Г. Д. Адеев Г. И. Геринг (председатель)

Вид материала

Содержание

Застрахованное лицо как субъект правоотношений по социальному страхованию

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 23

^ ЗАСТРАХОВАННОЕ ЛИЦО КАК СУБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ ПО СОЦИАЛЬНОМУ СТРАХОВАНИЮ

М.Ю. Федорова

In the article theoretical and practical questions of legal status of citizens in system of social insurance in Russian Federation are considered.

Определяя правоотношение как связь между субъектами права, выражающуюся в их взаимных правах и обязанностях, в качестве элементов правоотношения необходимо рассматривать субъекты и содержание, т. е. их права и обязанности. «Не может быть бессубъектных правоотношений, ибо всякое правоотношение является общественным отношением, существующим между людьми или группами людей»¹, – отмечает Ю.К. Толстой. Субъект права – это обязательный элемент правоотношений любой отраслевой принадлежности. Этим подчеркивается активная роль людей в развитии взаимоотношений между ними, а также в регулировании этих связей. По мнению В.Н. Протасова, именно субъекты образуют состав правоотношения как целостного, системного явления². Общепринятая точка зрения по вопросу о понятии субъектов правоотношения, которую разделяем и мы, заключается в том, что в этом качестве выступают участники правовых связей, наделенные взаимными правами и обязанностями.

Субъектами обязательного социального страхования являются, как указано в Федеральном законе от 16 июля 1999 г. «Об основах обязательного социального страхования» (далее – Федеральный закон от 16 июля 1999 г.), участники соответствующих отношений. В этом качестве выступают страхователи (работодатели), страховщики, застрахованные лица, а также иные органы, организации и граждане, определяемые в соответствии с федеральными законами о конкретных видах социального страхования (например, в числе субъектов обязательного пенсионного страхования названы федеральные органы государственной власти). Заимствование гражданско-правовой терминологии в законодательстве о социальном страховании представляется вполне правомерным, поскольку суть возникающих правоотношений и в том, и в другом случае заключается в распределении риска между несколькими участниками. Верно это утверждение и применительно к субъектному составу возникающих правоотношений. Понятия «страхователь», «страховщик», «застрахованное лицо» («выгодоприобретатель») по своей первичной отраслевой природе являются скорее гражданско-правовыми, нежели социально-правовыми.

Центральный субъект социально-страховых правоотношений – застрахованное лицо, ибо вся рассматриваемая система направлена на реализацию его прав. Застрахованный – это лицо, чей интерес служит объектом страхования.

Федеральный закон от 16 июля 1999 г. относит к застрахованным не только граждан РФ, но и иностранных граждан и лиц без гражданства, работающих по трудовому договору, самостоятельно обеспечивающих себя работой и подлежащих социальному страхованию на иных основаниях, специально предусмотренных законодательством. Аналогичные нормы закреплены в Федеральном законе «Об обязательном пенсионном страховании» (ст. 7). Федеральный закон от 25 июля 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в РФ»³ отдельно не упоминает о гарантиях их социальных прав, поэтому в области социального страхования на иностранцев и апатридов распространяется так называемый национальный режим, т. е. они пользуются всеми правами и несут такие же обязанности, как и российские граждане. Их правосубъектность в области социального страхования в любом случае будет производна от трудовой или предпринимательской правосубъектности. Так же, как граждане России, они подлежат социальному страхованию только в случае, если работают по трудовому договору, осуществляют предпринимательскую деятельность без образования юридического лица или выполняют работы (оказывают услуги) по договорам гражданско-правового характера. По общему правилу, привлечение и использование иностранных работников осуществляется на основании специального разрешения, выдаваемого органами внутренних дел при наличии заключения органа занятости населения. Из четырех видов социального страхования только обязательное медицинское является всеобщим, поэтому, если иностранный гражданин или лицо без гражданства проживают в России постоянно, они будут охвачены системой обязательного медицинского страхования либо как работающие, либо как неработающие, либо как самозанятые лица.

