Перевод с английского Ю. В
| Вид материала | Документы |
- А. Конан-Дойль новоеоткровени е перевод с английского Йога Рàманантáты, 2314.23kb.
- Н. М. Макарова Перевод с английского и редакция, 4147.65kb.
- Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. У 67 Освобождение от созависимости / Перевод с английского, 11462.2kb.
- Малиновской Софьи Борисовны Специальность: журналистика Специализация: художественный, 969.08kb.
- Книга вторая Дж. Эдвард Морган-мл. Мэгид С. Михаил Перевод с английского, 11784.54kb.
- Перевод с английского А. Н. Нестеренко Предисловие и научное редактирование, 2459.72kb.
- Альфреда Норта Уайтхеда связал их с историей идей. Его диссертация, 231.88kb.
- Честь израэля гау, 1808.36kb.
- Перевод с английского под редакцией Я. А. Рубакина ocr козлов, 6069.44kb.
- Хранитель, 16536.26kb.
4. Более ранние послания
Независимо от того, значительную или минимальную часть материала «Посланий» мы будем считать подлинной, бросается в глаза одно обстоятельство. Павлу ничего не известно о жизни и учении Иисуса Назарянина, или же если ему что-нибудь и известно, то он предпочитает оставить это без внимания. Даже когда в «Посланиях» говорится о встречах между Павлом и палестинскими апостолами, то отрицается какое-либо его участие в вопросах, касающихся текущих дел или доктрины.
Два «Послания к фессалоникийцам» якобы адресованы Павлом, Силуаном и Тимофеем фессалоникийской церкви вскоре после их проповедей в этом городе в 50—51 гг. «Первое послание к фессалоникийцам» в основном подлинное. Иисус Христос, Сын Божий, ко-
1 Павел никогда не считал себя апостолом одних только язычников. Как в «Деяниях», так и в «Посланиях» он проповедует без разбора «во-первых, Иудею, потом и Еллину» (Римлян. 1,16). В силу этого трудно поверить в разделение обязанностей между петристами и паулинистами, описанное в «Послании к галатам», 2, 7—10.
2 Эти даты нам известны из надписи в Дельфах. ' Деян. 18, 12—16.
торого бог «воскресил из мертвых» и который избавит «нас от грядущего гнева», в ближайшее время, при жизни авторов послания, спустится с небес и перенесет свой народ в лучший мир, находящийся за облаками'. До наступления этого дня они должны соблюдать целомудрие, трезвость, быть трудолюбивыми и слушаться закона. Вряд ли это предсказание было подделано после смерти Павла, Силуана и Тимофея. Но в «Послании» была сделана интерполяция. В гл. 2, ст. 1—13, звучит нотка самовосхваления, которую мы еще встретим в другом месте «Посланий» и которая должна заставить нас насторожиться. Яростный выпад против евреев в ст. 14—16 был вставлен после катастрофы еврейского народа, в тот период, когда христиане пау-линистского направления могли и очень хотели сказать евреям: «Я вам говорил!» 2
«Второе послание к фессалоникийцам» явно не подлинное. Его лексика своеобразна; тема, которой оно посвящено (царство Антихриста, которое будет перед «пришествием Господа»), больше нигде не затрагивается в паулинистских посланиях, и оно, по-видимому, написано с единственной целью опровергнуть утверждение «Первого послания к фессалоникийцам», что «день Господень так придет, как тать ночью»3. Но оно написано до 70 г. и может относиться к тяжелому 69 г., когда ходили слухи о возвращении Нерона. Храм еще стоит, и автор подложного послания для правдоподобия может подделать почерк Павла4. Как быстро подражатели принялись за произведения Павла!
5. «Первое послание к коринфянам»
На «Первом послании к коринфянам» можно хорошо научиться отличать истинного Павла от его интерполяторов. Подлинные части этого послания были написаны вскоре после посещения Павлом Коринфа в 51—52 гг.,
1 Фессалон. 1. 10; 4, 15—17.
2 Loisy в «The Birth of the Christian Religion» ch. I и примечаниях рассматривает 2, 1—16 как редакторское дополнение «в духе и стиле» «Деяний». См. гл. VII, § 16.
3 I Фессалон. 5, 2.
4 2 Фессалон. 3, 17. Луази характеризует «Второе послание» как «подражание первому» (The Birth of the Christian Religion», ch. I). См. гл. VII, § 2.
HI
а следовательно, вскоре после «Первого послания к фес-салоникийцам». В этом послании якобы Павел и «Со-сфен брат» обращаюся к «церкви Божией, находящейся в Коринфе... со всеми, призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте» '.
На основании этого можно заключить, что это окружное послание всем паулинистским церквам. Но там содержится слишком много такого, что могло предназначаться только для одной церкви. Это сразу же наводит на мысль, что «Послание» — компиляция, в которой подлинное послание (или несколько) Павла и Сосфена переработано в проповедь, предназначенную для всеобщего чтения.
В начале послания Павел обращается к своим новообращенным как к тем, которые «обогатились в Иисусе Христе, во всяком «логосе» и во всяком «гносисе» — в принятом переводе это звучит как «всяким словом и всяким познанием». «Логос», как мы видели, это термин, используемый стоиками и Филоном для обозначения причины или закона, благодаря которому все развивается и благодаря которому человек из простого животного становится общественным и нравственным существом. «Гносис» означает «знание», достигаемое теми, кто вдохновлен «логосом». Мы видели, что Филон называет «логос» «первородным сыном божиим», «образом бога» и «посредником» между богом и миром, а святых людей даже называет logoi — воплощениями «логоса». Павел мог не читать Филона, но эти идеи носились в воздухе. «Христос», которого проповедовал Павел, хотя и носил то же имя, что и Мессия народного иудейства, в цитированном отрывке отождествляется с «логосом» и «гносисом».
