Geum.ru

Сборник статей под редакцией Гайденко П. П. Введение

Вид материалаСборник статей

Содержание


Интеллектуализм и волюнтаризм 147
Интеллектуализм и волюнтаризм 149
Интеллектуализм и волюнтаризм 151
Интеллектуализм и волюнтаризм 153
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   37
традиции западного богословия в истории становления основных

принципов новоевропейской механики.


1. Наука и <лучший из миров> у Г.-В. Лейбница


Чем больше вчитываешься в Лейбница, тем все больше поража-

ешься целостности его научного и философского наследия. Удиви-

тельно, что за всем этим, на первый взгляд, таким хаотическим


^ Проф., прот. В.Зеньковский. Основы христианкой философии. М., 1992.

С. 10-11.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 147


собранием и законченных произведений, и <почти бесконечным>

множеством незавершенных фрагментов, набросков по самым раз-

ным вопросам культуры стоит некоторая целостная мировоззренче-

ская интенция, настойчиво стремящаяся воплотиться во всем этом

едва обозримом многообразии^. Этот принцип единства лейбни-

цевского творчества можно выразить следующим образом: В мире

господствует совершеннейший порядок, который отражает совер-

шенство Творца этого мира. Лейбниц жил в критическую эпоху,

когда кончалась одна культурная традиция и начиналась другая. Он,

собственно, и сам был одним из главных творцов новой культуры.

Однако все его и философские, и научные усилия были одухотво-

рены одним стремлением: показать преемственность в культуре,

смягчить противоречия между старым и новым подходом, утвер-

дить значимость наследия схоластики для новой науки. <Мы долж-

ны стремиться более к строительству, чем к разрушению, и не

блуждать в неуверенности среди постоянных перемен в научных

теориях, подчиняясь сегодняшним настроениям смелых умов. Пусть,

наконец, человеческий род, обуздав сектантские распри, которые

разжигают тщеславие новаторов, и установив твердые основания

наук, уверенными шагами движется вперед в философии и науках:

в трудах выдающихся мужей древности и новых времен, если ис-

ключить то, что заключает в себе излишние нападки на противни-

ков, содержится много истинного и доброкачественного, что за-

служивает быть внесенным в общую сокровищницу. Хотелось бы,

чтобы люди обратились к этому вместо того, чтобы тратить время

на препирательства, которыми они только потворствуют своему

тщеславию>^ Лейбниц резко выступает против той точки зрения,

что новая наука делается на пустом месте, из ничего, против взгля-

да на возникновение науки нового времени как только на револю-

цию в научном мышлении ". Внимательный и бескорыстный взгляд

открывает глубокую преемственность, в истории науки также есть

некоторый порядок, а не только череда самоценных разрывов.


Одним из главных вопросов для философии XVII в. является

интеграция механики в христианское мировоззрение. Новая меха-


" Аналогичного взгляда держится и автор прекрасной отечественной моно-

графии о Лейбнице (См.:Майоров Г. Г. Теоретическая философия Г.В.Лейб-

ница. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1973. С. 78).

> Г.В.Лейбниц. Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1982-1989. Т. 1. С. 248.

^ Этот момент философского и научного творчества Лейбница подчеркива-

ется также в книге П. П. Гайденко (Гайденко П. П. Эволюция понятия науки

(XVII-XVIII вв.). М" 1987. С. 303-304).


