Травы сочные вниз склонилися,
А с востока рать надвигается
Да и с запада накатилася.
Возмутил покой славный хан – Ногай,
С ним и силушка половецкая,
Рать монгольскую посылал Сарай,
С ними Русь пошла, молодецкая.
Между Днепр-рекой и Днестром сошлись,
Нелюбезною, злою встречею.
Хан Тохта, Андрей клятвою клялись.
Разрешилась степь грозной сечею.
И Сарая рать одержала верх,
Сам Ногай попал в плен живым,
И пленен был хан, как на смех и грех,
Русским ратником молодым.
Взять бы пленника, отвести к Тахте,
А он, глупенький, поднял меч,
В первом случае, ожидал успех,
А он голову срезал с плеч.
Глянул холодно хан на воина,
Когда голову тот принес,
Палача позвал, тот спокойненько
Буйну голову саблей снес.
МОСКВА
^ ВЕЛИК ОТЕЦ
В этом разделе говорится о судьбе и деяниях сыновей Великого Князя Александра Ярославича Невского. Далеко им было до отца. Как говорят, на детях Великих природа отдыхает. Межусобица родных братьев ослабила Суздаль и Владимир. Победил в ней князь Андрей. Дмитрий Александрович бежал. Самый младший сын князя Невского Даниил получил крохотный удел, с таким же крохотным городком - Москвой
Отец – велик, а сыновья – помельче,
Размах у них иной, дела – иные,
По звуку голосов напоминают певчих,
Но только голоса у них чужие.
Василий, телом крупный, старший,
Умом не отличался и, смутьян,
По кабакам встречали его чаще,
Да, что там говорить, когда он вечно
пьян.
Посажен княжить в Новгород отцом,
Он по душе пришелся новгородцам,
Посадским трудно ладить с мудрецом,
А с этим все на свете удается.
Жизнь непутевая к тому и привела,
Споили молодца посадские, бояре.
Душа из тела вырвалась, ушла,
Средь глупости и пьяного угара.
Андрей и Дмитрий – оба неспокойны,
Тот поддержал Тохту, а тот – Ногая,
Меж братьями довольно часты войны,
А силы после них заметно тают.
Иное дело, младший, Даниил,
Он – тих, рачителен, - хозяин,
В глуши, среди болот, наследство
получил,
А городок – Москвою называют.
Малюсенький, похожий на село,
Но мест достаточно для пашни,
Здесь многие занялись ремеслом,
И речь чужая слышится все чаще.
Торговля бойкая товарами идет,
Под мирным небом, развиваясь быстро,
Здесь князь строительство ведет,
Под знаком поклонения Пречистой.
Кто пострадал, кто близких потерял,
Идут сюда, здесь светлы, чисты храмы,
Владыка Петр Москву облюбовал,
Душою отдыхая постоянно.
Один, всего один поход,
Князь захватил Коломну у Рязани,
А хан Тохта и ухом не ведет,
Сказав рязанцам: «разбирайтесь сами!»
Растет и ширится Москва,
О ней уже в Сарае много знают,
И в ставке ханы ширится молва:
О княжестве Великом помышляет.
^ ПОДЫМЕТСЯ МОСКВА
Шли русичи в поход,
Кто за наживой, кто за славой,
Шел неустойчивый народ,
Разрушив крепкую державу.
Да не чужую, а свою,
Врага найдя в своём соседе,
Погибли многие в бою,
Не ощутив самой победы.
Горят, пылают города,
Соседи продолжают спорить,
Так, межусобная вражда
Сильнее оказалась горя.
А тень легла на весь простор,
Все испытали ига, лиха,
От Волги до Карпатских гор.
Но на Руси не стало тихо,
Как прежде, ссорятся князья,
В Сарай везут гонцы наветы,
Хоть даже шепотом нельзя
Монголам говорить об этом.
Русь ввержена в пучину бед,
Стенанья жителей, тоска…
Пройдёт ещё немало лет,
Пока поднимется Москва.
Церквей златые купола,
Молитвы православных храмов,
Да мощь двуглавого орла
Помогут залечить все раны.
^ СЫНОВЬЯ КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО ДАНИИЛА.
