Г. А. Броневицкий, Ю. П. Зуев, В. Я. Коркин. Введение в военно-морскую психологию

Вид материала

Книга

Содержание Глава 9 КОМАНДИР В БОЮ В начале анализ сложного материала, в итоге - простое и определенное решение

Подобный материал:

• Г. А. Броневицкий ю. П. Зуев а. М. Столяренко основы военно-морской психологии под, 4298.15kb.
• А. Б. Хавин Сидоров П. И., Парников А. В. С34 Введение в клиническую психологию:, 6431.14kb.
• Рабочая программа дисциплины Психология развития и возрастная психология Направление, 107.24kb.
• Минобрнауки Игорь Реморенко. Он сообщил, что эти данные основаны на исследовании, проведенном, 31.82kb.
• Кандидатской диссертации – «Теория «морской силы» адмирала А. Т. Мэхэна и ее влияние, 83.72kb.
• Б. М. Зуев Проектирование смесительных производств, 1375.76kb.
• Зуев В. Н. Механизм принятия решений в ес зуев, 342kb.
• Юридическая психология (2011-2012 учебный год), 43.72kb.
• Ю. Б. Введение в общую психологию. М., 2000. Лекция, 413.91kb.
• Психоаналитическая литература, список книг по психоанализу, 290.5kb.

Глава 9 КОМАНДИР В БОЮ

Своеобразна и сложна психическая деятельность командиров, всех офицеров кораблей, штабов, политорганов в ходе вооруженной борьбы на море. Современные условия предъявляют к ней исключительно высокие требования и разнообразные требования. Не будет преувеличением сказать, что от того, соответствуют или не соответствуют им психические качества, свойства, решения и действия командиров, офицеров флота, во многом зависит успех не только конкретного боя, удара, атаки, операции, но и всей боевой деятельности флота.

В работе всех офицеров есть много общего и в то же время неповторимо своеобразного. Разберем основные психологические характеристики деятельности командиров, наиболее полно и заостренно выражающие общее.

В каждом решении, каждом поступке и всей деятельности советского командира проявляются его беспредельная преданность делу Коммунистической партии, Советскому правительству, народу, Родине, высокая партийность, коммунистическая убежденность. Развитые духовные потребности, коммунистические черты характера составляют основу решений и поступков советского командира в боевой обстановке.

Будучи выходцем из рабочих, крестьян и советской интеллигенции, воспитанные в духе коммунистических идей, флотские офицеры в годы Великой Отечественной войны являли своим поведением образец для своих подчиненных. Во имя защиты социалистических завоеваний советского народа и освобождения других народов Европы от фашистского порабощения командный, политический и инженерно-технический состав шел на любые лишения, каждый свой поступок, всю жизнь посвящал Родине.

И ныне, если грянет война, каждый флотский офицер будет исходить прежде всего из интересов социалистической Родины, советского народа, Коммунистической партии.

Деятельность командира в боевой обстановке это и познавательная деятельность по уяснению и оценке обстановки, поиску путей наилучшего решения боевой задачи, разгадке и разрушению планов противника - "борьба умов". Эта деятельность так же сложна, как и сложна сама боевая обстановка.

Известный советский психолог Б. М. Теплов показал проблемы индивидуальных различий¹, что для нее характерна необходимость охватить все стороны задач, быстро анализировать материал чрезвычайной сложности, систематизировать его, выделить существенное, намечать план действий.

В начале анализ сложного материала, в итоге - простое и определенное решение. При этом командир ограничен использованием гипотез. Он не может свободно проверить одну, убедиться в ее ошибочности, отбросить, выдвинуть другую и т.д. Мышление командира вплетено в практическую деятельность / поэтому его рассматривают как один из видов "практического мышления"/) его результаты непрерывно подвергаются суровой проверке практикой. Отсюда - огромная ответственность. Ко всему - жесточайший лимит времени.

В основе успеха, любого боевого похода корабля, решения любой боевой задачи лежит анализ и оценка обстановки. В море они происходят непрерывно. Обстановка сложна, динамична, меняется быстро. Сведения о ней от командования и взаимодействующих сил командир корабля, находящегося вдали от берегов, не всегда может получить. Иногда они запаздывают, не точны и порой противоречивы. Хроническая нехватка сведений об обстановке, потребность и стремление добыть их, проверить - задача, которую постоянно решает ум командира.