148 B.H.KATACOHOB


ника строится как наука, объясняющая движение без помощи целе-

вых причин. Это сплошь и рядом понимается верующим сознанием

как игнорирование Божественного Провидения, тех целевых уста-

новок, которые вложены Богом в мироздание. Механическое объяс-

нение становится почти синонимом атеистического. Разум, создаю-

щий науку, и вера противопоставляются. Лейбниц настойчиво бо-

рется с этой соблазнительно упрощающей и разрушительной дихо-

томией: или вера, или разум. <...Распутать этот столь трудный узел

и одинаково справедливо воздать и благочестию, и разуму должно

представляться одним из величайших стремлений человеческой

жизни. Ибо стремление заставить людей погасить для себя свет ра-

зумения под предлогом веры или вырвать себе глаза, чтобы лучше

видеть, ведет прямо к тому, что и самые одаренные мужи вскоре

становятся или откровенными нечестивцами, или, во всяком слу-

чае, лицемерами, какими, мне думается, были когда-то аверроисты,

отстаивавшие двойственность истины> '". По Лейбницу, противо-

поставление веры и разума является результатом чисто идеологи-

ческих устремлений. Сам опыт новой науки не дает оснований для

подобного вывода. Скорее, наоборот. Прогрессирующая история

науки все более подталкивает <принять за установленную истину,

что ничто не может быть истинно доказано, если оно противоречит

вере> ". Но этого согласия веры и разума должно, по Лейбницу,

искать не на путях волюнтаристского представления о Боге. Сторон-

ником последнего был, например, Декарт, считавший утверждение

<2 х 2 = 4> истинным именно потому - и только потому, -что

Бог пожелал этого. Согласно этой установке, если бы Бог пожелал,

чтобы 2 х 2 было равно 5, то у нас была бы совершенно другая -

и столь же истинная - арифметика. По Лейбницу, согласие веры

и разума следует устанавливать положительно, т. е. сама наука

должна свидетельствовать об истинности положений веры (хотя и

не в полном объеме). Лейбниц всегда указывал, что наука невоз-

можна без некоторых метафизических положений, которые уже

подводят к истинам веры: <Все в телах производится механически,

но сами принципы науки механики и всей физики не есть механи-

ческие или математические, но метафизические... Я также покажу,

что для всех природных вещей может быть представлено двойное

основание, а именно: и от ближайшей действующей причины, и от


^Лейбниц Г.-В. Соч. Т. 1. С. 176.


" Там же. См. об этом также: Герье В. Лейбниц и его век. С.-Петербург,

1868. С. 413.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 149


причины конечной, и что в вопросах физических оба эти основания

весьма плодотворно сочетаются, и часто посредством конечной при-

чины можно предсказать то, что посредством действующей причи-

ны еще недостаточно познано и еще не могло бы быть открыто...> "


Другим показательным для Лейбница примером связывания науч-

ных и богословских представлений является его позиция в спорах

по эмбриологии, которая столь занимала умы образованной публи-

ки во второй половине XVII в. Изобретение микроскопа и опыты с

ним сделали предметом наблюдения те фазы развития зародыша,

которые ранее были недоступны. Сходство органов эмбриона и

взрослой особи приводит к формулировке особой теории разви-

тия - преформизма. Согласно этой теории, при развитии организма

из эмбриона, собственно, никакого развития не происходит: нали-

чествует лишь <разворачивание> уже полностью готовых в эмбрионе

органов живого существа, как бы чисто геометрическое изменение

масштабов. Лейбниц не замедлил сделать из этого факта далеко

идущие выводы. <Опыты весьма искусных наблюдателей, в особен-

ности таких, как господа Сваммердам и Левенгук, склоняют нас к

мысли, что то, что мы именуем зарождением нового животного,

есть всего лишь преобразование, разворачиваемое благодаря росту

уже образованного животного, и, следовательно, одушевленное и

организованное семя столь же извечно, как мир; исходя из этого,

будет уместным полагать, что то, что не начинает собою мир, не

будет и его концом, и смерть есть лишь преобразование, ведущее к

свертыванию путем уменьшения, и в свое время сменится новым

развертыванием...> ". Конечно, наблюдений самих по себе было не-

достаточно, чтобы принять подобные взгляды о жизни и смерти.

Нужен был некоторый общий принцип, который подтверждал бы

преформистские представления в биологии. Ниже мы обсудим всю

архитектонику лейбницевской <наукологии>. Здесь же интересно

отметить, что преформизм был удобен Лейбницу и для решения

проблем из совсем другой области.


