Н. Г. Чернышевского Балашовский филиал Кафедра русского языка Шумарин С. И., Шумарина М. Р. Теория и практика научной речи спецкурс для негуманитарных специальностей вузов Учебно-методический комплекс
| Вид материала | Учебно-методический комплекс |
Содержание17. Г.Скребицкий. Сорока 18. Краски Севера |
- Президенте Республики Саха (Якутия) гоу впо «Якутский государственный университет имени, 1220.78kb.
- Учебно-методический комплекс дпп. Ф. 02 История русского языка (часть 1) Историческая, 992.65kb.
- М. В. Ломоносова Социологический факультет Кафедра социологии культуры, воспитания, 586.95kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине дпп. В. 02 Теория и практика стиха (уд-04., 1562.39kb.
- Балашовский филиал, 911.72kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины теоретические основы современного языкознания, 858.32kb.
- Магистратура по программе мра, 1042.45kb.
- Учебно-методический комплекс опд. Ф. 06 Теория языка, 518.88kb.
- Учебно-методический комплекс Для всех специальностей Москва 2007, 1142.02kb.
- Р. А. Валеева история языка и письменности в мировой культуре учебно-методический комплекс, 1604.11kb.
17. Г.Скребицкий. Сорока
У сороки есть прозвище – белобока. И правда, по бокам перышки у нее совсем белые. А вот голова, крылья и хвост черные, как у вороны. Очень красив у сороки хвост – длинный. прямой, будто стрела. И перья на нем не просто черные, а с зеленоватым отливом. Нарядная птица сорока и такая ловкая, подвижная – редко, когда спокойно сидит, все больше суетится.
Есть у сороки и другое прозвище – воровка. Уж больно она плутоватая: скачет с места на место, а сама все приглядывает, нельзя ли чем поживиться, стащить что-нибудь.
Только закудахчет в курятнике курица, сорока уже тут как тут. Она давно заприметила: раз курица кудахчет, значит, яйцо снесла. Живо заберется в курятник крылатая воровка, расклюет скорлупу яйца, а содержимое выпьет.
Едят сороки жуков, червяков, гусениц, не прочь они и в чужое гнездо забраться, птенцами полакомиться, даже лесным зверькам и тем подчас от сороки достается.
18. Краски Севера
С чьей-то легкой руки природу русского Севера журналисты называют неброской, неяркой и скромной. Между тем нигде по стране нет таких ярких, таких выразительных, очень контрастных и многозвучных красок, как на Севере России.
Красота этих мест обусловлена не одним лишь разнообразием ландшафтов, сочетающих невысокие горы, холмы, долины, распадки, озера и реки, обрамленные лесами, лугами, кустарниками; она обусловлена и разнообразными, то и дело сменяющими друг друга пейзажными настроениями. Эта смена происходит порою буквально в считанные секунды, не говоря уже о переменах, связанных с четырьмя временами года. Лесное озеро из густо-синего моментально может преобразиться в серебристо-сиреневое, стоит подуть из леса легкому шуточному ветерку. Ржаное поле и березовый лес, речное лоно и луговая трава меняют свои цвета в зависимости от силы и направления ветра. Но, кроме ветра, есть еще солнце и небо, время дня и ночи, новолуние и полнолуние, тепло и холод. Бесчисленная смена состояний и сочетаний всего этого тотчас отражается на пейзаже, сопровождая его еще и своеобразием запахов, звуков, а то абсолютной тишиной, какая бывает в предутреннюю пору белой безветренной ночи, либо в зимнюю, тоже совершенно безветренную нехолодную ночь. Вспомним короткие, почти черно-белые зимние дни, сопровождаемые, казалось бы, одной графикой: белые поля, черные леса и изгороди, серые дома и постройки. Даже в такое время снега имеют свои оттенки, а что говорить о солнечном утре и о морозной вечерней заре!