В «Послании» много неожиданных переходов. За осуждение сектантства (1, 23—29) следует поэтическая тирада о паулинистской «тайне». В начале ее (1, 18) мы встречаем удивительную фразу о «логосе креста»2, после чего следует отрывок, который хотя и облечен в ритмическую форму для заучивания наизусть неграмотными бедняками и рабами — а их было множество в Ко-
1 Коринф. 1, 1—2.
2 В принятом русском переводе — «слово о кресте». — Прим. перев,
ринфе, представлявшем собой крупный торговый и административный центр Римской империи, — но тем не менее здесь выражены взгляды Павла.
«Мы проповедуем Христа распятого,
Для Иудеев соблазн, а для Еллинов 'безумие,
Для самих же призванных, Иудеев и Еллинов,
Христа, Божию силу и Божию премудрость;
Потому что немудрое Божие премудрее человеков,
И немощное Божие сильнее человеков.
Посмотрите, братия, кто вы призванные:
Не много из вас мудрых по плоти.
Не много сильных
Не много благородных;
Но Бог избрал немудрое мира,
Чтобы посрамить мудрых,
И немощное мира избрал Бог,
Чтобы посрамить сильное;
И незнатное мира и униженное и ничего незначащее
Избрал Бог, чтобы упразднить значащее, —
Для того чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом»'.
Как революционно это звучит! Но революция, которую проповедует Павел, является только духовной и потусторонней.
«Мудрость же мы проповедуем между совершенными, Но мудрость не века сего ' И не властей века сего преходящих, Но проповедуем премудрость Божию, Тайную, сокровенную,
Которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, Которой никто из властей века сего не познал; Ибо если бы познали, То не распяли бы Господа славы»2.
Большинство из нас читает паулинистские послания в свете евангелий и предполагает, что это относится к распятию Иисуса Назарянина Пилатом. Но возможно ли, чтобы Павел употреблял такие выражения, как «Бо-жия сила» и «Божия премудрость» о еврее, распятом около двадцати лет назад, ближайшим последователям которого он ничем не был обязан? Многозначительно, что паулинистские послания нигде не называют Иисуса «Назарянином» >и нигде (кроме подложных «Посланий к Тимофею») не упоминают Пилата. «Власти века
1 Коринф 1, 23—29.
2 Там же, 2, 6—8.
157
cefd»— выражение гностиков для обозначения демонов, которые правят материальным миром и делают человеческую жизнь несчастной. В другом месте, в абзаце, не принадлежащем Павлу, но выдержанном в паулинист-ской традиции, о «мироправителях тьмы века сего» говорится, что они не из «плоти и крови» '. Их главарь Сатана — «князь, господствующий в воздухе»2 и «бог века сего»3. Первоначально демоны были просто богами противника, как в древнеперсидской мифологии и позднее в иудействе, и всякая патриотическая или революционная борьба могла быть названа войной против демонов. Но Павел имеет в виду не это. Для него весь материальный мир полон скверны и демонов, и человек может спастись не плотской войной, а благодаря божественному вмешательству — благодаря «логосу», «божией силе и божией премудрости», воплощенным в верующих паулинистах, против которых демоны, несмотря на все свои старания, бессильны.
Снова возобновляется осуждение сектантства, переходящее в напыщенные строки о заслугах и страданиях Павла и его товарищей-миссионеров (гл. 3—4), причем высказывается это на таких высоких нотах, что мы задаемся вопросом: а действительно ли Павел написал это?4 Внезапный переход (настолько внезапный, что трудно поверить, что это написано той же рукой) приводит к разделу (гл. 5—7), в котором паулинистская теория претворяется в практику. Одного из членов общины, виновного в кровосмешении, отлучают от церкви. Так как материальный мир является греховным, то новообращенные паулинисты сводят до минимума свою зависимость от него. Они не в состоянии «выйти из мира сего»5, и они не могут все оставаться в безбрачии, хотя Павел этого и хотел бы. Но по крайней мере они могут вести целомудренную, трезвую, аскетическую жизнь и изгонять из своей общины тех, кто этого не придерживается. Они не должны судиться в языческих судах. Им следует довольствоваться своим положением в жизни и не пытаться его изменить.
' Ефес. 6, 12.
2 Там же, 2, 1—2.
3 2 Коринф. 4, 4.
4 Lois у, The Birth of the Christian Religion, ch. I. B 1 Коринф. 5, 9—11.
158
Ё основе этих средних глав, несомненно, Лежит подлинное послание, хотя их ярко выраженное ритмическое звучание показывает, что они подверглись обработке и, возможно, интерполяции.
«Призван ли кто обрезанным, Не скрывайся;
Призван ли кто необрезанным, Не обрезывайся. Обрезание ничто, И необрезание ничто,
Но все — в соблюдении заповедей Божиих. Каждый оставайся в том звании, В котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся...' Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; Равно и призванный свободным есть раб Христов... Соединен ли ты с женою? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; И если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; А мне вас жаль. Я вам сказываю, братия: Время уже коротко,
Так что имеющие жен должны быть, как иеимеющие; И плачущие, как не плачущие; И радующиеся, как не радующиеся; . И покупающие, как не приобретающие; Использующиеся миром сим, как не пользующиеся; Ибо проходит образ мира сего» 2.
