Плутишкина сказка

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 59

3.

Покинув замок, они вновь зашагала по дорожке. Кот, как всегда, снова принялся сочинять находу:

Мы у Герцога гостили,

Очень вкусно ели-пили,

Повидали Бормоглотов,

Разгромили Полиглотов -

Все прекрасно, словно в книжке,

Но объелася Плутишка!

- Гнусный тип! - сказала ему Плутишка и ткнула Кота кулаком в бок.

- Ужасный! - согласился Кот и тоже ткнул Плутишку лапой в бок.

Потом они щелкнули друг друга по макушке, потом схватили друг друга за уши, потом... В общем, через минуту по дорожке с мявом и ворчанием катился клубок, в котором трудно было разобрать, где начинается Плутишка и где кончается Кот. Вокруг с лаем прыгала Рона, пытаясь цапнуть Кота за лапу, но тот ловко уворачивался и поэтому все время как-то так получалось, что Рона хватала за пятку Плутишку.

- Мяяяууу! - восторженно орал Кот.

- Вредный котище! - сопела Плутишка.

- Гав! Гав! Гав! - прыгала вокруг Рона.

Кончилось это тем, что они клубком выкатились на крутой берег какой-то речки и с шумом шлепнулись в воду, подняв фонтан брызг.

Клубок тут же распался. Кот выскочил обратно на берег, встряхнулся и показал Плутишке язык:

- Э-э-э!

Плутишка, стоя по пояс в воде, не ответила, а демонстративно надулась и, повернувшись спиною к Коту, стала разглядывать речку. Речка была неширокая, шагов тридцать-сорок, и не глубокая, но зато быстрая и вода в ней была такая чистая, что видно было каждый камешек на дне и рыб, стоявших против течения, шевеля плавниками и хвостами.

Чуть выше по течению возвышалась плотина. Была она с трехэтажный дом и по ее крутому водосливу с шумом катилась вода, сверкая на солнце и взбивая у подножия плотины целые холмы белоснежной пены.

- Вот бы забраться в эту пену! - подумала Плутишка.

Тем временем Кот на берегу забеспокоился - а вдруг Плутишка на него в самом деле обиделась?

- Мяу... - сказал он. - Я же не нарочно, честное котовское...

- Противный Котище, - ответила Плутишка, не оборачиваясь.

- Ужасный, - согласился Кот, - но достоен снисхождения. Потому что мы

вашу милость обож-жаем от кончика носа до кончика хвоста!

- Еще и хвост у меня? - сказала, не оборачиваясь, Плутишка, стараясь изобразить, что сердится.

- Ну до ноготочков!...

- "До ноготочков"! - фыркнула Плутишка. - Я вот теперь из-за тебя вся

мокрая - "от кончика носа до ноготочков". Вот простужусь, заболею, умру –

моя мама с тебя шкуру спустит.

- Не спустит, - заверил Кот. - Ведь если ты заболеешь и умрешь - я сам умру

от огорчения. Честное котовское!

- "Честное котовское"... Знаю я тебя, усатого-полосатого!

- Не знаешь... - сказал Кот и вдруг сделался ужасно грустным, но только на один миг. Потом усы его снова приняли бравый вид.

- Кстати, если уж мы все равно свалились в реку - не покататься ли нам с

плотины? - предложил он.

- С плотины? А как с нее кататься? - Плутишка сразу перестала дуться и вылезла на берег.

- Элементарно - как с любой другой плотины! - Кот направился к прибрежным кустам и быстро наломал и скрутил большущий зеленый веник, потом еще один.

- Идем!

Вдвоем они забрались на гребень плотины и вышли на середину водослива. Воды было всего по щиколотку, но летела она так быстро, что у Плутишки даже чуть-чуть закружилась голова. Кот тем временем оседлал свой веник.

- Радужный Кот на помеле! Спешите видеть! - и он помчался вниз верхом на венике вперегонки с водою. Бухнувшись в гору пены у подножия, он всплыл чуть ниже по течению кверху брюхом, сжимая веник лапами, и заорал, перекрывая шум водопада:

- Прррекрррасно! Пррросто пррревосходно! Пррриглашаю!

- А я - боюсь! - твердым голосом ответила Плутишка.

