Методологические и теоретические проблемы психологии
| Вид материала | Документы |
- Актуальные проблемы современной, 133.63kb.
- Рабочая учебная программа дисциплины «методологические основы психологии» для студентов,, 137.56kb.
- Курса «Методологические основы психологии». Курс реализуется в рамках специальности, 79.51kb.
- Титут психологии и акмеологии теоретические и прикладные проблемы акмеологии санкт-Петербург, 2309.77kb.
- 1. Теоретические и методологические основы психологии беременности, 322.76kb.
- Методологические и теоретические проблемы, 3695.83kb.
- Темы рефератов по дисциплине «История психологии», 21.19kb.
- В. С. Кформированию представлений о механизмах процесса идентификации в общении / Теоретические, 216.58kb.
- Утверждаю, 190.2kb.
- Краткое содержание лекций по курсу «Методы социально-психологического исследования», 139.43kb.
I. I. MECHNIKOV'S PSYCHOLOGICAL VIEWS (to 160-th scientist's birthday)
V. A. Koltcova*, Y. N. Oleynik**
* Sc. D. (psychology) head of history of psychology and historical psychology laboratory, Psychological Institute of RAS, Moscow
** PhD. head of common psychology and history of psychology chair, MO SHU, Moscow
Psychological views of a noted scientist - I. I. Mechnikov (1845 - 1916) are considered. His contribution to gerontology development, to the study of longevity and ensuring of active and energetic old ages is analyzed.
^ Key words: comparatively-evolutional method, biological and social relationship, theory of active longevity.
стр. 107
Памятные даты. А. А. УХТОМСКИЙ О БИОСОЦИАЛЬНОЙ ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА (К 130-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ (1875 - 1942))
Автор: Л. В. СОКОЛОВА
© 2005 г. Л. В. Соколова
Доктор психологических наук, старший научный сотрудник Физиологического научно-исследовательского института им. АЛ. Ухтомского Санкт-Петербургского университета, Санкт-Петербург
В истории нашей отечественной мысли можно встретить немало имен, настоящее открытие которых далеко не всегда совпадает со временем реального бытия их носителей. Вклад таких людей в общее развитие знаний и культуры становится зримым лишь много позже - спустя годы и даже десятилетия. Среди них и Алексей Алексеевич Ухтомский.
Наследие Ухтомского до недавних пор прочно связывалось с конкретной областью знаний - физиологией поведения животных и человека. Лишь в последнее время в результате тщательной работы над архивами ученого раскрылась еще одна важнейшая часть его творческого дарования, ставящая его в ряд крупнейших религиозно-философских и социальных мыслителей XX в., заложивших основы интегральной науки о природе человека.
Судьба А. А. Ухтомского еще долгое время будет привлекать интерес исследователей. И не только неординарностью жизненных перипетий, выпавших на его долю, но и уникальностью этой личности; тем, насколько были спаяны в одном человеке идеи и сама жизнь. Его жизненный путь непрост, но внутренне закономерен: выпускник Кадетского корпуса и слушатель Московской духовной академии. Кандидат богословия и студент естественного отделения Петербургского университета, "монах в миру" по духовному исповеданию и мироощущению и глава университетской физиологической школы, создавшей одно из оригинальнейших направлений в науке.
Родился Алексей Алексеевич Ухтомский 13 (25) июня 1875 г. в родовом поместье князей Ухтомских, что располагалось в сельце Вослома Рыбинского уезда Ярославской губернии. Род Ухтомских принадлежал к одному из древнейших княжеских родов России и вел свое начало от Великого Князя Киевского, Владимирского и Суздальского Юрия Долгорукого.
После окончания рыбинской классической гимназии в 13 лет Алексей Ухтомский по устоявшейся семейной традиции поступает в Нижегородский кадетский корпус. Казалось бы, при аристократическом происхождении Ухтомскому обеспечена вполне благополучная военная карьера. Но после окончания корпуса юноша принимает неожиданное для всех решение поступить на словесное отделение Московской Духовной Академии, где он углубленно занимается изучением философии, в частности, теории познания. Именно там, в академии, у Ухтомского возникла мысль выявить естественнонаучные основы нравственного поведения людей, найти те психофизиологические механизмы, с помощью которых складывается все многообразие поведения и психики человека. Много позже в своей автобиографии Ухтомский напишет: "Кандидатская диссертация поставила настоятельно на очередь ближайшее изучение физиологии головного мозга, нервной деятельности вообще, а также физиологии поведения". При этом Ухтомский понимает необходимость комплексного изучения этих проблем, которое подразумевает рассмотрение человека во всей совокупности его биологических и духовных составляющих.
Уже будучи кандидатом богословия, в возрасте 25 лет Ухтомский становится студентом естественного разряда физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. С этого момента вся его жизнь была прочно связана с университетом: здесь в 1911 г. он защитил магистерскую диссертацию, в 1922 г. возглавил кафедру физиологии человека и животных, в 30-х годах, будучи академиком, основал при университете Научно-исследовательский физиологический институт, носящий ныне его имя. Университет стал для Ухтомского родным домом, духовным приютом, где он сорок с лишним лет вынашивал свои фундаментальные идеи, читал лекции и воспитывал молодежь. В суровую военную пору он не покинул стены родного университета, продолжая руководить научными работами, мыслить, писать. Умер Ухтомский 31 августа 1942 г., не пережив ленинградскую блокаду, не успев прочесть в публичном заседании подготовленный за неделю до того принципиальный для биологии доклад "Система рефлексов в восходящем ряду".
