Книга Н. Смита рекомендована слушателям и преподавателям факультетов психологии и философии вузов по курсам общей психологии и истории психологии, системных методов ис­следования и преподавания психологии

Вид материала

Книга

Содержание Будущее гуманистической психологии Полуэксплицитные постулаты Контролируемые исследования Примеч. науч. ред. Примеч. науч. ред.

Подобный материал:

• Первые программы психологии как самостоятельной науки. 20. Роль Вундта в оформлении, 24.84kb.
• Морозов А. В. М71 История психологии: Учебное пособие для вузов, 3214.19kb.
• Современная Гуманитарная Академия, 197.44kb.
• Темы рефератов по дисциплине «История психологии», 21.19kb.
• План: Предмет и задачи психологии как науки > Место психологии в системе наук и структура, 1231.11kb.
• Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 121.23kb.
• Лекция по дисциплине «Методика преподавания психологии» тема: Предмет методики преподавания, 128.25kb.
• Модуль Социальная психология как наука, 415.34kb.
• Методические рекомендации по методике преподавания психологии. Тематика семинарских, 78.25kb.
• Вопросы к зачету по методике преподавания психологии, 18.95kb.

Трансперсональная психология, контркультура и «Нью Эйдж»

Трансперсональная психология находилась в тес­ной связи с гуманистической психологией, будучи объединена с нею рядом общих основателей и изда­телей журналов. По мере формирования гуманисти­ческой психологии и сосредоточения ее на вопросах саморазвития, группах встреч и психотерапии в це­лях индивидуального роста, Маслоу и его близкий коллега Энтони Сьютич отошли от нее, чтобы иметь

возможность заниматься вопросами духовности, из­мененных состояний сознания и стимулирования (nurturing) внутреннего опыта. Они основали транс­персональную психологию и стали издавать «Жур­нал трансперсональной психологии» (Journal of Transpersonal Psychology), повторяя путь, который они прошли при основании гуманистической психо­логии. Трансперсональная психология «посвящена изучению предельных человеческих возможностей (capacities), объединяющего (unitive) сознания, пи­кового опыта, экстатических состояний, мистичес­кого опыта и самотрансценденции» (Taylor, 1992, р. 289-290). Для нее характерна связь с индуизмом, иудаизмом, христианством, суфизмом (персо-иран-ской исламской сектой), шаманскими путешествия­ми сознания (vision quests), трансцендентализмом Эмерсона, неоплатонизмом, парапсихологией, исла­мом, буддизмом и другими источниками мистициз­ма; кроме того, она использует различные техники медитации как средства контролирования «состоя­ний сознания». Тарт (Tart, 1975) больше других спо­собствовал установлению ее связи с суфизмом и дру­гими формами мистицизма и продолжал развивать оккультный элемент в гуманистической психологии (Tart, 1992)⁴. Экономическую базу трансперсональ­ной психологии обеспечивают ее контакты с движе­нием «Нью Эйдж», последователи которого покупа­ют книги по трансперсональной психологии и обес­печивают ей каналы коммуникации благодаря публичным лекциям, конференциям, альтернатив­ной медицине, практикуемой в сети оздоровитель­ных клиник, рекламе в альтернативных изданиях и массовой реализации литературы (Taylor, 1992). В последнее время она также использует Интернет.

Согласно мнению Вица и Модести (Vitz & Modesti, 1993), сторонники движения «Нью Эйдж» считают, что традиционная религия и философия, как и наука, не только не оправдали возлагаемых на них ожиданий, но являются одним из источников проблем. Эти люди стремятся революционизировать общество с помощью мистицизма или спиритуализ­ма, основывая сеть своих организаций по всему миру с целью установления нового мирового сообщества. Им в какой-то степени удалось достичь успеха в рас­пространении альтернативной или холистической медицины и взять в свои руки ведущую роль в дви­жении за человеческий потенциал, «в котором рас­крытие своего внутреннего потенциала является ис­точником позитивной личностной трансформации» (р. 47). Границы движения продолжают смещаться, по мере того как развиваются новые верования и ри­туалы; однако можно идентифицировать некоторые общие положения, такие как: (а) все существующее едино, будь то бог, человек или неодушевленный предмет; (б) все существующее есть бог; (в) люди — это бог; (г) человек может осознать эти истины пу­тем внутренней трансформации, ведущей к косми-

⁴ См. работу Рэнди (Randi, 1982), в которой описываются парапсихологические опыты Тарта.