Прежде чем перейти к анализу правосубъектности граждан в сфере социального страхования, необходимо исследовать вопрос о круге застрахованных. Он не находит однозначного и, главное, единообразного решения в действующем законодательстве. Определить, кто является застрахованным в конкретных видах социального страхования, можно, анализируя соответствующие положения Налогового кодекса РФ.

Наиболее четко перечислены категории застрахованных по обязательному пенсионному страхованию. Но перечень, закрепленный в указанных законах, не является полным, потому что действуют и нормы специальных нормативных актов. Например, Уголовно-исполнительный кодекс РФ распространяет на лиц, осужденных к лишению свободы и привлекаемых к труду в период отбывания наказания, два вида обязательного социального страхования – на случай временной нетрудоспособности и пенсионное⁴. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. «Об альтернативной гражданской службе» распространяет на граждан, которые ее проходят, обязательное государственное социальное страхование и предоставляет им право на государственное пенсионное обеспечение по инвалидности (ст. 20)⁵.

Круг застрахованных по системе социального страхования на случай временной нетрудоспособности определить непросто, поскольку разрыв между финансовыми основами этого страхования и социально-страховым обеспечением довольно значителен, хотя категории лиц, имеющих право на пособие соответствующего вида, четко указаны в законодательстве⁶. Союзное законодательство продолжает действовать до принятия российского закона, поэтому острота проблемы до недавнего времени в какой-то степени сглаживалась. Но с принятием второй части НК РФ возник вопрос о соотношении его норм с нормами союзных актов. В частности, в соответствии со ст. 235 НК РФ адвокаты не уплачивают в составе единого социального налога взносы на этот вид социального страхования, в то время как ст. 21 Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденного Законом РСФСР от 20 ноября 1980 г., предоставляло им право на получение пособий по государственному социальному страхованию и на государственное пенсионное обеспечение на общих основаниях. Нет сомнений в том, что приоритетом обладают нормы Налогового кодекса. Это означает, что адвокаты не подлежат страхованию на случай временной нетрудоспособности в обязательном порядке. Они могут добровольно вступать в правоотношения по обязательному социальному страхованию в соответствии с Федеральным законом от 31 декабря 2002 г. «Об обеспечении пособиями по социальному страхованию граждан, работающих в организациях и у индивидуальных предпринимателей, применяющих специальные налоговые режимы, и некоторых других категорий граждан» и приобретают право на соответствующие пособия не ранее чем после 6-месячного периода уплаты страховых взносов по тарифу 3,5 % от дохода⁷.

Не внес ясности в решение вопроса о социальном страховании адвокатов и Федеральный закон от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»⁸. В нем упоминание о социальном страховании адвокатов отсутствует, зато устанавливается, что каждому адвокату гарантируется социальное обеспечение, предусмотренное для граждан Конституцией РФ (ст. 3). Конституция не называет формы социального обеспечения, поэтому указанная норма не имеет практической ценности. Гораздо более важно было определить, какие виды социального страхования являются для адвокатов обязательными. Названный Федеральный закон предусматривает социальное страхование помощников и стажеров адвоката. Оно должно осуществляться адвокатским объединением или адвокатом. Это означает, что защита от социальных рисков для стажеров и помощников адвоката является более полной, чем у самого адвоката.

В последние годы практика обозначила новые вопросы, требующие своего разрешения, например, о праве на пособие по временной нетрудоспособности лиц, выполняющих работы по гражданско-правовым договорам, и многие другие. Очевидно, для указанных категорий можно предложить аналогичное решение, т. е. добровольное социальное страхование соответствующих рисков.