А. А. Ухтомский - уникальное явление в русской культуре. В истории науки найдется немного
стр. 108
деятелей, которые могли бы сравниться с ним по широте кругозора, мощи ума, разносторонности интересов и поражающей активности в самых различных областях человеческой мысли. Ухтомского по праву можно считать подлинным энциклопедистом XX в. По стилю мышления, широте кругозора, диапазону обобщений и остроте предвидений он был одним из крупнейших мыслителей XX в., предвосхитивших целый ряд идей современной науки о человеке, науки интегральной по своей сути. Разработанный им принцип доминанты намного опередил появление других теоретических концепций системного анализа работы мозга, в настоящее время рассматриваемого в качестве основного методологического принципа современного естествознания.
В рамках традиционных работ физиологической научной школы Санкт-Петербургского университета им были начаты исследования функциональной динамики нервных процессов, которые привели к открытию принципа доминанты как одного из главных межсистемных принципов работы мозга, лежащего в основе активного, целенаправленного поведения организма в среде. Понимание Ухтомским подвижного, динамического характера взаимодействия процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе легло в основу выдвинутого им понятия функциональной координации, которое стало основополагающим при формировании представлений ученого о доминирующей констелляции как функционально подвижном динамическом органе. При этом Ухтомским обоснована активная роль координационного торможения в обеспечении интегративной деятельности нервной системы и определено его значение в плане формирования векторной направленности поведения.
Подчеркивая значение доминанты в формировании структуры поведения, он наметил единый план психофизиологического изучения комплекса эффектов доминанты, прежде всего касающегося выявления ее роли в процессах внимания и предметного мышления. Ухтомский не только ввел понятие об "интегральном образе" как элементарной единице процесса познания, обеспечивающей целевую детерминацию поведения, но и предвосхитил идею о вероятностном характере любой поведенческой программы.
Ухтомский с самого начала рассматривал созданный им принцип доминанты как принцип междисциплинарного значения, признавая его мощным системообразующим фактором в комплексном научном описании наиболее сложной живой системы - человека. По сути, им была разработана стройная концепция человека, раскрывающая объективные законы его поведения и психики, формирования нравственной и творческой личности, межличностного общения. Учение Ухтомского о природе человека - это уникальное сочетание основных направлений русской философской мысли с ее яркой этической направленностью и традиций отечественной физиологической науки. Более того, знаменуя собой новый синтетический подход к природе человека, концепция Ухтомского была построена на стыке различных научных направлений: биологии, физиологии, психологии, философии, социологии и этики. Именно это сочетание гуманитарных и естественнонаучных представлений о природе человека дало удивительный, качественно новый сплав знаний об основных биосоциальных детерминантах поведения и психики человека. Был произведен поистине революционный скачок в понимании самой природы человека, показавший неразрывное единство биологического и социального, материального и идеального в человеке. Концепция Ухтомского о биосоциальной природе человека впервые объединяет в единое целое физиологические, психофизиологические и социокультурные детерминанты поведения и психики человека.
Представление о неразрывном единстве физиологического и психического в природе человека привело Ухтомского к качественно новому применительно к человеку понятию "среды", всегда предстающей в контексте культуры и объединяющей как индивидуальный, внутренний мир человека, так и культурный опыт предшествующих поколений. Этот "опыт отцов", по словам ученого, переданный человеку в ходе социальной практики, неизмеримо расширяет границы возможных проявлений его деятельности, раздвигая их за пределы собственного, природного "Я", тем самым повышая адаптивные ресурсы организма. Однако не только среда формирует человека, но и сам человек формирует, активно "творит" среду, вносит свою культурную лепту в общий процесс развития. Единение индивидуальностей творит культуру как качественно иную определенность, в основе которой лежит квинтэссенция человеческих идеалов и плодов реальной деятельности людей, ведомых этими идеалами.
Основываясь на понимании определяющей роли "интегрального образа" в организации психической деятельности человека, Ухтомский впервые с новых позиций обосновал ведущую роль идей и идеалов в жизни человека и общества. Процесс идеализации, построение проекта, предполагающего создание "новой", творимой природы вещей, принадлежит к одним из фундаментальных принципов деятельности высших социальных форм существования природы. Творческий характер человеческого сознания обеспечивает возможность выйти за пределы строго заданной схемы, шаблона, раздвинуть его границы. На принципе "творческой идеализации" построены сформулированные Ухтомским законы общения - закон
стр. 109
Двойника и закон Заслуженного собеседника. Доминанты, по мнению Ухтомского, приводят к одностороннему, субъективному отражению человеком реальной действительности, но они же лежат в основе преобразовательной деятельности человека, в результате которой изменяется не только окружающая среды, но и сам человек, его нравственная природа. Имеющие глубокую психофизиологическую подпочву, сформулированные Ухтомским законы межличностного общения впервые вводили в область естественнонаучного знания такую категорию, как нравственность, которую он считал "естественным" законом жизни человека. Согласно Ухтомскому, нравственное сознание существует только в контексте поведения человека, и любое его действие должно рассматриваться в неразрывном единстве субъективных побуждений и общественно значимых последствий.
К сожалению, на страницах официальной печати того времени эти ценнейшие идеи Ухтомского не были (да и не могли быть!) опубликованы. В научных кругах его теорию и без того называли "небесной физиологией", а его самого "человеком не от мира сего" - и в этом была своя правда, ибо в то время, когда рушились алтари на многострадальной земле и в душах людей, Ухтомский не переставал говорить о высочайшем значении нравственности, о вечной и непреходящей ценности каждой человеческой жизни, о глубочайшей личной ответственности за судьбы истории.
