Исторический факультет вопросы истории, международных отношений и документоведения

Вид материала

Документы

Содержание Подготовка научных кадров через аспирантуру в томском университете в годы великой отечественной войны

Подобный материал:

• Исторический факультет вопросы истории, международных отношений и документоведения, 3853.43kb.
• П. П. Румянцева Издательство Томского университета, 5582.87kb.
• Программа учебной дисциплины история международных отношений часть III, 280.04kb.
• И. Г. Петровского Факультет истории и международных отношений Кафедра международных, 296.66kb.
• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Факультета международных отношений ену им., 121.8kb.
• Магистерская программа факультет гуманитарных и социальных наук Кафедра теории и истории, 128.4kb.
• А м. горького факультет международных отношений кафедра теории и истории международных, 977.97kb.
• Программа учебной дисциплины история международных отношений часть, 150.92kb.
• А. М. Горького Исторический факультет Отделение архивоведения, документоведения и информационно-правового, 143kb.

Примечания

¹ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 4299. Л. 28об.

² ЦДНИ ТО. Ф. 115. Оп. 4. Д. 6. Л. 28.

³ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 973. Л. 10.

⁴ Там же. Д. 2110. Л. 59–60об.

⁵ См. подр.: Профессора Томского университета: Биографический словарь (1945–1980). Томск, 2001. Т.3.

⁶ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 4357. Л. 3об.

⁷ За советскую науку! (Газета Томского университета). 1954. 18 июня.

⁸ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 4406. Л. 1.

⁹ ГАТО. Ф. Р-1949. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.

¹⁰ Там же. Л. 2.

¹¹ Там же. Л. 8.

¹² Приказы ректора ТГУ // Архив ТГУ. 1974 г.; ЦДНИ ТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 305. Л. 3.

¹³ ЦДНИ ТО. Ф. 115. Оп. 10. Д. 447. Л. 16.

¹⁴ См. подр.: Профессора Томского университета: Биографический словарь (1945–1980). Томск, 2001. Т. 3. Профессора Томского университета: Биографический словарь (1980– 2003). Томск, 2003. Т. 4. Ч. 1–2.

¹⁵ Развитие общественных и гуманитарных наук в Томском университете (1880–1980). Томск, 1980. С. 55.


Н.П. Цеховой

ПОДГОТОВКА НАУЧНЫХ КАДРОВ ЧЕРЕЗ АСПИРАНТУРУ В ТОМСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ


Великая Отечественная война 1941–1945 гг. очень серьезно повлияла на работу Томского государственного университета. Накануне войны в составе ТГУ было 7 факультетов, заочное отделение и 3 научно-исследовательских института. Кроме того, имелись Сибирский ботанический сад, Научная библиотека, биологическая станция, Гербарий и 6 музеев. Важное место в составе ТГУ занимала аспирантура, которая занималась подготовкой научно-педагогических кадров.

Основы советской аспирантуры были заложены в июле 1925 г., когда Наркомпросом было принято Положение о порядке подготовки научных работников при высших учебных заведениях и научных учреждениях. Если раньше студенты оставались в вузе и готовились без всякого плана, то теперь система подготовки носила строго плановый характер. Срок прохождения аспирантуры был установлен в 3 года. В Томском университете впервые в 1926/27 учебном году было утверждено 3 аспиранта. С этого момента их число постепенно возрастало (наибольшим контингент аспирантов был в 1933/34 учебном году – 64 человека). В 1940/41 учебном году в университете числилось 44 аспиранта, в 1941/42 уч – 34, в 1942/43 – 20, в 1943/44 – 17, в 1944/45 – 26¹. В первом полугодии 1941 г. из 7 человек, окончивших аспирантуру, 6 защитили кандидатские диссертации (К.В. Савицкий, В.К. Ермаков, Е.П. Ожигов, К.Н. Ратанов, А.А. Лихачев, Д.А. Ладыгин), причем трое защитили диссертации раньше запланированного срока².