По нашему мнению, социальным страхованием должно быть охвачено только экономически активное население, к которому по методологии Международной организации труда принято относить часть населения, обеспечивающую предложение своего труда для производства товаров и оказания услуг⁹. К этой части населения относят как занятых граждан, так и безработных. Но мы используем термин «экономически активное население» в более узком значении, причисляя к нему только занятых в экономике лиц, т. е. наемных работников и самозанятых граждан. Эти категории граждан имеют доход от трудовой или предпринимательской деятельности, защита которого в ситуациях социального риска и является целью социального страхования. Безработные такого дохода не имеют. Основным источником средств к существованию для них служит пособие по безработице, т. е. трансфертный доход, который защите в системе социального страхования не подлежит. Термин «занятые граждане» мы используем в ином значении, нежели в Законе РФ «О занятости населения в РФ». Ст. 2 названного закона относит к числу занятых лиц, проходящих военную и приравненную к ней службу; обучающихся в образовательных учреждениях; учредителей или участников организаций и др. Перечень категорий лиц, которые считаются занятыми (обратим внимание на данную формулировку закона – именно «считаются занятыми», а не «являются» таковыми!), сформулирован достаточно широко для того, чтобы исключить возможность признания безработными граждан, которые имеют средства к существованию.

Наемные работники в обязательном порядке подлежат социальному страхованию всех видов. С введением единого социального налога по новому решается вопрос о социальном страховании лиц, самостоятельно обеспечивающих себя работой (индивидуальных предпринимателей, членов крестьянских (фермерских) хозяйств и родовых (семейных) общин малочисленных народов Севера, занимающихся традиционными отраслями хозяйствования, адвокатов, нотариусов, а также лиц, которые выполняют работы или оказывают услуги по договорам гражданско-правового характера).

Очевидно, вопрос о том, должны ли подлежать обязательному социальному страхованию самозанятые граждане, может решаться с учетом уровня их доходов. Если совокупный доход за определенный период не превышает установленной величины, то они должны охватываться социальным страхованием в обязательном порядке, в противном случае они могут самостоятельно себя застраховать от социальных рисков.

Примерно такая модель применяется в некоторых экономически развитых странах. Так, в ФРГ страхованию на случай болезни подлежат рабочие и служащие, если их месячная заработная плата не превышает 75 % от действующей в пенсионном страховании границы исчисления взносов для работающих. Только лица с низкими доходами охвачены системой медицинского страхования «Медикейд» в США и т. д.¹⁰. Круг застрахованных должен быть закреплен в федеральных законах о конкретных видах социального страхования, при разработке которых можно учесть высказанные выше соображения.

Чтобы стать субъектом правоотношения, застрахованное лицо должно быть субъектом права, т. е. обладать таким юридическим свойством, качеством, как правосубъектность. Правосубъектность есть не что иное, как способность иметь права и осуществлять обязанности, быть субъектом правоотношений. Этот термин был воспринят далеко не всеми учеными. В частности, некоторые специалисты полагали, что разграничение правосубъектности и правоспособности нецелесообразно, поскольку формулируются они одинаково¹¹. Однако нельзя игнорировать тот факт, что правоспособное лицо может не обладать дееспособностью и в связи с этим не иметь правосубъектности.

В некоторых отраслях права, например, в трудовом, признается нецелесообразным разграничение право- и дееспособности на том основании, что трудовые обязанности могут исполняться только лично и нельзя перепоручить их исполнение другому лицу¹². В свое время Н.Г. Александров и А.В. Венедиктов, обратив внимание на это обстоятельство, предложили в этих отраслях использовать термин «праводееспособность», по содержанию аналогичный термину «правосубъектность»¹³. По мнению В.Н. Толкуновой, право- и дееспособность в праве социального обеспечения могут не совпадать (она при этом выделяет в составе правосубъектности еще деликтоспособность как способность нести ответственность, мы не разделяем эту точку зрения и полагаем, что последняя поглощается дееспособностью), в отличие от трудового права. В качестве примера она приводит ситуацию, когда лицо, признанное недееспособным, или ребенок имеют право на социальные выплаты или услуги, но, не будучи дееспособными, не вправе самостоятельно выступать в правоотношениях, поэтому за них в этих правовых связях участвуют законные представители, а при их отсутствии – орган государственной власти или местного самоуправления¹⁴.

