Конкурсах, заседаниях кружка и т п. 26

Вид материала

Конкурс

Содержание

Плюс-минус бесконечность
на материале художественной литературы)
Lingua – universum

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 20

ПЛЮС-МИНУС БЕСКОНЕЧНОСТЬ

(или вопросы лингвофилософии)

Функции эмерджентности в модификации текста-перевода

(на материале художественной литературы)

Вряд ли можно определить и функционально закрепить все аспекты грамматических и других явлений, с которыми переводчик сталкивается в процессе перевода. Именно этим можно объяснить некоторое разнообразие восприятия текста на ИЯ и, соответственно, разные интерпретация текста ИЯ.

Дифференциация взглядов различных авторов на один и тот же текст ИЯ наблюдается особенно отчетливо, когда текст ИЯ эмоционально насыщен. Именно в таких эмоционально насыщенных ситуациях мы, чаще всего, наблюдаем присутствие эмерджентности, т.е. приращение смысла, что, порою, может отразиться даже на концептуальном уровне в тексте ПЯ.

Эмерджентность, как явление, влияющее на дифференциацию различных вариантов перевода текста ИЯ на ПЯ, еще не исследовано в лингвистике, а также в переводоведении. Исходя из этого, нами была предпринята попытка установления уровней обнаружения эмерджентности, а также исследования функций эмерджентности на материале модификаций переводных текстов.

В ходе исследования было обнаружено, что эмерджентность особенно часто прояляется на трех уровнях языка: семантическом, стилистическом, лексико-словообразовательном.

На уровне семантики текста эмерджентность, в некоторых случаях, может стать причиной разной интерпретации самого концепта, используемого в тексте ИЯ. Такая форма проявления эмерджентности в переводных модификациях особенно наблюдаются, когда действующее лицо произведения не определено ни существительным, ни местоимением, т.е. когда местоимение может быть применено как к женщине, так и к мужчине, что часто обнаруживается в текстах сонетов Шекспира.

Ситуация, когда переводчик по-своему интерпретирует информацию о действующем лице, особенно обнаруживается, если в английском варианте не определен род действующего лица, т.е. отсутствует имя или местоимение, являющиеся признаками пола. Соответственно, разные интерпретации одного и того же текста, в силу различия структурного строения двух языков приводит к приращению смысла; например, наблюдается опущение рода действующего лица, к которому переводчику приходится прибегнуть для сохранения адекватности инвариантной сущности, заложенной автором ИЯ.

Примером подобных модификаций можно представить переводы первой строфы 57 сонета Шекспира, принадлежащие В. Брюсову и С. Маршаку:

У Шекспира читаем:

Being your slave, what should I do but tend

Upon the hours and times of your desire?

I have no precious time at all to spend,

Nor services to do, till you require.

Хотя в тексте ИЯ и присутствуют местоимения – I, и – you, оба эти местоимения могут быть употреблены применительно как к женщине, так и к мужчине, что и является основной проблемой интерпретации текста. В русской модификации неизбежная задача, которую переводчику необходимо решить для сохранения инвариантной сущности, является определение пола объекта, к которому обращается автор, ибо в русском языке пол определяется не только собственными именами и местоимениями, но и существительными, глаголами и прилагательными. В нашем случае имеем вариант, где определение пола происходит через существительные.

В переводе В. Брюсова эти стихи звучат следующим образом:

Твой верный раб, я все минуты дня

Тебе, о мой владыка, посвящаю.

Когда к себе ты требуешь меня,

Я лучшего служения не знаю.

Здесь выражения – твой верный раб, мой владыка свидетельствует о том, что обращение идет от мужчины к мужчине. Исходя из этого, можно сказать, что инвариантная сущность в данной интерпретации представлена концептом «ДРУЖБА», т.е в представленной модификации говорится о верности мужской дружбы, доблести и преданности другу, желании посвятить свою жизнь служению другу.

В переводе С.Маршака эти стихи звучат:

Для верных слуг нет ничего другого,

Как ожидать у двери госпожу.

Так, прихотям твоим служить готовый,

Я в ожиданье время провожу.

