Книга подполковника запаса, кандидата исторических наук Красноярова Виктора Алексеевича, является своеобразным путеводителем, как по улицам Кронштадта, так и по историографии процесса который получил во всемирной истории название: "Кронштадтский мятеж",

Вид материала

Книга

Содержание О подлинной правде. Большинство участников событий реабилитированы, не были Социализм и война

Подобный материал:

• Задачи курса: 1 Освещение процесса развития исторических представлений о западноевропейском, 1190.92kb.
• Да и то, что знаем, не всегда является научно доказанным. Многое можно только предполагать,, 8017.16kb.
• Кафедра гуманитарных и социальных наук, 863.53kb.
• Н. Г. Чернышевского Институт истории и международных отношений Кафедра истории средних, 253.13kb.
• Н. А. Полевой Нейросетевое имитационное моделирование развития теоретической историографии, 163.06kb.
• Школа-семинар: "Теоретико-методологические направления в современной мировой историографии", 206.74kb.
• Учебно-методический комплекс по Источниковедение (отечественной истории) (название, 690.52kb.
• Методика преподавания экономической истории в зисте, 43.26kb.
• «История Усергана» — историко-литературное сочинение, 228.69kb.
• Доклад на тему «Писаницы и наскальная живопись Южного Урала», 59.14kb.

О подлинной правде.

Хуже всего когда "история пишется на основе мемуаров подлецов и из псевдоисторических домыслов подонков".

Просперо Кольраун


Как уже отмечалось исходной книгой эмигрантской и вообще западной историографии о событиях марта 1921г. в Кронштадте стала “Правда о Кронштадте”,¹³³ которая базируется на 15 номерах "Известия Временного революционного комитета матросов, красноармей­цев и рабочих г. Кронштадта, а также отчасти на воспоминаниях их участников. ¹³⁴

Однако к любым воспоминаниям, независимо от того, кто является их автором, у историков настороженное отношение. Слишком очевидны и несовершенство человеческой памяти, и неизбежный субъективизм в восприятии событий, их оценке. В использовании такого рода источников требуется большая осмотрительность, сопоставление их с имеющимися документальными материалами. Однако это еще не является основанием для их полного игнорирования, в том числе не следует оставлять без внимания и запи­санные спустя долгие годы, явно приглаженные воспо­минания.

Еще большую подозрительность вызывают средства массовой информации. При этом популисты порой принимают за факты, статьи белоэмигрантских и других западных газет, а нашим газетам верить перестали. Может потому, что сами в них печатались? Газеты, как и иная печатная продукция, ни когда не были и не могут быть эталоном свободы слова. Очень часто словосочетания "свобода слова" и "свободная пресса" понятия далеко не родственные. СМИ, в первую очередь, зависят от социального заказа, источников финансирования (кредитования), от владельца издательства, редактора (которого назначает или нанимает собственник, сам, либо по воле кредитора), от потребительского спроса, а уж только затем от авторов статей, которые, в свою очередь, могут зависеть от положения на рынке труда. Что ни в коей мере не принижает их значение.

Есть такие специалисты, которые, не соврав ни слова, могут так описать телегу, что читатель подумает, что это Мерседес. Конечно, такие специалисты наперечет, но это вовсе не значит, что они не могут работать в газетах районного звена. В информационных войнах любые средства хороши, тем более что Женевские конвенции на них не распространяются.

Еще хуже если автор, пользуется правом на художественную обработку образа, употребляет иносказание или иные творческие приемы. Как говорил диссидент и правозащитник Лев Зиновьевич Копелев: "История дает нам готовые мысли, роман – готовые чувства". Роман и учебник истории могут иметь много общего, но не могут подменять друг друга. Впрочем, известный советский историк Л. Н. Гумилев считает: "Гораздо сложнее с поэмами и романами, где, кроме метафор, гипербол и патриотической тенденциозности, всегда имеется вымысел, часто искусно замаскированный". Но попробуйте в диссертацию по истории вставить отрывок из поэмы. Такой факт могут и не оценить, а вот в газете, что быль, что вымысел можно преподнести во вполне приемлемом виде.

Однако, "вымысел - не ложь, а литературный прием, позволяющий автору довести до читателя ту мысль, ради которой он предпринял свой труд, всегда тяжелый".¹³⁵ Но вымысел все же есть вымысел.

В исторической науке литературный талант не всегда способствует установлению истины. Когда-то все мальчишки мечтали посмотреть кино "Три мушкетера" или хотя бы роман Дюма почитать. Не будем акцентировать внимание на том, что жертв там не меньше, чем в современных боевиках. Но патриоты ли 3 мушкетера? В XVII в. шли религиозные войны. Д’Артаньян получает подвески у г. Бэкингема, который снаряжает войска для вторжения во Францию. На обратном пути он пользуется услугами английских спецслужб – явки, смена лошадей и т.д. В итоге любовь, товарищество, братство по оружию в романе выше веры, родины, присяги, народности.

Читателю не всегда хочется разбираться, где тут метафора, где гипербола, да и не каждый знает, что это такое. Если вас оскорбили, вы по закону можете напечатать опровержение или подать в суд, но не факт что это вас удовлетворит. А вот если исказили историю, то тут, не редко, прав тот, кто имеет больше прав или средств.

Свобода слова имеет цену, так как для содержания средств массовой информации необходимо оплатить работу персонала, аппаратуры. Помещение, электричество, бумага и т.д., все не бесплатно. А потому если редакция не захочет принять ваши материалы, то придется искать другое издательство, разделяющее ваше мнение или заинтересованное в вашей информации. Как вы этого добьетесь, и сколько это будет стоить вопрос практический.

И, наконец, последнюю точку, как правило, ставит вовсе не автор, а скромный служащий, который называется корректор. Чтобы не написал автор, корректор может из слова ничто сделать нечто, из утверждения несколько изготовить нисколько. Не так сложно пропустить словечко, другое или поставить лишнюю запятую, а вместо точки многоточие. Известно, что поводом для франко-прусской войны стала поздравительная телеграмма, из которой Бисмарк вычеркнул несколько слов. Попытались подобное делать и в редакции Известий ревкома. Правда, они тут же оговорились, что не все расслышали. В другом случае заявили, что данные не проверенные.¹³⁶ Но напечатать не постеснялись.

Охотники за сенсациями, под флагом свободы слова порой готовы пойти на срыв военной или полицейской операции, так что же тогда говорить о делах давно минувших дней? Если из-за трескотни в СМИ гибнут наши граждане, это уже не свобода слова, а предательство, но если они погибли сто лет назад, то не известно как это называется. Попробуйте невзначай раскрыть банковскую тайну, да вас с потрохами съедят. Ныне банковская тайна не подлежит сомнению. Военную тайну по традиции еще как-то отчасти понимают, а вот тайна полицейских операций уже давно под вопросом. Тайна следствия, порой существует лишь для тех, кого она касается или в интересах кого она проводится.