После смерти великого князя Владимирского Андрея, сына князя Александра Невского, жившего, как и его отец, в Городце, борьба за великое княжение шла между сыновьями младшего сына князя Невского, Московского князя Даниила Юрием и Иваном, с одной стороны, и племянником князя Александра – Михаилом Тверским, с другой. Ордынский хан Тохта остановил свое внимание на Михаиле. Тот в 1304 году получил ярлык на великое княжение. Здесь идет рассказ о братьях Юрии и Иване Данииловичах и идет речь:
Ушел великий князь Андрей,
Кому дадут ярлык, *
Москва ли будет, или Тверь?
Тверь – городок велик,
Москва помельче, поскромней,
А Тверь – стоит на Волге.
У князя двое сыновей
В раздумье, тяжком, долгом.
Кто будет Юрий, иль Иван?
Тот старше, тот – моложе,
Нет, не спешит ордынский хан,
Отдать ярлык не может.
Готов на подлость за престол
Неугомонный Юрий,
И вере изменить готов,
Коли ярлык на блюде.
И беспринципный, неумен,
Такой всегда изменит.
А князь Иван, что сделал он?
Что любит, и что ценит?
Желанье власти душу жжет,
И выжигает очи,
Покоя сердцу не дает,
Ни светлым днем, ни ночью.
В интригах тоже преуспел,
И цель такая ж – власть,
Творит немало добрых дел,
Но может лгать и красть.
Там подкупить, а там – купить,
И не гнушался силой,
Кто послабее – придавить
С улыбкой доброй, милой.
Служенью власти посвятил,
В обход шел цели той,
И деньги собирал, копил,
Прозвали – Калитой.
В орду приехал Михаил,
Племянник Александра,
Тохта ярлык ему вручил.
Ну, а Москве – досадно.
Примечание: Ярлык – символ великокняжеской власти, выдавался монгольским ханом.
^ МИХАИЛ ТВЕРСКОЙ
Михаил Тверской, будучи великим князем Владимирским, не придал значения интригам своих фаворитов, епископов, против митрополита Петра, обвиняя его в продаже церковных должностей. Такое преступление каралось лишением сана. Но, чтобы низложить митрополита, требовалось решение церковного собора. Было задумано здорово, но произошло непредвиденное – на собор пришли в большом количестве миряне из множества городов Руси. Особенно усердствовали москвичи. Народ заставил князя и собор оправдать Петра. Последствия ссоры с митрополитом сказались не сразу, но сделали владыку русской церкви сторонником Москвы, а это стало для Михаила и всего Тверского княжества роковым.
Племянник князя Александра
Престолом завладел Твери,
Хотя Москве это досадно,
Богат, что там не говори.
По благородству равен Сиду,*
Со столь трагичною судьбой,
Красив, могуч и грозен с виду,
Был добродушен князь Тверской.
Умен и верен чести, слову,
С великими поставлен в ряд.
Ну, что сказать, ведь, безусловно,
Он - русский богатырь, Баярд.**
Немудрено, что Михаил,
Стал на Руси великим князем,
Ярлык от хана получил,
И злой судьбой Москве обязан.
Ошибку как-то допустил,
Непреднамеренно, Тверской,
Когда так просто совместил
Духовный мир, и мир мирской.
Не лезь в церковные дела,
Навет не слушай фаворита,
Ошибка князя привела,
К борьбе упорной и открытой.
Набожен Петр митрополит,
Монах приехал из Волыни,
Тверской епископ, фаворит,
Сам метил во Владимир.
Петр посещал монастыри,
Ценил и сам писал иконы,
Донос послали из Твери,
Он обвинялся в симонии.***
Кто мог ответ достойный дать,
Не лезть в дела церковные,
Да пастыря попридержать,
Бездумного, крамольного?..
Церковный созван был собор,
Конечно, для расправы,
Но разгорелся жаркий спор,
Митрополит был правым.
В защиту пастыря пришли,
В великом множестве миряне,
Из Ярославля и Москвы,
Из Костромы и из Рязани.
Петр редко посещал теперь,
Хотя, возможно, и без мести,
Великокняжескую Тверь,
Почти лишившуюся чести.
Зато он зачастил в Москву,
А это, много значит,
Тверь погрузилась в тоску,
Князь Михаил лишен удачи.
Примечания: Сид– народный герой Испании, отличавшийся особенным благородством и честностью.
Баярд – Пьер де Тюррайль, прозванный рыцарем без страха и упрека.
