Перевод с английского Ю. В

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17

В последней части мы видим картины повседневной жизни христианских организаций. Как и в паулинистских церквах, основную роль играют странствующие миссионеры, или «апостолы» (число которых не ограничивалось традиционными двенадцатью) и проповедники, или «пророки». Пока они придерживаются учения, изложенного в наставлении, они имеют полную свободу действий и их нельзя ни прерывать, ни вступать с ними в пререкания. Но апостолы не должны оставаться в одном месте более одного-двух дней. Их снабжают пропитанием на дорогу, но они не должны брать платы. Проживающие постоянно в одном месте проповедники и наставники получают содержание, а не денежное жалованье. Любители пожить на чужой счет («христопродавцы») подвергаются суровому осуждению. Общая трапеза устраивалась каждое воскресенье, которое носило странное название — «господний день господа», так как существовали и другие господние дни, посвя-

1 «Учение двенадцати Апостолов», IX.

206

щенные языческим богам'. Нет никаких указаний на то, что воскресенье отмечалось как день воскресения господня. Языческий «день солнца» был посвящен христианской общей трапезе потому, что это уже и так был праздничный день в той среде, откуда вербовались новообращенные; евангельские рассказы о воскресении были созданы позже.

Делами каждой церкви ведали местные должностные лица («епископы», или надзиратели и «диаконы», или помощники), избиравшиеся демократическим путем, которые также проповедовали и учили; но об их функциях говорится всего в двух словах. Очевидно, «апостолы» и «пророки» являлись более важными лицами.

«Учение» заканчивается призывом к бдительности. Предстоят дурные времена, будет множество лжепророков и «всемирный обманщик» (возвратившийся Нерон), почитаемый в качестве бога, станет править миром и «творить беззакония, каких не было от века. Тогда-то для рода человеческого наступит испытание огненное, и многие опозорятся и погибнут; те же, кто останется в своей вере, спасутся». Тогда разверзнутся небеса, прозвучат трубы, воскреснут мертвые святые и «мир увидит Господа, грядущего над облаками»2.

«Учение» не представляет собой произведения, созданного одним автором или в одну эпоху, но оно дает хорошее представление о характере христианского движения в Сирии в конце I и в начале II в. В основном это иудейское сектантство. «Учение» — переработка еврейского наставления. Иисус — Мессия и служитель божий, но сам он не бог. Паулинистская идея о Христе как о духе, присущем христианской общине, полностью отсутствует. Покорность угнетателю предписывается из соображений целесообразности, а не как заповедь Иисуса. Неделю за неделей верующие молятся о скорейшем наступлении царства божия и символически празднуют это событие. Тогда свершится воля господня на земле и на небе, народ его соберется воедино, а враги будут истоптаны в точиле гнева его.

«Учение» в основном было распространено в Сирии и Египте. Первоевангелие, зародившееся в тех же

1 «Учение двенадцати апостолов», XIV.

2 Там же, XIV.

207

ученики Иисуса приходят в полнейшее недоумение. Друзья говорят, что он безумен. Его мать и братья (которым ничего не известно о непорочном зачатии позднейшей легенды) пытаются обратиться к нему и получают резкий ответ:

«Кто будет исполнять волю Божию, Тот Мне брат, и сестра, и мать» '.

У Марка готов ответ тем, кто, опровергая его, якобы цитирует подлинное учение Иисуса. Это учение, говорит он, состояло из притч, не предназначавшихся для толпы, а двенадцать учеников не могли понять эти притчи по неразумию. Оно для тех, кто «имеет уши слышать»2. Марк опускает первоначальный материал (который сохранился у Матфея и Луки), где говорилось о грядущих хороших временах для бедных и голодных, о невозможности служить богу и маммоне, о том, что царство бо-жие силою берется, где возвеличивали малых и унижали великих. Обычно принято считать, что этот материал восходит к отдельному документу, который современные ученые называют «Q», от немецкого слова «Quelle» — «источник». Но нет никаких оснований полагать, что Q когда-либо существовал в виде документа. Q просто является той частью первоевангелия, которую Марк, будучи христианином-паулинистом, умышленно опустил.

