Плутишкина сказка

Вид материала

Сказка

Содержание Не дождавшись приказа, сами Это наша с тобой вина

Подобный материал:

• Финист Ясный Сокол», «Снегурочка» Сборник русских народных сказок, пословиц и поговорок,, 9.97kb.
• Викторина рассчитана на знание учащимися сказок: «Сказка о попе и работнике его Балде», 216.37kb.
• Викторина рассчитана на знание детей сказок: «Сказка о попе и работнике его Балде», 50.98kb.
• «Это не сказка, а присказка, сказка будет впереди», 155.09kb.
• Сказки, 599.59kb.
• Сказки, 769.86kb.
• Сценарий часа общения для учащихся 1-2 классов «Сказка ложь, да в ней намек, добрым, 211.98kb.
• 1. Сказка о хлебобулочном изделии > Сказка о пенсионере, зарабатывающем на жизнь рыбным, 8.47kb.
• Программа развития доу «Сказка», 706.12kb.
• План: Что такое литературная сказка? Фольклорная и литературная сказка: сходства, 16.74kb.

3.


Кот Котангенс сидел у себя в мансарде и с помощью микроскопа изучал, что происходит в капле воды.

С точки зрения исследователя там происходило немало интересного. Невидимые простым взглядом обитатели капли вели весьма бурную жизнь, лозунгом которой явно было “Кто смел - тот и съел!”. Ели они в основном друг друга.

Котангенс внимательно наблюдал, время от времени отрываясь от окуляра, чтобы записать гусиным пером в толстую тетрадь в тисненом кожаном переплете результаты своих наблюдений и размышления по их поводу. Размышления эти были весьма серьезные, потому что не зря говорят, что настоящий исследователь и в одной капле может увидеть весь океан.

Когда на ведущей в мансарду лестнице послышались голоса и шаги, Ученый Кот вздохнул. Как и все ученые, он не слишком любил, когда его отрывали от исследований. Впрочем, Котангенс понимал, что, с другой стороны, временами не вредно остановиться и отдохнуть. Да и пообщаться с окружающими тоже приятно и полезно. Будь ты даже Самый Ученый Кот - и тогда нередко можно узнать от других что-то новенькое, а еще лучше - поделиться тем, что знаешь ты. Ведь если ты ни с кем не делишься тем, что знаешь сам - какой прок от всех твоих знаний? Стоит ли быть ученым только для того, чтобы на твоей могильной плите написали “Он много знал”?

 

Когда вошли Дик и Караколь, Котангенс ужасно обрадовался. Разумеется, он всегда был рад видеть Караколя, но еще больше ему понравилось появление Дика. Потому что мальчишки - если только они настоящие мальчишки! - всегда ужасно любопытный народ и потому - прекрасные слушатели.

Котангенс даже передние лапы потер от удовольствия, предвкушая, сколько всего можно будет рассказать такому гостю.

- Здравствуйте, здравствуйте, друзья мои! - сказал он, помурлыкивая и помахивая хвостом от предвкушения предстоящей беседы.

- Добрый вечер, Ваше Высокоученое Мурлычество! - улыбнулся в ответ Караколь.

- Здравствуйте!... - выдохнул Дик, глядя во все глаза на большущего Ученого Кота и то, что его окружало - все эти книжные залежи и научную аппаратуру.

Котангенс хотел спросить, что привело к нему гостей в этот довольно поздний час, но не успел - на лестнице снова послышались шаги и в мансарде появился Инженер Каспар.

- Привет честной компании! Мое почтение, сэр Ричард!

После этих слов Инженер извлек из кармана витую блестящую железяку и показал ее Ученому Коту.

- Дорогой Котангенс! Нет ли в ваших залежах Весьма Полезных Вещей вот

такой штуки, только в исправном состоянии?

Кот взял у него из рук железяку - это была спираль от электрического чайника - и внимательно ее осмотрел.

- Увы, мой друг, - вздохнул он, - этого у меня нет. Потому что это как раз то,

что чаще всего ломается.

- Так я и знал! - усмехнулся Инженер. - И нигде нету.

Сэр Ричард! Почему в вашей достославной стране делают такие паршивые

спирали для чайников? Нам же все уши прожужжали в свое время, какое у

вас все замечательное и надежное. И вот из-за одной этой деталюшки

придется выкидывать совсем новый чайник и покупать другой. Так ведь ни

денег, ни чайников не напасешься!