Тогда Кот повторил свой старый трюк - превратив хвост в пропеллер, верхом на венике он вылетел из воды и взлетел на гребень плотины к Плутишке.

- Что тут бояться? Раз - сели верхом на веник, два - поехали, три -

плюхнулись!

- Все равно страшно!

- Давай веник, - сказал Кот. Он оседлал оба веника сразу и обернулся к Плутишке. - Садись сзади и держись.

- Если что - я на тебя маме пожалуюсь, - сказала Плутишка, села позади Кота и вцепилась в него обеими руками.

- И папе не забудь, - усмехнулся Кот, оттолкнулся лапами и они полетели вниз по водосливу под громкий испуганный лай прыгавшей на берегу Роны, и врезались с разгону в гору пены у подножия плотины.

- Афррродита! - заорал восторженно Кот, когда Плутишка выплыла из пены.

- В полном обмундировании! С прибытием! Как прокатились?

- Здорово! А давай еще раз?

И они прокатились еще раз, и еще, а потом наконец выбрались на берег.

Кот встряхнулся, рассыпав целое облако брызг.

- Тебе хорошо, - сказала Плутишка. - А я? И... Ой! А где моя книжка и

сардельки с пирожками?

- Думаю, они остались там, где началась наша Великая Битва, - ответил Кот.

- Вот что - я пойду за ними, а ты пока можешь обсушиться.

И он ушел, а Плутишка осталась с Роной и стала сушиться.

Солнце стояло высоко и припекало очень здорово, так что все высохло в два счета, а Плутишка за это время даже успела загореть. Она оделась и стала ждать Кота, но тот все не появлялся - то ли они успели далеко укатиться, пока дрались, то ли...

- Сидит сейчас, небось, и пирожками подкрепляется... - вздохнула Плутишка и пригорюнилась, положив голову на колени. - Вредный Котище... Сам пирожки лопает, а я тут...

Вдруг Рона поджала уши и хвост и прижалась к ногам Плутишки.

- Ты чего, собака? - спросила Плутишка и тут вдруг над нею загремело:

Плутишатина - хорошая еда!

Где Плутишка?

Подавай ее сюда!

Плутишка обернулась и вскрикнула от страха. Потому что пред нею стоял здоровущий, трехсаженного роста Плутишкоед Обыкновенный!

Вид у него был ужасный. Ботинки девяносточетвертого размера, третьего срока носки и ни разу не чищеные. Вылинявший, севший на два номера и растянутый пузырями костюм. Совершенно неуместный галстук-бабочка, закавказская трехдневная щетина, золотой зуб, черная повязка на левом глазу и непонятно откуда и зачем - парадный кивер Лейб-гвардии Его Величества Измайловского гренадерского полка. В правой руке у Плутишкоеда был огромный столовый нож, в левой - здоровущая вилка, а на поясе - патронташ со столовым набором - соль, перец, горчица и хрен.

Плутишкоед улыбнулся задушевной улыбкой и вжикнул вилкой по ножу:

- Вжжжик!

Звук был жуткий - Плутишке больше всего на свете захотелось оказаться дома, у мамы, но мама была далеко, и, что еще хуже, ноги у Плутишки от страха перестали ей повиноваться.

- Здорово, Плутишка! - гаркнул Плутишкоед. - Я тебя съем!

- Н-не н-надо! - пискнула Плутишка.

- Надо! - убежденно сказал Плутишкоед и снова вжикнул вилкой по ножу:

- Вжжжик!

- А... а... а я папе скажу и он тебя поколотит! - дрожа от страха, проговорила Плутишка, а сама подумала при этом:

- Гнусный Котище! Затащил меня, а сам... Сам, небось, пирожки лопает, а

меня тут сейчас саму съедят!

- Папа? Поколотит? - Плутишкоед на мгновение задумался, но потом облизнулся и сказал:

- Это вряд ли!

- А... а меня мама искать будет!

- Мама... - тут Плутишкоед вдруг загрустил, наверное вспомнил свою маму. - Мама - это хорошо. Но ты не волнуйся, я ей с твоей собачкой записку отправлю: не ищите, мол, все в порядке, я вашу Плутишку скушал. И еще "спасибо" напишу, дескать было очень вкусно.

- Я не вкусная! - в отчаянии воскликнула Плутишка.