А раз материальный мир есть мир грешный и обреченный, то всякая его часть не более греховна, чем другая. Вот почему для Павла иудейские запреты относительно различного рода пищи являются суеверием. Для духовно просвещенного человека языческий идол не лучше и не хуже всякого другого куска дерева или камня, а поскольку человеку нужно есть, идоложертвенное мясо не лучше и не хуже любой другой пищи. Но не все это
1 Последующая оговорка: «Но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся» — нарушает смысл и является интерполяцией, сделанной каким-либо светским мудрецом следующего столетия. Стих 23 также нарушает смысл и, по-видимому, внесен той же рукой. Эти интерполяции противоречат общему смыслу всего рассуждения (что рабство и свобода ничего не значат) тем, что утверждают, что все же лучше быть свободным.
2 1 Коринф. 7, 18—22; 27—31.
J59
знают. Вот почему, чтобы не уязвить совесть немощных, духовно просвещенные лучше будут обходиться без мяса.
В середину этого рассуждения неожиданно вторгается напыщенный панегирик умеренности Павла, который не берет платы за свою апостольскую деятельность (гл. 9). Разумеется, не сам Павел написал это. Другой интерполятор, не удовлетворившись тем ответом, который дал Павел на вопрос об употреблении в пищу мяса, вставляет суровые строки, смысл которых более соответствует мнению большинства членов ранних церквей (гл. 10, 1—22).
Естественное заключение либеральной главы 8 мы находим только в ст. 23—33 гл. 10. Уже одно это наталкивает на мысль, что промежуточный отрывок представляет собой [интерполяцию. То, что в этих главах ничего не говорится о постановлении, упоминаемом в 15 гл. «Деяний», служит красноречивым комментарием к вопросу о достоверности этой главы.
Главы 11—14 «Первого послания к коринфянам» дают нам возможность бросить беглый взгляд на повседневную жизнь паулинистских церквей. Эти главы не полностью принадлежат Павлу. Например, ст. 2—16 гл. 11 требуют, чтобы всякая «молящаяся или пророчествующая» (то есть проповедующая) женщина на собрании христиан покрывала голову. Следовательно, очевидно, им разрешалось проповедовать. Но ст. 34—35 гл. 14 вообще не разрешают им говорить. Невозможно, чтобы о'ба эти два отрывка принадлежали Павлу. Ст. 2—16 гл. 11, несомненно, являются более ранними. Мы располагаем независимым свидетельством, что женщинам разрешалось проповедовать в ранних церквах; так, например, в ст. 9 гл. 21 «Деяний» автор путевого дневника встречается с «Филиппом благовестником», у которого «были четыре дочери-девицы, пророчествующие». Мы можем не сомневаться, что когда христиане собирались в доме Акилы и Прискиллы, то Прискилла вряд ли хранила молчание. Запрет в гл. 14 «Первого послания к коринфянам» относится к тому времени, когда первоначальная «свобода прорицания» (как и другие демократические черты организации ранних церквей) стала ненавистна церковным руководителям и была обречена на уничтожение.
160
В ст. 1?—34 гл. 11 описывается первоначальное при* частие или вечеря господня. Мы привыкли к средневековой и современной обедне, когда каждый причащающийся проглатывает крошечную облатку и запивает ее глотком вина', и поэтому мы с удивлением обнаруживаем, что первоначальная вечеря представляла собой настоящую общую трапезу, на которую каждый из членов церкви приносил продукты, кто что мог. Подобные трапезы были отличительной чертой содружеств ремесленников и похоронных братств — единственных видов союзов, доступных беднейшим классам греко-римского мира. Если мы устраним явные интерполяции из гл. 11 «Первого послания к коринфянам», то истинный смысл вечери господней станет явным. Павел осуждает беспорядочные свалки из-за еды и питья:
«Но предлагая сие, не хвалю вас,
Что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее...
Далее, вы собираетесь так,
Что это не значит вкушать вечерю Господню;
Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу,
Так что иной бывает голоден, а иной упивается...
От того многие из вас немощны и больны,
И не мало умирает...
Посему, братия мои, собираясь на вечерю,
Друг друга ждите...»2.
На этих стихах лежит отпечаток подлинности. Вряд ли фальсификатор второго века стал бы так чернить раннюю церковь. Существование общей трапезы подтверждается и из непаулинистских источников. Ессеи, как мы видели, объединяли свое имущество, а следовательно, имели общие трапезы. Так же, по преданию, поступали и назареи, вероятно, отколовшиеся от ессеев. Паулинистские церкви не объединяли свое имущество, но устраивали еженедельную общую трапезу.в помощь своим беднейшим членам. Плиний Младший, будучи наместником Вифинии (111—113 гг.), сообщал Траяну, что христиане «по определенным дням собирались до рассвета», «воспевали Христа как бога», а затем
1 Современная католическая церковь не допускает мирян к чаше.
2 1 Коринф. 11, 17, 20—21, 30, 33. См. Ry lands, Critical Analysis, pp. 159—160; Coulange, The Evolution of the Mass, Part I, ch. I, and Part II, ch. I; Loisy, The Birth of the Christian Religion, ch. VII, 7, чтобы выделить в этом отрывке ранний и позднейший материал.