Иисус у Марка всего дважды обращается прямо к народу: один раз, когда он провозглашает паулинист-ские доктрины о бессмысленности еврейских запретов на различные виды пищи, а другой — когда он говорит о нерасторжимости брака. Все это приходится каждый раз снова объяснять тупоумным ученикам. Петр в минуту просветления узнает в Иисусе Христа, но сейчас же все портит, «прекословя», когда Иисус начинает рассказывать о своей смерти и воскресении. Тогда Иисус гневно, обернувшись к нему, говорит: «Отойди от Меня, сатана»3. (Мы помним, что в гл. 11 «Второго послания к коринфянам» «высшие апостолы» обличаются как служители сатаны.) Двенадцать учеников совершают глупость за глупостью, и все до одного оказываются трусами. Петр изображен так, что он напоминает косно-

1 Марк 3, 35.

2 Там же, 4, 9, 23.

3 Там же, 8, 27—33.

210

язычного дурачка. Они оспаривают Друг у друга шинство в мессианском царстве, а кончают тем, что пускаются в бегство, спасая свою жизнь. Петр же трижды отрекается от Иисуса. Все это не биография и не история, а контрпропаганда Марка, сотрудника Павла, направленная против палестинского евангелия революции. Трудно поверить, что Марк когда-либо был близок с Петром, которого он рисует IB таких черных красках. С целью удержать христиан от подрывной деятельности он умышленно взваливает вину за распятие Иисуса на евреев, обеляя Пилата, — это была смелая выдумка, которую последующие евангелисты всячески поддерживали.

Марк—небрежный автор. Перерабатывая первоеван-гелие, он оставляет такие подробности — как, например, неспособность Иисуса исцелить всех больных, — которые трудно сочетать с утверждением, что на Иисуса снизошел святой дух; сохранились и те места — чудо с «легионом» бесов (5,1—20), обещание земных наград (10, 29— 30), мессианский въезд в Иерусалим (11, 1—10) и упоминании о «мятеже» (15, 7), в которых обнаруживается революционный характер подлинного движения. Фактически евангелие самого Марка кончается ст. 8, 16 гл., когда женщины убежали от пустой гробницы «и никому ничего не сказали потому, что боялись». Но Марк не мог здесь остановиться. То, что он здесь говорил о воскресшем Христе, было настолько неприемлемо для христиан II в., что они вычеркнули всю заключительную часть и вставили вместо нее стихи 9—20, представляющие простой пересказ Третьего и Четвертого евангелий и «Деяний апостолов». В некоторых рукописях четвертого века это окончание отсутствует 1.

Создание евангелий было важным средством постепенного слияния паулинистского и еврейского христианства. Паулинистская пропаганда середины I в. противопоставила революционному иудейству идею исключительно спиритуалистического Христа, царство которого было не от мира сего, который разделял страдания своих последователей и давал им победу над смертью. Но эта пропаганда не достигла своей непосредственной цели.

1 См. гл. VIII, § 6. Стих 7 показывает, что подлинник должен был заканчиваться появлением воскресшего Иисуса в Галилее,

14* 211

Евангелие подлинногб Мессий, Который принял крестную смерть от руки римлян, но должен вернуться и установить царство божие на земле, — это евангелие обладало большой притягательной силой для масс, в особенности потому, что кровь множества революционеров, недавно распятых римлянами, взывала об отомщении. Паулини-стам пришлось тогда деиудеизировать исторического Иисуса, преобразить его в мистического бога и, соответственно, перенести царство божие с земли на небо. Это явилось делом последующих составителей евангелий.

7. Домициан и евреи

Процесс этот ускорился благодаря борьбе с иудейством, проводившейся при императорах из династии Флавиев, в особенности при Домициане. Иудейская война вскрыла тот антагонизм, который всегда был между иудейством с его мечтой о царстве божием на земле и существовавшим греко-римским социальным устройством. При Домициане не только запрещалось под страхом смерти или конфискации имущества обращение в иудейство, но (как сообщает Светоний) подвергались преследованию «те, которые, не объявляя себя иудеями, жили согласно иудейскому обычаю, а также те, которые, скрыв свое происхождение, уклонялись от уплаты, наложенной на это племя подати»'. Обращенные в христианство могли избежать широко разветвленной сети доми-циановских судилищ только путем полного отречения от иудейства и его обетов. Поскольку, однако, надежда на царство божие на земле дала толчок возникновению христианства, то лишь немногие христиане были готовы пойти на это. Как сказано в первоевангелии,

«Доколе не прейдет небо и земля,

Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона»2.

В не столь непреклонном «Учении двенадцати апостолов», распространенном в Сирии и Египте, еврейский закон — это тот идеал, к которому новообращенные должны стремиться в меру своих сил. «Если ты можешь нести на себе всю тяжесть ига Господня, ты будешь со-

1 Светоний, Жизнеописание двенадцати цезарей, стр. 529.

2 Матф. 5, 18. Ср. Лук. 16, 17.