Колоссальная сложность материала (сведений об обстановке задач, способов решения, сторон подлежащих учету, оценке, сопоставлению и т.п.) подвергающегося умственной переработке - характерная особенность познавательной деятельности командира. Это предполагает развитую способность к анализу, умение разобраться в сложных и запутанных данных, обращать внимание на мельчайшие детали, выделять из них такие» которые остаются незамеченными для более поверхностного человека, но могут иметь решающее значение, способность выделять главное, существенное, подвергать все систематизации, быть вдвойне внимательным к тому, что не поддается ей. Способность видеть сразу и целое и все детали, соединение мощной синтетической силы ума с конкретностью, синтеза с анализом не у всех одинакова. Психология выделяет три типа, свойственные разным людям.

Первый - уравновешенный. Командир, обладающий им, внимательно наблюдает, тщательно анализирует, оценивает, чтобы потом без колебаний действовать.

Второй - аналитический. Такой человек "вязнет" в деталях, стремясь тщательно учесть все, играющие хоть какую-то роль элементы, но "забывает" приняться за дело, боясь риска, связанного с ним, и того, что он что-то еще не успел.

Третий - "слишком синтетический". Офицеры этого типа активны, стремятся наметить план в главных чертах, не задерживаясь на деталях. Они обычно предпочитают десять раз попробовать на практике, чем один раз тщательно рассмотреть все условия, которые нужно знать.

Считается, что командир должен обладать первым типом мыслительной деятельности. Второй тип, по-видимому, для командных должностей не пригоден, но может быть полезным при работе в штабах. Третий, вероятно, может подойти для несамостоятельных командных должностей. Не эти предположения нуждаются в дополнительном исследовании.

Высокоманевренный характер боевых действий на море, быстрая изменчивость и сложность обстановки, неполнота сведений о ней требуют от командира быстроты ориентировки, хорошей скорости познавательной деятельности, оперативности мышления, способности к предвидению.

Скорость - не торопливость, которая всегда свидетельствует об отсутствии выдержки, лени мысли, толкающей к тому, чтобы прекратит: тяжелую и кропотливую умственную работу, как только намечается хоть какая-нибудь возможность прийти к какому-нибудь выводу ("попробую", "будь что будет", "авось").

Предвидеть - значит уметь подметить в кажущемся хаосе изменений и событий их главную нить, понять, к чему идет дело. Это возможно при большом запасе знаний, опыте, развитом анализе-синтезе, умении проникнуть в замыслы противника, становиться на его точку зрения и решать за него ("что бы я сделал на его месте?").

Способность быстро разобраться в сложной обстановке и почти мгновенно найти правильное решение называют интуицией. В ней нет ничего таинственного. Это не какой-то дар, а результат длительной и обстоятельной подготовки, упражнений мыслительной деятельности в принятии различных решений. Интуиция требует развитых пространственных представлений, "чувства обстановки", ("глазомера" - по выражению А.В. Суворова и С.О. Макарова), "чувства времени". Как отмечает Б.М. Теплов, психологическое своеобразие акта интуиции заключается в том, что решение тут не столько рассчитывается, сколько "усматривается". Интуитивные решения приходят к тому, кто много думает над решением какого--то класса проблем, имеет большой объем знаний, систематически тренируется решать новые, неожиданные задачи.

Сам характер вооруженной борьбы, необходимость победы требуют от командира широты ума, тактического кругозора, гибкости, оперативности, самостоятельности, находчивости, оригинальности, тактической смелости, способности к творчеству, оправданному риску, смелости мысли. Его мыслительная деятельность не должна быть скована предварительными точками зрения. Человек, ищущий в ходе анализа лишь подтверждения заранее принятой им идеи, находящийся во власти предвзятых точек зрения, не может быть хорошим командиром.

Нетерпима шаблонность мышления. Как бы ни были хороши тактические приемы, при повторении они неизбежно будут разгаданы противником. Нужна постоянная оригинальность, по выражению Б.М. Теплова, - "смелость, производящая впечатление безрассудства". Именно такими качествами отличались решения подводников-североморцев, наносивших удары в глубинах вражеских фиордов, командиров балтийских подводных лодок по прорыву многослойных вражеских противолодочных рубежей в Финском заливе, по высадке черноморских десантов и многих других успешных операций.

