Geum.ru

Реализации программы "Информкультура" 46 в цбс г. Первоуральска 46 Школа информационной культуры 51

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22

В художественной литературе существуют не только различные образы и типологии библиотекарей, но и образы библиотек (у Х.-Л. Борхеса, У. Эко, Г. Гессе, Ж.-П. Сартра, Г. Гаррисона, Р. Брэдбери, С. Кинга, А. Переса-Реверте…). Библиотека может быть символом мирового порядка, местом страха или местечком, где можно всю жизнь прожить относительно спокойно и так же тихо умереть. Видимо, бывает какое-то совпадение Места и Человека, Личности и Профессии. Не самые глупые люди на этом свете работали в библиотеке: Гете руководил двумя библиотеками в Германии, а Борхес начинал первым помощником библиотекаря на окраине Буэнос-Айреса. Борхес заставляет нас испытывать "подчас головокружительное ощущение, что все может случиться, что в любой библиотеке, на любой книжной странице его ждут неслыханные новости".

Библиотека учит читать, расшифровывать – творит новые загадки (очередное подтверждение тезиса ловушки). Безусловно, если сюда попал ТОТ человек. И если это Настоящая Библиотека – не с цементным полом и тоталитарными издержками, а на мощном культурном слое и прозрачными стенами – просто пронизана идеологией гуманизма.

Одна моя юная коллега сказала недавно, что в нашей библиотеке ей нравится ВСЁ, ВСЁ, начиная с архитектуры – высокие потолки, шикарная лестница, арочные окна, свет… – прозвучали все прекрасные метафоры роста (прошу не путать с карьерой), самой библиотеки и информации.

Давайте ориентироваться на библиотеку Аалта (в контексте библиотечной архитектуры), где функциональность – синоним человечности. Библиотека для Аалто глубоко биологична. Ключевые слова – свет, человеческий глаз, тепло (натуральное тепло,потомк что отопление хорошее), взаимодействие с природой (её видимость в окнах), особое отношение к человеческому голосу, который слышен без микрофона, использование естественных материалов. Если библиотека стремится быть дружественной по отношению к читателю и библиотекарю, то это хороший путь.

И вот представьте, что в такую библиотеку попадают молодые специалисты, от которых "не спряталась судьба" (по определению И. Уэлша). Они проходят на заповедную территорию через культурный терминал и таможенно-эстетический контроль.

И у них появляется своя модель для сборки, свой Локомотив "Желание". Они сами начинают конструировать свои представления, потому что это не флэш-моберы, связанные при помощи примитивных технических средств, и не социально закодированные эрудиты. Это их собственные картинки библиотечной жизни. У них есть своя идеология и философия, где нет места жестокой конкуренции (для них это слишком банально, потому что они не монстры; монстры – трэш современной литературы, – зачем им монстры?)

Потому что современный стиль – это работа в команде, самодостаточность и индивидуальность каждого. У каждого есть своя ролевая позиция и никто не обвиняет в проблемах своего комрада. У кого – мысли ясны, у кого – метафоры остры. Принцип Одной семьи. Трассы, бегущей за горизонт. И все очень серьезно и сложно. И соответствует сложности современного нам мира. И противоречивое наше сознание, в котором находит место и скромное обаяние привычного, "все та же прелесть однообразия" (по Бунину), и внешняя оболочка, яркая упаковка нового вполне отражает противоречивость этого мира. Здесь живут Мистер Обязательность и Госпожа Фантазия. Здесь и завихрения, турбулентность от перемещения информационных потоков, и та неуловимая пыль, застрявшая в ботинках и пропитавшая одежду, застывшая на наших губах, то неистребимое и необратимое, обязательно бумажное на вкус, что зовется звучным словом "современная библиотека". Доминанта библиотечного бытия над сознанием. Библиотека как призвание. Что само по себе и не ново.

И вот тогда, когда обозначились уже индивидуальности, оказалось, что вот они – типологии, о некоторых из которых так долго твердила нам художественная литература (появилось кое-что и новое).

– Библиотекарь играющий + филолог классический (с функцией – хранительница).

