Geum.ru

Задачи изучения дисциплины 48 1 Перечень дисциплин, усвоение которых необходимо для изучения данной дисциплины 48

Вид материалаДокументы

Содержание


? ЗАМЕТКИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ. ОЧЕРКИ © 2007 г. К.Э. Штайн, Д.И. Петренко
Юрия Ивановича Леденева
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   37
^


?

ЗАМЕТКИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ. ОЧЕРКИ

© 2007 г. К.Э. Штайн, Д.И. Петренко

Служение науке



К 80-летию со дня рождения

доктора филологических наук

профессора

^ Юрия Ивановича Леденева


Юрий Иванович Леденев — доктор филологических наук профессор Ставропольского государственного университета, долгое время заведовал кафедрой русского языка. На его счету огромное количество лекций, докладов, около 300 научных работ по проблемам языкознания, теории синтаксиса, служебных слов (он называет их неполнозначными), а также системных отношений в языке. Лингвисты хорошо знают это имя. Ю.И. Леденев — заслуженный профессор Ставропольского государственного университета, Заслуженный работник высшей школы РФ, академик международной Академии наук педагогического образования, председатель докторского диссертационного совета по филологическим наукам СГУ. Успехи ученого весомы и зримы. Но какими же невероятными, поистине титаническими усилиями воли они достигнуты!

Вы практически не обнаружите ничего особенного во внешнем поведении этого человека: он доброжелателен, интеллигентен, его риторика безупречна. Только вот одна деталь — Юрий Иванович практически никогда не видел написанного им. Зрение… А потому необходимо углубиться не только в проблематику его исследований, но и рассказать о жизни — отнюдь не ординарной, потому что каждый день, каждый шаг — это огромное усилие. Л.Н. Толстой замечал: «Человек закричал бы от боли, если бы, не работая, почувствовал в мышцах ту боль, которую он, не замечая ее, испытывает при работе. Точно так же и человек, не работающий духовную работу над своим внутренним миром, испытывает душевную боль от тех невзгод, которые, не замечая их, переносит человек, полагающий главное дело жизни в усилии…» (Толстой Л.Н. Путь жизни. М.: Высшая школа, 1993. С. 319). В той же книге Л.Н. Толстой приводит высказывание Дж. Рескина: «Никогда путь к доброму знанию не пролегал по шелковистой мураве, усеянной цветами: всегда человеку приходится взбираться по голым скалам» (там же, с. 311). Что же тут скажешь!

Обратимся к некоторым событиям жизни Ю.И. Леденева. Он родился 4 июня 1927 года в станице Пролетарской (ныне город Пролетарск) Ростовской области в семье учителей. Отец Юрия Ивановича работал в школе, руководил методическим объединением в Сальском округе, часто делал доклады на конференциях, семинарах по проблемам нравственного воспитания молодежи. О своей матери сам Юрий Иванович рассказывает так: «Мама училась в Краснодарском педагогическом институте на психолого-педологическом отделении. Но педология как научное направление было признано антинаучным, и в 1934 году оно было официально запрещено в СССР, поэтому всех студентов отделения распределили по вузам Северного Кавказа. Маму перевели в Ставропольский зоотехнический институт, который она закончила в 1937 году. У нее было две специальности — преподаватель и специалист в области сельского хозяйства. Потом мама преподавала в районных школах и Херсонском педагогическом институте…».

Вместе с родителями Юрий Иванович в разное время жил в Орле, Херсоне, Ставрополе, Ростове-на-Дону. Годы Великой Отечественной войны начались для Ю.И. Леденева в Херсоне, затем семья была эвакуирована в станицу Пролетарскую. «Было очень много случаев, когда моя жизнь висела на волоске, но все-таки провидение меня спасало, — рассказывает об этом времени Юрий Иванович. — В Херсоне за три дня до эвакуации мы с другом сидели на дереве и читали книжку. Вдруг началась бомбежка, и меня ранило осколком в ладонь. Хорошо, что осколок был на излете, и я уже спускался на землю. А однажды, когда немцев изгоняли с Северного Кавказа, меня едва не расстреляли. Я увлекался радиотехникой, у соседских мальчишек увидел детали от радио. Мальчишки отдали их мне, и я понес детали домой. У меня было плохое зрение, и я не заметил, что за мной идет эсэсовец. Он остановил меня, стал рассматривать детали, потом повел меня куда-то, и вдруг в это время раздались минометные взрывы — наши начали обстреливать Пролетарскую. Немец бросил меня и убежал. А из деталей я потом сделал себе приемник — бабушкина цинковая крыша служила мне антенной. Еще случай: в пятнадцати метрах от меня молния попала в дерево — меня не задело. Когда я учился в школе, едва не наступил на электрические провода — не видел, что у меня под ногами. Вовремя подбежал военрук, остановил меня. Было много случаев, когда меня спасала судьба».

