Рецензии. Отзывы 29 Рецензия на книгу Т. В

Вид материала

Документы

Содержание Публицистическая речь II. Стилевые черты Моделируется ли художественная речь?

Подобный материал:

• Н. Н. Молчанова «Дипломатия Петра великого» Рецензия на книгу Н. Н. Молчанова «Диплом, 125.23kb.
• Образцы рецензий на дипломную работу, 28.37kb.
• Краснодарского Сельхоз Университета вносят реальный вклад в решение, 197.5kb.
• Аннотация Отзыв Рецензия информация оценка оценка + анализ Особенности сочинения рецензии., 30.66kb.
• Театральная рецензия в современной периодической печати, 52.98kb.
• Рецензии. Отзывы 18 Магомадов, 3040.1kb.
• Ноздрачев, 2005.24kb.
• Планирование деятельности налоговых органов организация и порядок проведения налогового, 905.28kb.
• “Название диплома”, 65.5kb.
• Автомобиль — не роскошь, а средство десоветизации Рецензия на книгу Льюиса Зигельбаума, 183.98kb.

^

Публицистическая речь

I. Типовая ситуация общения:

1) общение со многими людьми через газеты, журналы, выступления на митингах, собраниях;

2) основные функции речи: воздействующая и информативная;

3) основные задачи: воздействовать на массы, сформировать у них правильное отношение к жизни общества и дать о событиях исчерпывающую информацию, проанализировать факты.

^ II. Стилевые черты:

1) страстность, призывность, экспрессивность;

2) конкретность, фактографическая точность.

III. Языковые средства:

1) средства, выражающие страстность, призывность, экспрессивность:

- эмоционально-оценочная лексика;

- распространенные обращения;

- обратный порядок слов (инверсия);

- побудительные предложения;

- восклицательные предложения;

- назывные предложения, рисующие живые картины;

- парцеллированные конструкции;

- повторы языковых единиц разных уровней;

2) языковые средства, выражающие фактографическую точность, конкретность:

- имена существительные собственные (имена, фамилии, географические названия и пр.);

- числительные;

- распространенные повествовательные предложения;

- предложения с однородными членами.

Приведенная модель обладает рядом особенностей. Например, в ней реализуется такое свойство каждого конкретного термина, как системность. Наглядно это выражается в системной организации трехкомпонентной модели, в которой в явном виде представлены системные связи лингвостилистических терминов и терминологических словосочетаний, в данном случае в рамках публицистического стиля. Подобная презентация материала позволяет создать рациональную классификацию терминов. На основе каждого из блоков трехчленной модели возникают лексикографические типы, порожденные системностью модели. По сути, это название ее основных компонентов:

I. Ситуация общения;

II. Стилевые черты;

III. Языковые средства. Термины и терминологические словосочетания трактуются через призму именно этой – ядерной структуры информационной модели;

1) воздействующая функция - одна из основных функций языка, активизирующаяся в публицистическом стиле и обусловленная типовой ситуацией общения, в которой этот стиль возникает...;

2) экспрессивность – одна из стилевых черт публицистического стиля...;

3) распространенное обращение – одно из языковых средств публицистического стиля, направленное на выражение такой стилевой черты, как экспрессивность...

В качестве идентификаторов здесь выступают словосочетания, прогнозируемые моделью, что позволяет до определенного минимума сжать материал. При этом возникают типовые синтаксические конструкции, которые служат базой для обучения речевой деятельности. Возникает ситуация, когда принцип системности соединяется с принципом активной коммуникативности, когда происходит переход от познания особенностей языковой системы к осознанию законов ее функционирования, к непосредственному включению в процесс говорения и письма.

Таким образом, данная информационная модель отличается полинаправленностью. Во-первых, в ней заданы исходные особенности публицистического стиля и связывающие их отношения. Во-вторых, модель прогнозирует правила обращения с ними (особенностями).


^ Моделируется ли художественная речь?

Восторгом стала боль, ответом стал вопрос

От смеха губ твоих и золота волос.

Вы читаете строки, впитывая в себя их гениальную звукопись, и уже заранее страдаете, что сейчас очарование закончится, а вам хотелось бы, чтобы оно длилось бесконечно. И вы испытываете то особое человеческое чувство, которое трудно выразить словами, – ощущение красоты.

Красота многолика. Вот она, "неприрученная, своевольная, бушует по всему свету, и никто не умеет объяснить, из чего она сделана". Принимая различные образы, она проносится по земле, манит, зовет и не дается в руки. А вот она совсем другая, организованная, эстетически значимая:

Из облачка, из воздуха, из грезы,

Из лепестков, лучей и волн морских,

Он мог соткать такой дремотный стих,

Что до сих пор там дышит дух мимозы.

К. Бальмонт. Шелли.

Вам вдруг приходит в голову простая мысль: зачем люди пишут. Сочиняют стихи, романы?

Ведь это же бессмысленно. В этом нет никакого практического смысла. Кто-то изобрел "мерседес". Здесь все понятно – вы в нем будете ездить. Великий кутюрье создал модель платья. Тоже понятно – вы в нем "полетите" на бал.

Но вот кто-то сочинил стихи. Он долго мучился, страдал. Ему казалось, что легче умереть, чем написать их. Но он все-таки сочинил. И что же? да ничего особенного. Все как и было до него. И после. Люди идут своей дорогой, спешат в автомобилях, "летят" на бал, торопятся на работу, добывают пищу, рождаются, умирают, продолжают жить так, как будто этих стихов никогда и не было.

