Geum.ru

Е. Ф. Язькова Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Конец юры Аденауэра».
Правительство Людвига Эрхарда.
Новая восточная политика.
Политика реформ.
Рабочее законодательство.
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   25
§ 4. Федеративная Республика Герма­нии

Конец юры Аденауэра».

К началу 60-х годов прежние источники экономи­ческого подъема в значительной мере бы­ли исчерпаны. С 1950 по 1970 г. произош­ли большие сдвиги в социальной структу­ре ФРГ. Удельный вес наемных работни­ков в самодеятельном населении возрос с 72 до 84 %. Увеличилась доля населения, занятого в сфере материального производ­ства: уже в 1961 г. она составила 54 %. С

25 до 9 % снизилась доля сельскохозяйст­венного населения, зато усилился приток в сферы услуг, торговли и транспорта, в госаппарат, инфраструктуру. Увеличилось число служащих, их удельный вес в само­деятельном населении возрос с 17,8 до 32,5 %. Значительно увеличилась заня­тость женщин. В связи со сдвигами между отдельными сферами и отраслями про­мышленности менялась структура занято­сти. Рост численности лиц наемного труда происходил в целом за счет служащих, доля занятых физическим трудом сокра­тилась с 1950 по 1970 г. с 78 до 63,2 %. В 50-60-х годах воздействие научно-техни­ческой революции только начиналось: на автоматических и полуавтоматических машинах в 1969 г. было занято всего 14 % рабочих.

В первой половине 60-х годов западно­германский неолиберализм как концепция экономической политики государства об­наружил свою ограниченность. Об этом свидетельствовали частичные кризисы 1958 и 1963 годов. К концу 50-х годов из­менилось соотношение между предложе­нием и спросом. Росла стоимость жизни, что вызывало оживление стачечного дви­жения. Предприниматели стали чаще при­бегать к локаутам. Государство усилило свое вмешательство в автономию тариф­ных партнеров. Правительство активизи­ровало «беседы на высшем уровне», про­водимые канцлером с «социальными партнерами». Предприниматели все на­стойчивее требовали придать правитель­ственным рекомендациям обязательный характер, ввести предварительную экспер­тизу тарифных соглашений.

На рубеже 50-60-х годов ослабли поли­тические позиции демохристиан и влия­ние престарелого Аденауэра. В прессе стали появляться публикации о «кризисе авторитарного канцлерства». Блок ХДС/ХСС расшатывали внутренние раз­ногласия. Ослабление его позиций показа­ли выборы в бундестаг 17 сентября 1961 г. Получив 45,4 % голосов, блок потерял абсолютное большинство и был вынужден пойти на создание коалиции с СвДП, зна­чительно продвинувшейся вперед и полу­чившей 12,8 % голосов. Либералы поста­вили условием вхождения в кабинет от­ставку Аденауэра с поста канцлера. В ходе

долгих переговоров удалось на время от­ложить этот вопрос. Однако в течение все­го этого периода правительство находи­лось в кризисном состоянии.

Наконец, правительство ФРГ было дискредитировано скандалом вокруг лево-либерального журнала «Шпигель» и неза­конным арестом нескольких его сотруд­ников. В октябре 1962 г. журнал опубли­ковал большую статью о маневрах НАТО, где подверг резкой критике военную по­литику ФРГ и коррупцию в министерстве обороны. Через две недели помещение редакции журнала было занято полицей­скими, все бумаги опечатаны, а против его сотрудников возбудили уголовное дело по обвинению в разглашении государствен­ной тайны. Эта акция вызвала возмущение общественного мнения в стране, особенно когда выяснилось, что к ней причастен министр обороны Ф.-Й.Штраус. Атмосфе­ра накалилась до такой степени, что даже министры от СвДП объявили о намерении выйти из правительства. Канцлеру при­шлось пожертвовать своим министром обороны, а в октябре 1963 г. и сам Аде­науэр в возрасте 87 лет покинул политиче­скую сцену, сохранив, впрочем, значи­тельное влияние.

Правительство Людвига Эрхарда.

Импозантный «толстяк с сигарой», Эр-хард, ставший председателем ХДС, был общепризнанным «отцом экономического чуда» и вызывал надежды на укрепление позиций демохристиан. Предполагалось, что кабинет Эрхарда сможет сплотить об­щество, повысить авторитет ведущей буржуазной партии страны, укрепить эко­номику, найти приемлемые способы ре­шения проблем восточной политики.

