Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Современная религиозная философия. неотомизм
Подобный материал:
1   ...   45   46   47   48   49   50   51   52   ...   72

Формирование философских воззрений Камю проходило под влиянием Кьеркегора, Толстого, Достоевского, Ницше, Гуссерля, Хайдеггера, Сартра и д-РУгих мыслителей. Это сказалось на трактовке им некоторых сквозных экзис-тенциальных проблем — сущности и существования человека, любви и ненависти, Страха и радости, вины и ответственности, отчуждения и гармонии, одиночества и солидарности. Ряд выдвинутых другими мыслителями идей подвергается Камю Дальнейшей углубленной и всесторонней разработке. В частности, это касается

466 Западная философия Новейшего времени

идеи абсурда, которая встречается еще в сочинениях Кьеркегора. Камю сделал ее предметом специального исследования: «Миф о Сизифе» — одно из его цен-тральных философских произведений - имеет подзаголовок «Эссе об абсурде».

Различные экзистенциальные идеи служат Камю средством прояснения центральной для его творчества проблемы смысла жизни. Писатель прекрасно понимает, что в человеке скрыт бездонный резервуар деятельной энергии. Но она высвобождается лишь тогда, когда жизнь человека обретает смысл. «По-тому вопрос о смысле жизни я считаю самым неотложным из всех вопросов»', - заявляет Камю.

Помещение писателем проблемы смысла жизни в центр философского анализа отнюдь не случайно. Вплоть до Нового времени смыслообразующим стержнем человеческих поступков был Бог. Но в душе человека индустриального общества Бог умер. Пала тысячелетняя духовная опора. На обезбоженной земле всю ответственность за происходящее берет на себя человек, но он не выдержи-вает испытания этой ответственностью. Войны, лицемерие бюрократии, гос-подство посредственности, девальвация нравственных ценностей, вырождение искусства становятся зримыми признаками наступления социального хаоса. Современная цивилизация истощилась, а мир оказался безразличным к челове-ку. Жизненно важной становится способность человека к самоутверждению.

Но французский философ не согласен с Ницше в том, что самоутверждение человека должно совершаться любой ценой. Писатель осознает, что на руинах культуры не построишь общества, где человеку будет уютно и безопасно. Говоря «нет», мы должны тут же сказать «да». Камю против утешительных иллюзий христианства — они оставляют человека беззащитным перед лицом реальных труд-ностей и опасностей. Он отрицает также философские представления о социально однородном обществе, поскольку они противоречат объективным тенденциям развития социальной структуры и дают ложные ориентиры. Но нельзя отбрасы-вать возвышающие людей гуманистические идеалы, нельзя пренебрегать и телесной природой человека. Человек един, тело и дух неделимы.

Поиски смысла жизни связываются Камю с необходимостью постоянного самоопределения в потоке перемен. Человек смертей, каждое его действие ис-ключает возможность других, бытие мира бесконечно. Осознание этого требует от нас постановки целей, умения различать добро и зло и правильно оценивать события, чтобы найти свое место в жизни. Вот почему высказывание Камю «есть лишь одна по-настоящему философская проблема — проблема самоубий-ства»2 никак не рассчитано на эпатаж. Писатель утверждает, что надо всегда выби-рать жизнь. Смерть не решает наших проблем, она означает уклонение от них. Только в активной жизни мы обретаем смысл своего существования, который становится основой нашего самоутверждения.

Таким образом, писатель приходит к убеждению, что смысл нашего суще-ствования обнаруживается на грани жизни и смерти. Жизнь и смерть неразрыв-но связаны между собой. Человеческое существование постоянно сопровождается смертью одних вещей, идей и событий, образующих наш жизненный мир, и рож-дением других вещей. Смысл жизни в том и состоит, чтобы постоянно преодо-

' Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // А.Камю. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М., 1990. С. 25. 2 Там же. С. 24.

Проблема человека и его свободы в экзистенциализме 467

левать тлен смерти. Невозможно остановить процесс превращения нашего жиз-ненного мира в небытие, но осмысленными действиями человек вполне способен вносить порядок в мир и сохранять жизнь. Жизнь есть поток перемен, иници-аторами которых являемся мы сами.