Ц Арчибалд Ррбертсон 161
позднее снова собирались для общей тралезы 1. Ё «Учб-нии двенадцати апостолов», произведении еврейского происхождения, приспособленном для использования христианами в Сирии в начале II в., в котором нет никаких следов паулинистского влияния, вкушение вина и хлеба (в такой последовательности) является неотъемлемой частью трапезы, где все едят и пьют досыта. Перед едой и после нее произносится благодарение (евхаристия) вместе с молитвой о наступлении царствия бо-жия2. Собрания заканчивались арамейским возгласом «Маранатха» — «Гряди, Господи!» В рисунках в римских катакомбах II в. изображены люди, сидящие за столами с хлебом, вином и рыбой. Еще в 197 г. Тертуллиан описывает общую трапезу, где после молитвы «едят столько, сколько нужно для утоления голода; пьют, как пристойно людям, строго соблюдающим воздержание и трезвость»3. Ему неизвестно какое-либо другое причастие. На основании всех свидетельств можно заключить, что в ранних церквах, как паулинистских, так и непау-линистских, господня вечеря была именно такой товарищеской трапезой или agape, и только.
Но начиная со II в. церковные руководители стали пытаться упразднить общую трапезу. Подлинный автор гл. 11 ««Первого послания к коринфянам» не имел подобных намерений. Он хотел лишь исправить нетоварищеское поведение. Но позднейший автор, в то время, когда уже складывался евангельский рассказ, вставил стихи, преследующие определенную цель уничтожить все, кроме обрядового принятия хлеба и вина4. Эта интерполяция отвергается по ряду причин. Текст имеет гораздо больше смысла без нее. Осуждение беспорядка и пьянства во время общей трапезы, естественно, приводит к упоминанию о болезни и о необходимости лучше вести себя. Стихи 30 и 33, таким образом, должны следовать непосредственно за 21-м. Повеление есть у себя дома и отступление, излагающее евангельский рассказ о Тайной вечери, разрывают контекст, который без этого
1 «Письма Плиния Младшего», стр. 344.
2 См. гл. VII, § 5.
3 Тертуллиан, Творения, СПБ, 1847, ч. 1, стр. 83. Тертуллиан добавляет, что способность петь после питья является доказательством трезвости! (В русском переводе Тертуллиана этого нет. — Прим, перев.)
4 Коринф. 11, 22—29, 34.
162
йвляется совершенно связным. Даже одного лишь тогб факта, что здесь и только здесь в «Посланиях» говорится о чем-то из жизни Иисуса, помимо распятия и воскресения, достаточно, чтобы возбудить подозрение. Согласно нынешнему тексту, Павел утверждает, что он «принял» свой рассказ о Тайной вечери «от самого Господа». Крайне невероятно, чтобы он ссылался на бывшее ему откровение, когда он мог сослаться на присутствовавших там. Но то, что интерполятор после смерти всех присутствовавших там (если такие вообще были) мог придумать бывшее Павлу откровение для придания веса своему рассказу, представляется вполне вероятным. !
Попытка запретить общую трапезу оказалась менее успешной, чем попытка запретить женщинам проповедовать. Несмотря на ревнителей дисциплины, она сохранилась до времен Тертуллиана, а в некоторых местах христианского мира держалась еще в течение столетий.
Главы 12 и 14 «Первого послания к коринфянам» касаются организации христианских собраний. То, что эти главы основаны на очень старом материале, доказывается простотой описываемой организации. Здесь нет и следа профессионального духовенства. Епископы и дьяконы не упоминаются. Вместо них — «дары духовные», которыми может обладать всякий член церкви, мужчина или женщина. Некоторые, подобно самому Павлу, могут быть странствующими миссионерами или «апостолами» — этим именем отнюдь не называли только двенадцать учеников позднейшей евангельской легенды '; другие проповедниками или «пророками»; третьи учителями; четвертые могут быть наделены, согласно тогдашнему поверью, даром исцеления или уметь «говорить языками» и т. п. Исступленные, бессвязные речи — обычное явление во время религиозного возбуждения у отсталых, безграмотных людей, которые, очевидно, и составляли большинство членов Коринфской церкви. Павел, не питавший иллюзий по этому поводу, деликатно пытается отсоветовать «говорить языками», указывая, что лучше говорить членораздельно. «Язык», говорит он, дело хорошее, но одному богу известно, какой
1 В «Послании к римлянам», 16, 7, «апостолы» Андроник и Юния, возможно, муж и жена. Но не ясно, следует ли читать второе имя как Junias (мужское) или Junia (женское).
11* 163
в этом смысл. Если же на собрание придет кто-нибудь посторонний, то он может счесть подобное поведение безумием, а в то же время проповедь могла бы его обратить. Павел не запрещает говорить языками — да это, пожалуй, и ни к чему бы не привело, — но он хочет, чтобы все было «благопристойно и чинно».
Следует отметить, что в этих главах слово «Христос» является синонимом всей совокупности верующих. Здесь проявляется родство со словоупотреблением других мистических культов, где посвященные отождествлялись с богом культа.
«Ибо как тело одно,
Но имеет многие члены,
И все члены одного тела,
Хотя их и много, составляют одно тело, —
Так и Христос...
И вы — тело Христово,
А порознь — члены» '.
Это вполне соответствует гл. 2, где Христос — «сила Божия» и «премудрость Божия», вдохновляющая членов церкви. Это дает нам также возможность понять язык стихов 16—17 гл. 10 об общей трапезе:
«Чаша благословения, которую благословляем,
Не есть ли приобщение Крови Христовой?
