Опыт интерпретации концепции в. Гумбольдта :; ™

Вид материала

Документы

Содержание Дедуктивно-иерархический принцип развертывания концепции

Подобный материал:

• Конспект урока по литературе Проблема интерпретации и опыт прочтения петербургской, 126.69kb.
• Содержание №4/2007 журнала «Обсерватория культуры», 19.46kb.
• Пояснительная записка, 167.23kb.
• Учебно-методический комплекс по курсу «теория интерпретации сновидений», 392.8kb.
• Два опыта интерпретации, 296.03kb.
• С. Л. Трансцендентальная философия, 65.17kb.
• Д. С. Жуков Политические идеи З. Фрейда, 47.18kb.
• Г. В. Ф. Гегель. "Об эпизоде "Махабхараты", известном под названием "Бхагавадгита"", 829.86kb.
• Стилистическая система русского языка Язык русского фольклора: опыт интерпретации, 1198.02kb.
• Дата рождения: 15. 08. 1969г, 20.96kb.

140


буждающее воздействие. Именно в этом формальном свой­стве (Beschaffenheit) заключается все, что позволяет раз­виваться из языка во благо для духа. Только такой фор­мальный масштаб и можно прикладывать к языкам, когда пытаются брать их для всеобщего сравнения (с. 553).

К числу параметров второго типа — интенсиональ­ным — относятся характерные особенности строения язы­ков (с. 417). Рассмотрим подробнее этот тип параметров. К ним принадлежит начало (Princip) образования языков и связанный с ним способ стремления языков к выполне­нию идеи языка. Об этих параметрах возникает речь при попытке обнаружить в языках постепенности от более простого строения к более сложному и соответственно постепенного приближения к совершеннейшему устрой­ству (fortschreitende Annahrung an die Erreichung des gelungensten Sprachbaues) при сравнении языков по на­чалу их образования (in den Principien ihrer Bildung) (с. 391). По предположению Гумбольдта, организм таких языков даже при запутанности их форм в своей последо­вательности и простоте будет заключать в себе способ их стремления к завершению образования языка (Sprachvol-lendung) гораздо яснее (leichter erkennbar), чем в другом случае. Развивая это предположение, он намечает ряд бо­лее частных параметров, конкретизирующих общий пара­метр начала языка (с. 391—392). Для того чтобы уяснить, каким способом каждый язык решает главнейшие вопро­сы, составляющие задачу при порождении" любого языка, необходимо при сравнении различных языков по их ха­рактерному строению всматриваться в их форму (с. 417) ⁹⁵. Хотя форма языков в существенном подобна (gleich) (с. 651), тем не менее тождественность и родство языков должны основываться на тождестве и родстве их формы (с. 423). Гумбольдт подчеркивает решительную противо­положность между языками строго правильной формы и языками, отклоняющимися от такой правильности (den entscheidenden Gegensatz zwischen den Sprachen rein ge-setzmSBiger und einer von jener reinen Gesetzmafiigkeit abweichenden Form) (c. 656).

Одним из производных параметров для сравнения род­ственных языков является полнота и чистота представ-ленности в языке его первобытной формы (In jedem Stam-

•⁵ Не совсем ясно в этом фрагменте, трактуется ли форма как такой способ или этот способ можно увидеть через форму.

141

me wird es auch eine oder die andere Sprache geben, welche die urspriingliche Form reiner und vollstandliger in sich enthalt) (c. 424). Как замечает Г. В. Рамишвили (Rami-schwili 1967, 564), Гумбольдт в отличие от младограмма­тиков стремился к языковому сравнению как по внешней, так и по внутренней форме.

К числу параметров второго типа Гумбольдт также от­носит степень обработанное™ (Grade der Kultur) языков (с. 654). Отметим, что этот параметр, как и экстенсио­нальный параметр, относится к числу деятельностных характеристик языка. Кроме того, к интенсиональным па­раметрам относится также объективность/субъективность, или условно говоря, экстравертивность/интравертивность. См.: «Главное различие (die grose Grenzlinie) между язы­ками составляет мера, в какой тот или иной народ вносит (legt) в свой язык или объективную реальность или субъ­ективную интимность (Innerlichkeit)» (с. 469). Не совсем ясно, правда, где проходит граница в его понимании между этими признаками.

