Плутишкина сказка

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 59

6.

Кот шел, мурлыча что-то себе под нос - опять, должно быть, сочинял какую-нибудь дразнилку-шагалку.

Плутишка, разделавшись с пирожком, спросила его:

- А сейчас мы куда? В Город Мастеров?

- Может быть, да, - сказал Кот, - а может быть, и нет. Кто знает? Мы с тобою

просто идем по этой дорожке, а уж куда она нас приведет... Понимаешь,

эта дорожка не всегда бывает одной и той же - потому что порою сама

решает, куда ей привести того, кто по ней шагает.

- Вот здорово! Но мне все же хотелось бы побывать в Городе Мастеров,

повидать веселых людей, а то после Герцога Бульонского и Паштетского

все страсти какие-то. Слушай, а ты там, у Мастеров, часто бываешь?

- Разумеется, - сказал Кот. - Я этот Город люблю!

- И торчишь там, наверное, целыми днями у оружейников? Знаю я тебя!

- Тамошние Оружейники - отличные ребята, но целыми днями я у них не

торчу - мало ли интересных мест в Городе. Я люблю смотреть, как

Кузнецы выковывают флюгера и фонари для городских улиц, как Пекари

вынимают из печей свежий хлеб, как струится ткань с ткацких станков, как

стучат молотками сапожных дел Мастера, как вырастают горшки и

кувшины в руках Гончаров. Люблю бывать у Златошвеек и слушать, как

они напевают, вышивая свои узоры. Еще ужасно люблю лазать по крышам

с тамошними Трубочистами...

Люблю смотреть, как танцуют в праздники на площади перед Ратушей,

люблю вечером ходить по улицам с ночной Стражей и глядеть, как гаснут

окна в засыпающих домах... Люблю, сидя на крыше, смотреть, как разго-

рается утренняя заря и появляется солнце...

- Я тоже хочу - на крыше! - заявила Плутишка. - Там ночью так хорошо!

- Да, на крыше ночью прекрасно, - согласился Кот. - Особенно в звездопад. У

меня там, в Городе Мастеров, есть приятель - Кот Котангенс, знаменитый

математик и звездочет. У него на крыше - отличный телескоп и Котангенс

может глазеть в него от заката до рассвета - куда-нибудь в Звездный Пояс

Ориона или Млечный Путь, и я его прекрасно понимаю. Сам он говорит, что

это еще сильнее, чем валерианка. Впрочем, он настоящий друг и всегда

готов уступить место у телескопа. Тогда я навожу куда-нибудь в Плеяды

или в Лебедя...

- А почему именно туда?

- Потому что там так много звезд, что кажется, будто можно просто прыгать с

одной на другую.

- Вот было бы здорово! - воскликнула Плутишка.

- Да... - согласился Кот. - Но еще интереснее знать, что там происходит. Есть

чертовски любопытные места! Например, окрестности Веги в созвездии

Лиры. Поскольку это Лира, там витают толпы поэтов в поисках

вдохновения, рифм и образов. Все, что они налету сочиняют, тут же реа-

лизуется в стиховые облака. В этих облаках интересно путешествовать –

чего там только не бывает! Но надо стараться не попадать в гекзаметро-

вые тучи - а то можно запутаться в длинных строчках.

- Ты так рассказываешь, словно бывал там...

- А почему бы и нет? Не так уж это и трудно, если умеешь...

- А в созвездии Орла тебе бывать не приходилось?

- Это где Альтаир, который называют Звездой Влюбленных? Там лучше

бывать вдвоем - слишком грустно быть одному среди нужных друг другу и

счастливых. Одному интереснее бывать в других местах. Например, на

Теллусе - вместе с тамошними кентаврами-свиссами охотиться на тигро

завров. Или вместе с Тераи Лапрадом сражаться на Эльдорадо...

- А с кем он там сражается, этот Лапрад?

- С теми, кто думает, что самое главное на свете - это власть и

автомобильные бамперы из чистого золота.

- Вот дураки-то! - удивилась Плутишка.