- Проверим! - сказал Плутишкоед и подцепил ее вилкой за воротник. Отложив нож, он достал солонку и посолил Плутишку. Соль посыпалась за шиворот, что не слишком приятно, но дрожащая от страха Плутишка этого даже не заметила. Потом он стал ее перчить. Это уже трудно было не заметить и Плутишка расчихалась. Плутишкоед достал из кармана большущий платок - целую простыню - и вытер ей нос.

Потом он задумался:

- С горчицей или с хреном?...

- Сэр! - раздался в этот миг знакомый голос. - Неужели вы собираетесь ее

есть?

Перед ними стоял Радужный Кот. На плече его висела походная сумка с книжкой сказок и продовольствием, и он - ну, разумеется! - жевал пирожок с яблоками.

Плутишкоед уставился на него с неудовольствием - он явно не любил, когда его отрывают от обеда.

- Есть, говорю, ее собираетесь? - повторил Кот.

- Очень даже собираюсь, - сказал Плутишкоед.

- Я бы вам не советовал, - равнодушным голосом возразил Кот.

- Это еще почему?

- Она вредная.

- Вредная? - Плутишкоед осмотрел висящую на вилке Плутишку. - Это в

каком же смысле?

- В любом. Особенно она вредна для здоровья. Может, например, довести

до инфаркта...

- Меня не доведет, - сказал Плутишкоед, - я бессердечный.

- Может вам всю жизнь отравить...

- Не она первая.

- Нервную систему вам попортит...

- Плевать!

Плутишка затосковала. Она-то так надеялась на Кота...

- Она - язва! - сказал Кот.

- Язва? - лицо Плутишкоеда стало озабоченным, но потом он снова просиял.

- А я из речки запью - и сойдет!

- Из речки... - поморщился Кот. - Вам что, дезентерии захотелось?

- А у нас речка чистая.

- Верю, - сказал Кот, - но береженого бог бережет. Знаете что - я вам дам

одну вещь для профилактики.

И он достал из сумки кузину бесконечную сардельку.

- Вот, держите. Съешьте ее - только обязательно всю - и с богом! А я пока

подержу ваш обед, - Кот стянул Плутишку с вилки и взял ее за руку. –

Только не глотайте сразу целиком - а то эффект будет слишком сильный.

- Ладно, - сказал Плутишкоед и откусил от сардельки. Потом он откусил еще,

еще и еще... Еще, еще - все быстрее и быстрее - и кончилось тем, что он

вывихнул себе челюсть.

- Бежим! - шепнул Плутишке Кот и они припустились, что есть духу.

Плутишкоед рванулся было за ними, но тут же растянулся во весь рост - потому что, пока он жевал сардельку, Кот успел связать ему шнурки на ботинках. Упав, Плутишкоед ударился вывихнутой челюстью, взвыл и запустил в убегающих Кота и Плутишку бесконечной сарделькой, но не попал и взвыл еще громче - от огорчения.

Пробежав с завидной скоростью две версты и взбежав к вершине очередного холма, Плутишка и Кот рухнули в траву в полном изнеможении. Там они долго лежали и дышали. Дышать - это очень серьезное дело, если вы пробежали две версты так, будто за вами гнались все черти на свете.

- А он нас не догонит? - спросила Плутишка, немного отдышавшись.

- Здесь - нет. На этот холм ему дорога заказана. И не ему одному.

Отдышавшись окончательно, Плутишка спросила:

- Слушай, а это что - тоже был твой друг?

- Ну уж нет! Категорически!

- И где тебя только носило... Еще чуть-чуть - и он бы меня съел.

- Съел... Глупая маленькая Плутишка, - вздохнул Кот. - Если бы он тебя

съел... Мне было бы гораздо хуже, чем тебе...

- Почему?

- Потому что тебе было бы уже все равно, а я... Мне было бы так плохо, как

никогда в жизни не было - если б с тобою из-за меня такое случилось...

Мне бы очень плохо без тебя было...

Кот виновато уткнулся носом в плечо Плутишке и закрыл глаза. Она погладила его, и он тихо замурлыкал.

- Вредный Котище, - сказала Плутишка. - Чтобы не смел больше меня одну

оставлять!

- Я постараюсь, - вздохнул Кот и потерся о Плутишку носом.