Языковые преимущества оцениваются с точки зрения экстенсионального параметра —связи языка с духом, ду­ховной индивидуальностью народов. По Гумбольдту (с. 553), язык приобретает истинное преимущество только тем, что развивается из одного начала и с такой свободой, которая дает ему возможность поддерживать все интел­лектуальные силы (Vermogen) человека в живой деятель­ности (Tatigkeit). Подлинное преимущество языков со­стоит в их силе всесторонне и гармонически воздейство­вать на дух (с. 655), в степени их способности придавать особое настроение всему способу мышления и чувствова­ния (der ganzen Denkweise und Sinneart) (с. 400). Спо­собность же эта основывается на первоначальном устрой­стве (auf der Gesammtheit ihrer ursprtinglichen Anlagen) языков, их органическом строении и индивидуальной форме. Цель языка как деятельности духа может быть достигнута в меньшей или большей степени (in niedri-gerem oder hoherem Grade). Наилучший успех (das bessere Gelingen) зависит от силы и полноты (in der Starke und Ftille) действия на язык духа, от его соответствия (Ange-messenheit) образованию языка (с. 389). Как видим, между интенсиональными и экстенсиональными парамет­рами имеется весьма сложная взаимозависимость.

Одна из центральных проблем типологического под­хода — это идея совершенства языка. Для сопоставления

142

форм языка по степени их совершенства Гумбольдт~пред-лагает избирать одну из форм в качестве образца (эта­лона) , а остальные оценивать по степени их приближения (или соответственно удаления) к эталонной форме: «При рассмотрении языка так такового (an sich) должна обнару­житься форма, которая изо всех возможных форм наибо­лее соответствует целям языка, и можно оценивать преи­мущества и недостатки существующих форм по степени, с какой они приближаются к этой форме. Следуя этим путем, мы нашли, что такой формой с необходимостью является та, которая наиболее соответствует всеобщему ходу развития человеческого духа, наиболее содействует его возрастанию через посредство наиболее упорядоченной деятельности и не только облегчает соразмерное настрое- ние всех его направлений, но и вызывает его своим оча- рованием (durch zuriickwirkenden Reiz lebendiger...)» (с. 652); см. также о языках как ступенях удавшегося строения языка (als Stufen gelungener Sprachbildung) (с. 397). Гумбольдт считает ошибочным судить об успехах языка по наличию в языке большого числа слов, выра­жающих сверхчувственные понятия, так как в языке многие из соответствующих понятий могут быть выраже­ны, например, описательно или с помощью метафор, не похожих на наши и поэтому остающихся нам неизвест­ными (с. 399). Завершение образования языка во всех его отдельных преимуществах зависит, по его наблюдению (с. 605), от силы и законосообразности (von der Starke und GesetzmaBigkeit) центрального генеративного процес­са в языке — синтеза. Совершенство языка с точки зрения звуковой стороны определяется не богатством звуков, а способностью разумно ограничиваться звуками, необхо­димыми для речи, и тем, насколько между ними дости­гнуто равновесие (с. 445—446).

^ ДЕДУКТИВНО-ИЕРАРХИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП РАЗВЕРТЫВАНИЯ КОНЦЕПЦИИ

Представление деятельности как системы — это лишь один из первых шагов в развертывании деятельностного представления, поскольку системный принцип задает спо­собы имманентной структурации деятельности, рассматри­ваемой как целостность. Последующие шаги связаны с вы­явлением внешней системности деятельности, со структу-рацией всего деятельностного пространства. Важную роль

143

в этом в концепции Гумбольдта занимает принцип иерар-хизма, который задает тип диалектического движения при развертывании деятельностного представления языка.

Для деятельностного мира Гумбольдта характерен глубокий внутренний процессуализм. Гумбольдт видит мир и предметы в нем как рождающиеся, развертываю­щиеся от исходных первоначал. Деятельностный мир Гумбольдта иерархически организован, где начало иерар­хии задается неким первоначалом. Основным методом представления предметов в этом теоретическом мире ста­новится возведение к первоначалам и выведение из них последующих импликаций. Рассматриваемую черту кон­цепции Гумбольдта можно назвать иерархизмом, если акцентировать внимание на онтологическом плане осно­ваний. Отметим сразу, что, говоря о дедуктивизме Гум­больдта, мы ни в коей мере не хотим сказать, что гум-больдтовская концепция по своей технике изложения на­поминает гипотетико-дедуктивные построения, встречаю­щиеся в последующей лингвистике.