Для решения назревших проблем Эр-хард выдвинул программу «сформирован­ного» общества. Оно рекламировалось как свободное, открытое, динамичное и демо­кратическое общество, которое строилось бы на базе социального рыночного хозяй­ства и сознательного творческого сотруд­ничества его граждан на благо всего об­щества. Но для реализации этой концеп­ции не было необходимых условий: страна входила в полосу экономического спада.

Эрхард не смог ни стабилизировать экономику и политическое положение в стране, ни убедить население зарубежных

государств в миролюбии ФРГ. К тому же он не имел достаточного политического опыта. Как раз в это время активизировали свою деятельность многочисленные «сою­зы изгнанных», проникнутые реваншист­ским духом. Именно по этой причине, не­смотря на установление в 1955 г. дипло­матических отношений между СССР и ФРГ, сдвигов в этой области не было. В соответствии с «доктриной Хальштейна» о представительстве Федеративной Рес­публикой всех немцев, в том числе и гра­ждан ГДР, правительство ФРГ порвало связи с теми государствами, которые ус­тановили дипломатические отношения с ГДР (исключением был СССР и некото­рые другие страны Восточной Европы).

В середине 60-х годов в ФРГ усили­лись политическая напряженность и поля­ризация общественных сил. Молодежь впервые начала осмысливать прошлое, заговорили о вине Германии в развязыва­нии двух мировых войн, об «упущенных шансах» демократизации Западной Гер­мании в 1945 г. Начался интенсивный, не без нигилистического оттенка процесс трудной переоценки прошлого. Значи­тельная часть молодого поколения, вы­росшего в условиях «экономического чу­да», искала альтернативные концепции общественного развития.

С другой стороны, возрастали право-экстремистские настроения. Все больший резонанс получала созданная в 1964 г. в Ганновере неонацистская Национал-демократическая партия (НДП). Она смог­ла пройти в ландтаги 6 земель. Партия прежде всего требовала ревизии послево­енных границ и выдвигала националисти­ческие и шовинистические лозунги. Появ­ление НДП вызвало бурную реакцию ле­вых сил западногерманского общества. Именно в это время начались массовые пасхальные марши, переросшие в широ­кое движение внепарламентской оппози­ции. >

В этих условиях правительство при­ступило к подготовке чрезвычайного за­конодательства, ссылаясь на то, что в Ос­новном законе нет мер защиты от экстре­мистов и антигосударственных элементов. Однако против чрезвычайных законов не раз высказывался бундестаг, а для их при­нятия требовалось квалифицированное

большинство в 2/3 депутатов, которым правительство не располагало. Кроме то­го, против чрезвычайного законодательст­ва выступали профсоюзы и другие массо­вые организации, такие, например, как Немецкий союз мира.

Правительство видело только один путь для принятия чрезвычайных законов - создание «большой коалиции» с СДПГ. Другое, еще более важное обстоятельство, требовавшее сотрудничества с социал-демократами, было связано с преодолени­ем начавшегося в 1966 г. экономического кризиса. В ХДС/ХСС росло понимание того, что нельзя полагаться только на сти­хийное развитие экономики. Но рецептов выхода из кризиса у демохристиан не бы­ло. Напротив, СДПГ предлагала концеп­цию оздоровления экономики на базе ак­тивного государственного вмешательства. Был у нее и кандидат на проведение тако­го курса - К. Шиллер. Привлекая в прави­тельство социал-демократов, ХДС надеял­ся с их помощью «приручить» профсоюзы и утихомирить леворадикальные движе­ния. Наконец, перед ФРГ стояла еще и важная задача урегулирования отношений с восточными соседями.

Свои расчеты имели и руководители СДПГ. Впервые за многие годы партия получала возможность не только войти в правительство, но и на деле доказать свою способность руководить государством. Вместе с тем идея установления сотруд­ничества с ХДС/ХСС резко отвергалась левым крылом СДПГ.

Правительственный кризис привел к выходу из кабинета министров от СвДП. В октябре 1966 г., за три года до окончания срока, Эрхард подал в отставку.

