Нужна ли истина (Вместо предисловия)
| Вид материала | Документы |
- Оглавление з Вместо предисловия, 16.65kb.
- Сжигание отходов и здоровье человека. Краткий обзор (вместо введения и предисловия), 1212.58kb.
- Василию Акимовичу Никифорову-Волгину посвящается Вместо предисловия сказка, 2696.41kb.
- Вместо предисловия, 850.61kb.
- Источниковедение в век компьютера (вместо предисловия), 1388.68kb.
- Литература вместо предисловия, 605.49kb.
- Литература вместо предисловия, 628.96kb.
- Содержание: Вместо предисловия, 860.74kb.
- Вместо предисловия, 298.02kb.
- Валентин соломатов, 1718.67kb.
Последствия мы знаем,
Убит Борис, зарезан Глеб,
Их в храмах поминаем!
Были разделы и потом,
То мелки, то побольше…
Худели мы, ну, а за то
Литва жирела, Польша.
^ СВЯТОПОЛК ОКАЯННЫЙ
Смерть князя Владимира, судьба его сыновей, еще раз подчеркивает значение личности в истории, когда уход ее с исторической сцены грозит развалом огромной и, казалось, крепкой державы. Здесь пока действие происходит внутри семьи, но уже приглашаются на Русь и посторонние силы, так, например, на стороне Святополка действуют печенеги. Итак, повторюсь: убит Борис, зарезан Глеб, убит и третий брат, сын Владимира от «чехини». Ярослав решил бежать в Швецию, так как находился в разладе с новгородцами, Но те сами предложили молодому князю идти добывать стола киевского. Войско Ярослава встретилось с дружиной киевлян и отрядами печенегов, приглашенными Святополком. Шел 1016 год. Стояла поздняя осень. Озеро вблизи городка Любеча замерзло. Святополк построил свое войско по обе стороны озера, что позволило Ярославу Владимировичу вначале наголову разбить киевскую дружину. Печенеги побежали сами Победитель первого этапа борьбы за киевский престол Ярослав, будучи сторонником старой религии, чувствовал себя в Киеве неуверенно, что и будет определять его действия, Но, об этом позже. А пока:
Двенадцать княжеских сынов,
Как у Христа апостолов,
Державу разделить готов,
Но оделить не просто.
Борис – любимец, юный Глеб,*
Рожденные болгаркой,
Он дарит им на склоне лет
Богатые подарки.
Есть от гречанки Святополк,
Тот к Западу стремится,
С ним Колобержский епископ, **
Посажены в темницу.
Тмутароканский князь Мстислав
Женился на еврейке,
Лишен на Киев всяких прав, -
Вот те, судьба злодейка.
Владимир тяжко умирал,
Молил святых и небо,
Чтобы вернулся Ярослав,***
Борис вернулся с Глебом.****
Но умер, не дождался князь,
И Киев встрепенулся,
Власть умерла, а с ней боязнь,
И вольница вернулась.
Темницы распахнулась дверь,
И Святополк на троне,
Попробуй кто-нибудь теперь
Его обидеть, тронуть.
И к Святополку потекли,
Кто хочет поживиться,
Кто захотел чужой земли,
Перекроить границы.
Князья Борис и Глеб убиты,
Трещит по швам держава,
В бою под Киевом разбиты
Дружины Ярослава.
Убит Древлянский Святослав –
«Святого» сын и чешки,
Бежит на север Ярослав
Стремительно, поспешно…
Но Новгород не пропустил,
Ладей пробиты днища,
И люд на вече возгласил:
«Иной пусть выход ищет!»
И Ярослав его нашел
В кровавой битве с братом,
И Святополк разбит, ушел
С печатью супостата.
Свободен Киевский престол,
Но где-то там, на юге,
Кто долго ждал, кто долго шел…
Еще сраженья будут…
Примечание: Борис и Глеб, убитые Святополком, причислены православной церковью к лику святых.
Колобержский епископ – духовный отец князя Святополка, немец Рейнберн, был заточен в темницу, где и умер.
Ярослав – сын Владимира и Рогнеды, княжил в Новгороде.
Князь Борис в период смерти отца находился в походе против печенегов и был оставлен дружиной, иными словами, он был беззащитен против Святополка.
^ ПРИЧУДЫ СУДЬБЫ
Победив Святополка и изгнав его на запад, Ярослав не смог закрепить победу, установив мир в Киеве. Пользуясь киевскими смутами и слабостью Ярослава, польский король Болеслав Храбрый, а с ним и Святополк двинулись на Русь. Все остальное, изложенное в стихах, соответствует старинной хронике. Святополк придерживался православия, а Ярослав был язычником.
Задача сложная у князя Ярослава,
Язычество ему не воссоздать,
Община христиан огромной стала,
На стороне ее находится и знать.
Язычников сегодняшний кумир,
Разбивший и изгнавший Святополка,
Разрушил, пусть и хрупким, мир,
Попытки усмирить не дали толка.
Напрасно русичами пролитая кровь,
Благою вестью отозвалась в Польше,
На Киев вел войска свои король,
Объемом не найти мужчину толще.
С ним Святополк, зарится на престол,
Поддержкой заручился Болеслава,
Считая, что момент его пришел,
Отнять престол у брата Ярослава.
Буг звонкоструйный разделил
Пришедшие к нему два вражьих
стана,
Словечек бранных строй поплыл,
Пусть не покажется нам странным,
В те времена такой обычай был,
Что прежде, чем оружье пустят в ход,
Бойцы насмешками подогревают пыл,
От этого зависел битвы ход.
Пока насмешки вялы, не остры,
Бойцы стоят, спокойны и ленивы,
Потом движения становятся быстры,
И кровь вскипела, забурлила.
Один из новгородцев уколол,
Достав насмешкой Болеслава,
Сказав: «Что в брюхо сунет кол,
Чтоб полилось струею сало!»
Не выдержал король, насмешкой
уязвим,
Недаром Болеслав был Храбрым,
прозван,
И ринулся вперед, а рыцари за ним,
Двуручный меч рубил железо,
бронзу.
Схлестнулись в битве сталь и сталь,
Крошатся шлемы и доспехи,
Король мечом насмешника достал.
Добился польский стан успеха.
Земля обагрена людскою кровью,
Вот русских дрогнула стена,
Князь Ярослав, страдая болью,
Прочь ускакал. Покинута страна.
И Святополк, гарцует на коне,
Но Киев встретил князя хмуро,
Въезжали рыцари в сверкающей
броне,
За ними русичи брели понуро.
Прошел лишь день, встревожен
Болеслав,
Еще один, и ясно королю,
То там, то там поляк на землю пал,
Заколотый ножом, и не в бою.
Особый у поляка нрав,
Задиристый, нахальный и надменный,
Но в Киеве он не на тех напал,
Ударом здесь ответят непременно.
Жизнь польских рыцарей не сладка,
Вокруг так злы, враждебны лица,
Погибших счет шел на десятки,
Вначале это были – единицы.
И Храбрый Болеслав покинул Киев,
Остался на престоле Святополк,
Дни за деньками незаметно плыли,
Для князя шли они не впрок.
