Книга Н. Смита рекомендована слушателям и преподавателям факультетов психологии и философии вузов по курсам общей психологии и истории психологии, системных методов ис­следования и преподавания психологии

Вид материала

Книга

Содержание Основные положения и Функции реакции. Факторы сеттинга. Контактная среда. Интеракциональная история и личность. Поле или сегмент поведения. Фазы интеракции. Внимание и восприятие.

Подобный материал:

• Первые программы психологии как самостоятельной науки. 20. Роль Вундта в оформлении, 24.84kb.
• Морозов А. В. М71 История психологии: Учебное пособие для вузов, 3214.19kb.
• Современная Гуманитарная Академия, 197.44kb.
• Темы рефератов по дисциплине «История психологии», 21.19kb.
• План: Предмет и задачи психологии как науки > Место психологии в системе наук и структура, 1231.11kb.
• Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 121.23kb.
• Лекция по дисциплине «Методика преподавания психологии» тема: Предмет методики преподавания, 128.25kb.
• Модуль Социальная психология как наука, 415.34kb.
• Методические рекомендации по методике преподавания психологии. Тематика семинарских, 78.25kb.
• Вопросы к зачету по методике преподавания психологии, 18.95kb.

Глава 10. Интербихевиоральная психология: событийное поле...

ВВЕДЕНИЕ

Нетрудно прийти к согласию в отношении того, что люди и животные реагируют на объекты и события вок­руг них. Мы можем также согласиться со следующим утверждением: чтобы прореагировать на объекты зри­тельно, нам необходим свет, а чтобы прореагировать на них посредством органов слуха, нам нужен звук. Воз­можно, большинство людей не будут возражать и про­тив того, что наша реакция на какое-то событие зави­сит от ситуации, в которой оно имеет место. Например, улыбка в радостных обстоятельствах будет восприня­та как выражение счастья, но та же улыбка в трагичес­кой обстановке покажется злобной или саркастичес­кой. Возможно, это менее очевидно, но, вероятно, не бу­дет возражений против того, что мы реагируем на объекты не столько на основании их физики или хи­мии, сколько на основании того, что они для нас зна­чат. Книга — это не просто бумага и типографская крас­ка, а нечто существующее для того, чтобы обеспечить нас материалом для чтения. Она может также выпол­нять функцию пресс-папье, ступеньки крыльца или материала для разжигания костра. Подобно тому как любой данный объект может иметь более одной функ­ции, точно так же больше одной функции может иметь любая реакция на него. Мы можем читать книгу, что­бы получить информацию или ради развлечения, но это одна и та же реакция — чтение. Наконец, все мы сознаем факт нашего исторического развития: когда мы встречаемся с новыми явлениями и ситуациями, эти встречи влияют на наши последующие действия. _v

Для интербихевиоральной психологии все это — компоненты психологического поведения или интер-бихевиоралъные действия (interbehaviors). Они образу­ют интербихевиоралъное поле. Заметьте, что все они наблюдаемы и могут быть идентифицированы любым человеком. Интербихевиоральная психология утверждает, что мы должны начинать любое исследо­вание с того, что можно наблюдать, — в отличие от систем психологии, которые начинают с таких конст­руктов, как способности мозга, обработка информа­ции, хранилище памяти, внутренние побуждения (драйвы), разум, и с других ненаблюдаемых факторов. Кроме того, мы должны интерпретировать результа­ты наших исследований в терминах тех же самых на­блюдаемых событий.

