Опыт интерпретации концепции в. Гумбольдта :; ™

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Конспект урока по литературе Проблема интерпретации и опыт прочтения петербургской, 126.69kb.
• Содержание №4/2007 журнала «Обсерватория культуры», 19.46kb.
• Пояснительная записка, 167.23kb.
• Учебно-методический комплекс по курсу «теория интерпретации сновидений», 392.8kb.
• Два опыта интерпретации, 296.03kb.
• С. Л. Трансцендентальная философия, 65.17kb.
• Д. С. Жуков Политические идеи З. Фрейда, 47.18kb.
• Г. В. Ф. Гегель. "Об эпизоде "Махабхараты", известном под названием "Бхагавадгита"", 829.86kb.
• Стилистическая система русского языка Язык русского фольклора: опыт интерпретации, 1198.02kb.
• Дата рождения: 15. 08. 1969г, 20.96kb.

64

При развертывании деятельностного представления языка Гумбольдт с его преимущественным интересом к основаниям языка и его первоистокам особое внимание уделяет именно функции транспонирования, не слишком занимаясь языком в качестве средства общения между людьми.

В концепции Гумбольдта сформулированы некоторые базисные принципы деятельности, которые могут быть использованы при развертывании деятельностных пред­ставлений языка гумбольдтианской ориентации. Эти прин­ципы будем называть законами деятельности.

К числу таких законов принадлежит прежде всего принцип, согласно которому «то, что само в себе едино (Eins) и одарено энергией (energisch 1st), также нена­рушимо сохраняет естественную гармонию в своей дея­тельности (in seiner Wirkung)» (с. 463).

Второй закон — это закон неразрывной связи глав­ных проявлений субъекта деятельности: «Где чувство языка .. . проложило себе своей ясностью и остротой пра­вильный путь, там разливаются внутренний свет и опре­деленность по всему строению языка и главные прояв­ления его деятельности находятся между собой в нераз­рывной связи (die hauptsachlichsten AuBerungen seiner Wirksamkeit stehen in ungetrenntem Zusammenhange mit einander) (c. 499).

Третий закон касается обратной связи субъекта дея­тельности и его продукта. В соответствии с этим законом продукт деятельности оказывает свое воздействие на субъ­екта деятельности, который его произвел. Этот закон рас­пространяется на самые различные субъекты деятельно­сти — человека, дух, язык и его компоненты. Приведем соответствующие фрагменты, иллюстрирующие действие этого закона:

1. «Как вообще закон существования человека в мире таков, что человек ничего не может произвести из себя, что мгновенно не стало бы массой, обратно действующей на него самого и обусловливающей его дальнейшее твор­чество, так звук, претворяемый внутренним чувством языка в членораздельный, видоизменяет затем взгляд и приемы (das Verfahren) внутреннего чувства языка. Та­ким образом, всякое дальнейшее созидание (Schaffen) не сохраняет простого направления первоначальной силы, а усложняет его за счет созданного прежде» (с. 650— 651).

5 В. И. Постовалова

2. «... дух непрестанно стремится внести в него
   (язык. — В. П.) что-нибудь новое, чтобы, воплотив в него
   это новое, самому стать вновь под его влияние» (с. 567).
   

2. «В -эпоху образования форм народы больше, заняты
   самим языком, чем его целью, больше тем, что они дол­
   жны выразить; они прилагают усилие к выражению
   мысли, и это усилие (Drang) при вдохновительном влия­
   нии созданного (des Gelungenen) вызывает и поддержи­
   вает их творческую силу» (с. 554).
   

2. «Дух создает и созданное ставит перед собой по­
   средством того же~ акта как объект и воспринимает его
   действие на себя» (с. 607).
   

