Geum.ru

Зарубежная литература ХХ века

Вид материалаЛитература

Содержание


Д. Джойс (1882- 1941)
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

Литература


1. Кафка Ф. Процесс. Превращение.

2. Затонский Д. Австрийская литература в XX столетии. М., 1985.

3. Зарубежная литература XX века. М., 1998.

^ Д. Джойс (1882- 1941)

Джеймс Джойс родился 2 февраля в городе Дублине. Здесь прошли его детские и юношеские годы: учеба в иезуитском колледже, Дублинский университет (1899 - 1902). В студенческие годы Джойс принимает решение посвятить себя искусству. К этому же периоду относятся первые пробы пера: ряд статей, посвященных драматургии и театру.

Программной статьей молодого Джойса стала статья «Драма и жизнь» (1899 г.). Свое понимание драматического он связывает с изображением общечеловеческого, вечных и неизменных свойств человеческой природы и жизни. «Форма вещей, как и земная кора, изменяются... но бессмертные страсти, человеческая сущность бессмертны, будь то в эпо­ху героев или в век науки».

Джойс четко определяет границы между литературой и искусством. Литература, с его точки зрения, изображает изменчивое, преходя­щее; поступки и склонности людей. Искусство имеет дело с вечным и неизменным.

Тезисы этой статьи были представлены докладом на заседании студенческого общества. Доклад не был одобрен университетским начальством и не нашел отклика у широкой аудитории. Ирландское литера­турное возрождение, возникшее на волне политической борьбы за неза­висимость, было сосредоточено на проблемах развития национальной культуры, сохранения гэльского языка, вытесняемого английским. Джойс считал замкнутость Ирландии пагубной для развития культуры. Позже, в романе «Портрет художника в молодости», он напишет: «Когда же душа человека рождается в этой стране, на нее набрасываются сети, чтобы не дать ей взлететь». Первая поездка в Париж в 1902 году, после окончания университета превратилась в многолетнее странствие по Ев­ропе. Джойс сам себя обрек на добровольное изгнание: Париж, Цюрих, Триест и снова Париж, в котором он прожил с 1920 года до начала вто­рой мировой войны. Несмотря на растущую известность, особенно после публикации романа «Улисс», Джойс никогда не смог избавиться от нужды и зависимости от меценатов. Страдающий всю жизнь от сильной близорукости, он создавал свой последний роман «Поминки по Финнегану» (1939) совершенно слепым.

Действие всех произведений Джойса происходит в Ирландии, в Дублине. Творческое наследие писателя невелико и включает произведения разных форм: сборник стихотворений «Камерная Музыка» (1907); пьесу «Изгнанники» (1918); сборник рассказов «Дублинцы» (1914); ро­маны - «Портрет художника в молодости» (1916), «Улисс» (1922), «Поминки по Финнегану» (1939).

Все творчество Джойса представляет единое целое. Каждое произведение – это очередная ступенька к созданию великого творения, рома­на «Улисс».

Взгляды Джойса на искусство сложились в молодости и он остался им верен на протяжении всего творческого пути. В записных книжках 1903 - 1904 гг. Джойс излагает основные положения своей эстетики. Цель искусства, с его точки зрения, – в эстетическом наслаждении. «Те явления прекрасны, которые доставляют нам удовольствие». Искусство, считал писатель, не может быть «ни моральным, ни аморальным».

Одно из ключевых понятий эстетики Джойса «епифания». Это слово, заимствованное из церковной лексики, означает «богоявление». Под ''епифанией» писатель подразумевал «внезапное раскрытие душевного состояния, проявляющейся в грубости речи, в жесте или в просветлении разума». Епифания – это не только мгновение познания, но и заключи­тельный этап в постижении красоты. В этом процессе Джойс выделяет три понятия, соответствующие трем основным свойствам красоты: цель­ность, гармония, ясность (прозрение).

Первым зрелым произведением Джойса является сборник рассказов «Дублинцы». «Моим намерением было написать главу из духовной истории моей страны, и я выбрал местом действия Дублин, поскольку, с моей точки зрения именно этот город является центром духовного пара­лича». Ирландия, с ее серым скучным бытом, используется в «Дублинцах» как фон, на котором разыгрывается «драма жизни».

