Ббк 65. 9 (2)-96 В19 От редакции

Вид материала

Книга

Содержание Живая пирамида

Подобный материал:

• В ямало-ненецком автономном округе, 345.91kb.
• Сравнение Кодекса этики (в редакции от июля 2006) и Кодекса этики (в редакции от июля, 863.62kb.
• «О текущем моменте», № 1 (94), май 2010 г. Сталин: позор России? либо олицетворение, 369.44kb.
• Методические указания, 189.89kb.
• Бібліографічний покажчик книжок, що надійшли до фондів бібліотеки у лютому 2011 року, 492.11kb.
• Республики Казахстан "О лицензировании", 899.99kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 Собрание, 423.74kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 Собрание, 599.65kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 о порядке, 663.02kb.
• Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 679 о порядке, 641.9kb.

4*
отраслевом, на предприятии решающая роль по-прежнему будет принадлежать непосредственно общественным формам регулирования. С одной стороны, традиционной формой такого регулиро­вания являются методы административного уп­равления, с другой—внутрипроизводственная демократия (в первую очередь расширение прав трудового коллектива), представляющая собой прямую противоположность командно-админи­стративному управлению. Как же может сло­житься борьба этих противоположностей?

Важнейшим обстоятельством, обусловливаю­щим характер этой борьбы, является раздроб­ленность работников-исполнителей, их недоста­точное умение сообща защищать свои интересы. Если дать вещам идти своим порядком, то наи­более вероятна концентрация власти в руках администрации предприятия, которая тем самым превращается в пресловутую «управляющую подсистему». По сути при этом предприятие ока­зывается «мини-обществом» со своим «мини-го­сударством».

Могут возразить, что так было всегда. Но с этим нельзя согласиться, потому что при господ­стве министерств над предприятиями админи­страция последних перед ликом власти была почти столь же бесправна, как и весь коллектив. Теперь же эта администрация может оказаться в положении полной бесконтрольности. Если бы такое положение стало типичным для всей эко­номики, то можно легко предвидеть дальнейшее: бюрократическое саморазбухание управленче­ского аппарата предприятий (чему способствует, помимо прочего, его сокращение в отраслевых органах управления), все большее отчуждение рядовых работников от участия в управлении

98

производством, падение их заинтересованности в развитии этого производства, противопоставле­ние интересов предприятия (и в первую очередь интересов его администрации) интересам и по­требностям всего общества, новый упадок произ­водства.

Однако, к счастью, на этот раз есть достаточ­но реальная перспектива избежать такого хода вещей. Основой для этого служит все тот же За­кон о государственном предприятии (объедине­нии), коренным образом изменивший права тру­дового коллектива (избрание директоров и дру­гих руководителей, права советов трудовых кол­лективов). Практика убедительно показывает, что отдельный работник не может успешно про­тивостоять администрации, но коллектив, обла­дающий реальными формами своей организации, вполне способен это сделать.

Что же для этого необходимо? Очевидно, вну­три самого себя коллектив должен быть органи­зован по определенным объективным законам. Размышляя над этим, мы замечаем, что на прак­тике, помимо выборности директоров и других руководителей, а также придания полномочного статуса советам трудовых коллективов, все боль­шее значение принадлежит формам ассоциации (объединения) работников на уровне бригад и других первичных ячеек организации производ­ства. Чтобы такие ассоциации становились не формальными, а действительными, должен обна­ружиться их особый экономический интерес. Ор­ганизационными формами развития последнего выступают работа на единый наряд, хозрасчет­ные бригады, арендный подряд и т. д. Вне круп­ных предприятий такими формами становятся самые различные виды кооперативов, арендных

99

и семейных хозяйственных образований. Непо­средственные ассоциации работников должны занять свое особое место в многозвенной системе экономических интересов социалистического об­щества.

Таким образом, уже сейчас закладывается фундамент того, чтобы самостоятельность пред­приятий осуществлялась как самоуправление трудовых коллективов. Конечно, если бы и не было принято Закона о предприятии, в буду­щем возникающие тупики заставили бы это сде­лать. Закон лишь предвосхищает будущие проб­лемы. Впрочем, и переоценивать его нельзя: практика свидетельствует, что самого Закона часто совсем недостаточно. Очень многое зави­сит от уровня активности самих коллективов, хо­тя, вероятно, чтобы повысить этот уровень, в бу­дущем понадобятся и другие юридические гаран­тии, обеспечивающие развитие самоуправления на предприятиях.