Симонии – взяточничество
^ НЕ РОЙ ЯМУ БЛИЖНЕМУ
Сменой власти в орде решил воспользоваться князь Юрий Даниилович
Московский в борьбе с Михаилом Тверским. Он много раз ездил в орду,
Заручился поддержкой татар, даже сумев стать родственником хана Узбека, женившись на сестре хана – Кончаке, получившей в замужестве имя Агафьи. Имея такую поддержку, он выступил вместе с татарами против Михаила Тверского, но был наголову разбит, а жена его – Агафья попала к тверичам в плен. При таинственных обстоятельствах она там умерла. Юрий прибыл в орду и обвинил князя Михаила в преднамеренном убийстве жены, и судьба великого князя была решена.
После долгих пыток, он был зарезан. Кстати, приговор выполняли люди
Юрия Московского и его сотоварища по «делам» - татарина Кавгадыя.
Убийство невинного не прошло даром. Вскоре был казнен Кавгадый, уличенный в преступлениях. Юрия же в орде встретил и убил сын князя Михаила – Дмитрий Грозные Очи. Правда, за самосуд он тоже был казнен. Великим князем Московским стал брат князя Юрия – Иван Калита.
Беда приходит не одна,
За ней другие вслед.
Над Русью властвует орда,
Немало будет бед.
Внезапно умер хан Тохта,
Сторонник Михаила,
Смерть хана была непроста,
За ней стояла сила.
Царит веселье мусульман,
Их власть теперь в Сарае,
Ведь мусульманин Узбек-хан.
Свершений ожидают.
А что от хана ожидать?
Есть повод для боязни,
Ислам обязаны принять
Под страхом смертной казни.
И каждый на Руси дрожит,
За жизнь дрожит и веру,
Ведь все пришлось им пережить
И в меру, и без меры.
В беде познать всем суждено,
Кто враг тебе, кто – друг,
Десятки, сотни казнено
Сановников и слуг.
Забросил Юрий все дела,
И зачастил в орду,
Тверь озабоченной была,
Все это – не к добру.
Князь Юрий принимал ислам?
И верил в Магомета?
Известно лишь, ордынский хан
Отдал сестру за это.
И дружбу тесную завел
С монголом, с бычьей выей,
И тот в историю вошел
Под именем Кавгадыя.
И хана, чуя за спиной,
И получив поддержку,
На Тверь Князь Юрий шел
войной,
Открыто, слишком дерзко.
Но полководец был плохой,
Разбит был в том бою,
Бежал он с группой небольшой,
Жену забыв свою.
В плену Агафья умерла,
И мысли есть такие,
О том тогда молва была –
«Проделки» Кавгадыя.
А князя вызвали в Орду,
Посаженный в колоду…
Давали есть одну бурду,
И пить с помоев воду.
Принял бы Михаил Ислам,
И, может быть, простили б,
Но русский богатырь упрям,
Его в орде казнили
И Юрий получил престол,
Но счастье на бесчестье,
На казнь и Кавгадый пошел,
Дошли до хана «вести».
И князя Юрия убил
Димитрий Грозны Очи,
И хан убийцу не простил,
Разорван Дмитрий в клочья.
Сын Михаила Александр,
Узнав о смерти брата,
«Не стоит верить в чудеса!»
Он повернул обратно
^ О ТЯЖКИ ВРЕМЕНА
Брат погибшего князя Юрия Данилович (1325 г.) Иван Данилович, по прозвищу звищу Калита много потрудился, чтобы Москва заняла достойное место в истории Руси, став собирательницей русских земель.
О, тяжки, тяжки времена,
Пожарища пылают, дым и смрад,
Подолгу ноги князя в стременах,
Враг далеко, и может, близок враг.
Под тяжким игом Русь стонала,
Не избежав небесной кары,
Среди родных врагов немало,
А тут еще литовцы и татары.
Так часто слышны стон и плач,
В орду толпу невольников ведут,
Над бренным телом тешится палач,
Вся жизнь в угаре дымном и аду.
Витает смерть на бранном поле,
Меч у груди, иль издали стрела,
И в доме собственном не ведаешь
покоя,
Смерть может поразить из-за угла,
Вселится в пищу, с чашею вина,
В кругу родных не дремлют тати.
«растерзанный клыками кабана».
Заколот в собственной кровати.
