Вестник Гуманитарного Института. Вып. Владивосток: Издательство двгма, 2001. 204 с. Данный выпуск представляет собой "remake" доклад
| Вид материала | Доклад |
СодержаниеА. Д. Резник |
- А. В. Репников некоторые аспекты проблемы национальной безопасности россии на современном, 101.36kb.
- О. О. Лекции фнр. 2006 г. Введение Данный материал представляет собой развернутую версию, 52.49kb.
- Г. А. Мартинович. Кпроблеме аспектов языковых явлений (в свете учения Л. В. Щербы), 88.52kb.
- Е. Ю. Прокофьева редакционная коллегия, 3857.32kb.
- С сайта Дальневосточной государственной морской академии (г. Владивосток), 188.9kb.
- Практикум (ситуации и примеры) Владивосток Издательство вгуэс 2007, 201.96kb.
- М. С. Каган. Перспективы развития гуманитарных наук в XXI веке // «Методология гуманитарного, 97.74kb.
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу выпуск, 2069.2kb.
- Данный Policy Brief подготовлен Кесилиш Club’ом при участии Клуба либеральной молодежи, 86.31kb.
- Научный журнал, 5303.14kb.
А. Д. Резник
морская катастрофа: взгляд психолога
История мореплавания – это и есть история кораблекрушений. С психологической точки зрения состояние людей при кораблекрушении может быть охарактеризовано двумя понятиями: стресс (дистресс) и страх.
Учет психологических состояний потерпевших кораблекрушение является актуальной проблемой, поскольку именно эти состояния во многом определяют ответ на самый кардинальный вопрос – вопрос о выживании или смерти. Хрестоматийным стал пример с катастрофой “Титаника” 14 апреля 1912 года. Несмотря на то, что первые суда подошли к месту катастрофы через три часа после нее, в спасательных шлюпках уже было немало мертвецов или сошедших с ума. Характерно, что среди погибших или обезумевших не было детей моложе десяти лет. По данным А. Бомбара, 90% жертв кораблекрушений погибает в течение трех первых дней после катастрофы. Эти смерти нельзя объяснить голодом или жаждой.
Знание некоторых особенностей поведения людей при стрессе будет полезным при подготовке специалистов морского флота и решении задач повышения безопасности мореплавания.
Обычно выделяют активное и пассивное действие стрессора. При этом, в зависимости от характера стрессовой ситуации поведение может быть как адекватным, так и неадекватным ей. Это позволяет ввести в рассмотрение двухфакторную схему, описывающую возможные варианты поведения при стрессе и представленную на рисунке:
| Пассивное | Адекватное |
| Неадекватное | Активное |
Указание обстоятельства требует поиска ответа как минимум на два вопроса. Во-первых, на основе анализа экстремальных ситуаций, возникающих в море, – определение того, какое поведение – активное или пассивное – является более целесообразным в том или ином случае. Во-вторых, – определение (во многом врожденной) предрасположенности человека к активному или пассивному поведению в критических ситуациях. Последняя задача требует решения ряда дополнительных проблем, связанных с этапом профессионального психологического отбора. Исследования показали, что вероятность возникновения в экстремальных ситуациях активного или пассивного поведения не коррелирует с показателями типов высшей нервной деятельности или личностными показателями, определенными в не экстремальных условиях в лабораторном эксперименте. Для ответа на второй вопрос требуется воспроизведение тренировочно-тестирующих аварийных, стрессовых ситуаций, возможных в реальных условиях.
Состояние стресса чаще всего отражено эмоциями страха, тревоги и т. п. Для потерпевших кораблекрушение на первый план выдвигается так называемый страх смерти. Считается, что страх смерти не имеет врожденного характера. Он возникает к 9 – 10 годам, за счет постепенного осознания неизбежности собственной смерти (вспомним, что среди умерших от страха или сошедших с ума при кораблекрушении практически не было детей моложе 10 лет). В то же время многообразие эмоциональных состояний при стрессе позволяет в ряде случаев выделять четыре разновидности страха смерти, возникающие у людей.
Первая разновидность страха – страх перед “просто смертью”. Такой страх может лечь в основу активных действий в минуту смертельной опасности, либо привести к ступору (что может быть боле адекватным ситуации, например, при столкновении с хищником в лесу).
Вторая разновидность страха зачастую выступает как редуцированная форма страха смерти, наступающая при исключении особи из стада, стаи. У человека такой социально обусловленный “страх смерти” выступает как страх “потерять лицо” в экстремальной ситуации, опозориться, быть признанным неуспешным, ненужным другим людям и т. п. В данном случае угроза смерти за счет отлучения от социума, как правило, не осознается, но дискомфорт переживаний при “потере лица” может стать столь сильным, что побуждает человека к самоубийству (например, харакири у самураев).
