Ббк 65. 9 (2)-96 В19 От редакции

Вид материала

Книга

Содержание Человек и экономическая теория По образу и подобию Раба любви... к продукту Таблица 1 Основные тенденции Таблица 2 Динамика развития основных отраслей народного хозяйства СССР (в % к Таблица 3 Изменение удельного веса расходов на социально-культурные мероприятия из госбюджета СССР От призрачности к прозрачности Социальная реторта 82 83 общим знаменателем для остальных членов об Новые надежды Живая пирамида Таблица 5 Динамика фонда потребления И вкладов населения в сберегательные кассы СССР Удовлетворение потребностей в зеркале статистики Смертность в трудоспособном возрасте в СССР (на 100 тыс. человек) Всего слу­чаев Динамики МбСкваемости злокачественными новообразованиями (на 100 тыс. жителей) Прирост заболевших в среднем за год за предшествующий пе­риод Моя медицина меня бережет? Таблица 9 Динамика расходов на пособия по временной нетрудоспособности в сравнении Степень соответствия ... Полное содержание

Подобный материал:

• В ямало-ненецком автономном округе, 345.91kb.
• Сравнение Кодекса этики (в редакции от июля 2006) и Кодекса этики (в редакции от июля, 863.62kb.
• «О текущем моменте», № 1 (94), май 2010 г. Сталин: позор России? либо олицетворение, 369.44kb.
• Методические указания, 189.89kb.
• Бібліографічний покажчик книжок, що надійшли до фондів бібліотеки у лютому 2011 року, 492.11kb.
• Республики Казахстан "О лицензировании", 899.99kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 Собрание, 423.74kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 Собрание, 599.65kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 о порядке, 663.02kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 о порядке, 641.9kb.

ББК 65.9 (2)-96 В19

От редакции

-'. ' •- і, •

Васин С. А., Лиходей В. Г.

В19 Мера всех вещей: Размышления по­литэкономов.— К.: Политиздат Украины, 1990.— 239 с.

ISBN 5-319-00468-0

Нынче все сходятся на том, что перестройку де­лают люди, что от их труда зависит благосостояние общества. Но разногласия возникают при ответах на вопросы: почему так медленно идет экономическая реформа? как добиться повышения трудовой актив­ности людей? Авторы научно-популярной книги из­лагают собственный взгляд на решение названных проблем.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

ББК 65.9(2)-96

© С. А. Васин, В. Г. Лиходей, 1990

ISBN 5-319-00468-0

Среди причин, вызвавших к жизни пере­стройку, одной из основных, если не главной, бы­ла и есть наша неудовлетворенность состоянием экономики. Какие ошибки в теории и практике предшествовали возникновению кризисных яв­лений, охвативших все общество? Почему про­буксовывает экономическая реформа и как прео­долеть часто непредсказуемые трудности, подсте­регающие ее в обозримом будущем? А главное, как повернуть экономику к человеку — высшей ценности социализма, мере всех вещей? Уже только перечень этих вопросов, поиску ответов на которые посвящена предлагаемая вниманию читателей книга, свидетельствует о сложности и острой актуальности задачи, стоящей перед ав­торами.

Проблематика книги лежит в русле современ­ной социологической публицистики, пользую­щейся популярностью у широких слоев населе­ния. Целый ряд авторских наблюдений, выводов, сравнений, подходов к исследованию явлений и тенденций экономической жизни страны отлича­ется новизной и оригинальностью. Привлекает также разнообразный фактологический мате­риал. В большинстве случаев авторы удачно до­полняют свои размышления актуально звучащи­ми цитатами из классического наследия, органи­чески вплетают в ткань повествования выдержки из художественных произведений. Это делает из-


| ⁺

з

ложение живым, доступным и интересным для читателя любого образовательного уровня.

Полемичная форма подачи материала удер­живает внимание читателя, приглашает его к поиску собственных ответов на вопросы, постав­ленные жизнью. Во многом этому также способ­ствует дискуссионный характер поднимаемых проблем, при рассмотрении которых авторы вы­сказывают довольно смелые, хотя и не всегда бесспорные суждения.