«Большая коалиция». Новый канцлер от ХДС К.-Г.Кизингер в декабре 1966 г. сформировал кабинет «большой коали­ции». Вице-канцлером и министром ино­странных дел стал председатель СДПГ Вилли Брандт, министром экономики -Карл Шиллер. Перед новым правительст­вом стоял ряд срочных задач: принятие чрезвычайного законодательства, «усми­рение» внепарламентской оппозиции, уре­гулирование отношений с восточноевро­пейскими странами. К числу первоочеред­ных задач относилось и преодоление эко­номического кризиса 1966-1967 годов. Это

был первый циклический кризис перепро­изводства в истории ФРГ. Он затронул почти все отрасли. Общий индекс про­мышленного производства сократился в эти годы в среднем всего на 3 %, но в от­дельные периоды 1967 г. спад превышал 6 %, а в некоторых отраслях доходил до 10-20 %. До 300 тыс. человек возросла безра­ботица.

Однако глубокие изменения в меха­низме регулирования экономики ФРГ бы­ли вызваны не только этим кризисом. Ха­рактерно, что закон о содействии стабиль­ности и оживлению экономики, на приня­тии которого настаивала СДПГ, был пред­ставлен бундестагу еще правительством Эрхарда. До начала кризиса были разрабо­таны и проект финансовой реформы, и концепция основных принципов государ­ственной экономической политики. Анти­кризисная концепция была вызвана к жиз­ни неэффективностью неолиберальной экономической политики.

Экономической программой «большой коалиции» явилась концепция «глобаль­ного регулирования», четко изложенная Шиллером, кредо которого гласило: «Конкуренция - насколько возможно, планирование - насколько необходимо». Система государственного программиро­вания, основанная на кейнсианстве, со­стояла из нескольких элементов: из про­грамм среднесрочной экономической и финансовой политики, рассчитанных на 5 лет, а также из ряда региональных про­грамм. Правительство стремилось увязать эти программы на макроэкономическом уровне, что нашло отражение в Законе о содействии стабильности и оживлению экономики, принятом в июне 1967 г. Его целью провозглашались стабильность цен, высокий уровень занятости и уравнове­шенный платежный баланс. Правительст­во обязывалось представлять на обсужде­ние парламента годовые экономические планы с указанием мер, намеченных для достижения поставленных целей. Решаю­щая роль в их обеспечении отводилась финансовым рычагам. Значительно рас­ширялись полномочия федеральных фи­нансовых органов - в ущерб прерогативам земель и общин.

В 1967 г. правительство ФРГ приняло активные антикризисные меры в рамках

двух программ. Наиболее пострадавшие отрасли (строительство, черная металлур­гия, электротехническая промышлен­ность) получили государственные субси­дии. Одновременно была оказана специ­альная помощь строительной промыш­ленности, кризисное состояние которой пагубно воздействовало на всю экономи­ку. На проведение этих программ направ­лялось 12,5 млрд. марок. Антикризисные меры поддержал федеральный банк, по­степенно снижавший учетную ставку. К концу 1967 г. экономика вступила в фазу оживления, а год спустя - подъема.

Разрабатывая все эти меры, Шиллер потребовал жертв прежде всего от рабо­чих. Социал-демократические лидеры на­стояли на отказе ОНП от требований по­вышения заработной платы. Сокращались ассигнования на здравоохранение, образо­вание и другие социальные расходы. Важ­ным элементом нового механизма было введение «сконцертированной (согласо­ванной) акции», в ходе которой предста­вители ОНП, предпринимателей и госу­дарства договаривались об уровне зарпла­ты. В 1968 г. бундестаг при поддержке фракции СДПГ принял чрезвычайное за­конодательство, которое предусматривало ограничение в случае возникновения «критической ситуации» гражданских свобод, полномочий парламента и авто­номных прав земель.

Внепарламентская оппозиция. Всту­пление СДПГ в коалицию с демохристиа-нами, регулирование социальных отноше­ний, стремление возложить издержки кри­зиса на плечи трудящихся, рост неонациз­ма, принятие чрезвычайного законода­тельства и усиление авторитарных тен­денций - все это значительно активизиро­вало внепарламентскую оппозицию. В это же время происходит бурный всплеск сту­денческого и молодежного движения, цен­тром которых стал Западный Берлин. На­чалась активная дискуссия о путях демо­кратизации современного индустриально­го общества. Возникло движение с лозун­гом «Маркса- в аудитории!», возродились анархо-синдикалистские настроения. Всех их объединял поиск путей к «реальной, а не формальной демократии».