Основы интербихевиоризма были заложены в 1920-х годах Дж. Р. Кантором (J. R. Kantor), который работал главным образом в одиночку, но изложил свою систему обучавшимся у него студентам и аспи­рантам, продолжая писать до своей смерти (он умер в 1984 г. в возрасте 95 лет). Его система не получала широкого признания до последних десятилетий XX в., когда начала привлекать к себе все большее внима­ние (Morris & Midgley, 2000).¹

^ ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И

ВОПРОСЫ

Интербихевиоральное поле

Функции стимула. Если несколько развить обри­сованные выше компоненты психологического собы­тия, они дадут нам основополагающую программу интербихевиоральной психологии. Интербихевио­ризм называет объект, на который мы реагируем, «стимульным объектом» («stimulus object»), а смысл или функцию, которые ему присущи в любой задан­ной ситуации, — «функцией стимула» или «стимуль-ной функцией» («stimulus function»). Одной из ил­люстраций являются функциональные характерис­тики книги, описанные выше. Наши собственные паттерны поведения также могут быть функциями стимула. Мы считаем себя удачливыми, несчастны­ми, независимыми, заслуживающими презрения и т. д., однако мы представляем собой единый организм, подобно тому как различные функции книги отно­сятся к какой-то одной книге. (Заметьте, насколько это описание отличается от ссылок на несчастное Я (an unhappy self), склонное к алкоголизму Я (an alcoholic self) и т. д. и от трактовки всех этих Я как сущностей или причинных агентов, т. е. как души или разума.) Интербихевиоральное утверждение, что наши интеракции с объектами являются в действи­тельности стимульными функциями этих объектов, устраняет необходимость постулировать какой-то неизвестный ментальный процесс, который интер­претирует физический стимул и наделяет его смыс­лом.

Система выделяет несколько типов стимульных функций, но «особенно важна замещающая функция стимула». Если вы посмотрите на свои часы и реши­те, что вам пора идти в свою учебную аудиторию, вас стимулирует не аудитория, а часы, которые ее заме­няют. Любые «памятки» — это заменители стимулов. Мышеловка, которая срабатывает, но не захватыва­ет мышь, становится замещающим стимулом для изобретения более совершенной ловушки, то есть это стимульный объект для разработки лучшего устрой­ства — устройства, которого еще не существует.

Интербихевиоризм говорит, что изобретения, формулы, метафоры, поэзия, художественная и доку­ментальная литература, воспоминания, выводы, фи­нансовые сделки, мифы, религия, теории и научный прогресс — все это состоит, главным образом, из за­мещающих, а не прямых функций стимула. При раз­говоре также используется замещающая стимуля­ция, поскольку объект или ситуация, на которые ссы­лается говорящий (и о которых слышит слушатель), часто отсутствуют.

¹ Для серверной подписки на рекламные объявления и обсуждение системы нужно послать на listproc@list.emich.edu следующее сообщение: subscribe IB-L <ваше имя>. Вот один из интербихевиоральных web-адресов: edu/~wverplan/kantor/kantor.phpl.

255

^ Функции реакции. «Реакция» на стимул состоит из телесных действий, но функциональный характер этой реакции называют функцией реакции (response function). Мы можем добраться из пункта А в В пеш­ком или на велосипеде. Это различные реакции, но у них одна и та же функция — доставить нас из А в В. Кроме того, мы можем идти из А в В, чтобы добрать­ся из одного пункта в другой, или же мы можем идти из А в В, чтобы просто прогуляться. В этом случае реакция одна и та же, но функция различается. В ка­честве другого примера рассмотрим следующий ди­алог:

— У тебя осталось хоть немного воздушной куку­рузы?

~Да.

— Ты съел всю воздушную кукурузу? -Да.

Реакция (ответ) одна и тот же — «да», но в двух примерах она выполняет различные функции.

Реакция и ее функция являются ответом на что-то — на стимульный объект и его стимульную функ­цию. Когда нас стимулирует какой-то объект, мы ре­агируем. Ни то ни другое не происходит независимо. Следовательно, они взаимозависимы. Этот вывод незамедлительно делает ненужным понятие зависи­мых / независимых переменных, а именно допуще­ние о том, что реакция зависима от стимула, а сти­мул остается независимым от организма.² Чтобы по­казать эту интеракцию или взаимную связь между стимулом и реакцией, интербихевиоризм использу­ет двуглавую стрелку (рис. 10.1). В силу этой взаи­мозависимости, говорим ли мы, что книга стимули­рует нас прочитать ее или что мы реагируем на нее как на нечто, заслуживающее прочтения, зависит це­ликом от того, на какой стороне интеракции мы хо­тим сделать акцент.