- Я пожалуюсь дедушке и он накажет, кого следует! - пообещал Дик.

Караколь, Каспар и Кот рассмеялись.

- Боюсь, сэр Ричард, - сказал Инженер, - что в данном случае твой дедушка

вряд ли поправит дело. Ведь такие ненадежные штуки чаще всего делают

нарочно.

- Зачем? - удивился Дик.

- А чтобы почаще покупали новые чайники. Это же очень выгодно тем, кто их

делает и продает. А что на это в итоге впустую тратится куча труда и

разных материалов - это их не волнует, шли бы денежки.

Однако, по какому случаю у вас тут столь почтенное собрание?

- У нас с Диком возникла серьезная философская проблема, - сказал Караколь, - и мы надеемся, что наш знаменитый Ученый Кот может нам оказать некоторое содействие в ее разрешении.

- Ого! - сказал Кот. - У вас, я вижу, серьезное дело. К нему надо

подготовиться: я поставлю чайник! Не такой, что был у Каспара, а

настоящий!


И он извлек из груды рукописей старинный медный чайник, начищенный до блеска, словно его усердно надраивал какой-нибудь моряк. Надраивал его, однако, сам Котангенс, который в детстве мечтал стать моряком и которого за это и за полосатый мех в те годы называли Кот Тельняшкин.

Котангенс разжег большую спиртовку и поставил на нее чайник, наполнив его из большой пузатой бутыли, на которой было написано “яд” и красовался череп со скрещенными костями.

Дик посмотрел на эту бутыль с опаской.

- Это что, специально для гостей? - поинтересовался, глядя на нее, Каспар.

- Исключительно! - нарочито зловеще отозвался Котангенс. - А заварка у

меня из травы забвения и ужасного корня мандрагоры!

Однако, взглянув на лицо Дика, он тут же рассмеялся.

- Шучу! Это просто старая пиратская бутыль, в которой они хранили свой ром

- вот уж это, по-моему, была настоящая отрава. А заваривать будем

настоящий чай со зверобоем, душицей и мятой!

Ну а пока все это будет готовиться, ты, сэр Ричард, можешь посмотреть

старинные карты или коллекцию бабочек.

- Пожалуйста, не говорите мне “сэр Ричард”, - попросил Дик.

Кот внимательно посмотрел на него сквозь большие очки и сказал:

- Хорошо. Больше не буду! Ну а с чего же мы начнем - с бабочек или

старинных карт?

- Конечно с карт! - воскликнул Дик.


И все они принялись разглядывать пожелтевшие старые карты далеких загадочных стран со странными названиями. Карты были испещрены таинственными надписями и пометками от руки. Это, по словам Котангенса, были обозначения пиратских кладов, тайных золотых рудников и мест, где растут различные волшебные травы.

Кот подробно и ужасно интересно рассказывал о нанесенных на карты странах, их горах и реках, лесах и бухтах, зверях и растениях.

От этого занятия их оторвал чайник, крышка которого начала со звоном подпрыгивать, выпуская клубы пара.

Пока Котангенс занимался заваркой, Дик обратил внимание на микроскоп.

- А что вы там изучаете? - спросил он Кота.

- Жизнь! - усмехнулся Котангенс.

- А можно - я посмотрю?

- Можно. Только... м-м-м... Пожалуй, будет лучше, если ты посмотришь после

чая.

Каспар искоса глянул на Кота и чуть заметно улыбнулся краешком губ.

Котангенс освободил от рукописей часть рабочего стола, достал чашки с блюдцами и ложками, сахарницу, банку клубничного варенья и связку свежайших бубликов.

Все расселись вокруг и некоторое время молча пили чай. При этом Дик истребил целое блюдце варенья, заедая его бубликом.

- Итак, друзья, что же вас сюда привело? – заговорил, наконец, Кот, обращаясь к Дику и Караколю, и наливая всем по второй чашке.

Караколь коротко изложил суть дела.

- Хороший вопрос, Мастер Дик! - сказал Котангенс, кладя лапу на плечо мальчика. - Смысл Жизни... Не забывай задавать себе этот вопрос, когда станешь взрослым. А то слишком многие полагают, что быть взрослым - это задавать себе поменьше подобных вопросов...

Знаешь, я не стану произносить перед тобой длинные ученые речи. Мы поступим проще. Ты хотел посмотреть в микроскоп? Ну так взгляни туда.

Дик подошел к микроскопу и приник к окуляру.