212

вершенен; если же не можешь, исполняй то, что ты в состоянии сделать» '. Для христиан в эпоху Домициана встал жизненно важный вопрос: что из иудейства они могли отбросить, не переставая оставаться христианами? Одним из основных центров еврейской революционной агитации и антиеврейских репрессий была Александрия. Примерно в эту эпоху там появилось анонимное христианское сочинение, которое обычно называют «Посланием Варнавы»2. Автор хочет, чтобы христиане полностью отказались от еврейского закона. Идя еще дальше Фи-лона в аллегорическом истолковании писания, он утверждает, что Пятикнижие не предназначено для буквального понимания и что евреи ложно толковали его с самого начала. В доказательство он цитирует нападки древних пророков на храмовый культ. «Земля, где течет молоко и мед» — это не Палестина, а (благодаря игре воображения) Иисус Христос — «земля» означает человека (поскольку человек создан из земли), а «молоко и мед» — христианскую веру. «Обрезание» — это не еврейский посвятительный обряд, а обрезание «сердца» посредством слушания проповедей и веры. Запреты, касающиеся различных видов пищи, не означают, что следует воздерживаться от определенных кушалий, а что нужно не предаваться тем порокам, символами которых служат различные животные. Здесь автор приводит отрывочные описания из тогдашней народной зоологии. Сооружение еврейского храма являлось грехом и в наказание за это храм был разрушен. Подлинный храм — в сердцах христиан. Мессия, вопреки утверждениям евреев, не Сын Человеческий и, разумеется, отнюдь не Сын Давидов. Двенадцать апостолов автор описывает как «людей крайне грешных». Здесь он идет дальше Марка, который изображал их как глупцов, но все-таки

1 «Учение двенадцати апостолов», VI.

2 В самом произведении ничего не говорится об авторстве Варнавы. «Послание» стали приписывать ему лишь в III в. Единственное обстоятельство, позволяющее датировать это произведение, — упоминание автором в гл. IV пророчества Даниила о «десяти царях», которых он отождествляет с десятью римскими императорами. Это указывает на эпоху Флавиев. Но мы не в состоянии с точностью определить, как автор считал своих императоров. Александрийский писатель мог опустить Юлия, который не правил Египтом, и Вител-лия, которого там не признавали. Тогда десятым императором ока,-девается Домициан,

213

не называл подлецами. В заключение автор (несмотря на свое антииудейство) цитирует в несколько иной форме тот же еврейский трактат о «Двух путях», который был использован в «Учении двенадцати апостолов». В силу своего крайнего антииудейства «Послание Варнавы», по-видимому, так и не получило широкого распространения за пределами Александрии, и, хотя оно существует в нескольких списках, оно в конце концов не •вошло в канон «Нового завета».

8. «Апокалипсис»

Насколько было трудно перерезать еврейские корни христианства, можно судить по популярности среди христиан книги, которая более, чем любое другое, входящее в Новый завет произведение, проникнута еврейским духом. Примерно в 93—95 гг.' некий еврей-христианин в Малой Азии, вероятно один из бежавших туда за двадцать лет до того, собрал несколько пророчеств (возможно, своих собственных), относящихся к эпохе иудейского восстания, добавил еще много нового материала и создал поэму, известную как «Апокалипсис (или Откровение) Иоанна». Еврейские апокалипсисы неизменно появлялись под вымышленными именами, и нет оснований полагать, что автор имел какое-то отношение к апостолу Иоанну2. Он воспользовался этим именем по вполне понятным причинам, чтобы скрыть свое авторство. Он не был уроженцем ни одного из греческих городов Малой Азии, к которым обращено его произведение, так как он пишет по-гречески, как на чужом языке, которым он так и не овладел в совершенстве.

Всякий, кто знаком с пророческими книгами Ветхого завета, сразу же замечает, что видения «Апокалипсиса» — литературный вымысел, а не личное переживание. Тематика и язык полностью взяты у еврейских пророков. Собрать подобный материал легко мог любой человек,

1 Автор неправильно датирует «Апокалипсис». См. предисловие. — Прим. ред.

2 Из ст. 35—40 гл. 10 евангелия от Марка можно заключить, что Иаков и Иоанн, сыновья Зеведеевы, приняли мученическую смерть еще до того, как писал Марк. Папий в отрывке, который приводят два византийских хрониста, говорит, что Иоанн был «убит евреями», предположительно, до падения Иерусалима в 70 г.