Каждая эпоха рождала людей, которые обладали глубинным "внутренним зрением", позволяющим им прорвать границы своего времени и заглянуть далеко вперед, в отдаленные перспективы развития событий, причины которых лишь закладывались в настоящий момент. Во все времена их голос - "голос пророчественной совести" - призывал человека познать самого себя и свою роль в Истории, нравственно оценить свои деяния, понять, в чем состоит истинный прогресс человечества. Несмотря на то, что конкретные судьбы этих людей несут на себе естественный отпечаток времени, в котором они жили, их мысли и сегодня служат для нас нравственным "компасом", неким духовным ориентиром, по которому мы сверяем собственный путь и научаемся правильно слышать и понимать голос реальности. Среди таких имен и выдающийся русский ученый-мыслитель академик Алексей Алексеевич Ухтомский.
стр. 110
^ Памятные даты. НЕПОНЯТЫЙ КЛАССИК (К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ДЖОРДЖА КЕЛЛИ (1905 - 1967))
Автор: Д. А. ЛЕОНТЬЕВ
© 2005 г. Д. А. Леонтьев
Доктор психологических наук, профессор факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва
Статья содержит очерк биографии и прослеживает эволюцию научных взглядов одного из выдающихся психологов XX столетия, рассматривается судьба научной школы Келли и близость его взглядов к экзистенциальной психологии.
^ Ключевые слова: личностные конструкты, смысл, когнитивная психология, экзистенциальная психология, эксперимент, опыт.
Из числа бесспорных классиков психологии XX века Джордж Келли является, пожалуй, самым непонятым, точнее, искаженно, односторонне понятым.
Его судьба и путь в науке были совсем не похожи на судьбу и путь других классиков. Он родился на Среднем Западе США в религиозной фермерской семье, где был единственным ребенком. Из-за частых переездов семьи его среднее образование было бессистемным, во многом самостоятельным и началось с точных наук, Келли получил диплом по физике и математике, потом переключился на педагогику, наконец, в 1931 г. стал доктором психологии. Начав работать в разгар Великой Депрессии в провинциальном колледже Форт Хэйс штата Канзас, он вскоре был вынужден пожертвовать интересом к экспериментальной психологии в пользу более практических вещей, занимаясь всем понемножку - клинической психологией, бесплатным консультированием детей и подростков, которое развилось в психологическую службу в масштабах штата, одну из первых в Америке. Эта деятельность была прервана Второй мировой войной, на всем протяжении которой Келли работал психологом в авиации морского базирования. Вскоре после войны он возглавил программу по клинической психологии в университете штата Огайо в Коламбусе, где и проработал большую часть оставшейся жизни - лишь совсем незадолго до своей внезапной смерти в 1967 г. переехал по приглашению А. Маслоу к нему в Брандейсский университет.
Изредка публикуя немногочисленные статьи, он оставался практически неизвестным в научных кругах вплоть до своего 50-летия. Рядовой профессор провинциального университета, Келли, как говорят, проснулся знаменитым, когда в престижном издательстве "Norton" неожиданно вышла его книга в двух томах, объемом 1200 страниц, в которой излагалась совершенно новая система в психологии, последовательно и методично выстроенная с самого основания - философских допущений и базовой аксиоматики [12]. Литературных источников в этой книге было немного - несколько десятков, причем большую их часть составили неопубликованные диссертации и дипломные работы, выполненные под руководством автора. С этого момента началась история бурного интереса к Келли, который становится модным. Его приглашают с лекциями в ведущие университеты, а его статьи выходят в престижных сборниках. Тогда же началась и история его непонимания.
Самое большое упрощение и искажение - называть теорию Келли когнитивной, как это делают в подавляющем большинстве случаев. Конечно, есть определенные основания для того, чтобы считать ее таковой. Но она не сводится к этому, поскольку гораздо шире когнитивной направленности. По моему глубокому убеждению, прежде всего это экзистенциальная теория.
Чем была вызвана необходимость для Келли отказываться от прежней психологии и перестраивать ее "до основанья, а затем"?
^ ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТНЫХ КОНСТРУКТОВ
В статье "Автобиография теории", вошедшей в посмертно изданную книгу "Клиническая психология и личность" [13], Келли описывает историю зарождения его идей. Когда я преподавал экспериментальную психологию, - пишет он, - все учебники, которыми мы пользовались, строились примерно по одной и той же схеме. Первая часть была посвящена методологии эксперимен-
стр. 111
тального исследования. Студентов учили, каким образом ставить задачи исследования, как формулировать гипотезы, как на основании этих гипотез грамотно планировать эксперимент, выбирать методы; далее, подвергая данные количественной обработке, соотносить то, что получилось с тем, что предполагалось; делать выводы и формулировать новые гипотезы на этом основании. Затем начинался раздел, посвященный объяснению поведения, где писалось совершенно другое. Там говорилось о том, что у людей и животных есть определенное количество энергии, которая питает их поведение, что конкретные способы его осуществления являются результатом научения на основании того, какие реакции на внешние стимулы подкрепляются, а какие нет; в соответствии с этим мы заучиваем те или иные реакции и далее ведем себя в соответствии с выученным. Как вспоминает с иронией Келли, он все больше недоумевал: неужели экспериментальные психологи настолько отличаются от остальной части человечества, что их поведение описывается совершенно иначе. Получается, что есть два сорта людей. Одни ставят цели, формулируют гипотезы, планируют свои действия по проверке этих гипотез и после этого полученные результаты соотносят со своими предсказаниями, или модифицируют свои представления о действительности. Другие люди реагируют на внешние стимулы и, в зависимости от того, получают ли они подкрепление, у них формируется тот или иной репертуар реакций, и дальше они действуют в соответствии с ними на основе выученных влечений. Эти модели явно противоречили друг другу. Если признать, что экспериментальные психологи - такие же люди, как и все, остается одно из двух: или признать, что все, что пишется про планирование - фикция, и этот раздел тоже можно описать в терминах реагирования экспериментальных психологов на стимулы в экспериментальной ситуации, или, наоборот, распространить на остальное человечество модель того, как ведут себя ученые. Келли счел второе более разумным.