- Теперь понятно, почему после чая, - сказал он, понаблюдав несколько минут за тем, как обитатели капли лопают друг друга.

- Дай-ка глянуть, - попросил Каспар, и Дик уступил ему место.

- Знакомая картина. - промолвил Инженер, понаблюдав с минуту. - Сдается мне, что я уже где-то видел такое “общество равных возможностей”...

- А теперь - давайте поднимемся на башню, - сказал Кот.

 


Они оказались на окруженной парапетом круглой площадке, в центре которой стоял на вращающемся основании телескоп, укрытый в специальном устройстве, похожем на большой закрывшийся тюльпан из металла.

- Смотрите! - сказал Котангенс, подойдя к парапету и положив на него лапы.


Была уже ночь, тихая и ясная. Поскольку в Городе Мастеров не было ярких уличных фонарей и ослепительной неоновой рекламы - ничто не мешало видеть Небо...

Было новолуние и одни лишь звезды сверкали на раскинувшемся над головой аспидно-черном куполе. Их были мириады и сияли они так ярко, словно Город Мастеров находился где-то у Южных Морей.

Картина было такая величественная, что некоторое время все молчали.

Наконец, тишину нарушил Каспар:

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам нет счета, бездне - дна...


- Это чьи стихи? - тихо спросил Дик.

- Одного из величайших ученых Гросланда, - так же негромко ответил Инженер. - Того, что основал наш первый Университет...

- Да, - сказал Ученый Кот. - Настоящие Великие Ученые в душе обязательно

Поэты. Даже если не пишут стихи.

- Смотрите, - продолжал он, указывая на одно из созвездий. - Вот

Андромеда. Что ты там видишь, Дик?

- Там какое-то светлое пятнышко!

- Это - Туманность Андромеды. Соседняя галактика. Одна из величайших,

известных людям. Лучу света нужно триста тысяч лет, чтобы пробежать ее

от края до края! Она втрое больше нашей галактики...

- А далеко до нее? - спросил Дик.

- Далеко. То, что ты видишь сегодня - это свет, который отправился в путь

около двух миллионов лет назад.

- Двух миллионов лет?!...

- Да. Там миллиарды солнц и, наверное, миллионы обитаемых планет. И

вполне может быть, что жители многих из них похожи на нас, и сейчас

такой же мальчишка, как ты, смотрит на небо и видит нашу галактику.

- А вот это - Персей, - продолжал Котангенс.

- Тот самый Персей, который убил Горгону Медузу ? Я видел фильм про

него!

- Да, это тот самый Персей из легенды. Взгляни на эту звездочку! Ее имя –

Алголь. На старинных звездных картах всегда рисовали на созвездиях

фигуры тех, чьи имена созвездия носят. Алголь на такой карте - один из

глаз Медузы. И этот глаз - мигает!

- Как - мигает? - удивился Дик. - Это же звезда!

- Алголь - не простая, а двойная звезда. Две звезды вращаются там одна

вокруг другой, светя нам то вместе, то поочередно, когда одна звезда

закрывает от нас другую. И кажется, что Алголь мигает.

- Вот интересно!...

- А теперь взгляни вон туда. Это - созвездие Кита. Видишь вон там желтую

звездочку? Это - Тау Кита. Она очень похожа на наше Солнце и у нее, по-

видимому, тоже есть планеты. И может статься, что там есть жизнь и даже

похожая на нашу. Но самое интересное то, что это - самая близкая к нам

звезда, ее свет добегает до нас всего за двенадцать лет!

Вот тебе сейчас - сколько лет?

- Семь...

- Если б ты сегодня отправился туда на звездолете, летящем с половиной

скорости света, то уже в тридцать один год оказался бы там и сам

разузнал, что там делается.

- Вот было бы здорово! - воскликнул Дик.

- Еще бы не здорово! Я и сам бы охотно туда с тобою отправился.

А теперь взгляни на этот звездный крест. Это - раскинувший крылья

Лебедь. Какая в нем самая яркая звезда?

- Вон та, где голова Лебедя!

- Верно. Это Денеб. Голубой гигант, свет которого летит к нам более пятисот

лет. Он в шесть тысяч раз ярче нашего Солнца.

- А какова же тогда вон та звезда, самая большая на небе? - указал Дик на крупную яркую точку.

- Это не звезда. Это величайшая из планет нашей солнечной системы –

Юпитер. Он просто кажется больше звезд, потому что гораздо ближе к нам,

чем любая из них. Если посмотреть на него в хороший морской бинокль,

можно даже увидеть четыре самых больших из его спутников.