Нет мира, тишины обычной,
Нет золота, откуда его брать,
Повсюду громки стали кличи -
Идет на Киев новгородцев рать.
Граница была осени, зимы
Мороз уже на славу поработал
И пятна снега белого видны,
Лед крепкий на озерах и болотах.
Свои войска надвое разделив,
По обе стороны от озера поставив,
Сам Святополк задачу облегчил,
Разгрома своего. Брат не лукавил
Сошлись, схлестнулись снова,
Разбитый Святополк бежал,
Что с ним потом, в истории - ни слова,
Спокойно умер, иль нашел кинжал?
Чтоб закрепить свою победу,
Крестился в церкви Ярослав,
Пусть добрым христианином и
не был,
Церковный твердо соблюдал устав.
СОМНЕНИЯ
У автора сомненья есть?
Конечно, безусловно.
Понятье – справедливость, честь,
И те всегда условны.
И путь событий исказить
Мог Нестор и невольно,
Но нам придется с этим жить,
Хоть памяти и больно.
Ведь и сегодня вижу я,
Повсюду правду искажают,
Страдает вся история,
А лжи народ не замечает.
Потом в сознание войдет
Ложь прочно, не святая,
Когда-то бурею взойдет,
Предвижу это, знаю!
^ МУДРОСТЬ КОМПРОМИССА
Живя в Тмутарокани, князь Мстислав Владимирович никогда не забывал о Киеве. Узнав о смерти отца, Мстислав собрал дружину, основную массу которой составляли хазары-иудеи, собрал степняков ясов, косогов (черкесов), призвал северян, живущих севернее Чернигова, и пошел искать «золотого стола киевского». Момент был выбран удачно, князь Киевский Ярослав находился на севере своего государства, ведя борьбу с вторгшимся на его территорию князем Полоцким Брачиславом и с язычниками волхвами, вновь занявшимися человеческими жертвоприношениями. Встреча Мстислава и Ярослава произошла в битве при Листвине в 1024 году. Действия происходил так, как они описаны в стихах. Между братьями был заключен союз. Мстислав был набожным, он не мог иметь некрещеную жену, поскольку жена иудейка не приняла христианство, а его потомство не могло перейти в иудаизм, хотя по законам торы они считались евреями. Учтя все это, Мстислав уступил киевский престол брату, а сам избрал уделом своим Чернигов. Он умер, не оставив наследника в 1036 году, Его княжество перешло в руки Ярослава, получившего прозвище – Мудрого.
Степь широкая, волнуется ковыль,
Над степью небо ярко голубое,
Коней копыта поднимают пыль,
Дружину князь ведет, нарушив мир покоя.
Который день все степь, да степь,
Там буйволы вдали, резвятся серны,
Стремится князь, да видно, не успеть,
Дорога не близка, узка и скверна.
Оставлен им удел на воеводу,
Идет с дружиною своею налегке,
Не тянутся за ним груженые подводы,
А пища и вода в степи, невдалеке.
С ним едет верная наложница-жена,
Да родичи ее - хазары-иудеи,
Как примет русская страна,
На радушный прием надеяться не смеет.
Мстислав Тмутароканский сказочно богат,
Наемники его – косоги, ясы, гузы
Что выставить успеет сводный брат,
Горсть утомленных битвой русов?
Пошли леса и виден уже Днепр,
Прорвались небеса – дождь крупный
с градом,
Река ревет, беснуется, как вепрь,
Сверкают молнии и громов канонады…
Знамение Мстиславу Бог дает.
К удаче ли, к бесславью, поражению?
Мстислав свои войска уверенно ведет,
Что может задержать его движения?
Князь Ярослав был к встрече не готов,
Немало дел серьезных Ярослава,
Сначала усмирял взбесившихся волхвов,
Потом отбил дружины Брачислава,
Управился с делами – путь домой,
Но тут с Мстиславом состоялась встреча,
Два брата, хорошо знакомые с войной,
Ужасной и кровавой была братьев сеча.
Мстислав в той битве с братом победил,
Но чем-то он встревожен, недоволен,
Когда по утру поле брани обходил,
На каждом метре, видел, - мертвый воин.
И сгоряча сказал, предельно откровенно:
«Вот – мертвый северянин, вот – варяг,
Кто рад? Моя дружина – несомненно,
Такой цене победы я не рад!»
Недаром говорят: «Мой враг – язык!»,
Ушли, обидевшись, и ясы, и косоги.
Мстислав задумался, поник –
Осталось воинов немного…
И победитель обратился к Ярославу,
Был заключен меж ними договор,
Чернигов с землями – Мстиславу,
А Ярославу – киевский престол.
^ СВИСЫ ХАРАЛЬДА
Харальд Суровый – бесстрашный воин, завоеватель, обладатель несметных сокровищ, королевского титула и женских сердец, полюбил дочь Великого князя Киевского Ярослава Мудрого Елизавету. Харальд в молодости был изгнанником, мечтавшим получить норвежскую корону при помощи Ярослава. Он отправился в Константинополь. Много воевал, еще больше грабил, замешан был в византийских дворцовых интригах, посидел за это немного в тюрьме. После долгих странствий вернулся на Русь уже человеком со средствами, жизненным опытом и достаточными силами, чтобы бороться за власть в своей стране. По дороге к любимой он сочинял стихи – свисы радости, воспевающих его нежные чувства, и сгорал от нетерпения. В такой ситуации Ярослав, не случайно прозванный Мудрым, посчитал возможным отдать свою дочь за победителя. И так, Елизавета стала королевой Норвегии. Две другие дочери Ярослава – Анна – Французской, а Анастасия – Венгерской королевами.
Харальд могуч, и духом смел, -
Хоть молод, но разумны речи, -
Забывшись как-то, он посмел
Открыто конунгу перечить,
Считая, что имеет право
На трон, норвежскую корону.
Но это право – не по нраву
Сидевшему тогда на троне.
Тот взглядом юношу окинул,
В нем не прикрыты ярость, гнев.
Харальд Норвегию покинул, -
Нет сил, бороться за удел.
Король ошибок не прощал,
На юность скидки не давалось,
Харальд вернуться обещал,
И силой взять, что там осталось.
Он не один, с дружиной малой,
На Юг ватага держит путь,
У Киева ладья пристала,
Решил на город он взглянуть.
В то время правил Ярослав,
Ему норвежец приглянулся,
Служить с дружиной князю стал…
Но, как-то случай подвернулся
Увидеть княжескую дочь
Красавицу Елизавету,
Все мысли отлетели прочь,
В любви признался, ждал ответа.
Ответ был князя прост и краток:
«Ты славный витязь, спору нет,
Медоточив твой голос, сладок,
Ты в силе и расцвете лет…
Чтоб дочь моя нужды не знала,
Чтоб мог гордиться я тобой,
Ты заслужи любовь сначала,
А сватовство – не за горой!»
Дружина снова ставит парус,
Нет ветра, садится за весла,
В пути им всякого досталось,
О том рассказы будут после.