Одним из классических вопросов теологии был вопрос о насле-

довании людьми греховной природы Адама. Если Бог творит души

новых людей в момент зачатия нового человека, то, помещая их в

греховное тело родителей, Он совершает действие, несовместимое,

по мнению многих, с Его всеблагостью. Преформизм был удобной


^Там же. С. 177. Однако Лейбниц настойчиво отграничивал свои метафи-

зические объяснения науки и от фантастических построений Генри Мора, и

от аристотелевских <природ>. См., напр.: Там же. С. 256.

"Лейбниц Г.-В. Соч. Т. 3. С. 383.


150 B.H.KATACOHOB


теорий, позволяющей обойти этот аргумент. Согласно Лейбницу,

все человеческие души как некоторые эмбриональные организмы

(т. е. некоторое соединение души и тела) были сотворены изна-

чально вместе с Адамом и присутствовали в его семени. <...Души

потомства были заражены уже в Адаме. Для того, чтобы лучше это

понять, надо заметить, что из наблюдений и доводов новейших ис-

следователей вытекает, что образование животных и растений про-

исходит не из беспорядочной массы, но из тела, уже до некоторой

степени преформированного, скрытого в семени и уже одушевлен-

ного... Испорченность, сообщенная падением Адама душам, хотя еще

не в человеческом состоянии, получила потом, когда они достигли

степени разумности, силу прирожденной склонности ко злу> ^. Та-

ким образом преодолевались трудности и философского характера,

и богословского. Предположение, что души возникают сами, без

помощи Бога, встречало серьезные философские возражения: души

могли бы возникнуть только от душ же, однако, это противоречило

классическим представлениям - души как нематериальные формы

неделимы. С другой стороны, предположение о том, что все души

согрешили в Адаме, устраняет возражение и теологического харак-

тера, <...так что нельзя сказать, что чистая разумная душа, предсу-

ществующая ли или вновь созданная, заключена Богом в испор-

ченную оболочку, дабы самой потерпеть повреждение> ^.


Все философские, научные, богословские построения Лейбница

ориентированы на требование, что Бог должен как можно меньше

вмешиваться в свое творение. Почему? - Этого требует предпола-

гаемое совершенство Творца. Всякое вмешательство Творца есть,

собственно, исправление творения. А это значило бы, что Творец или

недостаточно мудр, или недостаточно всемогущ, чтобы предвидеть

и сотворить совершенный мир. Поэтому сверхъестественное до-

пускается Лейбницем только в начале вещей, в творении. Дальше


^ Там же. Т. 4. С. 482-483.


^Там же. Православие не формулирует в вопросе о происхождении душ

строго определенной точки зрения. Однозначно лишь осуждено на пятом все-

ленском соборе учение Оригена о предсуществовании душ. В общем же пла-

не, одни отцы Церкви (например, Климент Александрийский, Иоанн Злато-

уст, Ефрем Сирин) считают, что каждая душа отдельно творится Богом. При-

чем ее соединение с телом приурочивается к сороковому дню. Другие учителя

(например, Тертуллиан, Григорий Богослов, Григорий Нисский) считают, что

души и тела одинаково творятся (Богом) от душ и тел родителей (См., напр.,

Протопресвитер Михаил Помазанский. Православное догматическое бого-

словие в сжатом изложении. - Holy Trinity Monastery, Jordanville, N. Y., 1963.

С. 77-79).


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 151


же, во времени, все должно разворачиваться по строгим, хотя, мо-

жет быть, и очень сложным законам. Из этого общего правила не

исключаются и чудеса. <Конечно, существуют чудеса, совершаемые

Богом посредством ангелов, но при этом законы природы столь же

мало нарушаются, как и тогда, когда люди помогают природе ис-

кусством; искусство ангелов отличается от нашего только степенью

совершенства...> ^. Как в человеческих искусствах мы лишь <обма-

нываем> природу, за счет знания ее закономерностей, так и чудо

возможно, по Лейбницу, лишь как выявление высших <степеней

свободы> сущего, хотя и сокрытых от нас на обыденных уровнях

существования, но одинаково подчиненных высшим закономерно-

стям.