Но и весь трудовой коллектив может оказать­ся в положении, когда его экономические инте­ресы противостоят интересам и потребностям общества. Ведь при системе хозрасчета экономи­ческий интерес предприятия состоит в макси­мальном росте прибыли, а этот рост может быть достигнут или за счет снижения себестоимости, или за счет повышения цен. В экономике, где между собой борются равноправные предприя­тия, ценовая конкуренция является вполне «джентльменской» формой в борьбе экономиче­ских интересов. Но в наследство от прежней си­стемы управления мы получили резкий дисба­ланс спроса и предложения в производстве боль­шинства видов продукции. В этих условиях предприятия будут готовы «накручивать» цены

до бесконечности, оправдывая себя ссылками на законы рынка. К тому же, производство многих видов продукции сконцентрировано на одном-двух предприятиях, и такая монополизация по­зволяет запрашивать цены, совершенно не счи­таясь с потребителями.

Важным шагом на пути утверждения духа со­стязательности и конкуренции стало развитие индивидуальной трудовой деятельности и коопе­ративного движения. Но этого явно недостаточ­но (в 1988 г. кооперативами произведено про­дукции на миллиард рублей ^п, что меньше 0,1 %! валового общественного продукта) и задачей государства является такое перераспределение производства, при котором исключалось бы мо­нопольное положение отдельных предприятий.

Отсюда видно, что с внедрением хозрасчета регулирующая деятельность государства не от­мирает, а видоизменяется. Директивное плани­рование заменяется системой контрольных цифр (индикативным планированием) и госзаказов, оставляющих простор самопланированию. На смену жесткому регламентированию цен прихо­дит общий контроль за их уровнем и за взаимо­отношениями продавцов и покупателей на со­циалистическом рынке.

В условиях, когда непосредственные формы государственного и ведомственного регулирова­ния экономики все больше уступают место само­управлению предприятий, важнейшей сферой государственного регулирования становится со­циальное развитие. Это тем более необходимо, что принципы хозрасчета не могут быть распро­странены на многие отрасли непроизводственной сферы, а бесплатность целого ряда социальных услуг наилучшим образом соответствует принци-


100

101

пам социальной справедливости и заслуженно считается завоеванием социализма.

Конечно, предприятия за счет собственной прибыли и сами могут внести существенный вклад в улучшение социальных условий работ­ников, но это будет касаться только их работни­ков. Хозрасчетной системе вообще больше свой­ственен прагматизм, чем желание помочь друго­му. Но это только подчеркивает тот факт, что главным гарантом социальной справедливости в эпоху хозрасчета должно служить государ­ство.

К вопросам социальной справедливости при­мыкает и вопрос о всеобщей занятости при со­циализме, из чисто теоретического вдруг превра­тившийся в практическую проблему. Дело в том, что хозрасчетные отношения нацелены на рез­кое повышение эффективности производства, а это означает высвобождение всех, без чьего тру­да можно обойтись. Тем самым в принципе мо­гут быть высвобождены десятки миллионов лю­дей, и отнюдь не так уж ясно, найдут ли все они работу. Правда, пока что предприятия не столь уж склонны сокращать численность занятых, но все же проблема поставлена в практическую плоскость.

Здесь надо вспомнить, что социалистическая революция означала свержение системы капи­талистической собственности на средства произ­водства и утверждение общественной собствен­ности на них. Право собственности на эти сред­ства производства принадлежит в равной мере всем трудящимся. Поэтому в такой же равной мере им принадлежит право трудиться с по­мощью общественных средств производства. Бо­лее того: взаимозависимость всех членов обще-

102

ства делает труд не только правом, но и обязан­ностью каждого трудоспособного. Очевидно, что узаконивание безработицы противоречит всем основам социалистического общества.

Нам могут возразить, что в ряде социалисти­ческих стран пошли по пути признания допусти­мости безработицы в целях повышения эффек­тивности производства. Стало быть и нам безра­ботица не противопоказана. Например, в нашу­мевшей в свое время статье «Авансы и долги» ¹² Н. Шмелев призывал не бояться факта безрабо­тицы, ссылаясь как на то, что фактически часть людей в каждый данный момент не трудоустрое­на, так и на то, что сравнительно небольшая ре­зервная армия явится дополнительным стиму­лом для экономики.