И звон мечей, и посвист стрел,
И грабежи, бои во тьме,
В интригах тоже преуспел,
И посидеть успел в тюрьме.
Набрался опыта, ума,
Где можно брать, где нужно
Грабить,
Уроком стала и тюрьма,
Он научился лгать, лукавить,
Он стал богат, известен стал,
На Русь с победою вернулся,
Он висы радости создал,
А в них слова о нежных
чувствах.
И Ярослав не прогадал,
Отдавши за Харальда дочь,
Норвежским королем тот стал,
И тестю мог теперь помочь.
^ ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ
Стихотворение посвящено уходу с исторической сцены печенегов, долго досаждавших Киеву внезапными набегами.
В 1036 году в отсутствие Ярослава, печенеги совершили набег на Киев. Подоспевший Ярослав с варягами и новгородцами, пополнив свое войско киевлянами, дал бой печенегам на месте нынешней Святой Софии. Битва была жестокая и упорная, едва к вечеру Ярослав одолел врага. Зато разгром печенегов был полным, и никогда больше они не тревожили Русь. «Остаток их бегает где-то и до сего дня», - сообщал летописец. Кстати, ныне живущие в южных районах Молдавии гагаузы, с центром Комрат, являются прямыми потомками печенегов.
Для русских север был родным,
Чужды – иные части света,
Путь с севера непроходим,
Перед иными – Русь раздета.
С востока полчища снуют,
И с запада на Русь - зарятся,
Но самый неспокойный – юг,
Набегов следует бояться
Великая на юге степь,
Кругом некошеные травы,
Способна племена пригреть,
Надежно спрятать след кровавый.
Трагедий тут не перечесть,
Страданий множества народов,
Тот потерял свободу, честь,
Другой – здесь приобрел свободу.
Здесь славно погуляла смерть,
Есть развернуться, где костлявой,
Куда бы только не смотреть,
Везде следов ее не мало.
Несутся стаи воронья,
Здесь есть всегда, чем поживиться,
Вон – круп, обглоданный коня,
И поле битвы без границы.
Стонала, надрывалась степь,
Когда по ней катились гунны,
Народов множество, не счесть,
И плод их замыслов безумных.
Здесь кочевали племена,
Бесчисленным стадам – раздолье,
Для русских тяжки времена,
Теряли часто жизнь и волю.
Им досаждали печенеги,
Принявшие потом Ислам,
На Русь бесчисленны набеги,
Откуда ждать? То здесь, то там…
Последний совершен набег
При князе Ярославе Мудром,
Тяжелый был оставлен след,
Пришли под Киев ранним утром.
И киевляне дали бой,
Какого прежде не бывало,
Шли на врага сплошной стеной,
И к вечеру врага не стало.
Насилья ветер юга сник,
От злой избавились обузы,
Нет степняков, потомков их,
Мы называем – гагаузы.
Иные в степь, сюда, придут,
Голубоглазы, светлы телом,
Ведь пусто не бывает тут,
Но половцы - иное дело…
ПОЛОВЦЫ
В ХI веке светловолосые, голубоглазые куманы, прозванные на Руси по цвету волос половцами (сравните с названием половы), из нынешнего Казахстана вышли к Волге, переправились через нее и появились в южнорусских степях. Заклятыми врагами половцев (вражда была многовековой) были печенеги. Печенеги приняли ислам, половцы оставались язычниками. С уходом печенегов с исторической сцены, половцы начинают играть великую роль в жизни Киевской Руси, то в качестве врагов, то в качестве союзников. После смерти Ярослава Мудрого стычки с половцами стали постоянными. В сентябре 1068 года половцы двинулись в большой поход на Русскую землю. Сыновья Ярослава Мудрого: Изяслав, Святослав и Всеволод встретили половцев на реке Альте, и в кавалерийском бою были наголову разбиты. Изяслав, забрав сына Мстислава, бежал в Польшу, Святослав и Всеволод в Чернигов. 1-го ноября того же года Святослав Черниговский, имея всего три тысячи русских ратников, на реке Снови наголову разбил 12 тысяч половцев.
Об этом и о другом:
Князь Ярослав сошел в могилу,
Окрепла Русь и поднялась при нем,
Исполнен был и мудрости и силы,
Но вновь страна охвачена огнем.
Нет печенегов, но пришли куманы,
Откуда-то издалека, с востока,
Теперь они Руси наносят раны,
Пусть не смертельны, но глубоки.
Голубоглазые, разрез обычный глаз,
И цвет волос, похожий на полову,
Ну, значит, половцы для нас,
Зачем еще искать иное слово.
Тревожат землю русскую они,
Но действуют всегда наскоком,
Вновь беспокойны стали ночи, дни
Опять беда и с юга, и с востока.
Степь хороша весной и летом.
Раздолье трав – жиреет скот,
И половецкий стан с рассвета
Жизнь вольную, подвижную ведет.
Занятие мужчин – оружие и кони,
У женщин и детей – очаг, еда.
Вот солнце красное на запад клонит,
Все племя в сборе, как всегда.
Горят костры, близ них возня,
Плывет повсюду запах мяса,
Вкушает пищу каждая семья,
Запив водой, иль молоком из чаши.
Ночлег, и скарб погруженный в телегу,
Да скрипы тысячи колес,
Поднялись с места, дальше едут,
Таков закон, издревле повелось…
Зима. Заснеженная степь,
Отдельные видны былинки,
Глаза болят, когда на снег смотреть,
И на дорогах тоненькие льдинки.
Составлены телеги в круг,
А к ним привязанные кони,
Искать съестное - тяжкий труд,
Теперь животных сеном кормят.
Стал уязвимым половецкий стан,
Отсюда – постоянная тревога,
Задачу сложную себе поставил хан,
Коль к стану есть хорошие дороги.
Кавалерийский бой для русских
неудачен,
И испытали русские князья…
Шли Ярославичи, надеясь на удачу,
А плачем изливалась каждая семья.
И в то же время Святослав,
Имея пеших воинов в строю,
Громил кочевников и гнал,
Хоть вчетверо их больше в том бою.
Вся сила половца в коне,
Хотя ему не занимать отваги,
Конь пал, и половцу конец,
С пехотой половцам не сладить…
РАВНОВЕСИЕ
Старший сын Ярослава Мудрого – Изяслав был непопулярен в Киеве, Потерпев поражение от половцев, он бежал в Киев, в великом страхе, но дать оружие киевлянам для отражения половцев опасался. Поэтому не нашел иного выхода, как бежать в Польшу и просить помощи у польского короля. Киевский престол занял Всеволод, внук Владимира Святого, потомок от полоцкой княжны Рогнеды. До этого он княжил в Полоцке, хорошо еще помнившим о деяниях Владимира Святославича, убившего их князя и его сыновей, надругавшегося над дочерью князя Рогволода - Рогнедой.