Можно различать внутренний дедуктивизм (способ теоретического развертывания) и внешний, находящий выражение в технике оформления. Различие в этих типах дедуктивизма напоминает различие внутренней логики движения и развертывания в теоретическом (онтологиче­ском плане) и внешней — по способу оформления текста. Возможен внутренний дедуктивизм при внешней неде-дуктивности развертывания теории. Именно такая ситуа­ция наблюдается в случае гумбольдтовской концепции. Дедуктивизм — внутренняя черта гумбольдтовской манеры мышления, не находящая прямых соответствий во внеш­ней стилистике оформления его рассуждений. В изложе­нии своей концепции Гумбольдт ближе к незапрограмми-рованному жесткими теоретическими канонами философ­скому движению.

С известной долей условности можно различать два вида первоначал: логически исходное (само себя объяс­няющее, обосновывающее⁹⁶) и концептуально исходное (относительно исходное, исходное лишь в рамках более частной, теоретической концепции). Возможна целая

⁹⁶ Так, согласно Платону, в основе всех вещей и даже идеи ле­жат числа, которые есть «необходимые, самые последние по­знаваемые силы вещей, их оформляющие и осмысляющие прин­ципы» (Лосев 1930, 594).

' ^;-иерархия логических оснований научной концепций. В крайнем случае, если обосновывающая дисциплина для рассматриваемой дисциплины одна (она сама), то оче­видно, в Этом случае логическое и концептуальное осно­вания совпадают: концепция замкнута сама на себя. Это возможно лишь в случае философской концепции.

Обосновывающими концепциями для лингвистики Гумбольдта могут служить идеи немецкой классической философии и общая антропология («гуманитарология») — всеобщая дисциплина о гуманитарных феноменах (расши­ренный вариант семиотики). Гумбольдт рассматривает язык в широком антропологическом контексте. В его трактовке (с. 650), язык есть естественное развитие того дарования (Anlage), которое знаменует в человеке его человеческую природу (die natiirliche Entwicklung einer den Menschen als solchen bezeichnenden Anlage ist).

Очевидно, что при наличии одного и того же логиче­ского первоначала в теории может быть избрано не­сколько различных концептуальных первоначал. Первона­чала непроизводны, непредполагаемы, они, если воспользо­ваться выражением А. Ф. Лосева (1930, 593, 598, 402), «центральное и рождающее лоно всех идей». Дедукция последующего совершается именно из абсолютного един­ства первопринципа.


В качестве первоначала избирается самая абстрактная категория⁹⁷, которая затем получает свою спецификацию и развертывание. В концепции Гумбольдта логически ис­ходным, т. е. самым высшим началом — логическим пер­воначалом — является понятие духа (силы духа) ⁹⁸. Оно используется для раскрытия и объяснения понятия языка (объяснить и значит возвести к первоначалу). Исходнее и выше в логическом плане для. Гумбольдта ничего нет. Понятия же национального духа ж языка логически рав­ноправны (хотя я не равнопорядковы), логически взаимо­связаны.

В качестве концептуального первоначала в лингво-фи-лософской концепции Гумбольдта выступает деятельность.

"О началах философии и науки см., например, у Г. Шпета 1914.
•* Не совсем ясно, имеется ли при этом в виду человеческий дух
}■■?*' (Дух человечества) или максимально абстрактный — абсолют-

j-- ный дух (как это имеет место в традиции абсолютного идеа-

лизма) .


144

Ю В, И. Постовалова

145

Очевидно, что понятие духа не может быть концептуаль­но исходным первоначалом в рамках научной, а не сугубо философской концепции.

Поскольку многие идеи концепции Гумбольдта в его работах лишь имплицитно подразумеваются, то в плане выявления потенций гумбольдтовской теории весьма пока­зательны последующие ее интерпретации, произведенные лингвистами и философами, и реализующие различные логические возможности, заложенные и сокрытые в гум-■ больдтианской концепции. В этих интерпретациях (а од­новременно и вариантах построения теории на базе кон­цепции Гумбольдта) избираются в (качестве исходных раз­личные концептуальные основания — деятельность, чело­век как производное от духа (как это имеет место в ан­тропологических концепциях в версии абсолютного идеа­лизма), мир, язык и т. д.