Судьба князей в руках у хана,
Плетется в ставке хана паутина,
Пытают здесь, казнят упрямых,
Залогом оставляют княжеского сына.
А как врага наветы упредить,
Не знаешь, значит, обреченный,
За это нужно дорого платить.
Мурзам татарским, ханским женам.
Те тайного гонца в Москву пошлют,
И князю Калите известны планы,
В политике Иван известный плут,
И ждет врага конец бесславный.
Так нужно в ставке хана око,
Чтоб видеть все, знать обо всем,
Москва находится далеко,
В ней мирна жизнь, в Сарае бьет
ключом.
Ох, как хитер ордынский хан,
То когти спрячет, то покажет,
Но ловок Калита Иван,
И слово нужное и ласковое скажет,
А к слову золото приложит,
Хан жаден до добра, хватает и берет
И юных, нежных дев – наложниц,
Меха и жемчуг, воск и мед.
Все говорят, что князь богат,
Недаром и прозвали Калитой,
И княжит много, много лет подряд,
Москва нашла уверенность, покой.
Сюда товары разные везут,
Ремесла расцвели, торговля,
И множество людей осело тут,
Найдя защиту здесь и кровлю.
Глупцы князья единоверцы,
Когда казну в мешках хранят,
Казна должна волчком вертеться,
И деньги новые и новые рождать..
Над этим пусть хлопочет голова,
Да и рукам всегда найдется дело,
Где нужны только льстивые слова,
А где-то нужны меч и смелость.
А золото берет свое и там,
Где меч с копьем бессильны,
И гостя слушает, и уступает хан,
Когда дары того богаты и обильны.
Вот и мелькает Калита
В Сарае частым нужным гостем,
Мошна Ивана не пуста,
Он деньги не проигрывает в кости.
На мелочи, напрасно не сорит,
Но а на дело денег не жалеет.
Молва мирская говорит:
Что золото надежно душе греет.
Пусть тяжек, холоден металл,
Оплачен муками и кровью,
Никто еще в народе не видал,
Чтоб мир оплачен был любовью.
Князь не прижимист, и не скуп,
Полна мошна его, не тает,
За деньги требует услуг,
И землю разорившихся скупает.
Пускай князья враждуют и дерутся,
Им не хватает светлого ума.
Ослабнут оба, разойдутся,
А к Калите земля придет сама.
Сегодня праздник у Ивана,
Наказан дерзкий князь Тверской,
Казненный по навету ханом,
Ему ль тягаться с городом Москвой!
^ ЮГО-ЗАПАДНАЯ РУСЬ
Роман Мстиславович - князь Галицкий
Смерть Мстислава Великого привела в движение массы людей, ранее скованных единой крепкой рукой. Шла упорная война между Черниговским и Киевским княжествами. Отделилась и стала самостоятельным государством Ростово-Суздальская земля, где правил законный глава старшей линии мономаховичей Юрий Владимирович. Он по законам наследования того времени и должен был возглавить Киевскую Русь. Но этому противилась младшая ветвь мономаховичей – дети Мстислава Владимировича Великого: Изяслав, Мстислав и Роман. Перечислять все бесконечные столкновения не имеет смысла. Редкий князь умирал своей смертью.
Достаточно сказать, что в 1157 году сам Юрий Владимирович Долгорукий умер от яда.
Уход Великого Мстислава
В мир бесконечности незримой,
Оставил крепкую державу
Извне врагом неодолимой.
Зато внутри царит пожар,
И с каждым днем все больше, ярче,
Во власть вцепились, млад и стар,
Повсюду стонет люд и плачет.
Порядок прежний сокрушен,
Наследник – Юрий, брат Мстислава,
Врагами плотно окружен,
Ослабло княжеское право.
Забыв про мощь свою и удаль,
Оставил Киев златоглавый,
Своей столицей сделал Суздаль,
Оттуда править стал державой
Племянники и братья, внуки
За власть вцепились, плод так сладок,
И тянет руку Долгорукий,
Чтоб навести в стране порядок.
То там, то там возникнет сеча,
Отравят там, а там – убьют,
Сдержать бы выскочек, так нечем,
До всех и руки не дойдут.
Не ладятся дела с Романом,
Упрям, неукротим, как брат,
К нему не подступиться прямо,
Уселся посреди Карпат.
