Geum.ru

Мудрость и одиночество. Загадка „Алсифрона

Вид материалаДокументы

Содержание


ГЛАВА 3. ТЕМАТИКА греческих АРХЭ. Геракл, Эдип, Одиссей
Герой, лишенный власти и властвующий антигерой
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   20

ГЛАВА 3. ТЕМАТИКА греческих АРХЭ. Геракл, Эдип, Одиссей


Понятие “архэ” введено немецким исследователем античности В. Грёнбехом в его книге “Духовная история Греции” и затем использовалось почти в неизменном виде К. Хюбнером (К.Хюбнер. Истина мифа. М., 1996). Термин “архэ” (άρχή - др.-греч.) обычно переводится с греческого как “начало”, “основа”. В употреблении его мы сознательно идем на грамматическую вольность, отказываясь от различия единственного и множественного числа (“архаи” по-русски не звучит). Поскольку сам Хюбнер использует термин “архэ” как кальку с древнегреческого, то и мы следует этим путем.

Понятие “архэ” выражает собой традицию, то самое, что содержательно воспроизводится в мышлении и деятельности последующих поколений (формой же воспроизведения, по Хюбнеру, является нуминозное). Заметим мимоходом, что суть архэ удачно показал М.Элиаде в анализе мифа о вечном возвращении. Архэ в изначальном смысле - истории возникновения и жизни богов и героев, задающие их целостный образ. Божественная эпифания (явление бога человеку) - один из примером чувственного воспроизведения архэ. Когда древний грек внезапно видит бога Пана в сплетении ветвей аркадского леса, или немец слышит голос Лорелеи в шуме волн Рейна, то мы имеем дело именно с таким явлением, выступающим в более или менее обмирщенной форме.

Жизнь античного и всякого древнего мифа в современную эпоху есть также воспроизведение архэ - в мышлении, ритуале и всякой иной деятельности, внешне казалось бы не связанной с мифом. Хюбнер дает формальную интерпретацию архэ как онтологической структуры, подобной кантовским априорным формам, которые, будучи истолкованы исторически, всякий раз наполняются новым содержанием. В музыке аналогичную роль выполняют лейтмотивы, что видно из хюбнеровского анализа вагнеровских опер. В этом смысле архэ - не просто основа или начало, это, скорее, то, что Л.Витгенштейн называл “формой жизни” (с акцентом на ее формальный характер).

Развивая подход, намеченный нами ранее (см. Касавин И.Т. Магия и творчество: теоретико-познавательный подход// Религия, магия, миф: современный философские исследования. М., 1997), в дальнейшем мы будем применять данный термин в двух смыслах. В узком смысле он будет обозначать основные содержательные линии античной культуры, зафиксированные (или заданные?) античным эпосом и античной трагедией. Герои античности, как мы ее сегодня видим, - это не только олимпиец Зевс и его сын Геракл, но и персонажи Эсхила и Софокла - Орест и Эдип, а быть может даже - Эней Вергилия или осел Апулея. В широком смысле “архэ” - это вечные архетипы европейского (если не мирового) бытия, чье происхождение покрыто тайной и погружено в миф и потому уже не ограничивает их влияния и развития. С этой точки зрения может быть выстроена линия, скажем, от софокловского Эдипа до библейского Иова и через него - к шекспировскому королю Лиру, в качестве одного из “архетипов, который постепенно входит в мир” (Х.Борхес).

Значительность феномена архэ не только в том, что он представляет собой сюжеты, обеспечивающие и выражающие преемственность культуры. Поняв природу архэ, мы открываем фундаментальные онтологические предпосылки человеческой жизни вообще, которые провоцируют неизбежные экзистенциальные коллизии. То обстоятельство, что они нашли свое литературное выражение тысячелетия тому назад, лишь подтверждает мысль, что с тех пор человек изменился довольно незначительно и для него по-прежнему - истории вопреки - значимы слава, предательство, верность, алчность, отчаяние, достоинство и страдание, в общем те чувства, категории и ситуации, из которых выстраивается биография и судьба.