В 1946 году Юрий Иванович успешно закончил школу. В том же году он поступил в Ростовский университет на филологический факультет. Пятилетнюю программу университета он освоил за четыре года и закончил курс обучения с отличием в 1950 году. В статье «Земля. Небо. Русский язык» Светлана Солодских пишет о трудностях, с которыми пришлось столкнуться Юрию Ивановичу во время учебы в вузе: «…человек, которому так необходимо было не только слышать, но и видеть русский язык, неотвратимо теряет зрение. Аллергия, глаукома, катаракта — и однажды его глаза увидели ночь. Но, понимая, какую бесконечно трудную предстоит прожить ему жизнь, он предчувствовал и другое. Закон жизни в том, что «невидимое производит видимое» и внешний мир может быть увиден зрением внутренним, духовным... Мне известны некоторые оценки личности профессора Леденева. «Если бы у Юрия Ивановича сохранилось зрение, — говорят его аспиранты, — он не сумел бы сделать и половины того, что ему как ученому удалось совершить в жизни...» <…> А вот слова, сказанные, правда, по другому поводу, но самим Юрием Леденевым: «Что с человеком всегда остается, пока он жив? Земля под ногами, небо над головой и родной язык» (Ставропольская правда. 7 июня 2002. С. 3).

Можно сказать, что жизнь Ю.И. Леденева идет по путеводной нити языка. Это не значит, что занимается он только языком. У него хорошая семья, дети, внуки, множество учеников, но главные проблемы жизни решаем мы все же сами. То усилие, о котором говорил Л.Н. Толстой, — это нравственное усилие, чтобы в конечном счете осознать радость жизни — для Юрия Ивановича, в первую очередь, от хорошо сделанной работы. Основа его творческих достижений, как нам кажется, — это любовь к знанию, умение находится в диалоге с учеными, коллегами, студентами, то есть быть в живом научном и педагогическом процессе.

Уже в Ростовском университете под влиянием таких ученых, как профессора М.Я. Немировский, М.К. Милых, Г.В. Валимова, определились научные интересы Юрия Ивановича. Он начал целенаправленно заниматься лингвистикой, славянскими языками, с увлечением работал в лингвистических семинарах. Дипломная работа Ю.И. Леденева была посвящена проблемам национальных языков народов СССР.

В 1950 году начинающий специалист был приглашен для чтения общелингвистических курсов в молодой еще вуз — Ставропольский педагогический институт иностранных языков, где окончательно определилась его судьба как педагога и ученого. С первых же лет работы ему было поручено руководство методологическим семинаром преподавателей по вопросам сравнительного языкознания. Общение с такими учеными, как работавшие тогда в этом вузе профессор И.Е. Аничков, доцентами Н.К. Васильев, В.И. Кокла, И.Е. Ведель, с молодыми коллегами, преподававшими английский, немецкий, французский языки (В.П. Недялков, Т.М. Недялкова, Г.Д. Полищук и др.), обсуждение значимых отечественных и зарубежных трудов по лингвистике создавали благоприятную обстановку для формирования научных интересов молодого ученого.

Важный период в научном становлении Ю.И. Леденева как ученого-языковеда связан с кафедрой русского языка Московского государственного педагогического института имени В.И. Ленина, где под руководством профессора И.В. Устинова Юрий Иванович завершил, а в 1958 году успешно защитил кандидатскую диссертацию «Союзные сложносочиненные предложения в современном русском литературном языке». Здесь он встретил благожелательное отношение со стороны таких признанных ученых, как профессора С.Е. Крючков, И.Г. Голанов, А.Ф. Лосев, Д.Н. Введенский, Е.А. Василевская, и благодаря им познакомился с В.П. Сухотиным, Н.Н. Прокоповичем, Е.М. Галкиной-Федорук, академиками В.В. Виноградовым, В.И. Борковским. В это же время складываются личные и научные контакты с ровесниками-аспирантами, которые продолжаются и по сей день. «Отношения, сложившиеся тогда, освещали мне дорогу всю мою жизнь, я не прерывал их после защиты», — говорит Юрий Иванович. Сотрудничество со столичными учеными продолжалось и позднее, когда Ю.И. Леденев был переведен на работу в Ставропольский педагогический институт, преобразованный ныне в Ставропольский государственный университет классического типа.

Педагогическая, научно-исследовательская, организационная и общественная работа в этом вузе стали содержанием всей последующей жизни Ю.И. Леденева. Молодой кандидат наук энергично включился в работу по совершенствованию учебного процесса, внедрению прогрессивных для того времени технических средств обучения. При его участии в вузе была создана фонетическая лаборатория, учебные кабинеты оснащены звукотехническими средствами. В них велось не только обучение студентов-филологов, формирование навыков применения ТСО в школе, но и выполнялись научно-методические исследования. Интересно, что Юрий Иванович вообще обладает уникальными способностями быть «на ты» с техникой. У него прекрасная память, до сих пор поражает его знание лингвистической классики. Он страницами может цитировать любимые им работы А.Х. Востокова, А.А. Потебни, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова. Не надейтесь, ошибки вы не найдете. Здесь он так же точен, как в поразительных математических вычислениях, знаниях мельчайших подробностей в расположении тех или иных объектов в пространстве, во времени. Он обнаруживает обширное знание в области германских, славянских языков, а если сделает усилие, то проявит его в кавказских и других языках.