За киевский престол боролся,
Но понял, руки коротки,
Обжегшись крепко, откололся,
Уселся у Дунай- реки .
Свою политику ведет,
Ни перед кем не станет гнуться,
И Долгорукого не ждет,
Тому к нему не дотянуться.
^ ДАНИИЛ РОМАНОВИЧ ГАЛИЦКИЙ
ТОРЖЕСТВА В ГАЛИЧЕ.
Какие празднества, какое ликованье,
Кипит у Даниила кровь!
Ну, наконец, пришло признанье,
Отныне он Галиции король.
Он к этому так долго шел,
Обещана поддержка папы,
Друзей средь рыцарей нашел,
Сюда из Рима прибыли прелаты.
Он первый из потомков Мономаха,
Великого Мстислава внук,
С венцом на голове из злата,
Не испытал душевных мук,
Хоть вере предков изменил,
Теперь не православный, а католик,
Он чувствует прилив душевных сил,
И прежней нет сердечной боли.
Он пьет венгерское вино
За крепость Галицкого трона,
Пусть душу веселит оно,
И крепко держится корона.
На головах его детей
Вот Лев подрос, глаза сверкают,
А там еще растет Андрей,
Другие дети подрастают.
Уверен в действиях своих,
Хоть черный день идет с Востока,
Сегодня ветер с Запада утих,
К тому ж до Суздаля далеко.
^ КАВАЛЕРИЙСКИЙ РЕЙД ХАНА БАТЫЯ НА ЗАПАД
Кавалерийский рейд на Запад Батый начал с нападения на Киев. 1240 год. В ту пору великим киевским князем был Михаил Всеволодович Черниговский, Послал хан Батый к Киеву одного из своих мурз – Менгу-хана. Последний осел в городке Песочном, вблизи Киева, и послал послов своих в город. Михаил Черниговский велел послов убить, а сам вместе с сыном бежал в Венгрию. Воспользовавшись
бегством великого князя, киевским престолом завладел князь Ростислав Смоленский, но ненадолго, Галицкий князь Даниил Романович выступил против
Ростислава, разбил его и взял в плен. Киев он поручил своему посаднику – тысяцкому Дмитрию, а сам отбыл в Галич. Тысяцкий Дмитрий и принял бой с ханом Батыем. Ожесточенно сражались киевляне, но были разбиты, Дмитрий был ранен, доставлен хану и был тем пощажен за храбрость. Дмитрий и указал хану, где находится его господин. Далее Дмитрий двигался с ханом, служа тому военным советником.
Кто может задержать движение Батыя,
Катит орда по миру напролом,
Чернигов пал. Покинут князем Киев,
Он защищаем тысяцким Дмитром.
Тому на стены некого поставить,
Монголы напряглись, и рухнула стена,
Штурм темнота заставила отставить,
А за ночь создана еще стена одна.
Но Киев взят, идет резня, грабеж,
Над городом витает черный дым,
Монголам грабить невтерпеж,
А впереди прекрасная Волынь.
Захвачен тысяцкий, предстал перед
Батыем,
На теле Дмитрия немало ран,
Обшарили глаза его косые,
Скрыть удивления не может хан.
Пред ним стоит обычный воин,
Широкоплеч, не великан,
Взгляд утомленный, но спокойный,
За храбрость пощадил ордынский
хан.
Какой меж ними состоялся разговор,
История о том не знает,
Но Дмитрий хану с этих пор,
В походах часто помогает.
Задержка в Киеве у хана небольшая,
Затем пошел через Волынь,
Опять деревни, города пылают,
И стелется тяжелый, смрадный дым
Лодяжну с ходу взять не мог,
Взят изяславский Каменец,
Князь Даниил, не чуя ног,
Бежал, оставил Кременец,
Владимир Русский, что на Буге
Батый подвергнул грабежу,
Вчера враги, сегодня слуги,
Как провести средь них межу.
Князья из Болхова к примеру,
Без боя сдались хан Батыю,
Пусть говорят, что лицемеры,
Но власть и земли сохранили.
Волынь, Галиция, Галичина
Их вскоре города Батыем взяты,
А впереди прекрасная страна –
Красивы города, костелы и палаты.
Пришли монгольские послы,
Убили их, не думая, поляки…
Тумены Польшу всю прошли,
Разграблена столица Краков.