^ Факторы сеттинга. Улыбка, которая имеет различ­ный смысл в различных сеттингах, иллюстрирует фактор сеттинга. Другой пример — растение, кото­рое радует нас, когда растет возле ручья, но раздража­ет нас в нашем саду. Факторы сеттинга могут быть ча­стью организма или внешними по отношению к нему.

(а) Примеры факторов сеттинга, относящихся к организму: Когда мы простужены, то реагируем на мир иначе, чем когда мы здоровы. Если мы идем в продуктовый магазин до еды, то делаем больше по­купок, чем тогда, когда идем туда после еды. Чело­век, манеры которого обычно отличаются мягкостью, может быть драчливым, когда он пьян.

(Ь) Примеры факторов сеттинга, внешних по от­ношению к организму: Обычно в учебной аудитории мы вступаем в интеракции с преподавателями ина­че, нежели когда мы общаемся с ними в их кабинете или в баре. Собака, которая лает на людей с хозяй­ского участка, со своей территории, обычно не дела­ет этого, когда бежит по улице, не являющейся ее территорией. Разнообразие сеттингов, не относящих­ся к организму, практически бесконечно.

^ Контактная среда. Согласно интербихевиористу, каждый объект, который мы видим, слышим, обоня­ем, ощущаем на вкус и т. д., проявляет себя благода­ря среде. Для того чтобы слышать, необходимы зву­ковые волны, а для того чтобы видеть — свет.³ Ин-тербихевиоральная психология предупреждает, чтобы мы не путали среду с функциями стимула. Если мы все-таки их путаем, то можем прийти к вы­воду, что видим только световые волны, а не цветок, слышим только звуковые волны, а не сирену.⁴ Тем школам психологии, которые считают, что среда тож­дественна стимулу, приходится изобретать какой-то механизм, чтобы снова преобразовать колебания во внешний вид объекта. Этим механизмом является гипотетический мозг или способность разума, произ­водящие затем внешний вид объекта «вне нас». Ин­тербихевиорист утверждает, что мы не видим и не слышим волны, чтобы затем «мысленно» интерпре­тировать их. Скорее, мы видим и слышим объекты — не волны энергии, — которые обретают смысл в со­ответствии с нашей прошлой историей и текущими сеттингами. «Потеря из виду истинного различия между средой и стимулами сулит беду всей психоло­гической системе» (Kantor, 1924, р. 55).

^ Интеракциональная история и личность. Нако­нец, настаивает интербихевиорист, крайне важна ис­тория наших интеракций. С момента рождения до смерти продолжается развитие нашей интеракцио-нальной истории (interactional history), которая вли­яет на все, что мы делаем. Разумеется, она взаимосвя­зана с функциями стимула и реакции: мы форми­руем эти функции исходя из истории наших отношений с объектами и условиями, причем исто­рия этих отношений влияет даже на эффект сеттин­гов. Функциональность в психологии еще важнее, чем в биологии, ибо «организмы реагируют на объек­ты не просто на основе их физико-химических свойств, но также на основе их функций, сформиро­вавшихся в предшествующих интербихевиоральных действиях» (Kantor, 1978/1984, р. 145).

До этого момента мы говорили о том, что система идентифицирует в качестве составных частей (собы-

² На самом деле «зависимая» переменная является неконтролируемой переменной, а «независимая» — контролируе­мой. Интербихевиорист рассматривает эту неадекватную терминологию как признак неправильного понимания психо­логических событий.

³ Некоторые среды образуются давлением, а вкус требует химического агента с растворимостью в слюне. Боль тре­бует наличия агента, повреждающего ткань.