Чтение курсов «Современный русский язык» и «Введение в языкознание» Юрий Иванович сопровождает разработкой и проведением спецкурсов «Славянское языкознание», «Основы научного лингвистического исследования», «Современные теории сложного предложения», а с 1964 года он ведет курс «Общее языкознание». Успешной работе Ю.И. Леденева способствовали благоприятные отношения на кафедре с такими учеными, как доценты Е.М. Ушакова, А.Л. Родкевич, Н.А. Панова, Э.П. Хворостухина, В.А. Бондарева, В.Д. Спивакова, с преподавателями факультета — профессором А.В. Поповым, доцентами В.С. Дроновым, К.Г. Черным, В.М. Тамахиным, З.М. Поздняевой. Одни щедро делились с молодым тогда еще ученым своим опытом и педагогическим мастерством, другие способствовали росту мастерства педагога, ученого.

К 1960-м годам кафедра русского языка Ставропольского пединститута стала, по словам Юрия Ивановича, настоящей «кузницей языковедов».

Нужда в учителях русского языка ощущалась не только в Ставропольском крае, об этом свидетельствуют данные по распределению молодых специалистов. Многие из них направлялись в Таджикистан, Дагестан, Чечено-Ингушетию, Красноярский край и другие районы нашей страны. Уже в эти годы кафедра русского языка превращается в кузницу педагогических кадров для автономных и союзных республик. Прежде всего, следует сказать о том, что на факультете в начале и середине пятидесятых годов обучаются целые группы, присланные из Карачаево-Черкесии, Дагестана. В 1956 году на факультете открылось отделение по подготовке учителей русского языка для Калмыкии. С этого момента начинается целенаправленная работа кафедры по подготовке специалистов русского языка для национальной школы. Нужно сказать, что более чем двадцать лет кафедра работа над подготовкой кадров для Узбекистана, Таджикистана, потом приехали афганцы, но там уже появилась отдельная кафедра, сформировалась она во многом из числа специалистов кафедры русского языка.

Проблема русского языка как языка межнационального общения всегда находилась в центре внимания Ю.И. Леденева. В статье «Я русский бы выучил…» Юрий Иванович отмечает, что в национальных республиках СССР русский язык «явился основой для формирования абстрактных, научных понятий, культурных категорий. Писатели из национальных республик имели многомиллионную аудиторию в СССР, а часто и за его пределами потому, что их произведения были переведены на русский язык. Этот язык как бы выравнивал всех перед всеми» (Ставропольская правда. 30 сентября 1994 года. С. 2).

В процессе написания кандидатской диссертации Ю.И. Леденев подошел вплотную к широкому осознанию роли неполнозначных слов в контексте одной из фундаментальных проблем общего и русского языкознания — проблемы синтаксических связей и синтаксических отношений. «В 1959 году состоялась работа одной из секций Четвертого международного съезда славистов в Академии наук, — вспоминает Юрий Иванович. — Я там слушал выступления многих ведущих языковедов-славистов. Заседание вели Виноградов и Борковский, выступали многие языковеды. Я заметил, что почти никто не касался проблемы неполнозначных слов. Кроме того, мне удалось к этому времени основательно изучить немецкую литературу в оригинале — помогала супруга Любовь Сергеевна, которая профессионально владела немецким языком. Я читал труды польских, чешских, болгарских языковедов, литературу на английском языке. И у меня сложилось впечатление, что в лингвистических работах того времени проблема неполнозначных слов освещалась только в самых общих чертах, а специально этим классом слов практически никто не занимался».

В начале шестидесятых годов Юрий Иванович разрабатывает концепцию изучения неполнозначных слов в системе русского языка и формулирует тему докторской диссертации «Состав и функциональные особенности класса неполнозначных слов в русским языке». В выборе этой темы решающую роль сыграли, по крайней мере, два обстоятельства. Во-первых, через исследование неполнозначных слов открываются неограниченные возможности нетрадиционного изучения синтаксического строя русского языка, преодоления статического подхода к нему и выработки принципов функционально-динамического его освещения. Во-вторых, для реализации такого принципиально нового подхода требовалось выявление состава, границ и функционального назначения класса неполнозначных слов и отдельных его разрядов, поскольку эта проблема еще не имела теоретически обоснованного решения.