- Да, - согласился Кот, - но вся беда в том, что сами они считают себя

самыми умными и хотят навязать свою точку зрения всему свету. И...

кстати, о крышах: посмотри-ка туда.

Впереди за кронами деревьев показалась красная черепичная крыша с большой трубой.

- Там живет знаменитый местный художник, - сказал Кот, - Марина Зеленая.

- А почему она зеленая?

- От неумеренного потребления табака и черного кофе. Надо бы к ней

заглянуть, узнать, как она поживает.

И он замурлыкал на ходу очередную шагалку:

У Зеленой у Марины

На стене висит картина -

В полный рост портрет Кота -

Сказочная красота!

Та картина служит ей

От нашествия мышей.

Дом Марины Зеленой стоял на краю лужайки, изрезанной во все стороны тропинками, разбегающимися от входной двери.

Посреди лужайки был кое-как, косо вкопан в землю деревянный брус, на котором корявыми буквами было написано "ЛИ". Трава вокруг бруса была сильно вытоптана, а у подножия его высилась груда конфетных фантиков и оберток от жевательных резинок. Все это напоминало тотемный столб какого-то дикого племени.

Сам дом был обшарпанный и облупленный, и к тому же весь кругом покрытый разнообразнейшими надписями - политическими лозунгами, названиями рок-групп и сообщениями кто здесь был, кто дурак и кто кого любит.

- Странно, - удивилась Плутишка. - Вот уж никогда не подумала бы, что

здесь живет художник. У художника дом должен быть с разноцветными

расписанными стенами, с резными ставнями, петухом на крыше и

колокольчиком у двери. И перед домом должен быть фонтан или какая-

нибудь скульптура, а не брус. Если б я была художником, я бы из этого

бруса вырезала индейский тотем или какого-нибудь древнего Даждь-бога.

- Я раньше тоже так думал, - отозвался Кот, - но потом оказалось, что

бывают и другие художники, так же, как и поэты, писатели и музыканты –

они до того все куда-то устремленные, что вокруг себя уже просто ничего

не видят. Впрочем, тут скорее иной случай. Дело в том, что Марину

Зеленую донимает Хунта...

- Какая еще Хунта? - спросила Плутишка. - Я тут не вижу ни солдат, ни

танков...

- Увидишь еще, какая Хунта! - сказал Кот.

- И это все что - Хунта натворила? - Плутишка еще раз оглядела

открывшуюся им картину.

- Она самая! - усмехнулся Кот.

- Тогда ее не мешало бы скинуть!

- О-хо-хо! - отозвался Кот. - Ее не скинешь. Это, знаешь ли, очень своеобразная Хунта. Впрочем, сама увидишь...

Дверь домика имела такой вид, будто с десяток тигров драли ее своими большими когтями - видимо, это тоже было делом рук загадочной Хунты.

Кот взялся за дверную ручку и вздохнул:

- Сейчас бы парочку противогазов...

Он набрал полную грудь воздуха, словно собирался куда-то нырять, рывком распахнул дверь и тут же отскочил в сторону, увлекая за собой ничего не понимающую Плутишку.

Из распахнутой двери быстро выползла ужасная сизая туча и стала растекаться по лужайке.

- Пожар! - решила Плутишка.

- Если бы! - с сожалением сказал Кот.

Тут до них добрался край тучи и Плутишка сразу закашлялась, потому что дым оказался табачным.

- Это что - тоже Хунта? - спросила, кашляя, Плутишка.

- Нет, это Марина Зеленая, - отозвался Кот.

Туча меж тем продолжала выползать из двери и конца ей, похоже, не предвиделось, так что даже непонятно было, как это такая огромная туча могла уместиться в таком не очень-то большом домике.

- Похоже, что это долгая история... - поморщился Кот. - Ладно, сейчас мы

ее...

Задним ходом он подобрался к двери и во всю мощь закрутил хвостом, превратив его в вытяжной вентилятор. Дым хлынул из двери потоком. Когда поток этот, наконец, иссяк, Кот поработал хвостом еще пару минут - для общей вентиляции.