Исключением из этого правила Е.Е. Мачульская и Ж.А. Горбачева считают дееспособность детей и душевнобольных на участие в правоотношениях по медицинскому и социальному обслуживанию на том основании, что пользоваться услугами как натуральными видами социального обеспечения через представителя невозможно. Поэтому услуги предоставляются недееспособным лицам независимо от состояния их дееспособности¹⁵. Действительно, услугу через представителя получить нельзя, но в данном случае речь идет лишь о фактическом ее предоставлении. Юридически же вопрос решается не самим недееспособным лицом, а его представителем. Такое правило закреплено, например, в ст. 32 Основ законодательства об охране здоровья граждан и в ст. 9 Федерального закона «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов» (согласие на медицинское вмешательство в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 15 лет, а на предоставление социальных услуг – 14 лет, и недееспособного дают их законные представители). Е.Е. Мачульская и Ж.А. Горбачева полагают, что дееспособность в социальном обеспечении возникает в разное время у разных групп лиц и объем дееспособности в рамках одного вида правоотношений у отдельных управомоченных лиц может быть разным¹⁶.

Возражая им, необходимо заметить, что дееспособность – это качество субъекта права, необходимое ему для того, чтобы самостоятельно приобретать права и выполнять обязанности, т. е. становиться участником правоотношений. При этом необходимо учитывать, что в основном социально-страховом правоотношении застрахованное лицо выступает как управомоченный субъект. Обязанности, связанные с реализацией права на обеспечение по социальному страхованию, охватываются содержанием процедурных правоотношений по назначению соответствующих выплат. Поэтому недееспособное лицо может выступать субъектом основных социально-страховых правоотношений, являющихся материальными, ибо не существует иной формы, в которой он мог бы реализовать свое право на получение страховых пенсий и пособий. В процедурных правоотношениях субъектом является его законный представитель, который исполняет обязанности по предоставлению необходимых документов и таким образом обеспечивает реализацию права подопечного на обеспечение по социальному страхованию. Следует, кроме того, подчеркнуть, что обсуждаемая проблема для сферы социального страхования менее актуальна, чем для сферы государственной социальной помощи, поскольку речь идет о застрахованных, приобретающих право на обеспечение в силу осуществления трудовой или иной приравненной к ней деятельности, а значит, обладающих дееспособностью (по крайней мере, в период осуществления такой деятельности).

В большей степени нас должен интересовать вопрос о возрастных критериях социально-страховой правосубъектности граждан. Дееспособность не может возникнуть ранее правоспособности, потому что нельзя осуществлять права и обязанности лично, не имея возможности вообще ими обладать. С нашей точки зрения, дееспособность в сфере социального страхования производна от дееспособности, которая необходима гражданину для осуществления соответствующих видов деятельности. Социально-страховая дееспособность возникает одновременно с правоспособностью в этой сфере. В трудовом праве, к примеру, дееспособность в полном объеме может наступать и позднее правоспособности. Например, учащиеся, достигшие 14 лет, могут с согласия одного из родителей (иного законного представителя) и органа опеки о попечительства заключать трудовой договор для выполнения в свободное от учебы время легкого труда, не причиняющего вреда их здоровью и не нарушающего процесса обучения (ст. 63 ТК РФ), тем самым становясь субъектом трудового правоотношения, а при наступлении страхового случая – и основного социально-страхового правоотношения. Трудовая правоспособность возникла у них в 14 лет, а трудовой дееспособностью в полном объеме они не обладают, так как для заключения трудового договора требуется согласие родителей (усыновителей, попечителей) и органа опеки и попечительства. Но в период действия трудового договора несовершеннолетние обладают дееспособностью в объеме, необходимом для того, чтобы лично выполнять трудовые обязанности. Они получают заработную плату. Если у них возникает временная нетрудоспособность, они имеют право на соответствующее пособие, для чего согласия родителей или иных субъектов уже не требуется. В соответствии с ГК РФ, лица в возрасте от 14 до 18 лет вправе самостоятельно, без согласия законных представителей, распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами. К числу последних можно отнести и выплаты по социальному страхованию. Отсюда можно сделать вывод о том, что социально-страховая дееспособность несовершеннолетних производна от трудовой и возникает после заключения трудового договора, одновременно с социально-страховой правоспособностью.