Он положил в основу своей системы модель, как он называет, "человека-ученого", пытаясь описать поведение каждого человека по аналогии с тем, как действует ученый. Келли не хотел рассматривать человека как автомат. "Не обязательно быть экспериментальным психологом, - писал он, - чтобы рассматривать человека как автомат, хотя изучение экспериментальной психологии способствует этому" [14, с. 24]. Он все же считал, что человек гораздо сложнее. Но поскольку вся психология, с которой он имел дело, рассматривала человека именно как автомат, пришлось все переделывать самому. Келли выстроил альтернативную психологию с самого начала, по порядку, последовательно, продуманно и рефлексивно. Мало кого можно сравнить с ним по степени методологической осмысленности и обоснованности всего, что он делал - разве что Левина, Олпорта и Выготского. В его текстах очень много ценных методологических рассуждений, полезных не только студентам, но и зрелым специалистам.
В 1963 г. Келли выпустил небольшую книгу, которая включала лишь три первых общетеоретических главы своего главного труда "Психология личностных конструктов"; эта книга - единственное, что переведено на русский язык [2]. Надо сказать, что поскольку Келли создал свою лексику, его трудно переводить - переводы на русский допускает многовариантность, и хотя упомянутый перевод никак нельзя назвать некомпетентным или неадекватным, я склонен переводить многие термины и формулировки иначе, поэтому ссылаюсь на первоисточник, а не на это русское издание.
Двухтомник "Психология личностных конструктов" начинается с конструирования общей методологической и философской позиции автора. Келли формулирует принимаемые им недоказуемые аксиоматические предпосылки - они есть в любой теории, но мало кто их целенаправленно рефлексирует - и начинает с допущений о мире. Во-первых, мир реально существует, и человек постепенно приближается к его пониманию. Во-вторых, мир обладает таким свойством, как интегральность, т.е. сон со всеми его частями функционирует как единое целое, единый механизм. В-третьих, мир движется по оси времени, изменяется по отношению к самому себе. Это способ существования мира - он не остается на месте, он постоянно "происходит". Жизнь, так же как и все сущее, меняется во времени. Но она еще как-то во времени локализована. Первое, живое существо измеримо во времени, другими словами, конечно. Второе, живое способно репрезентировать другие формы реальности, оно отражает действительность, не только отражая и отстраненно наблюдая, но при этом сохраняя свою собственную реальность, т.е. существует в мире.
Свою философскую позицию Келли называет "конструктивный альтернативизм". Суть его заключается в том, что мы всегда истолковываем происходящее и что любые события мира можно истолковать по-разному. Всегда есть альтернативы. При этом процесс истолкования нуждается в инструментах. Человек, говорит Келли, смотрит на мир сквозь прозрачные трафареты или шаблоны, а затем пытается подогнать их соответственно тем реалиям, из которых состоит мир. Эта подгонка не всегда оказывается хорошей, однако совсем без таких шаблонов мир предстает настолько неразличимой однородностью, что человек не в состоянии найти в нем какой-либо смысл. Даже плохая подгонка шаблонов к реальности полезней полного их отсутствия. Эти шаблоны Келли называет личными, или личностными (одинаково корректные варианты перевода) конструк-
стр. 112
тами. Конструкты как способ истолкования мира - центральное понятие его теории. Это не отпечаток мира, а определенная модель мира, которую человек конструирует в своем сознании. Понятие "отражение" здесь неприменимо, ведь отражение - пассивный процесс, а конструирование - активный. Конструкты дают возможность человеку выстраивать свою линию поведения. При этом они не обязательно формулируются на словах. Возможны невербальные и неосознаваемые истолкования мира даже в отсутствие словесных ярлыков.
На основании конструктов человек делает предсказания того, как будут развиваться события. Затем модель подвергается проверке в столкновении с миром, который движется вперед и обнаруживает правильность или ошибочность таких предсказаний. Если гипотезы не подтверждаются, значит, система конструктов работает недостаточно эффективно и требует пересмотра, дополнения. Маленький ребенок оценивает всех по шкале "хороший-плохой" до тех пор, пока поведение окружающих вписывается в эту классификацию; когда же он сталкивается с нарушением прогноза, возникает необходимость вводить дополнительные конструкты. Проверка конструкта - это его испытание. Келли говорит о том, что хороший ученый стремится как можно быстрее подвергнуть свои конструкты испытанию, но сначала он проверяет их в масштабах пробирки. Если риск велик, он ищет косвенные доказательства своих конструктов, прежде чем проверить их напрямую. Это одна из характерных черт экспериментального метода психологической науки. Опыт, опровергающий предсказание, приводит к изменению конструктов. Конструкты, используемые для предсказания относительно близких событий, сравнительно легко поддаются пересмотру. Конструкты, касающиеся отдаленных событий, менее подвержены влиянию каких-либо фактов, опыта, потому что в этом случае не может быть строгих опровержений. Хорошо известно классическое исследование Л. Фестингером [4] секты, предсказывавшей скорый конец света. Члены секты ждали, готовились к нему, но когда он не наступил в предсказанный день, они нашли объяснение этому, не меняя мировоззрения в целом.
