Geum.ru

Лев Успенский. Ты и твое имя

Вид материалаДокументы

Содержание


Всё перепуталось
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   46

x x x




      Как видите, до поры до времени все шло довольно просто: каждый человек имел данное ему родными понятное имя и спокойно носил его. Но с конца X века дело осложняется. Церковь начинает среди современников усердно вербовать "крестников" для целой армии святых. Для этого новорожденных надо называть в их честь, а святые -- все иностранцы.
      Первый человек незнатного рода, носивший нерусское крестное имя, о котором мы знаем, был Гюрги (то есть Георгий), подросток-отрок, служивший у князя Бориса в том самом XI веке, когда у Борисова брата Глеба был конюхом знакомый уже нам Сновид Изече-вич. В те же дни жили в Киеве вельможа Никифор (по-гречески -- "победоносец") и некий боярский сын Константин ("констанс" по-латыни значит "стойкий", "постоянный"). Имя самого Георгия в греческом языке означало "земледелец". Как видите, новые имена тоже были не лишены смысла и значения; беда одна: значений этих никто на Руси не понимал.
      В самом деле, даже несколько веков спустя, в 1596 году, в книге "Алфавит", во всем подобной тем азбуковникам, о которых мы упоминали на стр. 409, составитель ее с грустью писал:
      "Нам, словеном, неудобь-ведомы [непонятны] нынешние свои имена, еже что толкуется [то есть "как надо понимать слово"] Андрей, что Василий или Данила..."
      Он правильно объяснял, в чем тут дело:
      "Аще бо [если] святый -- римлянин, то и в святцах имя ему по-римски записано; аще же евреянин, то по-еврейски..."
      Словом, надо было быть полиглотом (знатоком многих языков), чтобы разбираться в значениях таких имен, а простым неученым русским людям совсем не хотелось называть своих чадушек "неудобь-ведомыми" им, странными кличками. Однако их приходилось принимать: церковь сурово карала за отказ от крещения. Но их попрежнему тотчас же заменяли в быту своими, родными, каждому понятными именами-словами. И за человеком закреплялись на всю его жизнь иной раз оба его имени, а иной -- одно, и чаще русское, "мирское". Правда, предки наши были, видимо, людьми покладистыми: и те и другие имена пестрят в старых документах в самой причудливой смеси:
Гюрги Собышкинич, Ратмир Нематович, Гнездило Савин, Никифор Дулов, Юрята Пинещинич, Намест.

      Это все "ноутородцы". В одном, перечне одиннадцать имен. Четыре из них (Гюрги, Никифор, Дула и Сава)--христианские, тесть -- мирские, языческие.* И, видимо, для того, кто их записывал, все они были, так сказать, "равны".



* Происхождение имени Юрята сомнительно: может быть, оно произведено от христианского Юрий, но вернее всего - нет.




      Но все же народ еще явно предпочитал свое чужому. Перебрав все древние документы до XIII века, ученые насчитали в них не более десятка людей, обозначенных только крестными именами. Это всегда знатнейшие из знатных, князьк-рюриковичи -- Васильке, Давид, Андрей, Юрий. Куда чаще, даже среди высшей знати, встречаются двухыменные люди; их упоминают сразу и под официальным, крестным, и под домашним, мирским, именем (когда речь идет о лицах высокопоставленных, мирские имена зовутся "княжими"). Лишь много позднее об этом забыли, и сейчас уже мало кто знает, что с точки зрения церкви не было, например, Владимира Мономаха, прославленного полководца и мудреца. Мономах "во святом крещении" был наречен Феодором; Феодором его и числит церковь.
      Если не говорить о князьях-рюриковичах, то в первые века христианства на Руси даже знатнейшие люди предпочитали не забывать своих мирских имен:
      "Преставися [умер], -- сообщает под 1113 годом летопись, -- князь Михаиле, зовомый Святополк..."
      "Се аз, великий князь Гавриил, нареченный Всеволод, самодержец Мстиславович..." -- гордо начинает грамоту властитель псковский и смоленский.

      "И нарекоша ей, -- повествует автор Ипатьевской летописи про одну из тогдашних юных княжон, -- имя: во святем крещении Полагая [то есть Пелагея]. А княже - Сбыслава".
      Это понятно: кто, кроме ученых монахов, мог знать, что Михаил значит по-еврейски "богоподобный", что Гавриил --это "божья твердыня". Не понимал народ и греческого имени Пелагиа -- "морская", происходящего от того же корня, что и наше "архи-пелаг". Конечно, он предпочитал такие имена, о смысле которых нет нужды гадать. Даже самые важные "отцы церкви" не гнушались мирскими именами: про митрополита Волынского, жившего в начале XIII века, сказано, что его звали "Никифором, а прироком -- Станйло". Слово "прироком" означает тут "по прозвищу", "домашним именем". Ну, а раз уж важного церковного сановника в народе именовали языческим именем, ясно, что оно было милее и понятнее для всех.