120

ческому сознанию, самореализации, просветлению и т. д., посредством техник, которым могут обучить последователи «Нью Эйдж»; (г) космическое един­ство — основополагающий принцип всех религий и (д) сознание всего этого принесет людям мир и бла­женство. Зажиточные американцы, влившиеся в дви­жение из распавшихся традиционных протестант­ских общин, или бывшие католики составляют боль­шинство последователей «Нью Эйдж». Они часто связаны с психоделической культурой и сопутству­ющими религиозными практиками, к которым отно­сится, в частности, шаманизм. Развитию движения способствует также и ряд социальных факторов, к которым относятся (а) утрата корней и распад тра­диционных культур Америки; (б) укрепление движе­ния за человеческий потенциал в Калифорнии, где находится Эсаленский институт (Esalen Institute), a также разнообразных оккультных практик, в осо­бенности — в южной части штата, где образовалась смесь из различных религий; (в) гуманистическая психология Маслоу с его концепцией «пикового опыта», а также поддержкой, оказываемой им Эсален-скому институту и трансперсональной психологии; (г) вклад Карла Роджерса и его концепции центри­рованной на субъекте терапии в гуманистическую психологию; (д) появление «Журнала трансперсо­нальной психологии», в котором ученые и другие ин­теллектуалы узаконили концепцию трансцендент­ных или духовных экстатических состояний, посред­ством которых, как утверждают некоторые, человек может найти внутреннее божественное «я» и объеди­нить его с космической божественностью, и (е) под­черкивание Карлом Юнгом роли религии и мифоло­гии как части бессознательного.

Трансперсональная психология явилась составной частью контркультуры, возникшей в связи с распро­странением психоделиков и протестами против вьет­намской войны. Те, кто использовал наркотики как религиозную святыню, получили прозвище «хиппи». На протяжении непродолжительного периода време­ни, кода они выступали против войны, призывали к любви и миру, отворачивались от традиционного об­щества и проповедовали жизнь согласно простым принципам, их называли «дети цветов». Гуманисти­ческая психология и контркультура родились при­близительно в одно и то же время — в 60-х годах. К 1969 году контркультура начала преобладать над гуманистической психологией (Taylor, 1995); чему способствовал ряд точек «резонанса» (Smith, 1990):

• Самореализация индивидуума в отрыве от забо­ты о других людях.

• Вера в способность к совершенствованию людей при игнорировании социально-политических усло­вий.

• Акцент на самораскрытии или «полном отпуска­нии тормозов» («letting it all hang out») в сочетании с поощрением кратковременных интимных связей и пренебрежением длительными отношениями.

• Потакание себе в настоящем при игнорировании будущего и долгосрочных целей.

• Стремление к получению немедленного удовле­творения, включая наркотики и секс.

• Принижение роли науки и рациональности и увлечение оккультным.

Широкое распространение получил «тренинг сен-зитивности» и «личностного роста» — иногда вклю­чающий такие методики, как групповая терапия об­наженных, физические ограничения во время «сти­муляции» (техника, известная под такими различными названиями, как Z-процесс, терапия привязанности и редукция гнева), а также различные «чувственно-сенсорные» («touchy-feely») процеду­ры. На конференциях подчеркивание ведущими представителями гуманистической психологии трансперсонального элемента ощущалось настолько сильно, что Смит (Smith, 1982) посетовал на то, что «движение гуманистической психологии стало отда­ляться от человеческого, обратившись к поискам сверхъестественного и божественного» (р. 4).