«Когда я надумал писать докторскую, И.В. Устинов познакомил меня с академиком В.В. Виноградовым. Он отнесся к избранной мной теме сочувственно, у нас состоялась получасовая беседа, и я, окрыленный, продолжал работать», — рассказывает Юрий Иванович. С этого времени начинается глубокое исследование проблемы неполнозначных слов и публикация в местных и центральных изданиях большого количества материалов по этой проблематике, а в 1974 году в Московском государственном педагогическом институте состоялась успешная защита докторской диссертации.

В опубликованной перед защитой докторской диссертации работе «Состав и функциональные особенности класса неполнозначных слов в современном русском литературном языке» (1974) Ю.И. Леденев удачно обосновывает проблему исследования в связи с используемым им термином «неполнозначные слова»: «1. Этот термин характеризуется достаточной смысловой емкостью и пригоден для отражения таких существенных особенностей обозначаемых слов, как лексико-семантическая, морфолого-синтаксическая, экспрессивно-стилистическая и коммуникативно-информативная неполнозначность.

2. Класс неполнозначных слов отчетливо противополагается классу полнозначных слов, и введением термина «неполнозначные слова» достигается единство основания и соразмерность терминологии. В этом смысле предлагаемая пара противоположных наименований выгодно отличается от противопоставления «служебные – самостоятельные слова», опирающегося на разные основания.

3. Введением рекомендуемого понятия аннулируется то недоразумение, которое создавалось употреблением термина «незнаменательные слова» и противопоставлением «служебных слов» словам «знаменательным». В термине «неполнозначные слова» правильно подчеркивается, с одной стороны, то, что обозначаемые слова не абсолютно лишены знаменательности, что они в известных пределах являются носителями информации и некоторого смыслового, грамматического или иного лингвистического значения, но качественно в этом отношении отличаются от слов полнозначных.

4. Преимущество термина «неполнозначные слова» обнаруживается и в его объеме: описываемый класс включает и собственно служебные слова (такие, как предлоги, союзы, связки, различные аналитические форманты), и разнообразные частицы, функции которых не укладываются в понятие «служебные слова», и «полузнаменательные», «строевые» слова, которые многими своими признаками качественно отличаются от полнозначных слов и противопоставлены последним.

5. Выделение категории «неполнозначные слова» позволяет нам говорить не только о традиционно выделяемых служебных словечках, но и о производных, вторичных, в том числе и составных предложных, союзных и частичных образований типа «в области», «по линии», «в качестве», «несмотря на», «в соответствии с», «несмотря на то, что», «благодаря тому, что», «более», «менее», «самый» (в составе сравнительной и превосходной степени), «точно», «ровно», «примерно», «приблизительно» (в синтаксически неполнозначной позиции), «являться», «служить», «представлять собой» (в качестве связок) и др.

Следовательно, понятие «неполнозначные слова» не является синонимом названных понятий и терминов.

Таким образом, введение категории «неполнозначные слова» не нарушает той картины лексико-грамматической системы русского языка, которая нарисована академиком В.В. Виноградовым; более того, выделяемый нами класс легко вписывается в нее, устраняя нежелательное совпадение разных понятий – частицы и частицы речи. Вся эта система примет следующий вид: 1) полнозначные слова, 2) неполнозначные слова, 3) располагающиеся между двумя первыми классами и на их периферии модальные слова, 4) междометия» (Леденев Ю.И. Неполнозначные слова. Ставрополь: Ставропольский госпединститут, 1974. С. 4–6).

«Программы» исследования служебных слов были выработаны еще в античности. Впоследствии к ним обращались многие философы. Так, Г.В. Лейбниц, философ начала XVIII века, посвятил специальный раздел «частицам речи» в знаменитой работе «Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии» (1703—1704). Он указывает, что «от правильного употребления их (имеется в виду весь класс служебных слов. — К.Ш., Д.П.) зависит главным образом искусство хорошо говорить» (Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Собр. соч.: В 4-х т. М.: Мысль, 1983. Т. 2. С. 335). Сейчас можно сказать, что здесь определяется дискурсивная роль служебных слов. «Для выражения последовательных и методических рассуждений, — считает Лейбниц, — требуются слова, показывающие связь, ограничение, различение, противоположение, ударение и т.д., и когда в этом ошибаются, то тем самым приводят слушателя в замешательство» (там же). Точное замечание связано с ролью служебных слов в формировании «духа» текста, способности передавать непередаваемое, фиксировать «различные формы разума»: «Необходимо углубиться в свои собственные мысли и подметить, какие формы употребляет дух при рассуждении, так как все частицы являются соответствующими знаками деятельности духа (выделено нами. — К.Ш., Д.П.)» (там же, с. 335—336).