В духе экзистенциалистской традиции философ полагает, что наука не спо-собна постичь смысл нашего существования - она занята решением других вопросов, да и не располагает необходимыми для решения столь сложной про-блемы средствами. Для постижения смысла жизни неважно, сколько измерений имеет мир и вертится ли Земля вокруг Солнца. «С помощью науки можно улав-ливать и перечислять феномены, нисколько не приближаясь тем самым к пони-манию мира. Мое знание мира не умножится, даже если мне удастся прощупать все его потаенные извилины»'.

Смысл своего индивидуального бытия человек открывает в переживаниях. Они являются результатом нашего существования среди вещей и людей и не сво-дятся к субъективности. Чувства возникают непроизвольно и свидетельствуют о реальном положении человека в мире. Задачей рассудка является определе-ние наших возможностей. Ясное осознание трудностей жизни и реальных воз-можностей действия является условием самореализации личности в самых сложных обстоятельствах.

Обретение смысла существования Камю видит на путях изживания абсур-да современной цивилизации. Предельное упрощение бытия и вульгаризация жизни - вот явные признаки погружения общества в пучину абсурда, считает философ. Их можно обнаружить везде, где предлагаются простые рецепты ре-шения сложных вопросов — в экономике, политике, художественном творче-стве и даже в речевой практике. Абсурд проявляется тогда, когда возникает противоречие между намерениями людей и реальными силами. «Если воору-женный ножом человек атакует автоматчиков, — пишет философ, — я считаю его действия абсурдными»2.

Таким образом, понятие абсурда Камю использует для характеристики специфически человеческого способа бытия в мире. В этом же понятии он на-ходит ключ к прояснению смысла нашего существования. Осмысленность и аб-сурдность действий исключают друг друга. Чувство абсурда указывает на утрату смысла бытия. Вместе с тем абсурд побуждает к восстановлению гармонии. Такое случается, когда мы вдруг обнаруживаем в привычных действиях ужас-ную рутину. «Подъем, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, обед, трамвай, четыре часа работы, ужин, сон; понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, все в том же ритме — вот путь, по которому легко идти день за днем. Но однажды встает вопрос "зачем?"»3. Камю приходит к принципиаль-ному выводу о том, что абсурд позволяет нам осознать свои пределы. В результате в нас просыпается жажда смысла, который только и делает людей подлинными авторами собственных поступков.

Камю считал, что проблема смысла жизни связана с отношениями личнос-ти и общества. Общество содержит набор принципов, норм и правил, регулиру-ющих поведение индивида. Овладение ими есть процесс социализации, в ходе

' Там же. С. 34.

2 Там же. С. 39.

3 Там же. С. 29.

468

Западная философия Новейшего времени

которой люди занимают свое место в обществе и начинают выполнять отведен-ные им социальные роли. Но этот процесс может принять механический характер, исключающий индивидуальное творчество. Именно тогда человек превращает-ся в марионетку или живого робота. Подобная ситуация означает возведение социальных принципов, норм и правил в своеобразный культ. Люди забывают, что эти регуляторы не более чем средства деятельности и не являются самодо-статочными. Фетишизация данных средств становится основой социальной нетерпимости и третирования инакоживущих.

Абсурдную ситуацию писатель рассматривает как результат столкновения человека и мира. Вне человека, в мире самом по себе, нет никакого абсурда. Не обнаружим мы абсурд и в человеке вне его отношения к природе, обществу и самому себе. Абсурд предполагает бытие человека в мире. Понятно, что ис-чезновение одной из этих сторон - человека или мира — устраняет абсурд. Самоубийца предпочитает устранить из этой ситуации себя, но оставляет в незыб-лемости вторую сторону — внешний мир. Поэтому Камю справедливо заявляет, что самоубийство означает примирение с ситуацией. Другой способ выхода за пре-делы абсурда заключается в признании некоего окончательного смысла в мироуст-ройстве, например, в Боге. Бессмыслица сохраняется и в этом случае, только она принимает завуалированный характер. Такой вариант — своего рода скачок через стены абсурда, рождающий иллюзорные надежды, но не раскрывающий смысл нашего бытия.

Французский философ решает задачу анализа пути самоопределения че-ловека в обезбоженном мире современной цивилизации при помощи мифа о Си-зифе. Его герой приговорен богами беспрестанно поднимать в гору тяжелый камень. Сизиф наказан за любовь к земной жизни и пренебрежение волей богов. Но дух героя не сломлен. Миф о Сизифе в трактовке Камю повествует о выра-ботке индивидом сознательного отношения к себе и миру. Писатель уверен, что удел человека — нести бремя жизни, не смиряясь ни с какими обстоятель-ствами. Созидательная деятельность, творчество компенсируют издержки аб-сурда. Самоотдача человека и полнота жизни важны уже сами по себе. Камю считает Сизифа счастливым. «Одной борьбы за вершину достаточно, — пишет он, — чтобы заполнить сердце человека»'.