Человек нуждается в разном истолковании действительности, но хорошее больше, чем плохое, приближает к действительности. С одной стороны, люди стремятся совершенствовать свои конструкты, делать их максимально адекватными реальности. С другой - существуют определенные силы, препятствующие любому изменению наших конструктов, - человек склонен останавливаться при мысли об их изменении, уклоняясь от проверки и встречи с реальностью, поскольку боится результатов испытания. Он не хочет попадать в зависимость от собственных конструктов и может держать их в тайне от других, желая выражать и проверять их. Таким образом, в основе всей динамики конструктов лежат две противоречащие друг другу силы, или тенденции: с одной стороны, стремление подгонять конструкты под реальность, с другой - сохранять их неизменность. Первая связана с прогрессивным личностным развитием, вторая - со стагнацией, невротизацией, психологическими защитами и нарушениями адаптации.
В последнем случае проверка конструкта может оказаться и бесполезным занятием. Вот пример самого Келли: кто-то истолковывает поведение соседа как враждебное, подразумевая, что тот будет ему вредить при каждом удобном случае. Он проверяет свое предположение, бросаясь камнями в его собаку. Сосед отвечает сердитым упреком, что интерпретируется как подтверждение истолкования поведения соседа как враждебно настроенного лица. Сам конструкт, таким образом, провоцирует его подтверждение. Уже позже в психологии описали такой эффект, как самоосуществляющееся пророчество, сам факт которого причинно обусловливает его же собственное подтверждение. Можно вспомнить в этой связи известную притчу о пропаже у человека топора. Когда он стал думать, куда делся топор, то заподозрил, что его взял сосед. Посмотрел он на соседа и видит: да, действительно, сосед выглядит как укравший топор. И походка у него как у человека, укравшего топор. И разговаривает он как укравший топор, и смотрит точь-в-точь как человек, укравший топор. А потом он нашел топор за печкой. Посмотрел на соседа и видит - да нет, конечно, и смотрит он, и ходит, и разговаривает как человек, не кравший топора. Сами предпосылки могут быть сформулированы так, что они автоматически подтверждают любой исход, толкуя все происходящее как подтверждение первоначального. Так могут строиться не только обыденные системы объяснения реальности, но и целые теории. Например, психоанализ невозможно опровергнуть, потому что любое опровержение и критика интерпретируются психоаналитиками как эдипово отношение; тем самым из любого опровержения делается автоматическое подтверждение.
Нетерпимость и агрессию Келли объясняет именно неспособностью человека отказаться от своих привычных конструктов: "Если люди не ведут себя так, как он ожидает, он заставит их! Так его представление о них станет истинным!" [12, с. 512]. В лучшем случае отношение к тому, что не вписывается в ригидные конструкты, примет форму защитной рационализации: "Знаешь, Пятачок, это неправильные пчелы. И мед у них тоже неправильный..."
В той мере, в какой человек держится за свои ригидные истолкования, он тормозит собственное развитие. Наши личные истолкования готовят нас, пишет Келли, к тому, чтобы каждый день справляться со своим собственным опытом, пото-
стр. 113
му что от опыта никуда не деться, он постоянно поступает. Наш мир - не заброшенный памятник, а событие огромного масштаба, окончания которого пока не видно. Если человек склонен очень сильно придерживаться неизменных конструктов, отказываясь от их пересмотра, он оказывается жертвой обстоятельств. Принципиальные убеждения, которые заключают в себе широкую перспективу, имеют больше шансов открыть какие-то альтернативы, ведущие в конечном счете к освобождению. Теория служит орудием понимания будущего, как и любые личностные конструкты. Значение направленности в будущее в теории Келли очень велико. Антиципация совершается не ради нее самой, пишет Келли, а для того, чтобы можно было лучше представить будущую действительность. Именно будущее, а не прошлое, искушает человека. Он всегда стремится заглянуть в будущее через окно настоящего.
Далее Келли формулирует базовый постулат теории и 11 следствий из базового постулата, или корролариев (он заимствовал для их обозначения этот латинский термин из области логики), а также уделяет около ста страниц подробному разъяснению каждого слова, которое использовано в формулировке постулата и всех 11 короллариев, имеющих свои названия.
^ Базовый постулат теории Келли звучит так: "Психологические процессы человека определяются тем, как он антиципирует события" [12, с. 103]. Если перевести дословно, то он будет звучать более определенно, хотя не совсем по-русски: психологические процессы человека канализируются теми путями, которыми он предвосхищает события. Речь идет о том (и это уточняется в расшифровке постулата), что эти процессы происходят не в произвольном направлении, а текут по каким-то руслам, каналам, сеть которых имеет структуру и определяется нашими способами предсказания.
Рассмотрим кратко все королларии.