Конструкция гражданско-правовой дееспособности граждан в социально-страховых правоотношениях может применяться непосредственно, без каких бы то ни было особенностей. Причиной этому служит имущественный, материальный характер основных социально-страховых правоотношений, который объединяет последние с гражданско-правовыми отношениями. Поскольку процедурные правоотношения выполняют служебную роль и предполагают выполнение определенных обязанностей, направленных на достижение материального результата, в них недееспособные граждане также самостоятельно выступать не могут. Подтверждением тому, что гражданско-правовая конструкция применяется как в материальных, так и в процедурных правоотношениях по социальному страхованию, может служить также предоставленное несовершеннолетним, достигшим возраста 14 лет, права на самостоятельное обращение в органы Пенсионного фонда за назначением пенсии¹⁷.

Единой позиции среди специалистов по вопросу о моменте возникновения социально-страховой правоспособности нет. Большинство исследований касаются социально-обеспечительной правоспособности. «Под отраслевой правоспособностью в праве социального обеспечения следует понимать гарантированную государством бланкетную (общую) возможность обладания правами и несения обязанностей в социально-обеспечительных правоотношениях любого вида»¹⁸. Еще В.С. Андреев отмечал, что правоспособность в праве социального обеспечения возникает у гражданина в разное время и при наступлении различных юридических фактов, в зависимости от вида социального обеспечения, на который гражданин претендует¹⁹. Аналогичной позиции придерживалась В.К. Субботенко²⁰. В.Н. Толкунова полагает, что определяющим моментом здесь является вид обеспечения: правоспособность возникает по каждому виду обеспечения отдельно одновременно с возникновением права на него и прекращается с окончанием этого права²¹.

Признавая абстрактный характер социально-обеспечительной правоспособности, Р.И. Иванова сочла необходимым выделить специальную правоспособность – видовую и подвидовую, которые, по ее мнению, являются конкретными и обусловлены видом социального обеспечения. В качестве примера она приводит видовую пенсионную правоспособность, которая, в свою очередь, распадается на несколько подвидовых – по обеспечению пенсиями по старости, по инвалидности, за выслугу лет и т. д. Классификация видовой и подвидовой правоспособности может осуществляться также по субъектному критерию, к примеру, видовая – возможность обеспечения пенсиями по возраста, подвидовая – на льготных основаниях²². Представляет интерес позиция Ю.С. Мацулевича, который отраслевую социально-обеспечительную правоспособность подразделяет на две части – постоянную и переменную. По его мнению, содержание постоянной части правоспособности «образует совокупность юридических возможностей быть носителем прав и обязанностей на все без исключения виды социального обеспечения. Объем содержания постоянной части правоспособности одинаков у всех граждан, независимо от каких-либо других обстоятельств»²³. Е.Е. Мачульская и Ж.А. Горбачева отмечают, что, несмотря на терминологические различия, эта позиция довольно близка концепции разграничения общей, отраслевой и специальной правоспособности, которую они находят слишком сложной для практического использования. Они высказывают в поддержку позиции Ю.С. Мацулевича следующие доводы. Постоянный элемент отраслевой правоспособности связан с тем, что Конституция РФ относит право на социальное обеспечение к основным неотъемлемым и неотчуждаемым правам человека, в связи с чем любой человек с рождения является субъектом права социального обеспечения и возможным субъектом социально-обеспечительных правоотношений. «Содержание переменной части правоспособности физических лиц в социальном обеспечении конкретно и персонифицировано в зависимости от состояния здоровья, возраста, уровня доходов, наличия детей и других обстоятельств. Объем ее содержания меняется на протяжении жизни человека: одни элементы (новые возможности правообладания) возникают, другие исключаются. С помощью переменной части правоспособности за гражданином закрепляется совокупность юридических возможностей быть носителем субъективных прав на стадии конкретного правообладания (индивидуальный правовой статус)»²⁴. Из этого делается вывод о том, что постоянная часть отраслевой правоспособности возникает с рождения, а переменная – позднее, после достижения определенного возраста или наступления каких-либо событий.