Когда контркультура пропитала собой гуманисти­ческую психологию и взяла над ней верх, многие из ее ранних приверженцев стали отпадать от нее. Дви­жение групп встреч, в особенности представленное Эсаленским институтом в Калифорнии, стало осо­бенно влиятельной составляющей контркультуры. Группы встреч проходили в интенсивном тренинго-вом режиме, часто с проведением марафонских сеан­сов, преследующих цель получения холистического эмоционального опыта здесь-и-сейчас через спонтан­ные групповые взаимодействия, оказывающие силь­ное давление на отдельных участников для достиже­ния полного самораскрытия и переживания интен­сивных чувств. В Эсалене возникли трения между теоретиками и практиками движения; и когда Мас­лоу стал настаивать на поддержании рациональной ответственности, Фриц Перле назвал его «подсла­щенным фашистом» (Russell, 1992). В Эсалене про­цветали йога, медитация и массаж. По оценкам Сми­та (Smith, 1990), эти группы «казалось, пытались компенсировать порожденное обществом отсутствие смысла (веры), надежды и общности» (р. 13), одна­ко, как он отмечает, эти попытки были несерьезны­ми и поверхностными. Он указывает на то (Smith, 1978), что под влиянием трансперсонализма гумани­стическое направление «упустило из вида конечную человечность повседневной жизни в погоне за невы­разимой бесконечностью» (р. 29). Некоторые крити­ки окрестили гуманистическую психологию «гума-но-мистической психологией» («human-mystic psychology»).

^ Будущее гуманистической психологии

Смит (Smith, 1990) склонен видеть близкий конец гуманистической психологии как научной дисципли­ны, однако полагает, что существуют два современ-

121

ных течения, которые, возможно, подхватят ее прин­ципы: (а) возрождающиеся холистические подходы к личности, которые могут занять место ситуацион­ных подходов (situationism), и (б) подходы к инди­видуальному развитию в перспективе времени жиз­ни (life-span human development), учитывающие диалектические отношения между людьми и меняю­щимися в ходе истории социальными условиями их жизни. Анализируя критику психологии, исходящую из различных источников, и предсказания ее распа­да на ряд отдельных дисциплин, Смит (Smith, 1994) полагает, что психология может пойти своим соб­ственным путем, выбрав в качестве предмета изуче­ния «человеческую рефлексивность», но что психо­логия развития, психология личности и социальная психология останутся центральными областями «наук о человеке» («human science»), занимаясь раз­витием сообществ, индивидуальным развитием, пси­хотерапией и образованием. Исследования и теория будут продолжать развиваться в соответствии с «тра­диционной концепцией науки, имеющей целью пос­ледовательное приближение к истине в том, что ка­сается причинного анализа условий и следствий, од­нако с обязательным обращением к человеческим смыслам и ценностям» (р. 114). Таким образом, Смит видит будущую роль гуманистической психологии не в проведении радикальных реформ, а в добавле­нии нового измерения, которое данное направление считает ключевым.

Джорджи (Goirgi, 1992b) утверждает, что посколь­ку смысл того, что значит быть человеком, является центральным для данного подхода, он должен сосре­доточить свои усилия на строгом научном анализе этих смыслов. Сэсс (Sass, 1989) полагает, что данная система может постепенно отойти от гуманистичес­ких понятий и вобрать в себя более широкое содер­жание трансперсональной психологии.

Теория хаоса подвергает сомнению взгляд на уни­версальный характер линейных и предсказуемых со­бытий, а с другой стороны, показывает, что сложные и, казалось бы, случайные события содержат в себе внутренний порядок. Исходя из этого, Криппнер (Krippner, 1994) считает, что она может явиться ба­зисом для психологии, подчеркивающей роль креа­тивности и здоровья и использующей качественные методы исследования, которые были бы совместимы с гуманистической психологией.

^ ПОЛУЭКСПЛИЦИТНЫЕ ПОСТУЛАТЫ

Основатель гуманистической психологии Абрахам Маслоу, по-видимому, является наиболее подходящей фигурой для выделения в его работах системы посту­латов данной психологической системы. Он выдвинул ряд «предпосылок» («assumptions»), а также ряд «предположений» («propositions»), из которых может

быть достаточно прямым образом выведен ряд посту­латов (Maslow, 1968); другие же фрагменты его работ могут послужить источником дополнительной инфор­мации для выведения постулатов.