- Ой! - Плутишка вдруг села. - А где моя собака? Ро-на! Ах, вот ты где! Что

ты там делаешь?

Рона лежала на траве и откусывала от сардельки - бесконечной кузиной сардельки, которой запустил им вслед Плутишкоед Обыкновенный.

4.

Отдохнув, они собрались двигаться дальше. Дорожка уходила за вершину холма.

- Слушай, - сказала Коту Плутишка, - ты сказал, что многие не могут подняться на этот холм. Почему? - Да вообще-то они могут, - ответил Кот, - только не слишком много желающих это делать. Где-то на этом холме, а где точно - не знает никто, проходит граница Черной Долины. Попасть в эту Долину куда легче, чем оттуда выбраться, ну а остаться там по своей воле хотят разве что те, кому жить надоело...

- Да-а? А зачем же мы тогда туда идем?

- Не бойся, - сказал Кот, - уж я-то знаю, как оттуда выбираться.

- Ты там бывал?

- Доводилось... - печально усмехнулся Кот.

- И что ты там делал?

- Думал, как бы мне выбраться оттуда.

- Интересно... А зачем же ты тогда туда забирался?

- Иногда бывает так, что приходится. Подумай, ты ведь тоже не всегда

делаешь то, что хотелось бы тебе самой.

- Это уж точно, - вздохнула Плутишка. - И нам что - обязательно надо в эту

Долину?

- Нам надо гораздо дальше, но дорога идет через нее... Не бойся, нас двое,

а вдвоем мы оттуда выберемся обязательно, надо только крепко

держаться за руки.

Плутишка сразу взяла его за лапу и они пошли.

С вершины холма им открылась Черная Долина. Вид у нее был самый обыкновенный и вовсе не страшный - невысокие холмы и небольшие зеленые рощи.

- Странно, - сказала Плутишка, - я-то думала, что тут все-все черное... Иначе

почему же тогда такое название?

- Увидишь, - отозвался Кот и они, держась за руки, стали спускаться с холма.

Вокруг было удивительно тихо, исчез даже стрекот кузнечиков в траве, и дорожка перестала шуршать у них под ногами. Даже ветер - и тот куда-то исчез, так что не колебалась ни одна травинка, ни один лист.

И краски! Краски вокруг стали как-то странно изменяться. Трава и листья, оставаясь зелеными - стали черными. Черной стала желтая дорожка под ногами, хотя и осталась желтой... И небо над головой, оставаясь синим, стало черным, и сияло посреди него черное солнце, и падали сквозь черные зеленые листья черные солнечные лучи.

И было странно холодно. Не снаружи, а где-то внутри, быть может - в самом сердце. Плутишке начало казаться, что ее вмораживают в огромную льдину...

- Мне страшно... - прошептала она.

Кот крепче сжал ее руку и холод чуть-чуть отступил...

Роне, похоже, тоже было не по себе - она не бегала, не прыгала, а жалась к ногам Плутишки.

Они вошли в рощу. Вокруг в безмолвии стояли черные сосны с черной зеленой хвоей. Ни птицы, ни зверя, ни даже самого маленького муравья...

Вдруг Плутишка испуганно прижалась к Коту - на дорожке, вытянувшись, лежал Черный Волк...

- Не бойся, - тихо сказал Кот.

- Он мертвый, да? - прошептала Плутишка.

- Уже много лет...

- А как он попал сюда?

- Он искал для себя ошейник...

- Ошейник? Волк искал ошейник?

Кот печально усмехнулся.

- Искал. Что такое волк, Плутишка?

- Волк? Ну... волк - это волк...

- Волк - это ничья собака. Но обычно волки не помнят об этом. А Черный

Волк жил не в лесу и не в поле - он жил в Городе. И он был слишком

собака... Вот и отправился искать для себя ошейник. Но люди видели

только Волка. И уже много лет он лежит в Черной Долине...

Не выпуская плутишкину руку, Кот нагнулся и провел лапой по черной волчьей шерсти. И Плутишке вдруг показалось, что в мертвых глазах Волка на мгновенье сверкнул огонек...

- Пойдем скорее, - прошептала она.

- Пойдем...

Перейдя черный мост, под которым беззвучно текла черная вола, они вошли во вторую рощу, где с черных белоствольных берез струились неподвижные черные листья.

Впереди показалось что-то большое, черное...