Если придерживаться общепринятой точки зрения и рассматривать социальное страхование как вид социального обеспечения, то социально-страховую правосубъектность граждан можно назвать видовой. Поскольку социальное страхование является формой социального обеспечения занятого населения, логично предположить, что соответствующая видовая правосубъектность существует только у тех категорий граждан, которые подлежат социальному страхованию. Причем появляется она с того момента, когда гражданин становится застрахованным. У разных категорий застрахованных возникновение социально-страховой правосубъектности связано с различными обстоятельствами. Например, для наемных работников это момент заключения трудового договора, для индивидуального предпринимателя – регистрация в качестве плательщика страховых взносов и т. д. Как правило, появление у лица социально-страховой правосубъектности происходит одновременно с тем, как оно становится застрахованным, возможно, еще до начала той деятельности, которая обусловливает осуществление социального страхования в отношении него. Поскольку обязательное социальное страхование осуществляется в силу закона, то для самозанятых граждан необходимым условием начала избранной деятельности является регистрация в качестве плательщика страховых взносов в тех видах страхования, которым они подлежат (пенсионном и обязательном медицинском). Подвидовая правосубъектность застрахованного лица возникает в различные сроки в зависимости от вида страхового риска. Если социальное страхование носит ярко выраженный рисковый характер, что имеет место при страховании на случай инвалидности или смерти, то правосубъектность наступает с момента регистрации лица в качестве застрахованного, потому что субъективное право на обеспечение по «рисковым» видам социального страхования не зависит от стажа работы или страхования. В других видах страхования, например, в пенсионном страховании на случай старости, правосубъектность как бы «накапливается» в течение трудовой деятельности одновременно с увеличением продолжительности трудового (страхового) стажа и возраста. В полном объеме она появляется лишь у лица, достигшего пенсионного возраста и имеющего необходимый стаж. В этом смысле можно ее назвать переменной, используя термин Ю. С. Мацулевича.

Аналогичный вывод можно сделать применительно к страхованию на случай временной нетрудоспособности, в котором размер пособия зависит от непрерывного трудового стажа. По мере его накопления возникает и право на пособие в большем размере, хотя в некоторых случаях пособие выплачивается в размере 100 % заработка независимо от стажа, например, если нетрудоспособность наступила вследствие трудового увечья или профессионального заболевания. Такое пособие является страховым обеспечением по обязательному социальному страхованию профессиональных рисков, которое имеет рисковый характер.

Можно говорить о том, что с появлением оснований для социально-страхового обеспечения возникает правопритязательность в том значении, в котором употребляет этот термин Р.И. Иванова. Она рассматривает правопритязательность как разновидность специальных прав-требований, самостоятельных субъективных прав, которые, в отличие от гражданско-правовой конструкции, не связаны с деликтной ситуацией, но тем не менее выполняют охранительную функцию как на стадии «потенциального правообладания, так и на стадии реализации в процедурных правоотношениях по назначению видов обеспечения. С назначением гражданину пенсии, пособия притязание «погашается» и «уступает место» следующему приему регулирования – материальному предоставлению, т. е. выплате гражданину пенсий, пособий и т. п.»²⁵.