- А там что за звезды? - спросил Дик, указав на восток. - Вон те, как

маленькая чашка?

- Сколько звезд ты там видишь?

- Девять... - сосчитал Дик.

- Зоркие же у тебя глаза! Это - Плеяды. Девять - значит, ты видишь и царя

Атласа с его женой Плейоной, и семерых их дочерей - Альциону, Тайгету,

Меропу, Целену, Электру, Астеропу и Майю. Но на самом деле там... Давай

лучше просто посмотрим туда через мой телескоп!


Подойдя к “тюльпану” в центре площадки, Котангенс стал вращать большое колесо, похожее на старинный корабельный штурвал. Металлические лепестки начали раскрываться и через пару минут все смогли подняться к телескопу.

Кот начал крутить маховики управления, ориентируясь по фосфоресцирующим в темноте шкалам, наводя прибор на Плеяды.

- Садись в кресло, Дик, и смотри вот сюда, - сказал он, нацелившись в нужном направлении.

Дик уселся на сиденье и заглянул в окуляр...

Он увидел сотни звезд, одна крупнее и ярче другой. Они были так невероятно близко, что мальчику почудилось, что он глядит на них в носовой иллюминатор летящего к ним звездолета.

- Они летят! - воскликнул он. - Летят! И как они все близко друг к другу!

- Свет пробегает их от края до края за двадцать два года, - сказал Котангенс.

- А от них до нас он добирается более четырехсот лет.

- И там тоже могут жить люди?...

- О, нет. Эти звезды еще очень-очень молоды. Им всего лишь около двух с

половиной миллионов лет.

- А разве это мало?

- Для звезд это - почти ничто. Эти Плеяды родились тогда, когда по Земле

уже ходили первые люди...

- А есть звезды, которым столько же лет, сколько мне?

- Конечно, есть. Только свет их еще не достиг Земли. Но ты, быть может, еще

увидишь их, когда станешь совсем взрослым. Если только к тому времени

не перестанешь глядеть на звезды.

- Я ни за что не перестану! - воскликнул мальчик.

Он еще долго не мог оторваться от окуляра...

 

- Ну что, Дик, - сказал Караколь, когда Ричард Де Маликорн, наконец, откинулся на спинку кресла телескопа. - Помнишь, мы говорили о могуществе и величии стран? Сейчас ты видел подлинные Мощь и Величие - вечные, непреходящие. Так подумай сам, на кого похожи те, кто здесь, на Земле, рвется во Властители Мира, порабощая других и уничтожая тех, кто не желает им покоряться?

- Они похожи... они... Они - как те, в микроскопе...

- Да. И важно, что ты сам понял это, - сказал Метельщик.

- Вспомни, что я говорил о Высших Ценностях, - продолжал он. - Для нас

даже Небо - разное, хотя в нем одни и те же созвездия. Но мы называем

его древним словом - Космос, а у вас это всего лишь “спейс” –

“пространство”, и астронавты, а не космонавты, как у нас.

- Но разве это - не одно и то же? - удивился Дик.

- Нет. Космос - это много больше, чем пространство. Как Человек, который

много больше, чем его тело. Пространство - лишь физическое понятие,

тогда как Космос - безграничная Жизнь, малой частицей которой является

и твоя собственная душа. Безбрежный простор, Дух Поиска и Открытий. А

“пространство”... Это для “звездных войн” тех, кто жаждет быть

Властелинами Мира, войн, ничем не отличающихся от той, что ты видел в

микроскоп...

- “Пространство”... - промолвил Инженер Каспар. - Когда войска предка

Хельма Де Маликорна в последний раз вторглись на нашу землю, он

называли ее “лебенсраум” - “жизненное пространство”. То, что для нас

было священной землей наших предков, нашим миром, нашим Космосом

на Земле - для них было всего лишь “пространство”. И его нужно было

очистить от нас...

Высшие Ценности, Смысл Жизни...

Когда я участвовал в восстании против герцога Гросландского, почти все

мои родственнички были на другой стороне, некоторые даже готовы были

взяться за оружие, чтобы стрелять в моих товарищей и меня. Они

говорили, что это - защита свободы и демократии...

Потом я спросил одного из них - как же так? Ведь мы восстали именно

потому, что герцог преступно попрал все Законы - основу основ всякой

демократии. И преступниками по Закону были Герцог и все, кто его

поддерживал, а не мы, поднявшиеся на защиту Закона.