ГЕРОЙ, ЛИШЕННЫЙ ВЛАСТИ И ВЛАСТВУЮЩИЙ АНТИГЕРОЙ


Первым из множества античных архэ мы рассмотрим тему героя как таковую, поскольку она играет принципиальную роль. Героический характер греческой архаики и классики бросается в глаза. Наряду с историями богов греческий эпос составляют истории героев - Геракла, Тесея, Персея, Кадма, Язона, Беллерофонта, Орфея. Подлинный герой совершает подвиги, уничтожая чудовищ, показывая чудеса силы и мужества. Он ведет происхождение от богов, основывает роды и династии, создает новые царства. И он же совершает тяжкие преступления, попирает интересы и чувства своих близких, нарушает древние обычаи. Человеческий закон ему не писан, единственное, что заставляет его с собой считаться, хотя и не всегда - это воля богов.

Герой, тем самым, выступает в качестве земного бога, неся в себе непостижимое и чудесное начало, нуминозные черты (К.Хюбнер). И боги непосредственно участвуют в его начинаниях, помогая и советуя ему. У него имеется, как правило, постоянный контакт с некоторыми родственными или сочувствующими ему богами. Быть может, именно поэтому обычные человеческие обычаи и правила поведения необязательны для героя, он - олицетворенная стихия. Он действует, переворачивая Достоевского; как раз потому, что есть Бог, ему все дозволено.

Герой несет в себе несколько разных ипостасей. Во-первых, он предстает в качестве культурного героя, во-вторых - как источник этиологических мифов, как демиург, в-третьих - как исторический персонаж, в-четвертых - как выразитель человеческого индивидуализма и непокорности богам, наконец, в-пятых, как дьявольски- и приземленно-комический персонаж (трикстер). Первые две функции герой выполняет, однако, иначе, чем бог. Так, герой не творит вещи магическим путем, но изыскивает их в ином мире, в удаленном месте уже готовыми, преодолевая трудности (добыча Гераклом яблок вечной юности из сада гесперид) или создает их как ремесленник, изменяя природу (крылья Дедала). Третья функция героя актуализируется с переходом от героического мифа к героическому эпосу, в котором герой все меньше нуждается в прямой помощи богов (реакцией на это оказывается трагически-обреченная судьба героя). Богоборчество символизирует собой зрелось героя и одряхление божественного отца, намекая на зарождение новых традиций и династий. Наконец, нарушение божественных запретов и пародирование трикстером “серьезного” героя означает, по существу, осознание человеком своего “Я” как отличного от общины с ее культом племенного бога. Противополжность положительного героя и трикстера символизирует собой, таким образом, онтологический и этический дуализм, характерный для социума уже на самых ранних этапах исторического развития. Тем самым герой практически исчерпывает все сферы знания и сознания, свойственного определенной эпохе и местности, а совокупность героев - все знание вообще.

Исследователи различают ранний и поздний героизм: для первого характерны подвиги, уничтожение чудовищ (Персей, Беллерофонт, Геракл), второму свойственна определенная интеллектуализация героя, выполнение им культурных функций (мастер Дедал, строители Зет и Амфион, пряха Арахна). Среди героев второго типа законодатели (Тесей), музыканты, владеющие магией слова и звука, повелевающие стихиями (Орфей), прорицатели(Тиресий, Калхас), предприимчивые хитрецы (Одиссей, Сизиф).

Наиболее рельефным выражением героической темы является миф о Геракле. (Его предтечами были вавилонский Гильгамеш и финикийский Мелькарт, также ходившие на край света, совершавшие великие подвиги и переносившие страдания.) Он сложился уже в микенскую эпоху и стал с тех пор любимейшим сюжетом античной литературы. Гомер, упоминая о Геракле, часто ограничивается беглым намеком, словно имея в виду общеизвестность истории. Впервые миф о Геракле систематизирован в “Гераклее” Писандра Родосского. У античных драматургов фигура Геракла получает различные интерпретации. В “Трахинянках” Софокла - это трагический герой, в “Птицах” Аристофана и отчасти в “Алкестиде” Еврипида Геракл предстает комически-простоватым силачом, обжорой и кутилой. Софист Продик (5 в. до н.э.), напротив, изображает Геракла в качестве юноши, отвергнувшего путь наслаждений и выбравшего трудную стезю подвигов, которая привела его к бессмертию. В полиморфизме образа и выражается уже упомянутые выше многообразные функции героя.