Летом 1941 г. в научных лабораториях и институтах Томского университета велись исследования, студенты сдавали экзамены. Из приказа ректора Я.Д. Горлачева следовало, что 22 июня он отбывает в Новосибирск по делам университета, преподаватели и аспиранты получают летние отпуска с 1 июля и т.д.³ В этом приказе все говорило о мирной жизни, о повседневных делах. Начавшаяся в ночь на 22 июня 1941 г. война перечеркнула все планы. В университете началась мобилизация. Первыми приказами ректора от 23 июня 1941 г. «на основании Указа президиума Верховного Совета ССР от 22 июня» в связи с мобилизацией в РККА было отчислено 77 преподавателей и студентов⁴. В ряды РККА были также призваны аспиранты Н.А. Угольников, С.М. Чанышев, Г.И. Карпов, К.В. Савицкий (аспиранты физмата), А.Е. Алексеенко (аспирант кафедры основ марксизма-ленинизма), И.И. Гаврилкин (аспирант физмата). В первые военные месяцы также были отчислены из университета в связи с призывом в РККА аспиранты В.И. Иванчиков, В.М. Лейкин (физмат), В.В. Филиппов (аспирант кафедры физиологии растений), А.И. Лихачев ⁵, Р.Н. Щербаков (кафедра общей математики), Б.Н. Родиков (аспирант-заочник 1-го курса)⁶. Всего за годы войны из университета ушло на фронт добровольцами и по мобилизации 15 аспирантов. Прием в аспирантуру был временно отменен в 1941 г., но в 1942 г. вновь возобновлен. В ноябре 1942 г. в аспирантуру ТГУ было принято 9 человек⁷, с 1 сентября 1943 г. было зачислено еще 10 человек⁸. Таким образом, все годы войны в университете не прекращалась подготовка аспирантов.

Во время войны аспиранты были поставлены в крайне тяжелые условия. Приказ наркома просвещения РСФСР № 588 от 13 августа 1941 г. гласил, что аспирантов, не выполняющих в установленные сроки своих учебных планов, следует отчислять из аспирантуры и направлять обучающихся в городах Москве и Ленинграде в распоряжение Наркомпроса РСФСР, обучающихся в остальных вузах – в распоряжение местных отделов образования. От ректоров университетов требовалось «при утверждении индивидуальных учебных планов аспирантов установить более сжатые сроки как по выполнению кандидатского минимума, так и по работе над диссертацией. Аспирантов-диссертантов, не имеющих возможности продолжать работу над диссертацией, в связи с изменившейся обстановкой в стране, откомандировывать из аспирантуры и направлять на работу в порядке, установленном в данном приказе»⁹.

Кроме того, подготовку аспирантов и написание ими диссертационных работ во время войны осложняло большое количество неблагоприятных факторов. Рассматривая документы того периода (отчеты о работе совета ТГУ, протоколы заседаний партбюро и т.д.), можно заметить, что подготовка аспирантов постоянно в целом отмечалась как неудовлетворительная. В частности, в отчетном докладе о деятельности партбюро университета от 19 февраля 1943 г. отмечалось, что положение с аспирантами тяжелое и они «находятся в недопустимых условиях»¹⁰. В значительной мере это объяснялось «отсутствием нормальных условий для экспериментальной работы, вызванным неоднократным переездом университета из одного помещения в другое, перебоями в подаче электроэнергии, холодом в лабораториях и т.д.»¹¹, а также постоянными отвлечениями аспирантов на работы в колхозы и на предприятия. В связи с изменившейся обстановкой некоторым аспирантам пришлось менять темы диссертационных работ.

Обсуждение работы аспирантуры стояло во главе повестки дня на заседании партбюро ТГУ от 9 февраля 1943 г. На нем были заслушаны сообщения деканов ФМФ (В.М. Кудрявцева) и биофака (В.В. Ревердатто), а также отчеты ряда аспирантов. На ФМФ, как сообщила Кудрявцева, ход работы аспирантов в общем шел благополучно. В своем отчете она отметила успешную работу аспирантов Гавриловского и Писановой (кафедра оптики и спектроскопии), Круликовского (кафедра математики).