Последнее обстоятельство может вызвать не­мало критических замечаний. Но такая реакция будет свидетельствовать скорее не о недостат­ках, а достоинствах книги, поскольку и ориги­нальность авторских выводов, и критические за­мечания в ответ на них означают одно — живой творческий процесс развития марксистско-ленин­ской теории в условиях социалистического плю­рализма мнений.

Не все авторские подходы разделяет и редак­ция. Это касается, скажем, некоторых оценок политэкономии социализма, ее современного состояния, известной непоследовательности в характеристике места и роли хозрасчетных отно­шений, рынка, конкуренции в новой экономиче­ской модели социалистической системы хозяйст­вования. Вместе с тем следует подчеркнуть, что авторы не встают на путь тотального отрицания так называемых «доперестроечных» выводов экономической теорий.

Вряд ли было бы оправданным вдаваться здесь в критику одних авторских тезисов или вставать на защиту других. Предлагаем читате­лям последовать за авторами и попробовать са­мим разобраться в весьма неоднозначных проб­лемах, стоящих перед нашим обществом.

Предисловие

Каждому автору представляется, что те­ма его книги —самая актуальная. Мы тоже не свободны от такого мнения. Действительно, по­иск ответов на поставленные в книге вопросы ведется на путях анализа таких проблем, как связь человека и экономики; возрастающее зна­чение преобразующей силы общественного со­знания в современном мире и вытекающая от­сюда роль экономической теории; экономическая взаимозависимость людей и борьба их экономи­ческих интересов; удовлетворение социально значимых потребностей человека как способ рас­крытия его человеческой природы, как путь реа­лизации человеческой мечты о социальной спра­ведливости; раскрепощение творческой энергии человека в его свободном труде. Ясно, что рас­смотрение этих проблем требует выхода на пе­редний край общественной мысли.

Принято считать, что книги научно поискового характера должны адресоваться только профес­сионалам, поскольку научный поиск заводит в такие сферы, где без специальной подготовки не обойтись. Однако применительно к предмету по­литической экономии разговор только со специ­алистами, с нашей точки зрения, имеет мало смысла, так как судьба перестройки зависит от экономического поведения всех слоев населе­ния. Поэтому мы хотим говорить с широким кру­гом читателей.

При всей заманчивости такого замысла в его осуществлении нас встретил ряд серьезных проблем. Одна из них — как сочетать научный поиск с популяризацией научных знаний? Моно­графическая манера вряд ли устроит широкий круг читателей, а популяризаторская публи­цистика может резко снизить научность изложе­ния. Разрешение этой дилеммы породило ряд особенностей изложения. С одной стороны, в книге много теоретических конструкций. С дру­гой — «швы» между теоретическими построения­ми зачастую «заделаны» так, что позволяют сво­боду толкований, призывают читателя к состав­лению собственного мнения. При этом нас вдох­новляли слова Н. Н. Миклухо-Маклая: «Дикая татаро-монгольская орда с ее свирепой жесто­костью, презрением к духовным ценностям и разделением общества на рабов и вождей прине­сла и укоренила на века в Русском государстве положение, при котором право думать получили только те из нижестоящих, кто, думая, в мыслях своих угадывал желание вождя. А коль скоро всякое слово толковать можно по-разному и че­ловек, намереваясь сказать одно, невольно мо­жет дать повод понимать его иначе, от страха не угодить вождю родилась привычка говорить и писать пространно, все со всех сторон обска­зывать, обтолковывать, дабы понятым быть в одной лишь позволительной плоскости. Все речи заведомо строились с расчетом на понимание примитивное, и потому развитию мышления у тех, кто читал их или слушал, они не способст­вовали».

Настоящая книга местами напоминает трак­тат, местами же — эссе. По нашему мнению, та­кая двойственность вполне закономерна. Ведь,

6

чтобы понять нас, читатели должны размышлять вместе с нами. При этом наши выводы ни в коей мере не претендуют на полное освещение, и тем более на решение анализируемых проблем, а на­целены на то, чтобы стать побудительным моти­вом для новых мыслей или нового поведения чи­тателей.