^ Королларий об истолковании: конкретный человек антиципирует события путем конструирования их модели. Королларий об индивидуальности: люди отличаются друг от друга своим конструированием событий. Это не означает, что люди во всем отличны друг от друга (как давно сформулировал Г. Мюррей, человек в чем-то похож на всех остальных людей, в чем-то похож на некоторых людей и в чем-то не похож ни на одного другого человека). Королларий об организации: каждый человек характерным для него способом вырабатывает для собственного удобства предвосхищения событий систему конструктов, включающую в себя определенную структуру их упорядочивания по отношению друг к другу. Конструкты образуют систему, в которой есть конструкты более высокого и более низкого порядка, более общие и более частные и т.д. Королларий о дихотомии: система конструктов каждого человека образована конечным числом дихотомических конструктов. Позднее, впрочем, Келли и его ученики пришли к тому, что конструкты не обязательно биполярны, т.е. сформулированы в виде двухполюсной альтернативы. Конечность же числа конструктов не противоречит тому, что это число очень велико и постоянно растет. Королларий о выборе: разные полюса конструктов не равноценны, человек выбирает для себя ту альтернативу в двухполюсном конструкте, которая предоставляет ему, как он считает, возможность большего расширения и уточнения своей системы. Королларий о диапазоне: любой конструкт имеет ограниченную сферу применения, пригоден для антиципации только в ограниченном диапазоне событий. (Как отмечал В. Ф. Петренко [3, с. 55], вегетарианец не станет классифицировать животных по признаку их съедобности.) Королларий об опыте: система конструктов человека изменяется по мере того, как он успешно конструирует модели событий. Это один из ключевых короллариев. Конструкт - рабочая гипотеза, которая проходит испытание опытом. Если система изменяется, перестраивается в результате опыта, то он успешен и неуспешен, если система конструктов не меняется под влиянием неудачного опыта. Королларий о модуляции: изменения в системе конструктов человека ограничены проницаемостью конструктов, к диапазону пригодности которых относятся варианты. Келли вводит здесь понятие проницаемости конструкта как его способности распространяться на новые элементы. Конструкт проницаем, если он может включать в свой диапазон пригодности новые элементы, и непроницаем, если он в свой диапазон пригодности новые элементы не включает. Например, конструкт "друг" у одного человека непроницаем - есть два друга детства, и больше никого он этим словом никогда не назовет, - а у другого каждый новый собутыльник входит в сферу этого весьма проницаемого конструкта. Согласно этому королларию, чем менее проницаемы конструкты, тем они меньше подвержены изменениям. Королларий о фрагментации: человек может последовательно (но не одновременно) использовать разнообразные подсистемы конструктов, логически друг с другом не совместимые. То, что Вилли думает сегодня, говорит Келли, нельзя вывести из того, что он думал вчера. Королларий об общности: психологические процессы одного человека сходны с психологическими процессами другого в той мере, в какой они пользуются сходными системами конструирования опыта. Это достаточно очевидное положение. В учебнике Л. Хьелла и Д. Зиглера [6, с. 464 - 466] приводятся интересные исследования, проведенные учениками Келли, касающиеся, например, изучения семейных и дружеских отношений. В частности, у студентов в начале учебы дружеские отношения в большей мере связаны с бли-
стр. 114
зостью поверхностно наблюдаемых личностных характеристик, но по прошествии времени, в конце учебного года, они в большей мере оказываются связаны со сходством конструктов. То же относится к удовлетворенности браком (чем больше сходство конструктов, тем больше удовлетворенность браком и меньше уровень разводов). Королларий о социальности (его можно назвать королларием о манипуляции): человек может играть определенную роль в социальном процессе, затрагивающем другого в той мере, в какой он конструирует его процессы. Другими словами, чтобы стать значимым для другого человека, я должен реконструировать его реконструкцию действительности.
Эта общая теория послужила основой, на которой Келли начинает далее последовательно перетолковывать и перестраивать всю общую и клиническую психологию - давать новые толкования общепсихологических понятий, строить новые методы исследования, математической обработки данных, психотерапии. Методические разработки Келли, прежде всего его метод репертуарных решеток [см. 5], получили даже большую популярность, чем его теоретические взгляды, и эта популярность за прошедшие полвека не пошла на спад. Менее известен и реже применяется разработанный им метод психотерапии фиксированных ролей. Нам, однако, хотелось бы уделить больше внимания не теоретическим и техническим деталям его подхода, а дальнейшей эволюции его взглядов.
^ ОТ КОНСТРУКТОВ К СМЫСЛУ
Новаторскую теорию Келли оказалось нелегко вписать в имевшуюся классификацию психологических теорий. "Келли получал удовольствие, рассказывая о том, какие ярлыки приклеивали к теории личностных конструктов. Как-то Гордон Олпорт объяснял гарвардским студентам, что это не "когнитивная", а "эмоциональная" теория. В тот же день Генри Мюррей сказал Келли, что тот "настоящий экзистенциалист"" [11, с. 118]. В "кратком введении в теорию личностных конструктов" Келли перечисляет целый спектр таких ярлыков от "типично американская" до "марксистская" и "дзен-буддистская", а также "прагматическая", "томистская", "психоаналитическая", "бихевиористская", "гуманистическая" и "вообще не теория" [см. 14, с. 10]. Восторженными рецензиями на выход книги отозвались такие разные авторы, как Карл Роджерс и Джером Брунер.
Вместе с тем восприятие теории Келли как когнитивной безусловно преобладает. Выход в свет "Психологии личностных конструктов" совпал с началом когнитивной революции в психологии, и вполне естественно, что теория Келли была воспринята именно в данном контексте: ярлык "когнитивной" теории был приклеен к ней сразу и прочно, держится на ней до сих пор, хотя представители его школы не очень склонны поддерживать этот стереотип.