Спору нет, создать массовую безработицу вполне возможно. Но вот будут ли рабочие стре­миться к повышению эффективности производ­ства в «предвкушении» остаться без работы? Или лучше у них не спрашивать, а заставлять их? Но какую форму принуждения мы предпоч­тем: репрессии или всевластие на производстве советских менеджеров государства? А главное — как на это будут реагировать сами рабочие?

Наши вопросы не снимают самой проблемы того, что препятствием на пути повышения эф­фективности производства стала избыточная чи­сленность занятых. Мы лишь хотим предосте­речь против импульсивного отношения к этой проблеме (по принципу: делать то, что первым приходит в голову). Надо считаться с возмож­ностью резкого нарушения социальной стабиль­ности, поддержание которой есть одна из важ­нейших функций государства. Именно оно дол­жно заботиться о том, чтобы так долго варив-

103

шийся «бульон» из экономических интересов не «выкипел» и не превратился в горелую сажу, разлетающуюся на ветру истории. В конце кон­цов, этого требуют от нас муки и страдания предшествовавших нам поколений строителей социалистического общества.

^ Живая пирамида

Новый этап развития социализма — это такое время, когда подлинной действительно­стью становится реализация самых различных экономических интересов — индивидуальных, групповых, общенациональных. Общественное производство превращается в сложную систему взаимодействующих друг с другом, но самостоя­тельных форм его организации — от умельца-одиночки или ассоциации таких одиночек, от небольшого независимого кооператива (кафе, ателье, арендного звена) до громадных пред­приятий и межотраслевых консорциумов.

Когда-то думали, что больше всегда лучше, чем меньше. Наличие такого мощного инстру­мента общественного регулирования, как социа­листическое государство, открывало возмож­ности строительства не виданных по масштабам объектов производственного назначения. Но это же порождало и гигантоманию в строительстве. Так и получалось, что громадные предприятия оказались одновременно и скачком от сохи, к трактору, и уродливой особенностью нашего ин­дустриального быта, который устраивался не по законам целесообразности, а «по прихотям юно­шеской самовлюбленности» социальной системы. Отсюда и эпопея со сселением «неперспектив­ных» деревень, и уничтожение сельских ветря-

104

ных и водяных мельниц "(а вместе с ними и си­стемы ирригации на малых реках), и ликвида­ция небольших хранилищ зерна, мелких кирпич­ных заводов, деревенских промыслов...

Теперь мы вдруг вспомнили, что для поддер­жания экологического равновесия нужны не только львы, загрызающие немощных антилоп, но и гиены, подъедающие за львами, и особенно черви, превращающие падаль в начало новой жизни. Мы вдруг поняли, что и экономика оста­ется «беззубой», если на нее не перенести прин­ципа природы — многообразия форм жизни. Но лучше позже, чем никогда!

Еще В. И. Ленин писал: «Единство в основ­ном, в коренном, в существенном не нарушается, а обеспечивается многообразием в подробно­стях, в местных особенностях, в приемах подхо­да к делу, в способах осуществления контро­ля...» ¹³. Но так уж повелось у людей, что умные советы доходят до них лишь тогда, когда твер­дость стен они проверят своим собственным лбом. Наше время — это время понимания важ­ной общественной роли индивидуальной трудо­вой деятельности и кооперативного движения: они как бы завершают строительство социальной пирамиды интересов, становясь основой для нее. Правда, нельзя не признать несколько странным способ строительства — сверху вниз, но законы социальной архитектуры часто весьма парадок­сальны.

Одной из реальных причин гигантомании в не­далеком прошлом было стремление не допустить плюрализма ни в чем. Огромные трудовые кол­лективы, подчиненные единой воле руководства, намного легче было контролировать сверху, при­чем контролировать не только в производствен-

на

ном, но и, так сказать, в политическом отно­шении. Сутью же политической лояльности было вое то же слепое подчинение предписаниям сверху.

Существенные изъяны такой системы управле­ния ныне понимаются все глубже. Теперь уже ясно, что кризисные тенденции на различных этапах ее развития возникали из-за отсутствия под ней фундамента из экономических потребно­стей и интересов отдельной личности. И одна из важнейших задач перестройки как раз и состоит в подведении такого фундамента.