⁴ Среда, стимульный объект и функция стимула могут совпадать, если, например, мы прислушиваемся к звуку опре­деленной высоты или замечаем цветовой оттенок источника света.

256




тий) поля. Но наши реакции, утверждает система, не являются изолированными. Каждое действие влия­ет на каждое другое действие, и эти последователь­ности взаимных влияний развиваются в организо­ванные способы исполнения (ways of performing), которые образуют единство (unity). Это единство и есть личность (personality), устойчивая и длительная организация реакций каждого индивидуума.

^ Поле или сегмент поведения. Взаимосвязанные компоненты, которые составляют интербихевиораль-ное поле, показаны на рис. 10.1 в виде сегмента по­ведения. Каждый подобный сегмент поведения спе­цифичен и уникален. Интербихевиористы называют это принципом специфичности. Пронко (Ргопсо, 1988) замечает в отношении специфичности: «Если вы хотите получить подробные сведения о планетах Солнечной системы, вам придется сосредоточиться на каждой из них, ибо каждая уникальна» (р. 208). Нельзя дать какое-то одно объяснение того, почему некоторые студенты проводят время в барах, вместо того чтобы максимально использовать свои академи­ческие возможности, или почему некоторые дети, испытавшие на себе жестокое обращение, став взрос­лыми, начинают плохо обращаться с собственными детьми, тогда как другие становятся хорошими роди­телями. Каждый случай, настаивает интербихевио-рист, предполагает уникальный комплекс факторов поля, хотя сходства могут способствовать группиро­ванию и обобщению. Обобщения делаются на осно­вании описаний и интерпретаций, которые также

«рождаются из специфичности» (Kantor, 1978/1984, р. 153). Следствия специфичности включают в себя (а) ориентирование нас на наблюдаемые события поля, (б) замену фантазий и абстракций конкретны­ми событиями и (в) направление нашего внимания на взаимозависимые отношения (Pronko, 1988). Сте-фенсон (Stephenson, 1953) замечает, что специфич­ность — это «принцип, благодаря которому ученый твердо стоит на почве реальности. Без него он погру­жается с головой в научную игру по правилам» (р. 341), а не по результатам наблюдения.

На первый взгляд, сложная взаимозависимость факторов поля кажется слишком многообразной, чтобы ее охватить; но, утверждают интербихевиори­сты, взаимозависимость более реальна, чем простая причинность, обусловленная отдельными события­ми, и мы вполне можем преуспеть в реалистичной трактовке этой сложности. Кроме того, можно изу­чить некоторые компоненты в относительной изоля­ции, но их всегда необходимо помещать обратно в поле, в условия отмеченной взаимозависимости: «С любым фактором, выделенным ради исследователь­ских целей, следует обращаться, непосредственно соотнося его со всем целым, из которого он был из­влечен» (Kantor, 1959, р. 19). Это очень похоже на метод биолога. Биолог может извлечь компонент организма — структурный или функциональный — с целью изучения, но затем он должен изучить его во взаимосвязи с другими компонентами. Как показы­вает нижеприведенный (с. 267) обзор исследований,

257


некоторые ученые успешно изучают действующие одновременно и совместно множественные факторы.

Неспособность учесть различные факторы поля ведет к изобретению ненаучных конструктов, дока­зывают интербихевиористы. Например, Гевирц (Gewirtz, 1967) гипостазировал некое влечение, что­бы объяснить свои экспериментальные результаты с детьми, но изучив факторы сеттинга, сумел перейти от невидимых влечений к наблюдаемым событиям сеттинга. Аналогичным образом, замечает интерби-хевиорист, мозговые процессы, разум, сознание и другие гипотетические силы обусловлены культурой или аналогиями с другими науками (например, об­работка информации), тогда как конкретными осо­бенностями поля пренебрегают.