• Метапостулаты (поддерживающие допущения для конкретной науки).

1. Психологические события «биологически обу­словлены».

Следствие 1: Психология зависит от биологии.

Следствие 2: Психологические события имеют причину в биологии индивида или в активности души (mind) биологического организма.

2. Психологические события являются отчасти единичными и отчасти всеобщими — их универсаль­ный компонент представляет собой биологические влияния.

3. Психологические события — это не механизмы (mechanisms), а смыслы (meanings).

4. Психологические события относятся одновре­менно и к области естественного, и к области мисти­ческого.

• Постулаты (допущения, относящиеся к предме­ту изучения).

1. Человек представляет собой отчасти — тело, и отчасти — душу (mind), или «я» (self); при этом «я» отлично как от поведения, так и от тела.

Следствие: Психология придает первостепенное значение конструктам.

2. «Я» обладает биологически детерминированны­ми ценностями, которые следует рассматривать ско­рее как социально нейтральные или позитивные, чем как деструктивные и негативные.

3. Биологические детерминанты являются слабы­ми и легко изменяются под воздействием окружаю­щей среды.

4. Биология наделяет человека иерархией потреб­ностей: от потребностей отдельных тканей (органи­ческих потребностей) до социальных и личных по­требностей.

5. Человек есть причина самого себя (self-causative).

ИССЛЕДОВАНИЯ

Невозможно четко разграничить, что входит в сферу гуманистических исследований, а что не вхо­дит в нее. Используемым здесь критерием является точка зрения самих исследователей, определяющих свои исследования как гуманистические, а также других представителей гуманистической психоло­гии, относящих данные исследования к своему на­правлению. Некоторые из рассматриваемых нами исследований также причисляются к экзистенциаль­ной или феноменологической системам.

Поскольку гуманистическая психология считает, что контролируемые лабораторные исследования или

122

квантификация (количественные измерения) полно­стью упускают из вида то, что является исключитель­но человеческим в человеческих существах, они, как правило, выступают против подобных методов иссле­дования. Те, кто все же прибегает к количественным методам, в большинстве случаев используют оценоч­ные шкалы (Ebersole & Quiring, 1991; Prasinos & Tittler, 1984); однако эти инструменты также предпо­лагают механистический и технологический подход, а потому, по мнению Джорджи (Giorgi, 1992b), непри­емлемы. Экзистенциально-феноменологический под­ход, который предпочитает Джорджи, предлагает иг­норировать вопросы надежности и валидности, а так­же количественные показатели, и начинать с предмета изучения, адаптируя к нему методологию исследова­ний. Считая, что смысл раскрывает себя в языке, Ри-зон и Рауэн (Reason & Rowan, 1981) рекомендуют ис­пользовать лингвистические методы. Аанстуз (Aanstoos, 1987, цит. по: Polkinghorne, 1992) находит, что в настоящее время используется пять основных качественных методов и двенадцать или более допол­нительных методов. Есть также и те, кто принимает любую методологию (в частности, Lindauer, 1974; Rychlak, 1988; Tageson, 1982), которая была бы сбалан­сированной и сосредоточенной на вопросах, централь­ных для гуманистической психологии. В отличие от других Ричлак (Rychlak, 1988) утверждает, что по­скольку количественные методы, характерные для по­веденческих наук, не зависят от теории, они также приемлемы, и использует их в собственных исследо­ваниях.

По мнению Дэвидсона (Davidson, 1992), «самая слабая сторона [гуманистической психологии] состо­ит в том, что она рассматривается как дисциплина, которой еще только предстоит оказать долгосрочное влияние» (р. 148). Она не может полагаться лишь на философские утверждения и должна преодолеть свое сопротивление систематическим исследованиям и выступить с эмпирическими исследованиями, имею­щими дело с жизнями конкретных людей, используя методы, характерные для феноменологии, этнологии и текстологических (narrative) исследований.