Первоначало имеет онтологический характер: «В ходе развития языков участвуют две, друг друга ограничиваю­щие причины (Ursachen): начало, которым исходно опреде­ляется направление, и влияние наличного материала (schon hervorgebrachten (Stoffes), сила которого всегда стоит в об­ратном отношении (sich geltend machende) к силе основ­ного начала образования. В бытии (an dem Vorhandensein) такого начала в каждом языке не может быть сомнения. Коль скоро народ или человеческая мыслящая сила во­обще воспринимает элементы языка, она должна их сама непроизвольно и без ясного сознания об этом, пытаться соединять в единство, потому что без этого действия (Ope­ration) было бы невозможно ни мышление посредством языка в индивиде, ни взаимопонимание. То же самое уви­дели (annehmen) бы мы, если бы можно было проникнуть (aufsteigen) к первообразованию (zu einem ersten Her-vorbringen) какого-либо языка. То единство может быть единством только исключительно господствующего начала. Если это начало так близко подходит к общему началу образования языка в человеке настолько, насколько это позволяет необходимая индивидуализация последнего и если оно пронизывает язык с полной и неослабной силой, то язык таким образом пройдет все стадии своего разви­тия, получая на каждой из них вместо исчезнувшей силы новую, приспособленную к непрерывному продолжению пути» (с. 549).

Первоначалу как понятию онтологическому противо­стоит его методологический коррелят — объяснительный

146


принцип". Типичная методологическая ситуация для об­ращения к объяснительному принципу сводится к следую­щему:

1. Имеются факты, которые легко могут быть объяс­
   нены с помощью наличных теоретических средств.
   

1. Фиксируются факты, которые не могут быть объяс­
   нены таким образом.
   

1. Принимается теоретико-методологическая стратегия
   целостного антианалитического взгляда.
   

1. Вводится базисная категория (понятие) в функции
   объяснительного принципа, именующая сущность, прояв­
   лениями которой считаются все наблюдаемые феномены,
   подлежащие объяснению, в том числе и факты, интере­
   сующие исследователя.
   

Примерно в ходе такого рода рассуждений приходит к необходимости введения первоначал и Гумбольдт. Он вычленяет то, что может быть доступно наблюдению и объяснению, и то, что невозможно объяснить таким об­разом. К числу последних он относит (с. 411) моменты зарождения и умирания: «Всякое возникновение (Wer-den) в природе, особенно в органическом и животном мире, вообще недоступно (entzieht) нашему наблюдению. Как бы точно ни могли быть исследованы предваритель­ные (vorbereitenden) состояния, между последними и яв­лением (нового) всегда находится пропасть, разделяющая печто и ничто. Таков же и момент прекращения бытия (des Aufhorens). Область, доступная человеческому пони­манию, заключается между ними».

Подлинно научное изучение (т. е. изучение с помощью теоретических средств и с помощью наблюдений) воз­можно лишь ио отношению к промежуточной области, ле­жащей между этими полюсами: «В исследовании языков пам суждено оставаться в середине истории (in eine ge-schichtliche Mitte) и нет ни народа, ни языка, которые могут быть названы первоначальными (urspriinglich)» (с. 419). При изучении объектов гуманитарной природы можно зафиксировать путем наблюдений лишь ход разви­тия, видимый через связанность причин и действий (с. 392). Именно в истории наблюдается длинная цепь

⁸⁹ Определение оснований, а также характеристику логической структуры объяснения см. в работах Е. П. Никитина. О поня­тии Объяснительного принципа см. в работах Э. Г. Юдина. О критике метода принципов в построении философских систем .см.: Кондильяк 1980, 111—112.

447

причин (Ursachen) и действий (Wirkungen) (с. 384). В противоположность такому открытому развитию челове­чества, продолжающемуся в явной связи причин и дейст­вий, имеется сокровенный (verborgenen) и как бы таинст­венный ход развития человечества. Постулирование этого второго пути связано с тем, что встречаются явления, не объяснимые в своем происхождении предыдущим состоя­нием, явления, которые нельзя вывести и объяснить из предыдущего (с. 384—385, 439—440). Такие явления на фоне видимого пути причин и действий возникают вне­запно, непредвиденно и необъяснимо. На них можно только указывать и скорее их ощущать, чем излагать (с. 338). Так, внезапно, непредвиденно и необъяснимо на фоне видимого пути причин и действий являются великие личности (с. 389).