- Теперь, пожалуй, можно войти, - сказал он Плутишке.

Они вошли в дверь. Запах был, как на пепелище выгоревшей до тла табачной фабрики. Рона фыркнула и выскочила обратно на лужайку.

- Судя по всему, - сказал Кот, - у Зеленой острый приступ творческого

вдохновения.

Марину они нашли в большой комнате, сочетавшей в себе все признаки студенческого общежития, художественного ателье и городской мусорной свалки. Знаменитая художница сидела за столом, посреди которого возвышался курган из окурков, и, не вынимая из зубов дымящейся сигареты, потягивала черный кофе из старинной трехлитровой пивной кружки с инкрустацией и откидной крышкой. Цвет лица у Марины действительно был зеленоватый и глаза ее смотрели отчасти в разные стороны. На вошедших Кота и Плутишку, она даже не отреагировала. Пахло не только табачной гарью и кофе, но еще и чем-то подозрительно-сивушным.

Кот, принюхиваясь, оглядел комнату и обнаружил в углу батарею разнокалиберных бутылок с бумажными затычками, заполненных некой мутноватой субстанцией.

- Однако... - тихо сказал Кот и вслед за этим вдруг рявкнул во всю глотку. –

!Hola, viejecita!

Марина Зеленая аж подскочила на своем стуле. При этом сигарета вывалилась у нее изо рта, а из кружки вылетел чернокофейный фонтан и обрушился на груду окурков на столе. Глаза ее, наконец, сошлись в одну точку и уставились на гостей.

- Ко-отик! - закричала Зеленая умильным голосом. - Ко-отик, дор-рогой мой!

Вспомнил-таки меня, старуху! Ты себе представить н-не можешь, как я тебе

р-рада! А я-то уж думала, что все на свете меня позабыли! Ни от Королевы

мне писем нет, ни от Кузи...

Тут Плутишка начала приглядываться к Марине Зеленой. Надо же... Вот убей бог, если Плутишка с Королевой и Кузей не работали там, где живет Марина, на раскопках городской свалки двенадцатого века!

- Ну и сказка! - подумала Плутишка. - Все время друзья попадаются и

знакомые!

- Королеве не до писем, - мягко сказал Кот, - ты же знаешь...

- Знаю... - сказала Зеленая грустным голосом.

- А у Кузи слишком много работы у Герцога Бульонского и Паштетского, - продолжал Кот.

- Ой! Не поминай ты при мне, ради всего святого, Его Светлость! У него одно

меню целый книжный шкаф занимает, а мы тут колбасу вареную раз в

месяц видим - и то по телевизору! - умоляюще сказала Марина. - К тому же

проклятый Предводитель Хунты перегнал в самогон весь оставшийся в

доме сахар!...

- Н-да, - сказал Кот. - Я уже вижу, что твое меню, в отличие от герцогского,

состоит всего из двух блюд, и то жидких. Только мне кажется, что одно из

них не мешало бы сократить!

- Ты прав, милый Кот, но вот Предводитель Хунты...

- К черту Предводителя! - сказал Кот. - Свалишь все на меня! К тому же я

давно не развлекался и мне чертовски не нравится Брус на лужайке!

- А вот Хунте он ужасно нравится... Потому что он прямой и твердый... И они

ему поклоняются...

- Мне больше нравится, что он сухой, - сказал Кот. - Плутишка, помоги-ка

мне вытащить бутылки на двор. И где тут спички?

Они вытащили бутылочную батарею на лужайку, и Кот принялся поджигать бумажные затычки.

- Что ты собираешься делать? - спросила Плутишка.

- Играть в войну! - ответил Кот и швырнул первую бутылку в основание Бруса ЛИ. Раздался звон разбитого стекла, и кучу фантиков вокруг Бруса охватило синеватое пламя.

Кот принялся швырять бутылки, как при отражении массированной танковой атаки, и вскоре Брус скрылся в столбе огня.

Вместе с Плутишкой Кот вернулся в дом.

