Анную с его собственными сочинениями, а также на творчество и мировоззрение многих современных и предшествующих ему композиторов, художников, поэтов и писателей

Вид материала

Документы

Содержание Камерная симфония (1982) Соната для фагота соло (1982)

Подобный материал:

• Н. С. Хрущева на совещании писателей, композиторов и художников, созванном ЦК кп(б)У, 100.98kb.
• Внеклассное мероприятие: Учитель: Фурзикова Альбина Викторовна Цели, 69.83kb.
• Урок во 2 Аклассе по чтению. Тема урока: Сравнительная характеристика образа ветра, 74.81kb.
• 1. Полилог писателей и поэтов, 596.92kb.
• Чернигова, 4207.77kb.
• Имби Кулль История Западной классической музыки учебник, 119.44kb.
• На Парнасе «Серебряного века»», 45.13kb.
• Президента Республики Марий Эл инвесторам Уважаемые друзья! В ваших руках новое издание, 485.13kb.
• Материнства часто звучит в творчестве поэтов, писателей, художников, 17.94kb.
• Литература Класс Тема зачёта, 21.93kb.

КАМЕРНАЯ СИМФОНИЯ (1982)

...Есть произведения, в которых больше меня самого, которые я просто не могу оторвать себя, как опера «Пена дней», Реквием, как циклы на стихи Пушкина, Блока, а есть произведения, которые стоят как бы немножко в стороне. Вот скажем, я не могу ничего плохого сказать о произведении, которое до сих пор очень люблю – «Смерть – это долгий сон», но оно где-то чуточку стоит в стороне от меня самого, чуточку отодвинуто в сторону от тех сочинений, которые я только что назвал.

А Камерная симфония, пожалуй, еще менее субъективное сочинение, и в ней почти совсем отсутствует как раз момент того, что я называю “элементом исповедальности”, который есть и в этих моих сочинениях, и в балете и во многих других. Я бы даже сказал, что его здесь нет вообще. Это музыка очень объективная.

Сочинение было написано мной по заказу участников французского ансамбля «2E2M», которым руководит Поль Мефано, и им же посвящено. Они же добились, кстати, и того, чтобы это стало заказом и французского государства (во Франции исполнители всегда, как правило, добиваются того, чтобы их заказ был оформлен как правительственный). Так что Камерная симфония стала моим вторым заказом от французского государства после Струнного трио.

Сочинение написано для несколько уменьшенного состава камерного оркестра, который сейчас очень распространен во всем мире... Позже для такого состава и, как говорится, для собственного удовольствия я оркестровал целых шесть циклов вальсов Шуберта и еще два вокальных цикла Александра Мосолова.

Симфония состоит из трех частей. По общей концепции – это типичное циклическое сочинение, хотя здесь нет никакой настоящей, скажем, сонатной формы и нет никакого сонатного цикла в старом понимании слова. Первая часть здесь основная, затем идет быстро пролетающее, буквально летящее Ске­р­цо, построенное в основном как бы на стремительном, кружащемся образе ветра, а третья часть – это самый настоящий по всем драматургическим канонам финал всего сочинения, его настоящий итог.

В какой-то мере музыкальный язык и манера письма Камерной симфонии являются более современными, чем в предыдущем моем сочинении «Tod ist ein langer Schlaf». Здесь тональность, как правило, избегается и только иногда, в движении аккордов, есть небольшие аллюзии на нее. Например, в коде – в заключительных тактах, когда музыка вся как бы истаивает, исчезает вот... в этих высветленных трезвучиях.

В сочинении есть один важный момент, не совсем обычный для такого жанра – это элемент концертирования. Но связан он больше всего с роялем, который концертирует здесь особенно часто, а в финале даже играет довольно большое соло как вполне самостоятельный инструмент.

Это сочинение довольно много игралось разными ансамблями и было записано на компакт-диск московским «Ансамблем современной музыки», но с не Виноградовым, а с Владимиром Понькиным, есть несколько и других записей, например, очень хорошая с Александром Лазаревым.

СОНАТА ДЛЯ ФАГОТА СОЛО (1982)

Соната для фагота была написана мной по просьбе нашего выдающегося фаготиста Валерия Сергеевича Попова и ему же посвящена.