Пользуясь слабостью киевского князя Изяслава, Всеволод в 1067 году напал на Новгород и ограбил его. Ярославичи, дяди, выступили против племянника своего Всеволода, разбили его и посадили в поруб – особый вид тюрьмы, напоминавший колодец, куда заключенного опускали на веревках, и также на веревках давали ему пищу. Из поруба Всеволода освободили киевляне, когда Изяслав сбежал. Половцы ушли, и в 1069 году Изяслав с сыном Мстиславом и польскими войсками вошел в Киев. Князь Всеволод, не вступая в сражение, бежал в свой Полоцк. Изяслав, виновный перед своим народом, учинил над киевлянами кровавую расправу, заставившую киевлян просить помощи у двух других Ярославичей: Всеволода и Святослава, защитить их. Казни в Киеве прекратились, а от поляков киевляне избавились испытанным способом, убивая их на постое, когда те искали крышу над головой.
Велик отец, но только малы дети,
В борьбе за киевский престол
Друг другу ловко расставляют сети,
Духовный наступил раскол,
Повсюду голову подняли волхвы,
От слов их опьянел народ,
По всей Руси людей катятся
волны,
Война косит людей и недород.
Князь Изяслав из Киева бежал,
Забыв про пленника в порубе,
С ним сын его бежал Мстислав,
Дружина малая и нежные
подруги.
Князь Полоцкий на трон
Возведен киевлянами, на дедов,
Отбиты половцы, неся большой урон,
Укрыла степь их, не оставив следа.
Из Польши туча черная ползет,
Хоть молний нет, не слышно грома,
Князь Изяслав с поляками идет,
Чтобы достать утраченного трона.
И Всеволод ушел – врага не
победить,
И Киев вновь в смятении и страхе,
Не знают горожане, как им быть,
Лютует князь, не отстают поляки.
Как снег на голову свалился княжий
гнев,
Досталось тут и бедным, и богатым,
С врагом сражаться не сумев,
Он слабость превратил в расплату.
И пытки, казни каждый день,
Вниз по Днепру плывут тела.
Над городом беды нависла тень,
Как ворона зловещего крыла.
Вмешались братья. Изяслав
Пришел в себя, оставив казни,
Хоть город от крови и устал,
С поляками боролся без боязни.
При Святополке Окаянном
Поляки погибали от ножа,
Наверно помнили об этом постоянно,
Так память города свежа.
Ушли поляки. Изгнан Изяслав,
И в Польше был, до ниточки, ограблен,
И долго папу в Риме ублажал,
И тот помог, он папой не оставлен…
Вернется Изяслав еще на Русь,
По смерти Святослава, брата…
Не суждены ему ни радости, ни грусть,
Смерть за деяния – достойная расплата.
Удачлив был второй по счету Ярославич,
Чернигов был его уделом,
Князь Святослав и половцев заставил
От Киева уйти, и Русь поднять сумел он.
^ НЕ СРАЗУ К ВЕРЕ МЫ ПРИШЛИ.
Во времена великого князя Святослава, сына Ярослава Мудрого были часты попытки вернуться к язычеству. Вспышка языческого фанатизма отмечена летописью 1071г. В Новгородской земле появился некий волхв, объявил себя прорицателем, и подбивал народ к мятежу против православной церкви. Его настойчивость и уверенная манера держаться сделали свое дело, народ валом валил, чтобы выслушать его пророчества. Язычника обуздал сын Святослава князь Глеб. Он, спрятав под плащом боевой топор, обратился к кудеснику с вопросом: «Знаешь ли ты будущее? Тот ответил: «Знаю все!» « А знаешь ли ты, что будет с тобой сегодня?» - вновь спросил князь. «Чудеса великие сотворю!» - был ответ. Князь извлек топор и зарубил кудесника. Собравшимся был преподнесен наглядный пример пустой болтливости волхва, толпа разошлась.
Некий волхв в Белозерье явился,
Подбивая людей на мятеж.
Хоть народ колдовству и дивился,
Только страшно идти на правеж.
Ну, а волхв перед ними старался,
Потрясая козлиной бородкой,
Над святыней Христа изгалялся,
Жестки были проклятья, коротки.
Возмущенье народа росло,
Волновало и души и кровь,
Все воскресло, что прежде ушло,
Возрождалось язычество вновь.
Но провидца князь Глеб обуздал,
Подошел и спросил: «Что ты знаешь?»
«Знаю все, - волхв с усмешкой сказал, -
Я заклятья богов вызываю»!
«А что будет с тобой?» - князь спросил.
«Я великих знамений предвижу»…
И князь Глеб чудотворца убил:
«Ты неважный пророк, как я вижу!»
^ НЕМЕЦКАЯ ИМПЕРАТРИЦА
Правление князя Всеволода совпало с ослаблением связей с Византией. Правившая там императрица Зоя привела страну к полному упадку. Это заставило Всеволода обратить внимание на Запад. Там шла непримиримая война между папой римским Григорием YII и императором Генрихом IY из Франконской династии. Мир запада был расколот на две партии: гвельфов, поддерживающих папу и гибеллинов, добивающихся ослабления папской власти, а, следовательно, примкнувших к императору Генриху. Именно с Генрихом и заключил союз киевский князь, примкнув к партии гибеллинов. Он выдал дочь свою Евпраксию, ставшей немецкой императрицей Адельгейдой. Порядки и нравы привели Евпраксию в ужас, она бежала с помощью противницы Генриха IY графини Матильды в Рим. Там папа дал ей отпущение грехов и отправил на Русь. Похоже, того, что перенесла русская княжна, хватило ей для того, чтобы уйти из мирской жизни, приняв монашество в монастыре близ Чернигова. Об этом и ином:
Жить в изоляции нельзя,
Нужны общение, поддержка,
Коль своевольствуют князья, -
Материальные издержки…
Рассчитывать на юг? Но он не тот,
Константинополь не в расцвете,
Порядка нет, а рядом с ним Восток,
Где смотрится все в непривычном
свете.
Ослабла Византия, спора нет,
Правители империи бездарны,
И виден поражений тяжких след,
И веры нет, правители – коварны.
То там кусок империи отпал,
То тут, то там соседями проглочен,
И Всеволод – князь киевский устал
Искать союза с ней, коль он –
непрочен.
И Запад стал иным, немецкие бароны
Жадны, на Краков косят взгляд,
И к польской нет доверия короне,
Оттуда зло идет немало лет подряд.
Раздумья не проходят даром,
Был браком подтвержден союз,
Он заключен с Франконским
государем,
Дочь князя покидает Русь.
Не ведала она, что ожидают беды,
Что верой в Господа воспитана она,
И стала Евпраксия Адельгейдой,
Императрицей русская княжна.
Что видела там русская княжна?
Как тот, кто стал защитником и мужем,
Кому безропотно служить она должна,
Сам черной силе, бесу служит.
Кто не с Христом, а верит сатане,
Что государя просто недостойно,
Велит служить лукавому жене
Что мессы его черны, непристойны.
Велит на мессе обнаженной быть,
На женском теле все обедни служит,
Как христианке это пережить,
Как можно любоваться мужем?
Быть может, немкам нравится такое,
Иль итальянкам, да бургундам,
Но русская княжна не ведает покоя,
Душа стенает от такого блуда.
Тайком она решилась на побег,
Ей помогли. У папского престола
Она дала Всевышнему обед –
Служить ему поступками и словом.