^ Контролируемые исследования

С целью проверки своей «теории логического на­учения» Ричлак (Rychlak, 1976, 1988) осуществил широкомасштабную программу исследований, по­священных аффективному реагированию или под­крепляющей ценности (reinforcement value), то есть

концептуальной ценности в отличие от подкрепле­ния паттерна поведения. Концептуальные ценности, которые мы чему-то придаем, делают возможным выбор образа действия для получения определенно­го результата (выигрыша, вознаграждения) или его альтернативы (заводить коккер-спаниеля или не за­водить), обеспечивая, таким образом, диалектичес­кий процесс. Он провел серию экспериментов с ис­пользованием бессмысленных слогов, оцениваемых по их подкрепляющей ценности как приятных или неприятных, а затем дополнил их экспериментами на узнавание слов, лиц и изображений. Полученные ре­зультаты подтвердили его теорию. Например, оппо-зициональность в научении (диалектическое реаги­рование) подтверждается тем фактом, что люди за­учивают оппозиционные (противоположные) значения неприятных им слов лучше, чем противо­положные значения приятных слов. Учащиеся дости­гают более высоких результатов при выполнении приятных для них, в отличие от неприятных, задач и запоминают приятные лица лучше, чем неприятные. Ричлак распространил свои исследования на лично­стные характеристики и обнаружил, что они корре­лируют со степенью, в которой задача является при­ятной для индивида. Иными словами, Ричлак пытал­ся продемонстрировать, что научение — это не механическое связывание стимула и реакции, как следовало бы из теорий классического и оперантно-го обусловливания; скорее, утверждает он, люди на­учаются лучше всего, когда они могут направить свой выбор на то, что они ценят.

Празинос и Титтлер (Prasinos & Tittler, 1984) вы­числяли корреляции между показателями студентов колледжа, отвечавших на опросник типов любви (questionnaire on lovestyles), и их показателями по пяти другим шкалам. Поскольку «агапический»* («agapic») тип любви (бескорыстная, нежная и забот­ливая любовь) показал значительную корреляцию с (а) отношением к жизни (life regard) (постановка целей и стремление к их достижению), (б) духовно­стью, (в) самоуважением (self-esteem), (г) силой эго (перевод намерений в действия и поддержание кон­троля за напряжением) и (д) любвеобильностью (lovingness), он оказался самым «успешным». Высо­кая самооценка и самоуважение говорили о следую­щем: чтобы любить других, сначала необходимо на­учиться любить себя. За «агапическим» типом люб­ви в нисходящем порядке следовали «людический» («ludic»)**, «эротический»*** (ищущий идеальный тип тела), «сторгический» («storgic»)**** (с посте-

* Агапэ (Agape) — в Древней Греции жертвенная, бескорыстная, всепрощающая и заботливая любовь. — ^ Примеч. науч. ред.

** Людис (Ludis) — в Древней Греции сосредоточенная на себе, гедонистическая любовь-игра, любовь-состязание. — Примеч. науч. ред.

*** Эрос (Eros) — в Древней Греции стихийная, страстная любовь, требующая телесного, физического слияния и обладания. — ^ Примеч. науч. ред.

**** Сторгэ (Storge) — в Древней Греции дружеская, прочная, безмятежная любовь между двумя близкими людьми (например, друзьями). Примеч. науч. ред.

123

пенным развитием привязанности и предвкушением длительных отношений), «прагматический»* (с соот­ветствием друг другу по возрасту, уровню образова­ния и другим демографическим показателям) и «ма­ниакальный»**. Маниакальный тип любви коррели­ровал со страхом смерти и имел минимальные — и даже отрицательные — связи с самооценкой. Была обнаружена некоторая корреляция всех типов люб­ви со шкалой маниакальности (manic scale). Каждый из типов любви, по мнению исследователей, облада­ет особой «психологической структурой». Он пред­ставляет собой «один из важнейших компонентов «я» и указывает на «более глобальную экзистенци­альную матрицу индивида»: «То, как человек любит, является частью картины, показывающей, как он от­носится к жизни и факту собственного существова­ния» (р. 108).