Особенности изложения сказались и на наших методах количественного анализа. Во всех тех случаях, когда мы использовали сведения из статистических справочников, мы сочли возмож­ным не указывать источник. То же относится и к тем данным, которые рассчитаны непосредст­венно на основе сведений официальной статисти­ки. Когда же расчеты проводились по нашим собственным методикам, их описание дано чрез­вычайно сжато.

В книге немало критических оценок прошло­го и настоящего политэкономии социализма. Ду­мается, право на них дает нам наша причаст­ность к этой науке. И все же вряд ли можно обойтись без одной оговорки взгляды, господст­вующие в науке,— это еще не взгляды конкрет­ных ученых. Поэтому критику догм в науке не следует рассматривать как отрицание наличия оригинальной экономической мысли вчера и се­годня. Совершенно ясно, что ситуация в полит­экономии социализма определялась не отдель­ными специалистами, а запросами командно-ад­министративной системы. И сейчас, когда об­щественная, политическая потребность в подлин­ном научном исследовании социализма явно усиливается, становятся очевидными сдвиги и в сознании политэкономов. Нам очень хотелось бы, чтобы наша книга способствовала этому процессу.

7

^ Человек

и экономическая теория

Долг и долги

Хотим мы этого или нет, но экономиче­ские вопросы проникают в нашу жизнь со всех сторон. Они регулируют материальные возмож­ности наших семей, вторгаются в наши взаимо­отношения с сослуживцами, доходят до нас из прессы и эфира. Нравится нам это или нет, но мы являемся участниками общественных отно­шений и, вольно или невольно, в своей общест­венной и производственной деятельности каждо­дневно принимаем решения, совершаем дейст­вия, затрагивающие не только наши собственные экономические интересы, но и экономические интересы окружающих нас людей, экономиче­ские интересы всего общества.

Играть в шахматы легче тому, кто знает не только правила игры, но и ее теорию. Кто не хо­чет изучать теорию, но и не желает проигрывать, тот за доску, как правило, не садится. Но жизнь — не шахматы, и раз уж в экономической жизни общества каждому человеку все равно приходится принимать решения и совершать дей­ствия, то знание теории экономических отноше­ний, то есть политической экономии социализма, совершенно необходимо для того, чтобы эти ре­шения и действия были правильными. Однако мо­жем ли мы утверждать, что знания, полученные нами по политэкономии в вузе, техникуме или в школьном курсе обществоведения, помогают нам в повседневной жизни? Скорее всего — нет.

Вряд ли среди наших читателей есть хоть один, не прослушавший в свое время какого-ни­будь курса экономической науки. Самые широ­кие слои населения в свободное от работы время со знанием дела обсуждают проблемы стимулирования, производительности труда, на­учно-технического прогресса, планирования и жилищного строительства. Но можем ли мы ска­зать, что политэкономия социализма дает нам руководство к действию? Ответ прежний — нет.

В этих «нет» заключается одно из удивитель­ных противоречий нашей действительности: лю­дям, повседневно вступающим в экономические отношения между собой, теория их экономиче­ских отношений фактически не может дать ниче­го полезного. На Всесоюзном совещании общест­воведов М. С. Горбачев говорил: «Сложилась парадоксальная картина: самое интересное и увлекательное в современном научном позна­нии— человек и общество, законы их развития, противоречия... превращается нередко в лекциях, да и в учебниках, в нечто скучное, казенное, фор­мальное.

Тем самым убивается живая душа, вся при­влекательность эмоциональной интеллектуально­сти марксизма-ленинизма...» '.

Особенно нетерпимым отрыв экономической теории от практики становится в условиях пе­рестройки всего нашего общества. Причем долг ученых не только в том, чтобы конкретизиро­вать пути решения задач, поставленных парти­ей. «Современный социализм должен познать в первую очередь самого себя. Этого не получится, если и дальше будет довлеть над обществоведе­нием боязнь прикоснуться к проблемам, которые еще не входят составной частью в политические


8

9

решения, а в отношении последних оставаться на уровне комментаторства» ².