Тем самым перестройка выступает закономер­ным этапом в развитии системы социалистиче­ского общественного управления. Она завершает формирование многосубъектности в реализации экономических интересов. Ряд этих субъектов начинается с экономических интересов отдельно­го работника, затем в нем стоят интересы госу­дарства, ведомства, предприятия и, наконец, ин-тепесы ассоциации работников в рамках первич­ной ячейки производства.

Как видим, эта система начинается с работни­ка и возвращается к нему. Поступательность в ее развитии выражалась в постепенном прибли­жении вновь выделяющегося субъекта к отдель­ному работнику (ведомство ближе к работнику, чем государство, а предприятие — ближе, чем ведомство). Но лишь тогда эту систему можно считать сформировавшейся, когда сами работни­ки выступают в качестве создателей своей непо­средственной ассоциации.

С углублением перестройки есть основания го­ворить о становлении уже не мнимого, а реаль­ного единства экономических интересов обще­ства, отрасли, предприятия, первичной трудовой

ассоциации и отдельного лица. Это единство со­стоит отнюдь не в подчинении их друг другу. На­против, оно состоит в их действительном взаи­модействии. Если разбить на куски камень, то каждый кусок останется камнем. Если же раз­рубить на куски живое тело, то каждый кусоі< уже не будет живым телом. В этом состоит глав­ное отличие органического целого от неоргани­ческого. Так и превращение нашего общества # живой социальный организм, не нуждающийся больше во внешних стимулах своего развития» делает небезразличным для него каждую из со' ставляющих его частей — тех или иных эконо-мических интересов.

До настоящего времени государство, будучи основным субъектом экономических отношений» по сути, преследовало свои собственные эконо­мические интересы. Как отмечалось выше, иллю' зорная общность интереса, отстаиваемого госу дарством, превращала его лишь в особую фор' му частного ийтереса, что служило основой про' тивопоставления частного и государственного' Сегодня же, когда основными субъектами эйоно-мических отношений становятся предприятия і* отдельные лица, исчезает база для обособление государства и для воспроизводства его особые интересов. Вместо этого государство все больше будет превращаться в действительного охрани­теля прав общества, личности и коллектива, & действительного гаранта социальной справедли­вости. В будущем, естественно, отомрут и эти функции государства, но это может случиться лишь при высокой степени развития обществен­ного самоуправления, когда отдельные коллек­тивы научатся быть (и не смогут не быть) вер­шителями справедливости.


106

107

Но до тех пор (а это — еще целая эпоха раз­вития социализма) роль государства как соци­ального гаранта будет не уменьшаться, а возра­стать. При этом основной его задачей, как и прежде, есть сохранение единства (но теперь уже не мнимого, а в форме действительного вза­имодействия) экономических интересов всех и каждого. Поскольку такое единство перестает быть лишь идеологическим призывом, роль его резко возрастает. Ведь, как мы только что гово­рили, в органической системе взаимозависимость составных частей означает действительную жизнь каждой из них. Следовательно, общий ин­терес, интерес взаимозависимости, диктует необ­ходимость единства не только для всех, но и для каждого.

Что это означает практически?

О действительной реализации экономических интересов людей можно говорить лишь тогда, когда удовлетворяются их самые разнообразные потребности. Основой для такого удовлетворе­ния служит их заработная плата. Но действи­тельный уровень потребления определяется мас­сой факторов и в первую очередь уровнем цен. Поэтому соотношение между заработной платой и ценами является решающим для определения тенденций изменения жизненного уровня трудя­щихся. Его динамика является лучшей характе­ристикой реальной заботы о людях, от чего, в свою очередь, зависит социально-экономическое развитие общества в целом. И вот в новых усло­виях социалистическое государство как гарант социальной справедливости должно переходить от общих слов о необходимости повышения жиз­ненного уровня к конкретной заботе об этом.

Это утверждение может показаться странным,

поскольку рост жизненного уровня определяется экономическими успехами самостоятельно дей­ствующих предприятий. Но мы не случайно заго­ворили о заработной плате и ценах. Действитель­но, отдельный член общества на основе своего трудового усердия может добиться определен­ного повышения своего денежного дохода. Одна­ко он не может быть уверен, что этот дополни­тельный доход послужит повышению его жизнен­ного уровня, так как абсолютно независимо от не­го цены на необходимые ему жизненные блага могут подскочить еще в большей степени. Полу­чается так: человек может влиять на величину своего дохода, но не может влиять на условия на рынке. На чью помощь ему следует рассчи­тывать?