Примером находчивости служат действия командира подводной лодки "К-3 героя Советского Союза капитана 2 ранга Н.А. Лунина. 20 февраля 1943 года он решил ночью в надводном положении войти в фиорд Воген на норвежском побережье. На траверзе острова Линей лодку обнаружил сигнально-наблюдательный пост и послал запрос "А". На мостике наступало замешательство. Ответьте "НХТ",- уверенно, будто так и надо, приказал Н.А. Лунин сигнальщику. Ответили. Пока на посту размышляли, лодка скрылась в ночи. Когда она пересекала фиорд и подходила к его западному берегу, еще один пост проявил "любопытство" к неожиданным гостям. - Пишите "ЖЛ" - распорядился Лунин, - пусть поломают голову. Но на посту не стали ломать голову и переспрашивать: позывные "ЖЛ" вполне удовлетворили немцев. "Понять психологию сигнальщика, оказавшегося в таком положении можно. Усомнившись в непонятных позывных, поднимешь шум, а потом тебе же и попадет: и читаешь морзянку плохо, и список позывных не знаешь, и такой то пункт инструкции забыл и место твое не на сигнальном посту, а на гауптвахте или что еще хуже - на передовой, под снарядами и пулями..."¹.

Победить врага невозможно без творческого подхода и оправданного риска. Если действовать только так, где, как и когда ждет противник, значит встретиться о хорошо подготовленным противодействием, отказаться от преимущества внезапности. Известно, что именно неожиданные для противника новые тактические приемы ведения боевых действий, стремительные маневры дают наилучшие результаты, а инициатива и смелость в наибольшей степени способствуют достижению успеха. История Великой Отечественной войны знает сотни примеров оправданного риска во имя выполнения боевой задачи. Не говоря уже о широких оперативных и тактических вопросах, даже формирование минного заграждения, прорыв противолодочного' охранения, движение подводной лодки в 5-10 метрах от грунта - все это связано с риском, риском расчетливым, оправданным в боевой обстановке.

Командиру боевого корабля, особенно подводной лодки, большой мерой отпущена самостоятельность. Могут возразить: так было и в минувшей войне. Да, но теперь рамки этой самостоятельности неизмеримо шире, а ответственность многократно возросла. Творчество командира в современном бою необходимо.

Командиры кораблей и соединений советского Военно-Морского флота в подавляющем большинстве показывают образец твердой воли и выдержки. Всем известны имена и дела героев войны В.Н. Алексеева, А.И. Афанасьева, М.И. Гаджиева, С.Г. Горшкова, А.И. Турина, И.А. Колышкина, И.Ф. Кучеренко, Н.А. Лунина, В.Я. Осипова, В.Г. Старикова, И.В. Травкина, Б.П. Ущева, И.И. Фисановича, А.0.Шебалина, Г.И. Щедрина, Г.Н. Холостякова и многих других. Вот рядовой пример из боевого похода подводной лодки, которой командовал капитан 3 ранга Ф.А. Видяев.

Прорвав линию охранения гитлеровского конвоя, лодка оказалась внутри его походного ордера. Командир уже выбрал цель - крупный военный транспорт - и произвел последние расчеты. До выпуска торпед оставалось несколько десятков секунд, когда прямо на подводную лодку, только что приподнявшую перископ для проверки расчетов, повернул один из сопровождающих транспорт сторожевиков. Командир быстро убрал перископ, но с боевого курса не отвернули. Акустик тревожно докладывал о стремительно приближающемся корабле. Расстояние между сторожевиком и лодкой сократилось до четырех кабельтовов, затем до трех, до двух. Но командир спокойным голосом отдал приказ о торпедном залпе. И как раз в это время шум винтов сторожевика стал затихать. Не дойдя до лодки, корабль отвернул. Тогда все в центральном посту поняли то, в чем с самого начала был убежден командир: сторожевик не обнаружил лодку, а лишь случайно повернул на нее делая зигзаг. Транспорт был торпедирован. Быстрая оценка сложившейся обстановки и выдержка позволили успешно решить боевую задачу.

В современных условиях роль командира еще больше возрастает, она имеет решающее значение, а личность приобретает новые черты. Счетно-решающие устройства, автоматика, электроника, современная акустическая и навигационная аппаратура, которой ныне вооружены наши корабли, "взяли" на себя черновую работу, открыв простор, создав новые условия и предъявив более высокие требования к творчеству командира.

