Geum.ru

Сборник статей под редакцией Гайденко П. П. Введение

Вид материалаСборник статей

Содержание


Интеллектуализм и волюнтаризм 171
Интеллектуализм и волюнтаризм 173
Интеллектуализм и волюнтаризм 175
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   37

градой для божественной мощи? Может ли Бог создать круглый

квадрат? Конечно, осуждения 1277 г. не настаивали специально на

всемогуществе Бога, не ограничиваемом даже и логическими про-

тиворечиями. Они, прежде всего, были направлены против аристо-

телевской физики. Э. Грант, посвятивший этому вопросу несколько

специальных работ, пишет: <Теологи, составившие список осуж-

денных положений, стремились обуздать претензии аристотелев-

ской натуральной философии, подчеркивая абсолютную свободу и

мощь Бога делать все, что Он пожелает, за исключением только

лишь логически противоречивого. Действительно, статья 147 пока-

зывала это достаточно ясно, в ней утверждение, "что абсолютно не-

возможное не может быть создано ни Богом, ни какой-либо другой

действующей причиной", расценивалось как "ложное", если невоз-

можное понято как невозможное по природе> ^. Осуждение было

направлено против таких аристотелевских положений, как невоз-

можность вакуума, прямолинейного бесконечного движения и т.д.

Однако так ли уж благочестиво давать на подобные вопросы поло-

жительный ответ (<во славу Божию>)? Не будет ли это <рев-

ностью не по разуму>? Если даже Бог и может создать вакуум, то

отсюда не следует еще, что он обязательно создал его... Поэтому,

вообще говоря, мудрее было бы не <ломать копья> по поводу этой

надуманно-провокационной проблемы, а постараться понять, какие


^God and Nature. Historical Essays on the Encounter between Christianity

and Science/Ed. D.C.Lindberg, R.L. Numbers. Berkely, Los Angeles, London,

1986. P. 54.


170 B.H.KATACOHOB


положительные следствия может дать гипотеза вакуума для физи-

ческих объяснений, проверить эти следствия и, следовательно, оце-

нить вероятность самой гипотезы. Это и есть тот путь, которым по-

шла, в конце концов, новоевропейская наука. Это более эффективно

и в научном отношении, да и более благочестиво в религиозном: не

любые вопросы, приходящие на ум, достойны обсуждения, говорит

христианская добродетель смиренномудрия. До некоторых вопросов

нужно еще нравственно дозреть, чтобы верно поставить их, а неко-

торые и вообще безответственно праздны, бесполезны и вредны.

Осуждение 1277 г. было во многом, конечно, <реакцией> (но не во

всем!). И реакцией именно той волюнтаристской традиции, о кото-

рой мы говорили выше. Это осуждение было немало обязано дав-

лению на епископат францисканских теологов-традиционалистов

(в частности, Бонавентуры), которые держались августиновских

представлений.


Какая-то безумная идея слышится чуткому уху в этих осуждени-

ях... Как будто надежда на то, что можно связать в единую логически

непротиворечивую систему и фундаментальные богословские поло-

жения, и положительные науки. А это означало бы, в свою очередь,

что и обратно, чисто человеческой рассудочной способности доста-

точно для постижения глубин боговедения. Эта идея являла себя в

XIII-XIV вв. одновременно и в грандиозных теологических систе-

мах, и в титанических архитектурных памятниках готики ", на-

глядно демонстрируя это страстное желание дотянуться до неба...

Однако когда желания нетерпеливые и сверхчеловеческие, а сред-

ства достижения только лишь человеческие, происходит духовный

надрыв: культура как бы теряет онтологическую почву под собой,

духовная жизнь утрачивает трезвость, подергивается <прелестью>,

искусство становится мечтательным, наука - все более спекуля-

тивной. Уже почти через сто лет после осуждения 1277 г. номина-

листы демонстрируют новые подходы к познанию природы. Спор

о сущности универсалий - лишь один из пунктов в позиции но-

миналистов. То главное, общее, что объединяло Жана Буридана,

Николая Орема, Вильяма Оккама и других номиналистов, было

новое отношение к познанию: понимание вселенной не слишком

уж зависит от нашего знания природ вещей (в духе Аристотеля).