Осенью 1968 г. конституировалась ле­гальная Германская коммунистическая

партия (ГКП), насчитывавшая около 20 тыс. членов. В апреле 1969 г. на первом съезде ГКП объявила целью партии «за­воевание политической власти рабочим классом в союзе с другими трудящимися слоями народа». Но основной упор был сделан на решении ближайших общеде­мократических задач.

Внепарламентская оппозиция активно выступала за изменение восточной поли­тики и широко обсуждала назревшие про­блемы нормализации отношений между ФРГ и СССР.

У нового правительства не было твер­дых намерений пересматривать принци­пиальные вопросы восточной политики. Оно рассчитывало сперва ограничиться заявлением о неприменении силы. Однако в позициях СДПГ и ХДС/ХСС по этому вопросу были и различия. Лидеры блока рассчитывали свести урегулирование про­блем восточной политики к декларатив­ным заявлениям. В то же время усилиями Брандта были созданы более весомые предпосылки для реального диалога. Вос­точная политика стала предметом острых дискуссий.

Разногласия по широкому кругу во­просов проявились во всех партиях. Мо­лодежная организация СДПГ «Молодые социалисты» требовала выхода партии из коалиции и проведения альтернативной наступательной политики. Усилились рас­при внутри ХДС/ХСС. СвДП переживала глубокий кризис, отразивший новые явле­ния. Партия начала переориентацию на новую массовую базу - на служащих, чи­новников, интеллигенцию. Менялись и программные установки партии. Ранее она относилась к числу праволиберальных партий, выступавших против социальной политики, против вмешательства государ­ства в отношения между трудом и капита­лом, против государственного регулиро­вания экономики. В январе 1968 г. в пар­тии произошла перегруппировка сил, была смешена правая группа во главе с предсе­дателем СвДП Э.Менде, позднее ушед­шим в ХДС. Новым лидером партии стал Вальтер Шеель, признававший необходи­мость государственного регулирования и разделявший идеи неолиберализма. Новый курс СвДП был закреплен в 1971 г. в про­граммных «Фрейбургских тезисах».

Изменение политического климата в стране и сдвиги в массовом сознании от­разили выборы в бундестаг 28 сентября 1969 г. Предвыборные баталии носили острый характер. Демократические силы стремились не только отправить консерва­торов на скамьи оппозиции, но и не до­пустить прорыва НДП в бундестаг. В под­держку СДПГ выступала только что соз­данная организация «Акция демократиче­ского прогресса», куда вошли многие из­вестные ученые, артисты, писатели (Г. Грасс, Г. Бёлль и др.). В результате НДП получила 4,3 % голосов и не попала в пар­ламент. Уменьшилось число голосов, по­данных за ХДС/ХСС, однако союз остался на первом месте (46,1 % голосов). СДПГ добилась прироста числа своих избирате­лей и получила 42,7 % голосов, а СвДП -5,8 %. Это означало, что правый лагерь потерпел поражение. Впервые с 1949 г. ХДС/ХСС выпустил власть из своих рук. Для ведущих политиков ХДС/ХСС и СДПГ «большая коалиция» изначально представляла собой лишь временный со­юз. Уже на выборах президента ФРГ 5 марта 1969 уг. кандидат от СДПГ, министр юстиции Г.Хайнеман одержал победу над выдвинутым на этот пост от ХДС/ХСС Г.Шрёдером благодаря тому, что за него проголосовало большинство фракции сво­бодных демократов. Тем самым СвДП ясно дала понять, что она готова на коали­цию с СДПГ. Таким путем и возникла но­вая, социал-либеральная коалиция, имев­шая в бундестаге незначительное боль­шинство. К ней и перешло управление государством. Канцлером был избран В.Брандт, вице-канцлером и министром иностранных дел - В.Шеель. Выборы продемонстрировали сдвиг политического спектра влево.

Новая восточная политика.