Но политэкономы привыкли только разъяс­нять решения партии. Как же такая, с позволе­ния сказать, научная деятельность может по­мочь обществу, столкнувшемуся с неизведанны­ми проблемами? Если не политэкономия, то кто поможет обществу в теоретическом осмыслении его экономического развития? Сможет ли обще­ство вообще решить встающие перед ним труд­ности без помощи экономической теории? Осоз­нают ли, наконец, политэкономы свой долг, свою ответственность перед обществом?

Жизнь заставляет давать ответы на эти вопро­сы. Если все более насущным в ходе перестрой­ки становится качественный сдвиг всего общест­ва, то перестройка в политэкономии социализма еще неотложнее.

Но как идти вперед в сфере теории? Ведь в настоящее время экономическая теория и эконо­мическая практика обитают в совершенно иных мирах. Причем проникнуть из одного мира в другой почти невозможно. Любознательных чи­тателей мы должны предупредить о подстерега­ющих их трудностях такого проникновения. Прежде всего, политэкономические работы напи­саны на весьма неудобоваримом языке, понима­ние которого возможно лишь после длительной «выучки». Находятся эти работы в журналах и сборниках, жизненные пути которых вряд ли когда-нибудь пересекались с вашими собствен­ными. Можем признаться, что даже для специа­листа поиск нужной статьи нередко превращает­ся в поиск тридевятого царства. Монографии, журналы и сборники — это только видимая часть политэкономического айсберга. А еще есть

диссертации и так называемые депонированные рукописи, считающиеся опубликованными, но прочесть которые почти никому не дано. Есть даже такие работы, которых, кроме их авторов, вообще никто и никогда не читал. Вот уж дей­ствительно «производство ради производства» (или производство ради потребления... получа­ющих гонорары)!

В этих условиях практически исключено, что­бы даже очень дельная политэкономическая статья могла оказать какое-нибудь влияние на простых смертных. Политэкономы оказываются предоставленными самим себе, остаются вне контроля со стороны общества. Они пишут сами для себя, причем особый «демократизм» в науч­ной сфере состоит в том, что каждый может стоять на своей собственной точке зрения, если не критикует точку зрения соседа. Физик, не учи­тывающий в своих исследованиях результаты других ученых, был бы по крайней мере смешон. В политэкономии же можно десятилетиями спо­рить об одном и том же, друг друга не слушая и оставаясь при своем мнении.

Но и в этой «игре» есть особые правила. Ее участники тонко чувствуют, когда кто-то по мо­лодости лет начинает мало-мальски выделяться из общего хора своей оригинальностью. С по­добными попытками они решительно борются, используя особые формы «научного» бюрокра­тизма и монополизма. Поиск истины видавшими виды политэкономами рассматривается как не­позволительная роскошь, как «сверхтворчество», а нормальным признается «творчество» компи­ляторов и комментаторов.

Сегодня уже очевидна чуждость духу и сути социалистического общества такого положения,


10

п

когда из зоны критики выводятся люди и орга низации, регионы и ведомства. Наука вне крити­ки— это не меньшее зло. Но критика политиче­ской экономии социализма?! От этих слов шарах­нутся многие и многие политэкономы! «Как! Кри­тиковать политэкономию социализма? Мы всегда готовы критиковать антимарксистские теории. Но критиковать самих себя?! Критиковать науку, выявляющую и доказывающую, регистрирующую и систематизирующую преимущества социализ­ма над капитализмом? Нет уж, увольте!» — так и слышатся возмущенные голоса.

Но стоит ли приходить в негодование? К. Маркс дал «Капиталу» подзаголовок: «Крити­ка политической экономии». Очевидно, он не по­нимал слово «критика» как разоблачение кого-либо, отметание каких-то идей и т. п. Критич­ность— это внутренняя потребность любого истинного ученого и суть марксизма-ленинизма как революционного учения в целом. К. Маркс критиковал всех политэкономов, но его отноше­ние к настоящим ученым (А. Смиту, Д. Рикардо и др.) в корне отлично от отношения к вульгари­заторам науки (Ж.-Б. Сэю, Ф. Бастиа, Г. Кэри).