Хлеб, который преломляем,
Не есть ли приобщение Тела Христова?2
Один хлеб, и мы многие одно тело;
Ибо все причащаемся от одного хлеба».
Это не означает, что христиане-паулинисты верили, что на своих собраниях они ели плоть и пили кровь распятого человека. Они верили, что при совместной еде и питье они становились частью «Тела Христова». Все вместе они составляли это тело. Египетские и греческие крестьяне, жившие ближе к природе, верили, что в хлебе и вине они ели плоть и пили кровь Осириса и Диониса. Новообращенные паулинисты были не крестьянами, а разлученными с родиной несчастными людьми, из трущоб Фессалоники или Коринфа. Вот почему их бог не был ни богом зерна, и ни духом дерева, а являлся отражением их потребности в товариществе и солидар-
1 1 Коринф. 12, 12—27.
2 Слово, переведенное «приобщение» (koinonia), лучше передавать «сообщество».
164
ности — «Христом Иисусом», который сплачивал их, превращая из отверженных обществом в «одно тело». Такой Христос не имел ничего общего с человеком по имени Иисус, распятым императорским прокуратором. В этой солидарности, непрестанно выражавшейся в символических действиях и в знакомом массам мифическом языке, была сила как паулинистского, так и еврейского христианства.
Между главами 12 и 14 стоит замечательное прославление agape — в наших переводах это слово только приблизительно передается как «милосердие» или «любовь». В современном мире «милосердие» означает оказание помощи «достойным беднякам»', а любовь — либо половое влечение, либо семейную привязанность. Раннехристианское agape лучше переводить «товарищество» в том смысле, в каком это слово употребляется в современном рабочем движении. Неспособность наших переводчиков найти адэкватное слово является симптомом того, что капитализм старается уничтожить товарищество.
Как ни прекрасна эта поэтическая тирада в гл. 13 «Первого послания к коринфянам», но ее следует признать послепаулинистской. Она не имеет отношения к контексту и искусственно присоединена к предыдущему и последующему заключительными словами гл. 12 и первыми гл. 14 2. Это не часть какого-либо послания, а подлинная раннехристианская фольклорная поэма.
Несколько интерполяций в гл. 14, сделанных кем-то, желавшим смягчить умаление Павлом «дара языков», могут быть обнаружены всяким, кто в состоянии следить за ходом рассуждения3. Об интерполяции, предписывающей женщинам молчать (14, 34—36), уже говорилось.
Неопровержимое свидетельство «Посланий» показывает, что Христос, которого проповедовал Павел, был
1 В английском переводе Нового завета здесь стоит слово charity, основное значение которого в современном английском языке не «милосердие», а «благотворительность». — Прим. перев.
2 См. Lois у, Birth of the Christian Religion, potes to ch. I.
3 Например, первая половина стиха 5 противоречит общей направленности, равно как и стихи 18 и 22. Сравните ст. 22 со ст. 23— 25, где говорится прямо противоположное. См. R у 1 a n d s, Critical Analysis of the Four Chief Pauline Epistles, pp. 128—131.
165
«логосом» Филона, божественной силой, благодаря которой человек может спастись из этого грешного мира и возродиться к новой жизни. Немногочисленные краткие упоминания об историческом Христе встречаются в строках, уже представляющихся подозрительными по другим 'причинам — подложная автобиография в «Послании к галатам», антиеврейские выпады в гл. 2 «Первого послания к фессалоникийцам», самовосхваление в гл. 9 «Первого послания к коринфянам». Наиболее известный из всех этих мнимоисторических отрывков встречается в самом начале гл. 15 «Первого послания к коринфянам», знаменитой «главы о воскресении».
В своем нынешнем виде этот отрывок звучит так:
«Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял,
То есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию,
И что Он погребен был
И что воскрес в третий день по Писанию,
И что явился Кифе,
Потом двенадцати;
Потом явился более нежели пяти стам братии в одно
время,
Из которых большая часть доныне в живых, А некоторые и почили; Потом явился Иакову, Также всем Апостолам,
А после всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, И недостоин называться Апостолом, Потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божию есмь то, что есмь; И благодать Его во мне не была тщетна, Но я более всех их потрудился: Не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною. Итак, я ли, они ли, Мы так проповедуем, и вы так уверовали» '.
Теперь, когда противоречия евангельского текста и относительно поздние даты составления евангелий уже всеми признаны, этот отрывок стал единственным якорем спасения для тех, кто отстаивает историческую реальность воскресения Иисуса. Для тех, кто отвергает воскресение, но все же убежден в принадлежности этого отрывка Павлу, эти строки служат свидетельством экстатических видений, относящихся к категории «различных
'' 1 Коринф. 15, 3—11. Rylands, Critical Analysis, pp. 184—187, подробно разбирает этот отрывок. Loisy, Birth of the Christian Religion, ch. 1, видит в нем «некоторое развитие евангельской традиции»,
166
видов религиозного опыта». Но прежде чем решить, что доказывает этот отрывок, не мешает узнать, кто его написал.
Этот отрывок имеет целый ряд особенностей. Во-первых, не только в этих стихах, но и во всей 15-й главе ритм ощущается гораздо сильнее, чем в любом другом месте Нового завета. То, что до нас дошло, •— это не послание и не часть послания, а поэма о воскресении, заученная для декламации на собраниях христиан. В этой главе, возможно, есть материал, принадлежащий Павлу, но в своем нынешнем виде это не его произведение.