Деятельность — центральное понятие у Гумбольдта, которое служит связующим звеном между остальными понятиями его концепции. В категориально-понятийной парадигме этой концепции деятельность непосредственно противостоит (т. е. находится на одинаковом уровне аб­стракции и идеализации) бытию. Категории бытия и дея­тельности у Гумбольдта равнопорядковы. Они выступают наряду с понятием духа в функции предельных понятий, замыкающих и отграничивающих поле рассмотрения языка в его концепции. В следующих фрагментах иллю­стрируется прямая противопоставленность категорий дея­тельности и бытия³⁷: «Сила духа имеет свое бытие только в деятельности (с. 464); «Народы и частные лица ... наслаждаются своим бытием (sein Dasein) в счастье и деятельности (in seiner Tatigkeit)» (с. 387); «Мы отличаем бытие (das Sein) от деятельности (Wir-ken) и первое как невидимую первоначальную причину противополагаем мышлению, чувству и деятельности, об­наруживающимся в явлении. Мы здесь имеем в виду не то или иное отдельное бытие индивида, а бытие всеоб­щее, которое определяющим образом выступает в каждом отдельном» (с. 568). Гумбольдт рассуждает преимуще­ственно о внутреннем бытии (das innere Sein) (с. 383). Деятельности в его концепции противостоит также «жизнь» («Жизнь (Leben) и деятельность (Tatigkeit) в природе повсюду развиваются из внутренней свободы, первоначального источника которой напрасно было бы

³⁷ См также замечания о бытии (Sein) как конечном пункте исследования (с. 568), о чистом синтезе бытия (Sein) и по­нятия (Begriff) (с. 467), откуда ясно, что одним из оппозитов «бытия» у Гумбольдта является «понятие».

66


искать в области явлений» (с. 566). У Гумбольдта исполь­зуется противопоставление деятельности/предметности (вещности) — центральное противопоставление в немец­кой классической философии³⁸. См., например: «Где же язык, проникнутый энергичной внутренней силой, оду­шевляется ею к движению, там он радостно принимает высший полет и соответственно тому обратно действует своею вещественною самостоятельностью» (materielle Selbststandigkeit) (с. 634).

Категория деятельности конкретизируется у Гум­больдта с помощью ряда понятий (подкатегорий) — субъ­екта деятельности (действующего лица), задачи, цели, средств, способов (методов) деятельности, продукта, ма­териала, — образующих понятийно-категориальную пара­дигму деятельностного представления языка. О своих средствах задания деятельностного представления упоми­нает и сам Гумбольдт (с. 419): «Назвать язык — деятель­ностью (eine Arbeit) духа уместно и справедливо уже и потому, что бытие духа состоит только в деятельности и его можно представлять себе только в виде деятельности. При необходимом для исследования языков разложении их состава мы принуждены даже представлять язык как действие (ein Verfahren), осуществляемое с помощью определенных средств и направленное к определенным целям, и принимать языки действительно за произведе­ния (Bildungen) народов».

Вслед за Гегелем принято различать во всеобщей структуре деятельности такие ее компоненты, как: цель, средство, результат и сам процесс деятельности. Для дея­тельности характерна, связка «субъект — объект». В ан­тропологически ориентированном понимании деятельности как деятельности человека в качестве субъекта стали по­нимать человека, переосмысливая соответственно содержа­ние всех остальных компонентов структуры деятельности. Эта идея хорошо выражена у Э. Г. Юдина (1978, 268): «Деятельность предполагает противопоставление субъекта и объекта и вытекающее отсюда противопоставление ло-

³³ В последующих исследованиях по теории деятельности в ка­честве исходного противопоставления выступает оппозиция дея-тельностный/натуральный (деятельность/природа), для харак­теристики которой используются категории естественного/ис­кусственного. У Гумбольдта нет оппозиции естественного/ис­кусственного. Понятие естественного используется им вне оппо­зиции к искусственному.