^       ВСЁ ПЕРЕПУТАЛОСЬ

      Теперь понятно, откуда взялась древняя двухымен-ность. Боярина Шубу, крещенного Окинфом (XIV век), называли Шубой Федоровичем, возможно, потому, что он родился преждевременно, недоношенным: таких слабеньких младенцев было принято, пока не окрепнут, выдерживать в рукаве теплой родительской шубы. Не удивляет нас и "убиенный от литовского князя Олгер-да" некий "Круглец, нареченный Евстафием".Церковь дала человеку имя Евстафий ("очень стойкий") по своим соображениям; родители же назвали его Кругле-цом, наверное, по "взору или естеству".
      Но вот под 1350 годом в Галицкой летописи встречается странная запись:
      "Родился князю Андрею сын Иван. Нарекоша ему имя Василий..."
      Что за нелепость? Как же звали на самом деле этого княжонка-- Ваней или Васей? Ведь оба эти имени -- церковные, христианские.
      Это не случайность: дальше мы встретим немало подобных неожиданностей. Приходится думать, что понемногу наиболее часто встречающиеся чужеземные имена как-то обрусели, стали представляться народу роднее, чем другие, более редкие. Ведь и сегодня "Иван" или "Марья" кажутся нам исконно русскими рядом с каким-нибудь "Прискиллой" или "Никто-полионом". А с другой стороны, иные действительно русские по типу имена начали выглядеть как христианские, если они имели какое-то "благочестивое" значение.
      Возьмите древнее чисто русское имя Богдан: в том азбуковнике, о котором шла речь, оно приведено в виде примера дохристианского наименования. А позднее стали понимать его не как "данный богами", а как "данный богом". Каким богом? Христианским, не языческим! Именно поэтому иногда возникала путаница, разобраться в которой не умели даже и глубокие знатоки именословия, православные монахи и священники. На одной из могильных плит знаменитой Троице-Сергиевой лавры прославленного монастыря-крепости под Москвой, высечена надпись: СОБОТА ИВАНОВИЧ ОСОРЬИН ВО ИНОЦЕХ СИМЕОН.
      Что в ней особенного?
      Имя Собота, Соботко, Суббота было очень распространенным когда-то. Это типичное мирское имя, и давалось оно, конечно, как говорится в азбуковнике, "по времени": родилось дитя в счастливый день, под воскресенье, так и будем его звать Субботой. Правда, в святцах такого имени нет, (Имени этому в святцах соответствует христианское имя Савватий) но по смыслу его легко смешать с церковными именами: ведь суббота -- канун православного праздника. "Помни день субботний, во еже святити его..." -- сказано в Библии. Такая путаница произошла и с боярином Осорьиным. Откуда это видно?
      В старину был обычай -- тяжелобольного человека, готовя к смерти, очищали от грехов, постригая его в монахи. Это был мрачный, даже жуткий, обряд. Над умирающим читали заупокойные молитвы, точно он уже скончался. То земное имя, с которым он прожил всю жизнь, заменяли другим именем, "иноческим", чтобы показать, что грешный человек совсем переродился теперь, стал подобен ангелам и схимникам по чистоте души. Очень важным считалось при этом соблюдать правило: новое имя по инициалу должно было совпадать с крестным. Ивана называли "во иноках" Иоаки-мом или Ионафаном; Григория делали Гермогеном или Гервасием, Феодора -- Филаретом или Феофаном. Думали так: пусть Ивану по -его делам прямая дорога в ад; под видом Иоакима он авось попадет в царствие небесное, избежит заслуженной кары. Как видите, все еще живо было древнее представление о силе имени, о том, что его перемена может полностью изменить и самого человека.
      Все это, несомненно, было проделано и над Соботой Осорьиным. И, заметьте, священники, совершавшие печальный обряд, постарались подобрать ему имя по всем правилам: Собота -- Симеон. Ясно: даже они считали имя Собота крестным, православным; им бы и в голову не пришло подгонять "ангельское" имя по мирскому.
      Еще убедительнее та история, которая разыгралась в день кончины царя Бориса Годунова. Вспомним мрачную сцену из пушкинской трагедии.
"Ц а р ь Все кончено -- глаза мои темнеют, Я чувствую могильный хлад... Входит патриарх, святители, за ними все бояре. Царицу ведут под руки, царевна рыдает. Кто там? А! схима... так! святое постриженье... Ударил час, в монахи царь идет И темный гроб моею будет кельей...
      ... Простите ж мне соблазны и грехи, И вольные и тайдые обиды... Святый отец, приближься, я готов".

      Святой отец и на самом деле -- не в драме, а в действительности -- приблизился тогда к умирающему. Обряд пострижения был совершен: Бориса переименовали в Боголепа. Давая ему новое имя, патриарх, очевидно, был уверен в его законности. Между тем это имя отсутствовало в православных святцах, что и естественно: не могло быть ни грека, ни еврея, ни римлянина с русским именем. В святцах имелось греческое имя Феопрепий, означающее "подобающий, приличествующий богу". Некоторые считают, что его просто перевели уже позднее на русский язык и получили Боголепа. Но это плохое объяснение: ведь имя-то подбирали на ту же букву, что и Борис, и Феопрепий никак не могло подойти. Явно, церковники .пленились богобоязненным смыслом слова "боголеп" и приняли его за христианское имя. Довольно долго совершенно так же по ошибке принимали за утвержденное церковью православное имя Богдан...
      "Позвольте! -- скажете вы. -- Как же "принимали"? Как "довольно долго"? Да ведь всем известен крупнейший государственный деятель Украины, гетман Богдан Хмельницкий!"
      Представьте себе, церковь не знает человека с таким именем. При крещении будущему гетману было дано совсем другое имя -- Зиновий (то есть "живущий по-божески"). Богданом гетмана звал весь народ, но имя это было в глазах церкви "мирским", "языческим". Для нее гетман навсегда остался Зиновием, и ни в каких "крестовых календарях" вы имени Богдан не найдете.