У Венгрии неважные дела,
Монголам бы развить успех,
Но, кажется, поспешность подвела –
В бою разбили хан Батыя чехи.
^ ДАНИИЛ РОМАНОВИЧ – КНЯЗЬ ГАЛИЦКИЙ
1254 год. После нескольких удачных операций против небольших монгольских отрядов во главе с военачальником Куремсой, Даниил Галицкий столкнулся с опытным темником Бурундаем. Бурундай легко разбил Даниила Галицкого и заставил его срыть повсюду крепостные стены, чтобы Галиция и Волынь не смогли отделиться, став беззащитными.
Монголам дан решительный отпор,
Назад направилась орда,
Какой-тут может разговор,
Опять пришла в Галицию беда
Немногие удачные бои,
Подняли настроенье Даниила,
Он вел полки теперь свои,
Уверенность почуя, волю, силу
«Мной будет восстановлен край!»
Но вот, решающая встреча,
Монгольский темник Бурундай,
Стал победителем в той сече.
Все города лишились стен,
Что значит, город без защиты?
Исход один – беда и плен,
Исход второй- беда, убиты.
^ ДАНИИЛ ГАЛИЦКИЙ В СТАНЕ ХАНА БАТЫЯ.
« В год 6758. Когда Могучий прислал своего посла к Даниилу и Васильку, бывшим в Дороговске, говоря: «Дай Галич!», Даниил сильно опечалился, потому что не укрепил городов своей земли, и, посоветовавшись с братом своим, сам поехал к Батыю, сказав : «Не отдам половину отчины своей, поеду к Батыю сам!»
( Из галицко-волынской летописи)
Страна родная, нет свободы,
Властитель, но без прав.
Закрыты выходы, проходы,
Власть хан Батый забрал
Один у короля остался путь,
Седлать коня, покинуть край,
Хоть в очи смерти заглянуть,
Но нужно посетить Сарай.
Иного выхода не видит князь,
То бишь, Галиции король
Пускай в Сарае ожидает казнь,
Пускай его прольется кровь
Он должен защитит потомков,
Он руку хана отведет,
Пусть будет с нищею котомкой,
Но жизнь свободную Галиция
ведет.
А может быть и ждет успех
Пусть власть и подневольная,
Такой мираж теперь у всех,
Но ведь живут довольные
Когда ему сопутствовал успех,
Как Ватикан тогда старался…
Все обещанья папы – блеф,
На зов о помощи не отозвался,
В раздумье тянется дорога
Знакомое так изменило вид
Нетронутых окрестностей немного,
И головешка кое-где дымит.
Красу полей не замечают предки,
Живя средь ужасов войны,
А мир, покой бывали редко.
Земли красоты не видны,
Остановился в Киеве на отдых,
Молебен Богу отслужить,
Еще бы день побыть он смог бы,
Но жизнью нужно дорожить
Батый не любит опозданий,
И так придется много лгать,
Придумать массу оправданий
Чтоб ханский гнев хоть
Как ни будь унять.
А в Переяславле – татары,
Затем и встреча с Куремсой,
Увидел князь среди монголов
свары,
Сильнее стал болеть душой.
Ведь дьявол ими обладает,
И кровопийство, волшебство,
Что князя у Батыя ожидает?
Прошло сквозь это большинство
Один там голову оставил,
Другой вернулся с ярлыком,
Тот одолел, кто мог лукавить,
Кто лучше ладил с языком.
Вот и Сарай. Начало дня,
Повсюду в суете монголы,
Кто сбрую чинит, кто коня
Гулять пускает в чисто поле.
Кругом кибитки и шатры,
Рядами строго, как попало.
У входа к хану жгут костры,
В них пламя буйно полыхало.
Язычник хан, и многи боги:
Луна, ярило, куст, огонь.
Князь оробел, не держат ноги,
Падет на землю, только тронь.
Чтоб мысли гнусные ушли,
Его между костров проводят,
Потом, согнувшись до земли,
Он сам в шатер Батыя входит,
Шаг сделал, на колени стал,
И в ноги кланяется хану,
Потом по знаку хана встал,
И смотрит в очи ему прямо.
На одеялах тот сидит,
На нем одет халат парчовый,
Спокойно, тихо говорит.
О деле не сказав ни слова:
« Что раньше не был - это плохо,
Сейчас пришел, - то хорошо.
Прибыл сюда своей охотой,