Бунт Сизифа против богов — это мятеж против навязываемой судьбы. Дей-ствия героя выглядят поначалу совершенно нелепыми. Но сквозь кажущуюся бессмыслицу проступает глубокий смысл. Разве постоянно испытывая судьбу, античный персонаж не раскрывает свои силы и возможности, не проверяет оправданность различных вариантов действия? Разве он не закаляет свою волю и не укрепляет дух в борьбе с невообразимыми трудностями? Разве он не учится мобилизации сил на преодоление жизненных препятствий? В ходе активных дей-ствий в абсурдном мире человек учится решать задачи, поставленные самой жиз-нью, он становится личностью, формирует свой субъективный мир. Это дает ему возможность на равных вступать в диалог с объективной реальностью.

Камю показывает, что уход современной цивилизации от религиозных ценно-стей неизбежно приводит к проблеме свободы, которая проявляется в самоопре-делении и самоосуществлении человека. Другой ее стороной оказывается личная ответственность за действия. Вот почему абсурд Камю определяет как грех без Бога.

' Камю А. Миф о Сизифе. С. 92.

Проблема человека и его свободы в экзистенциализме 469

Высоко оценивая индивидуальную инициативу, философ констатирует, что в отры-ве от намерений и поступков других людей она будет ценностно неопределенной.

Таким образом, предназначение личности состоит в ее свободном самоут-верждении, реализующемся посредством сотворения человеком собственного мира. Камю делает принципиальный вывод, что эгоистическое поведение ин-дивида служит неодолимым препятствием для подлинно свободных действий. Необходима солидарная борьба с абсурдной действительностью. Это определя-ется единством индивида и общества. В самом деле, мы живем среди строений, дорог и машин — окаменевших продуктов деятельности прошлых поколений. Политическое управление обществом, правовая система, армия, институт обра-зования и профессиональной подготовки, нравственные идеалы и принципы также созданы нашими предшественниками и носят надындивидуальный харак-тер. А разве можно представить себе воспитание, труд, поддержание здоровья, отдых и т.п. без кооперации и разделения функций разных людей? Однако совме-щение живого процесса деятельности конкретных индивидов с отчужденными формами прошлого труда — процесс сложный и противоречивый, как и налажива-ние взаимоотношений с другими субъектами. В динамике таких отношений постоянно возникают абсурдные ситуации, которые регулярно преодолеваются через придание смысла человеческому существованию.

Символом солидарности Камю делает известного мифологического героя Прометея. Как и Сизиф, Прометей поднимает мятеж против несправедливого удела, но уже не своего собственного, а человечества в целом. Философ таким образом раскрывает тему перехода от индивидуального смысла жизни к обще-значимому. Художественное воплощение она находит в романе «Чума», где со-лидарная целенаправленная активность людей противостоит действию смертельно опасных анонимных сил. Победить пожирающий жизнь хаос можно только коллективными действиями на основе объединяющих людей идеалов.

Бунт оказывается ключом к смыслу бытия, ускользающему в абсурдном мире. Он избавляет от одиночества, устраняет абсурдные обстоятельства и уст-ремляет людей к созданию жизни, где личность свободно действует в простран-стве социокультурных отношений. Это невозможно без десакрализации действительности. Чтобы поступать соответственно обстоятельствам, необхо-дима полная информация о реальном положении дел. На основе адекватных знаний происходит переоценка ценностей. Но при этом нельзя впадать в опусто-шительный нигилизм. «Лгут те, кто утверждает, будто можно временно отменить старую культуру, пока будет подготавливаться новая. Не существует культуры без наследия прошлого...»'.

Целью бунта является обновление человека и общества. Разумеется, дале-ко не безразлично, какими средствами можно его достичь. Камю категоричес-ки заявляет: «Есть средства, которые извинить нельзя»2. Он решительный противник насилия. Философ-гуманист осуждает тоталитарные идеологии, пытающиеся оправдать применение силы против человека, и отмечает, что пост-роенные на таких идеологиях государства обессмысливают жизнь. Сторонники подобного мировоззрения смотрят на историю как на случайное противобор-

Камю А. Доклад, сделанный 14 декабря 1957 года // А. Камю. Бунтующий человек. Фило-софия. Политика. Искусство. М., 1990. С.375. Камю А. Письма к немецкому другу // Там же. С. 103.'