Для осуществления своей задачи – постижение вечного и неизменного в природе людей и самого существования – Джойс заимствует эле­менты музыкального искусства. «Дублинцы», по замыслу писателя, пред­ставляют цельное симфоническое полотно, в котором главная тема – «духовного паралича» – поддерживается множеством мотивов и вариаций. Слово, подобно музыкальному звуку, создает мир поэтических об­разов – символов, передавая основную атмосферу – атмосферу «духовно­го паралича». Моменты постижения героями самих себя, своей судьбы, трагизм существования осуществляются на разных возрастных этапах. Это рассказы о детстве («Сестры», «Встречи», «Аравия»); о юности («Эвелина», «После гонок», «Два рыцаря»); о зрелом возрасте («Облач­ка», «Личины», «Мертвые»).

Исследование «духовного паралича», поразившего Ирландию, Джойс начинает с проблем католицизма, догматизм и непримиримость которого, с его точки зрения, породили нравственное оцепенение нации. В рассказе «Сестры», которым открывается сборник, моменты постижения бездуховности католицизма воспроизводятся через детское сознание. Перед ребенком тяжелое серое лицо священника Джеймса Флинна, скон­чавшегося от паралича. На его груди пустая чаша – дароносица, символ религии, лишенной духовной сущности. Эта картина, ошеломившая ре­бенка своей неприглядностью, навсегда изменила его представление об «идеальности» католицизма.

Стихия банального поглощает героев рассказа «Мертвые». Жизнь Габриэля и Греты Конрой складывается из семейных ритуалов, будничных повседневных забот, автоматизма привычек, превращающих их в живых мертвецов. Но в Рождественскую ночь все вдруг неожиданно ме­няется. Грета слышит мелодию старинной ирландской песни, которую в юности пел влюбленный в нее юноша. Этот полузабытый мотив возвращает Грету к дням юности, в мир чистоты и невинности. Слезы Греты – момент духовного озарения, в который она осознает свое одиночество и пустоту существо­вания.

Следующим шагом Д. Джойса в совершенствовании художественной формы и мастерства стал его первый роман «Портрет художника в молодости».


«Портрет художника в молодости».


Замысел романа складывается как «драма жизни», как обобщение вечных и неизменных свойств художника. Недаром писатель называет своего героя именем легендарного Дедала, изобретателя и строителя, символизирующего дерзкий вызов творческой личности всем запретам, ограничениям и законам. И качестве эпиграфа к роману взята строка из «Метаморфоз» Овидия, в которой говорится о Дедале, соорудившем лабиринт для царя Миноса: «И к ремеслу незнакомому дух устремил».

История Стивена Дедала, главного героя романа, – это художественно измененная биография Джойса, история его детства и юности. Пи­сатель рассказывает о себе, своем окружении, воспроизводит атмосферу жизни Дублина. Реальные события и факты собственной биографии – лишь фон, на котором разыгрывается «драма жизни» Стивена Дедала.

В соответствии с замыслом роман, состоящий из пяти глав, построен как классическое драматическое произведение, в котором четко обозначены завязка, кульминация, развязка. «Портрет художника в молодости» воспринимается как согласованное единство частей, подчиненное основному эстетическому закону Джойса: цельности, гармонии, ясности (прозрению). Ясность, определяемая Джойсом как «сила обобщения», придает образу Стивена символическое воплощение природы художника. Каждая глава – это очередной этап духовного «прозрения» Стивена от раннего детства до студенческих лет.

В первой главе речь идет о впечатлениях и переживаниях ребенка: празднование Рождества в родительском доме, эпизоды школьной жизни. В семье Стивен впервые сталкивается с религиозными разногласиями и ложью. Убежденная католичка, тетушка Дэнти, и вольнодумец отец затевают спор на религиозные темы. Отец Стивена считает, что Ирландия – «несчастная страна, задушенная попами». Возмущенная тетушка Дэнти произносит пророчески слова: «Он (Стивен) все припомнит, когда вырас­тет, все эти речи против Бога, религии и священников, которые наслы­шался в родном доме».

Спохватившись, что за столом ребенок, взрослые решили исправить оплошность ложью. Отец попытался убедить Стивена, что речь шла о дублинских носильщиках, известных сквернословах. Первое столкно­вение с религиозными разногласиями в семье, с ложью отца порождают в душе Стивена зерна сомнений и меняют его представления об «идеаль­ности» мира взрослых.

«Знакомство» Стивена с несправедливостью происходит в иезуитском колледже. Он разбил очки и из-за близорукости не может писать. Классный наставник, заметив бездельничающего на уроке Стивена, жес­токо выпорол его розгами. Впервые Стивен испытал боль унижения, впервые столкнулся с «гнусной подлостью». Этот случай заставил его по-новому оценить мир проповедей о добре, челове­колюбии и практику равнодушия, черствости «святых отцов».