У человека пока нет таких красок, нет и названий многих цветовых состояний закатного или утреннего неба. Сказать, что заря алая (или багровая, или лиловая), значит, почти ничего не сказать: заря ежеминутно меняет свои цвета и оттенки, на линии горизонта краски одни, чуть выше совсем другие, и самой границы между зарей и небом не существует. А каким цветом назовешь ярко слепящий солнечным блеском зимний наст, в тени голубовато-просвеченный в глубину и серебристый, как бы плавящийся под прямыми лучами? Морозное солнце рождает такое же богатство цветовых тонов, как, например, по-весеннему теплое. Но даже при плотных тучах, особенно перед началом весны, зимний пейзаж неоднороден, снега то синеватые, то с едва заметной желтизной, лесные дали то дымчато-сиреневые, то чуть голубоватые с коричневым цветом более ближнего лозняка, с сизоватой ольхой, с ясной сосновой зеленью и едва уловимой салатной окраской осинок. Такое предвесеннее состояние ассоциируется с умиротворенною тишиной, с запахами снега, древесной плоти, сена, печного дыма.
А сколько состояний ночного густо-фиолетового неба с гроздьями звезд, уходящими в перспективу и бесконечность! Весеннее и летнее небо меняет свои цвета так же быстро, не скупится на оттенки и колориты, щедрость его на краски безгранична.
Постоянно меняются и зеленые краски леса, и цвет водной глади в озерах и реках. Вода то светлая, стальная, то голубая, то синяя до чернильной густоты, то вдруг, особенно в тишине первых осенних холодов, становится зеленоватой.
Надо быть глухим и слепым или же болезненно увлеченным чем-то отрешенно-своим, чтобы не замечать этих бесконечно меняющихся картин мира.
(По В. Белову)
19. Наследственность
Представления о том, что все в нашей жизни предопределено наследственностью, очень старые – гораздо старше научной биологии. Именно на них базировалась система каст, где социальное положение личности определялось только положением родителей. Представители прямо противоположной концепции считали, что разум новорожденного ребенка не содержит мыслей и принципов, все возникает из чувственных данных и жизненного опыта.
Накопленные с тех пор научные знания позволяют говорить, что истина лежит посередине. Ни один признак не может развиться, если такая возможность не заложена в генотипе. Но если развитие протекает в разных условиях, то проявление генотипа будет варьироваться. А главное, каждому признаку надо помочь развиться. «...Человек таков, каков он есть, потому что его генотип плюс вся биография сделали его таким, – пишет известный генетик XX века Феодосий Добжанский. – Я употребляю слово биография, а не среда, потому что в некоторой степени человек сам делает себя таким, каким он хочет быть, разумеется, в рамках ограничений, накладываемых внешней средой».
История знает много случаев, когда люди, родившиеся в глуши, ценой собственных усилий поднимались до высот знания и профессионального мастерства и в то же время эти высоты не были нужны людям, которым, казалось бы, все дано от рождения. Самый известный пример – жизнь М.В.Ломоносова.
Менее известна жизнь Д.И.Менделеева. Тяжелобольная мать, распродав все, что у нее было, привезла его из далекого Тобольска в Петербург. Они мечтали об университете, но, как выпускник Тобольской гимназии, Дмитрий Иванович не мог поступить ни в Московский, ни в Петербургский университет. Менее чем через год он остался сиротой и дальше всего добивался сам...
Трудно поверить в то, что замечательный писатель, великий мастер слова Иван Алексеевич Бунин в гимназии «пробыл» всего четыре года. Все остальное сделали книги...
Недавно в интервью для журнала «Человек» И.И.Иванову, директору Медико-генетического центра, был задан вопрос: «Что получится, если появится возможность анализировать индивидуальный геном человека, подобно, например, анализу крови?» Ученый ответил: «Мы наверняка узнаем, что у этого человека есть задатки, чтобы развить одну из ста тысяч версий, которые из него в принципе могут развиться, и не развивать другие сто тысяч версий, которые не дадут положительного результата. Только это».
(По Л. Серовой)