А уж тайны интимного характера для желтой прессы лакомый кусочек. При этом мало кто задумывается: хочет ли лично он появиться в порножурнале в самой нескромной позе. Да еще и с откровенном заголовком.

И мало кто задумывается над тем, что изменение грядущего через минувшее, вовсе не фантазии. Страна с непредсказуемой историей имеет туманную перспективу. Чем больше грязи извлекают из глубины веков, тем интенсивнее в народе потеря самоуважения, тем меньше почитают этот народ в мире. Исторические тайны порой вызывают недоумение. Но ведь и они могут играть роковую роль.

Например, признание наличия тайных договоров в "пакте Молотова – Риббентропа", которых, кстати говоря, мало кто видел (если видел вообще), стало одним из поводов для развала СССР. А ведь в 1939г. мы боролись не только за территориальную целостность своей страны, нарушенную в результате войны 1919-1920 гг., но и за национальное самоопределение, т.к. Украина и Белоруссия, а затем и Литва имели статус союзных республик, и формально все атрибуты государства. В конечном итоге это стало основой для получения полной независимости.

Национальное самоопределение удовольствие слишком дорогое и не предсказуемое. После развала Советского Союза за границей оказалось в несколько раз больше наших соотечественников, чем в ходе Гражданской войны. А если учесть еще и разрыв производственных отношений и связанный с ним экономический хаос девяностых годов, то национальное самоопределение явилась трагедией миллионов людей.

Российская империя, как это не странно для некоторых звучит, образовалась в ходе освободительных походов и добровольных присоединений. Классическими колониальными войнами можно считать лишь подчинение среднеазиатских ханств (эмиратов).

Даже кровопролитное усмирение свободолюбивых горских народов Кавказа явилось составной частью векового противостояния с Персией и Османской империей. Без поддержки иноземных сил просто не могло быть столь ожесточенного сопротивления.

В Российской империи население метрополии не только на много превышало население колоний, но по сути дела представляло с ним единое целое. Да и народы метрополии и колоний были едины если не в правах, то в бесправии. Кстати говоря, не народы бывших колоний стали инициаторами развала союза. И многочисленные авторы не должны этого забывать.

Утверждение ряда писателей, что им при Советской власти не давали говорить правду, явно не соответствует истине. Говорить правду было не только можно, но и нужно. В первую очередь ту, которая прославляет Отечество. Говорить правду порой даже заставляли. Вот только не всем это нравилось. Однако, основная часть пишущей братии все же принимала правила игры. Но что греха таить порой хватали через край, явно преувеличивая. Можно было говорить и "горькую правду". Это делали многие, причем, как правило, власти реагировали моментально и если факты подтверждались выводы делались самые суровые не смотря на занимаемые должности критикуемых. Если о ком-то начинали писать в газетах, то жизнь его резко менялась. Даже если это была стенгазета.

Причем, тот журналист, который умел донести правду, имел популярность не только среди читателей, но и вес среди коллег. Это был истинный представитель четвертой власти. Период "перестройки" стал для многих из них звездным часом. В это время всем стало ясно, что коммунизм, который Н.С. Хрущев обещал для "нынешнего поколения советских людей" не сумел материализоваться. Это был случай "когда, преследуя цель, ее превратили в мишень". Но главная беда в том, что целили в коммунизм, а попали в Россию.

Те, кто говорил "правду", возможно, этого не заметили. Ведь по сути дела, порой правдА, лишь серия жаренных фактов, связанных между собой тем или иным способом.

Между тем, лгать отрицательно, прежде запрещали решительно, но "запретный плод сладок". Те, кто врал раньше, тот врет и теперь. Просто "грехи сладки, а люди падки", вот редакторы и закрывали иной раз глаза, когда ложь была по вкусу. Но суть здесь в основном не в бесстыдстве, а в элементарной лени. Легче всего обманывать тех, кто хочет быть обманутым. Маленькая ложь тянет за собой большую дезинформацию.

Доверие к СМИ в девяностые годы было подорвано. Сейчас не газета ведет за собою читателей, в настоящий момент пресса ищет почитателей, как любой производитель потребителя. Печать появилась на любой вкус, но вот в метро ее если и читают, то по привычке. И читатели все больше превращаются в листателей.

Отметим, что особую непримиримость дискуссия о событиях марта 1921г. приобрела в самом Кронштадте. Она началась с публикации статьи "Март 1921г." в газете Рабочий Кронштадт журналиста Кузнецов М.Н. После достаточно продолжительной паузы ему ответил профессиональный историк, кандидат наук Кравцов Н.Я. в статье "История не терпит полуправды".

Удар был резким: "14 мая в Кронштадтском райкоме обсуждение ст. Кузнецова М.Н. "Март 1921г."

…Выступавшие отметили субъективизм и бездоказательность выводов автора... стремление поставить все с ног на голову, извратить подлинную историю в сторону каких угодно домыслов и соображений, кроме одного установления истины... нас, читателей, призывают заранее поверить автору на слово".¹³⁷

Даже в восьмидесятые годы потрясение было бы колоссальным, но в 1990г. это лишь подогрело интерес к обсуждаемой теме. Кравцов Н.Я., несомненно, старался, но играть ему пришлось на чужом поле. Газетная статья не в силах вместить всех доказательств собранных ученым. Это даже не статья в научном журнале, а уж тем более не монография, которую, кстати говоря, опубликовать ему не удалось. В то же время, газетная статья не кислота, разъедающая металл, а катализатор, многократно усиливающий ее действие. Чтобы опубликовать компрометирующий материал, достаточно одной небольшой газетной статьи, чтобы его опровергнуть могут потребоваться тонны бумаги, и быть может десятки лет. Да и бороться приходится не катализатором, а с кислотой.

Задача журналиста найти сенсацию, задача историка разобраться в сути тех или иных событий прошлого. В принципе они могут заниматься одним и тем же делом и прийти к аналогичным результатам, но сам подход к решению задачи различен. Журналист, как бы ищет самородки, историк промывает золотоносный песок. Чей результат окажется более весомым заранее неизвестно. К тому же у обеих возможны ошибки, но они разного характера. Ведь находка самородка, еще не доказывает существования богатой жилы. Спор между ними, как правило, переходит в жгучую форму. И это не удивительно, ведь каждый использует свое оружие. Ибо, как правило, историк - специалист в поиске материала, журналист же в силах его нагляднее преподнести.

Достаточно скоро последовал отзыв М.Н. Кузнецова: "О какой правде идет речь?"¹³⁸ Уже сам факт, что с начала публикации цикла статей Кузнецова до начала их опротестования Кравцовым прошло три с половиной месяца, говорит очень о многом. Не маловажное значение имеет и название статей. Если Кравцов Н.Я видит в цикле статей "Март 1921г." лишь полуправду, то Кузнецов М.Н. очевидно считает что тут несколько правд, только выбирай. Только ведь из лоскутов правды шьется покрывало лжи. Ибо, полуправда, а тем более, правда, искаженная подчас страшнее дезинформации. Но клин клином вышибают. А потому второе мнение более уязвимо с точки зрения морали, так как выдает часть предмета за целое, обратную сторону медали за ее пусть не единственное, но главное изображение. Но при наличии административного ресурса это понятие практически беспроигрышное, ибо оппонент поставленный в неравные условия фактически не имеет возможности ответить, а читатель признает прочитанную правду за истину.