Часть движения причин и действий достаточно удов­летворительно объясняется из самого этого движения, но иногда встречаются как бы узлы (Knoten), которые про­тивостоят всякой дальнейшей попытке их, развязать (с. 384—385). В такой ситуации необходимо или совсем отказаться от мысли о всякой связи явлений в человече­ском роде или же допустить существование внутреннего начала жизни, свободно развиваемого из себя самого. Отдельиые проявления (Entfaltungen) этого начала могут быть связаны между собой, хотя их внешние обнаружения ^и буДУ^т казаться независимыми (isoliert) друг от друга (с. 388).

Какие же феномены не могут быть объяснены, по Гум­больдту? Так, непостижимой тайной остается тот факт, каким образом сливаются в одном общем источнике на­родный дух и язык. Недоступны для полного понимания внутренние действия в человеке в отличие от внешних, которые объяснимы сравнительно просто. Объяснение осо­бенно затрудняется в ситуации сложного переплетения внешнего и внутреннего начал (с. 385). Непостижима полностью и духовная сила человечества — необъяснима в своей сущности ж недоступна предварительному рас­чету. Язык, как полагает Гумбольдт (с. 386), обнаружи­вает в себе самодеятельность (sichtbar offenbarende Selbst-tatigkeit), которая в глубине своей остается необъясни­мой. Признавая развитие этой силы, он считает что при­чины ее развития непонятны для человека. Очевидно, с помощью категорий силы духа Гумбольдт выражает свое понимание специфики гуманитарных объектов.

148

ig.: При попытке осмыслить рассмотренные тезисы Гум-
с:ййбольдта о познании гуманитарных объектов возникает ряд
^методологических вопросов: 1) что такое самобытность
!£,' Явления (означает ли она несводимость к другим сущно-
'** стям?) и объяснима ли она вполне или хотя бы отчасти;
[возможно ли вообще выразить ее на языке человеческих
?г средств познания; 2) что такое постижимость (и соответ-
Б ственно непостижимость) объекта и каковы средства его
Ш; постижения; 3) какова в идеале гуманитарная эксплана-
fc торика; 4) целесообразно ли в гуманитарных науках в ка-
£*!'. честве объясняющих использовать так называемые «раз-
Е^? мытые» понятия, не способные к последующей операцио-
Е нализации; 5) что означает необъяснимость в рамках
Ш науки с помощью ее средств при том, что это может быть
Ь"~ объяснимо в философии с помощью ее метафизических
J средств; 6) что может быть изучено научно и до какой
^: степени может быть объяснено; 7) возможно ли в прин-
f'i- ципе объяснение того остатка, который не может быть
fe объяснен апеллированием к непосредственно наблюдае-
£>' мому; 8) какова специфика объяснения в гуманитарных
>;'"- науках. Необходимо учитывать, что не все, доступное на-
fe блюдению, подлежит изучению в науке, и не всякое объ-
f: яснение осуществимо в рамках науки.
г* Как уже отмечалось, дедуктивизм в концепции — это
возведение объясняемого к первоначалам и выведение из
■-■■ них последующих импликаций. В деятельностной концеп­
ции Гумбольдта внутренний рисунок рассуждений в ло-
; гическом плане может быть представлен как веер нисхо-
S дящих деятельностей (деятельность духа — деятельность
|w человека — деятельность языка и т. д.).
г^;- По Гумбольдту, имеются низшие и высшие начала

::- объяснения. Так, при объяснении различия строения че-:- ловеческих языков к числу высших начал может быть %~. отнесено особенное настроение национального духа каж-,;; дого народа: «В практическом отношении особенно важно г только не останавливаться ни на каком низшем начале объяснения (bei keinem niedriegeren Erklarungsprincipe) '- языков, но восходить к высшим и последним началам ; (hochsten und letzten), принимая за твердый пункт ту ;'■■. мысль, что строение языков в человеческом роде бывает : различно именно потому, что наличествует духовное свое­образие народов (с. 415). Высшие начала касаются сущ-я ности (в данном случае — постулируемой Гумбольдтом силы духа), низшие — ее проявления. Высшие начала —