Третья разновидность страха смерти характеризуется трудно вербализуемым чувством дискомфорта (выражения типа “смертельная тоска”, “мутно”, “тошно”) при длительном действии стрессора, перед лицом которого человек беспомощен из-за невозможности устранить его действие (качка, вибрация, монотония, шум и т. д.). Считается, что при определенных условиях такой страх смерти может запускать в организме механизмы самоуничтожения, приводящие к инфарктам, язвенным болезням желудочно-кишечного тракта и т. п.
Страх смерти четвертого типа выступает как чувство, опосредованное страхом за сохранность популяции или отдельной его части, к которой принадлежит индивид. Так, длительное действие стрессора может привести к смерти окружающих субъекта людей (например, один за другим умирают люди, находящиеся вместе с ним в одной спасательной шлюпке), что выступает предвестником его скорой собственной смерти.
Страх смерти, возникающий при стрессе, требует более дифференцированного подхода к психологической подготовке специалистов морского флота и психологической реабилитации плавсостава после возвращения из плавания или спасения после морской катастрофы.
Одно из направлений терапии страха (смерти) – признание за собой и другими права на страх, права на свободное и откровенное осмысление, обсуждение, переживание в кругу семьи, коллег, наедине с самим собой всего, связанного со страхом и смертью. При этом не исключается использование других, более специфических психотерапевтических подходов.
Так, в первом случае возможно использование дзенского (чаньского) психотренинга, связанного с переживанием в мыслях и чувствах собственной смерти, что усиливает степень самообладания в стрессовых ситуациях.
Страх смерти второго типа может купироваться через тренинги, направление на безусловное принятие себя и формирующие “мужество быть несовершенным”.
Третья разновидность страха, порожденная невозможностью противостоять длительно действующему стрессору, может приводить к поиску на берегу ситуаций, связанных с переживанием опасности (стресса) в сочетании с торжеством победы над ней (поиск “приключений”, лихое вождение автомобилей и т. п.). Противодействовать подобной активности сложно, но, видимо, можно попытаться взять ее под контроль. Например, культивировать среди плавсостава виды спорта, потенциально опасные, но обеспечивающие “торжество победы” над опасностью (стрессы) – горнолыжный спорт, альпинизм, водный туризм и др.
Психотерапия четвертого типа страха смерти представляет наиболее сложную задачу. Из всего многообразия подходов к решению отметим один. Данные В. Франкла, М. Аргайла и других исследователей позволяет предположить, что в качестве одного из факторов, противодействующих такому страху смерти и способствующих выживанию в экстремальных ситуациях, выступает религиозность человека.
Оптимизации поведения при стрессе и терапии страха смерти может способствовать знание особенностей протекания когнитивных процессов в стрессовых ситуациях.
Так, несмотря на поведение при стрессе, адекватное ситуации (активное или пассивное), нежелательной может стать как гиперактивность, так и гиперпассивность субъекта. Как правило, приближение к полюсам шкалы пассивности-активности определяется степенью субъективизма при восприятии стрессовой ситуации. Гиперпассивность может провоцироваться восприятием ситуации как полностью неопределенной, безысходной, безвыходной. Во втором случае может иметь место обратное состояние – иллюзия полной ясности, понятности сложившейся ситуации, иллюзия знания простого и/или наилучшего выхода из нее. Тогда в первом случае необходимо ослабление степени неопределенности ситуации для субъекта, а во втором – усилие неопределенности, непонятности ситуации, что способствует остужению “горячих голов”, готовых к немедленным действиям.
Аналогичный механизм действует при возникновении эмоциональных реакций на ситуацию. Возникшую эмоцию человек чаще всего приписывает ситуации, в то время как зачастую она обусловлена не более чем его представлениями о ней. Так страх смерти, ощущение обреченности и т. п. при кораблекрушении вызваны скорее представлениями человека о ситуации и ее последствиях, чем объективным положением дел. Здесь следует иметь в виду, что активность сознания носит антиципирующий (предвосхищающий) характер. Поэтому ожидание последствий экстремальной, стрессовой ситуации, их мысленное “проигрывание” в голове зачастую действуют сильнее, чем сама ситуация.
Рассогласование между объективным содержанием ситуации и субъективным представлением о ней может быть ослаблено за счет разложения ситуации “по полочкам”, объективного и беспристрастного рассмотрения каждого ее аспекта.
Проблемы стресса и страха не исчерпываются рассмотренными вопросами. Необходимость учета особенностей поведения людей при стрессе и воздействии страха смерти требует создания соответствующих курсов и программ (психологической) подготовки специалистов морского флота к действиям в экстремальных ситуациях и оказанию психологической поддержки людям, попавшим в морскую катастрофу.