"Почему Вы правды боитесь?" – вопрос не такой уж невинный. Его любят задавать сектантские вербовщики. Голая правда, все равно, что обнаженная женщина, бывает соблазнительной, но не гарантирует от последующего обмана.

Само слово "Правда" имеет какое-то гипнотическое воздействие. Известно, что никто не хочет быть обманутым. Потому если вам настойчиво навязывают "свою" правду, значит, хотят вас убедить, что все остальное было ложью. Заметим также что большевистская "Правда", старалась соответствовать своему названию. Один из лучших мировых пропагандистов – Геббельс, тоже призывал говорить "правду и только правду…" Только что из этого вышло. Вспомним также, что Троцкий первым делом опубликовал секретные протоколы царского правительства, как будто только для этого пришел к власти. Как писал В.И. Ленин: "Наша сила в заявлении правды".³ Кроме того, "правда не должна зависеть от того, кому она должна служить".⁴

Тайна существует не только для того, чтобы скрыть правду, но и для того чтобы ваши намерения не были истолкованы превратно.

Как показала практика, полувековой срок давности для снятия грифа секретности в исторических процессах не всегда достаточен. Признание наличия секретных протоколов пакта Молотова - Риббентропа, стал поводом к распаду Советского Союза. Видел ли кто эти секретные протоколы? В исторической литературе их координаты обычно опускают. К тому же линия разграничения, предусмотренная этим мифическим договором, совершенно не соответствует реально прочерченным в 1939г. границам. Следовательно, это тоже, правда, не полная, т.е. полуправда. Кто выиграл от раскрытия "тайны века" нужно еще подумать. По меньшей мере, не Россия.

Да и не каждому явлению в истории можно дать точное определение, а приходящее на ум упрощение может привести к тяжким последствиям. Поэтому маленькие тайны сплошь и рядом сопровождают нашу жизнь. Например, нет однозначного ответа на вопрос, когда следует рассказать детворе "откуда дети берутся". Дело в том, что многие известия влияют больше на чувства, чем на разум. Взять хотя бы ревность, она ведь бывает не только обоснованной, но и совершенно без повода, порой достаточно одного лишь намека, а то и без него. К сожалению, вера и знания вещи совершенно разные.

Элементарный пример. Кто-то из супругов еще до свадьбы встречался с иным поклонником. Не важно было ли между ними что-то серьезное или так случайная связь. Вопрос: стоит ли об этом говорить своему возлюбленному? Проблема далеко не однозначна. Как положительный, так и отрицательный ответ может иметь тяжелые последствия. Или, например, усыновили супруги малолетнего ребеночка. Растет он и радуется и вдруг "доброжелатель" сообщает ему, что родители то его не настоящие, а есть у него за тридевять земель мамаша-наркоманка или папочка уголовник. Даже история отдельного человека может содержать факты, которые хотелось бы сохранить в тайне, так почему история целой страны должна быть насквозь прозрачной?


Поэтому вопрос, как правило, не в том говорить ли правду, а в том быть ли откровенным до конца. Как часто дерзкие горе - правдоискатели⁵ превращаются в гробокопателей. Им не подходит даже термин ассенизаторы истории. Ведь их увлечение не очищать отхожие места, а размазывать их содержимое по стенкам.

Сыпать соль на рану это все же участь заплечных дел мастера, а не лекаря. Это не лучший метод врачевания, хотя соль и убивает бактерии. Историю не ворошить, а познавать нужно. Она не столь безобидная наука, как кажется на первый взгляд. Не редко история превращается в коллективную совесть нации. А угрызение совести (если она, конечно, есть), может окончательно погубить душу. Но врачевать душу удел священников или психотерапевтов. Лечение требует индивидуального подхода, специальных методик. Коллективное покаяние, принимать разрешали только Иоанну Кронштадтскому и то лишь когда он такое действо заслужил. Ведь публичное покаяние прямой путь к суициду. Не даром первоочередное требование к священнику – соблюдение тайны исповеди.

У нас же, начиная с периода "перестройки" стали появляться произведения, написанные по принципу "всем смертям назло". Мол, вы знали одну история, я вам расскажу другую. Каждый сочинитель, стремился найти сенсацию, совершенно не заботясь о том, что из этого получится.

Увы, правда, как горькое лекарство, полезна лишь в определенных дозах. Не даром говорят, что "ложка дегтя портит бочку меда", а вот "кашу маслом не испортишь". Как известно два волоска на голове, несомненно, мало, а вот в тарелке борща много. К тому же неполная правда вызывает неадекватную реакцию, т.к. больше всего человека пугает неизвестность. Правда, это не только констатация того или иного факта, но и анализ соотношения его с другими фактами. Потому неверно поставленные акценты, это уже совсем не правда. Элементарный пример: практически все знают, что лук горький, а яблоко кисло-сладкое, но не каждый точно скажет, где больше сахара и если вымолвит, что в луке ему далеко не все поверят. Но лук предмет известный, а вот тонкости исторических процессов познал не каждый.

В истории важно не только знать факты, но и понимать эпоху. И в то же время, чтобы не говорилось, чтобы не печаталось хорошего, один-единственный, гнойный нарыв, вскрытый в нужное время в нужном месте, может испортить всю обстановку. И уже не важно, это правда, или ложь.

Возникает естественный вопрос: "А что же делать, если информация целиком недоступна?" Нужно быть осторожным в выборе средств. Первая заповедь врача не навреди. Быть может, поэтому слово "врач" созвучно слову "врать", но это вовсе не значит, что они бесчестные люди. Главная задача доктора не создать иллюзию благополучия, и тем более не напугать пациента последствиями его заболевания, а исцелить больного. Он просто обязан мобилизовать силы хворого человека на решение этой задачи.

Так, что же молчать? Но проблема не исчезает, когда о ней забываешь. Однако, для лечения социальной болезни одной только констатации фактов мало, нужно еще создать условия для исцеления. Если кто-то считает, что критика, это острое оружие способное самостоятельно вскрыть нарыв, то ошибается. Это в лучшем случае инструмент в руках хирурга. И если нарушена стерильность то, как правило, после него заражение крови неизбежно.

Даже продуктивная критика это не лекарство, а только рецепт написанный корявой рукой на неизвестном языке. Его еще нужно прочесть и перевести. Жесткая, правда, без любви опаснее лжи.

Огульная критика – грязные технологии могут лишь вызвать напряжение в обществе, вызвать обострение социальной болезни. Поэтому спорные вопросы экономики, политики, истории, экологии, медицины и т.п. должны первоначально обсуждаться в среде профессионалов, на страницах специализированных изданий, а уж затем осторожно внедряться в массы с учетом тех негативных последствий, которые могут принести резкие изменения мировоззрения.