Во-вторых, в стихах 3—4 вера в воскресение основывается на «писании», а в стихах 5—11—-на том, чему был свидетелем сам автор. «Писание» означает здесь не евангелия, которые еще не были написаны, а Ветхий завет. Прибегая к натяжкам, христиане с самого начала обнаружили в Ветхом завете предсказания о смерти и воскресении Мессии. Поэмы, включенные в книгу Исайи, в которых в действительности говорится о страждущем израильском народе, были истолкованы как относящиеся к смерти Мессии, а иносказательные выражения в книгах пророков и в Псалтире о национальном возрождении отнесли к его воскресению. Но подобные толкования были убедительны только для тех, кто сам хотел в это верить. Грамм фактов стоил бы тонны писаний. Вот почему трудно понять, для чего автору стихов 3—4 нужно обращаться к «писанию», если он мог обратиться к очевидцам. Возникает подозрение, что он обращался к писанию потому, что очевидцев не было, а стихи 5—11 добавлены позднее.
Подозрение усиливается, когда мы обнаруживаем, что в уста Павла вложено упоминание о «двенадцати», о которых он нигде больше не говорит, и о явлении одновременно пятистам верующих, о чем ничего не сказано в евангелиях — удивительное молчание, если евангелистам был известен этот рассказ. Мы принуждены заключить, что он не получил еще распространения, когда писались евангелия. Но в таком случае эти строки следует отнести только ко второму веку, причем даже не к началу его. Добавим еще, что самоуничижение Павла, говорящего о себе, что он «наименьший из Апостолов», который «недостоин называться Апостолом», является
167
таким проявлением скромности, какого нигде больше не встретишь в «Посланиях». Совершенно очевидно, что мы здесь имеем интерполяцию, и притом весьма позднюю, относящуюся к тому Ёремени, когда согласователям II в. приходилось как-то примирять претензии Павла и «двенадцати».
Это подтверждается остальной частью главы. Начиная со ст. 12 об историческом Иисусе ничего не говорится, речь идет лишь о мистическом Христе, которому в основном посвящено послание.
«Если же о Христе проповедуется, что он воскрес из
мертвых, То как некоторые из вас говорят, что нет воскресения
мертвых?
Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес... А если Христос не воскрес, То вера ваша тщетна: Вы еще во грехах ваших; Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, То мы несчастнее всех человеков»'.
Иными словами, это значит, что воскресение Христа связано с воскресением всех христиан: если они не воскреснут из мертвых, то не воскресал и Христос. В таких выражениях не говорят об историческом факте. На его реальности не может отразиться нечто, долженствующее произойти или не произойти в будущем. Из-под пера автора стихов 12—19 не могли выйти стихи 5—11. Для него Христос не историческая личность, чье воскресение подтверждается очевидцами, а «логос», воплощенный в общине христиан, благодаря которому они презреют смерть и приобретут бессмертие. Остальная часть главы прославляет эту победу в выражениях, напоминающих мистические культы.
«Но Христос воскрес из мертвых,
Первенец из умерших.
Ибо как смерть, чрез человека,
Так чрез человека и воскресение мертвых.
Как в Адаме все умирают,
Так во Христе все живут...
Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые?
И в каком теле придут?
Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет,
Если не умрет.
> 1 Коринф. 15, 12—13, 17—19.
168
И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее,
А голое зерно, какое случится, пшеничное, или другое какое;
Но Бог дает ему тело, как хочет,
И каждому семени свое тело....
Так и при воскресении мертвых:
Сеется в тлении, восстает в нетлении;
Сеется в уничижении, восстает в славе;
Сеется в немощи, восстает в силе;
Сеется тело душевное, восстает тело духовное»1.
Какие противоречивые выражения! Павел или какой-либо другой автор этих строк так же, как и мы, был не в состоянии представить себе нематериальное существо. Он уклоняется от решения этой дилеммы, прибегнув к блестящей риторике, затемняющей сущность дела. Впрочем, разве другие идеалисты не поступают так же?
«Но то скажу вам, братия,
Что плоть и кровь не могут наследовать Царствия
Божия,
И тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: Не все мы умрем, но все изменимся Вдруг, во мгновение ока При последней трубе: ибо вострубит, И мертвые воскреснут нетленными, А мы изменимся;
Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, И смертному сему — облечься в бессмертие»2.
Совершенно ясно, что автор этой поэмы никогда бы не поверил, что материальное тело может восстать из гроба, ходить, говорить, доказывать свое воскресение, показывая раны от гвоздей, есть печеную рыбу и вознестись на небо, как это описано в евангелиях. Точно так же ясно и то, что о царстве божием на земле, которое было лозунгом еврейских масс в борьбе против римской эксплуатации, уже нет и речи. Материальный мир отвергается, так как его невозможно искупить. Паули-нистский Христос — Сын божий, а не Сын человеческий. Паулинистское «царство Божие» — царство не из «плоти и крови», не от мира сего, а царство духов, чудом освобожденных от материи. Мистицизм Павла, как и всякий мистицизм, отражает неразрешимость дилеммы, созданной классовым обществом его времени.
1 1 Коринф. 20—22, 35—38,42—44. Как мы видели, хлебный колос был эмблемой человеческого бессмертия на Элевсинских мистериях.
2 Коринф. 50—53.