Важно замечание о том, что значение «частиц» трудно передавать словами, а также понять его «как в том, так и в другом языке». Лейбницу принадлежит важнейшее замечание о том, что значение «частиц», то есть служебных слов, изменчиво и перегружено вторичными функциями: «Я припоминаю, — пишет он, — что в еврейском языке есть частица, состоящая только из одной буквы, у которой насчитывается более пятидесяти значений» (там же, с. 336). И хотя, отмечает философ, для них всегда можно найти «общее, или формальное, значение… которое удовлетворяло бы всем примерам… всегда можно свести все употребления данного слова к определенному числу значений. И это именно следовало бы сделать» (там же). И далее имеется тезис, раскрывающий природу динамичности таких «подвижных» языковых знаков, как служебные слова: «Действительно, число значений во много раз превосходит количество частиц» (там же).

В результате понятно, что асимметричный дуализм служебных слов как языковых знаков достигает своего предела. По В. фон Гумбольдту, это антиномия «устойчивости и движения»: за одним знаком — инвариантом — закрепляется множество семантических функций (до нескольких десятков), приобретаемых в процессе использования их в речи. Языковая природа служебных слов связана с динамикой функций.

«Входящие в этот класс слова характеризуются большой пестротой и разнородностью функций, — пишет Ю.И. Леденев в работе «Состав и функциональные особенности класса неполнозначных слов в современном русском литературном языке», — далеко не все они обладают свойствами «служебности», то есть не все они могут выступать в качестве вспомогательных элементов грамматических форм. Этот термин может быть применен только к предлогам, союзам, связкам и другим словам, выполняющим в языке указанную функцию. Но он окажется непригодным для обозначения почти всего разряда частиц в узком значении слова, потому что эти последние употребляются в языке для выражения отношений, которые выходят за пределы чисто грамматических связей и категорий. Это может быть объяснено тем, что термин «служебные слова» возник значительно раньше, чем был выделен в грамматике разряд частиц» (Леденев Ю.И. Неполнозначные слова. Ставрополь: Ставропольский госпединститут, 1974. С. 8–9).

Именно в этой работе Ю.И. Леденев определил состав, границы, рассмотрел функциональную дифференциацию класса неполнозначных слов в современном русском языке, а также определил их функциональные особенности в сфере конструктивного оформления. Система «диагностических признаков» перехода полнозначных слов в неполнозначные является, по мнению Ю.И. Леденева, общей для различных разрядов. Очертив границы служебных слов, Юрий Иванович сделал установку на динамичность языковых явлений на синхронном срезе языка, показал, как зыбки эти границы, выдвинул критерии, которые можно использовать в процессе разграничения знаменательных и служебных слов. Назовем их и отметим тонкие наблюдения ученого над природой изучаемых им языковых явлений: «1. Возникновение у исследуемого слова синонимических соответствий с неполнозначными словами – с первичными предлогами, союзами, частицами и т.д. При этом, как правило, синонимия бывает неполной, неабсолютной. В отличие от «истинных» неполнозначных слов, характеризующихся полисемантичностью и полифункциональностью, производные неполнозначные слова обычно специализируются на выражении одного значения или узкого круга значений и функций, что и дает право говорить об их моносемантичности.

2. Вхождение бывшего полнозначного слова в синонимический ряд с неполнозначными словами приводит к сдвигу в его категориально–семантическом значении; к смещению лексического значения в сторону последнего, к изменению его парадигматических возможностей на лексико–семантическом уровне. Частичным показателем этих изменений может служить то, что описываемое слово вступает в антонимические соотношения с некоторыми неполнозначными словами.

3. Полнозначные слова, переходя в состав исследуемого класса, обычно претерпевают изменения на морфологическом уровне. При этом возможны два случая: а) слово отрывается от системы словоизменения, выпадает из морфологической парадигмы и застывает, стабилизируется в одной из форм; б) слово сохраняет способность к изменению, но перестает служить самостоятельной словоформой, превращается в аналитический формант и маркер словоформ полнозначных слов. В первом из этих случаев обычно происходит морфологическая трансформация, приводящая к превращению флексии в суффикс.

4. При переходе полнозначных слов в предлоги, союзы, частицы во всех случаях наблюдается изменение их синтаксической роли и синтаксической сочетаемости: а) они перестают быть отдельными членами предложения; б) они утрачивают синтаксическую валентность, свойственную именам существительным, деепричастиям, наречиям и т.д.; в) они превращаются в соединительно–связочные или модально–экспрессивные компоненты синтаксических, аналитических форм, а на уровне предложения некоторые из таких слов сближаются с союзами; г) они, наконец, могут превратиться в средства компенсации слабых сочетательных возможностей отдельных словоформ, в средство установления синтаксических контактов между последними, а также между единицами более высокого уровня. Все это приводит к качественным преобразованиям дистрибутивных особенностей и возможностей слова.

5. Частным, но последовательным проявлением изменения дистрибутивных свойств и особенностей производных неполнозначных слов следует считать утрату возможности постановки при данных лексемах каких–либо определителей или распространителей из состава полнозначных слов. В качестве уточнителей значения при неполнозначном слове могут быть лишь неполнозначные слова – обычно определительные или выделительно–ограничительные частицы.