Практика показала, что, очерняя прошлое, не достигнешь светлого будущего.

В любом спорном вопросе черта должна быть в пользу подающих. Т.е. преимущество должны иметь издания патриотической направленности. Пока у нас будут миллионными тиражами публиковаться книги явных перебежчиков, сдвига в направлении патриотического воспитания быть не может.

Если по закону нельзя запретить горькую правду, что противоречило бы свободе слова. Следовательно, нужно поощрять правду, способствующую укреплению государства Российского, снизив налоги на публикацию патриотической литературы и даже прямыми дотациями на наиболее востребованные книги этого направления. Для чего следует регулярно проводить конкурсы, с выплатой премий в форме дополнительного тиража. "Луч света в темном царстве" должен быть доступен всем желающим, ведь те, кто поливает грязью наше прошлое, всегда найдет на это средства. "Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами". В Советском Союзе выходила масса т.н. толстых журналов. Сейчас они влачат жалкое существование, а ведь именно они долгое время проводили в жизнь политику правительства. Финансовая поддержка журналов патриотической направленности путь укрепления самого государства. Впрочем, они же в первую очередь стали катализатором развала союза.

Налог на печатную продукцию должен быть прогрессивный, в строгой зависимости от тиража. В первую очередь для того, чтобы его отменить для тех, кто этого заслуживает.

Полемика 1990г. это даже не дебаты популярной исторической науки с наукой академической. Дискуссия в печати была равноценна борьбы комментариев с фактами. Нельзя сказать, что у популистов не было шансов в конкуренции с остепененными учеными мужами. Можно заявить, что публицистика относится к науке об обществе и государстве, как технология к естествоведению: она черпает из науки обобщения и обращает их в наставления. Популяризует ли публицист выводы науки или сообщает результаты своего исследования, он делает это не для обучения, а для поучения, не для сообщения знаний, а для воздействия на ту политическую силу, которая называется общественным мнением. Конечно, научная литература имеет больше возможности, что-либо доказать, но публицистика, а тем более литература художественная, написанная талантливыми писателями легче читается.

Целый ряд авторов понятие "популярный" подменил понятием "популистский", свободу с вседозволенностью. Ими в лучшем случае применяется чисто беллетристический прием. Выдергивается из массы участников террора какой-нибудь "большевик" и дается художественная картинка: прием, действующий не на разум, а на чувство, чаще даже на подсознание. Тот факт, что большевиком данный индивид только назывался или был, в последствии, подвергнут наказанию вплоть до расстрела в расчет, конечно не брался. О том, что "факт" взят из сомнительного источника, а то и просто с потолка, разумеется, умалчивалось. В настоящее же время весь этот негатив преподносится уже как аксиома.

Этому способу ни одна сотня лет. "Известия…" ревкома, например, опубликовала статью "Трагедия форта «Красноармейский»".¹³⁹ Кульминацией статьи стали слова: "Когда все эта приготовления были закончены, Разин прочел им смертный приговор. Раздались три залпа, и 55 красноар­мейцев на глазах товарищей, стоящих на вышке форта, пали жертвой ненавистной кровожадности безумных коммунистов. Трое товарищей остались живы (один был ранен), и палач Разин их помиловал.

Начался второй акт трагедии. По распоряжению палачей вырыли яму, свалили туда еще не остывшие трупы, залили их карболкой, сровняли землю и завалили могилу цементом.

Наконец, Разин предложил остальной команде записаться в партию, отойти к стенке, предупредив, что их ожидает участь только что казненных". В доказательство этой трагедии был напечатан список лиц "снятых с довольствия".¹⁴⁰ Выходит "снять с довольствия" и расстрелять одно и тоже.

Печально, что бывшие коммунисты, промолчали. Уж они то должны были знать, что в РКП (б) первых встречных не принимали, а главное гнали в шею неугодных. И уж если они верили таким вот "документам" так съездили бы на форт и поискал ту могилку. Форт то насыпной, маленький, за десять минут осмотреть можно. Но очевидно, именно на это и был расчет. Проверить то не трудно, да кто ж этим будет заниматься в столь не спокойное время.

На следующий день "Известия…" ревкома продолжила пугать. В статье "Первые жертвы 3-й революции" говорилось: "Известный изувер из Кронштадтского Чека Дулькис на­ставил револьвер на тов. Колесова со звериным криком: «Стой на месте, белогвардеец, или застрелю»… После допроса тов. Колесова и 44 моряков Воздушного Мор дивизиона в 4 часа 3 марта рота курсантов повела за Мартышкино на расстрел. Скоро послышались раскаты ру­жейных выстрелов". Начальника 1-го Ораниенбаумского морского воздушного дивизиона Колесова действительно расстреляли,¹⁴¹ но через полтора месяца после публикации статьи. А вот большинство моряков не только помиловали, а разрешили им исполнять свои служебные обязанности.

Но в данном случае обвинить редакцию во лжи не возможно т.к. "раскаты ру­жейных выстрелов" тогда слышались не редко.


Дебаты о "Кронштадтском мятеже" продолжились и в последующем, но, сравнивая число публикаций Кузнецова М.Н. и Кравцова Н.Я. не трудно догадаться, на чьей стороне была редакция. Методы дискуссии тоже были далеки от полемики принятой в научных кругах. Особенно наглядно это отражал "очно–заочный круглый стол", когда одни высказываются, как хотят, а оппонента цитируют, как совесть позволит.¹⁴² Тем не менее, в дискуссию было вовлечено значительное число участников.¹⁴³ Поэтому, очень быстро дебаты вышли за рамки районного масштаба.¹⁴⁴ Не обремененные грузом познаний "специалисты"¹⁴⁵ в погоне за сенсацией и в угоду модным тенденциям ухватились за лежащие на поверхности факты, сдобрив их домыслами.

В результате, пострадала не только истина, но и сама идея исторической справедливости. Большинство участников событий реабилитированы, не были, амнистии 1921 и 1922г. были значительно гуманнее куцей реабилитации 1994г. Тем не менее, амнистии и помилования сами по себе ничто иное, как признание вины.

Типичным стало высказывание типа: "Советское правительство и руководство ЦК РКП (б), не попыталось решить эти вопросы мирными средствами и не вступило в переговоры... А последующие действия репрессированных расценены Генеральной прокуратурой как ответ на неправомерное провоцирующее поведение властей, применивших войска и оружие".¹⁴⁶ Рассуждая логически, действительно Советское правительство было просто вынуждено торопиться с решением вопроса. Промедление, могло обернуться непредсказуемыми последствиями. Тем не менее, попытки решить проблему мирными средствами предпринимались с первого до последнего дня мятежа. Не исключено, что именно эта мягкотелость и спровоцировало главарей заговора к решительным действиям, стоило жизни тысячам людей.