Плутишка крепче сжала лапу Кота.

На поляне, возле Черного Колодца, стоял Черный Танк, задрав в небо орудийный ствол.

В его лобовой броне чернело отверстие с рваными краями....

Между Танком и Колодцем лежал ничком человек в черном комбинезоне танкиста.

- Он тоже мертвый? - тихо спросила Плутишка.

- Кто знает? Быть может, он просто спит Вечным Сном...

- Но разве Вечный Сон и Смерть - не одно и тоже?

- Не всегда. Во всяком случае, в Черной Долине это не одно и то же. А он...

Для него лучше было бы быть мертвым, чем спать Вечным Сном. Ведь

бывает, что пробуждаются и от этого сна...

- А как попал сюда он?

- Он? - Кот печально усмехнулся. - Он был слишком Солдат... Видишь, в

какую броню он заковал себя... Но даже если ты Солдат - все равно

остаешься человеком и невозможно всю жизнь прожить в броне - если

только сам ты не превратишься в часть ее, став машиной.

Он не стал машиной, и ему страшно хотелось, хотя бы изредка, быть просто

человеком. И вот однажды он поверил, что это возможно...

- И погиб?

- Его сразили в тот миг, когда он стал человеком...

- А что это за Колодец?

- Колодец? Говорят, что если бы тот, кто спит здесь Вечным Сном, успел,

став человеком, прикоснуться к нему - это был бы Колодец с Живой Водою.

Но он не успел. Это - Мертвая Вода...

- Ты сказал, что он может проснуться и от Вечного Сна. Он смог бы тогда

добраться до Колодца?

- Не знаю. Быть может, и смог бы...

- А что надо, чтобы он проснулся?

- Мы же в сказке, Плутишка. Ты столько их читала... Неужели не помнишь?

- Надо, чтобы его полюбили?

- Да.

- А его полюбят?

- Я и сам хотел бы знать это... Однако нам надо идти.

Миновав еще один мост над беззвучной черной водою, они вошли в третью рощу.

Это были могучие черные дубы, настоящие Сказочные Дубы, и Плутишка теснее прижалась к плечу Кота. Ей даже захотелось закрыть глаза - мало ли что можно увидать в такой мрачной сказочной роще. Но с закрытыми глазами было бы, наверное, еще страшнее...

Посреди рощи на вздыбленном Черном Коне сидел Рыцарь в черных доспехах цвета солнечных зайчиков и лунной дорожки. Левая рука рыцаря сжимала поводья Коня, в опущенной правой был меч. Лица Рыцаря не было видно под забралом, а глаза Коня были закрыты.

- Они тоже спят Вечным Сном? - прошептала Плутишка.

- Нет. Они просто спят...

- И смогут проснуться?

- Да. Если о них вспомнят, если они понадобятся...

- И тогда они смогут отсюда уйти?

- Конечно. Но в тот миг, когда они снова станут ненужными - Рыцарь и его

Конь снова окажутся здесь, в Черной Долине.

- В этом холоде!... Идем скорее!

За дубовой рощей снова был черный мост над черной водою, а потом вдали показался высокий Черный Холм. И тогда впервые в этой Долине Безмолвия послышался звук - отдаленные мерные удары, словно маятник огромных невидимых часов.

Чем ближе подходили они к Холму, тем громче слышались эти удары. Плутишке почему-то чем дальше, тем больше становилось не по себе и она все крепче сжимала лапу Кота, и он тоже все крепче сжимал ее руку. И Рона все теснее жалась к ним, и видно было, что собаке тоже становится все страшнее.

У подножия Холма они впервые в этой Долине увидели что-то не черное. Но это не черное...

Возле дорожки, склонив голову, стоял Конь Бледный и размеренно, как часы, бил правым передним копытом по камню, а чуть выше по склону какая-то фигура в белом в такт этим гулким ударам водила косой по черной пожухлой траве.

Кот и Плутишка остановились рядом с Конем. Косарь в белом, стоя к ним спиною, продолжал свою мерную работу...

- День добрый, Госпожа Смерть! - сказал Кот, и Плутишка почувствовала, как спина ее мигом покрылась холодным потом, а прижавшаяся к ее ногам Рона задрожала.