Очень трудно писать сочинение большой длительности для сольного инструмента (Соната идет примерно пятнадцать-шестнадцать минут) и особенно трудно это делать для одного духового инструмента.

– Почему?

– Потому, что здесь имеется очень мало красочных возможностей. К­­ тому же тембр того же, скажем, фагота, он сам по себе гораздо более специфичен, чем тембр виолончели соло, например. Поэтому писать для виолончели соло значительно легче: здесь вы можете использовать гораздо больше разных приемов – и легато, и пиццикато, и тремоло, и так далее, вплоть до игры аккордами; наконец, вы можете играть очень развитую мелодическую двухголосную музыку. А на фаготе вы двухголосия уже никак не сыграете. Да и те аккорды, которые вы можете взять на нем, они по существу и не являются настоящими аккордами, потому что в них тембр фагота, как и у других духовых инструментов, напрочь ломается. По существу – это полный слом краски, самой тембровой специфики инструмента, а не аккорд в полном смысле слова. Тем более что структура аккорда здесь не так-то легко и различима на слух: большинство аккордов всегда с какой-то примесью четвертитоновости и потому не очень ясны по своей структуре – это уже не те аккорды, к которым мы все привыкли, а только quasi-акккорды, это, скорее, только новая краска, которой к тому же нельзя злоупотреблять. Они могут вводиться, но только ненадолго, и поэтому, в основном, всё письмо приходится делать мелодическим. А мелодическое письмо на пятнадцать-шестнадцать минут без двойных нот, без полифонии сочинить для одного инструмента очень трудно.

– А почему же тогда у вас из одиннадцати сольных сочинений только четыре написаны не для духовых¹²²?

– Не знаю, так уж получилось.

– Может быть, это как-то связано с тем, что на них у вас был заказ от очень талантливых исполнителей, которые могли справиться с самым сложным письмом?

– Это, конечно, сыграло свою роль. И наверное, я думаю, довольно большую. Но важнее всё же здесь была для меня возможность поработать с новым тембровым материалом. Я думаю – это самая главная причина. Хотя наверняка всё это трудно объяснить.

Здесь, кстати, было и еще одно важное обстоятельство. Скерцозные возможности фагота давно уже исчерпаны, и это всем ясно – лежит, как говорится, на поверхности. А вот экспрессивные возможности фагота, они, по-моему, еще далеко не исчерпаны. Это очень экспрессивный инструмент и очень интересный по звучанию. И особенно необычно фагот звучит в высоком регистре. Здесь у него абсолютно какой-то неповторимый по выразительности тембр, правда, иногда чуть-чуть сближающийся с тембром саксофона. И мне, например, было интересно написать почти всю вторую часть в основном только в скрипичном ключе – по существу, только в очень высоком регистре фагота.

Это трехчастная соната. В крайних частях, которые в основном достаточно подвижные, есть очень много разных таких скерцозных приемов: уколов, разных прыжков и так далее, а в первой части много, к тому же, и так называемых общих форм движения, нарочито как бы сделанных, и есть иногда такая, как бы нарочито стертая, мелодия. В настоящем смысле слова это письмо, конечно, не является письмом мелодическим. Мелодической является только вторая – медленная – часть.

Это произведение, к которому я отношусь серьезно, но естественно, когда ты пишешь сочинение только для одного духового инструмента, твои возможности как композитора, всё-таки, ограничены.

Сейчас, как мне кажется, происходит настоящий высокий ренессанс духовых и еще больше ударных, то есть тех инструментов, которые долгое время считались как бы второстепенными. И очень многие исполнители на этих инструментах сегодня гораздо больше музыканты в высоком смысле слова, чем, скажем, те же струнники (сейчас среди струнников намного меньше таких вот именно ярких и независимых личностей, чем это было раньше).

– Когда состоялась премьера Сонаты?

– По-моему, это было в Москве, в ноябре 1982 года, если я не ошибаюсь¹²³.

Сыграна она была совершенно замечательно Валерием Сергеевичем Поповым. Так что и здесь он как всегда был на высоте, за что ему очень благодарен.