Geum.ru

Лев Успенский. Ты и твое имя

Вид материалаДокументы

Содержание


Из дали времен
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   46

x x x




      Вам, может быть, приходилось встречать болгарское имя Вылко. По-болгарски Вылко значит "волк". Как! Человека зовут волком? А почему, собственно, Львом звать можно, а Волком -- нет?
      Можно звать и Волком! Имя это распространено и в соседней с Болгарией Югославии; только там оно, как и самое слово "волк", звучит несколько иначе: "Вук". Как и почему могло прийти человеку в голову назвать своего ребенка диким зверем? Выслушайте одну правдивую историю.
      Жил в Сербии больше столетия назад славный ученый и пламенный патриот, языковед Караджич. Родился он еще в XVIII веке, за двенадцать лет до нашего Пушкина. У Степана Караджича, отца ученого, дети рождались часто, но все, как один, умирали еще крошками. Как помочь такой беде?
      Старый сербин вспомнил старинное поверье: если твои сыновья не живут на свете, назови того, кто вновь родится, Буком. Волки сильны и выносливы; волка и смерть не берет. От такого имени сын твой станет сам крепок, как волк, и горе отойдет от твоего дома. Крестьянин Караджич и его жена так и поступили. Когда появился у них еще один ребенок, они нарекли мальчишку Вуком. "И что же? -- лукаво посмеиваясь в усы, говорил своим ученикам седовласый языковед лет шестьдесят спустя, -- как видите, старое средство помогло: "Волк" жив до сих пор, и зубы у него еще не затупились!"
      Такие же или похожие поверья встречались и у других славянских народов, и у всех их соседей. Во всяком случае, у многих мы видим -похожие "волчьи" имена. Вот старогерманское Рудольф. Теперь, употребляя его, немцы не задумываются над его значением: имя как имя, и достаточно.
      Но дело не так-то просто.
      Когда-то имя это означало то же, что современные немецкие слова roter Wolf, -- "красный волк". Постепенно оно изменилось; теперь в нем от древнего "Вольф" остались только три последних звука. То же произошло и с именем "Ад-ольф" -- "благородный волк" (впрочем, иные ученые возводят это имя к готскому Attaulf --"помощь отцу"). Как вам кажется, -- велика ли разница между индейским "Ястребиным когтем" и древненемецким "Красным волком"? Сходство таково, что их легко счесть и одноплеменниками и современниками.
      А эти два Волка в Германии -- не исключение. Там и сегодня пользуется полным правом гражданства имя Вольфганг -- "волчий ход",* в него тоже входит основа "Вольф". История сохранила память о первом христианском епископе германского племени готов: его звали Вульфила, или Ульфила. Это имя -- уменьшительное от готского, то есть древнегерманского, Вульфс -- "волк"; правда, оно чуть-чуть переделано на греко-римский лад. Но, во всяком случае, соплеменники "святого" человека понимали его имя как "Волчонок".



* Например, Иоганн Вольфганг Гете.





^

ИЗ ДАЛИ ВРЕМЕН




      У древних европейцев волк был в почете: он являлся хозяином леса; кто мог тогда поручиться, возьмут ли люди верх над серыми стаями? Сделать именем название такого страшного зверя казалось вполне почетным. А когда слово становится именем, оно остается им надолго, даже если мир вокруг меняется и причины, которые возвысили имя, исчезают.
      Этого мало; наши предки относились к имени не так, как мы с вами. Что оно для нас? Простая кличка, и только. А они верили: имя, данное человеку, не просто прилеплено к нему случайной прихотью родителей, оно срастается с человеком; кто скажет, что важнее -- человек или его имя?
      Это было естественно: тогда и каждое слово еще расценивалось как заклинание, обладающее опасной таинственной силой.
      Вот, например, живет в лесу самый страшный, самый сильный зверь, тот, который может ходить и на задних лапах. Положим, мое племя назвало его так: Бурый. Надо остерегаться зря произносить это опасное имя: выговоришь его неосторожно, а вслед за ним явится к тебе и сам его хозяин. Лучше давайте называть страшилище как-либо иначе: мы-то все поймем, о ком речь, а ему самому будет невдомек. Назовем его хотя бы Косолапым, или Топтыгиным, или хоть Лесным. В нашем слове "медведь", которое означает "тот, кто ест мед", до сегодняшнего дня дожило воспоминание об этом далеком прошлом: оно было когда-то именно таким вторым, запасным именем свирепого хозяина леса. *