Марина сидела за столом, подперев голову руками, и грустно разглядывала кучу окурков на столе.

- Слушай, - сказал ей Кот, - по количеству табачного дыма я полагал, что ты

охвачена вдохновением. Чем ты сейчас занимаешься?

- Ничем... - мрачно ответила Зеленая. - Как раз этой ночью я закончила

один портрет. Вот он в углу, на мольберте...

Кот и Плутишка взглянули на мольберт. Там красовался... Впрочем, слово "красовался" вряд ли могло здесь подойти, разве что в кавычках, правильнее было бы сказать - страховался. Там страховался портрет в жутких зеленых тонах, наводящих на мысль о вонючей болотной тине. Изображен на нем был Буратино, но только был он какой-то странный. На голове вместо знаменитого полосатого колпачка была генеральская фуражка, на длинном носу сидели темные очки, а под носом щетинились зловещие усы. Одет он был в генеральский мундир с пятью звездами на погонах.

- Какой странный Буратино... - сказала Плутишка.

- Это не Буратино, - мрачно ответила Марина, - это генерал Пиноккио,

гнусный диктатор страны Перчилии. Он продался Сэмюэлю К. Барабасу и

силой захватил власть в Перчилии, чтобы этот подлый Сэмюэль К. Бара-

бас мог по дешевке покупать перчилийский перец. Этот негодяй Пиноккио

разогнал кукольный театр Папы Карло, самого Папу выслал из Перчилии

вместе с его шарманкой, а кукол ежедневно заставляет устраивать де

монстрации для выражения всенародной любви к нему, к Пиноккио.

А ведь перчилийцы были таким веселым народом! Как они прыгали со

своими дразнилками!

Кто не с нами - Карабас!

Кто не с нами - Карабас!

Но теперь там на всех углах Полицейские Барбосы из Страны Дураков и

людям не до смеха...

Ну да ничего, перчилийцы себя еще покажут! Буратино, например, уже

создал подпольную организацию - они из рогаток "навешивают фонари"

Полицейским Барбосам и цепляют консервные банки на хвост Коту Базилио

и Лисе Алисе!

А Пьеро, хоть и эмигрировал, продолжает писать боевые песни. Помните его

классические строки?

Лису Алису жалко -

Плачет по ней палка!

Его новые песни еще лучше! Вот, послушайте...

Марина извлекла из-под стола вконец расстроенную гитару и запела хриплым голосом:

Пускай страна,

пускай страна под диктатурой -

Нам на Пиноккио плевать!

И мы Лису Алису дурой,

и мы Лису Алису дурой,

Как прежде, будем называть!

Пусть Дуремары,

Дуремары торжествуют

И пусть доволен Карабас,

Пусть Кот Базилио жирует,

пусть Кот Базилио жирует,

Но доберемся мы до вас!

И на дрова,

и на дрова пойдет диктатор,

И зарыдает Карабас,

И снова кукольный театр,

и снова кукольный театр

Тогда откроется у нас!

И Папа Карло,

Папа Карло возвратится,

Его шарманка запоет,

И снова будет веселиться,

и снова будет веселиться

На наших улицах народ!

Марина Зеленая отложила гитару и снова сделалась грустной.

- Вот... А я тут сижу и ничего не делаю. Может, сейчас Полицейские Барбосы Буратино ловят... А я что? Портрет вот нарисовала гадский... У, образина!

Взяв из кучи на столе окурок, она стрельнула им в портрет и "бычок" прилип к длинному носу диктатора.

- А что толку?... Ему-то от этого ни жарко, ни холодно... - тяжко вздохнула Зеленая.

- А ты ему напиши! - посоветовал Кот. - Чтобы знал!

- Ну, прочтет Лиса Алиса в канцелярии - и в корзину. Лучше уж Буратино

новую резинку для рогатки послать, - снова вздохнула Марина.

- Может, послать Пиноккио его портрет? - предложил Кот.

- Вот еще! Этой орясине мою работу дарить! В кого я тогда окурками буду

стрелять?