Был папой аннулирован союз,
Отпущены грехи, свершенные невольно,
Была она отправлена на Русь,
Хоть Всеволод остался недовольным.
Бедняжка вынесла такое,
Что опостылел светлый мир,
И в поисках забвения, покоя,
Она ушла, постриглась в монастырь.
^ ОЛЕГ СВЯТОСЛАВИЧ - КНЯЗЬ ТМУТАРОКАНСКИЙ
По закону Ярослава Мудрого после смерти великого князя престол наследует не сын его, а следующий по старшинству рождения брат. Если поколение братьев исчезало, престол должен был наследовать сын самого старшего брата. Умерший великий князь Святослав имел пятерых сыновей. Но и сам Святослав не был старшим. Старшим был, если помните, был Изяслав, бежавший в Польшу. Иными словами, прямым потомкам Святослава не суждено было наследовать киевский престол. Мало того, им еще следовало позаботиться о княжеском уделе. На деле это были князья изгои. Их и до святославичей немало было на Руси и все искали себе места. Таким местом, куда устремлялись взорыищущие, была далекая Тмутарокань. Вот там-то и началась борьба между изгоями, которых приглашали к себе иудео-хазары и святославичами, мечтой которых было вернуть себе, хотя бы отцов Чернигов, в котором закрепился младший брат Святослава Всеволод и его сын – Владимир Мономах. В 1078 году Роман и Олег Святославичи вместе с внуком Ярослава Борисом двинулись на Русь. О том, что происходило далее в стихах:
Внезапно умер Святослав
От «желвака», в покое,
Власть никому не передав,
А сыновья – изгои.
Вести должны они борьбу,
Им не уступят дяди,
Придется искушать судьбу,
Хотя б богатства ради.
Пытаясь, захватит удел,
На злобе, на обмане,
Но начинают передел
С Тмутарокани.
Изгои – князь Олег, Роман,
Внук Ярослава – князь Борис
Покинули Тмутарокань.
И на Чернигов подались.
Навстречу старшие князья,
Пришли -родные дяди,
Ту сечу описать нельзя,
Шла не за жизнь, а власти
ради.
Пал в битве старый Изяслав,
Борис убит стрелой,
Роман, тот к половцам бежал,
Олег к себе, домой.
В кочевьях был убит Роман,
Причина – неизвестна,
Олег пришел в Тмутаракань,
И продан был бесчестно.
Он деньги, что ли, задолжал
Ростовщикам-евреям,
И чтобы князь не убежал,
С колодкою на шее,
Продали грекам- византийцам,
Под шапочный разбор,
Сумел в Царьграде отличиться –
Был русский заговор.
Напились русские вина, -
И к Басилевса спальне,
Проснулась Комнина жена,
И заговор отставлен,
Олег с другими был прощен,
Сказали, что не враг,
С патрицианкой Музалон
Был заключен им брак.
К Тмутароканскому причалу
Галера с Византии,
В короне княжеской причалил
Архонт Руссии.
Он с молодой приплыл женой,
Красива, с длинной шеей,
Не всякий день встречать дано,
Красавиц иудеям.
Ну, а потом резня была,
Прибыл Олег недаром,
Месть страшная его вела –
Убиты все хазары.
Был город отдан Алексею,
Олег на Русь с дружиной,
Кто сильному перечить смеет,
Был взят отцов Чернигов
Примечания: заговор против Алексея Комнина, императора Византии
Был произведен русскими наемниками, которые, напившись вина, направились к спальне Басилевса. Они были оттеснены и заперты в одном из помещений дворца. Проспавшись, буяны просили о прощении и были прощены. Однако русская гвардия была заменена англо-саксонской.
Тмутарокань был передан Алексею Комнину в 1094году и стал принадлежать Византиии. Русь утратила право на этот клочок земли.
Архонт Руссии – греческий сан русского князя.
^ ТМУТАРОКАНСКИЙ КАМЕНЬ
( В государственном Эрмитаже находится
мраморная плита с древнейшей русской
надписью, из 67 букв. Она сообщает нам о
том, что в 1068 году князь Глеб Святославич
измерил ширину Керченского пролива от
^ Тмутороканя до Корчева. Она составила
14 тысяч сажен.)
Глеб Святославич написал, -
Дошла к нам надпись та на камне,
Что он измерить приказал
Путь от Керчи к Тмутарокани.
В саженях измерялся путь
По льду замерзшего пролива.
А замысла того, в чем суть?
Дать знать потомкам горделиво,
Что был такой-то и такой,
Решившийся измерить море!
Давно ушел князь в мир иной,
Дав повод для раздумий, спора:
Тмутарокань – она, иль он?
Когда возник, когда исчез?
И что теперь на месте том,
Вода ли, иль зеленый лес?
А где стоял Тмутарокань, -
Ведь до сих пор никто не знает,
Темрюк ли то, или Тамань?
Тот камень тайн не открывает.
Мне все равно, тому лишь рад, -
В широких поисках ли, узких, -
Что девять сотен лет назад
Здесь жили и трудились русские!
^ ВСПЛЕСК И ПАДЕНИЕ
Киевская Русь шла к своей закономерной кончине. Межусобица, недальновидная политика Святополка, сына князя Изяслава, старшего из Ярославичей, были толчком к единению. Эту роль объединителей прекрасно сыграли Великий киевский князь Владимир Мономах и его сын – Мстислав Великий. Ими были решены две задачи защита своей экономики и надоевший за столетия половецкий вопрос, Часть половцев, несогласная с решениями союза князей, созванным Владимиром Мономахом, откочевала навсегда оставив в неприкосновенности киевские земли, оставшаяся вошла в состав Руси с названием «наши поганые» от латинского названия –
Paganus( язычник) Об этом и ином:
На трон восходит тот,
Отца кого изгнал народ,
Сын князя Изяслава,
Он княжил в Турове спокойно,
И положением довольный,
Не думая о почестях и славе.
Трон по закону довелось
Занять. Податлив словно воск,
Отверг всю старую дружину,
Привлек к себе людей иных,
Родов поганых и худых,
Пред князем гнуть способных спину.
Руси радетелей уж нет,
И накопилось столько бед,
Придворные хитры и алчны,
Под гнетом застонал народ,
К тому ж случился недород,
И Святополк невольно озадачен.
Он деньги занимать готов,
И пригласил ростовщиков,
Дал право на жилье и синагогу,
Но так вести дела нельзя,
Скудела русская земля,
Долгов у князя слишком много.
И каждый житель стал изгой,
По Киеву сплошной разбой,
И лавру степняки заняли,
Монахов ловят, грабят, бьют,
Готов народ на бой, на бунт,
Такой давно не ведали печали.
Смерть Святополка, словно гром
Подняла люд со всех сторон,
Разграблены дома бояр и знати,
Но тяжелей всего евреям,
Их убивают, не жалея…
И летопись: «Их смертию карати!»
Как и всегда, свою вину,
За много лет, да не одну,
Легко взвалить на беззащитных,
И, если бы не Мономах,
Остался б от евреев прах,
И так из них богатые убиты.