В целях иллюстрации рассмотрим специфичес­кий сегмент поведения в жизни гипотетического ин­дивида. Профессор Окостенелова, специалист по культуре нижнего палеолита (древний каменный век), находит в земле объект и аккуратно обтирает его мягкой кисточкой. Она обнаружила важный фрагмент черепа древнего человекоподобного суще­ства, возможно Australopithecus afarensis. Если рас­сматривать этот предмет в качестве стимульного объекта, то он состоит из выветрившейся и минера­лизованной кости. Но для нее он обладает стимуль-ной функцией компонента черепа древнего гомини-да, который некогда ходил по земле. Ее реакция — воспользоваться кистью, чтобы удалить грязь; эта реакция содержит функцию, позволяющую ей луч­ше изучить объект. Альтернативными реакциями могут быть обтирание его тряпкой или обдувание; они содержат ту же самую функцию реакции, позво­ляющую произвести более тщательный осмотр. Сеттинг состоит из исследовательского поиска по­добных ископаемых остатков в восточно-африкан­ском пустынном ландшафте, в котором преобладают небольшие скалы и бесплодная почва. Этот сеттинг имеет место в среде с освещением, достаточным для визуальной интеракции и идентификации. Интерак­тивная история профессора состоит из длительно­го обучения работе с такими материалами и, тем самым, из способности распознавать ископаемые остатки среди находящихся на земле камней или других костных фрагментов, которые выглядят по­хоже. Этот сегмент поведения специфичен для дан­ного индивида в данной ситуации. Ранее ни один сегмент поведения не был в точности похож на этот, и он никогда не повторится вновь — подобная спе­цифичность и уникальность верна для всех собы­тий, происходящих в природе.

Заметьте, что интербихевиористы конкретизиру­ют функциональные детали действия, а не прибега­ют к общему, абстрактному объяснению. Тогда как большинство школ психологии полагают, что мыш­ление, принятие решений и эмоции являются внут­ренними событиями, интербихевиористский подход делает это допущение бессмысленным. В этом слу­чае и во всех остальных интербихевиористы не по-

стулируют какие-то внутренние причины, такие как разум, информационный процессор или влечения. Как и не постулируют они какую-то внешнюю при­чину условий среды, ибо не допускают какой бы то ни было дихотомии внутреннего и внешнего. Нет и какого-то локального места в интегрированном поле, которому соответствуют подобные абстракции (рассмотрите в этом свете рис. 10.1), ни одна из ко­торых в этой системе не является необходимой или хотя бы полезной. Интербихевиористы утверждают, что когда описаны специфические функциональные отношения факторов поля, научный отчет можно считать завершенным — подобно тому как это про­исходит с любым другим событием в природе. Та­кое описание компонентов природного события в строго эмпирических терминах и тесно связанный с ним вывод, всегда соотносимый с событиями, — это метод, каким научная психология должна про­двигаться дальше, настаивают приверженцы сис­темы.

Кантор (Kantor, 1959) резюмировал концепцию интербихевиорального поля в следующей описатель­ной формуле:

РЕ = С (k, sf, r, rf, hi, st, md),

где РЕ — это психологическое событие (psychological event); С — все поле; к — специфическое событие; sf — функция стимула; г — реакция; rf — функция реакции; hi — история интеракций; st — сеттинг; md — контак­тная среди. Отметьте, что в формулу не включены какие-либо гипотетические конструкты; фактически для этой системы они оказались бы лишними.

Итак, излагая эту систему в ее простейшей фор­ме, можно сказать, что она начинается с биологичес­кого организма и мира. Их интеракции составляют психологические события. История этих интеракций вносит коррективы в дальнейшие интеракции.