С нашей точки зрения, правопритязательность и есть не что иное, как правосубъектность, которая имеется у гражданина, являющегося субъектом права, а затем вступающего в правоотношения. С определенной долей условности можно рассматривать правопритязательность как особую стадию развития правосубъектности, для которой характерна меньшая степень абстрактности, поскольку притязать застрахованное лицо может на тот вид обеспечения, для получения которого есть необходимые условия. Утверждение Р.И. Ивановой о том, что правопритязательность исчезает и уступает место материальному предоставлению, можно было бы признать верным лишь применительно к единовременным страховым выплатам и разовым услугам. В остальных случаях правопритязательность – правосубъектность не исчезает и не заменяется материальным предоставлением, она реализуется полностью или частично, но не утрачивается. Это видно на примере, когда выплата пенсии или пособия задерживается или не производится по каким-либо причинам. Одним из элементов правосубъектности является потенциальная возможность не только реализовать право самостоятельно, в правоотношениях с другим субъектом, но и защищать нарушенное право.

___________________

Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л.: Изд-во ЛГУ, 1959.С. 67.
Протасов В.Н. Правоотношение как система. М.: Юрид. лит., 1991. С. 52.
СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3032.
См. ст. 98, 104, 107 УИК РФ. М.: ИНФРА-М – НОРМА, 1997 (отдельное издание).
СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3030.
Положение о порядке обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию, утв. пост. Президиума ВЦСПС от 12 ноября 1984 г. М., 1984 (отдельное издание).
СЗ РФ. 2003. № 1. Ст. 5.
СЗ РФ. 2002. № 23. Ст. 2102.
См., например: Рофе А.И., Збышко Б.Г., Ишин В.В. Рынок труда, занятость населения, экономика ресурсов для труда. М.: МИК, 1998. С. 16.
Бабич А.М., Егоров Е.Н., Жильцов Е.Н. Экономика социального страхования. М.: ТЕИС, 1998. С. 37, 56.
См., например: Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 11.
См., например: Черноморченко Н.П. Трудовая правосубъектность советских граждан// Вестник ЛГУ. 1965. № 4. С. 134; Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М.: Госюриздат, 1962. С. 62.
См.: Александров Н.Г. Правовые отношения в социалистическом обществе. М.: Изд-во МГУ, 1959. С. 28; Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений// Сов. гос. и право. 1955. № 6. С. 18-19.
Право социального обеспечения: Учебное пособие/ Под ред. К.Н. Гусова. М.: Проспект, 1999. С. 69.
Мачульская Е.Е., Горбачева Ж.А. Право социального обеспечения: Учебное пособие. М.: Книжный мир, 2000. С. 73-74.
См.: Мачульская Е.Е., Горбачева Ж.А. Указ. соч. С. 73.
См.: п. 9 Правил обращения за пенсией, назначения пенсии и перерасчета размера пенсии, перехода с одной пенсии на другую в соответствии с Федеральными законами «О трудовых пенсиях в РФ» и «О государственной пенсионном обеспечении в РФ», утв. пост. Минтруда РФ от 27 февраля 2002 г. // Бюллетень Минтруда РФ. 2002. № 6.
Иванова Р.И. Правоотношения по социальному обеспечению в СССР. М.: Изд-во МГУ, 1986. С. 85.
Андреев В.С. Социальное обеспечение в СССР (правовые вопросы). М. : Юрид. лит., 1971. С. 86, 92, 105 и далее.
См.: Субботенко В.К. Процедурные правоотношения в социальном обеспечении. Томск: Изд-во ТГУ, 1980. С. 88.
См.: Право социального обеспечения. С. 70.
Иванова Р.И. Указ. соч. С. 88-89.
Мацулевич Ю. С. Граждане как субъекты советского права социального обеспечения: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. М.: МГУ, 1990. С. 11.
Мачульская Е. Е., Горбачева Ж. А. Указ. соч. С. 72.
Иванова Р.И. Указ. соч. С. 94-95.

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2005. № 2 (3). С.

УДК 349.3

Blog

Г. Д. Адеев Г. И. Геринг (председатель)

Содержание