6. Переходя в класс неполнозначных слов, бывшие полнозначные слова в большинстве случаев приобретают позиционную закрепленность в пределах данной синтаксической конструкции.

7. Процесс перехода полнозначных слов в неполнозначные может сопровождаться явлениями функциональной фразеологизации, в результате которой возникают и закрепляются в употреблении составные предлоги, союзы, связки, представляющие собой неразложимые соединения полнозначных компонентов с неполнозначными.

8. Описываемый процесс влечет за собой изменение качественной роли слов на основных уровнях грамматики. Словоформы полнозначных слов являются полноправными единицами морфологии и синтаксиса. Переходя в предлоги, союзы и частицы, они превращаются лишь в функциональные элементы этих уровней, обслуживающие потребности полноправных единиц.

9. Критерием разграничения омонимии и полисемии, возникающих при переходе неполнозначных слов в полнозначные, может служить степень функциональной регулярности употребления данного слова как предлога, союза или частицы, определяемая потребностями общения и тенденциями в развитии языковой нормы в данную эпоху.

10. В результате регулярного употребления тех или иных слов и сочетаний в качестве производных синсемантических компонентов языка они превращаются в средства маркирования определенных аналитических форм полнозначных слов, а также различных аналитических конструкций, синтаксических связей, семантико–синтаксических и модально–экспрессивных отношений» (там же, с. 214–216). До сих пор это одна из самых востребованных в России и за рубежом работ Ю.И. Леденева.

С 1971 года Ю.И. Леденев возглавил кафедру русскою языка. Примерно с этого времени на кафедре начинает складываться фундаментальная научная школа, которое объединило не только ученых-языковедов Ставропольского пединститута, но и лингвистов соседних и отдаленных вузов России, Украины, Белоруссии. Главным для этого направления стало всестороннее изучение синтаксических связей и синтаксических отношений в русском языке. Особое внимание по-прежнему уделялось многоаспектному исследованию класса неполнозначных слов. Издаваемые в Ставрополе сборники серий «Русский язык» и «Неполнозначные слова» приобрели не только всесоюзную, но и международную известность. Заказы на них присылали различные зарубежные вузы и специалисты. Кафедра русского языка СГПИ по этой проблеме стала признанным научным центром.

В Ставрополе по этой проблеме проводились региональные и всероссийские конференции, выполнялись диссертации, под руководством Ю.И. Леденева и сейчас ведется работа по составлению словаря неполнозначных слов. «Словник словаря неполнозначных слов» вышел в 2006 году. В 1976 году Ю.И. Леденеву было присвоено ученое звание профессора, за достижения в научной и педагогической работе он был награжден орденом «Знак почета». Он возглавил аспирантуру по русскому языку, а с 1995 года стал председателем диссертационного совета при университете по филологическим наукам.

Большое место в творчестве Ю.И. Леденева занимает проблема системных отношений в языке. Ей посвящена его книга «Язык как система» (1987), нашедшая признание даже в университетах США, и целый ряд публикаций последних лет, среди которых и работы, связанные с парадигматикой предложения, вопросами градационности в системе обособления и предикативности, статусом класса местоимений и др. Идея системности присутствует всегда, даже когда Юрий Иванович говорит об отдельных «словечках отношений» в работах об особенностях отдельных языковых единиц. Так, характеризуя место слова в языке, Юрий Иванович рассматривает его, прежде всего, как многоаспектную единицу языка. В программной работе «Слово, предложение, текст» формулируются принципы системного изучения всего спектра языковых единиц как частей целостного организма языка. Диссертационные работы аспирантов и соискателей Ю.И. Леденева также ориентированы на системное исследование явлений языка на различных ярусах синтаксиса.

Вот как определяет Ю.И. Леденев задачи системного исследования современного русского литературного языка в своей монографии «Язык как система». Заметим, как интересно он заостряет проблему взаимоотношения языка и речи. Говоря о структуре языка как инварианте системы, он показывает динамические возможности речи, делает установку на порядок и отступления от него, которые становятся стимулом для создания нового порядка: «Предпринимая попытку системного описания современного русского литературного языка, мы будем исходить из того, что получившее в последнее время распространение мнение о том, что язык системен, а речь асистемна, не соответствует в полной мере действительности.