История Геракла связана с главными городами древней Греции - Микенами, Фивами, Тиринфом и Аргосом, культ Геракла как бога впервые возник в Афинах (Диодор). Деяния Геракла четко распадаются на четыре типа: обуздание чудовищ, создание ландшафта и династий, эпические военные подвиги, богоборчество. Помимо героически-позитивных черт Геракла во всех его действиях витает и тень трикстера (обременненного пороками нарушителя обычаев, морали, пародии на богов). Напомним некоторые события из мифа о Геракле.

Еще младенцем Геракл душит змей, посланных для его уничтожения Герой, ненависть которой будет преследовать его всю земную жизнь. Киферонский лев, лернейская гидра, немейский лев, эриманфский вепрь, стимфалийские птицы, критский бык, кобылицы Диомеда, Цербер - вот краткий перечень чудовищ, которых он уничтожил или усмирил. Часть этих подвигов избавляет людей от напасти, другая часть - лишь выполнение обременительных и бессмысленных приказов Эврисфея. Параллельно Геракл освобождает ряд греческих знаменитостей (Прометея, Тесея, Гесиону), устанавливает Геракловы столбы (в другом варианте - создает Гибралтарский пролив), рождает многочисленных Гераклидов, становится родоначальником скифов (по Геродоту), ведет войны против кентавров, пигмеев, амазонок, гигантов, Трои, Египта, Орхомена, борется в той или иной форме с богами (Герой, Танталом, Аполлоном, Гелиосом, Нереем, Ахелоем).

Кажущиеся противоречия героя в образе Геракла обязаны, с одной стороны, многообразию рассказов о нем и его культов, с другой - взгляду на него с позиций христианства. Итак, Гера не переносит пасынка с самого рождения, при этом кормит своим молоком, а этимология имени “Геракл” расшифровывается как “прославленный Герой” или “благодаря Гере” (это имя он получает от оракула как бы в наказание за преступление, что никак не влияет на конфликт с Герой. Кстати, слово “герой” также сближается этимологами с богиней Герой). Налицо безудержная свирепость Геракла, выражающаяся не только в бесконечных убийствах на войне и в поединках, но и в беспричинных убийствах (учитель музыки Лин, его дети от Мегары, Ифит). Здесь же и его половая ненасытность (многочисленные жены и похождения). Великий герой от рождения обделен властью и едва ли не всю жизнь находится в услужении и рабстве у непримечательных личностей, будучи даже вынужден иной раз носить женское платье.

Здесь и проявляется, очевидно, оборотная сторона героического образа - трикстер, образ “карнавальной” народной культуры, нарушитель норм и принижитель идеалов. В немалой степени богатство и противоречивость мифологического Геракла позволила ему стать в греческой и римской (как Геркулесу) культуре покровителем гимнасиев и терм, сельского хозяйства, торговли и обогащения, военной победы; превратиться в гарант честности, идеального царя, целителя и отвратителя беды, мудреца, побеждавшему чудовищ (истолкованных как пороки) силой разума и знаний, посредника между богом и людьми. В нем можно увидеть и черты будущего Христа: в Риме Геркулес, как человек, ставший богом за свои заслуги, рассматривался как залог бесссмертия для любого честного человека (покойник часто изображался с его атрибутами). Миф о Геракле, таким образом, стал целой и едва ли не самодостаточной культурой, способной замкнуть на себя и даже исчерпать собой весь эпос и культ.