Но вдруг однажды вы прочитали их и поразились тому, как можно было без этих строк жить. И вы почувствовали себя счастливыми.

"Очевидно, люди не в силах без этого жить. Голодные и сытые, бедные и богатые, оскорбленные жестокой несправедливостью и окруженные счастьем", они продолжают тянуться к красоте, называя ее самыми нежными именами, настигая ее, вкладывая ее в слова и звуки. Вы можете услышать эти звуки, увидеть эти краски и прочитать эти слова:

Мне снится старый друг,

который стал врагом,

Но снится не врагом,

а тем же самым другом,

Со мною нет его,

но он теперь кругом,

И голова идет от сновидений кругом.

Мне снится старый друг,

крик-исповедь у стен

На лестнице такой,

где черт сломает ногу,

И ненависть его,

но не ко мне, а к тем,

Кто были нам враги

и будут, слава богу.

Е. Евтушенко

Из слов и звуков люди пытаются сплести хрупкую сеть и поймать в нее собственные переживания, мысли, чувства. Но не всегда это удается. А кое-кому удается.

Кто-то изобрел "мерседес". Великий кутюрье создал модель бального платья. Строители воздвигли дворец. А поэт между тем создает целый мир. Писатель сочиняет судьбу героев.

И чтобы понять новую, созданную ими красоту, нужно увидеть и почувствовать, как они мучаются, шагают ночью по комнате, сходят с ума и искренне умирают от того, что слова не складываются, краски не сочетаются, звуки не хотят звучать. Но вот рождаются строки, которые не кормят человека и не поят, но делают его все-таки счастливым.

И человек создает книги. Художественные, статус которых не так легко определить.

Как говорит Джон. Р. Серль, "не существует признака или набора признаков, которые были бы общими для всех литературных произведений и составляли бы необходимое и достаточное условие для того, чтобы произведение было литературным. Литература представляет собой понятие, определяемое, по терминологии Витгенштейна, фамильным сходством" [Серль 199: 35].

Между литературой и нелитературой не только нет четких границ, но вообще едва ли есть какая-либо граница, а значит вопрос о художественном стиле также не имеет однозначного решения.

Зачастую при анализе художественного текста ссылаются на то, что якобы образность речевого строя основывается на метафорах, сравнениях, эпитетах. Однако то, что происходит в художественной речи, может полностью отличаться от "фигуральной речи". Метафору можно встретить в любом стиле.

Суть художественного произведения заключается в художественном вымысле.

Природа его также неоднозначна. Более того, она парадоксальна. Далеко не случайно Платон считал, что художественный вымысел заключается во лжи. Однако с позиций сегодняшнего дня такое воззрение нам представляется неверным.

Чтобы раскрыть механизм художественного вымысла, сравним два отрывка: начало знаменитого романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" и любой отрывок из публицистического текста:

"Однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй - плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках" (М. Булгаков).

"Став президентом, он объявил, что намерен посетить все четыре столицы государств, исторически вовлеченных в проблемы Корейского полуострова, и поднять их отношения на новый уровень. В трех странах из четырех – США, Китае и Японии он уже побывал, и везде его визитам неизменно сопутствовал успех". (Журнал "Итоги" 16 марта 1999: 27).

И в первом, и во втором отрывках слова употреблены в буквальном смысле. Однако отрывки отличаются. Чем же?

Так, в публицистическом отрывке журналист делает утверждение, касающееся действий корейского президента. Это утверждение удовлетворяет ряду семантических и прагматических правил:

1) тот, кто делает утверждение, ручается за истинность выражаемой информации;

2) пишущий должен быть в состоянии представить свидетельства в пользу истинности выражаемой информации;

3) автор ручается в том, что он считает выражаемую пропозицию истинной.

Что же касается отрывка из "Мастера и Маргариты", автор не обязан отвечать за истинность изложенной им информации, которая может быть или не быть истинной.

Если в публицистическом отрывке слова и предложения соотносятся с миром, а значит, здесь действуют правила, которые можно назвать вертикальными, то в художественном тексте разрывается связь с миром, начинают действовать горизонтальные правила. Художественный текст – это набор внеязыковых, несемантических конвенций. То, что человеческий язык вообще допускает возможность вымысла, представляет собой странный, своеобразный и поразительный факт.

По Витгенштейну, в художественной речи возникает особая языковая игра, в которой набор конвенций не подчиняется правилам семантики.

По сравнению с ложью художественный вымысел обладает особым набором конвенций, дающих автору возможность имитировать утверждения.

Каков механизм приведения в действие горизонтальных конвенций? Предположим, я делаю вид, что ударила рукой по мячу. Мяча нет, но удар рукой – реальный факт. Точно так же в художественном произведении автор сообщает о вымышленных событиях, но фонетический акт здесь реальный.

Акты произнесения в художественных произведениях неотличимы от актов произнесения в других стилях, именно поэтому мы не сможем предложить такой характеристики языковых средств текста, которая бы позволила идентифицировать дискурс той или иной протяженности как произведение художественного стиля.

И все-таки, зная, что за автором остается право решать, используется ли в произведении художественный вымысел или нет, учитывая ситуацию общения, в которой появляется художественный текст, а также стилевую структуру текста и соответствующий ей набор языковых средств, мы можем смоделировать типовые особенности художественной речи.