Перестав косить, фигура в белом повернулась к ним и Плутишка увидела, что это действительно Смерть - именно такая, какой ее всегда рисуют на картинках...

- День добрый, Радужный Кот! - сказала Смерть. - Опять ты здесь...

Последние слова она сказала таким тоном, что Плутишке вдруг показалось, что сейчас Смерть добавит что-нибудь вроде "Как ты мне надоел!" Смерть, однако, этого не сказала, а спросила:

- Кто это с тобою?

- Это Плутишка. Лучшая на свете.

- Плутишка, лучшая на свете... Ты ведь знаешь, Радужный Кот, что я вижу

насквозь каждого. Держитесь за руки покрепче, если не хотите остаться

здесь...

- Нет, Госпожа, сегодня мне вовсе не хочется остаться здесь навсегда, - сказал Кот. - А Плутишка...

- Думаю, Плутишке еще слишком рано оставаться в моих владениях, - усмехнулась Смерть.

Усмешка у нее была страшная, но Плутишка вдруг почувствовала, что от последних слов Смерти страх в ее сердце чуть-чуть уменьшился.

- Ну а ты, Кот, - снова заговорила Смерть. - Сколько раз ты еще

собираешься здесь пройти?

- Не знаю, Госпожа, - сказал Кот. - Поверьте, что при всем моем уважении к

Вам я предпочел бы и вовсе тут не показываться.

- Верю, - сказала Смерть. - Но ты столько раз приходил снова и снова...

- Да, ибо не все на свете в моей воле...

- Как и не все на свете в моей власти. Я помню, как ты проходил сквозь меня

- так, словно меня нет на свете. Даже когда тебя однажды принесли ко мне,

я не смогла удержать тебя в руках...

- Значит, Время мое еще не пришло, Госпожа...

- Да, не пришло. Но не забывай, что и твое Время не вечно, и раз от раза

оно все убывает, Радужный Кот!

- Я знаю, Госпожа. И с каждым годом все горше терять время на Ожидание

Чего-то. Мы можем научиться ждать, но Время наше конечно и никто не в

силах прибавить к нему то, что мы теряем на Ожидание. Каждый день

уходит навсегда.

- Но мало кто думает об этом, - промолвила Смерть.

- Те, у кого все еще впереди, думают и живут так, словно они вечны,

Госпожа Смерть. Но рано или поздно многие начинают понимать, что

Время их уходит с каждым ударом копыта Вашего Коня...

- Мой Конь и есть Время, - сказала Смерть.

- Я знаю, Госпожа.

- Знаешь и все же не боишься приходить в эту Долину, словно для тебя нет

других дорог.

- Может быть, и так. У каждого свои дороги, Госпожа. Разве я один? Разве

только мертвые попадают в эту Долину?

- Ты прав, здесь бывают и те, чье Время еще не пришло. Ибо смерть Любви

человека - это тоже Смерть.

И не все они отсюда уходят, даже если остаются среди людей. Есть такие,

что поступают на службу к моей сестре, Снежной Королеве. Кстати, она

неплохо о тебе отзывалась! Говорят, ты был одним из лучших офицеров ее

Гвардии. Ей было жаль, когда ты ушел.

- Что поделаешь, Госпожа, не в ее силах оказалось превратить в лед мое

сердце. И я думаю, что лучше однажды услышать последний удар копыта

Вашего Коня, чем ее мундир, Вечность - и лед вместо сердца.

- Ну что ж, каждому свое, - сказала Смерть. - Покрепче держи его за лапу,

Плутишка, ибо кто знает, сколько отмерит ему мой Конь, но пока вы

держитесь за руки - он не в моей власти.

- Мы, пожалуй, пойдем, - сказал Кот. - Не смею задерживать, - усмехнулась Смерть. - А вы куда и зачем, если не секрет? Впрочем, сама знаю - ты хочешь, чтобы Плутишка коснулась Радуги. Непростое дело... - Надеюсь, у нас получится, - ответил Кот, сжимая руку Плутишки. - Желаю удачи! - сказала Смерть. - Если что - заходи. - Непременно, - кивнул Кот. - Передавайте мой привет Снежной Королеве.

Смерть снова принялась за свою работу, а Плутишка и Кот, держась за руки, пошли дальше. Позади постепенно затихали удары Коня-Времени...

Blog

Плутишкина сказка