На съезде княжеском решен,
А съезда слово – всем закон,
Вопрос о половцах, евреях,
Имущество и все богатство,
Которыми владеет «братство»
Никто у них отнять не смеет.
Евреям выделен конвой,
Чтоб защитить их жизнь, покой
На территории Руси
Евреи землю покидали,
И шли в неведомые дали,
Им сказано: «Добро свое с собой
неси!»
И половцам был дан устав,
Они Руси вошли в состав,
Кто не хотел, откочевали,
Единый воцарился мир,
Пока жив был князь Владимир,
Да и при Мстиславе не было печали.
Ну, а потом пришел распад,
Конечно, кто-то был и рад,
Лишиться киевской опеки,
Соседи потирают руки,
Коль русичей терзают муки…
Исчезла Киевская Русь на веки.
^ ГОРЕ – ЗЛОСЧАСТИЕ
Мы с вами расстались с Олегом Тмутароканским, когда он, передав власть над городом Тмутараканью императору Византии, пришел отвоевывать родовое гнездо, принадлежавшее его отцу, великому князю киевскому Святославу, гор. Чернигову. Он изгнал из города Владимира Мономаха и утвердился в нем. Сын князя Олега – Всеволод не только закрепился на черниговском престоле, но изгнал из Киева сына Владимира Мономаха князя Вячеслава. Попытки мономаховичей прогнать Всеволода с киевского престола не увенчались успехом, Всеволод – князь крутой, умный и жестокий держался на великом княжении до самой смерти (1146 год)
А вот брату его - Игорю Олеговичу, который хотел повторить успех Всеволода, не повезло; невезучий был, да и только, далее о его судьбе:
Случайными бывают неудачи,
Иль неудачам – сам основа,
В последнем случае не плачут,
Дерзая повторить все снова.
Но, если сам судьбы палач,
Соль неудачи – нет таланта,
Ну, что тут делать, плачь, не
Плачь,
Не станет и судьба гарантом.
Был у Олега младший сын,
Отважный и суровый воин,
Не покорял глубин, вершин,
И лучшей участи достоин,
Но, вечно не везло ему,
Хоть, кажется, старался князь,
Где все шагали посуху,
Он вечно забирался в грязь.
Он после брата сел на трон, -
Не обратил вниманья Киев,
У горожан – спокойный сон,
И ясно солнце в небе синем.
Серебряный Софии звон…
Но через месяц, или два,
Не знаю я, что делал он,
Но в каждом он нажил врага.
Дошли и до Волыни вести,
Внук Мономаха – Изяслав
Считает: Игорь не на месте,
На Киев нет у князя прав.
Привел с собой дружину торков.*
И Игорь на коня, как сел,
С врагами бился, но без толка,
Хоть и сражался, словно лев.
Его оставила дружина,
Щит потерял и нет меча,
Спасая жизнь свою и имя,
Сквозь строй пробился сгоряча.
Пустился в путь разбитый князь,
За ним устроена погоня,
В болоте князя конь увяз,
Арканом схвачен храбрый воин.
На нем в поруб он был опущен,
И строго стерегли, как зверя.
Он уверял, что станет лучше,
Но Изяслав ему не верит.
Постригли Игоря в монахи,
Но, как его доставить в храм,
Нет, не случайны были страхи,
Приказ дружине твердый дан.
Сопровождать его к собору,
А в нем его уже не тронут,
Толпа вокруг собралась скоро,
Как будто мертвеца хоронят.
Но и монашеский постриг,
Не защитил от гнева, князь,
У стражи был отбит, убит,
Ногами горожан затоптан в
грязь.
ПРИМЕЧАНИЯ: Торки ( гузы) – один из кочевых народов, постоянно враждовавших с половцами и занимающих причерноморские степи.
^ ВЛАДИМИР МОНОМАХ
И МСТИСЛАВ ВЕЛИКИЙ
В 1113 году от рождества Христова в Киеве произошел первый еврейский погром, конец которому был положен Владимиром Мономахом. Киевскую Русь покинула под защитой княжеских воинов еврейская община. Владимиром Мономахом и его сыном Ярополком были в 1116 году разбиты половецкие вежи, кочевники были вынуждены откочевать в глубь степей и более не появляться в пределах Киевской Руси. Наследнику Владимир Мономах оставил нерешенной одну проблему - проблему Полоцкого княжества. Ее решил, Мстислав Великий, он захватил Полоцк, полоцких князей выслал в Византию, а территорию княжества присоединил к русской земле. Этим было завершено объединение всех восточно-славянских земель Мстислав Великий княжил совсем недолго ( 1125-1132), пользовался таким уважением, что был канонизирован Русской православной церковью. Смерть Мстислава Великого означала распад Руси, вновь возобладали распри, пущен в дело яд и кинжал (отравлен ядом был князь Юрий Долгорукий – старшая ветвь мономаховичей, был убит Изяслав в Киеве – младшая ветвь мономаховичей) Распад Киевской Руси был начат еще съездом князей в Любече (1097). Процесс стал необратимым, на территории бывшей Киевской Руси образовалось множество мелких государств, враждебно относящихся друг к другу. Достаточно вспомнить, как обошелся с Киевом внук Мономаха – Андрей Боголюбский…
Окончательно обособились Северо-Восточная Русь ( Владимир, Суздаль, Ростов), Новгородские земли, Юго-западные земли ( Волынь и Галиция), Киевское великое княжество. Самостоятельным государством стало Черниговское княжество, выделились Смоленск и Турово-Пинская земля и т.д. Такой вступала Русь накануне самой тягостной для нее судьбы – татаро-монгольского ига.
Итак, Владимир Мономах
Решил Руси проблемы?
Покинул Киев вечный страх,
Князей редки измены.
Прибрал он крепенько к руке,
Хотя врагов немало,
При нем и суден на реке
Намного больше стало.
И с севера сюда плывут,
Плывут сюда и с юга,
С востока, с запада идут,
Открыта Русь для друга.
Расстроился и Киев – град,
Крепки его границы,
Властитель заграничный рад
Был с князем породниться.
Товаров разных стало много,
К ворам закон суров,
Закрыта была синагога,
И нет ростовщиков
И половцы разбиты,
Убрались за Дунай,
Дороги все открыты,
Стал мирным русский край.
* * *
Владимир в лучший мир ушел
Мстислав Великий правил,
По праву занят им престол,
Князь честен, не лукавил.
Княжил совсем недолго,
Но уважаем был,
И звание святого
У церкви заслужил
Он светел, ясен ликом,
И мудрый, славный воин,
При жизни стать Великим –
Не всякий удостоен.
И Полоцка заноза
При нем извлечена,
Единой силой грозный
Предстала вся страна.
* * *
Мстислав ушел, пришел распад
И Полоцк откололся,
И пущен в ход кинжал и яд,
Мир русский раскололся.
^ СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ РУСЬ
ТОПОР
Вместо предисловия
Русь изначально родилась
Под звуки топора,
Кормились воины и князь
С крестьянского двора.