"Радость – не шашлык на блюде,

А изящная игра:

Люди – это Хомо Люденс –

Люда в том права с утра".

Ролевые игры – увлечение и убеждение, что самый верный путь к книге. Как "хранительнице" ей приходится каждый день доказывать Лемму о торжестве Порядка.

Обязательно должен быть (и появляется!) в домашней типологии идеалист, романтик, мечтатель. Который моделирует образ идеального читателя и сам /сама органично вписывается в эту эстетическую модель.

Обычно это не девушка, а цветок. Очарована книгой. В библиотеке она имеет возможность плыть, как фланер, и при этом внутренне трепетать. Не стесняется признаться, что любит классику.

– Библиотекарь-космополит. Непосредственность и социальное рвение. Вяжет нити коммуникаций. Обычно является "лицом библиотеки".

– Привлекательный библиотекарь. Практический психолог. Проблема социально-культурной реабилитации решаема, если ими занимается привлекательный библиотекарь. Использует почти все типы коммуникативной дистанции. Умеет подчеркнуть связь своих построений с реальностью и мыслит в категориях долженствования.

Наконец, типичный библиотекарь. Человек современной информационной культуры, техническая мысль дружит с гуманитарной. Отзывчива на инновации, к креативу всегда готова. Семантически заряженная конструкция, в которой a priori выступает язык как таковой. Она верит в его убеждающую силу и готова иллюстрировать каждое слово и идею. Убеждена, что идеология без технологии значит очень мало и наоборот. Считает, что технология библиотечного успеха – в мультимедийности как принципе. К проектам подходит концептуально. Соответствует мировым и библиотечным стандартам.

Сейчас мы остановились в пространстве некоторого собственного усилия, тикают наши биологические часики, и мы жаждем Библиотечного Ренессанса. Мы не транслируем свои правила жизни и культурные установки. Мы просто Борцы за информационное равенство населения в новых форматах связи (скромно!). Труженики прописей в формулярах. Рассказыватели бабушкиных сказок и потребители самой маленькой потребительской корзинки (Блеск и Нищета профессии см. выше, да и ниже). Мы разные, но родственны по фундаментальным гуманитарным признакам, рыцарским жестам верного служения и масонским знакам, означающим поиск своего в толпе. Мышь библиотечная – скудный материал для случайной иронии, мы здесь такие можем развернуть терминологические пассы… Главное – быть рядом с людьми, близкими тебе по интеллекту. Подкожную старомодность мочалкой не стереть, мы поддерживаем текст традиции, отражаемся от книги и лишаемся ментального покоя. Мы лишаемся ментального покоя, а затем при помощи личного интеллектуального инструментария осуществляем свой свободный выбор. Настолько свободный, что наблюдающей стороне он может показаться абсолютно бессмысленным и дурацким. Или мы попали туда не сами собой, а с помощью счастливой случайности, божьей милости или другого неучтенного фактора. Чтобы до приятной боли в душе ощутить – это стоящее дело. Хоть оно ничего не стоит.

Переведем дыхание, господа! Послушайте, если Библиотека существует, значит, это кому-нибудь нужно? Значит, нужно, чтобы сюда приходили люди с 10 до 19, а мы бы сидели в ней и учились этим новым информационным, образовательным, гуманитарным и прочим технологиям? Чтобы когда-нибудь понять, что это библиотечная сила является составляющей движения. И чтобы точно знать, что если ты сел на велосипед, то надо теперь крутить педали. А если ты танцуешь, то надо танцевать.

Наконец, последнее. Надо ли Мышке становиться ёжиком, чтобы доказать свою значимость. Современный неологизм – Библиотечный шик – это стиль, намеренно подчеркивающий интеллектуальность и безразличие к трендам. Своеобразный антигламур. Библиотечная мода – подчеркнутая интеллектуальность. Профессия – как подвиг вне стилистики глянцевых журналов.

ора статьи в экзотическом сочетании с неукротимостью библиотечного темперамента замечены и редакторами центральных изданий. Эта статья опубликована также в журнале "Дружба народов" (2004, № 8, С.124-129).