В прави­тельственном заявлении Брандт предста­вил себя «канцлером внутренних реформ». В правительственном заявлении он вы­двинул обширную программу внутрипо­литических реформ под общим девизом «Больше демократий!». Однако в первые годы в центре деятельности кабинета ока­залась внешняя политика. Брандт отказал­ся от тезиса, что объединение Германии под эгидой ФРГ является непременным условием разрядки в Европе. Впервые

ГДР была названа «вторым германским государством», с которым следует вести переговоры на правительственном уровне. Подчеркнув, что основой внешней поли­тики ФРГ является ее тесный союз с за­падноевропейскими странами и США, Брандт вместе с тем высказался за актив­ный диалог с государствами Варшавского договора, чтобы обеспечить прочный мир в Европе.

Тем не менее вначале он рассчитывал активизировать восточную политику, не меняя ее принципиальных основ. О при­знании послевоенных границ ничего не говорилось, урегулирование отношений с ГДР имело «особый характер».

Однако в процессе переговоров с СССР и другими восточноевропейскими странами ФРГ была вынуждена изменить свою позицию. Уже в 1970 г. были подпи­саны договоры ФРГ с Советским Союзом и Польшей, а в 1972-1973 гг. - с ГДР и Чехословакией. Важнейшие положения всех договоров были идентичными. Речь шла о нерушимости послевоенных границ и об отказе от применения силы. Все до­говоры сопровождались специальными заявлениями ФРГ о единстве немецкой нации.

Но каждый из них имел и свои особен­ности. В Московском договоре между СССР и ФРГ, подписанном 12 августа 1970 г., стержневой была 3-я статья - по территориальным вопросам. СССР и ФРГ, " говорилось в этой статье, «рассматривают как нерушимые сейчас и в будущем гра­ницы всех государств в Европе». Отмеча­лось, что стороны не имеют каких-либо территориальных претензий и не будут их выдвигать ни сейчас, ни в будущем. В Москве же было подготовлено «Заявление о намерениях», где речь шла о развитии связей между ФРГ и ГДР на основе полно­го равноправия и о содействии СССР их вступлению в ООН.

Варшавский договор «Об условиях нормализации отношений» между ФРГ и Польшей, подписанный 7 декабря 1970 г., исходил из принципа нерушимости запад­ных границ Польши по Одеру - Нейсе.

Подписание Московского и Варшав­ского договоров стало важной вехой в процессе общеевропейской разрядки. Од­нако консервативные силы ФРГ стреми-

лись не допустить их ратификации, до­бившись перехода на сторону ХДС/ХСС нескольких депутатов из фракций СвДП и СДПГ. Весной 1972 г. в бундестаге сло­жилась критическая ситуация: «малая коа­лиция» имела лишь крохотное большин­ство, которое могло растаять в любой мо­мент. От Брандта потребовалось большое мужество в отстаивании своей позиции.

В борьбу за разрядку включились про­грессивные силы ФРГ, требуя ратифика­ции восточных договоров. Видные деяте­ли СДПГ и сам канцлер, молодежные ор­ганизации партии проводили массовые демонстрации, широко использовались внепарламентские акции. Сложилось сти­хийное единство всех сторонников раз­рядки.

После драматических событий в бун­дестаге и за его пределами 17 мая 1972 г. Московский и Варшавский договоры были ратифицированы и вступили в силу. В ходе дебатов все фракции бундестага при­няли совместную резолюцию, содержав­шую собственное толкование договоров. В ней, в частности, говорилось, что обяза­тельства, взятые на себя ФРГ, «приняты ею от своего имени...Договоры не пред­восхищают урегулирования для Германии в рамках мирного договора и не создают правовой основы для существующих в настоящее время границ...Договоры не затрагивают неотъемлемого права на са­моопределение... и не предвосхищают ре­шения германского вопроса».

Резолюция исходила из положения о нерешенности германского вопроса. ФРГ признала нерушимость существующих границ только от своего имени, не пред­восхищая компетенции «будущего едино­го германского государства». Одна из га­зет писала, что ФРГ «не отказалась ни от одного из своих притязаний, но только от их осуществления силой».