Разносторонние требования к умственным качествам командира, офицеров должны находиться в определенном сочетании. Теоретическая глубина и практическая определенность, скорость, выдержка, дерзость и трезвость в расчетах, официальность и обоснованность решений, творчество, но не прожектерство - все это нужно сочетать в разумных пределах и пропорциях.

В современных условиях, особенно для действий подводных лодок, огромное значение приобрело умение сочетать смелость и осмотрительность, активность и скрытность, не скрываться от противника, а искать его, наносить удары и не дать себя обнаружить, в отдельности каждое из этих требований удовлетворить трудно, но необходимо, а для этого нужен гармонически развитый ум.

Скрытность, например, при всей ее первостепенной важности, не может превращаться ч самоцель. Если командир, выйдя в море, станет заботиться лишь о ней, то он постарается быть подальше от противника. Решить такую "задачу" не счшком сложно. Но кому нужна эта игра "в прятки"?. Корабль могучее средство удара, а не убежище, как правильно подчеркивают Н.Г. Кузнецов¹ и К. Васильев². В то же время недопустимо и игнорирование скрытностью. Бездумные действия "напролом" по принципу "любой ценой" ведут к неоправданным потерям и неудачам. Офицер, пренебрегающий скрытностью, не заботящийся о противодействии, обороне, уподобляется боксеру, который хорошо владеет ударами, но не умеет защищаться и из-за этого проигрывает бой. Но море не ринг. Здесь проигравший не имеет возможности взять реванш. Схватка бывает одна и не повторяется вновь.³

Развитие нужных качеств у командиров представляет собой ответственейшую задачу, от успешного решения которой в значительной степени зависит успех боевых действий нашего военно-морского флота в возможной будущей войне.

Деятельность командира в боевой обстановке - это и волевая деятельность, - принятие и осуществление решений. Современные боевые действия на море носят решительный характер и требуют такой же решительности от моряков. Это борьба не на жизнь, а на смерть, и стремлением к победе должны быть проникнуты действия каждого командира и всего личного состава. Все это приходится делать не в тиши кабинетов, а в боевой, быстро меняющейся обстановке, под давлением груза величайшей ответственности и сознания непоправимости ошибки, в жесточайшем "цейтноте" - нехватке времени. Командиру приходится преодолевать огромные волевые и эмоциональные нагрузки.⁴

В этих максимально трудных условиях он обязан показывать максимально лучшие результаты.

Каждое звено волевого действия характерно своими трудностями.

Уяснение задачи и оценка обстановки - начальное звено действия командира подразделения, корабля, соединения. Волевые трудности тут заключаются в уяснении задачи как выполнимой, посильной и в оценке обстановки как допускающей успешное решение поставленной задачи. Происходит оценка сил и действий противника и нужен трезвый ум, самообладание и самокритичность, способность "не подчиняться воображению, не делать из мухи слона" (С.О. Макаров).

Следующее звено - принятие решения и разработка плана - более насыщенно по волевым трудностям. Оно связано с выбором цели, разработкой замысла действий и конкретного плана. Выбор цели уже заключает в себе решение: принятие одного из нескольких возможных вариантов (например: "Буду атаковать этот корабль). Нередко выбор цели приходиться проводить на переходе морем и при нахождении в боевой позиции, по обстановке. Выбор цели разработка замысла и плана требуют глубоких знаний и правильной оценки обстановки.

"Волевое решение" в дурном смысле слова - это решение, не подкрепленное глубокими знаниями и продуманным реальным планом. "Свобода воли, - писал Ф. Энгельс,... не что иное как способность принимать решения со знанием дела".⁵

В решении, замысле и плане конкретизируется задача своего соединения. В ней находят отражение задачи ударным и обеспечивающий силам, указания по развертыванию, взаимодействию, управлению, времени готовности, заместительству. План содержит меры по обеспечению боевых действий, защите от оружия массового поражения, маскировке, борьбе с радиоэлектронными средствами противника, организации различных видов обороны, навигационно-гидрографическому и материальному обеспечению.

Разумеется, эта академическая форма в полной пере раскрывается лишь при возможности обстоятельной подготовки. На корабле находящемся в море, в боевой обстановке план нередко менее детален, хотя он все равно должен оставаться достаточно продуманным. Тут сильно могут проявиться различия командиров в типах мышления по соотношению анализа и синтеза, о чем говорилось выше.