Зеленая снова взгрустнула, но потом вдруг оживилась.

- А вы знаете, ребята - я тут роман писать начала - про Перчилию!

- Роман? - тут же заинтересовалась Плутишка.

- Клянусь кистью и шпагой - роман! - гордо заявила Марина и вытащила из стола кипу отпечатанных на машинке листов.

Тут у Плутишки даже руки зачесались от любопытства.

- Ой, а можно мне почитать?

- Можно. У меня тут против Пиноккио сражаются Буратино, три мушкетера и

Д'Артаньян, Чипполино...

- Ой-ей-ей! - закричала Плутишка. - Не надо рассказывать, а то мне читать

неинтересно будет!

- ... Виконт Де Бражелон, граф Монтекристо...

- Ну не надо! - Плутишка даже запрыгала от возбуждения. - Дайте мне, я

сама прочту!

- Держи, - сказала Марина Зеленая. - Только там все главы перепутаны - это

я все редактировала, редактировала и доредактировалась до того, что

сама уже не знаю, где начало, а где конец.

- А я - разберусь, - сказала Плутишка. - Только я лучше на улице сяду, а то

тут все время глаза щиплет и в носу свербит от гари.

Однако, прежде, чем она успела выйти, на лужайке раздался захлебывающийся лай Роны и какой-то многоголосый рев.

- Что это?! - испуганно спросила Плутишка.

- Это? Это Хунта... - обреченно вздохнула Марина.

Кот тут же сиганул на шкаф и втащил туда Плутишку, которая не выпускала из рук роман Зеленой.

В следующий момент дверь с треском распахнулась и в комнату, не вытирая ног, ввалились Хунта и ее Предводитель. Хунта была о трех головах - одна голова темная - та, что побольше, и две светлые - те, что поменьше. Предводитель Хунты был небрит и отчасти напоминал Плутишкоеда Обыкновенного, только был поменьше раза в три с лишним.

- Кто спалил нашего Бруса?! - заревела Хунта.

- Я, - ответил со шкафа Радужный Кот. - И попрошу не орать, а то у меня от

вас уши закладывает.

Хунта, разинув рты, уставилась на Кота.

- Кот... – сказала, наконец, большая из голов.

- Радужный... - подтвердила средняя.

- На скафу... - добавила меньшая.

Вид Кота почему-то подействовал на Хунту. Она перестала орать и на два тона ниже стала гундеть, какой замечательный был Брус ЛИ - прямой и твердый, не ведающий никаких сомнений и неотразимый для тех, на чьи головы его обрушивали.

- А еще что? - поинтересовался Кот. - Что еще в нем было хорошего?

Хунта тяжело задумалась.

- Скольких людей он сделал счастливыми? - продолжал Кот. - И вообще

- что он с д е л а л?

Хунта утерла носы и надулась.

Тут тишину нарушил новый рев. Это был Предводитель. Пока Кот дискутировал с Хунтой вопрос о Брусе, Предводитель шарил глазами по комнате, что-то разыскивая, причем каждый его глаз вращался сам по себе. Не найдя искомого, Предводитель заревел:

- Гд-е-е???!!!

- Если вы о бутылках, - сказал со шкафа Кот, - то они погибли вместе с

Брусом ЛИ.

Оба глаза Предводителя Хунты уперлись в Кота. Лицо Предводителя стало наливаться кровью и он сделался похожим на Сеньора Помидора.

- По-гиб-ли?! - по складам спросил он.

- Погибли, - подтвердил Кот. - Все до единой.

- Кто?! - выдохнул Предводитель.

- Я! - ответил Кот.

Предводитель с ревом бросился к шкафу. Плутишка и Кот едва успели поджать ноги, как он прыгнул...

- Мммяяяууу!!! - в тот же миг заорал Радужный Кот и прямо перед носом взвившегося в воздух Предводителя выпустил здоровущие когти на передних лапах.

Предводитель Хунты на миг завис в воздухе, а потом с грохотом рухнул на пол и оттуда очумело уставился на Кота.

- Я бы вам очень не советовал! - сказал ему Кот.