Проводя краткий анализ различного подхода к освещению событий марта 1921г. в Кронштадте, следует отметить, что не только сама суть происходящего, но и его основные составляющие воспринимаются оппонентами по-разному.

Так советские исследователи и их последователи в рассматриваемом вопросе придают серьезное значение тяжелому экономическому положению страны. Наиболее болезненно эти трудности переживало крестьянство поэтому В.И. Ленин неоднократно подчеркивал, что в Кронштадтских событиях самым характерным отражением экономических трудностей были колебания мелкобуржуазной главным образом крестьянской стихии.¹⁴⁷

Но этому вопросу на западе серьезного внимания не уделялось, практически игнорировали его и наши апологеты Кронштадтского ревкома. В частности на конференции посвященной Кронштадтским событиям делавшему доклад об экономической обстановке в стране в 1921 г. Пирогову В.М., было заявлено, что ему "несколько изменило чувство аудитории – перед ним не старшеклассники средней школы, а люди, ожидающие от каждого выступающего серьезного подхода к теме".¹⁴⁸

В действительности серьезного подхода не было именно у апологетов мятежного ревкома. В.И. Ленин еще в 1921г. утверждал: "Экономика весны 1921 превратилась в политику".¹⁴⁹ Численность рабочего класса со­кратилась более чем вдвое, а производительность труда почти вчетверо. Почитай две трети паровозов находилось в негодном к работе состоянии. За время Гражданской войны разрушено 1700 верст железных дорог, повреждено 70 тыс. верст и 3672 железнодорожных моста.

Все это приводило к резкому падению промышлен­ного производства. Например, в 1920 году было произведено по сравнению с 1913 годом: чугуна — 2,8%, стали — 4,6%. Железо-добывающая промышленность едва достигла 2,25 %, хлопчатобумажная - 6,6%, сахарная 6 % довоенного уровня. При таких условиях даже самая благородная власть могла оказаться под вопросом.

Как писал В.И. Ленин: "Россия из войны вышла в таком положении, что ее состояние больше всего похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти".¹⁵⁰ Впрочем, его теперь цитировать не принято, но что там Ленин, практически все исследования отечественных ученых апологетами ревкома отметались, либо ставились под сомнение.

А напрасно, история неоднократно, указывала на то, что даже у надежных союзников, в конечном итоге находятся свои собственные интересы. Что уж говорить, о бывших противниках, а историки, волей не волей олицетворяют политику. Очевидно, поэтому при каждом крутом повороте истории ее переписывают. Поэтому, встав на сторону зарубежного историка, следует хорошенько подумать: "На чью мельницу вы льете воду господа?"

И нападки не только на историю. В СМИ вместо слова коллектив гордо используют понятие команда. Прибалтика превратилась в страны Балтии, а ездить стали в Украину, а не на Украину как раньше. А вот в армию уже не призывают, а забирают. Все по-новому, хотя и вроде бы по-русски. Впрочем, как знать.

Когда в музеях появляются иностранные надписи это можно понять, ведь иноземные туристы теперь не редкость, но аналогичные надписи в метро раздражают, там не только чужестранцы, но и "новые русские" редкие гости. Эти надписи для простых российских граждан. Не беда что у нас ни колониальное, а имперское прошлое. То, что наши певцы все чаще стали петь не по-русски, это дань моде, но это еще не все. Достаточно пройтись по улицам крупных городов, чтобы заметить, что на рекламных щитах, все чаще как бы невзначай стали кириллицу путать с латиницей. Особенно достается букве "Д". Экраны компьютеров меряют в дюймах, слово Sale давно пишут по-английски, даже на туалетах все чаще видно WC, а вот "секонд хенд" пишут только по-русски. Что это? Бездумное преклонение перед западом или пренебрежение своей историей?

Слабым утешением звучит утверждение о том, что в университетах многих стран Европы, например, Франции или Швеции тоже в ходу некий сленг (арго). Но это лишь стремление молодежи выделиться. Молодежный сленг обладает большей изменчивостью, особенно в крупных городах.

Можно с уверенностью сказать, что у каждого поколения свои модные словечки, которые порой предыдущее поколение даже не слышало. У нашего современного поколения в обыкновении применяются американизмы, и, как правило, в родном исполнении. Причем порой не только в русском произношении, но порой и в ином смысле. В этом увлечении быть может, не было бы ничего страшного, если бы не косвенная поддержка его на высоком уровне. С экранов телевизоров волна новинок льется широкой рекой, а постановления правительства по ее ограничению не срабатывают.

Сейчас с экранов телевизоров вряд ли услышишь, что "у нас секса нет", как в период перестройки. Но вот любить от этого крепче не стали, и рождаемость не повысилась, а средняя продолжительность жизни мужчин упала ниже пенсионного возраста. Конечно, среди потока иностранных терминов не редко встречаются весьма удачные, давно ставшие международными, но, к сожалению, эта лавина американизма связана не только с развитием средств коммуникации, но и с бездушным культом запада.

Между тем, на Украине, да и во многих других бывших союзных республиках, уже давно общесоюзные термины заменяют национальными. Термины порой не совсем удачные, но этот процесс продолжается. В оборот были введены не только "антикварные" слова, но и нововведения, которых люди отродясь не слыхивали, особенно старики - основные носители языка. На Украине новых своих слов в последнее время узнали больше, чем мы иностранных. На первый взгляд это внутренне дело наших соседей, если бы оно не сопровождалось ущемлением русскоязычного населения, а потому волнует нас больше иностранных надписей у себя дома. Вместе с тем заметим, что Украина не стала при этом дальше от Европы, она стала отдаляться от России. Мы же плывем по течению, и уважать нас за это больше не стали.

Потому нас уже лишили отчества, а ведь это не только дань уважения отдельному индивидууму, а часть нашей многовековой культуры. Попробуйте своего начальника назвать по имени, т.е. без отчества, при сослуживцах. Уверен, что отблески "традиционной демократии" будут по вкусу не каждому начальнику, даже если он не обижается на кличку "шеф". Конечно, отчество не Отечество, но деформация культуры шаг к её деградации. Историческая наука это не только школьный предмет, это и аккумулятор национальной и мировой цивилизации. Академик М.Н. Покровский был убежден: "История есть политика, опрокинутая в прошлое".

Современные популисты уже в открытую, с экранов "наших" телевизоров вещают о том, что Сталин развязал в 1939г. вторую мировую войну. Господа хорошие быть может, Сталин действительно совершил ошибку, направив германскую агрессию сначала против нашего самого непримиримого врага того времени - Польшу, но направить агрессию сразу на запад, а не на восток было невозможно.

К тому же Сталин показал, на что способны страны "традиционной демократии". Они предпочли полгода отсиживаться в теплых блиндажах, чем помогать союзнику. Не на высоте оказался и хваленый, патриотизм западных держав. Военнопленных в армиях стран оккупированных Германией оказалось на много больше, чем убитых и раненых.