67 5*

гики человеческих целей и логики самого объекта: чело­век противопоставляет себе объект деятельности как ма­териал, который в согласии с целями человека должен получить новую форму и новые свойства, превратиться из внеположенного материала в продукт деятельности и уже в этом своем качестве включиться в социальную жизнь. . . С личностной точки зрения деятельность пред­ставляет собой единство интериоризации (освоения чело­веком совокупности условий его жизни и деятельности и формирования на этой основе личностных характери­стик и способностей) и экстериоризации (воплощения способностей и замыслов человека в продуктах его дея­тельности)» ³⁹.

Перейдем к подробной характеристике понятий, кон­кретизирующих в гумбольдтианской концепции базисную категорию деятельности. Первое понятие — это субъект деятельности (деятель). В качестве субъекта деятельно­сти в гумбольдтовских построениях могут выступать: 1) народ (люди), человек (отдельные лица), род (лю­дей); 2) дух; 3) сила; 4) язык, речь, чувство языка; 5)другие более частные субъекты деятельности: звук, звуковой смысл, ум, слух народа, соображения рассудка, стремление, внутренние отношения, чувства, внешние впе­чатления, законы форм и др.<sup>40

39</sup> См. также вариант операционального определения структуры
деятельности (акта деятельности) у Г. П. Щедровицкого, в кон­
цепции которого в числе структурных компонентов деятельно­
сти выделяются: 1) цель, стоящая перед индивидом; 2) ис­
ходный материал объектного преобразования; 3) продукт объ­
ектного преобразования (т. е. новообразование, полученное
в результате осуществления процедур деятельности); 4) про­
цедуры деятельности (включая орудия преобразования, ма-
шипы или вообще средства и действия, осуществляемые чело­
веком) ; 5) интериоризованные средства (образования, исполь­
зуемые при построении процедур); В) способности, необходи­
мые для оперирования средствами осуществления действий и
построения соответствующих процедур, производящих преобра­
зование исходного материала в продукт.

В психологической концепции деятельности, развивавшейся в работах А. Н. Леонтьева, деятельность трактуется как реаль­ный процесс, складывающийся из совокупности действий и операций.

⁴⁰ М. Хайдеггер (ОПЯ 1975, 10) обращает внимание на то, что
Гумбольдт определяет сущность языка как «энергию», понимая,
однако, последнюю в смысле монадологии Лейбница (1935)
как деятельность субъекта.

68

Приведем последовательно контексты, иллюстрирую­щие употребление каждого из перечисленных классов субъектов деятельности. В концепции Гумбольдта, как практически и во всех деятельностных концепциях, в ка­честве субъектов деятельности выступают живые суще­ства — люди, народы, человек и т. д. См., например: «Со­здание наций предшествует созданиям (Werken) отдель­ных лиц» (с. 414); «Но языки доказывают своим суще­ствованием (Dasein), что имеются произведения духа, которые не переходят от одного индивида ко всем осталь­ным, но могут производиться из самодеятельности всех в одно время. Так как форма языков всегда непременно национальна, то непосредственными творцами в их со­здании бывают, очевидно, сами народы как таковые» (с. 410); «Коль скоро народ или вообще мыслящая сила человека воспринимает элементы языка (Sprachelemente), она должна... соединять их в единство» (с. 549).

В качестве особого субъекта деятельности у Гум­больдта может выступать также дух. Рассмотрение духа в качестве субъекта деятельности составляет одну из от­личительных черт варианта деятельностного представле­ния языка у Гумбольдта, вся концепция которого бази­руется на идее о том, что язык есть деятельность духа (eine Arbeit des Geistes) (с. 419), точнее (в генетическом аспекте) деятельность духа, направленная к определен­ной цели (auf einen bestimmten Zweck gerichtete Gei-stesarbeit) (c. 389). Использование духа в качестве субъ­екта деятельности — типичная черта трансценденталист-ского стиля мышления. В качестве сверхиндивидуального субъекта в идеалистических системах разного вида могут выступать абсолютный дух, бог, мировой разум, транс­цендентальное «Я». Подлинным субъектом познания, по Канту, — пишет В. А. Лекторский (1967, 220), — «явля­ется не индивидуальное, эмпирическое „Я", а некоторый „субъект вообще", трансцендентальный Субъект, лежа­щий в глубочайшей основе всякого индивидуального „Я", но вместе с тем выходящий за его пределы». «Субъект вообще» открывается эмпирическому сознанию индиви­дуального субъекта не в своем функционировании, а лишь в его результате — в форме продуктов его деятельности, в качестве каких выступает мир явлений. Потусторон­ними производителями мира явлений, по Канту, служат «вещи в себе» и «трансцендентальный субъект». В гно­сеологии Канта субъект предстает не как созерцающий