Премудрость и всеблагость Бога-Творца - т. е. мудрость и бла-

гость в высшей степени - влекут, по Лейбницу, определенные след-

ствия для мира, для творения. Премудрый и всеблагой Бог должен

был непременно создать лучший из возможных миров. Выделение

лучшего предполагает сравнение возможного. По Лейбницу, мысль

Бога охватывает всю сферу возможного. Эта сфера упорядочена с

помощью принципа достаточного основания: <...того великого прин-

ципа, в силу которого ничто не происходит без причины, и должна

быть причина, почему существует это, а не другое> ". В силу этого

принципа в возможном выделяются ряды возможного (т.е. ряды

причин и следствий). Все возможное не может быть осуществлено

вместе, так как не все вещи со-возможны. Всеблагой и премудрый

Бог дает реальное существование миру, заключающему в себе наи-

больший ряд возможностей. Этот мир оказывается наиболее со-

вершенным: он содержит <наибольшее количество реальности> и

наибольшее разнообразие, более всего <различимой мыслимости>.

<Различимая мыслимость дает вещи порядок, а' мыслящему -

восприятие красоты. Ибо порядок - это не что иное, как различимое

отношение совокупности вещей... Следует заключить вообще, что

мир - это упорядоченное [целое], исполненное благолепия, т.е.

так устроенное, что приносит величайшее удовлетворение тому, кто

его понимает> ^. Осуществленный Богом мир представляет собой

некоторый оптимальный вариант мира. Слово <оптимальный> про-

исходит от латинского optimus - наилучший. Мы сегодня исполь-

зуем слово <оптимальный> не в смысле наилучший, а в смысле:


^Лейбниц Г.-В. Т. 4. С. 77.

" Там же. Т. 1. С. 234.

^Там же. С. 235.


152 B.H.KATACOHOB


наилучший из возможных, из допускаемых условиями. Именно это

качество отличает действительный мир и у Лейбница. Он опти-

мальный не только потому, что не все ряды следствий совозможны.

Но и потому, что в мире допускается существование зла, деструк-

тивной силы (об этом ниже). Мир оптимален (или, если угодно,

наилучший) именно при этом условии (ограничении). Лейбниц соз-

нательно ставит задачу определения лучшего мира, оптимального

<ряда возможного> в общий разряд задач, которые в сегодняшней

математике называются <задачи на оптимум>: <Этот ряд вместе с

тем единственный определенный, как среди линий - прямая, среди

углов - прямой, среди фигур - наиболее вместительная, а именно,

окружность или шар. И подобно тому как жидкости сами собой

собираются в сферические капли, так и в природе мира осущест-

вляется наиболее вместительный ряд> ".


Лейбниц всегда спорил с представлением о Боге как о всемогу-

щем деспоте, не связанном в своей деятельности никакими ограни-

чениями. Бог у Лейбница оказывается зависимым от самого себя,

от, так сказать, собственного достоинства, от собственных опреде-

лений всеблагости и премудрости. Действия Бога должны соответ-

ствовать этим определениям, Бог оказывается в некотором смысле

<связанным> ими. Отсюда такие, например, пассажи в <Опытах

теодицеи...>: <(53) Но скажут: итак, Бог не может ничего изменить

в этом мире? В настоящее время Бог, наверное, не может ничего

изменить без ущерба для своей мудрости, потому что он предвидел

бытие этого мира и всего того, что он содержит, а также принял

решение о его существовании; ибо он не может ни ошибаться, ни

поправляться и не может принимать несовершенных решений, имею-

щих в виду одну какую-либо часть, а не все части> ^. Подобные

взгляды в западном (католическом) богословии не были новостью.