^ Фазы интеракции. Интеракция стимула и реак­ции очень сложна, но можно вычленить из нее осно­вополагающие компоненты действия, которые со­ставляют интеракцию. Кантор называет их система­ми реакции (reaction systems). Они являются фазами интеракции (phases of interaction), фазами действия (action phases), или паттернами действия (action patterns) (два последних термина используются в этой главе). Простейшей реакцией является рефлек­торное действие, например, отдергивание руки от горячего объекта. У объекта только одна-единствен-ная функция стимула (собственное свойство объек­та — быть горячим), а реакция на него состоит толь­ко из одной фазы действия. Точно так же реакция испуга на резкий гудок состоит из одной фазы дей­ствия. Фазы действия нумизмата, перебирающего груду монет, совершенно иные (рис. 10.2). Он обра­щает внимание на каждую монету, воспринимает ее идентичность, решает, нужна ли она ему для коллек­ции, откладывает ее в сторону и повторяет весь про-

258




цесс со следующей монетой. Если нумизмат находит монету достаточно редкой, он испытывает волнение, разглядывает ее через увеличительное стекло, а за­тем завершает паттерн действия, прмещая монету в специальный ящик.

Согласно системе, за исключением рефлекторных действий, все реакции состоят, как минимум, из трех фаз: (а) направления внимания на стимул или его актуализации, (б) восприятия и (в) финального или завершающего действия⁵. Мы замечаем главным об­разом завершающее действие, но ему должны пред­шествовать первые два. Совокупность всех индиви­дуальных фаз действия равнозначна личности или, иначе говоря, поведенческим свойствам / атрибутам индивидуума (behavior properties or attributes of the individual), которые в различных комбинациях инте­ракций составляют его знания, способности, навыки, привычки и другие атрибуты. Личность является продуктом интеракциональной истории.

^ Внимание и восприятие. Такие фазы действия, как направление внимания (attending) и восприятие (perceiving), заслуживают более углубленного рас­смотрения. Пока мы не направили внимание на ка­кой-то один стимул из любого множества других воз­можных стимулов, мы не можем на него прореагиро^ вать. Но как только потенциальный стимульный объект стал актуальным стимульным объектом, мы распознаем или воспринимаем то, что он функцио­нально значит для нас, а затем можем завершить ре­акцию на него. Если звонит телефон, (а) я направляю внимание на него (и перестаю обращать внимание на то, с чем я взаимодействовал в данный момент), (б) я понимаю (воспринимаю), что это телефонный зво­нок и что кто-то хочет поговорить со мной, и (в) я завершаю интеракцию, поднимая трубку и произно­ся «алло». Аналогичным образом, когда звонящий (а) актуализирует как стимул мое «алло», (б) пони­мает — возможно, — что это мой голос, и (в) завер-

шает интеракцию, называя себя, у меня появляется новый стимул для актуализации, и т. д.

Внимание приводит организм и определенный объект в состояние интеракции. На то, как человек актуализирует любой данный стимул, влияет множе­ство переменных. Со стороны стимульного объекта это может быть такое условие, как размер (например, газетные заголовки), движение, цвет, повторение (рекламная песенка) и др.; со стороны реакции или организма — непосредственный интерес (необходи­мость найти помещение для отдыха), личность (сим­патии, антипатии, привычки, знания и т. д.) и инди­видуальные состояния (беспокойство, депрессия, волнение, поглощенность работой, здоровье и т. д.). Условия стимула и организма могут сочетаться. На­пример, любителей компьютеров, которые видят на выставке новые компьютеры, стимулируют новые модели с большими возможностями, и в то же время они восприимчивы к этим стимульным объектам из-за своей организации личности, связанной с их зна­ниями и интересом к компьютерам. Они актуализи­руют стимульные объекты (компьютеры), тогда как другие люди могут этого не сделать.

Хотя все действия фактически неразделимы и це­лостны, каждая фаза паттерна действия выступает как «конфигурация поведения, способ, каким орга­низм распределяет (distributes) себя относительно пространства, в котором локализованы как он, так и объекты его интеракции» (Kantor & Smith, 1975, p. 54).