Зажиточная Европа не только сдалась на милость победителя, но и покорно работала на него для ведения борьбы с нами и своими бывшими союзниками. Если мы развивали промышленность, путем неимоверного напряжения всех сил, не брезгуя даже подневольным трудом заключенных, то фашистская Германия, триумфальным маршем прошагав по Европе, добилась этого путем оккупации соседних стран. А там были не только наши потенциальные друзья, но и заклятые враги. Сталин, скорее всего, действительно совершил ошибку, надеясь, что страны "традиционной демократии" окажут Гитлеру серьезное сопротивление. Но если бы он не пошел на сделку с Гитлером, кто мог бы дать гарантию, что это не сделали бы другие. Мюнхенский сговор наглядно показал, что сие вполне вероятно.

На этом дело не кончилось, теперь все громче нас уверяют в том, что в 1941г. Сталин хотел напасть на "миролюбивую" Германию, которая к тому времени оккупировала уже большую часть Европы, но его, видите ли, опередили.

Не менее интенсивно в настоящее время пытаются навязать миф о том, что именно Ленин развязал Гражданскую войну. Логика тут весьма проста: еще в 1915г. он призывал "к превращению империалистской войны в гражданскую". Но это лишь мысль, вырванная из текста. Статья " СОЦИАЛИЗМ И ВОЙНА (ОТНОШЕНИЕ РСДРП К ВОЙНЕ)" напечатана в августе 1915 г. в Женеве отдельной брошюрой в издании редакции газеты "Социал-демократ". В ней в частности говорится: "Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своего правительства, не может не видеть связи его военных неудач с облегчением низверже­ния его. Только буржуа, верящий, что война, начатая правительствами, непременно кончится, как война между правительствами, и желающий этого, находит “смешной” или “нелепой” идею о том, чтобы социалисты всех вою­ющих стран выступили с пожеланием поражения всем “своим” правительствам. Напротив, именно такое выступ­ление соответствовало бы затаенным мыслям всякого со­знательного рабочего и лежало бы по линии нашей деятель­ности, направленной к превращению империалистской войны в гражданскую".¹⁵¹

Таким образом, идея была глобальная и как показала практика неосуществимая. С началом первой мировой войны большая часть партий и профсоюзов, отказавшись от классовой борьбы, стала на путь классового мира и защиты отечества. Отдельные вожди оказались в рядах коалиционных оборонческих правительств. Фактически в 1914—1918 годах Интернационал не функционировал, была прекращена деятельность Международного социалистического бюро. С 1919 функционировал 3-й интернационал, Коммунистический или Коминтерн. Но в 1943 гг. он прекратил существование. Кстати, во время Великой Отечественной войны лозунг "Пролетарии всех стран соединяйтесь!" был временно снят.

В то же время, среди наиболее радикальных революционеров типа Троцкого, витал дух мировой революции.

Тем не менее, лозунг перманентной революции никогда не был доминирующим. Даже поход за Вислу вполне можно рассматривать как борьбу с сепаратизмом, за восстановление территориальной целостности России, но под иным флагом.

В то же время, слабость международного объединения социалистических рабочих партий облегчило развязывание сначала первой мировой, а затем Гражданской войн. В России существовало несколько революционных течений и групп, которые, как правило, поддерживали между собой лишь временные отношения.

"Вялотекущая гражданская война началась в момент Февральской революции, когда произошел слом старой государственности. Строго говоря, произошло именно то превращение войны империалистической в войну гражданскую, о котором говорили большевики. Они это именно предвидели, а вовсе не «устроили» - никакой возможности реально влиять на события в Феврале 1917 г. большевики вообще не имели".¹⁵² После того как большевики пришли к власти, они меньше всех были заинтересованы в Гражданской войне.

Несомненно, их можно обвинить в узурпации власти, подавлении инакомыслия. Даже в "красном" терроре и неадекватном применении оружия, при подавлении волнений, но никак ни в развязывании Гражданской войны, получив власть развязывать Гражданскую войну, не имело никакого смысла. Вооруженного сопротивления Советской власти по стране в то время история не зафиксировала (выступления Керенского-Краснова, Каледина и Дутова были несерьёзными и легко подавлены революционными отрядами). При этом генерал Л. Корнилов не только начал вооруженную борьбу с вновь испеченной властью, он возглавлял мятеж и против Временного правительства, которое позднее сместили большевики. Кто же он: идейный борец с обоими правительствами или новый претендент на трон?

Не корректно обвинять в развязывании войны и Кронштадтских моряков, хотя их кровавая расправа над офицерами ни что иное, как акт Гражданской войны. Несвоевременное выступление моряков 4 июля 1917г. показало, что мирному развитию демократии пришел конец. Но ведь из пулеметов расстреливали именно их, а не они. Даже выступление в марте 1921г. могло породить новый виток Гражданской войны, но не породило его.

Все факты убедительно говорят о том, что гражданская война стала возможной только в результате инициирования её прямой иностранной интервенцией.

Судите сами: 9 марта 1918 года англо-франко-американские интервенты высадились в Мурманске, 5 апреля японские самураи заняли Владивосток, в мае турецкие войска вошли в Закавказье, 25 мая начался мятеж чехословацкого корпуса, позднее в Одессе попытались хозяйничать французы. И только после этих прямых военных акций иностранных армий начались вооруженные выступления внутренней оппозиции. В общей сложности в пределах бывшей Российской империи действовало более миллиона регулярных войск иностранных государств. Причем без учета интернационалистов, они ведь были не только среди красных, но и среди белых.¹⁵³ Это было более крупное нашествие интервентов, чем наполеоновское в 1812 году, когда против России создавалась огромная т. н. «Великая армия», в которой числилось около 610 тыс. чел. и 1372 орудий, причём более половины составляли воинские контингенты союзников Франции — прусские, австрийские, баварские, саксонские, итальянские, польские, испанские и др. части, представлявшая почти всю Европу. В период же с 1918 по 1921г. только польская армия превосходила армию Наполеона.

Сейчас модно боготворить участников белого движения. Еще бы они ведь воевали за "Единую и неделимую…" Увы! Единую и неделимую на деле воссоздали "немецкие шпионы" – большевики, а чистоплотные белые офицеры поддерживали интервентов или наоборот, их поддерживали интервенты. Суть от этого не меняется. В результате их победы Россия в лучшем случае стала бы десятилетиями рассчитываться с долгами, созданными во имя победы Антанты, и своего движения, а в худшем была бы разодрана на части. Но если кто-то считает Великую Отечественную войну продолжением Гражданской войны, то им следует признать, что враги Советской власти, оба раза были предателями Родины, т.е. врагами народа.