Вокруг стеной дремучий бор,
Стволы круты, как башни,
Но застучал по ним топор,
Под хлеб, готовя пашню,
Избу срубил, крестьянский двор,
И для скота загоны,
Ведь первым был всегда топор
В хозяйстве немудреном.
Сработано всё топором –
Соха, телега, сани…
Изба наполнилась добром
Крестьянскими руками.
Уменья нам не занимать,
Уродство и просчёты,
Не нужно, право, называть,
Топорною работой.
Мы удивили целый мир,
И забывать нельзя, -
Топор построил монастырь,
В нём не найти гвоздя.
И есть пример нетленный
Но знает детвора,
Что на Руси отменны,
Щи, каша с топора.
К нам шли со славою побед,
А выходил конфуз,
Сломили на Руси хребет
Швед, немец и француз.
Набат. Крестьянский двор
Бойца готовил в рать,
Коса, оглобля и топор,
Чего ж тут выбирать…
Топор в мозолистых руках
Служил не для потехи,
Трещали, превращаясь в прах
Заморские доспехи.
Настала смутная пора,
Я утверждать берусь,
Коль слышны стуки топора,
Жива Святая Русь!
^ СУЗДАЛЬ И ВЛАДИМИР
Распад Киевской державы сопровождался перемещением активности за пределы Киева. Центром политической жизни становится Ростово-Суздальское княжество, и первым из князей был сын Владимира Мономаха Юрий Долгорукий. Он был старшим сыном Владимира Мономаха и возглавил старшую ветвь. Остававшийся в Киеве Изяслав возглавил младшую ветвь мономаховичей. О гибели его, когда он был растоптан ногами киевлян, сказано выше. Живя в Суздале, Юрию Долгорукому и его сыну не раз пришлось схлестнуться с волынскими князьями: Изяславом Мстиславовичем, Мстиславом и Романом, за киевский стол. Претенденты являлись племянниками и внуками князя Юрия Долгорукого.
Ростов и Суздаль – две столицы,
В одной не может князь сидеть.
Предателей так многи лица,
Повсюду поджидает смерть,
Он Киев должен был прославить,
Наследье дедов и отца,
А он на север путь направил,
Бежав, от смертного конца.
Теперь длинна рука у князя,
До Киева доходят руки,
Везде доносчики и связи,
Недаром прозван Долгоруким.
Умом велик и верен Богу,
Сейчас облюбовал Ростов,
Хоть и врагов у князя много,
Лишились многие голов.
А Киев превратился в ад
В борьбе за княжеский престол,
Бесчинства дикие творят,
Их описать – не хватит слов.
Не ведают добра и страха,
Друг друга режут, как овец,
Сыны и внуки Мономаха,
И Киевской Руси – конец!
^ УДАЧНАЯ ПОКУПКА
В стихотворной форме изложен факт приобретения села Москва у боярина Кучки. Сельцо, пройдет время станет не только славным городом, а столицей огромного государства, которое станут называть по его имени Московией.
Все в сочетании приметы
Погоду, солнце предвещали.
Легко дружинники одеты.
Но не заладилось. Вначале
Конь оступился, захромал,
Его сменил князь Долгорукий,
И сокол, в небеса слетав,
Садиться не хотел на руку.
Нет, не заладилась охота,
Проведен беспокойно день,
Сторонкой обошли болото.
Стрелою поражен олень.
Не торопясь, освежевали,
Сухие заготовлены дрова,
Костер разведен на привале,
Отделена оленя голова,
Насажена на вертел туша,
Но с неба дождь заморосил,
Крупнее становился, гуще,
И, наконец, ливмя полил.
Промокли скоро до костей,
Бессмысленно стоять под
кроной,
Лес не хотел встречать гостей,
Он неприветлив и огромный.
Непроходима чаща леса,
В два-три обхвата сосны, дубы,
Все поминают бога, беса,
От холода стучали зубы.
Лес поредел. Пришли к реке,
Вдоль низкорослые деревья,
И видится невдалеке
Берестой крытая деревня.
Церквушка и боярский терем,
Да сорок две больших избы,
Ярка вокруг избушек зелень,
Нет на наличниках резьбы.
Плывут над крышами дымы
Несутся из дверей и окон.
Но живностью дворы полны,
Мычанье, блеянье и гомон.
Из терема боярин вышел,
Соболья шапка и кафтан:
«Князь Юрий, что-то я не
слышал.
Чтоб собирался в гости к нам?»
«Деревня приглянулась мне,
Продай мне, Кучка, уплачу,
Сюда приеду по весне,
Ну, руку дай – озолочу!»
«Великий князь, я твой слуга,
Коль приглянулась, я продам,
Хоть мне деревня – дорога,
Но платишь, значит, по рукам!»
«Обмыть покупку предлагаю,
Названье, каково её?»
«Москвой деревню называют,
Теперь – владение твоё!»
Не знаю, был ли пир горой?
Чем скреплена покупка эта?
Было ль осеннею порой,
Иль это было ранним летом?
^ СМЕРТЬ КНЯЗЯ АНДРЕЯ БОГОЛЮБСКОГО
Хотя в истории Руси князь прославился строительством божьих храмов, смирением и благочестием, это не помешало ему в 1169 году захватить Киев и отдать его своим ратникам на трехдневное разграбление. До того, таким образом поступали только с вражескими городами. 1175 года, июня месяца, 28 дня, в канун праздника святых апостолов был убит князь Андрей Суздальский, сын Юрия Долгорукого и внук Владимира Мономаха. Возглавлял заговорщиков зять боярина Кучки – Петр. Всего было заговорщиков двадцать человек.
Городок построил каменный,
Поселил немало люда,
Князь Андрей, людьми прославленный,
По прозванью Боголюбов.
В нем построил храм великий,
Рождества в честь Богородицы,
Обложил святые лики,
Золотом, как это водится.
Жемчугами, камнем яхонтом,
Да литьем всяким узорным,
Любо, дорого, приятно,
Показать всем незазорно.
Тоже сделал во Владимире,
Стал тот город неприступным,
Если едешь к нему с миром,
С добротою – он доступный.
Но всегда есть и завистники,
Слуги верные, неверные,
Гибель князеву замыслили
И убили благоверного.
Вроде, люди православные,
В погребах вина напились,
В ночь святых Петра и Павла,
В спальню князя и явились.
Хоть Андрей-князь и силен был,
Но напали-то на сонного,
Много раз мечом рубили
Князя, властью облаченного.
И над телом покуражились,
Опьяневши сиворожие,
Боголюбово разграбили
Осквернили храмы Божие.
^ ВСЕВОЛОД ЮРЬЕВИЧ
Князь Владимирский Всеволод,
По прозванью «Большое Гнездо»
Край восточный свой сделать смог
Для Руси путеводной звездой.
Протянул от Владимира тропы
На Восток, да на Север и Юг,
Дотянулся до центра Европы,
И шпионы повсюду снуют.
От ушей не укрыться и глаза,
За морями, в лесу, за горой,
Всюду люди его, всюду связи,
Он хозяин земли, он – герой.