В результате принятия решения и разработки плана у командира должна сложиться уверенность в успехе. Если ее нет, то решение боевой задачи, выполнение боевого приказа обречены на провал. Уверенность командира незримыми путями передается его подчиненным.

Исполнение принятого решения - следующее звено волевого действия.

Принятие решения начать действовать - своеобразный волевой момент. Мечтать о добрых делах и смелых поступках, знать как их совершать, разрабатывать планы может человек и с неразвитой волей. Но в боевой обстановке надобно действовать, надо сметь! Решиться на это, быть уверенным, что момент наступил-- не легко. Мужество взять на себя единоличную ответственность--особый вид мужества, отличный от способности подвергать риску одного себя. Немало боев в истории военно-морского искусства было проиграно из-за, того, что у командира не хватало в нужный момент решимости, они упускали выгодный момент. Уверенность в себе, в своих знаниях, в принятом обоснованном решении во многом позволяет избежать подобных явлении.

Все же принять решение действовать может и безответственный человек. Иное дело - довести принятое решение, план, задачу до конца. Тут нужна настоящая воля.

Командир корабля не может отступить от выполнения боевой задачи - гласит статья 137 Корабельного устава. Решение разгромить противника должно быть настойчиво доведено до конца. Стремление к победе, свою решимость командир обязан внушить не только себе, но и своим подчиненным.

Противодействие противника, которое в полной мерз выступает на этом этапе действия, нуждается в решительном подавлении. Особое значение ныне приобретает борьба с радиоэлектронными средствами, срыв или нарушение радиоэлектронного противодействия противника, маскировка, скрытность.

Бой требует непрерывного, твердого и гибкого руководства подчиненными. В любой обстановке, какой бы не оказалась она безвыходной, командир обязан сохранять твердость духа, показывая пример подчиненным. Пока корабль в состоянии управляться и продолжать бой, командир не имеет права выходить из боя. Если же корабль сильно поврежден, командир принимает меры к его спасению, а убедившись в невозможности этого, принимает решение об оставлении корабля личным составом. Гордая морская традиция закреплена в статье 156 Корабельного устава: "Командир покидает корабль последним".

Настойчиво выполнять решение не означает бездушно лезть напролом. "Когда сложившаяся обстановка настолько изменилась, что поставленная задача теряет свое значение", и "нет времени для сношений или связи с командиром соединения, командир корабля обязан, исходя из общей цели действий соединения и оценки обстановки, а также сообразуясь с действиями других кораблей, принять по своей инициативе и на свою ответственность самостоятельное решение, ведущее к достижению общей цели". (стр.137, КУ ВМФ).

Следует отметить, что порой командиру не раз может показаться, что задачу выполнить нельзя, что трудности не преодолимы, что есть тысячи доводов за то, чтобы прекратить выполнение задачи. Но это может быть результатом огромного напряжения, секундных слабостей, которые волевой командир успешно преодолевает.

В то же время обстановка действительно может измениться настолько, что нужно новое решение. Трудно и не просто его найти. Командира могут одолевать сомнения: "действительно ли обстановка настолько изменилась, а не поддаюсь ли я влиянию

противник, не будут ли обвинять меня в трусости, невыполнении приказа"? Нередко сомнения берут верх, хотя надо принять новое решение. Например, командующий японским флотом, потеряв на переходе четыре тяжелых крейсера, пришел к выводу, что план "Сего" (обороны Филиппинских островов) провалился, и все же не решился на его отмену. Операция продолжалась и завершилась сражением у острова Лейте. В итоге японцы потеряли 3 линкора, 4 авианосца, 8 тяжелых крейсеров, 4 легких крейсера и 9 эскадренных миноносцев. От этих потерь японский флот не смог оправится.'

Вооруженная борьба на море требует от командира всесторонне развитых волевых качеств. Ему нужна целеустремленность - способность подчинять всю свою деятельность решению стоящих задач. Это качество опирается на коммунистически развитые свойства направленности, характера командира, глубокое понимание обстановки и задач.