214

хорошо проштудировавший предшествующую пророческую литературу. Но, используя эту оболочку традиционной пророческой образности, автор насыщает ее таким яростным гневом, на который был способен только еврейский революционер эпохи Флавиев. Он преисполнен ненависти к Риму и к паулинистским миссионерам, проповедовавшим покорность ему.

Первая часть «Апокалипсиса» состоит из семи небольших посланий (как мы бы теперь сказали, обращений) к христианским общинам Малой Азии, которые некогда являлись оплотом паулинизма, а теперь превратились в арену ожесточенного конфликта. Излагая свои мысли на грамматически неправильном греческом языке, автор поздравляет церкви Эфеса, Смирны и Филадельфии с тем, что они сумели разгадать лжеапостолов и лжеевреев, это «сборище сатанинское» '. Но из некоторых церквей паулинистов изгнать не так-то легко. Они окопались в Пергаме. В Фиатире ими руководит проповедница или «пророчица», которую автор клейм<ит именем «Иезавели»2. Очевидно, что запрещение женщинам проповедовать, вставленное позднее в паулинистские «Послания», еще не имело силы в эпоху написания «Апокалипсиса». Но за «Иезавелью» идет лишь меньшинство. Большинство же членов церкви автор восхваляет за то, что они «не знают так называемых глубин сатанинских», — это пародия на выражение «глубины Божий», которое употреблял Павел, говоря о своем учении 3. Самыми худшим<и оказываются Сардийская церковь, ангел которой «мертв» 4, и Лаодикийская церковь, ангела которой Мессия извергнет из уст своих, ибо тот «не горяч и не холоден» 5.

После этого семь церквей больше не появляются в поэме. Переход здесь настолько резок, что послания к церквам вполне основательно можно рассматривать как позднейшую вставку. Но если это и так, то вставка сделана самим автором. Это показывает единообразие языка и стиля, проявляющееся даже в одинаковости грамматических ошибок.

1 Апокалипс. 2, 9.

2 Там же, 2, 20.

3 1 Коринф. 2, 10. Ср. Апокалипс. 2, 24.

4 Апокалипс. 3, 1.

s Там же, 3, 15—16.

215

Представления автора о «царстве божием» настолько материалистичны и непаулинистски, насколько это возможно. Мессия, символизирующийся <в поэме в виде зак-ланого Агнца — проекция и персонификация мучеников всех времен, погибших «от создания мира»1, — искупил своей кровью земное царство для людей «из всякого колена и языка и народа и племени» 2. Получившие искупление станут царями и священниками: автор не признает внутри движения никакой иерархии. Но перед наступлением этого царства человечество постигнут страшные бедствия. Четыре всадника (заимствованные у Захарии) несут войну, голод и мор. Хлеб неслыханно вздорожает, а предметы роскоши будут для богачей в изобилии3. Язычники будут попирать Иерусалим. В это время зверь (Римская империя — воплощение самого Сатаны), над которым имеет власть вернувшийся Нерон, будет убивать всех, кто не захочет поклоняться его образу. Нерон таинственно обозначен числом 666 — это сумма цифрового значения слов «Нерон цезарь» по-еврейски. ЛжеНероны появлялись в восточных провинциях в 69, 80 и снова в 88 г. Но для многих и, возможно, для нашего пророка сам Домициан с его жестокостью, принявший титул «государя и бога» («имена богохульные» в глазах христиан) 4, вполне мог сойти за Нерона.

Во всяком случае, дни Антихриста сочтены. Ангелы, летящие по средине неба, возглашают, что наступил час суда, что «пал Вавилон, город великий» (Рим) и что поклонявшиеся императору будут вечно мучимы в огне и сере. Если читать эти строки вне исторического контекста, то жестокость пророка вызывает отвращение, но она являлась естественным ответом на ту жестокость, с которой императоры династии Флавиев обходились с побежденными евреями. Всевозможные казни — гнойные язвы, кровь, испепеляющий зной, сверхъествествен-ная тьма, напоминающая тьму египетскую в «Исходе», —

1 Апокалипс. 13, 8.

2 Там же, 5, 9—10.

3 Там же, 6, 5—6. «Хиникс пшеницы за денарий, и три хиникса ячменя за денарий; елея же и вина не повреждай». Это намек на то, что Домициан не проводил в жизнь эдикт 92 г., ограничивавший выращивание винограда с целью поощрения сельского хозяйства. Следовательно, книга была написана всего несколько лет спустя.

4 Там же, 13, 1. Ср. Светоний, Жизнеописание двенадцати цезарей, стр. 530.

216

все это дождем сыплется на Римскую империю под ангельское пение.