69

внешнюю действительность (мир явлений), а как сози­дающий формы предметности.

В качестве субъекта деятельности у Гумбольдта не­редко выступают различного рода «силы» (см., например, о языкотворческой силе — силе, творящей языки, с. 400). Субъект деятельности, осмысленный как сила, и сила как субъект деятельности — вторая уникальная черта дея-тельностной концепции языка Гумбольдта.

Субъектом деятельности часто выступает язык (ино­гда — речь). Язык, в понимании Гумбольдта, осуще­ствляет самые разнообразные действия. Он может соб­ственной внутренней самодеятельностью видоизменять всякое произведенное на него влияние (с. 412), избирать пути своего движения (с. 543), действовать в различных направлениях, например, оказывать воздействие (Wir-kung) на произнесенное (das Gesprochehe) и на произво­дящую его силу народного духа (с. 477). В качестве осо­бого субъекта деятельности выступает также языковое чувство (Sprachsinn) (с. 459, 488, 499).

Идея деятельностного взгляда на мир у Гумбольдта так всесильна, что в деятельностную орбиту включаются им и такие феномены, которые обычно как самостоя­тельно действующие не воспринимаются. Так, деятель­ными (деятелями) становятся: звуки (с. 650), ум (с. 429), слух (с. 445), качества в языках, действующие на пользу или во вред совершенству их организации (с. 488), законы (с. 463—464), внешние впечатления и внутренние чувства человека (с. 496), особенности мысли и чувства народа, влияющие на язык с момента его обра­зования (с. 555) и т. д. По Гумбольдту (с. 548), в ходе развития языков участвуют две ограничивающие друг друга причины — основное начало, которым определяется направление, и влияние произведенного материала.

Второе понятие, раскрывающее категорию деятельно­сти, — это задача (Aufgabe). Так, Гумбольдт упоминает (с. 417) о необходимости уяснения способа, с помощью которого каждый язык решает наиглавнейшие вопросы, которые предстоят как задачи при всяком образовании языка (Spracherzeugung).


Третье понятие, конкретизирующее категорию дея-

Гумбольдта большую смысловую нагрузку в отличие, на­пример, от понятия задачи, которое только намечается. Концепция Гумбольдта может быть названа в известном смысле телеологической и возможно даже говорить о са­мостоятельном телеологическом представлении языка (разновидности деятельностного) ⁴². Гумбольдт упоминает об общих целях языка («форма всех языков . . . должна достигать всеобщей цели» (den allgemeinen Zweck) (с. 651), внутренних целях (с. 459).

В теоретическом пространстве его концепции речь мо­жет идти о целях разных субъектов деятельности — дея­тельности человека (человечества), силы, духа, языка и т. д. По Гумбольдту (с. 652), деятельность духа имеет своей целью не одно только внутреннее возвышение, на этом пути она может быть увлечена и к внешней своей цели. Гумбольдт упоминает о деятельности, целью кото­рой является взаимопонимание между людьми (каждый должен говорить другому так, как говорил бы тот при тех же условиях) (с. 419). Определив язык генетически как деятельность духа, направленную к известной цели, он полагает (с. 389), что цель эта может быть достигнута в различной степени. Человек, в представлении Гум­больдта (с. 568), понимает предметы и обращается с ними всегда в одном и том же направлении с одной и той же целью (dasselbe Ziel) при одинаковой мере движения, Извечная цель (das Ziel) постепенного развития чело­вечества состоит в соединении продуктов, самобытно про­изводимых духом изнутри себя самого, с данными извне (с. 394).