Вторая группа нужных командиру качеств - активность, энергичность, инициативность, самостоятельность, решительность, ответственность. Они выражают способность неустанно искать пути для достижения поставленной цели, не успокаиваться,, пока она не будет достигнута. Командир не имеет права быть в роли пассивного наблюдателя за ходом и развитием событий и мириться с условиями, в которые они его ставят. Он должен активно искать пути подчинения хода событий своей воле, диктовать их, владеть ими, держать инициативу и управление боем в своих руках. Опытные командиры всегда стремятся к активным действиям даже в самой сложной обстановке. Они готовы взять на себя ответственность за смелое решение. Опыт вооруженной борьбы на море учит, что упрека заслуживает не тот, кто не достиг цели, а тот, кто боясь ответственности и, проявляя нерешительность, по - существу бездействовал и не использовал в выгодный момент всех боевых возможностей, вверенных ему сил и средств для решительного удара по противнику.

Третья группа волевых качеств характеризует способность командира подчинять свои действия и подчиненного личного состава боевой задаче при встрече с большими трудностями. Это требовательность, дисциплинированность, самообладание качества, которые позволяют подчинять поведение долгу, задаче в обстановке предельного риска, смертельной опасности, -мужестве стойкость, смелость, храбрость. Они в большей степени, чем другие качества, связаны с мировоззрением, коммунистической воспитанностью офицера.

Вооруженная борьба - это не просто столкновение мощностей скоростей, мастерства, планов, это и "борьба нервов", психологическая борьба, характерная стремлением воздействовать на психику противника и противодействовать его аналогичным попыткам. Это делалось издавна, но не всегда осознанно и последовательно. При современном развитии психологической науки психологическая борьба будет составным звеном всех сражений на море. Мы обязаны учитывать, что наши вероятные противники специально разрабатывают методы психологической войны.

Проблемы психологической борьбы в сражениях на море остаются пока мало исследованными, и мы остановимся лишь на некоторых её вопросах.

Прекрасным образцом психологической борьбы командиров в бою служит подводная дуэль двух лодок: нашей "M-I76" и немецкой. Обе обнаружили друг друга внезапно 28 мая 1942 года, находясь в надводном положении милях в 25 от норвежского берега. Лодки одновременно погрузились. На "M-I76" торпедные аппараты были готовы к выстрелу, но... в них было только две торпеды. Командир капитан 3 ранга И.А. Бондаревич не мог позволить себе стрелять не наверняка по невидимой цели. Надо было выжидать и не подставлять противнику свой борт при попытках атаки. Вскоре пришлось уклоняться от двух торпед, выпущенных фашистами. Маневрируя на трехузловом ходу, меняя курс и глубину, Бондаревич вызывал врага на новую атаку, "дразнил" его близостью. В конце концов тот не выдержал: еще две торпеды пробуравили воду. После это командир вражеской подлодки довольно долго соблюдал осторожность. Он тоже маневрировал, то ли выбирая удобную позицию для залпа, то ли надеясь что наша лодка не выдержит и всплывет. Так длилось более трех часов. Бондаревич в это время представлял себе врага, который также выслушивает доклады своего акустика и еле сдерживает бешенство против вражеской лодки, которая остается неуязвимой и подозрительно долго не применяет свое оружие. Но одним своим присутствием она угрожает, вносит смятение в душу... Несколько раз и у Бондаревича было сильное искушение выпустить хотя бы одну из торпед. А не попадет гак припугнет и раззадорит врага на очередной выстрел. Но он сдерживал себя и это принесло победу. Терпение немецкого командира в конце концов лопнуло. Его будто прорвало. В течение 30 минут рядом с "малюткой" пронеслось еще шесть торпед. Израсходовав весь свой боезапас и видимо решив, что наша лодка спаслась бегством или на ней нет торпед, фашист всплыл. В этот момент он и бил уничтожен.

В годы войны для подавления воли, воздействия на психику противника использовались, например, воющие авиационные бомбы, профилактическое глубинное бомбометание по площадям. И они нагнетали страх на тех, у кого были "слабые нервы", кто не был "обстрелян" на учениях. Так, I ноября 194-3 года американская подводная лодка "Триггер" пыталась атаковать японские корабли. В это время на ней услышали отдаленные подводные взрывы. Они "здорово нас испугали", - признался потом командир. Лодка отказалась от атаки, ушла на глубину и оставалась там до наступления темноты. Другой пример. В мае 1944 года наши катера -"морские охотники" несли дозор на одном из островных фарватеров Финского залива. В половине второго ночи в районе, где находился "МО-2", неожиданно заполыхали вспышки выстрелов и возникло кружево трасс. На запросы по радио катер не отвечал. Догадываясь, что он подвергся нападению (как потом выяснилось, на него напали 5 шюцкоровских катеров), соседние "M0-I3" и "M0-I7" ринулись самым полным ходом на помощь. Несмотря на то, что дистанция для стрельбы была все еще велика, командир решил все же открыть огонь. "Черт с ним что не долетит! - рассудил он. - Сидоренко увидит, что идет помощь и это придаст ему и экипажу силы, а немцы должны будут решать, что им делать: либо драться с нами, либо уходить! "Психологический расчет командира оказался верным.¹