Он долго вилял, а потом ему надоело, и он рубанул напрямик: есть

Интересы и они выше Закона! Вот и вся их “демократия”...

Но самое страшное не это. Самое страшное то, что все их Интересы

сводятся к тому, чтобы “делать деньги” - для того, чтобы отдыхать на

заграничных курортах и покупать вещи.

Вещи! И ради такого ничтожнейшего Интереса они аплодировали тем, кто

расстреливал сотни самых лучших людей моей Родины, и сами были

готовы убивать. Ради вещей! Да кем же надо быть для такого? Мне кажется,

что это их всех видел я в микроскоп...

Э, да что говорить! “Слова, слова, слова...”

Сэр Ричард Де Маликорн! У меня сейчас отпуск, время есть, и я предлагаю

тебе немного постранствовать со мной по свету. Лучше один раз увидеть,

чем сто раз услышать, не так ли? Думаю, ты и на Земле увидишь немало

ответов на вопросы, которые сегодня задавал. Позаимствуем у Герцога

Бульонского и Паштетского Джинна - и в путь. Согласен?

- Согласен!

- Тогда идем в кабачок “Толстый Карлсон”. Бьюсь об заклад, что именно там

мы, скорее всего, найдем Его Светлость!

 


4.


Его Светлость, действительно, находился в “Толстом Карлсоне”. Вместе с Кузей, Плутишкой, Черным Рыцарем и Джинном он собирался учинить расправу над большим арбузом.

Арбуз этот, уже нарезанный на ломти, лежал перед ними на большом блюде, радуя взгляд темно-красной, едва ли не фиолетовой, мякотью и угольно-черными косточками.

Однако, приступить к нему они еще не успели, поскольку Карлсоны, которых, как всегда, в кабачке было под завязку, затеяли решать чрезвычайно важный вопрос: как следует называть Плутишку, когда она выйдет замуж за умного бородатого Плутиша, если делать это на французский манер.

Одни считали, что ее тогда надо будет звать “мадам Плутишá“.

- По принадлежности! - объясняли они.

- Не Плутишá, а Плутишé! - не соглашались с ними другие. - Так изящнее!

- Сами вы “плутишé“! - отзывались третьи. - Она будет мадам Плутишó!

- Еще чего - “Плутишó“ - кричали четвертые. - Лучше всего звучит “мадам

Плутишý”!

А поскольку каждая фракция старалась перекричать всех остальных, то в кабачке стоял невыразимый гвалт.

- Плутишá!

- Плутишé!!

- Плутишó!!!

- Плутишý!!!!

И все это сливалось в какое-то “плутишеоуа!!!!!”

Сама Плутишка тоже пыталась что-то сказать, но ее никто не слушал.

В конце концов, Кузе это надоело и она грохнула кулаком по столу - так, что арбуз подпрыгнул вместе с блюдом, а Карлсоны, умолкнув, зависли кто как был.

- Ша, ребята! - сказала Кузя. - Кончайте этот базар и гармидор! Она будет

мадам Де Ля Плутиш!

- Виват!!! - завопили довольные таким соломоновым решением Карлсоны. –

Браво! Меду! Меду! Мы будем пить за здоровье мадам Де Ля Плутиш!


Джинн щелкнул пальцами, и посреди зала тут же возникла открытая бочка с выдержанным медом. Карлсоны, размахивая кружками и гудя пропеллерами, как пчелиный рой, устремились к источнику наслаждения - в прямом смысле этого слова.

Плутишка недовольно ткнула Кузю локтем в бок.

- Не хочу я быть никакой мадам Де Ля Плутиш, - сказала она. - Хочу просто

Плутишкой!

- Вас, сударыня, вызовут тридцать второго! - веско ответила Кузя. –

Представь себе, что мы с тобой приглашены на какой-нибудь королевский

бал и этот, как его там, обершпрехшталмейстер объявляет гостям о нашем

прибытии. “Герцогиня Бульонская и Паштетская с Плутишкой!”

Очень даже запросто гости могут подумать, что Плутишка - это моя моська.

А мадам Де Ля Плутиш - совсем другое дело. Так тебя даже с

сенбернаром не спутают. И вообще - ешь арбуз, пока Анри с капитаном все

не слопали!