При всей закономерности такого восприятия мы считаем взгляд на теорию Келли как на когнитивную глубоко ошибочным, при котором игнорируется главное в ней. Собственно когнитивная составляющая взглядов Келли, касающаяся механизмов получения и переработки познавательной информации, занимает в его теории безусловно большое по объему место, но в теоретическом плане она является не определяющей, а скорее вторичной. Келли повсюду подчеркивает, что человек не наблюдатель, он живет в мире и все конструкты порождаются постольку, поскольку они нужны ему для реальных взаимодействий с миром. Конструкты меняются только в той мере, в какой прогнозы, вытекающие из них, проверяются на реальном опыте.
Игнорирование этого момента значимости, редукция динамики конструктов к их когнитивно-информационному аспекту порождают иллюзию, будто когнитивные процессы могут выступать движущей силой поведения и личностного развития. Наиболее ярким примером такой иллюзии служит теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера, много лет называемая когнитивной теории мотивации. Создается впечатление, будто согласно теории и экспериментам Фестингера поведение порождается стремлением устранить рассогласование между двумя когнитивными элементами. Если, однако, внимательно вчитаться в детализацию ключевых положений этой теории, в них обнаруживается некогнитивный элемент, входящий как в определение самого диссонанса, так и в характеристику поведенческой ситуации - значимость и ситуации, и диссонирующих когнитивных элементов [4, с. 35, 71]. Если ситуация и диссонирующие элементы незначимы, никакое их рассогласование не породит действий!
В книге "Психология личностных конструктов" экзистенциальная позиция Келли была растворена в его общей онтологии и философской позиции, она не формулировалась в виде завершенных недвусмысленных положений. В последующие годы, однако, он неоднократно и весьма определенно высказывается на этот счет, публикуя ряд статей по философским вопросам психологии. Он, в частности, вводит в свою теорию новое понятие, которое становится центральным и даже определяющим по отношению к понятию конструкта, а именно понятие смысла, подчеркивая, что "психология должна иметь дело с переменными, которые могут что-то значить в жизни человека. В этом случае у психолога будет то, к чему... стоит стремиться" [13, с. 123]. Келли дополняет свою теорию положением о том, что конструкты придают личностный смысл событи-
стр. 115
ям, к которым они прикладываются, а также планам, воспоминаниям и высказываниям. Для того чтобы понять сообщение, необходимо знать систему конструктов говорящего, предоставляющую человеку свободу принятия решения именно благодаря тому, что позволяет ему иметь дело со смыслом событий вместо того, чтобы быть механически вовлеченным в них [13, 14]. Не случайно целый ряд учеников и последователей Келли называли его теорию теорией личностных смыслов [9, 17; см. также 7, 8, 10, 15]. Р. Неймейер считает основным предметом психологии личностных конструктов различные способы, которыми индивиды конструируют и реконструируют смысл своей жизни [16].
Наиболее четко этот сдвиг акцентов с конструктов на смыслы отразился в небольшой статье Келли, опубликованной после его смерти [14]. В общий набросок своей теории он вносит небольшое, но принципиальное изменение. "События не говорят, что нам делать, - пишет Келли, - у них на лбу не написан их смысл, который мы могли бы открыть. Хорошо это или плохо, но мы сами создаем на протяжении своей жизни те единственные смыслы, которые они для нас несут" [14, с. 3]. Келли подчеркивает, что смыслы, как и конструкты, не извлекаются из действительности; они конструируются нами и накладываются на нее. Каждый строит свой смысл в терминах своих уникальных конструктов. Смыслы, которые мы приписываем событиям, коренятся в субъективной оценке того, что предшествует этому событию, и того, что выступает их следствиями. Смысл обусловлен также средствами, с помощью которых антиципируются события, цепью ведущих к этому умозаключений. Осмысленность жизни Келли связывает с ее временной динамикой, со способностью видеть настоящее в прошлом и будущее в настоящем [там же, с. 11 - 12].
Движение Келли от когнитивных к экзистенциальным воззрениям не ограничивается введением понятия смысла. Принципиальный момент, который отмечает Келли, - возможность человека по-разному относиться к событиям своей жизни, по-разному строить отношения с миром. "Вопрос для человека не в том, существует ли реальность или нет, а в том, что он может с ней сделать. Если ему удается с ней что-нибудь сделать, он может не волноваться существует она или нет. Если ему не удается с ней ничего сделать, он бы лучше озаботился, существует ли он сам" [13, с. 25]. Все, что происходит с человеком в течение жизни - это последовательность параллельных событий, которые сами по себе не оказывают психологического влияния на его жизнь. Но если человек "вкладывает" (invests) себя, событие приобретает личностный, интимный характер и результаты таких событий влияют на конструирование человеком самого себя. Опыт человека представляется как определенная последовательность процессов вложения себя в то, что мы делаем, и вытекающих из этого изменений себя в результате приращения опыта. Келли описывает единицу опыта как цикл, который включает в себя 5 фаз: антиципация, т.е. предвосхищение; вложение себя; встреча с реальностью; подтверждение или неподтверждение этой антиципации; конструктивная ревизия, пересмотр конструктов [14].