Рассматривая речь как частный случай или частные случаи использования средств и ресурсов языка в процессе общения, мы хотели бы подчеркнуть, что и речи присущ социальный характер, поскольку она проявляется в условиях общения, то есть в условиях выполнения языком его социальной роли. «И язык, и речь имеют общественную, социальную природу. Но в акте общения социальная природа языка принимает форму индивидуальной речи. Язык в акте общения не существует иначе, как в форме индивидуального говорения», – отмечал Т.П. Ломтев. Каждый из носителей речи строит свое высказывание в расчете на его понимание человеком, к которому обращена речь. Достижение взаимопонимания возможно лишь при одном непременном условии: при всей индивидуальности выбора средств лексики, грамматики и идиоматики высказывание должно быть построено с соблюдением законов языка, общего для участников диалога. Вот почему единицы речи и единицы языка находятся в последовательных соотношениях на всех уровнях и образуют единую многомерную систему. Каждая единица языка имеет свои регулярные речевые реализации, вне которых она не может быть выражена при осуществлении основной функции языка – функции общения» (Язык как система. Ставрополь: СГПИ, 1987. С. 4–5).

Ю.И. Леденев и в преподавании, и в научных исследованиях — поэт науки, воспевающий внутреннее совершенство и красоту языка, его гармонию. Многолетние наблюдения над различными языковыми явлениями привели к мягким, лабильным установкам, желанию отмечать тончайшие нюансы изменчивых функций языковых явлений: «Язык как средство общения сочетает в себе противоречивые свойства и признаки. В одно и то же время он характеризуется и постоянством своих форм и правил, и удивительной гибкостью и подвижностью средств выражения самых разнообразных понятий, значений и отношений. В нем отмечаются историческая устойчивость и поразительная способность поспевать за потребностями исторически изменяющихся условий. В нем сочетаются способность к выражению общих понятий и конкретных, порой совершенно мимолетных представлений и впечатлений. Общее и отдельное находят в нем одинаково легкое и естественное обозначение. От простейшего понятия до сложнейших по содержанию мыслей и идей – такой диапазон его семантических и функциональных возможностей. Все эти и многие другие достоинства русского языка определяют его как один из наиболее совершенных языков мира, как язык, который не имеет ограничений в своем функционировании ни в одной из сфер человеческой деятельности. Когда говорят о проявлении законов диалектики в языке, обычно отмечают единство в нем элементов нового и старого, динамичного и статичного, живого и традиционного, компактного и расчлененного, простого и сложного, системного и асистемного, отстоявшегося и только что возникающего.

Статика и динамика, конкретность и абстрактность, жесткость и гибкость – таковы свойства языка, вытекающие из его основного природного и социального признака, который можно охарактеризовать как признак системности. Системность – это основной, фундаментальный признак языка, определяющий его строение и функционирование. Даже те отдельные явления, квалифицируемые как исключения из общих правил, представляют собой проявление либо тех системных отношений, которые существовали в языке в прежние эпохи, или представляют собой элементы нового, еще не утвердившегося, не ставшего нормой» (Язык как система. Ставрополь: СГПИ, 1987. С. 6–7)

Важное место в исследованиях Ю.И. Леденева занимает научно-методическая проблематика. Много лет он посвятил внедрению технических средств в вузовском преподавании русского языка. Более десяти лет работал в составе Ученой комиссии по русскому языку при Министерстве просвещения России, участвовал в создании учебных планов по филологическим специальностям, с проблемными докладами выступал на многих всероссийских и всесоюзных конференциях преподавателей вузов. Он автор нескольких вузовских программ и методических писем Ученой комиссии. В последние десятилетия приоритетным направлением работы он считает проблему реализации принципа системности в преподавании лингвистических дисциплин в вузе и русского языка — в школе. Министерство сочло это направление важным и придало этой работе статус школы передового опыта для работников педагогических вузов. В Ставрополе побывали многие работники различных вузов, включая и такие отдаленные, как Уссурийск. В 1990 году параллельно с работой Всероссийской конференции, посвященной изучению неполнозначных слов, состоялось межвузовское заседание «Круглого стола» по проблеме реализации принципа системности. Многие учебные пособия Ю.И. Леденева получили гриф УМО Министерства образования Российской Федерации.

Профессор Ю.И. Леденев уже много лет руководит аспирантурой и докторантурой. У него много аспирантов, докторантов из разных вузов Северного Кавказа, успешно работающих над диссертациями, более пятидесяти защищенных диссертаций аспирантами и докторантами на сегодняшний день. Он пользуется широким признанием как руководитель научной школы, которая имеет высокий авторитет в научном мире. В конференциях, проводимых в Ставрополе, и в публикуемых сборниках принимают участие ученые из самых различных уголков России. Среди учеников Ю.И. Леденева из числа его бывших студентов и аспирантов уже немало доцентов, докторов наук, профессоров, работающих заведующими кафедрами в СГУ и других вузах. Ю.И. Леденев постоянно выполняет большую работу по редактированию и редакционному рецензированию научных сборников, монографий, учебных пособий, учебников.