II и III глава воспроизводят важные моменты в духовном формировании Стивена. Он был лучшим учеником колледжа, выделяясь среди сверстников своим благочестием, служа достойным примером всем ос­тальным. Самым важным предметом для Стивена в учебной неделе было сочинение. В Стивене-подростке исподволь намечается неосознаваемое им противоречие. С одной стороны, «мир представал перед ним огром­ным, стройным выражением божественного могущества и любви». С другой, – Стивен увлекался писателями-бунтарями. Его любимыми по­этами были Бодлер и Байрон, преданные церковной анафеме. «Весь свой досуг он проводил за чтением писателей-бунтарей, их язвительность и неистовые речи западали ему в душу и бередили мысли, пока не излива­лись в его незрелых писаниях». Только в эти минуты Стивен ощущал себя по-настоящему счастливым. Для него перставал существовать ок­ружающий мир с убожеством жизни в родительском доме, с монотонно­стью будней в колледже. «Ничто из этой действительности не трогало и не привлекало его, если он не слышал в этом отголоска того, что вопило в нем самом. Немой, бесчувственный к зову лета, радости, дружбы, он был неспособен откликнуться ни на какой земной или человеческий при­зыв». Это самоощущение Стивен называет «бесплодной отчужденно­стью», воздвигающей стены между ним и остальным миром, обрекая на одиночество. Он не приблизился ни на шаг к тем, к кому старался подой­ти, и не преодолел беспокойного чувства стыда и затаенной горечи, кото­рые отделяли его от матери, отца, брата и сестры».

Мучительная раздвоенность сознания Стивена усугубляется конфликтом плоти и духа. Внушенная священниками мысль об изначальной греховности человека, о разрушающем влиянии плоти боролась в нем с «неистовым томлением»: «Он жаждал согрешить с существом себе по­добным, заставить существо согрешить и наслаждаться с ним грехом». Первое посещение публичного дома приносит ощущение вины и раская­ния. Стивена терзает страх перед Судом Божьим, отчаяние от совершен­ного плотского греха. Грех воспринимается им как двойное преступле­ние: с одной стороны, «гнусное поощрение низменных инстинктов гре­ховной природы», а с другой, – «ослушание голоса нашей высшей приро­ды, святого Создателя». Стивен испытывает отвращение к собственной плоти – источнику греха. Бремя обетов, месс, молитв, причащения святых тайн и самоистязаний помогают ему избавиться от соблазнов и искуше­ний. Но беспокойное чувство вины никогда не покинет его. «Он испове­дуется, раскается и будет прощен, снова исповедуется, снова раскается и снова будет прощен – но все будет тщетно. Вера постепенно угасала в его душе». Стивен отказывается от сана священника. «Я не буду служить тому, во что я больше не верю».

Кульминацией романа (IV глава) является «озарение» Стивена, осоз­нающего свое призвание художника. Теперь, более чем когда-либо, он ощущает свою внутреннюю связь с легендарным Дедалом.

«Подобно великому мастеру, чье имя он носит, он гордо создаст нечто новое из свободы и мощи своей души – нечто живое, парящее, нерукотворное, нетленное».

В V главе наступает развязка. Стивен покидает Ирландию, вырывается из плена всяческих уз – общественных, религиозных, семейных – для того, чтобы воплотить свое стремление: «Я буду стараться выразить себя в той или иной форме жизни или искусства так полно и свободно, как могу, защищаясь лишь тем оружием, которое считаю для себя возможным, – молчанием, изгнанием и хитроумием. Я не боюсь остаться один или быть отвергнутым ради кого-то другого, не боюсь покинуть все то, что мне суждено оставить. И я не боюсь совершить ошибку, даже великую ошиб­ку, ошибку всей жизни, а может быть даже всей вечности».

В сознании Стивена художник Бог-творец, «служитель бессмертного воображения, претворяющий насущный хлеб опыта в сияю­щую плоть вечно живой жизни». Недаром, заключительные слова романа, обращенные к Дедалу, являются парафразой молитвы «Отче наш»: «Древний отче, древний мастер, будь мне опорой и присно и вовеки ве­ков».

В «драме жизни» Стивен Джойс воплотил обобщенную суть призвания художника, «кующего заново в своей мастерской из косной земной материи новое, парящее, неосязаемое, нетленное бытие».

Тема Стивена Дедала получит свое завершение в великом произведении Джойса, в романе «Улисс». «Улисс» – это не только изображе­ние «драмы жизни» «во всей ее обнаженности и божественной строго­сти», но и роман художественного эксперимента, поиска новых художе­ственно-изобразительных средств.