470 Западная философия Новейшего времени

ство социальных сил. Но бесчеловечная абсурдная идеология не способна при-вести к положительному результату. «Неразрешимый парадокс Гитлера в том и достоял, что он хотел основать стабильный порядок на основе беспрестанного действия и отрицания»'. Зло погибает от собственного переизбытка.

В ранний период творчества Камю признавал революцию одним из воз-можных способов перехода к новому обществу. Позднее под влиянием реаль-ной практики социалистических стран он пересмотрел свое отношение к ней. Предпочтение Камю отдает реформам: они не разрушают и позволяют соблю-сти меру.

Писатель предупреждает против упрощенного понимания и объяснения бунта. Это сложная и противоречивая форма самореализации человека и общества. В ней самой содержатся такие моменты, которые ведут от абсурда не к обретению смысла, а к новому абсурду. Политический мятеж неготового к свободной жизни раба обычно нацелен на то, чтобы самому занять место господина. Но и мировоз-зренческий бунт также далеко не всегда преодолевает изъяны прежнего истолко-вания места и роли человека в мире. Отрицание религиозных ценностей может превратиться в вульгарный атеизм, отрицающий любые нравственные основы жизни.

Камю открывает новый смысловой ряд в великом мифе о мятежном чело-веке. За технической и социальной утопией он обнаруживает предупреждение о возможности падения в бездну социального хаоса и призыв к беспрестанному созиданию мира культуры, в котором можно сохранить свою человеческую сущ-ность. Наступление абсурда и его изживание вечны. Жизнь озаряет своим смыслом человек. Поэтому никогда не должны прекращаться его усилия по организации действительности на основе достижений культуры и утверждению себя в мире.

В сочинениях Камю мы не найдем окончательных ответов на вопросы о целях человека и смысле жизни. Камю показывает, что эти проблемы связа-ны с определенной эпохой и культурой, но конкретное содержание им придает человек. Используемый Камю понятийный ряд «абсурд — солидарность — об-ретение смысла — бунт — свобода — самоутверждение», позволяет раскрыть важные стороны бытия человека в мире, а яркая художественная форма при-влекает внимание к проблеме положения личности в современном обществе. Очевидно, однако, что предложенная Камю схема отчасти упрощает реальную динамику отношений между человеком и миром, в которой наблюдаются слож-нейшие взаимопереходы природного, социально-культурного и индивидуально-личностного.

Несомненной заслугой писателя является то, что он предельно точно указал на болевые точки техногенной цивилизации. Ее трагедия — в отчужде-нии от человека созданных им же продуктов, ведущем к дегуманизации жизни. Но Камю считает сложившееся положение не безнадежным. В системном кри-зисе современной цивилизации он видит концентрированное выражение уни-версальной способности человека к самоутверждению и самосохранению через обновление жизни и гуманизацию сущего. Судьба человека — в каждый мо-мент истории заново открывать смысл жизни и прокладывать путь в будущее, прорываясь сквозь хаос и бессмыслицу настоящего.

' Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. С. 256.

Современная религиозная философия. Неотомизм 471

СОВРЕМЕННАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ. НЕОТОМИЗМ

Религиозная философия принадлежит к традиционалистскому направле-нию в современной духовной жизни. Сильную ее сторону составляет многове-ковой опыт развития философского мышления, детально разработанный понятийный аппарат, обращение к проблемам повседневного бытия личности. Вместе с тем ей присущ определенный догматизм, жесткая конструкция систе-мы категорий и априорный характер базовых идей.

На западе сейчас имеется несколько течений религиозной философии — неотомизм, неопротестантизм и неоавгустинианство. Наиболее разработанной доктриной является неотомизм. На его примере хорошо видно, что в религиоз-ной философии сейчас происходят серьезные перемены, сущность которых составляет поиск земных оснований человеческой святости. Согласно неотомизму, человек — это вечный путник, который находится в постоянном поиске собственной души. Задача философии — помочь ему найти свое «Я».