Тем временем Карлсоны, напившись меду, снова устроили галдеж. Теперь они спорили о Чеширском Коте. Одни считали, что он потому Чеширский, что все время чешется, а другие - что потому, что этот Кот обожает, чтобы ему чесали пузо. Третьи же уточняли, что ему чешут не пузо, а за ухом - потому-то он и улыбается.

Тут в дверях появились Караколь с Ричардом Де Маликорном и Каспар.

- Сюда, друзья мои! - загудел при виде их Герцог. - К столу, к столу! Арбуза

хватит на всех!

Вновь прибывшие не заставили себя долго уговаривать и присоединились к истребителям арбуза.

- А тебя, кажется, можно поздравить, Дик? - сказал Его Светлость, разделавшись с третьим ломтем. - Ведь ты, я слышал, сегодня с кем-то подрался.

- Что же тут хорошего? - насупился Дик.

- Так ведь теперь ты, действительно - настоящий мальчишка! Что это за

мальчишка, который ни разу в жизни не подрался? Вообще быть драчуном

- конечно, не дело, но иногда жизнь того требует, и надо уметь за себя

постоять. Так что считай, что это было боевое крещение. А у тебя дома,

наверное, и подраться не с кем...

- У меня сестренка, - вздохнул Дик, вспомнив Элизу. - Мы с ней не деремся.

Если только подушками...

- Правильно! - одобрил Герцог. - С девчонками если и надо драться - то

именно подушками! Чтобы не вредствовали и не ехидствовали! Ну а

сегодня по какому поводу была битва?

Дик снова вздохнул.

- Давайте, я расскажу, - сказал Караколь.


Когда Метельщик дошел до намерения Каспара немного постранствовать с Диком по свету, чтобы тот мог посмотреть на мир и людей, Его Светлость сказал:

- Вот это - дело! Разумеется, наш Джинн вам поможет. Посмотреть на все

самому - никогда и никому не вредно. А то, в самом деле, живет человек в

замке и что он видел кроме курортов и диснейлендов? Разве что то, что

показывает телевизор. А уж мы-то с вами знаем, что и как он показывает!

Так что желаю удачи! И сам бы с вами поехал, но надо возвращаться на

нашу заставу. Там, похоже, скоро станет очень жарко...

- И поэтому, Ваша Светлость, я еду с вами, - вступил в разговор Черный Рыцарь. - А для тебя, Каспар, у меня есть один совет и небольшая просьба.

Сначала - совет. Наша доблестная Плутишка - большой специалист по части психологии и сейчас, как раз, учится иметь дело с такими, как Ричард. Думаю, тебе следует взять ее с собою, благо у нее еще неделю нет никаких занятий. Потому что ваше путешествие, по-моему, часто будет... не совсем развлечением. Иногда приходится видеть больше, чем следует...

- Понимаю, - кивнул Инженер. - Что ж, если она согласится...


Плутишка задумалась. Опять какие-нибудь ужасы. На что еще мог намекать Капитан Альтерэго?...

Но, с другой стороны, она же, действительно, учится сейчас на детского психолога. Она сможет приводить сэра Ричарда в чувство, если Инженер будет мучать его всякими “веселыми картинками”, а заодно и самого Каспара осаживать, чтобы тот не забывал, что рядом с ним ребенок, а не Черный Рыцарь. И не для того же она, в конце концов, учится, чтобы только учиться, а для Дела. А тут как раз Дело и есть.

- Ладно, - сказала она. - Поехали! Нельзя же вас, мужиков, одних отпускать!

- Точно! - вставила Кузя. - Стоило мне отпустить Анри одного - и его тут же

украли! Ох, и возни потом было!

- Я больше не буду! - пообещал Герцог.

Однако на его физиономии при это явственно читалось, что будет, да еще как.

- Ладно, этот вопрос улажен, - резюмировал Каспар. - А какова же просьба,

капитан?

- Будь добр, сделайте небольшой крюк и загляните к Марине Зеленой. Это

тут неподалеку, Плутишка знает дорогу.

- Угу, - подтвердила Плутишка, не отрываясь от арбуза.

- Посмотрите там, в каком она настроении, - продолжал Альтерэго. - В

последнее время оно у нее слишком часто бывает скверным.

- Что-то в походе я этого не замечала, - сказала Плутишка, беря новый ломоть.

- Так то в походе, вместе с нами. А стоит ей вернуться домой... Она ведь, как

и ты, живет одновременно на Сказочной Территории и в Гросланде-яви, и в

этой яви жизнь у нее такая, что не позавидуешь, и даже на Самой

Сказочной Территории не укроешься и не забудешься.