В варианте С. Маршака выражения ожидать у двери госпожу, служить готовый, показывают, что обращение идет от мужчины к женщине, что в корне отличается от инвариантной сущности, представленной в интерпретации В.Брюсова. Здесь инвариантная сущность реализуется в концепте «ЛЮБОВЬ», и любовь эта выражается чувствами мужчины к женщине, что тоже влияет на приращение смысла. В такой интерпретации описывается влюбленность героя в женщину, его тоска, желание увидеть ее, служить ей.

Разумеется, страсть, испытываемая автором, имеет разное значение, в зависимости от того является ли это обращение к мужчине или к женщине, и поэтому мы не можем здесь сказать, в чем заключается инвариант текста ИЯ, т.е. кто является объектом преданности героя.

Здесь мы имеем наглядный образец приращения смысла, который является примером разных чувственных восприятий переводчиков, что отразилось на выборе концептов, представляющих ядерные позиции анализируемых текстов.

Будет уместно сказать, что субъектом переживаний может быть и женщина, которая, желая выразить свою верность, обращается к мужчине с такой преданной речью. Поэтому мы можем пронаблюдать влияние психологического элемента на результат перевода в обоих вариантах, т.е. влияние гендерного фактора на результат перевода. Возможно, если бы перевод был сделан женщиной, то мы имели бы совершенно другую интерпретацию данного стихотворения. Соответственно, трудно сказать, который из авторов перевода правильнее отразил инвариантную сущность данного сонета, что позволяет нам говорить об эмерджентности в представленных вариантах.

Однако мы можем определить адекватность передачи чувств, испытываемых героем или героиней оригинала.

Прежде всего, отметим, что в тексте ИЯ герой задается вопросом о том, что ему остается в жизни, кроме как желать служить прихотям объекту своей любви. Вторая часть стиха является как бы ответом на собственный вопрос, где герой отвечает, что служить объекту своей любви преданностью и верностью, и есть жизнь для героя или героини. Это усиливает эмоциональность испытываемых переживаний.

Исходя из этого, мы можем сказать, что оба варианта, хотя и достаточно адекватно передали эмоциональное составляющее ИТ, однако оба перевода страдают информационной недостаточностью с точки зрения отражения инвариантной сущности текста.

В ходе нашего исследования мы решили проследить, проявляется ли эмерджентность при переводе в другой лингвокультуре, а точнее мы провели лингвистический эксперимент, который заключается в переводе вышеназванного сонета с английского на чеченский язык. В ходе эксперимента обнаружился интересный факт; в модификации текста в чеченском варианте эмерджентность отсутствует.

Ниже мы предлагаем переведенный нами вариант на чеченском языке.

Тешаме лай хилла сатуьйсуш лаьтта со денна,

Хьан ойла лааме ерзаран сахьт лардеш сема.

Са-м дац кхин дахар, йа оьмар ас йойур яра стенна,

Хьан аз соь кхайкхаре лардеш ас йоккхуриг санна?

Разумеется, в нашем варианте присутствуют переводческие трансформации, такие как; замена, добавление, опущение, которые применяются в теории переводоведении для адекватного отражения инвариантной сущности оригинала. Однако, если проанализировать вариант на предмет эмерджентности, то мы не обнаруживаем здесь эмерджентность ни на уровне семантики, ни в стилистике, ни в словообразовании. Местоимения со, хьан, ас, соь, которые применены автором модификации, идентичны местоимениям, применяемым автором оригинала. Из этого следует, что в модификации на чеченском языке, равно как и в оригинале, не проявляется пол героя сонета, т.е. эти местоимения могут быть применены как относительно женщины, так и относительно мужчины. Следовательно, приращение смысла, который мы наблюдаем в обоих вариантах на русском языке, в варианте на чеченском языке отсутствует.

В силу некоторых ограничений мы представили эмерджентность обнаруживаемый только на семантическом уровне. Надо сказать, что эмерджентность, обнаруживаемая и на стилистическом, и на лексико-синтаксическом уровнях, является одной из значимых трансформацией в переводоведении, выполняющей базисные функции эмоционального насыщения художественного произведения.

^ Lingua – universum

№ 4 2008