Экономисты, пропагандирующие перспективы хозрасчетных отношений, уповают, как правило, на свободное действие экономических законов рынка и в первую очередь на закон стоимости. Согласно классической теории трудовой стоимо­сти, цены на товары определяются типичными для данных условий затратами на их производ­ство, а также соотношением спроса и предложе­ния. При этом цены имеют тенденцию прибли­жаться к действительной стоимости товара, а спрос и предложение — уравновешивать друг друга, поскольку при избытке производства ка­кого-нибудь вида товара часть производителей переходит в те отрасли производства, где пред­ложение недостаточно и цены, соответственно, выше стоимости. Тем самым в одних отраслях предложение уменьшается, и вследствие конку­ренции покупателей цены растут, а в других от­раслях предложение растет, и вследствие конку­ренции продавцов цены падают. И вот эту-то


108

109

бесхитростную схему пытаются непосредствен­
но спроецировать на нашу сегодняшнюю дей­
ствительность. /

Уже капитализм XIX века ставит существен­ные препятствия на пути свободного' перелива капитала из одной отрасли в другую, так как, например, вследствие роста массы применяемых средств производства сахарозаводчику намного труднее превратиться в сталепромышленника, чем портному в сапожника. Именно поэтому кризисы перепроизводства в отдельных отраслях становились все более разрушительными. Моно­полизация производства как раз и служила то­му, чтобы крупные предприниматели, контроли­рующие основную часть производства какой-ли­бо отрасли, не конкурировали друг с другом, а по существу планомерно определяли объем про­изводства. С этого времени перелив капитала из одной отрасли в другую еще более затруднился. Стоимостной механизм этого перелива был заме­нен механизмом купли-продажи акций, благода­ря чему «на корню» стали скупаться гигантские монополии и целые отрасли экономики. Но заме­на свободной конкуренции господством монопо­лий сделала невозможным свободное движение цен и сами эти цены поставила под жесткий кон­троль монополий.

Если рыночные механизмы определения цен перестают действовать уже при монополизации отдельных отраслей экономики, то при еще бо­лее высоком уровне обобществления производ­ства, который свойствен социализму, говорить о свободном изменении предприятиями видов про­изводимой продукции, о вытекающем отсюда свободном изменении спроса и предложения, а равно и иен, просто не приходится. К тому же,

' надо считаться с реально сложившимися пропор­циями \в соотношении спроса и предложения. В частности, уже речь шла о резком дисбалансе между ними, оставшемся в наследство от ко­мандно-административной системы управления, о монопольном положении многих предприятий в производстве отдельных видов продукции.

В этих условиях потребитель и производитель оказываются в заведомо неравных условиях. Причем, не упрощает, а усложняет эту проблему то, что в руках индивидуального потребителя скопилось слишком много денег. Тут-то и поспе­вают различные продавцы, стремящиеся путем роста цен облегчить кошелек клиентов.

Откуда взялись эти «лишние» деньги? На этот вопрос отчасти отвечают данные табл. 4. Для то­го чтобы рост заработной платы мог стать дей­ствительной основой расширения потребления, она должна выплачиваться за реальные произ­водственные достижения. Ясно, что больше, чем создано трудом человека, потребить нельзя. Но и столько же потребить не удастся, так как часть труда затрачивается на развитие производства. Принято считать, что прирост заработной платы может быть обеспечен реальными материальны­ми ценностями для потребителей лишь в том случае, если он не превышает 60 % прироста производительности труда. Из табл. 4 мы видим, что в 70-е годы по мере ухудшения дел в эконо­мике темпы прироста заработной платы все бли­же «подбирались» к темпам прироста производи­тельности труда, что свидетельствовало о нара­стающих платежах реально не заработанной за­работной платы. В последние же годы, несмотря на тенденцию к преодолению застоя, инфляцион­ные процессы еще больше усилились: теперь тем-


по

пі

Т а б/л и ц а 4
Динамика среднегодовых темпов /

прироста производительности труда /
и заработной платы в народном /

хозяйстве СССР, %

Годы

Производи­тельность об­щественного труда

Средняя зар­плата рабочих и служащих

Отношение прироста за­работной пла­ты к приросту производитель­ности труда