В целом научность или вульгарность экономи­ческой теории определяется прогрессивностью или реакционностью тех общественных сил, чьи интересы она защищает. Можно считать себя марксистом и иметь степени и звания, но тот, кто скользит по поверхности явлений и не про­никает в их суть, объективно, хочет он этого или нет, опошляет и вульгаризирует марксизм.

Прогресс политэкономии—не личное дело ученых. В нем заинтересовано все общество, и поэтому политэкономические работы должны адресоваться не только профессионалам, но и


каждому грамотному человеку. Давать оценку истинности политэкономических идей должен тот, кто своим трудом перестраивает нашу дей­ствительность. Собственно говоря, у подлинного ученого может быть только одна цель — стре­миться быть понятым широчайшими массами населения. Только такое понимание может при­вести к тому, что каждый человек овладеет по-литэкономическими знаниями как руководством к повседневному экономическому действию. В конечном счете вряд ли можно говорить о ка­ком-либо реальном совершенствовании социализ­ма без сознательного использования его эконо­мических законов всеми трудящимися.

Практика не может обойтись без экономиче­ской теории. Но и для экономической теории единственным способом развития является ее понимание, признание и поддержка самыми ши­рокими массами. Если политэкономия — наука о человеке и обществе, то ее долг — быть близкой и человеку и обществу. Если же политэконо­мия — набор догм, то она не нуждается в пони­мании.

Регистрировать и систематизировать преиму­щества социализма над капитализмом — работа не пыльная. Куда труднее изучать человека и его потребности. Политэкономы в большом долгу перед обществом, ведь абстрактные построения не только не могут изменить мир, но даже и объ­яснить его. Не пора ли эти долги возвращать?

А пока долг остается, человек в своем эконо­мическом поведении исходит не из экономиче­ских законов социализма, а из своего личного опыта, учитывающего те или иные противоречия м тенденции самой жизни. Доверяясь опыту, он может обеспечить себе сносное материальное еу>


12

13

ществование и положение в обществе. Но может ли он рассчитывать на то, что окружающая его действительность станет лучше и чище?

^ По образу и подобию

Неискушенному человеку не так легко разобраться, что же происходит с политэкономи­ей социализма. Политэкономы могут показаться ему «странными ребятами». Действительно, при­зывам «укреплять связь теории с практикой» примерно столько же лет, сколько и самой полит­экономии социализма, а воз и ныне там. Чего здесь больше: нерадивости или скудоумия?

Оказывается, ни того, ни другого. Напротив, знакомство с десятками и сотнями работ полит­экономов убеждает, что им, скорее, присуще тру­долюбие (попробуй-ка сочини 400 страниц док­торской диссертации). К тому же, они обладают тонким чутьем, что можно писать и чего нельзя.

К этим «можно» и «нельзя» стоит присмотреть­ся повнимательнее. Анализируя неблагополучную ситуацию в общественных науках, М. С. Горба­чев говорил: «Причины такого положения идут издалека, коренятся еще в той конкретной исто­рической обстановке, при которой в силу извест­ных обстоятельств из теории и обществоведения ушли живая дискуссия и творческая мысль, а авторитарные оценки и суждения стали непрере­каемыми истинами, подлежащими лишь коммен­тированию... Ведь это... факт, что у нас нередко даже поощрялось всякого рода схоластическое теоретизирование, не затрагивающее чьи-либо интересы и жизненные проблемы, а попытки кон­структивного анализа и выдвижения новых идей не получали поддержки» ³.