Страх перед противолодочным оружием японцев /по оценке самих американцев - слабым/ привел к тому, что подводники CHlAi как правило производили торпедные атаки с 15-20 кабельтовых. "Теоретически увеличение дистанции означает уменьшение количества попаданий, но на самом деле /по статистике/ процент попаданий растет. "... при малой дистанции между подводной лодкой и объектом число ошибок происходило от торопливости, которая появляется у команды при виде противника", - признает Т. Роско.²

Отвлечение или оковывание внимания противника, введение в заблуждение, создание трудностей для его разведывательной деятельности /ложные цели, отвлекающие действия, маневры, приготовления, удары, радиопереговоры, дезинформация, маскировка, L скрытность/ так же относятся к числу средств воздействия на психику противника.

Всем известна роль внезапности в истории военно-морского искусства и особенно в современных условиях. Но сила внезапности не только в использован, л военной, технической, организационной и пр. неподготовленное!", но и в психологическом воздействии на людей. И стратегическая, и оперативная, и тактическая внезапность имеют этот аспект. Последняя, как известно, : может быть достигнута введением противника в заблуждение неожиданным применением мощного современного оружия, новых тактических приемов, средств поражений и противодействия, умелым использованием военно-географических условий района боевых действий.

Интересны возможности учета национальной психологии противника. Например, командование Северного флота уже в первые дни войны /июнь 1941 года/ установило, что гитлеровцы действуют по традиции так называемой прусской школы: в силу своей педантичности они производили налеты авиации в одни и те же часы. Нашему командованию нужно было перегнать суда транспортного, рыболовного и промыслового флота из Мурманска в беломорские порты. Было решено отправлять их по одиночке, без конвоирования и учитывать время налетов фашистской авиации. Для отвлечения же внимания организовывать налеты нашей авиации на Киркенес, Петсамо. Расчет оправдался: все 150 судов прибыли в пункты назначения благополучно.¹

Сильное психологическое воздействие оказывают потери, поражения. Например, в марте 1941 года немцы за несколько дней потеряли в борьбе с двумя конвоями союзников вблизи берегов Англии 4 подводные лодки и вместе с ними 3 из числа лучших командиров (Прин, Шенке, Кречмер). Аппарат командующего подводными силами гитлеровского флота не мог установить причину потерь. Было предположено, что противник ввел в действие новое средство противолодочной обороны, и центр тяжести боевых действий был перенесен дальше на запад. Лишь через полтора месяца началось осторожное перемещение подводных лодок обратно на восток. И все это было вызвано не тактическими соображениями, а психологическим шоком от потерь.

Но не только сами потери, но и боязнь потерь особенно крупных кораблей не раз оказывала сильное влияние на решения флотских начальников. Анализируя факты истории, Н.Г. Кузнецов пишет: "... некоторым оправданием осторожности при использовании крупных кораблей служило то, что их гибель оказывала действительно сильное моральное воздействие на моряков и даже на широкие слои населения. Но угодить общественному мнению бывает порой очень трудно. Бездействует флот или выполняет хотя и крайне нужные, но малозначительные на первый взгляд задачи -- поднимается ропот и недовольство; провел флот неудачную операцию, потерял корабли - и за это гневно осуждают флотское командование. Как быть? Конечно, с общественным мнением нельзя не считаться, но руководствоваться следует и другими фактами... Командование должно уметь принимать решения не боясь неудовлетворения ни современников, ни историков..."²

Общие неудачи, отрицательные оценки вышестоящего командования или общественного мнения порой толкают некоторых командиров на авантюризм, на проведение неоправданных операций ради того, чтобы хоть что-то сделать. Такой, к примеру, была набеговая операция итальянцев, которая привела к морскому бою

у мыса Матапан 27 марта 1941 года. В бою погибло 3 крейсера, 2 эсминца, тяжелое повреждение получил линкор "Витторио Венето". Или еще пример: в октябре 1944 года японские корабли предприняли активные действия без надежды на успех (и понесли серьезный урон).

