Анную с его собственными сочинениями, а также на творчество и мировоззрение многих современных и предшествующих ему композиторов, художников, поэтов и писателей

Вид материала

Документы

Содержание «in deo speravit cor meum» (1984) Концерт для двух альтов, клавесина и струнных (1984)

Подобный материал:

• Н. С. Хрущева на совещании писателей, композиторов и художников, созванном ЦК кп(б)У, 100.98kb.
• Внеклассное мероприятие: Учитель: Фурзикова Альбина Викторовна Цели, 69.83kb.
• Урок во 2 Аклассе по чтению. Тема урока: Сравнительная характеристика образа ветра, 74.81kb.
• 1. Полилог писателей и поэтов, 596.92kb.
• Чернигова, 4207.77kb.
• Имби Кулль История Западной классической музыки учебник, 119.44kb.
• На Парнасе «Серебряного века»», 45.13kb.
• Президента Республики Марий Эл инвесторам Уважаемые друзья! В ваших руках новое издание, 485.13kb.
• Материнства часто звучит в творчестве поэтов, писателей, художников, 17.94kb.
• Литература Класс Тема зачёта, 21.93kb.

«IN DEO SPERAVIT COR MEUM» (1984)

«In Deo speravit cor meum» – «На Бога надеется сердце моё»...

Это сочинение было написано мной по заказу баховского фестиваля в городе Кассель, в Германии к юбилею Иоганна Себастьяна Баха ¹⁵⁶.

За основу здесь была взята тема, которую он в свое время, как известно, получил для своего «Музыкального приношения». И помимо нее большую роль играет монограмма BACH – она тоже является здесь одним из основных тематических источников.

Состав исполнителей минимальный: скрипка, гитара и орган.

Сочинение это я писал специально для исполнения в том церковном здании, где неоднократно играл и сам Бах – это замечательный кессельский собор. Церковь большая и очень много пространства.

Я знал заранее, что «In Deo speravit cor meum» будет исполняться сразу после «Музыкального приношения», и заранее знал, как будут расставлены исполнители: мне было сказано, что гитариста посадят в алтаре, скрипач будет стоять на хорах, а органист, естественно, будет играть на самом верху. Таким образом, было ясно, что должна получиться стереофония. Кро­ме того, в каждой большой и старой церкви, как известно, всегда ведь есть очень большая реверберация – отставание звука, так что мне нужно было найти и решение того, чтобы музыканты не расходились ни в отношении друг друга, ни слушателя, потому что в таких церквях звук обычно доходит до слушателя с разным опозданием в зависимости от того, в каком месте он сидит. Поэтому моё сочинение и написано так, что музыканты иногда могут даже сдвигаться в своих партиях, то есть предусмотрена возможность смещения отдельных фраз во временнòм пространстве: если, например, где-то гитарист ушел, как говорится, на пять-шесть нот вперед, то это никак не нарушает структуру сочинения – всё равно там есть моменты, где все они обязаны вернуться и подождать друг друга, чтобы затем опять сыграть всем вместе. Кроме того, у каждого исполнителя на премьере рядом с пультом стоял маленький телевизор (я, кстати, с телекамерами и телевизорами столкнулся только на репетициях), так что они видели друг друга и поэтому могли спокойно синхронизировать свою игру и по движениям, и по кивку головы там, и так далее. Это, конечно, очень помогало, но всё равно, кстати, полностью проблемы никак не снимало, потому что одно дело – синхронизация визуальная, и совсем другое дело – реальное путешествие всех звуков по огромной церкви и их бесконечные отражения.

Пьеса вся тихая, небольшая. Всё написано четвертями, половинками, целыми нотами и восьмыми. Идет она, по-моему, около двенадцати минут и вся выстроена на очень спокойном диалоге трех музыкантов. Язык здесь достаточно традиционный и для меня, в общем-то, не совсем типичный; и есть, естественно, как я уже сказал, намеренные аллюзии на Баха.

Пьеса потом игралась в разных городах. Довольно много было и разных исполнений. У нас её очень хорошо играли Григорий Фейгин на скрипке, Александр Мартынов на гитаре, а на органе – Людмила Голуб. Исполнялась она и в Музее Глинки, и в Малом зале консерватории, и в зале имени Чайковского.

Кроме того, чуть позднее я сделал и вторую версию этого сочинения, специально для очень хорошего флейтиста Эккарта Хаупта из Дрездена, с которым до этого уже много работал. И в этой версии «In Deo speravit cor meum» мне даже больше понравилось. Поэтому теперь я предпочитаю, чтобы оно игралось с флейтой, а не со скрипкой.

КОНЦЕРТ ДЛЯ ДВУХ АЛЬТОВ, КЛАВЕСИНА И СТРУННЫХ (1984)

Это был уже третий мой двойной концерт, и тоже одночастный.

Почему это сочинение возникло? Опять-таки по просьбе Юрия Башмета и еще Олега Кагана – они хотели сыграть его вместе. Но всё с самого начала складывалось как-то неудачно: Олег не раз пытался Юру организовать, но Юра... все разы срывал исполнение. И сколько потом мне ни предлагали на западе, причем очень хорошие исполнители, сделать мировую премьеру, и сколько я ни звонил Юре, ни говорил ему: “Юра! Вот мне предлагают премьеру сделать во Франции с такими-то исполнителями или в Германии”, – то он каждый раз отвечал: “Нет! Нет! Эдисон. Не надо никому его отдавать, я обязательно сыграю с Олегом. Обязательно. Пожалуйста, никому это сочинение не разрешайте играть”. Ну, и я, конечно, отменял все возможные исполнения. И в конце концов, это сочинение пролежало очень много време­ни, так что я уже и перестал надеяться, что оно когда-нибудь прозвучит со сцены.

А тут, совершенно неожиданно для меня, и по чьей инициативе мне тоже неизвестно (может, это была инициатива Льва Маркиза, я не интересовал­ся), но в июне 1991 года вдруг состоялась премьера этого Концерта в Ам­стердаме¹⁵⁷. Я о ней узнал уже позднее, уже после того, как даже вышла пластинка шведской фирмы BIS, которая, кстати, целиком была посвящена тому, что я написал для альта. Там была моя «Камерная музыка для альта, клавесина и струнных», «Эпитафия для камерного оркестра» и там же были записаны мои Вариации на тему хорала Баха «Es ist genug». И всё это в прекрасном исполнении, в прекрасной технической записи. Одно время я даже думал, что сначала Концерт был записан на пластинку, и только потом состоялась его премьера в Голландии, что вполне было возможно. Но потом я узнал, что премьера состоялась раньше. Но сам я его впервые услышал только с пластинки в исполнении этих замечательных голландских музыкантов под управлением Льва Маркиза и этих прекрасных альтистов – японки Нобуко Имаи и голландца Петра Вале.

Концерт по манере письма, пожалуй, больше приближается к тем сочинениям, которые я писал для альта с большими составами, то есть к «Камерной музыке для альта, клавесина и струнных» и более поздним, чем он, Вариациям на баховский хорал «Es ist genug». Он не такой контрастный, не такой развернутый, как другие два моих двойных концерта, и здесь, пожалуй, намного больше мягкого камерного письма. И клавесин здесь и струнный оркестр в этом Концерте – камерные спутники солистов и совсем, практически, абсолютно не конфликтуют с ними по материалу. По форме он, практически, похож на все мои одночастные концерты, то есть это опять экспозиция Lento¹⁵⁸, опять развивающая часть¹⁵⁹ и реприза. И в конце дается очень спокойная кода¹⁶⁰...