Теперь мы можем рассмотреть более подробно при­мер с профессором Окаменеловой (см. выше), кото­рая обнаружила фрагмент ископаемого человека. Ис­ходя из своих интересов в данный момент и своих по­веденческих характеристик, в настоящую минуту она направила свое внимание на этот конкретный сти­мульный объект, а не на другие неодушевленные объекты ландшафта. Малозаметные цветовые отли­чия от окружающих камней и его конфигурация мо-

⁵ Иногда акты восприятия и завершения оказываются объединенными, например, когда человек оценивает красоту симфонии, яркую окраску птицы или ветвистые рога оленя.

259

гли стать для нее характерными особенностями объек­та. Направив свое внимание на объект, она поняла, что это, вероятно, часть черепа ископаемого существа, воз­можно гоминида, и завершила интеракцию, нагнув­шись и подняв объект. Могли иметь место также до­полнительные паттерны действия — например, во­прос, не может ли это быть фрагмент животного, а не гоминида; надежда, что он не раскрошится на более мелкие куски; вопрос, не может ли оказаться рядом других кусков, и возбуждение по поводу возможнос­тей, которые таит в себе фрагмент. За этим сегментом поведения последуют другие, в которых она направит внимание на различные компоненты ископаемого ос­татка как на объекты / функции стимула и прореаги­рует своей предположительной идентификацией Australopithecus afarensis.

Описание действий профессора Окаменеловой, согласно традиционным принципам психологии, бу­дет следующим: у нее имеется внутренний фильтр, который отбирает то, на что она направляет внима­ние. Световые волны, отражающиеся от ископаемо­го объекта, но не сам объект, служат в качестве сти­мулов, которые побуждают нейроны передавать «со­общения» в ее головной мозг, где они становятся «ощущениями». Другой невидимый процесс объеди­няет эти ощущения во внутреннее восприятие, кото­рое ее мозг затем интерпретирует как означающее ископаемые останки гоминида. Следовательно, объект, который воспринимает профессор Окамене-лова, создан ее разумом или мозгом. Говорят, что это представление или образ внутри ее головы и что он лишен определенного объективного существования. Согласно же интербихевиористу, профессор Окаме-нелова произвела интеракцию с останками, посред­ником которых был свет. Свет не тождественен сти-мульному объекту, и при этом не постулируется ни­каких фильтров, ощущений, представлений или процессов преобразования. Смысл объекта не выте­кает из «ментального процесса», а состоит из теку­щих интеракций профессора, которые, в свою оче­редь, взаимозависимы с ее прошлой интеракциональ-ной историей. Все событие — это поле наблюдаемых интеракций, которые можно конкретно идентифици­ровать (принцип специфичности), а не ненаблюдае­мое биологическое преобразование в голове.

Такая фаза действия, как восприятие, утверждает система, обеспечивает некоторую степень независи­мости от объекта. В случае рефлекторной реакции на горячий объект реакцией является отдергивание руки. Эта реакция полностью зависима от собствен­ного свойства объекта. Но в случае большинства объектов, согласно интербихевиоризму, восприятие проявляется как фаза интеракции, в которой любое множество возможных завершающих действий мо­жет следовать в качестве финальной фазы этой ин­теракции. В случае альпиниста, который встречает на своем пути гигантский валун, финальной или завер­шающей фазой интеракции может быть созерцание величия камня, сочинение истории о том, как неко-

гда он был громадным медведем, суждение о его весе, замечание о его структуре и вероятном происхожде­нии, попытка залезть на него или, при сильном вет­ре, использование его в качестве укрытия. Как пока­зывает этот пример, за восприятием могут следовать либо скрытые (или имплицитные) завершающие действия (созерцание, суждение), либо явные завер­шающие действия (залезание, сочинение истории, использование его в качестве заслона от ветра). Час­то мы воспринимает более одного смысла: валун мо­жет быть величественным, но являться препятстви­ем на пути в гору. Возможно также восприятие бо­лее одного последующего действия, например, можно залезть на валун, обойти его или повернуть назад.