«И услышал я ангела вод, который говорил:

Праведен, Ты, Господи,

Который еси и был, и свят,

Потому что так судил;

За то, что они пролили кровь святых и пророков,

Ты дал им пить кровь:

Они достойны того»'.

Парфянские армии вторгаются в растерзанную империю и сжигают Рим. Гимн ненависти прославляет гибель этого города — великой блудницы — и его купцов, корабельщиков и клиентов-царей:

«И купцы земные

Восплачут и возрыдают о ней,

.Потому что товаров их

Никто уже не покупает.

Товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных,

и жемчуга,

И виссона, и порфиры, и шелка, и багряницы, И всякого благовонного дерева, и всяких изделий

из слоновой кости,

И всяких изделий из дорогих деревьев, Из меди, железа и мрамора, Корицы и фимиама, и мира и ладана, И вина, и елея, и муки и пшеницы, И скота и овец, и коней и колесниц, и тел V душ человеческих»2.

Торговля людьми является достойным окончанием обвинительного акта, составленного пророком.

Когда Рим превращен в дымящиеся руины, на земле наступает царство божие. Мессия, воитель в одежде, обагренной кровью, возглавляет небесные воинства, которые должны уничтожить его врагов. Зверя-императора бросают в преисподнюю, и птицы напитались трупами его солдат. В течение тысячи лет верующие будут жить и царствовать вместе с Мессией в Иерусалиме. В конце этого тысячелетия пророк, вслед за Иезекиилем, предсказывает последнюю войну между святыми и новыми врагами со всех концов земли и окончательную сверхъестественную победу. Тогда наступит последний суд, и трусы, предатели и идолопоклонники очутятся в аду

1 Апокалипс. 16, 5—6

2 Там же, 18, 11—15.

217

вместе с Нероном; и тогда — новое небо, новая земля и новый Иерусалим, в котором бог будет обитать вместе с человеками и где уже не будет ни смерти, ни горя, ни болезней. Утопия, рисуемая автором, хотя и наступает чудесным образом, но является земной и материальной с начала и до конца.

Заключительная часть «Апокалипсиса», как и начало, подверглась переделке. Новый Иерусалим нисходит с неба дважды: сначала во 2 стихе гл. 21, а затем в 9—10 стихах той же главы. В 10 ст. гл. 19 провидец падает ниц, чтобы поклониться ангелу, показывающему ему видение, и ангел упрекает его за это; в 8—9 стихах гл. 22 та же ошибка вызывает тот же упрек. Таким образом, совершенно очевидно, что раздел, начинающийся 9 стихом гл. 21, — «е продолжение, а другой вариант непосредственно предшествующего текста. Возможно, что автор переписал эту часть во втором издании и что позднейший редактор, обнаружив наличие двух вариантов, объединил их, не обращая внимания на повторения. Рассказ о новом Иерусалиме, подобно остальной части «Апокалипсиса», представляет собой отголосок древних пророчеств, в особенности Иезекииля и Второго Исайи. Во втором издании автор уже менее жестоко относится к участи язычников. Врата нового Иерусалима открыты для всех, кроме идолослужителей, чародеев, убийц и им подобных; по обеим берегам реки растут деревья, приносящие каждый месяц плоды, и «листья дерева для исцеления народов»1.

О популярности «Апокалипсиса» свидетельствует не только то, что сам автор выпустил два его издания, но также и раннее включение этого произведения в число канонических книг. Папий цитирует его в качестве авторитетного источника в первой половине II в. Юстин в середине века, несмотря на свою проримскую позицию, принимает «Апокалипсис» как произведение апостола Иоанна. Но с течением времени эта книга стала причинять неудобство церковным руководителям, стремившимся к соглашению с Римской империей. Не только Маркион, представитель крайнего антииудейства, но и другие авторы II и III в. отрицали ее авторитетность. Некоторые доходили даже до того, что приписывали ее

1 Апокалипс, 22, 1—2.

218

Керинфу, видному еврею-христианину, жившему в конце I в., учение которого о материальном золотом веке было ненавистно греческим отцам церкви. Впрочем, подобное предположение, возможно, не лишено основания. Евсе-вий в IV в. колебался, отнести ли «Апокалипсис» к числу канонических или к числу подложных книг. «Апокалипсис» был в конце концов допущен в канон только благодаря поддержке христианских масс, которые, не считаясь с суждениями книжников и царедворцев, весьма одобряли то, что там обличались земные правители и предсказывалось наступление материального золотого века'. .

Blog

Перевод с английского Ю. В