169
6. «Второе послание к коринфянам»
«Второе послание к коринфянам» представляет собой якобы другое окружное послание, которое адресовали Павел «и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии» 1. То, что в этом послании является подлинным, настолько погребено под позднейшими дополнениями, что отделить одно от другого весьма затруднительно. Нелегко поверить, чтобы даже самый эгоцентричный руководитель какой-либо организации мог бы в письме к своим последователям, пусть самым преданным, характеризовать себя в таких выражениях, в каких это делает Павел во «Вторам послании к коринфянам»,—что он мог действительно гордиться тем, что вел себя «в простоте и богоугодной искренности»2, что он действительно называл себя «Христово благоухание»3 и что он действительно так расписывал свои труды, путешествия и перенесенные опасности и гонения, как это, по-видимому, он делает в гл. 11, ст. 23—33. Эти отрывки вызывают такие же подозрения, как и панегирик в 9 гл. «Первого послания к коринфянам». Великие люди обычно предоставляют другим восхвалять их. Если же ;мы будем рассматривать все эти отрывки как дань восхищения со стороны преданного ученика, защищающего память своего учителя от клеветников, то это будет не только гораздо вероятнее, но и повысит наше мнение о Павле.
Но, несмотря на то, принадлежит «Второе послание к коринфянам» Павлу или нет, оно дает окончательное доказательство того, что Христос паулинистоких церквей не являлся историческим Иисусом, распятым в Иудее. Паулинистский Христос есть «дух» 4 и «образ Бога» 5 — это одно из имен, дававшихся Филоном «логосу». В патетическом восхвалении долготерпения Павла и его товарищей-миссионеров говорится:
1 2 Коринф. 1, 1.
2 Там же, 2, 12.
3 Там же, 2, 15. «Длинный дифирамб, восхваляющий подлинное апостольство, на которое никто не имел права, кроме Павла». L о i s у, «Birth of the Christian Religion».
4 Там же, 3, 17—18.
5 Там же, 4, 4.
170
«Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены;
Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся;
Мы гонимы, но не оставлены;
Низлагаемы, но не погибаем.
Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса,
Чтобы и жизнь Иисусова
Открылась в теле нашем» '.
Однако в то время, когда Павел якобы писал это, и он сам и его друзья находились в добром здравии и энергично занимались своей деятельностью. Даже если предположить, что он уже неоднократно перенес тюремное заключение, избиения, побиение камнями и кораблекрушения, о которых говорится в «Посланиях», то он все же не претерпел ничего напоминающего крестные муки. А значит, и о нем, и о его товарищах можно было сказать, что они носят «в теле мертвость Господа Иисуса», только в -мистическом смысле, — все, что претерпевают христиане, претерпевает в их лице «логос»,
Ниже мы читаем:
«Потому отныне Мы никого не знаем по плоти; Если же и знали Христа по плоти, То ныне уже не знаем»2.
Это не значит, что Павел знал живого Иисуса. Если бы это было так, он, несомненно, сказал бы о нем больше, чем говорится в этом отрывке. Это означает, что Павел (или кто-либо, написавший этот стих) отвергает земного Мессию и материальный золотой век, эти атрибуты народного иудейства.
Но мало того. Ниже мы находим резкий и язвительный выпад против апостолов революционного евангелия, диаметрально противоположного тому, которое проповедовал Павел:
«Ибо мы, ходя во плоти,
Не по плоти воинствуем.
Оружия воинствования нашего не плотские,
Но сильные Богом на разрушение твердынь» 3.
Это апостолы издеваются над Павлом как над писателем :
1 2 Коринф. 4, 8—10.
2 Там же, 5, 16.
8 Там же, 10, 3—4.
171
«Так как некто говорит: в посланиях он строг И силен, а в личном присутствии слаб, И речь его незначительна»1.
Они называют его мистицизм неразумием и безумием.
Павел в своем ответе говорит, что «ак бы то ни было, а все же он принес евангелие в Коринф, а не они, и он не допустит, чтобы они раскололи его церкви. Что же касается его мистицизма:
«О, если бы вы были несколько снисходительны к
моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне... Ибо если бы кто пришед начал проповедовать
другого Иисуса,
Которого мы не проповедовали, Или если бы вы получили иного Духа, Которого не получили, Или иное благовестив, Которого не принимали, — То вы были бы очень снисходительны к тому. Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка Против высших апостолов... Ибо таковые лжеапостолы, Лукавые делатели,
Принимают вид Апостолов Христовых... Еще скажу: не почти кто-нибудь меня неразумным; А если не так, то примите меня, хотя как неразумного, Чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться... А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по
неразумию) смею и я. Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю:) Я больше.
Я гораздо более был в трудах, Безмерно в ранах, Более в темницах, И многократно при смерти»2.
Затем следует перечень перенесенных Павлом избиений, побиений камнями, кораблекрушений, опасностей и сверхъестественных откровений, чтобы показать, что в этом он не уступает «высшим апостолам». Здесь еще раз используется случай подчеркнуть, что Павел не брал платы за свои труды. Неправдоподобно, чтобы Павел написал этот панегирик самому себе. Но это второстепен-
' 2 Коринф. 10, 10.
2 Там же, И, 1, 4—5, 13, 16, 21—23.
172
ный момент. Ё историческом отношении гораздо Мж-нее то, что полемика во «Втором послании к коринфянам» предшествовала «Деяниям апостолов». Перечень того, что претерпел Павел, взят не из «Деяний», а из какого-то другого, ныне утраченного источника. В описанные «видения и откровения» не вошло то, которое было Павлу на пути в Дамаск—скорее всего потому, что этого рассказа еще не существовало. Следовательно, эта полемика является относительно ранней и, вероятно, восходит к первому столетию. Тем важнее ее свидетельство, что Иисус Павла и евангелие Павла не только отличались, но и были враждебны тому Иисусу и тому евангелию, которых проповедовали «высшие апостолы» Палестины.