Эти факты позволяют увидеть в Геракле черты весьма необычного героя. Это, прежде всего, герой трудящийся и страдающий, богато одаренный от рождения и несправедливо обделенный богами и людьми. Он постоянно превозмогает себя и обречен следовать року. Данная трагическая ситуация буквально обрекает его на мучения и героизм, от которых он избавляется только на небе. Герой берет на себя еще одну функцию - экзистенциальную: человек сопереживает ему, сближается с ним, отождествляет себя с ним в определенных ситуациях и ориентируется на него как на повседневный образец, а не только персонаж карнавального ритуала.

Образ героического Геракла оттеняется, как мы видели, его неоднозначностью. Данной цели служат также и другие образы, сопутствующие Гераклу и существующие независимо от него. Среди них Эврисфей, правнук Зевса из рода Персеидов, отдающий приказы Гераклу, - слабый, ничтожный царь, получивший обещанную Гераклу власть над Пелопонессом благодаря коварству Геры. Менее выразителен Ификл, брат Геракла по матери, преданный, но ничем не выдающийся его спутник. И наконец, примечателен в этом смысле фиванский царь Креонт, отец первой жены Геракла Мегары, дети которой погибли от руки обезумевшего Геракла. Быть может, с тем же самым Креонтом мы встречаемся и в мифе об Эдипе, и именно здесь его характер выявлен с определенностью.

Креонт в “Эдипе в Колоне” и “Антигоне” Софокла - типичный властвующий антигерой. Предательское изгнание возвысившего его Эдипа - это только начало. Креонт преследует Эдипа, стремясь обеспечить благоприятные для себя условия в войне семерых против Фив, похищает дочерей слепца, угрожает войной Тесею за то, что он дарит своим покровительством Эдипа. Креонт запрещает хоронить Полиника и обрекает на преждевременную смерть Антигону, и эти действия приводят в конце концов к смерти его сына и жену.

Вопреки часто встречающейся точке зрения, Креонт вовсе не следует при этом закону, не олицетворяет собой государство, но действует как тиран. Похоже, он не столько противостоит Гераклу, законом обуздывая стихийную силу (всякого) героя, но, скорее, стремится на свой лад скопировать (или спародировать?) его. В конфликте с Антигоной Креонт не столько противостоит кровнородственной трактовке справедливости, сколько творит произвол, оскверняющий городские святыни, на которые городские птицы заносят останки непогребенного Полиника. Креонт лишает Аида его доли, чем нарушает божественный порядок, основанием чего является не закон, а специально изданный указ, в ошибочности и противоречии которого закону Креонт признается в конце и сам. Креонт - вовсе не еретичный богоборец; запоздало раскаиваясь в своих злодеяниях, он непоследователен и жалок. Его действия отнюдь не результат глубоких убеждений или частных заблуждений, но лишь плод корыстных интересов и властолюбия. Креонт Софокла - случайный человек, псевдомифологический персонаж. Антигероизм Креонта настолько приземлен, что его образ даже не стал нарицательным, ему решительно не хватает демонической силы и порочной возвышенности, которыми обладали Сизиф и Тантал.

Итак, если в мифе о Геракле герой изначально и фатально лишен власти над людьми и награда приходит к нему только после смерти, то Креонт всегда находится в той или иной мере при власти, добиваясь расширения ее сферы недостойными средствами. Героический образ Геракла символизирует собой процесс приобретения власти над природой, людьми и самим собой при отсутствии личной заинтересованности в результате. Антигерой Креонт выражает собой доведенную до крайнего выражения власть, смысл которой в ней самой. Креонту подобны другие тираны-антигерои - Тантал, Сизиф, Агамемнон, Пелий, Эврисфей. Подлинный героизм оказывается, таким образом, в оппозиции к светской власти (история Аякса, рассказанная Софоклом, - еще один яркий пример тому). Героические архэ - необоримые стихии, столь характерные для античной культуры, составляющие сакрально-онтологические основы сознания древнего грека, противостоят идее закона как ограничения всякой стихии, идее гражданской справедливости и светской власти. По мере своей секуляризации светская власть царя все меньше нуждается в причастности человека сакральному архетипу героя. Идея государства диалектически снимает идею героя; герой умирает в государстве точно так же, как магия умирает в мифе, шаман умирает в “священном короле”, а динамика творчества переходит в статику организации.