Предводитель вдруг залился тяжелыми пьяными слезами, а потом растянулся на полу и захрапел так, что задребезжали оконные стекла.

Марина Зеленая и Хунта вылезли из-под стола, под который они дружно нырнули в ожидании битвы Кота с Предводителем, и за ноги потащили храпящее тело на улицу - отсыпаться в холодке, в кустах за домиком.

Потом они вернулись в комнату, где Кот уже успел снять Плутишку со шкафа, и Хунта заявила:

- Есть хотим!

- Все есть хотят... - мрачно ответила Марина и принялась шарить по кастрюлям и полкам.

Наконец она объявила:

- Только картошка с постным маслом...

- У-у-у... - недовольно загудела Хунта.

- А чай есть? - спросила Плутишка.

- Грузинский... - вздохнула Марина Зеленая.

- Ага... Ну, тогда у нас есть много-много сарделек и пирожков с яблоками! - заявила Плутишка.

Хунта тут же взвыла от восторга, а Марина вытаращила глаза:

- Не может быть!

Плутишка достала и нарезала одну из бесконечных сарделек Кузи, а потом навытаскивала из пакетика столько пирожков, что на столе, откуда Кот уже успел смести окурки, вырос целый пирожковый курган. Хунта тут же с урчанием кинулась истреблять продовольствие. Через полчаса вся она лежала плашмя с тугими, как барабаны, животами.

- Приходите почаще! - просипела Хунта средней головой и уснула.

Зеленая раздела Хунту и разнесла по кроватям, а потом вернулась к столу.

- Я объелась, - заявила она неожиданным басом. - Впрок...

- А мы вам оставим кузину сардельку, - сказала ей Плутишка. - У нас ведь

еще две есть. И пакетик с пирожками тоже оставим. В случае чего мы с

Котом и сами печь умеем!

- Ой! Сарделька - это здорово! А пирожки... Вы их лучше пока себе оставьте

- мало ли что еще может здесь с вами приключиться. Ну а у нас мука пока

еще есть, а яблоки, если понадобится, моя Хунта где-нибудь раздобудет...

Убрав со стола, Кот с Мариной принялись обсуждать положение в Перчилии, и чем можно было бы помочь Буратино и его друзьям, а Плутишка уселась на крыльце вместе с Роной и стала разбираться с рукописью романа. Где-то через полчаса, она решила, что привела все в порядок, и начала читать.

Роман был ужасно интересный и, несмотря на то, что сюжет временами совершал какие-то невероятные и не всегда понятные скачки - то ли Марина так писала, то ли Плутишка не все правильно разложила - чтение было увлекательное. Приключений и подвигов тут хватило бы на целую эпопею и свержение доброй дюжины диктаторов.

Когда Плутишка с рукописью возвратилась в дом, Марина показала ей кучу рисунков - свои иллюстрации к роману. Все положительные герои были юны и прекрасны, а враги - отвратительны, причем не каким-то особым внешним уродством, а в основном лежащей на их физиономиях печатью сытого самодовольства в смеси с наглостью и скрытым страхом.

- Здорово! - сказала Плутишка. - Если над всем этим хорошенько поработать

- получится замечательная книжка!

- Правда?! - обрадовалась Марина и глаза ее заблестели. - А то ведь я все

пишу, пишу... Это, конечно, чертовски интересно - писать, ведь когда

пишешь - как-будто живешь вместе со своими героями и все, все, все, что

с ними происходит, переживаешь, как наяву - и смеешься, и плачешь, и

сражаешься.. Только пишешь так, пишешь - и вдруг подумаешь: боже мой,

да кому все это надо?...

- Надо, надо! - воскликнула Плутишка. - И даже очень-очень надо! Вашей

Хунте надо! Чтобы им хотелось быть такими же, как герои книжки, чтобы

они всяких Брусов ЛИ перед домом не вкапывали и фантики к ним не

носили!

- Правильно, - сказал Кот. - Только для этого надо над книжкой очень и

очень поработать.