* Можно спросить: какое же "медвежье имя" было в древности "первым", настоящим у наших предков? Не берусь сказать вам наверняка, а гадать можно по-разному. Обращает на себя внимание, скажем, такое обстоятельство: у нас, русских, хозяина леса нередко именуют не очень почтительно -- "мишкой":
      "Проказница-Мартышка, Осел, Козел Да косолапый Мишка Затеяли сыграть квартет..."
      Откуда взялось это имя? Неужели только из присутствия звука "м" в начале слова "медведь"? Вряд ли.
      Любопытно, что в родственном русскому -- болгарском -- языке слова "медведь", похожего на наше, вовсе нет: по-болгарски медведь -- "мечка". Мечка? Но ведь это поразительно напоминает нашего "мйщку".Можно пойти и далее: у литовцев медведь -- "мешка" ("meska"). -Но у них же есть слово "мишкас", которое значит "лес". Между тем литовский язык весьма богат древними и древнейшими словами и в то же время родствен древнерусскому языку. А что, если когда-то и наше "мишка" означало "лесной хозяин", самое страшное животное леса? Может быть, это слово или другое, к нему близкое, и было первым, главным именем бурого великана. Тогда именно его заменили "обходным", условным, косвенным и описательным обозначением "медоед", чтобы не тревожить понапрасну старого соседу. А потом произошло то, что часто происходит в языке: описательное имя стало привычным, старое -- ироническим, смешным. Медведя стали звать медведем, а охотники нащих северных лесов начали воздерживаться от произнесения этого слова вслух в лесу; даже и сейчас они, где-нибудь в глуши, предпочитают называть Косолапого где "зверь", где "хозяин", где еще как. (См. Герасим Успенский. По заповедным дебрям. Детгиз, 1956, стр. 78.)




      Теперь легко сообразить: если каждое слово обладает чудесной силой, то человеческое имя, разумеется, может быть могучим талисманом, добрым или злым смотря по своему характеру. Досталось человеку удачное имя -- счастливой будет его жизнь. Промахнулись родители, не угадали, -- пусть он пеняет на них: лучший смельчак и силач наверняка погибнет, раз ему дали плохое имя.
      А как отличить плохое от хорошего? Это ведомо волхвам и кудесникам, но думать можно, что слово, которое значит что-либо приятное, могучее, светлое, не должно, став именем, принести вред. Скорее, оно передаст его носителю эти качества. Мир давно забыл о большинстве таких наивных верований, а имена остались. Мы не помним, почему когда-то наши предки начали называть своих детей так, а не иначе; нам даже странно, когда ученые вскрывают причины этого, так они нелепы. Но в языке сила вековых привычек неимоверна: старые имена живут и живут. И мы ими пользуемся.
      "Хорошо, -- скажете вы. -- Если так поступали другие народы, почему же у нас, русских, нет и не было имени Волк?"
      Нет, было.
      В 1492 году, как раз тогда, когда каравеллы Колумба плыли через Атлантику в Новый Свет, по бездорожью Европы ко двору императора Максимилиана пробиралось русское посольство. В его составе ехал именитый московский дипломат, дьяк Волк Курицын.
      Мы знаем об этом из письменных источников. Но даже без них ученые все равно утверждали бы: имя Волк когда-то существовало. Во все времена множество русских людей носило фамилию Волковых. Что значит Волков? Сын Волка, так же, как Петров -- сын Петра, а Львов -- сын Льва. Услыхав фамилию Львов, вы не думаете, надеюсь, что кто-то из предков этого человека был хищным зверем -- львом. Вы понимаете: кто-либо из них носил такое имя -- Лев.
      То же приходится думать и о Волковых. А так как их на Руси всегда было немало, имя "Волк", очевидно, являлось некогда довольно распространенным.
      Впрочем, к этому надо добавить вот что: у дьяка Курицына, судя по старым грамотам, было и второе имя -- Иван. Документы зовут его то так, то эдак -- Иваном Курицыным, Волком Курицыным и даже Иваном-Волком. А это почему?