После труднейших переговоров Бранд­та и главы правительства ГДР В. Штофа в марте 1970 г. в Эрфурте и в мае в Касселе началась разработка соглашения между ФРГ и ГДР. Уже в «Заявлении о намере­ниях» и в договоре по Западному Берлину, заключенном в 1972 г., ГДР, по существу, рассматривалась как субъект междуна­родного права. Отмечалось также, что За­падный Берлин «не является составной

частью ФРГ». Не упоминалось об «едино­личном представительстве» ФРГ всех немцев. 21 декабря 1972 г. был подписан «Договор об основах отношений» между ФРГ и ГДР. Он фиксировал формулу о «двух германских государствах», между которыми существуют равноправные, но особые «внутригерманские» отношения «урегулированного добрососедства».

В бундестаге, однако, продолжала су­ществовать «патовая» ситуация - равенст­во сил ХДС/ХСС и «малой коалиции». Парламент оказался недееспособным и был распущен. Новые выборы назнача­лись на 19 ноября 1972 г. В ходе предвы­борной кампании в поддержку СДПГ и СвДП были созданы и активно действова­ли массовые инициативные группы. Вос­точную политику поддержало большинст­во населения. В итоге выборов СДПГ зна­чительно увеличила число депутатов: за нее проголосовало 45,8% избирателей. СвДП получила 8,4% голосов. «Малая коалиция» имела теперь прочное боль­шинство в бундестаге. У нее был 271 де­путат, а у оппозиции - 225.

11 декабря 1973 г. был подписан дого­вор о взаимоотношениях между ФРГ и Чехословакией. Наиболее трудной про­блемой явилось отношение к Мюнхенско­му договору 1938 г. Чехословацкая сторо­на требовала признания его недействи­тельности «с самого начала», чтобы ис­ключить прецедент для правового обосно­вания германских притязаний на Судеты в будущем. Правительство ФРГ отклонило это требование. Лишь после того как ЧССР отказалась от возмещения матери­ального ущерба, нанесенного отторжени­ем Судетской области, соглашение было достигнуто. В преамбуле Пражского дого­вора Мюнхенский договор характеризо­вался как недействительный с самого на­чала.

Восточные договоры, подтвердившие послевоенные реальности, укрепили осно­вы европейской разрядки. Без них было бы невозможно соглашение европейских стран, США и Канады в 1975 г. в Хель­синки. Одновременно восточная политика Брандта, получившего еще в 1971 г. Нобе­левскую премию мира, укрепила его лич­ный престиж и повысила международный авторитет ФРГ.

Политика реформ.

В первом прави­тельственном заявлении Брандта речь шла о реформах, направленных на выравнива­ние социальных шансов различных слоев населения: о расширении соучастия тру­дящихся в управлении экономикой, по­мощи государства «социально слабым» группам, о сокращении безработицы.

Не отказываясь от рыночной экономи­ки, лидеры СДПГ видели свою задачу в усилении государственного регулирова­ния и внесении элементов планирования. Хорошая конъюнктура начала 70-х годов внушала надежды на дальнейший эконо­мический рост и обеспечение «равных возможностей». В основу первого проекта долгосрочной программы (до 1985 г.) бы­ло заложено достижение экономического роста в размере 4,5-6% в год. На этой базе предусматривалось повышение доли со­циальных расходов. Именно в это время была выдвинута концепция «качества жизни», т.е. обогащение ее «ценностями, выходящими за пределы материального потребления». Оптимизм относительно перспектив экономического подъема ца­рил до 1974 г. - до начала кризисных яв­лений в экономике.

Экономика никогда не была сильной стороной Брандта, оказавшегося с началом кризиса в трудном положении. Обостре­ние внутренних разногласий относительно дальнейшего курса привело в мае 1974 г. к уходу Брандта с поста канцлера. Непо­средственным поводом к отставке послу­жило разоблачение высокопоставленного сотрудника ведомства канцлера Гийома как агента секретной службы ГДР. Новым канцлером стал Гельмут Шмидт - техно­крат, специалист по вопросам обороны и экономики, политик, известный своим прагматизмом. В 1975 г. на съезде в Ман-гейме была принята «Экономико-полити­ческая программа СДПГ на 1975-1985 гг.», основанная в целом на принципах Бад-Годесберга. Она предусматривала повы­шение эффективности производства, его нау коем кости и рационализации. Однако намерение установить ежегодный прирост производства в 4,5-6% было признано не­реальным.