. В языке все направлено к определенной цели — выра­жению мысли (с. 422). Поэтому образование языка можно представить себе как взаимодействие духовного стремления обозначить материал, требуемый внутренними

сированы остальные компоненты структуры деятельности. Эта идея хорошо выражена у А. П. Огурцова (1976, 193): «Дея­тельность предполагает рационально формулируемые цели, ра­циональный выбор средств, соизмерение целей и выбранных средств, рационально обоснованное принятие решения, целе­направленные акты деятельности и, наконец, объективные ре­зультаты, далеко не всегда совпадающие, а часто даже про­тиворечащие поставленным целям».

¹² См., например, телеологическую трактовку нереализованного (потенциального) в языке (с. 390), где упоминается о том, что языкам не всегда удается полностью выполнить стремление (Streben), которое в них четко наметилось,

71

целями языка, и производства артикулированного звука (с. 459). Гумбольдт говорит о решительном влиянии раз­личных звуковых форм на достижение внутренних целей языка (с. 460) ⁴³. Поскольку язык в своем создании на­ходится в зависимости от обстоятельств, при которых он «является в действительность», то он не везде может достигнуть одинаковой для всех цели. Между тем необ­ходимость удовлетворения всеобщей цели вынуждает его стремиться к тому образованию (Gestaltung), которое го­дилось бы для его цели (с. 678). По Гумбольдту (с. 651), форма всех языков в сущности своей одинакова и должна достигать общей цели языка. Возможна форма языка, которая из всех допустимых' форм наиболее всего соот­ветствует целям языка (с. 652). В своих отклонениях от правильного построения конкретная форма различных языков имеет как отрицательную часть, так и положи­тельную, ведущую к общей цели то, что не полностью ее достигло (с. 678). Заметив, что формирование речи (die Rede) на самой высшей своей ступени равносильно рож­дению идей и всему духовному развитию, Гумбольдт под­черкивает (с. 501), что к этой цели она стремится, ка­кие бы преграды ни стояли на пути к ее достижению. Помимо «цели» используются также понятия из того же семантического поля — «намерение», «тенденция», «стремление», «направление», «предназначение». Гум­больдт говорит о творческом стремлении духа (sein schop-ferischer Trieb) (с. 555), о том, что дух стремится (strebt) внести в язык новое (с. 567), о стремлении духа (geistige Streben) в объективный мир и о результате та­кого стремления — слове, которое возвращается назад к субъекту (с. 428). Гумбольдт упоминает также о стрем­лении языка, замечая, например, что организм языков обнаруживает способ их стремления (Streben) к завер­шению формирования языка (с. 391) или что звуковая форма может противостоять внутренней тенденции языка (Sprachtendenz) (с. 425). Он говорит (с. 460) о наклон--ности (Neigung) образовывать множество тонких и резко отграниченных артикуляций и о стремлении (Streben) разума языка создать столько различных форм, сколько

« См. замечания Гумбольдта (с. 658) о необходимости особого искусственного устройства (ein kunstlicher Bau) для осуще­ствления простейших целей, которые каждый язык непременно достигает. Об окончательном достижении целей процесса син­теза в языке (с. 473).

П

I :

нугйно Для того, чтобы схватить летящую мысль S бес­конечном разнообразии ее движений, а также рассуждает о стремлении (Trieb) к развитию языка (с. 397). В кон­цепции Гумбольдта речь идет о внутреннем направлении (Streben) чувства языка (с. 488), духовном стремлении (des geistigen Strebens) (с. 459), духовной силе в чело­веке, которая своими индивидуальными стремлениями (Bestrebungen) постоянно изобретает новые формы (с. 395).