Что ему этот Холм, или Галич,
И до них дотянулась рука,
И поджилки трясутся у местного
князя,
Если чует, расправа близка.
На Руси поутихли князья,
Реже стали грабёж, своеволье,
Шагу сделать, и пикнуть нельзя,
Без «Большого Гнезда», его воли.
Тишина на земле и порядок,
Присмирели, прижухли соседи,
И кусок горек стал, а не сладок,
Реже стали лихие набеги
^ БИТВА НА КАЛКЕ
В 1222 году три сильнейших князя Руси: Мстислав Удалой из Галича, Мстислав Киевский и Мстислав Черниговский, собрав рати, попытались защитить куманов (половцев) от монголов. Прибывшие к русским монгольские послы убеждали русских князей оставить половцев и установить с монголами мир. Русские отказались. На реке Калке встретились восьмидесятитысячная русско-половецкая армия и двадцатитысячный отряд монголов. Русские эту битву проиграли из-за неспособности к малейшей организации. Монголы клялись, что меч не коснется тела гостей, клятву свою они сдержали; они связали гостей, бросили их на пол, сверху сделали настил из досок и бревен, и на этот помост уселись пировать, под крики раздавленных тяжестью русских князей.
Торопецкий князь, да Мстислав Удалой
Раз и два пошатнулся усталый,
Целый день он в седле, наступает второй,
Как покинула русичей слава.
Предсказанья волхвов не сулили надеж,
Изначально продумать бы надо,
Но, собранье князей, этих полных невежд,
На баранье похожее стадо.
Каждый гнет под себя, каждый сам по себе,
Все надменны, горды, своенравны,
За добычею шли, а на деле – к беде,
С ними шли половецкие ханы.
Да и киевский князь не прославлен умом,
И не в силах возглавить дружину,
И под стать воеводе, весь княжеский дом,
Хоть верны своему господину.
Знает ратное дело Мстислав Удалой,
Грозен в битвах, прославлено имя,
Но, князья не желают его над собой,
Им познатней давай господина.
И не выбрав вождя, отправлялись в поход,
Впереди половецкие ханы,
Хоть и слабый, но быстрый в набегах народ,
Не встречавший врага грудью, прямо.
Степь, раздолье вокруг, терпко пахнет полынь,
Тянет конским навозом и потом,
Вдалеке нить реки и небесная синь,
И раздолье для княжьей охоты
Расседлали коней и разбили шатры,
А на той стороне ждут монголы.
Близок вечер, горят там костры,
Подсчитал их Мстислав – слишком много.
Через речку пришли от монголов послы,
Приглашают на пир, на беседу,
Чтобы верили русичи, клятву прочли,
Богом солнца клялись, богом неба.
Говорил им Мстислав: «Я напомнить хочу,
Будем биться с врагом, победим мы!
Я не верю врагам, только верю мечу,
Мы сильны, пока строем едины»
Горячился Мстислав и устал убеждать,
Что еще говорить бестолковым,
Шли князья в стан врага, обезглавив всю рать,
Слепо веря монгольскому слову.
Ну, а дальше предательство, гибель князей,
Битва стала похожей на свалку,
Долго ехать Мстиславу и дней, и ночей,
Вспоминая кровавую Калку
^ ПОСЛЕДСТВИЯ СЕЙМА В ВЕРОНЕ
Германский император Оттон П, на имперском сейме в Вероне в 983 году добился решения о войне против «греков и сарацин» Такое уравнивание православных христиан с мусульманами уже не позволяло говорить о единстве церкви Христа и делало реальной угрозу католического натиска на Русь. На Руси об этом знали очень хорошо, так как уже до этого веронского сейма польский король-католик Мешко I воевал с киевским князем из-за Червленой Руси.
Оттон Второй в Вероне
Добился, чтобы греков, сарацин
Считали непокорных божьей воле,
Хоть Бог у всех по-прежнему един.
И на Руси об этом тоже знали,
Хоть и вели торговые дела,
Но никогда о том не забывали –
Угроза с запада реальною была.
^ НА ИЖОРЕ, НА НЕВЕ.
Император Фридрих Второй решил направить немецких крестоносцев из Палестины в Прибалтику. Для этого были причины. Неудачи крестоносцев при попытке отвоевать гроб Господень, постоянные стычки с друзьями по оружию, немцы вели себя высокомерно и заносчиво с французами и итальянцами. Упомянутое выше решение веронского сейма позволяло обратить внимание на земли, занятые православными христианами. Решено было покорять и местные языческие племена. В 1237 г.два рыцарских ордена Меченосцев и Тевтонский объединились в один мощный Ливонский орден. Завоевание началось. Прибалтику тогда населяли древние балтские народы: эсты, литва, жмудь, ятвяги и пруссы. Сил у этих народов было мало, их хватало только на физическое выживание в скудной природной среде. Но немцы вначале успехов не имели. Эти малые народы бились до последнего, в плен не сдавались. Немцам помогали шведы и ливы. Пруссы, жмудь, ятвяги были полностью уничтожены. Сложнее всего было с эстами. Те имели очные связи с русскими и получали от последних помощь. Об этих связях говорит хотя бы тот факт, что города Таллинн и Тарту имели прежде названия Колывань и Юрьев и были основаны Ярославом Мудрым. К русским немцы и шведы относились еще более жестоко, чем к прибалтам. Опасность для Руси нарастала.
В 1240 г. шведский флот вошел в устье Невы, готовясь напасть на Новгород. В Новгороде же, не столько готовились к защите, сколько спорили о том, с кем связать судьбу – с суздальским князем Ярославом или со шведским королем. Сын Ярослава Александр со своим маленьким суздальским отрядом и немногими новгородскими добровольцами атаковал шведский лагерь. В этом бою и новгородцы, и суздальцы покрыли себя вечной славой. Героически погиб слуга князя Александра Ратмир, бившийся в пешем строю сразу с несколькими шведскими рыцарями. Новгородец Гаврила Олексич верхом ворвался на шведскую ладью, дрался с ними на шведском корабле, был сброшен в воду, выбрался на берег и вновь вступил в бой.
Земля Новгородская. Море. Нева.
Равнина. Деревни. Болота. Озера.
И цветом вода, как небес синева
В реке под названием славным Ижора.
Июльская ночь коротка, пролетела,
Над водами стелется легкий туман.
И слышатся ранние птичьи напевы.
Нет ветра, не дрогнет рогоз и бурьян.
Как зеркало, гладкие воды залива,
Ни пены, ни шороха легкой волны.
Чуть-чуть в стороне вознеслись
горделиво
Над берегом три высоченных сосны.
А рядом, в кустарнике прятались люди,
Старшина Пельгуй, с ним ижорский
дозор,
Обманчивым кажется внешне безлюдье,
Сюда, то и дело, повадился вор.
Прохладное утро, но день будет жарким,
Толстенной змеей извивалась Нева,
У устья её видны шнеки и барки,
На каждом медвежья видна голова.
Как тряпки, на мачтах обвисли ветрила,
Рывками на веслах идут корабли,
И многих на них ожидают могилы
На краешке русской священной земли.