Активные реформы проводились в ос­новном в первые три года деятельности правительства «малой коалиции». Была

повышена заработная плата, в том числе и для малоквалифицированных рабочих, проведена реформа пенсионной системы. Пенсионный возраст был снижен до 63 лет, а низкие пенсии - повышены. Пре­доставление избирательных прав с 18 лет уже на выборах 1972 г. дало ощутимый эффект: 55% молодых избирателей прого­лосовало за СДПГ. В 1969-1971 гг. было принято законодательство о стипендиаль­ном обеспечении и бесплатном посещении занятий в университетах. Число студентов сразу возросло почти вдвое и в 1972 г. составило 600 тыс. человек.

Правительство стремилось ликвидиро­вать отставание высшей школы ФРГ от уровня США и Японии. В середине 70-х годов был принят общий закон о развитии высшей школы. Открылось несколько но­вых университетов, увеличились расходы на образование, составившие в 1970 г. 30 млрд. марок. Однако попытки ввести вме­сто разнородных средних школ единый тип государственной школы встретили сопротивление ХДС/ХСС и провалились.

Рабочее законодательство.

Под дав­лением «низов» в 1972 г. правительство «малой коалиции» обновило закон о ста­туте предприятий, принятый еще в 1952 г. Он имел компромиссный характер. Как и прежде, партийно-пблитическая деятель­ность на предприятиях запрещалась в ин­тересах сохранения «трудового мира». По новому закону рабочим отводилась треть мест в наблюдательных советах. По тре­бованию молодых рабочих их представи­тели также включались в производствен­ные советы, декларировался «гуманный» подход к рассмотрению персональных дел. Зачастую самым настойчивым произ­водственным советам удавалось добиться расширения сферы их компетенции.

Особенно острая полемика разгорелась по вопросу о соучастии рабочих в управ­лении производством. По закону 1976 г., который распространялся на предприятия с числом занятых свыше 2 тыс. человек, предусматривался паритетный состав на­блюдательного совета. Нейтральный пред­седатель совета при возникновении «пато­вой» ситуации имел два голоса. В квоту лиц наемного труда входил и один выс­ший служащий, а сами выборы от рабочих и служащих проводились раздельно.

Социально-либеральная коалиция про­должила курс ХДС/ХСС на «образование собственности» у рабочих. Усовершенст­вовалась система «инвестиционной зара­ботной платы» и «рассеивания» акционер­ного капитала путем выпуска «народных акций». Еще в 60-е годы, когда у власти находился ХДС/ХСС, было принято два закона о «рассеивании» собственности. За десять лет (1961-1970) лица наемного труда накопили лишь около 5 млрд. марок. Даже один из депутатов от ХДС заявил в бундес­таге, что избранный путь - это «попытка догнать на велосипеде гоночный автомо­биль». В 1970 г. бундестаг принял третий закон о «перераспределении собственнос­ти». «Инвестиционная зарплата», выделя­емая в фонд за счет отчислений предприя­тий и государственных дотаций, увеличи­валась с 312 до 624 марок. Эта сумма бло­кировалась на срок не менее пяти лет, а рабочим выдавались на руки особые сер­тификаты.

Введение закона сопровождалось гром­кой пропагандой. Суть ее состояла в том, что в течении 50 лет в ФРГ может про­изойти перераспределение 50% капитала. Выражалась даже надежда на то, что в ближайшие десятилетия удастся выкупить собственность у монополий. Эта кампания имела успех: в 1977 г. 16 млн. человек вы­разили желание стать собственниками. Проблемным оставался вопрос об управ­лении фондами. ОНП и СДПГ предлагали Создать центральный фонд под управлени­ем профсоюзов и государства. ХДС/ХСС и СвДП выступили против этого. По ини­циативе союза работодателей было реше­но, что фонды создаются только на уровне предприятий, а распоряжение ими проис­ходит на основе самоуправления. На прак­тике они использовались для самофинан­сирования предприятий.

СДПГ не смогла выполнить свои обе­щания о снижении налогов с заработной платы. Они увеличились с 18,4 до 28%, в то время как обладатели реальных ценно­стей и получатели крупных доходов имели право на налоговые льготы и инвестици­онные премии. Но это не предотвратило сокращение экономического роста с 5 % в 1970 г. до 3 % в 1971 г, а инфляция возросла с 2 до 5,1 %. На горизонте появился призрак экономического кризиса.