Типичным для Советской пропаганды стали высказывания типа: "Опыт подрывной работы, приобретенный за годы гражданской войны эсерами, меньшевиками, кадетами, монархистами, а также шпионская и террористическая выучка делают их незаменимыми помощниками английской и прочих капиталистических разведок. Наиболее грязная антисоветская «работа», вплоть до провокационных убийств, становится специальностью белой эмиграции. Очутившись на положении «бедной приживалки» у международной буржуазии, белая эмиграция все свое дальнейшее существование подчиняет лозунгу: борьба против большевиков какой угодно ценой, во что бы то ни стало… Наиболее серьезными выступлениями, организованными иностранными разведками через белую эмиграцию и ее агентуру в РСФСР, в тот период были кронштадтский мятеж, рейд петлюровских банд Тютюнника и мятеж эсера Антонова". К сожалению, в этом есть не малая доля правды. И далее: "Мятеж был организован эсерами и белогвардейскими генералами по указанию и при поддержке английской, французской и финской разведок".

Заметим, что книга написана в 1940г. сразу после "Зимней войны", а потому в выражениях не стеснялась. Досталось не только разведкам: "Фракционная антипартийная борьба и подпольная подрывная деятельность троцкистов и бухаринцев, проводившиеся ими во время профсоюзной дискуссии 1920–1921 годов, в значительной мере способствовали развязыванию кронштадтского мятежа. Троцкистско-бухаринские предатели явно играли на руку эсеровско-белогвардейским бандитам".¹⁵⁴

Согласно официальным советским источникам Кронштадтский мятеж «...начался за неделю до X съезда партии, в марте 1921 года. Во главе мятежа стали белогвардейцы, связанные с эсерами, меньшевиками и представителями иностранных государств. Свои стремления восстановить власть и собственность капиталистов и помещиков мятежники на первых порах старались прикрыть «советской» вывеской. Они выдвинули лозунг: «Советы без коммунистов». Контрреволюция пыталась использовать недовольство мелкобуржуазных масс для того, чтобы под якобы советским лозунгом свергнуть Советскую власть.

Два обстоятельства облегчили возникновение кронштадтского мятежа: ухудшение состава матросов на военных судах и слабость большевистской организации в Кронштадте. Старые матросы, которые участвовали в Октябрьской революции, почти поголовно ушли на фронт и геройски сражались в рядах Красной армии. Во флот пришли новые пополнения, не закаленные в революции. Эти пополнения представляли собой еще совершенно сырую крестьянскую массу, отражавшую недовольство крестьянства продразверсткой. Что касается кронштадтской большевистской организации того периода, то она была сильно ослаблена рядом мобилизаций на фронт. Эти обстоятельства дали возможность эсеро-меньшевикам и белогвардейцам пролезть в Кронштадт и овладеть им».¹⁵⁵

Доказать эти высказывания сложно, особенно учитывая большой исход участником мятежа за границу, потому показательного суда не получилось. Но опровергнуть эти высказывания тем более, невозможно. Посему это больше вопрос веры, чем свидетельства.

Несомненно, что утверждения здесь не столько голословны, сколько преувеличенны. Аналогичные высказывания только с иным знаком преподносятся сейчас. Раздувание тезиса о том, что красные победили в Гражданской войне репрессивными мерами, не только не соответствует истине, но и оскорбляет национальные чувства нашего народа. Основной причиной победы явилось наличие у красных гораздо большего числа сторонников при покорном нейтралитете подавляющего числа населения. Впрочем, бедных всегда было больше, чем богатых, особенно в России. Только перегибы наиболее непримиримых "борцов за народное счастье", привело к восстанию в среде донского казачества, а также многочисленным мятежам, которые тогда называли кулацкими.

Белые же не смотря на поддержку иноземных сил (даже Германия поддерживала не большевиков, а казаков атамана Краснова, корпус князя Ливена, «Западную Добровольческую армию» Бермондт-Авалова) и провозглашения приоритета законности и порядка, и, наконец, на моральную помощь церкви, так и не нашла взаимопонимания основной части населения страны. А ведь на их стороне в той или иной степени выступали фактически все партии кроме ВКП (б). Размытость политической платформы не способствовала единству участников белого движения. Поэтому вынужденной мерой являлась доктрина непредрешённости власти, что отчасти отпугивало часть потенциальных сторонников.

Между тем, принудительная мобилизация белым тоже не удалась. Хотя они контролировали преобладающую часть территории страны общее число мобилизованных ими, было в два-три раза меньше, чем у красных. Даже мобилизованное казачество с большой неохотой воевало за пределами области расселения казаков.

Поэтому излишнее смакование жестокости большевиков, тем более, не имея серьезной доказательной базы, учитывая, что их противники либо были убиты, либо сбежали за границу и возвращаться больше не спешат, все равно, что оскорбление всего народа, подавляющее большинство которого являются потомками большевиков или тех, кто их активно или пассивно поддерживал. Утверждая, что наши предки были подонками вольно или невольно нам намекают, что мы сами от них далеко не ушли. Ведь "яблочки от яблоньки…"

Кроме того, не следует забывать, что Россия правопреемница СССР и как бы политологи новой волны от него не открещивались, ничего не выйдет, счет то нам предъявляют за весь Советский Союз. Действуя по принципу: "Бей своих – чужие бояться будут", вряд ли можно добиться уважения людей со здоровой психикой. Многие народы почитают своих героев, не зависимо от их характеристик. Веками в памяти народной сохраняются: Робин Гуд, Чингисхан, Тамерлан, Наполеон. Не забывая при этом, кем же они были на самом деле. На Украине давно превозносят С. Бендеру и Петлюру. Опросы показывают, что у нас достаточно популярны И.В. Сталин, Петр I и Иван Грозный. Не смотря ни на что, в народе не забыли Е. Пугачева и С. Разина. Так народ реализует свое право на волеизъявление. И это пара принять как должное. Или Робин Гуд удел "Старой доброй Англии", а вот Котовский для Святой Руси только разбойник?

Давно настало примирение в Испании, в Финляндии Гражданская война именуется братоубийственной. На Филиппинах стоит памятник Магеллану, их открывшему и вождю племени Лапу-Лапу, его убившего. В Мехико ул. Сталина идет параллельно ул. Троцкого, а мы все больше и больше начинаем делиться на своих и чужих.

Как бы ни были возвышенны цели движения, Гражданская война это схватка крыс в закрытой бочке, она не прекращается до тех пор, пока в живых не останется одна единственная. Об этом моряки знали сотни лет назад и получали, таким образом, «крысоеда». Для этого отлавливают около десятка крыс и сажают в железную бочку, накрывают листом железа, придавив его грузом. Оставляют все это на достаточно продолжительное время. Находясь в замкнутом пространстве, без воды и пищи, крысы сначала съедают слабейшую или раненую, затем - следующую – до тех пор, пока не останется последняя. Вот ее-то и называют «крысоед». Самая сильная, самая хитрая и изворотливая, самая жестокая, переступившая все нормы «крысиной морали».¹⁵⁶ Хотя в глубине души она может оставаться весьма благородной. «Крысоеда» отпускают на волю, и, через очень короткое время в округе крысы выведутся сами – или уйдут, или погибнут от зубов крысоеда, ведь он продолжает душить своих соплеменников. Но не всех. Как только «крысоед» находит себе пару, возникает новое племя, потомки которого совсем не обязательно будут воевать с соседями, а тем более грызть друг друга.