Профессор В.В. Ревердатто заявил, что положение с подготовкой аспирантов на биофаке неблагополучное, никто в срок диссертацию не закончит. Худшим аспирантом он назвал Сердюкову, зачисленную в 1939 г., которая уже имела отсрочки, один экзамен не сдала, «работает крайне вяло, неделями не показывалась на кафедре». Работу аспирантов Плакидиной и Здруйковской признал также неудовлетворительной. Хорошо работала над диссертацией А.П. Коваленок, аспирант 1940 г. Выступавшие далее аспиранты указывали на причины их неудовлетворительной работы, которые уже были отмечены. Аспирант Р.М. Куликова (химфак), например, объясняла задержку с написанием диссертации тем, что работала в колхозе и на предприятиях, а также жаловалась на плохие бытовые условия. Эти же причины называли в своих выступлениях аспиранты А.К. Сердюкова, Гуревич. Аспиранту Коваленок пришлось заменить тему в связи с военными обстоятельствами. Аспирант истфака Рабинович вообще не имела научного руководителя, получила очень большую педагогическую нагрузку, поэтому большая часть времени уходила на подготовку к лекциям.

Выступавший далее заместитель директора СФТИ по научной работе, член партбюро К.А. Водопьянов констатировал, что дела с подготовкой аспирантов обстоят плохо и «в военное время ни один аспирант не защитил диссертации». В итоговом постановлении партбюро говорилось, что «в университете в военное время ослабла работа с аспирантами…, со стороны ректората, деканов, руководителей и общественных организаций. Отсутствует систематическая проверка за выполнением аспирантских программ. Нет точных сроков сдачи экзаменов и зачетов аспирантами, что привело к ослаблению дисциплины со стороны аспирантов. Большинство аспирантов 3 года обучения просрочили сроки пребывания в аспирантуре. Диссертационные работы выполняются слабыми темпами. Наличие отрыва аспирантов последнего года обучения на другие работы отрицательно сказалось на их подготовке»¹². Проректору по научной работе было поручено навести порядок в личных делах аспирантов, точно установить сроки сдачи зачетов, экзаменов и защиты диссертаций. Деканам и руководителям было поручено более тщательно контролировать выполнение аспирантами их программы, повысить требования к аспирантам, установить, как правило, самоотчеты аспирантов на ученых советах факультетов, ректорату и хозчасти университета принять меры по материальному обеспечению научных диссертационных работ, выполняемых аспирантами. Кроме того, теперь запрещалось парторгам и деканам без ведома ректора отрывать для других видов работ аспирантов 3-го года обучения.

Несмотря на принятые меры, через год на заседании партбюро ТГУ от 1 августа 1944 г. снова констатировалось, что «подготовка кадров через аспирантуру идет неудовлетворительно. Аспиранты, как правило, не выполняют своих календарных планов и как редкое исключение оканчивают аспирантуру с защитой диссертации в установленный срок». На заседании было решено провести следующие мероприятия для улучшения работы аспирантуры: спланировать научные командировки, повысить ответственность руководителей за подготовку аспирантов, потребовать в соответствии с указаниями ВКВШ более строгого отбора кандидатов при приеме в аспирантуру¹³.