Эберсоул и Квайринг (Ebersole & Quiring, 1991) разработали шкалу Смысла полноты жизни (Meaning of Life Depth, MILD) в дополнение к дру­гой шкале, называемой тестом «Цель жизни» (Purpose in Life Test, PIL). PIL измеряет силу смыс­лов (strength of meanings) в том виде, как она прояв­ляется в чувствах и энтузиазме. MILD — в большей степени интеллектуальная, чем аффективная шкала, измеряющая компоненты смыслов. Оцениваемое лицо пишет маленькие заметки (paragraphs), кото­рые оцениваются по уровню смысла (degree of meaning) в соответствии с пятью критериями. Было установлено, что лица с высокими показателями смысла — это «как правило, работящие, успешные, зрелые, социально адаптированные, придерживаю­щиеся относительно традиционных взглядов люди старшего поколения» (р. 122).

Пытаясь определить, в какой степени волевое по­ведение является самодетерминированным (self-determined), Ховард (Howard, 1992) просил испыту­емых чередовать периоды, когда они должны зани­маться какой-либо деятельностью и воздерживаться от нее (поочередно есть и не есть вкусную, но имею­щую низкую питательную ценность пищу, отклады­вать дела на потом и избегать этого, регулярно делать зарядку и не делать ее и т. д.). Поскольку испытуе­мые соглашались выполнять инструкции, когда за­дания были этически нейтральными (никому не причиняли вреда), но их выполнение вызывало все большие трудности по мере того, как этические по­следствия заданий становились все более ощутимы­ми, Ховард интерпретировал результаты как свиде­тельство самопричиняющей силы воли (self-causing will power).

Джерард (Jourard, 1978) использовал опросник самораскрытия (сорок вопросов, касающихся инфор­мации личного характера) с целью определить, свя­заны ли астрологические типы (знаки) студентов

колледжа с присущими им паттернами самораскры­тия. Он не обнаружил статистически значимых связей.

Большинство гуманистических психотерапевтов сопротивлялось любым попыткам оценить их рабо­ту. Они считали, что субъективные свидетельства — это все, что необходимо, и все, что уместно в данном случае. Тем не менее Роджерс (Rogers & Diamond, 1954) чувствовал необходимость получения такой оценки и провел первое контролируемое исследова­ние психотерапии. Для сравнения терапевтической группы с контрольными группами использовались Q-сортировка, ТАТ (Тематический апперцептивный тест, разработанный Мюрреем, основным докладчи­ком на конференции в Сейбруке), оценочные шкалы, а также записи интервью. Результаты, полученные с помощью разных методик, были неоднозначными, однако, как показала Q-сортировка, в котор'ой «я» сравнивалось с «идеальным я», психотерапевтичес­кая группа значимо отличалась от контрольных групп, показывая последовательное приближение «я» участников к их «идеальному я». По мнению ав­торов, это также указывало на рост самоуважения и более совершенное приспособление. В целом резуль­таты показали, что клиент-центрированная терапия обеспечивала заметное улучшение приспособления клиентов к социальной жизни. Несмотря на то, что Роджерс признал необходимость в оценке психоте­рапии и провел такую оценку на примере собствен­ной работы, позднее он ввел практику групп встреч без какого-либо объективного подтверждения их по­ложительного эффекта.

В другом исследовании использовались ТАТ, чер­нильные пятна Роршаха, а также Q-сортировка утверждений, касающихся своего «я» и идеального «я», выбранных для детального анализа конкретно­го человека, который характеризовался как в высшей степени счастливый (Ricks & Wessman, 1966). Авто­ры отмечают, что психология не проявляет особого интереса к такой характеристике, как счастье. В раз­деле «Журнала гуманистической психологии», посвя­щенном постоянным авторам (contributors), его ре­дакторы выразили сомнение в совместимости гума­нистической психологии с Q-методологией факторного анализа.