Лейбниц сознательно причислял себя к сторонникам интеллек-

туалистской линии в теологии. В переписке с П. Бейлем он писал:

<Что же касается свободной воли, то я придерживаюсь мнения то-

мистов и других философов, которые полагают, что все предопре-

делено, и не вижу причин усомниться в этом. Однако это не препят-

ствует нам обладать свободой, избавленной не только от принужде-

ния, но и от необходимости: в этом отношении с нами происходит

то же, что с самим Богом, который тоже всегда детерминирован в

своих действиях, ибо не может избежать обязанности выбирать


^ Там же.

^ Там же. Т. 4. С. 161.


^ ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ И ВОЛЮНТАРИЗМ 153


лучшее. Но если бы он не имел выбора, если бы то, что он совер-

шает, было единственно возможным, он оказался бы подвластным

необходимости. Чем выше совершенство, тем более оно детермини-

ровано привязанностью к добру и в то же время более свободно. Ибо

в этом случае имеется возможность и тем более обширного позна-

ния, и тем более укрепленной в границах совершенного разума

воли> ".


2. Архитектонические принципы и наука


Но Лейбниц не был бы великим философом, если бы он не нашел

конкретных логических формулировок, выражающих совершенство

Творца и, соответственно, творения. Эти фундаментальные логиче-

ские положения Лейбниц называет архитектоническими принципа-

ми^. Одним из таких определяющих фундаментальных принци-

пов, по Лейбницу, является принцип достаточного основания. Вот

как формулируется он в <Монадологии>: <...Ни одно явление не

может оказаться истинным или действительным, ни одно утвер-

ждение справедливым без достаточного основания, почему именно

дело обстоит так, а не иначе...> ^. Все бытие и все познание и даже

сам Бог подчинены у Лейбница этому принципу. Бог подчинен у

Лейбница этому принципу просто потому, что все сотворенное

обусловлено Его премудростью и всеблагостью. Эти божественные

атрибуты являются основанием творения, и отражения их запечат-

лены на всей твари. Принцип достаточного основания выражает,

собственно, у Лейбница факт упорядоченности мира, способ связи

каждого единичного с целым. Для познания же этот принцип есть не

только основание причинно-следственных связей, но и основание

онтогенетических обусловленностей. В своей разносторонней науч-

ной и философской деятельности Лейбниц дал немало ярких при-

меров, демонстрирующих подчиненность принципов конкретных

наук фундаментальным архитектоническим принципам. Наверное,

самым ближайшим подчиненным началом служит принцип непре-


"' Там же. Т. 3. С. 364.

^Там же. С. 130.


^Там же. T.I. С. 418. Любопытен конец этого предложения: <...хотя эти

основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны>. Прин-

цип достаточного основания не есть никоим образом принцип, выведенный

эмпирически, а регулятивный принцип, подчиненный представлениям о

высшем Благе (Боге). Принцип достаточного основания есть, собственно,

принцип веры.


154 B.H.KATACOHOB


рывности: <Когда случаи (или то, что дано) непрерывно сближаются

и, наконец, сливаются друг с другом, необходимо, чтобы следствия,

или результаты (или то, что ожидается), претерпевали то же> ^.

Принцип непрерывности запрещает в лейбницевском мироздании

любые скачки, <дыры>, зияния, hiatus'bi. Каждое особенное должно

непрерывно переходить в другое. Сам принцип непрерывности яв-

ляется определенным выражением закона достаточного основания.

Принцип непрерывности можно сформулировать так: закон изме-

нения следствий тождествен закону изменения данных. Принцип

непрерывности есть утверждение некоторого тождества. Тождество

и есть самое простейшее возможное основание: А есть потому, что

А было уже дано. Сфера применения принципа чрезвычайно ши-

рока. В самых различных областях знания Лейбниц демонстрирует

законы, подчиненные принципу непрерывности. Но более важная

роль этого принципа - эвристическая. Лейбниц постоянно ориен-