7. «Послание к римлянам»
«Послание к римлянам» якобы адресовано Павлом христианам Рима — города, где о>н еще не был, — чтобы подготовить их к его предстоящему прибытию и дать им представление о его учении. На самом деле, в том виде, в каком оно есть, это вообще не послание. Это трактат, составленный из различных паулинистских и непаули-нистских источников и ничем не напоминающий послания, за исключением слов «Павел» и «Рим» в начале, нескольких личных замечаний в первых параграфах и еще нескольких личных замечаний и приветствий в конце.
Само по себе это еще не дискредитирует его как noi-слание. Целый ряд лиц прибегал к эпистолярной форме для изложения своих теорий. Но их послания были адресованы друзьям, а не организациям, и уж тем более не организациям, которым они лично не были известны.
Уже первая фраза заставляет нас насторожиться. Она самая длинная во всем «Послании»1. В девяноста трех словах греческого текста (ста двадцати семи английского в пересмотренном переводе) 2 автор ухитряется сказать о своем апостольстве, о своем божественном призвании, об исполнении в евангелии еврейского пророчества, о том, что Иисус Христос — потомок Давида и сын божий, и о его воскресении, после чего снова
1 См. R у 1 а п d s, Critical Analysis, pp. 24—27.
8 В русском переводе в этой фразе 91 слово. — Прим. перев,
173
Говорит о сбоем апостольстве, — и все это ДО приветстЁИй Римской церкви, к которой он предположительно обращается. Разве так когда-нибудь писались послания? Возможно ли, чтобы Павел, который писал незнакомым ему людям, начал бы превозносить необыкновенное значение собственной личности и своего учения прежде, чем снизойти до обращения к своим адресатам? Положение дел требовало большей тактичности. Вероятно, редактор II в., составляя руководство по доктрине из паули-нистского и непаулинистского материала, сочинил эту огромную фразу, чтобы придать своему произведению вид паулинистского послания, каким оно на самом деле не являлось. Многозначительно, что одно из немногих мест, которые цитируют в доказательство того, что Павел проповедовал об историческом Иисусе («родился от семени Давидова по плоти»1), находится в этой первой фразе «Послания к римлянам».
Весь остальной текст «Послания» представляет собой монтаж. Даты написания отдельных частей его можно с известной степенью точности определить, сравнивая их с ранними или поздними частями «Первого послания к коринфянам». Например, ст. 16 гл. 1 «Послания к римлянам», где евангелие названо «сила Бо-жия», напоминает нам ст. 18—24 гл. 1 «Первого послания к коринфянам», где «логос креста», или «Христос», назван «сила Божия». Данный же отрывок из «Первого послания к коринфянам», если и не принадлежит в своем нынешнем виде самому Павлу, то, по крайней мере, является в основном паулинистским. То же самое мы можем сказать и о гл. 1 «Послания к римлянам», за исключением первой фразы. Но начиная со стр. 18, риторические повторения и совершенно не эпистолярный стиль дают основание полагать, что здесь имели место значительная переработка и дописывание.
Далее, большая часть гл. 6 и значительная часть гл. 8 «Послания к римлянам» посвящены изложению учения о мистическом тождестве Христа и христианской общины. Благодаря крещению верующие умирают для грешного мира и возрождаются для новой жизни, которая есть жизнь вечная. Эта тема после небольшого перерыва возобновляется в гл. 12, где церковь считается как
1 Римлян. 1, 3.
174
тело Христово'. Это в точности та же Доктрина, которая содержится в гл. 12 «Первого послания к коринфянам». Мы видели, что глава из «Послания к коринфянам» относится к тому времени, когда не было профессионального духовенства и каждый член церкви мог исполнять любые обязанности, на основании чего можно сделать вывод о раннем происхождении этой главы. Поэтому мы вправе заключить, что гл. 6, 8 и 12, отражающие ту же стадию развития, тоже являются ранними.
В этих ранних напластованиях «Послания к римлянам», как и в ранних напластованиях «Первого послания к коринфянам», «Христос» означает не историческую личность, а божественную силу, проявляющуюся в христианской общине. В дальнейшем это подтверждается тем, что хотя в гл. 12 «Послания к римлянам» содержатся призывы, совпадающие с теми, которые евангелия вкладывают в уста Иисуса («Благословляйте гонителей ваших... Никому не воздавайте злом за зло»), но Павел не приписывает их Иисусу, а излагает как свои собственные '. Христианин же, считавший их высказываниями исторического лица, не стал бы умалчивать об их происхождении.
Гл. 12 «Послания к римлянам» логически переходит в гл. 13, где Павел предписывает покорность Римской империи, так как существующие «власти от Бога установлены» 2. Эти главы, разумеется, написаны до гонений Нерона. Заявление о том, что «начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых»3, прозвучало бы как отъявленная ложь после нероновских ужасов. Ни один христианин, будь он самым заядлым пацифистом, не мог «благословлять» Нерона после его подвигов 64 года. Начало правления Нерона, когда империя сравнительно хорошо управлялась и христианство (отдельно от иудейства) еще не привлекло к себе официального внимания, — вот тот период, которым естественнее всего датировать эти главы «Послания к римлянам». Этс> сильный аргумент в пользу их паулинистского происхождения.