Плутишка, слушая капитана, вздохнула. Жизнь в Гросланде-яви и, в самом деле, становилась чем дальше, тем скверней и страшней. Многим людям по году не платили за их труд, и невозможно было понять, как и чем они еще живы. А многие и в самом деле умирали...

Сама Плутишка жила в столице и там дела шли чуть получше - ей, например, даже платили за работу, хотя и не густо.

- Тем, кто живет в столице, просто везет, - говорил ей по этому поводу Каспар. - Даже когда весь Гросланд уже будет лежать в руинах, здесь все еще будут работать последние электростанции, давая ток для роскошных реклам на Главной улице. И люди тут просто не желают думать о том, что творится вокруг и чем все это в итоге кончится, в том числе и для них самих. Они просто боятся думать об этом.

- Самое скверное, - продолжал тем временем Черный Рыцарь, - что ей часто

кажется, что до таких, как она, никому уже нет дела, кроме разве что нас с

вами. И к сожалению, у нее достаточно оснований, чтобы так думать.

Скажем, в Городе-яви, где она живет, за труд почти не платят не только

таким учителям, как она, но и многим другим людям. Но если учителя

выходят на улицу, требуя, чтобы им платили за их нелегкую и важную

работу - другие люди их не поддерживают, они проходят мимо. А в столице

их же товарищи, учителя, тоже не желают им помочь. Ведь нам-то платят, -

говорят они, - так чего же мы будем выступать из-за других? А ведь эти

другие - такие же, как они, многие даже учились вместе с ними...

- Вообще это просто поразительно, - горько усмехнулся Инженер. –

Впечатление такое, что главным властителем дум в стране сегодня стал

прихвостень Шер-хана, шакал Табаки, с его девизом “Каждый сам за себя-

я-я!!!” Но ведь если страна идет ко дну, как получившее пробоину судно,

спастись можно только тогда, когда все вместе борются с водой и

заделывают пробоину, а не отсиживаются по каютам, ожидая, что их спасет

Кто-то Другой.

- Да позволено мне будет заметить, - сказал обычно не слишком разговорчивый Джинн, - эти люди ведут себя, как пассажиры, а не как судовая команда.

- Пожалуй, - согласился Каспар. - Но ведь в данном случае капитан и

команда специально топят судно, чтобы нажиться на страховке, и если

пассажиры сами не возьмутся за свое спасение - им конец. Потому что на

этом судне шлюпки есть только для команды!

- Хорошо вам говорить, - мрачно заметила Плутишка. - Разве ж такая

команда позволит пассажирам ей помешать, если речь идет о больших

деньгах? Они же станут стрелять!...

- Всяко может быть, - кивнул Инженер. - Однако же что лучше - чтобы часть

людей погибла в этой драке, но остальные - большинство! - были спасены,

или чтобы все люди утонули, как слепые котята, а спаслись одни лишь

негодяи? Я уж не говорю о том, что было бы достойнее.

- Слишком многие полагают, что Власть - это только находящаяся наверху

Сила, - задумчиво промолвил Альтерэго. - Это - ошибка. Власть – это,

прежде всего, Готовность Повиноваться - внизу. Достаточно вспомнить

историю, даже самую новейшую, чтобы увидеть, что если миллионы людей

выходят на улицы, чтобы защитить свои Права и Достоинство - все

пулеметы и танки оказываются бессильны.

А вспомните Нисланд! Они ведь тоже могли покориться, бормоча “лишь бы

не было войны...” - и сегодня гибли бы, как многие другие. Но они приняли

бой - хотя враг был много сильнее! - и сегодня Нисланд - одна из

последних земель Королевства, где люди чувствуют себя Людьми. Хотя им

тоже приходится нелегко - не бывает у честных людей оазисов

процветания посреди всеобщей беды.

Вернемся, однако, к Марине Зеленой. Ей труднее, чем многим из нас, еще

и потому, что она часто пытается укрыться от ужасающей яви в

придумываемом ею “прекрасном далеко”. Но разве там отсидишься? А при

столкновении выдуманного идеала с Жизнью, которая так часто от него

далека - человек жестоко страдает...


Плутишка, слушая капитана, вспомнила, каково ей пришлось в Нисланде после увлечения идеалами Движения Бух! с его проповедью непротивления злу силой. Да уж...