Перед лицом всемогущества Божия все эти определенности, вообще

говоря, условны. Подход номиналистов давал больше свободы для

научного конструирования: если Богу все возможно, то ни одна из


" Ср.: Panofsky Е. Gothic Architecture and Scholasticism. N.-Y., 1957.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 171


существующих научных систем неокончательна. Они все суть только

лишь возможные описания реальности, в принципе неполные и ги-

потетичные. Это приближало философов номиналистов к сегодняш-

ней науке, но это же давало и полный простор чисто спекулятивным,

самым фантастическим конструкциям.


В XVI-XVII столетиях история, по существу, повторяется. Все каче-

ства, все <природы>, все определенности как бы стираются с лица

природы, соотносимой непосредственно с божественной волей. Оста-

ется только голая инертная основа - материя, созданная Богом ех

nihilo и <внешне> подчиненная наложенным на нее законам. Бог соз-

дал этот мир и все время поддерживает его существование. Все проис-

ходящее происходит непосредственно по воле Бога. <Аристотель, -

писал Лютер, - напрасно баснословит, что человек и солнце порож-

дают новое человеческое существо. Хотя солнечное тепло и согревает

наши тела, однако причиной их возникновения является нечто со-

вершенно отличное, а именно, Слово Божие>^. Поведение вещей

полностью зависит от воли Бога, настаивал также и Кальвин. Суще-

ствующие определенности, качества вещей представляют собой лишь

тенденции, реализация которых зависит только от Бога. <Что касается

неодушевленных предметов, - писал Кальвин, - мы должны при-

знать, что хотя каждый из них и был наделен своими собственными

качествами, все же они не проявляют своей силы помимо водитель-

ства вездесущей десницы Божией. Они суть, таким образом, не что

иное, как инструменты, которым Бог непрерывно передает лишь ту

степень эффективности, какую Он пожелает, и которые Он направ-

ляет и принуждает к тем или иным действиям согласно своим собст-

венным целям> ^.


Протестантская доктрина полной пассивности материальных вещей

в отношении Божьей воли, споря с Аристотелем, спорила и с томиз-

мом, ориентированным на учение Стагирита. Томизм понимал дейст-

вия Бога в мире как <кооперацию> божественной воли и природы

низших тварных вещей и не считал, что подобная синэргия компро-

метирует суверенность Бога. Бог, согласно учению Фомы Аквинского,

уважает свое творение и уделяет тварным вещам определенную меру

<достоинства причинности>. Теология же Реформации, ведомая тем,

хочется сказать, нигилистическим импульсом, который она позаимст-

вовала в волюнтаристской традиции средневековья, не признавала

никакого онтологического достоинства за сотворенными вещами.


^ God and Nature... P. 176.

^ Ibid. P. 177.


172 B.H.KATACOHOB


Но высшей остроты эта нивелирующая, обесценивающая по отно-

шению ко всему тварному миру интенция протестантской теологии

достигает именно в отношении к человеку, в проблеме спасения.

Традиционное (томистское, прежде всего) богословие средневековья

опять было ориентировано на теорию со-трудничества Бога и че-

ловека в деле спасения человека. Человек изначально как сохраняю-

щий в себе черты образа Божьего, был вменяем для проповеди спасе-

ния. И хотя, конечно, благодать была необходима для спасения, од-

нако необходимы были и дела - дела милосердия и благочестия.