^ 149

это первопричины, которые не лежат в области феноме­нологических данностей. См.: «Жизнь и деятельность в природе повсюду развиваются из внутренней свободы, первоначального источника которой напрасно было бы ис­кать в области явлений» (с. 566). К первопричине возво­дится то, что эмпирически не объяснимо и что постулиру­ется как перводвигатель эмпирически существующего. См.: «... мы отличаем бытие от деятельности (Wirken) и первое как невидимую первоначальную причину (unsicht-bare Ursache) противополагаем мышлению, чувству и деятельности (Handeln), обнаруживающимся в явлении» (с. 568); «Начало свободы может приоткрыть в человеке нечто, основание чего никакой разум не в состоянии оты­скать в предыдущих состояниях, и было бы полным не­пониманием природы языка и искажением исторической истины (Wahrheit) его возникновения и преобразова­ния — отвергать возможность существования таких необъ­яснимых явлений в языке» (с. 439—440).

Одна из сложностей, которая возникает при поисках первоначал, состоит в неясности того, сколько можно вы­делить первоначал как равнопорядковых величин и есть ли среди них своя иерархия. Например, при попытке объ­яснить явления свободы в языке неясно, можно ли рас­сматривать свободу как атрибут духа, человека или духа и человека одновременно. Поскольку свобода сама по себе неопределима и необъяснима, то остается только в таком случае зафиксировать это явление как данность в рамках научного исследования, отыскать ее границы внутри ей одной предоставленного пространства и тщательно их очертить (nachspuren) (с. 440).

Возникает вопрос, обратим ли дедуктивизм теоретиче­ской картины языка в гумбольдтианской концепции. Дру­гими словами, обладает ли дух как первоначало безуслов­ной детерминирующей силой или же мир проявлений духа, в понимании Гумбольдта, не так жестко детермини­рован своим первоначалом. С этим вопросом в свою оче­редь связана проблема открытости гумбольдтианской кон­цепции и возможности редукции духа при развертывании собственно лингвистической части его теории языка. Очевидно, что открытость концепции может быть двоя­кой — в отношении первоначал и в отношении конечных импликаций из этих первоначал. По-видимому, концеп­цию Гумбольдта можно считать открытой во втором смысле.

150

Дедуктивизм, точнее иерархизм, определяет в значи-' тельной степени и структурацию языка. По Гумбольдту (с. 556), из начала (Princip) языка развивается и его структура (die Struktur). Замечая, что вся совокупность содержания, подлежащая выражению в языке, разделя­ется на два существенно отличные друг от друга типа (Galtungen): на отдельные предметы или понятия и на такие общие отношения, которые частично присоединя­ются ко многим из первых для наименования новых пред­метов или понятий и частично для связывания речи (Rede). Всеобщие отношения, принадлежащие по боль­шей части формам самого мышления, представляют собой . замкнутые системы, которые можно выводить из одного первоначала (aus einem urspriinglichen Princip) (с. 454). В заключение рассмотрим некоторые формальные -средства задания и оформления иерархического взгляда Гумбольдта на язык и на сопряженные с ним гуманитар-I ные феномены. Иерархизм базируется на идее многоуров­невой реальности, в разной мере доступной постижению и соответственно описанию. Традиции трактовки реальности как многоуровневой восходят к учению средневековых схоластов, с одной стороны, и к древнеиндийским фило­софским концепциям, с другой ¹⁰°. В понимании последних, первичная реальность доступна лишь негативному описа-пию: «Очевидно, что первичная реальность — это не мысль или сила или исключительно бытие, но живое единство сущности и существования, идеального и реального, по­знания, любви и красоты ... она может быть описана , - «нами только негативно, хотя и не является негативным неопределенным началом» (Радхакришнан 1956, 143). «Единое раскрывается в существованиях мира, — вот почему мы имеем возможность установить степень реаль­ности, которой обладают объекты мира, посредством изме­рения расстояния, отделяющего их от Единого» (там же, 139).

Видение мира как иерархически организованного свя­зано у Гумбольдта прежде всего с особой теоретической нагруженностью категорий сущность/явление. Собственно говоря, использование категорий сущность/явление для формирования понятийных расчленений — это черта лЮ-

¹⁰⁰ Обе традиции могли быть известны Гумбольдту. Диалектикою материалистическое переосмысление идеи о многоуровневостй реальности см. в работах А. А. Любищева (1971 и др.).

151