Как не прискорбно сравнивать людей с крысами, в некоторых случаях целые народы ведут себя, еще хлещи. По меньшей мере, Гражданской войны не избежала практически ни одна из крупных стран, даже США со сравнительно короткой историей.

Но рано или поздно раны зарубцовываются. Важно чтобы шрамы не было заметно. Быть может, об этом мыслил Ф. Достоевский, когда писал: "Красота спасет мир". Впрочем, скорее всего он имел в виду совсем иную красоту, красу человеческой души.¹⁵⁷ Да и любая страна пускай даже самая маленькая не железная бочка, хотя отдельные группы лиц и попадают в изолированное пространство.

Кроме того, железный занавес порой аналог железной бочке. Россия в силу своих необъятных размеров веками была объектом пристального внимания соседей. И стоило ей показать слабость, вероятность нападения всегда резко возрастала. Смена режима в 1917г. только дала лишний повод для подготовки новой агрессии против нашей страны. Заметим, что ликвидация Советского Союза вовсе не устранила опасность внешней угрозы. Как не парадоксально, наш ядерный паритет с США долгие годы был фактором стабильности на планете. Однако атмосфера осажденной крепости в стране десятилетиями отравляла наше сознание. А в предвоенные годы обратилась в эпидемию, которая в средние века называлась "Охота на ведьм", а у нас поиском "Врагов народа".

К счастью люди не крысы, хотя рецидивы людоедства до сих пор не изжиты и обостряются когда отдельные группы или даже целые народы поставлены на грань выживания. В русских, да и не только в русских сказках людоеды не редкость, например, Баба Яга, впрочем, всегда эти герои отрицательные.

Прискорбно то, что методы уничтожения в людской среде совершенствуются с развитием интеллекта. И массовые убийства не всегда связаны с выживанием. Так, например, ядерную бомбу применила страна, которая претендует на эталон демократии.

Что тогда говорить о Гражданской войне, когда есть не только те, кто считает себя правым, но и те, кто вынужден за ними следовать, порой вопреки своим идеалам. Они страдают больше всех, потому как идеалы теряют первыми. Но даже тот, кто победил в этой кровавой мясорубке, не может быть уверен в том, что именно о такой победе он мечтал. Зато тот, кто не смог победить, всегда может сказать, что от его победы было бы лучше. Вот только кому лучше? Да и хотел ли он помочь тем, за счастье которых боролся? Или продолжал борьбу вопреки ходу истории и интересам своего же народа, пусть даже этот народ ошибается.

Заметим, что для большинства потомков бывших белогвардейцев тоска по родине это давно прошедшее явление. Пускай эмигранты были почти святыми. Однако жить в Европе или Америке, а умереть в России или быть в России похороненным, максимум, на что они согласны.

В то же время, не зависимо от того, на какой стороне сражались наши предки, они были нашими соотечественниками, со всеми их достоинствами и пороками. Любая из армий будь она белой или красной, это часть нашего многострадального народа. Давно пора поспорить не о том кто был хуже, а о том кто был лучше. И слово нужно дать представителям обоих сторон. Потому как дифирамб лишь одной из них унижает другую. Такой подход никогда не даст возможности установить истину.

Порочить собственную историю, стало модно. Свобода слова, как и иная свобода в идеале стремится к хаосу, но это стремление пущенное на самотек с высокой степенью вероятности превращается в криминал. Волны пошлости, сквернословия, жестокости и насилия захлестнули телеэкраны. К тому же декораций в форме заброшенных заводов, развалившихся ферм и недостроенных объектов у нас вполне достаточно. Чем не полигон для кровавых разборок? Между тем, многие телесериалы стали учебным пособием для криминала. В лучшем случае покажут сказку про "Золушку". "Но принцев мало и на всех их не хватает". Ну, а рабочий человек как-то незаметно исчез с экрана. "Наша Russia" это не наш рабочий класс. Быть может у нас, его уже нет? Да и про современного Левшу, вспоминают лишь мимоходом. Такая вот обратная сторона свободы слова. Или может быть это и есть подноготная правда?

Вовсе нет. Самобичевание, зацикливание на негативных эпизодах отечественной истории сродни лозунга большевиков: "Поражение собственного правительства в войне". В нашей истории, к несчастью, это повторялось с поразительной цикличностью. Особенно наглядно это наблюдается во время крутых поворотов социального развития. Страдали этим и коммунисты и демократы.

Несомненно, империалистические державы не оказали прямой помощи Кронштадтскому мятежу, но он привел к затягиванию подписания торгового договора с Германией с февраля до мая. И Германия пошла на его подписание, лишь убедившись в бесплодности делать ставку на "третью революцию".¹⁵⁸ Мирный договор с Польшей также был подписан лишь после штурма Кронштадта. Возникли проблемы в подписании договора с Англией и Турцией. И если Великобритания была лидером в списке победителей в первой мировой войне, то Турция представляла собой осколок Османской империи и была фактически вынуждена вести войну за независимость, тем не менее, не она, а Советская Россия вынуждена была идти на уступки. В результате Армения, которая в то время являлась самостоятельным государством, не имела возможности вернуть две трети своей территории, утерянных в 1920г.

Примечательна по этому поводу позиция английского правительства. В телеграмме посланнику в Гельсинфорс лорд Керзон в марте 1921 сообщалось, что "правительство ее величества не намерено вмешиваться в любой способ помощи революционерам". И далее добавляет, что "это не означает, что это следует рекомендовать правительству Финляндии или предостерегать его от оказания помощи через частные общества и частные лица".¹⁵⁹

Но кому? На западе весьма характерно представить Кронштадтский мятеж как расплывчатое по социальной природе массовое народное движение. При этом большинство авторов даже не пытается анализировать социальный состав мятежников. Вместо этого идет попытка отождествить Кронштадтских моряков марта 1921г. и матросов периода Октябрьской революции. В книгах по истории СССР выходящих на западе достаточно часто высказывания о том, что в Кронштадте "именем самой Октябрьской революции" восстали против Советской власти, "моряки Красного флота", "краса и гордость революции", "красные герои Октябрьского восстания", "элита революции", и т.д.¹⁶⁰

"Кронштадтцы долго считались вдохновителями революционной воинственности… Еще осенью 1920г. ... 7 ноября... моряки шли в первых рядах, и толпа шумно приветствовала их появление".¹⁶¹

При этом им вторят апологеты мятежного ревкома, заверяя, что "в марте по его мостовым проходили не преступники и предатели народного дела, а его защитники…"¹⁶² и "сбродом и швалью моряков Кронштадта никак нельзя было назвать".¹⁶³ В частности в подтверждение приводится цитата Семанова С.Н.: "К 1921 году на кораблях служили преимуществе кадровые моряки".¹⁶⁴ Но "не будем идеализировать участников этой драмы. Матросы Кронштадта представляли собой пеструю картину".¹⁶⁵ К тому же во время революций им была отведена роль разрушителей государственных устоев.