- Я знаю, - кивнула Зеленая. - Только не знаю, получится ли у меня...

- Получится! Получится! - сказала Плутишка. - Обязательно должно

получиться! Ведь в этой вот главе так здорово написано! И в этой тоже, и

здесь! А какие у вас рисунки! У вас непременно получится! А то ведь Хунта

так и останется Хунтой и никогда не превратится в Трех Сыновей!

Марина Зеленая улыбнулась и, обняв Плутишку, поцеловала ее.

- Значит, мне придется постараться! - сказала она.

- Придется, - подтвердил Кот. - Но для тех, кто помнит свой Долг, видит цель

и верит в себя - нет невозможного!

- До чего же я тебя люблю, Котище! - улыбнулась Марина. - И тебя, милая

Плутишка, я тоже ужасно люблю! Вот моя раздолбанная гитара, давай мы

ее настроим и споем какую-нибудь нашу боевую песню!...

Ночевать Плутишка, Рона и Кот устроились в мансарде. Плутишка - на музыкально-скрипучей кровати, Рона - под кроватью, а Кот - на коврике под окном.

В час, когда уже просыпается предчувствие рассвета, Плутишку разбудил льющийся в окно лунный свет. Она села в серебристом потоке и осмотрелась. Коврик у окна был пуст, а само окно распахнуто.

- Вот ведь вредный Котище, - подумала Плутишка. - Сам, небось, на крыше рассвет встречать собрался, а меня не разбудил!

Она подошла к окну и выглянула на крышу. И точно - растянувшись навзничь на черепице чуть ниже конька, лежал Радужный Кот и, закинув лапы за голову, смотрел на звездное небо.

Выбравшись из окна, Плутишка на четвереньках полезла к Коту. Он протянул ей лапу, и вот она уже устроилась рядом с ним.

- Гнусный тип! - сказала Коту Плутишка. - Ты почему меня не разбудил? Я

тоже хочу смотреть на звезды и встречать рассвет!

- Спящая, ты была так прекрасна, что мне не хотелось будить тебя, - улыбнулся Кот. - Хотя, честно говоря, я попробовал сделать это - самым

известным сказочным способом для Спящих Красавиц. Но ты не просну

лась...

Плутишка сделала вид, что надулась. Кот потерся об нее носом и тихо сказал:

- Слушай!...

Плутишка прислушалась... И вот в предрассветной тишине запела самая первая птица. Ей откликнулась вторая, третья - и вот уже целый хор зазвучал с невидимых еще кустов и деревьев.

Этот хор словно разбудил небо - на востоке оно из черного постепенно стало фиолетовым, потом начало синеть... Цвета менялись один за другим, расходясь по небу волнами - фиолетовая, синяя, голубая, зеленая... Одна за другою бледнели и гасли в этих набегающих волнах света звезды... А небо на востоке становилось все ярче и ярче - зеленое сменилось золотым, и над вершиной недалекого холма вспыхнул ослепительный край солнца. Лучи его коснулись Плутишки и Кота, как нежные теплые руки...

Плутишка и Кот зажмурились - до того это было хорошо, а потом они залезли на трубу и, взявшись за руки, запрыгали там, крича "Ура! Солнышко!"

Потом они съехали с крыши, как с горки, в копну сена и побежали умываться к журчавшему рядом ручью. Там они стали плескать водой друг на друга и подняли такую тучу брызг, что над ручьем на миг вспыхнула маленькая радуга.

- Ой! - закричала Плутишка. - Вот она, радуга! Сейчас я ее...

Но в этот миг брызги опали и радуга исчезла.

- Ну вот, - вздохнула Плутишка, - близок был локоток...

- Как знать, - отозвался Кот, - быть может, он еще ближе, чем ты думаешь...

- Да не укусишь...

- Кто знает? Ведь наша с тобою сказка далеко еще не закончена. Посмотри:

дорожка бежит дальше и, значит...

- Значит, надо по ней идти! - улыбнулась Плутишка.

И Кот потерся об нее носом.

Blog

Плутишкина сказка