Именно в этом пункте теология протестантизма резко расходилась

с традиционной католической доктриной. Лютер настойчиво разде-

ляет активную праведность, стремящуюся утвердить себя через доб-

родетельное поведение, от пассивной праведности, понимаемой как

вера в спасение, дарованное человеку - даром! - через искупитель-

ный подвиг Иисуса Христа. <Самая высшая справедливость, - пи-

шет Лютер, - праведность веры, которую Бог вменяет нам через

Христа без всяких трудов, не есть ни политическая, ни культовая, ни

законническая, ни трудовая праведность, но нечто совершенно про-

тивоположное; это - чисто пассивная праведность, в то время как

все другие, упомянутые выше, активные. Так как здесь мы не делаем

ничего, ничего не приносим Богу; мы только получаем и позволяем

кому-то другому работать в нас, а именно, Богу. Поэтому сообразно

называть праведность веры, или христианскую праведность "пассив-

ной"> ^. Активная же праведность не имеет, по Лютеру, никакого от-

ношения к спасению, она играет какую-то положительную роль

только в чисто мирских делах. Более того: активная праведность

становится чуть ли не главной помехой на пути спасения. <Бог есть

Тот, Кто даром раздает свои дары всем, и в этом состоит слава Его

божественности. Но Он не может защитить эту Свою божествен-

ность против самостоятельно праведных людей, которые не желают

принять от Него благодать и вечную жизнь даром, а желают зарабо-

тать ее своими собственными трудами. Они просто хотят украсть у

Него славу Его божественности>, - пишет Лютер со свойственной

ему прямотой ^. В деле спасения сам человек не совершает ничего,

он всем обязан Богу. Думать иначе - значило бы, согласно протес-

тантским взглядам, уничижать достоинство Бога, Его суверенность.


Протестантская сотериология была как бы духовным ядром той

интеллектуальной системы, которая разворачивалась в физике


^ Ibid. P. 173.

^ Ibid. Р. 174.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 173


XVII в. Всемогуществу Бога, понятому в духе волюнтаристской

традиции, отвечала пассивность тварных вещей: прежде всего, чело-

века, а потом и всего остального. Конечно, внимание протестантской

теологии было сосредоточено, главным образом, на проблеме спасе-

ния. Однако, как справедливо пишет Г. Б. Дизон в прекрасной статье,

посвященной взаимодействию протестантизма и новой науки: <Даже

если натуральная философия и не была центральной темой их тео-

логии (протестантов. - В. К.) и их взгляд на природу не может быть

назван "механицистским", все же их понимание природных вещей

как пассивных восприемников божественной воли полностью соот-

ветствовало механицистской философии> ^. Мы склонны, однако,

понимать это более определенно. Богословское истолкование цен-

тральной христианской темы спасения было связано с самоопреде-

лением мысли в фундаментальных мировоззренческих вопросах, и

именно это самоопределение задавало ту философскую рамку, внут-

ри которой новая наука разворачивала свои построения. Обращение

к фундаментальным мировоззренческим проблемам неизбежно для

науки, особенно в решающие периоды ее развития - когда ломают-

ся старые представления и закладываются основы нового типа зна-

ния. И здесь ученые обычно ориентируются на философские и ми-

ровоззренческие системы своего времени, дающие определенное

понимание мироздания, Логоса, правящего в мире, истины, места

человека в мире. Так было и в древности, и в средневековье, и в

Новое время, так было, отчасти, и в новейшей науке XX в. ^


Пионеры новой науки в XVII в. систематически применяли тео-

логические аргументы для оправдания механицистского подхода к

природе. Р.Бойль был одним из самых знаменитых борцов с тра-

дицией аристотелевско-томистского понимания природы. В своем

<Истинном исследовании по поводу вульгарно полученного поня-

тия природы> (1686) он аргументировал в пользу механицистского

мировоззрения, отправляясь именно от идеи величия и суверенно-

сти Бога. Бог бесконечно отличен от всего тварного, а аристотелев-

ское наделение вещей самодвижущими <природами> ослабляет это

различие и <умаляет славу великого автора и правителя мира, по-

скольку люди приписывают большинство удивительных вещей, ко-

торые происходят в мире, не ему, а определенным природам...> ^


" Ibid. P. 175.