Во время войны аспиранты принимали активное участие в научно-исследовательской работе, а также хоздоговорных работах университета. Например, на кафедре оптики и спектроскопии активно работала аспирант О.П. Семенова, занимавшаяся под руководством профессора В.М. Кудрявцевой выполнением ответственных работ непосредственно на заводах. В 1941 г. она с научным сотрудником В.И. Даниловой выполняла спектральный анализ чушкового кадмия на примеси по хоздоговору на Челябинском свинцово-цинковом заводе. В следующем, 1942 г., снова по хоздоговору О.П. Семенова выполняла работы на заводе №171. Успешно работала также в этой области аспирант Н.К. Рубцова (в 1944 г. осуществляла анализ руд и чушкового цинка на примеси на Беловском цинковом заводе)¹⁴. Аспирант кафедры оптики и спектроскопии СФТИ В.И. Данилова в августе – октябре 1943 г. была откомандирована на Балхашский медеплавильный завод для выполнения работ по договору¹⁵. Аспирант кафедры оптики Е.А. Шмакова в июне – октябре 1943 г. занималась разработкой вопроса спектрального анализа минералов в Горной Шории в составе геологической экспедиции¹⁶. Вспоминая военные годы, О.П. Семенова писала позже, что «организационная и практическая работа по внедрению спектрального анализа позволила во время войны в весьма сжатые сроки выполнить ответственные работы непосредственно на заводах»¹⁷.

На кафедре палеонтологии успешно занималась изучением трилобитов Сибири в период обучения в аспирантуре (1940–1943 гг.) аспирант В.А. Ивания. В связи с проблемой нефтеносности девонских и нижнекаменноугольных отложений Кузнецкого каменноугольного бассейна она занялась изучением вопросов о детальном расчленении соответствующих отложений, выяснением их фациальности и на основе этого составлением подробных палеографических карт девона и карбона. В 1944 г. она защитила диссертацию «Род Cyrtospirifer Nalivkin Саяно-Алтайской горной системы» на сосискание ученой степени кандидата геолого-минералогических наук. В работе были описаны важнейшие представители этого основного (руководящего) верхнедевонского рода брахиопод, предложена его морфологическая классификация, установлены географические области его распространения и составлены определители сибирских видов рода. В.А. Ивания была удостоена премии Томского комитета ученых¹⁸. Аспирант кафедры оптики и спектроскопии (с 1 января 1943 г.) В.И. Данилова в период обучения в аспирантуре и вплоть до 1955 г. специализировалась в области атомной спектроскопии. Диссертацию она защитила уже после войны (8 мая 1948 г.)¹⁹.

Аспирант кафедры морфологии и систематики высших растений А.В. Положий в годы войны принимала активное участие в выполнении важнейшей комплексной темы по поискам новых источников лекарственного сырья, летом – осенью 1943 г. выезжала в экспедицию для сбора лекарственных растений. В 1944 г. она была включена в коллектив ботаников, где под руководством В.В. Ревердатто и Л.П. Сергиевской принимала участие в исследовании флоры Красноярского края. В ходе экспедиции ею были собраны богатые материалы, которые послужили основой для кандидатской диссертации «Флористический и фитогеографический анализ рода Potentilla Красноярского края» (защитила в 1946 г.)²⁰.

У некоторых аспирантов были проблемы, связанные с тем, что в Томске не имелось специалистов по какой-либо интересующей их тематике. Поэтому они вынуждены были искать научных руководителей в других вузах. Так, аспирант С.М. Чанышев специализировался на квантовой теории твердого тела. Его руководитель, заслуженный деятель науки профессор-доктор В.Д. Кузнецов, являясь крупным специалистом в области физики твердого тела, не мог руководить диссертационной темой в области квантовой теории. Поэтому руководителем диссертационной темы С.М. Чанышева стал член-корреспондент Академии наук профессор Н.И. Френкель, к которому томский аспирант весной 1941 г. ездил в командировку в Ленинград для окончания диссертационной темы²¹.