Разносторонняя научно-педагогическая, организационная и общественная деятельность заведующего кафедрой русского языка, доктора филологических наук профессора Ю.И. Леденева была отмечена правительственными наградами, нагрудными знаками отличника просвещения РСФСР, Узбекистана, СССР, знаком «За отличные успехи в науке». Во времена социализма Ю.И. Леденев был признан ударником девятой пятилетки, победителем социалистического соревнования, награждался почетными грамотами пединститута и университета, администрации Ставропольского края, Министерства просвещения и высшего образования. В связи с презентацией университета в 1997 году ему было присвоено звание заслуженного профессора СГУ. Не каждому ученому выпадают на долю такие успехи, особенно если он работает не в столичном вузе. Впрочем, на одном из заседаний ученого совета Ю.И. Леденев сказал: «Мы не считаем себя провинциальным вузом, потому что мы активно живем научной и педагогической жизнью всей России».

«Если принять во внимание, что человек, о котором здесь идет речь, полностью лишен зрения, то можно себе представить, каких физических, духовных и нравственных сил стоил каждый его шаг на его тернистом пути, — пишет автор статьи о Ю.И. Леденеве в газете «Ваше право». — И то, что на его пути встретилась его супруга, Любовь Сергеевна, творческий педагог, автор более двадцати печатных работ, добровольно отказавшаяся от ученых степеней ради беззаветной помощи мужу, и то, что кафедра русского языка, которой успешно руководит Юрий Иванович, является одной из лучших в вузе, целенаправленной, имеющей ясные ближайшие цели и перспективы, и то, что ректорат поддерживает все начинания ученого, — все это во многом обеспечивает его успехи» (Ваше право. 18 октября 1994 года. С. 3). Любови Сергеевны Леденевой сейчас уже нет с нами, но Юрий Иванович не один. С ним его сын, внуки, кафедра, наконец, рядом с ним сейчас преданный друг, жена Ирина Глебовна Воробьева.

«Конечно, я ничего бы не смог добиться без доброжелательного отношения своих коллег, — говорит Юрий Иванович, — у нас не всегда были идеальные отношения, но в целом моя работа не состоялась бы, если бы не складывались особенные, яркие отношения с людьми. Я никогда не стремился к должностям, не был карьеристом, а получалось так, что оказался заведующим кафедрой, членом Ученой комиссии по русскому языку Министерство Просвещения РСФСР, потом председателем диссовета. Мне очень помогала Любовь Сергеевна. Я благодарен моим коллегам, аспирантам, они знакомили меня со всей палитрой лингвистических знаний. Диссертации, которые выполняются сейчас под моим руководством, посвящены кусочкам большой проблемы, но все-таки постепенно составляется общая картина. Если Бог даст сил, попробую создать пособие по самым общим вопросам лингвистики, к 2010 году надеюсь, наконец, завершить работу над двухтомным словарем неполнозначных слов».

Ю.И. Леденев живет яркой жизнью, он один из самых значительных ученых нашего университета. Следует отметить, что мы работаем в эпоху становления крупного научного и педагогического центра на Юге России — Ставропольского государственного университета. Возглавляет его наш ректор — прекрасный ученый, блестящий руководитель, также поэт своего детища, — доктор социологических наук профессор Владимир Александрович Шаповалов. Мы стали свидетелями огромных преобразований в нашем университете: «На меня произвело глубокое впечатление сообщение о том, что наш вуз включен в Ассоциацию российских классических университетов, — говорит Ю.И. Леденев. — Мне кажется, что это событие недостаточно освещено в нашей повседневной жизни, перед нашими студентами. А ведь это важнейшее событие, потому что это адекватно определяет статус нашего вуза, ставит его в число самых значительных вузов России, да и не только России. Наш университет пользуется большим авторитетом не только в Российской Федерации, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья. Наши ученые выезжают на международные конференции, наши издания известны в крупнейших библиотеках мира, в нашем университете открываются все новые и новые классические специальности, соответствующие университетским традициям и духу времени. Мне хотелось бы подчеркнуть, что это событие, признание нашего университета в числе членов Ассоциации российских классических университетов, — большая честь для каждого из нас. Это повышает нашу ответственность. Иногда приходится слышать такие слова: «Я отдал своему производству, своему предприятию многие годы труда». А я хочу сказать не о том, что я отдал, а о том, что мне дал университет. Университет мне дал уверенность в жизни, позволил заниматься любимым, интересным для меня делом. И то обстоятельство, что я работаю в этом университете, в самых сложных жизненных ситуациях меня укрепляло, давало силы, потому что я чувствовал поддержку коллег, поддержку руководства университета. И я должен сказать, что даже в моем преклонном возрасте я еще чувствую в себе достаточно сил, чтобы продолжать эту работу».

«Избранные труды» Ю.И. Леденева, которые выходят в свет в нашем университете в серии «Филологическая книга СГУ» (руководитель этого проекта — ректор, доктор социологических наук профессор В.А. Шаповалов), несомненно, войдут в фонд классических исследований нашего университета, будут способствовать совершенствованию образования не только в нашем вузе, но и в России, и за ее пределами.