Как заявил после войны адмирал Тоёда, - "Было бы ошибочно думать, что на нас не влияло общественное мнение нашей страны, где все чаще стали спрашивать, чем, собственно занимается наш флот, если он сдает на юге одну позицию за другой".

Часто такие операции предпринимаются с целью поднять дух личного состава флота, удрученного поражениями или бездеятельностью.

В истории военно-морского искусства известны и такие факты, когда только одно присутствие флота психологически действовало на противника, угнетало, сдерживало даже от использования тех возможностей, которыми он располагал.

На многие решения оказывает психологическое давление опыт истории, особенно печальный опыт. По заявлению Ф. Руге, например, "перед глазами ответственных лиц (командования германским флотом - примечание наше) слишком ясно стояла картина гигантского заграждения из 70.000 мин, которые американцы поставили летом 1918 года от Оркнейских островов до границы норвежских территориальных вод.¹ На нем погибло немало немецких подводных лодок. Опасения, что с теми средствами, которыми располагали союзники в 1939 году, германский флот может быть заперт в Северном море, вероятно сыграли определенную роль в некоторых решениях германского командования. :

Разумеется, не только неудачи, поражения, но и победы, положительный опыт играют психологическую роль в вооруженной борьбе на морских и океанских театрах. Они поднимают дух, уверенность в себе, подтачивают на активные, дерзкие решения и действия, а иногда вызывают "опьянение успехами", что ведет к авантюризму, опрометчивости.

Сильным психологическим фактором, разносторонне влияющим на оперативно-тактические и даже стратегические решения, является недооценка или переоценка сил противника. Особенно сильно действует это в начале войны. Большая роль действий в первые часы и сутки современной войны резко повышают значение этого фактора.

Все эти психологические аспекты нуждаются в специальном учете как при подготовка командиров и всех офицеров в мирное время, так и в боевой обстановке - при принятии решений, оценке обстановки, руководства, в ходе боя, удара, атаки, операции, а также трезвом самоотчете о мотивах своих поступков и решений. Они заслуживают более углубленного исследования в применении к условиям современной борьбы на море.

Солдатами не рождаются - ими становятся. Командирами тоже. Становятся в результате упорнейшего труда, всей системы подготовки в мирное время. Но и война это школа, и такая, в которой, требуется учиться очень старательно, активно, и только "на пятерки". Настойчиво учились в годы войны все наши офицеры. Они изучали опыт каждого боевого похода, операции, боя, анализировали каждый успех и неудачу. Опытные учили молодых. К примеру, когда эсминец "Беспощадный" в августе 1941 года возвратился в Севастополь из первого боевого похода в Одессу, командующий эскадрой контр-адмирал Л.А. Владимирский начал выяснять мельчайшие подробности: под каким углом подходили самолеты, сколько времени летит бомба, как маневрировали самолеты, выходя из атаки и т.д. Командир удивился: "Разве до таких мелочей? Когда на нас падали бомбы, мы думали лишь о том, как уберечься от них". Командующий резонно заметил: -Запомните, настоящий командир всегда в большей или меньшей степени исследователь. Особенно в бою".

Другой факт. Итальянские подводники плохо изучили опыт войны, не отрабатывали тактику сохранения соприкосновения с противником и передачу донесений, обгон тихоходных судов и ночные атаки на поверхности моря. В своих походах в Атлантику они придерживались старой школы, заключающейся в том, чтобы Дождаться в подходящем месте противника, а затем из подводного положения атаковать его, когда он подойдет близко. Применение этого метода в Средиземном море давало успехи, но Атлантика для этого была слишком велика.²

Научиться только в ходе войны, на собственных ошибках не слишком благородное занятие. Более того, развитие военного дела, возможность внезапного нападения с массированным применением ракетно-ядерного оружия, резко возросшая роль эффективных действий с первых часов и суток войны, объективно уменьшает возможности доучивания в ходе войны и исправлять ошибки или недоделки допущенные в мирное время при поддержании непрерывной боевой готовности. Они требуют такой постановки обучения, воспитания, морально-политической и психологической подготовки всего личного состава флота, которая бы исключила подобные ошибки и сложилась бы на научной основе.

В последующих разделах мы попытаемся раскрыть возможности психологической науки и решений этой ответственейшей задачи.