Такая же ситуация была у аспиранта Н.Н. Круликовского, который закончил физико-математический факультет ТГУ в июне 1941 г. По привлекавшему его функциональному анализу в ТГУ аспирантуры не было, поэтому он поехал поступать в аспирантуру Московского университета. Но началась война, и прием в аспирантуру был отменен. Вернувшись в Томск, Н.Н. Круликовский временно работал учителем математики, инженером-конструктором на заводе. Осенью 1942 г. прием в аспирантуру был возобновлен, и он стал аспирантом ТГУ. Вот как он сам описывал эти события: «Ожидая утверждения из Наркомпроса, я продолжал работать на заводе, но с сокращенным рабочим днем. Это позволяло посещать аспирантские занятия по философии, иностранным языкам, участвовать в работе научного семинара, сдавать по плану аспирантские экзамены. План аспирантских занятий не ограничивался только сдачей кандидатского минимума»²². Так как по изучаемой им теме в Томске специалистов не было, его научным руководителем стал профессор П.К. Рашевский, эвакуированный из Москвы. В связи с отъездом его руководителя в начале 1944 г. он был переведен в аспирантуру Московского университета. Также в связи с переходом в московскую аспирантуру был отчислен из ТГУ в начале 1944 г. аспирант Б.В. Гавриловский²³.

В годы войны аспирантов наряду с остальными сотрудниками университета и студентами часто отправляли на различные работы в совхозы, на предприятия, шахты, ввиду нехватки рабочих рук. Просмотрев приказы ректора ТГУ того периода, можно выяснить в каких работах принимали участие аспиранты. Так, аспиранты кафедры баллистики Г.К. Привалова, аспирантка кафедры неорганической химии Л.А. Алексеенко летом 1943 г. были командированы на сельскохозяйственные работы в Болотнинский район. Аспирант Н.Н. Круликовский с 27 октября по 15 ноября 1943 г. в составе бригады работал на Красноорловских шахтах по разгрузке угля для университета, и «несмотря на исключительно трудные условия работы на шахте», бригада с честью справилась со своим заданием и в короткий срок отгрузила 850 т. угля. В связи с этим всем была объявлена благодарность²⁴. «В целях оказания социалистической помощи колхозам в выполнении государственного задания по поставке в срок сена государству» летом 1941 г. от университета была направлена бригада в Лучановский сельсовет, колхоз «Ударник», в составе бригады трудилась аспирант Л.Н. Бартенева (химфак)²⁵. Таких примеров можно привести еще много. Постоянные отвлечения аспирантов от занятий собственной научной деятельностью на различного рода работы уже тогда признавался как главный фактор, препятствующей написанию и защите аспирантами своих диссертационных работ. Так, в докладной записке к отчету о работе ученого совета ТГУ по присуждению ученых степеней за вторую половину 1942 г. говорилось, что защит диссертаций аспирантами университета за этот период не было «в связи с мобилизацией на сельскохозяйственные работы и дровозаготовки»²⁶. Однако в это тяжелейшее военное время явка по мобилизации на работы была строго обязательной для всех, и редкая причина неявки признавалась уважительной. Например, в июле 1943 г. был объявлен строгий выговор аспирантке Л.А. Алексеенко, которая своевременно не явилась в горком по мобилизации в деревню по причине болезни годовалого сына. За откровенный отказ от участия в работах по мобилизации наказание было еще более строгим. Так, аспирант Рабинович не явилась в срок по мобилизации на сельхозработы, а на заседании партбюро ТГУ 23 июля 1943 г. заявила, что считает «неправильным посылку в деревню аспирантов-диссертантов», она также просила дать ей время защитить диссертацию без отвлечений. «За отказ поехать в деревню по мобилизации» партбюро постановило исключить ее из партии²⁷.

Вопросы «о научном росте коммунистов» постоянно обсуждались на заседаниях партбюро ТГУ, где аспиранты и другие научные работники выступали с самоотчетами о проделанной работе²⁸.

Ввиду нехватки преподавателей в годы войны аспиранты активно занимались преподавательской деятельностью: аспиранту Литвиновой было поручено 20 часов педагогической работы по курсу «Спектроскопия и фотохимия», Н.К. Рубцовой – по курсу «Высшая оптика», Л.Д. Гуревичу – «Математический анализ»²⁹ и т.д.