^ См" напр., Гешенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М" 1989.

^ Boyle R. A True Inquiry into the Vulgarly Received Notion of

Nature//R. Boyle. The Works of the Honorable Robert Boyle/Ed. Th. Birch.

London, 1744. Vol. 4. P. 361.


174 B.H.KATACOHOB


Бойль прямо следует по пути Лютера и Кальвина, интерпретируя

Библию и показывая, что при создании мира все творилось Богом

не благодаря каким-то посредствующим <природам>, а непосредст-

венно божественным Fiat! Это <обнажение> природы от всего каче-

ственно определенного было необходимым шагом на пути построе-

ния математического естествознания. Число <не различает> качест-

венно различные природы, и антропоморфно понимаемое движе-

ние (<стремление> и т.д.) невозможно математизировать. Для ма-

тематизации необходима была редукция всего качественного мно-

гообразия природы к однородной материи, обладающей только так

называемыми первичными качествами. <Тварная материя, полно-

стью готовый теперь строительный блок мира, мог быть использо-

ван для точных объяснений. Были установлены условия для уни-

версального объяснения материи в терминах механических свойств

величины, формы и локального движения> ^.


Наиболее эффективно эта математизация физики была разверну-

та в XVII столетии Исааком Ньютоном в его знаменитой Principia.

Ньютон всегда был сознательным приверженцем идеи пассивности

материи, и его главный теологический аргумент здесь был традицио-

нен: всемогущество Бога. Однако после опубликования Principia

(1687) сторонники механицистской философии нападали на нью-

тоновское понятие притяжения тел. Ньютон объяснил с помощью

закона притяжения движения небесных тел, однако не объяснил -

механически! - самого притяжения. Так, Лейбниц обвинял Ньюто-

на в новом введении <оккультных причин> в механицистскую фило-

софию. Но обвинения эти были несправедливы. Ньютон всегда был

убежденным противником аристотелевских <движущих природ> и

других <оккультных> причин движения. В широко известной <Об-

щей схолии> к своим Principia Ньютон объяснял, что он не считает

гравитацию <оккультной причиной> притяжения тел, что механи-

ческое объяснение этого свойства материи еще должно быть найдено,

но что это отнюдь не отменяет ценности чисто феноменального

описания движения тел, подчиненных закону гравитации.-Попытки

Ньютона найти объяснение притяжению так и не имели успеха.

Однако в своей <Оптике>, опубликованной в 1704 г., Ньютон дает

объяснения, ясно свидетельствующие о его теологической ориента-

ции. Материя подчинена, согласно Ньютону, двум родам принципов:

<активным> и <пассивным>. Если бы действовали только пассивные


^ Eugene М. Klaaren. Religious origins of modern science. Lanham., N.-Y.,

London, 1985. P. 160.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 175


принципы, вселенная не могла бы существовать. <Так как мы не

найдем даже самого малого движения в мире, не обязанного своим

существованием этим активным принципам. И если бы этих ак-

тивных принципов не было, то земные тела, планеты, кометы,

солнце и все принадлежащие им вещи стали бы холодными и за-

мерзли и превратились бы в неподвижные массы; всякое гниение,

порождение, рост и жизнь прекратились бы, а планеты и кометы не

могли бы остаться на своих орбитах> ^. Активные принципы при-

роды суть не аристотелевские <природы>, а нечто совсем иное:

<Далее мне представляется, что эти частицы (которые первично

были сотворены Богом. - В. К.) обладают не только vis inertiae,

подчиненной естественно связанным с этой силой пассивным зако-

нам движения, но также, что они движимы определенными актив-

ными принципами, такими, какими являются принцип гравитации,

принцип, являющийся причиной брожения, и принцип связности

тел. Эти принципы я рассматриваю не как оккультные качества,

являющиеся проявлением специфических форм вещей (форм - в

аристотелевском смысле. - В. К.), а как общие законы природы,

которыми определяются сами вещи: их истина явлена нам через

феномены, хотя их причины еще не открыты. А последователи

Аристотеля давали имя оккультных качеств не проявленным каче-

ствам, а тем, которые, как предполагается, скрыты в самих телах и

являются неизвестными причинами проявленных действий: так

можно было бы рассматривать причины гравитации, магнитного и

электрического притяжения, или брожения, если бы мы предполо-

жили, что эти силы или действия возникли из качеств, неизвестных

нам и не поддающихся открытию и проявлению. Подобные оккульт-

ные качества останавливают развитие натуральной философии и по-

этому в последние годы они были отвергнуты> ". Активные принци-

пы суть законы устойчивости и порядка, внедренные в природу

Богом. Эти закономерности, опознаваемые повсюду в природе, суть

несомненные доказательства бытия Божия. <Теперь видно, что с

помощью этих принципов (активных. - В .К.) при первом творе-

нии из твердых и неразложимых частиц, упомянутых выше, действу-

ющей разумной силой были самым различным образом составлены

все материальные вещи. Так как Ему, создавшему их, подобало и

привести их в порядок. И если Он так сделал, то было бы неразумно


^The Leibniz-Clarke correspondence together with extracts from Newton's

Principia and Opticks/Ed. H.G.Alexander. Manchester University Press, 1956.

P. 178.

" Ibid. P. 179.


176 B.H.KATACOHOB


(it's unphilosophical) искать какой-нибудь другой причины мира или

претендовать, что он мог бы возникнуть из хаоса только лишь с

помощью законов природы> ^.


Настойчивое отвержение оккультных качеств создателями новой

науки было обусловлено не только конфронтацией с аристотелиз-

мом средневековья. Новая наука вела при своем возникновении

борьбу не на два фронта, как нередко отмечают исследователи, а

сразу на три: против аристотелевской физики, против атеизма^ и

против так называемых <энтузиастов>. Реформация была религиоз-

ной революцией Запада, оборвавшей вековые традиции духовной

жизни, культовые установления, нормы благочестия. Лютеровское

sola fide открыло дорогу самым необузданным формам духовной

одержимости. Пренебрежение традицией, учением, послушанием по-

стоянно подавало себя как поиск непосредственной божественной

дивинации. <Энтузиастами> (от исходного греч. c:vQovaia.ati6f -

одержимый богом) и называли в XVII-XVIII вв. последователей

подобных сект. В гносеологическом плане эти секты развивали ок-

культные учения, смыкались с магией и колдовством. Любопытно,

что борьба протестантской ортодоксии с этими сектантскими уче-

ниями была в полном согласии с устремлениями сторонников меха-

ницистской философии, которые постоянно заботились об отграни-

чении своей науки от магических и оккультных учений. М.Хайд,

посвятивший несколько статей этому вопросу, пишет: <Протестант-

ские пасторы, выступая против тенденции энтузиастов и фанатиков

всерьез внести сверхъестественное в повседневную жизнь, разма-

зать границу между естественным и сверхъестественным, хотели

подчеркнуть это различие и "затолкнуть обратно" все сверхъестест-

венное, как во времени, так и онтологически. Образ природы как

хорошо отрегулированной машины, которая в то же время полно-

стью зависит от своего Конструктора и Создателя, превосходно

служил этой цели. Действительно, эта концепция природы обеспе-

чивала решение вечной проблемы утверждения трансцендентности

Бога и в то же время обеспечивала Его провиденциальное участие в


^ Ibid. P. 180.


^Достаточно было бы только перечислить названия некоторых книг

XVII - начала XVIII столетия, развивавших тему <натуральной теологии>:

<Опровержение атеизма, исходя из проблемы начала и порядка мира> Ричар-