При характеристике направления, как и при характе­ристике цели, релевантны параметры — что «направля­ется», субъект и адресат направления. По Гумбольдту (с. 389), язык есть деятельность духа, направленная к оп­ределенной цели (см. также о направлении народного духа — Geistesrichtung der Nation — с. 672; о направлен­ности на язык стремлений народа — den gerichteten Trieb der Nationen — с. 654—655; о преобладании первоначаль­ного направления в языке vorherrschende Richtung — с. 554). Язык должен пробуждать в каждом человеке, те же силы, которые действуют в нем самом, давая им то же самое направление (Richtung) (с. 413). Гумбольдт упоминает о простом направлении первоначальной силы (die einfache Richtung der ursprunglichen Kraft) языка (отмечая, что всякое созидание в языке не отменяет та­кого направления, а является его усложнением за счет действия, созданного ранее) (с. 651), о всеобщих направ­лениях языка (с. 448), а также возможных интеллек­туальных направлениях, одному из бесконечного разно­образия которых следует язык (с. 412).

Помимо понятий цели, стремления и направления, Гумбольдт использует также понятие намерения (Absicht) (с. 531), полагая, что иногда в языке Нужно остерегаться допускать в собственном смысле намеренности (etwas eigentlich Absichtliches) (с. 510). Говоря об изменении звуков, он упоминает о чувстве языка, которое намеренно (absichtlich) или по равнодушию позволяет звукам исче­зать из языка (с. 488).

В некоторых контекстах понятия направление и стремление, а также близкое к ним по значению слово путь употребляются одновременно, создавая впечатление телеологического потока в деятельностной картине кон­цепции; см., например: «Стремление (Streben) внутрен­него чувства в языках действительно направлено (gerich-tet) к одинаковости в языках и его господство даже не-

73

удачные формы старается как-нибудь возвратить к пра­вильному пути (Bahn) (с. 651—652, см. также с. 412-413).

Четвертое понятие, конкретизирующее категорию дея­тельности, — это средства (орудия) деятельности, для характеристики которого существенны параметры: кому принадлежит средство, для чего оно служит и что явля­ется средством. В качестве средства деятельности чело­века и духа рассматривается язык. По Гумбольдту (с. 414), если народ позволяет языку свободно развиваться из своего духа, употребляя его орудием (als Werkzeug) своей внутренней деятельности, он ищет и достигает выс­шего. Язык как орган образования мысли (das bildende Organ des Gedanken) (с. 426) может служить вдохнови­тельным орудием для вновь возникающих поколений.

Описывая ситуации, когда язык уже построен, Гум­больдт замечает: «Орудие готово (das Werkzeug ist vorhanden) и духу предстоит пользоваться им и вопло­щаться в нем» (с. 554). Языки — необходимые орудия (Werkzeuge) для деятельности духа (с. 655).

В экстенсивном контексте рассмотрения деятельност-ного мира Гумбольдта язык не только служит средством деятельности (см.: с. 567), но и сам имеет средства для выполнения своих задач.

Всю сумму средств (Mittel), употребляемых языком для достижения своих целей, Гумбольдт называет техни­кой (Technik), разделяя ее на фонетическую и интеллек­туальную. Под фонетической техникой он понимает (с. 462) образование слов и форм со стороны звуков. Интеллектуальная же техника, в его представлении, со­держит в себе все, что в языке подлежит обозначению и различению (например, роды имен в языке, двойственное число, времена глаголов и т. д.). Техника языка может развиваться иногда сверх потребности для достижения цели и возникает вопрос о соразмерности развития тех­ники языка интересам достижения его цели. В некоторых языках техника может превышать меру потребности в этом плане, а в других не достигать ее (с. 462—463). Характеризуя используемые средства (орудия), Гум­больдт говорит о вдохновительных орудиях (Werkzeuge) (с. 634), конечных средствах (endlichen Mitteln) (с. 567) и т. д. В понимании Гумбольдта (с. 568—569), деятель­ность человека вплоть до ее зародышей (einfachste Endpunkten) состоит в способе (in der Art), посредством