Подготовка кадров через аспирантуру в годы войны переживала заметный кризис, что было неизбежно в таких тяжелых условиях. За первые два военных года ни один аспирант не защитил диссертации, однако в последующие годы ситуация изменилась. Характерной чертой было невыполнение аспирантами плана сдачи кандидатских экзаменов и написания и защиты диссертации. Причины неуспеваемости были вызваны обстоятельствами военного времени, в связи с чем аспиранты не имели нормальных условий для занятий научной деятельностью. Тяжелые бытовые условия вкупе с постоянными и продолжительными отрывами аспирантов от занятий научной деятельностью для помощи работающей на нужды фронта экономике не позволяли им выполнять планы подготовки в установленный срок.

Таким образом, аспиранты, обучавшиеся в аспирантуре ТГУ в годы ВОВ, испытывали очень большие трудности. Нормальных условий для занятия непосредственно своей научной деятельностью не было. Более того, требования к обучающимся были ужесточены. Но, несмотря на все тяготы военного времени, аспиранты продолжали заниматься научной деятельностью. С 1943 г. проблемам аспирантуры стало уделяться больше внимания как со стороны ученых советов факультетов и ТГУ, так и со стороны партийной организации университета, предпринимались попытки улучшить условия для работы аспирантов. И это дало свои результаты. В 1943 г. впервые за годы войны аспирантами были защищены 2 кандидатские диссертации. Всего за годы войны аспирантами университета было защищено 6 кандидатских диссертаций. Многие аспиранты защитили диссертации уже после войны. В первой половине 1946 г. сотрудниками университета было защищено 9 кандидатских диссертаций, из них 4 диссертации были защищены аспирантами университета выпуска 1945 г.³⁰


Примечания

¹ ЦДНИ ТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1203. Л. 32.

² ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 2097. Л. 40.

³ Томский университет. 1880–1980. Томск, 1980. С. 204.

⁴ С верой в Победу!: Томский университет в годы Великой Отечественной войны: сборник документов и воспоминаний. Томск. 2005. С. 8.

⁵ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 17. Д. 274. Л. 56.

⁶ Там же. Оп. 19. Д. 34. Л. 17.

⁷ Там же. Оп. 22. Д. 16. Л. 51.

⁸ Там же. Оп. 19. Д. 43. Л. 24.

⁹ Там же. Оп. 17. Д. 274. Л. 63.

¹⁰ ЦДНИ ТО. Ф. 115. Оп. 3. Д. 5. Л. 36.

¹¹ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 1. Д. 2100. Л. 45.

¹² ЦДНИ ТО. Ф. 115. Оп. 3. Д. 8. Л. 13.

¹³ Там же. Ф. Р-815. Д.8. Л. 19.

¹⁴ С верой в Победу!: Томский университет…С. 148.

¹⁵ Ф. Р-815. Оп.2. Д 14. Л.61.

¹⁶ ГАТО Ф. Р-815. Оп. 19. Д. 4. Л. 42.

¹⁷ С верой в Победу! Томский университет… С. 148.

¹⁸ Профессора Томского университета: Биографический словарь (1945–1980) / С.Ф. Фоминых, С.А. Некрылов, Л.Л. Берцун, А.В. Литвинов, и др. Томск, 2001. Т. 3. С. 166.

¹⁹ Там же. С. 130.

²⁰ Там же. С. 312–313.

²¹ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 19. Д. 34. Л. 29.

²² С верой в Победу! Томский университет… С. 122.

²³ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 22. Д. 18. Л. 47.

²⁴ Там же. Оп. 19. Д. 4. Л. 18.

²⁵ Там же. Оп. 17. Д. 274. Л. 37.

²⁶ Там же. Оп. 1. Д. 2100. Л. 38.

²⁷ ЦДНИ ТО. Ф. 115. Оп. 3. Д. 8. Л. 54.

²⁸ Там же. Д. 8. Л. 20.

²⁹ ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 2. Д. 14. Л. 72.

³⁰ Там же. Оп. 1. Д. 2100. Л. 37.