Традиция, на которую опирается неотомизм, насчитывает семь столетий. Она восходит к учению средневекового схоласта Фомы Аквинского. Напом-ним, что этому философу удалось приспособить для нужд христианского миро-воззрения теорию Аристотеля с заложенной в ней тенденцией к опытному исследованию природы. В 1879 г. папа Лев XIII объявил духовное наследие Фомы Аквинского официальной философской доктриной католической церк-ви, рекомендовав его для изучения во всех католических учебных заведениях. Однако учение средневекового схоласта под натиском новых социально-куль-турных реалий подвергается существенной модернизации.

Следует отметить, что неотомизм не замыкается в узком кругу профессиональных фило-софов, а получает широкое распространение. Если учесть, что в мире сейчас насчитывается свы-ше 800 миллионов католиков, то не приходится сомневаться в его очень значительном влиянии. Разработка и пропаганда неотомизма ведется в не-скольких крупных центрах — Лувенском универ-ситете (Бельгия), Пулахском институте (ФРГ), Академии св.Фомы (Ватикан) и др. Представи-тели неотомизма отличаются весьма основатель-ной профессиональной подготовкой. Обращение к острым гуманитарным проблемам и скрупу-лезная их проработка, яркая и точная социальная критика сделали некоторых из них виднейшими философами XX столетия. Ниболее колоритными фигурами среди неотомистов являются Ж.Маритен (1882 - 1973) и Э.Жильсон (1884 - 1978).

Обновленческая устремленность неотомиз-ма просматривается прежде всего в живом интересе его приверженцев к соци-альным, этическим и антропологическим проблемам. Замкнутые на идее Бога традиционные для религиозной философии вопросы оказываются на перифе-рии исследований. Достаточно продуктивным является использование неотомиатами методов и категориального аппарата иных философских систем — феноменологии, философской антропологии, экзистенциализма и пр. Неотомисты пытаются преодолеть крайности материалистического и идеалистического миропонимания. Свою философию они называют «реализмом». Но непредвзятый анализ показывает, что неотомизм все-таки представляет собой разновидность объективного идеализма, поскольку в качестве первоосновы сущего им принимается духовная субстанция, имеющая надприродный и абсолютный характер и называемая Богом.

Неотомизм является сложной теоретической системой, которая охватывает основные разделы философии — учение о бытии (онтологию), теорию познания (гносеологию), человековедение (антропологию), философию истории, этику . Стержневым принципом неотомистской философии считается положение о гармонии веры и разума. Этот принцип позволяет, с одной стороны, использовать рациональные доказательства для обоснования тезиса о сверхприродной реальности, а с другой — достаточно успешно вести диалог с современниками, живущими в век величайших научных открытий. Источником веры признается сам Бог. Истины, которые он открывает, безусловны. Источником же рационального познания является человек. При всем несовершенстве его разума все же многое доступно. Он способен постигать свойства природных явлений и проникать в содержание относительных истин. Но добытые рациональным путем знания требуют постоянного контроля со стороны веры, истины которой получены сверхъестественным образом. И вера, и разум направлены в конечном счете на познание безусловного духовного Абсолюта, т.е. Бога, только вера связана с движением духа от Бога, а разум, напротив, с его восхождением к Богу.

Знакомясь с неотомистским учением о бытии, сразу замечаешь его аристотелевско-томистские корни. Оно основывается на постулате о двух родах бытия — божественном и земном, или тварном. Началом всего сущего признается вечное, неизменное и абсолютное божественное бытие. Оно духовно, является природным и самодостаточным. Его существование обладает безусловным совершенством. Такое бытие настолько отличается от видимого мира, что его невозможно адекватно выразить в понятиях. Ему можно только дать некоторые общие характеристики наподобие: Бог есть единство, истина, добро и красота. Подчеркивается также, что в абсолютном божественном бытии сущность совпадает с существованием.

Другой род бытия — это сотворенный Абсолютом мир. Он рассматривается как несамостоятельный, производный и относительный. Будучи результатом творения, материальная действительность отличается тем, что сущность здесь шествует существованию. Неотомисты считают, что разум творца изначально содержит в себе сущностные образцы вещей. Бог строит телесный мир по этим образцам. Так проводится мысль о том, что сущность вещей задана наперед. Актом божественной воли она воплощается в вещах, которые только после этого начинают свое существование. Если Бог считается бесконечным и предельно простым, то созданные вещи представляются конечными и сложными. К тому же вещи существуют во времени, а потому оказываются изменными. Совершенно очевидно, что неотомисты предлагают свою концепцию многобразия материального мира. Неоднородность предметной реальности