Грголня читателю уже не требуются специаль­ные пояснения того, как далеко уходят корни авторитарных оценок. Об обстановке тех незаб­венных лет можно судить хотя бы по тому, что опасным было чтение даже официально издан­ных произведений В. И. Ленина (не говоря уж оТкрамольности» «Письма к съезду» и ряда дру-™х оабот) В романе А. Бека «Новое назначе­ние» родители (отец-председатель госкомите­та мать — ответственный партийный работник) испугались, что их 14-летний сын начал читать R Й Ленина Вот отрывок их беседы с сыном: — Очень отрадно, Андрей, что ты начал читать

^Л?лена Антоновна сказала сыну «отрадно», но в _РР взгляде осторожно посланному мужу, можно уловить беспокойство. Онисимов ■ ее понимает Лм слов Мало ли теперь молодых фрондеров, паспустившихся без твердой руки предвзято под­бирающих выдержки из Ленина. Андрею не сооб-тается о родительских опасениях. Мать, припод­няв со скатерти темно-коричневый том, отчиты­вает мальчика за другое:

__ Хорошо что ты интересуешься сочинения­ми Ленина, но нельзя же проявлять неуважение к книге Если ты взял у папы с полки этот том... Повторяю, мы только рады. Но почитал и изволь гпазу же поставить на место. Вдруг взрослым чтя книга потребуется... Кроме того, если жела­ешь что-нибудь запомнить, заведи тетрадь и де­лай выписки. Нельзя же портить книгу своими пометками.

_ Что за пометки і

Онисимов... подтягивает к себе украшенный золотым теснением томик: «Еще не хватало -сын начал что-то отмечать у Ленина».

15

Что же такого опасного в трудах В. И. Лени­на? Думается, две вещи: иные, чем у И. В. Ста­лина, представления о социализме (о роли демо­кратии, живого творчества масс); иные, чем у И. В. Сталина, способ мышления и стиль изло­жения, при которых истины не изрекаются, а оты­скиваются вместе с читателями, и которые учат читателей мыслить самостоятельно, а не семина-ристски, начетнически твердить догматы веры.

Но сталинской системе власти нужны были именно слепая вера и полнейшее подчинение воле «вождя». Поэтому на общественные науки и возлагалась задача по воспитанию такого стереотипа поведения. Нужно было убедить че­ловека в целесообразности положения, при кото­ром он с гордостью мог бы называть себя «вин­тиком государственной машины». Нужно было доказывать правильность существующего поряд­ка вещей, но так, чтобы человек не вздумал сам размышлять об этом.

Наиболее удобный способ выполнить эту зада­чу— сделать экономическую теорию скучной и непонятной, убить в человеке интерес к общест­венной проблематике. Политэкономия социализ­ма с успехом выполнила ее. «Существующая по­ка постановка и формы, методы преподавания общественных наук в немалой степени способ­ствуют тому, что мы называем догматизмом, схоластикой»⁴.

Таким образом, политэкономия социализма создавалась по образу и подобию административ­но-командной системы и ее творца. Этим объ­ясняется проповедь тотального централизма в управлении и планировании, изгнание из предме­та экономической теории социальной сферы, сфе-

ры удовлетворения потребностей человека, да и самого человека. Соответственно деформиро­вался и метод политэкономии. В нем причуд­ливо переплелись вульгарно-материалистические представления о материальном производстве с идеалистическими взглядами на планомерность развития социализма и метафизическим понима­нием соответствия производительных сил и про­изводственных отношений, бесконфликтности их развития при социализме.

Впрочем, почуяв дух последних партийных ре­шений, политэкономия социализма ныне в по­жарном порядке открещивается от наиболее одиозных сталинских тезисов. Но их изъятие из текста нового учебника по политэкономии социа­лизма еще не свидетельствует о новом мышле­нии. Да и может ли косметическое вмешательство изменить сущность сталинского детища?

Так, если раньше политэкономия социализма старательно замалчивала роль социалистическо­го государства в экономической жизни общества, то теперь (по последнему слову этой науки и ее же своеобразной техники) проводится искусное манипулирование, нацеленное на подмену поня­тий «общество» (для пущей путаницы — «единая трудовая ассоциация»!) и «государство»: «Воз­никающая на базе общенародной собственности единая трудовая ассоциация... не только верхов­ный собственник со своими особыми интересами, но и субъект хозяйствования, субъект управле­ния на уровне народного хозяйства. В условиях социализма в качестве этого субъекта выступает прежде всего государство» ⁵. Мы оставляем пока п стороне вопрос об «особых» интересах государ­ства. Зато обратим внимание на словосочетание