Таким цельным натурам, как Альтерэго и Каспар, в этом мире, конечно, намного легче.

Цельность... Это, наверное, не только от слова “целостность”, но и от слова “цель”. Да, у капитана и Каспара всегда есть Цель...

- Некоторые, правда, считают, что страдают как раз такие люди, как мы, - словно в ответ на ее мысли, сказал Инженер. - Слишком много боев и слишком мало того, что у всех. Мне недавно встретились такие стихи:

Мы устали, поэт, устали: Каждый день - как в последний раз. Но из лучшей гросландской стали Кто-то сдуру выковал нас. Кто-то сдуру сказал - ступайте, Повоюйте за правь и явь, А о счастье и не мечтайте, Зло повсюду не покарав. Счастье - что? Лишь покой и воля. Обойдетесь без этих двух. Станет тошно - в открытом поле Вы стихи почитайте вслух. А у власти - всегда мерзавцы, А в народе - тьма дураков... Если с этим подразобраться – Станет сильно не до стихов.

Конан-варвар - гений-воитель И злодеи - ему под стать. Нам, вы только нас извините, С пол-Землею, что ль, воевать? Белый снег стал серым и грязным, На дороге - серая пыль. Ты зачем придумывал сказку, Если вышла страшная быль? Снова зарево улиц грозных, Век жесток и пощады нет. Ты за что нас такими создал?... Мы устали. Слышишь, поэт!... Это звезды, конечно, звезды Ливнем падают с высоты... - Ну за что нас такими создал? - У кого-то спрашивал ты?...

Мне уже давно не приходилось писать стихи - слишком много сегодня других Выходов для того, что копится внутри - но, когда я прочел это - строки стали рождаться сами:

Кто сказал вам, что мы устали До тяжелых теней у глаз? Что из лучше гросландской стали Кто-то сдуру выковал нас? Что холодным приказом в поле Нас отправили зло карать, Отказав в покое и воле, Запретив о счастье мечтать? Нам твердят: мерзавцы у власти, А народ - покорен, как скот, Так чего же ради сражаться - За мерзавцев и скот-народ? Мол, задумывал сказку кто-то, А выходит - страшная быль, Где на улицах - пулеметы И пропитана кровью пыль... Так чего же вам лезть под пули, Где не будет тепла, любви, Где смеются враги, ликуя, По колено в вашей крови?... Но мы помним, что было с нами На заре этих черных дней: Не дождавшись приказа, сами Мы седлали своих коней. Если предали командиры, Если некому дать приказ, Если Тьма торжествует в мире - Значит, все зависит от нас. Значит, если не мы - то кто же Примет этот неравный бой? Мы, быть может, головы сложим - Но оставшись сами собой - Не предав все, что свято было, Пот и кровь поколений былых, И героев павших могилы, И надежду и боль живых. Да, опять подлецы у власти И в руках их гибнет страна. Если с этим подразобраться - Это наша с тобой вина. А народ - уповает на чудо, Верит лживым, пустым речам... Если тьма дураков повсюду, Значит, бой остается - нам.

Даже Самой Сказочной Почтой Нам не вышлют другой народ И другую Родину тоже Никогда никто не пришлет. Если рушится небо на землю - Кто-то должен атлантом быть. Поражения не приемля, Биться - это и значит Жить. Мы - устали? Такого права Не оставили мертвые нам, Что от Звонницы и Заставы Нам вослед идут по пятам. Символ воинских наших обетов - Стяг в крови их над головой. И с полсвета, и с целым светом, Если надо, мы примем бой. Черный шлем Дозора Ночного, Меч и вместо дома - седло... Кто-то должен сражаться снова - Не карать, а отринуть зло. Те, кто, глядя на нас, считают, Что несчастливы мы с тобой - Эти люди просто не знают, Что такое - праведный бой. Это - много большее Счастье, Чем уютный маленький мир, О котором они мечтают За дверями своих квартир. Нам немного тепла досталось, Это горько, быть может, да... Но его не заменит жалость - Как и щит из черного льда... Говорят не зря самураи: “Жизнь - пушинка, а долг - скала”. Мы свой путь выбирали сами - Встать с Мечом на пути у Зла. Мы с тобою - не бред Поэта. Это Время ковало нас - Быть щитом для Гросланда в этот Самый трудный и горький час. А стихи у костров - так это Нам от предков черта дана: Средь Солдат хватало Поэтов На Руси во все времена.

Хорошо, мы обязательно заглянем к Марине.