Жизнь, живое - эти понятия тоже роднит Келли с экзистенциальными подходами, - это то, что постоянно меняется. Человек тоже меняется, не отдельные индивиды, а человек как таковой. Келли называет это онтологической акселерацией, отмечая, что психологические теории не поспевают за этиу изменением, описывая человека не сегодняшнего, а такого, каким он был несколько десятилетий назад [13]. Келли продолжает отстаивать свое понимание жизни как эксперимента, но не примитивного эксперимента методом проб и ошибок, а ответственно и грамотно построенного, включающего продуманные гипотезы, выбор средств, проверку гипотез и пересмотр исходных гипотез и теорий, единственный способ валидизировать которые - жить. "Ошибка рассматривать всегда поведение как зависимую переменную в психологических исследованиях. Для самого человека это независимая переменная" [13, с. 33]. Сходство теории Келли с экзистенциальными воззрениями уже отмечалось [11]. Не случайно прямым учеником Джорджа Келли был один из лидеров и наиболее оригинальных представителей современной экзистенциальной психологии Джеймс Бьюджентал, в основе теоретических взглядов которого лежит идея индивидуальной системы конструирования себя и мира.
^ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ
Одни из главных критериев подлинной научной школы - это оценка прогресса школы после ухода ее основателя. Подавляющее большинство школ после смерти лидера продолжают разрабатывать сравнительно частные вопросы, не сопоставимые по своему масштабу со вкладом их основателей. Довольно редки подлинные школы, которые и после смерти лидера-основателя не снижают своего уровня и масштаба научной мысли. Школа Келли относится к этим редким исключениям - за короткий срок между 1955 и 1967 годами сформировалось обширное научное сообщество, которое продолжает развивать психологию личностных конструктов в теоретическом, методическом и прикладном отношениях, и влиятельность идей которого продолжает расти до сих пор в общей, клинической, педагогической и других отраслях психологии. Это особенно примечательно потому, что сделанное Келли шло вразрез со всей традиционной психологией - обычно подобное имеет очень мало шансов быть принятым и ассимилированным научным сообще-
стр. 116
ством. Келли вложил себя в свои новаторские идеи и победил.
Влияние Келли, как и любого крупного мыслителя, не ограничивается рамками его школы. Его взгляды оказались очень своевременными, наложив сильный отпечаток на формирование в конце 1970-начале 1980-х гг. методологии социального конструкционизма, которая доминировала в западной теоретической психологии в последнее десятилетие XX века [1]. Суть этого методологического течения заключается в признании, что все теории и понятия, которыми мы пользуемся, являются конструктами, формулируемыми научным сообществом в определенных социальных условиях под влиянием социальных факторов и требований, в анализе того, каким образом содержание тех или иных понятий и концепций испытывает на себе влияние их социального контекста. Это методологическое направление имеет ряд источников, в числе которых постмодернистская философия и социология познания; в качестве же собственно психологического провозвестника данного направления обычно называют теорию личностных конструктов Келли, к числу учеников которого относится и один из ведущих теоретиков социального конструкционизма Дж. Шоттер.
Можно уверенно констатировать, что сегодня теория Келли жива, она не списана в архив, как многие из современных ей учений. Она представляет собой одно из живых, развивающихся и просто интересных течений в психологической науке, которое не раз и не два доказало свою способность продуктивно взаимодействовать с самыми разными подходами и проблемными областями, внося свой творческий вклад в конструирование реальности современной психологией.
^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Барр В. Социальный конструкционизм и психология // Постнеклассическая психология. 2004. N 1. С. 29 - 44.
2. Келли Дж. Теория личности: психология личных конструктов. СПб.: Речь, 2000.
3. Петренко В. Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в объединенном сознании. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.
4. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. СПб.: Ювента, 1999.
5. Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М.: Прогресс, 1987.
6. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб.: Питер, 1999.
7. Adams-Webber J. R. Personal Construct of sociality and individuality / Ed. P. Stringer, B. Bannister. London etc.: Academic press, 1979. P. 1 - 3.
8. Bannister D. Foreword to "Social inheritance" // Constructs of sociality and individuality / Ed. P. Stringer, B. Bannister. London etc.:Academic press, 1979. P. 1 - 3.
9. Fransella F. Personal meanings and personal constructs // Personal meanings / Eds. E. Shepherd, J. Watson. Chichester etc.: Wiley, 1982. P. 47 - 58.
10. Harri-Augstein S. Reflecting of structures of meaning: a process of learning-to-learn // Personal construct psychology 1977 /Ed. F. Fransella. London etc.: Academic press, 1978. P. 87 - 101.
11. Holland R. George Kelly: Constructive Innocent and Reluctant Existentialist // Perspectives in personal construct theory / Ed. D. Bannister. London, New York: Academic press, 1970. P. 111 - 133.
12. Kelly G. The psychology of personal constructs. New York: Norton, 1955. V. XVIII.
13. Kelly G. Clinical psychology and personality: the selected papers of George Kelly / Ed. B. Maher. New York; Wiley, 1969. V. VIII.
14. Kelly G. A brief introduction to personal construct theory // Perspectives in personal construct theory / Ed. D. Bannister. London, New York: Academic press., 1970. P. 1 - 29.
15. Mair J. M. M. Psychologists are human too // Perspectives in personal construct theory / Ed. D. Bannister. London; New Yrok: Academic press, 1970. P. 157 - 184.
16. Neimeyer R. George Kelly // The Internet Encyclopaedia of Personal Construct Psychology, et.org/encyclopaedia/kelly.phpl (2003).
17. Procter H., Parry G. Constraint and freedom: the social origin of personal constructs // Personal construct psychology 1977 /Ed. F. Fransella. London etc.: Academic press, 1978. P. 157 - 170.