Академия протагора в. А. Ивашко принципы эволюции человека – человечества

Вид материала

Книга

Содержание Единственным источником Власти есть электорат Кто не с нами, тот против нас!

Подобный материал:

• Происхождение человека, 109.18kb.
• Окружной методический центр восточного окружного управления образования лаборатория, 1613.77kb.
• Глобализация: понятие, этапы, противоречия, оценки, 325.76kb.
• Некоторые особенности сознания, 227.68kb.
• В. Н. учитель высшей категории, отличник просвещения РФ. 19 февраля 2010 года Задачи, 251.23kb.
• Методическое пособие к курсу "теория эволюции" Научный центр эволюции земли и человека, 4157.76kb.
• Методическое пособие к курсу "теория эволюции" Научный центр эволюции земли и человека, 4157.69kb.
• Эволюция человека, 22.68kb.
• Программы, залаженные в молекуле, 11344.58kb.
• Программы, залаженные в молекуле, 11345kb.

Правительство

Первое и самое важное гносеометодологическое замечание следует выразить так:

Правительство не правит, а только направляет.

Второе чуть менее важное гносеометодологическое замечание:

Единственным источником Власти есть электорат (а не аморфный народ от мала до велика и т.д. по дееспособности физиотипической,
психотипической, социотипической).

На этих двух постулатах зиждится политономия – наука о сущности, структуре и формах Власти.

Сущность Власти – править, т.е. по своей воле создавать правила и требовать их исполнения. Но любое правило (закон, указ, приказ, распоряжение и т.п.) подчиняется неизбежно первому принципу номологии: непрерывность изменяемости всего и вся. Значит перцептуальная устойчивость некоторых геономических форм и сил экзистенциально ограничена. И таких форм и сил по матрешечному принципу великое множество, т.е. имеем дело с многопараметрическим анализом систем . Но самое главное, что всех параметров как потенции нам знать не дано. Значит мы фактически вынуждены действовать неизбежно в условиях некоторой неопределенности, т.е. по стохастическому принципу вероятности события. Отсюда следует, что мы не создаем правила, а лишь пытаемся противопоставить уже заданные природой правила друг другу на свою пользу (будь то прятанье от дождя под деревом или получение электроэнергии в ядерном реакторе). А это означает, что сначала эти правила надо познать, усвоить и чем глубже мы познаем действие этих правил в разных ситуациях, тем лучше мы можем ими пользоваться, а значит и тем точнее будет наш прогноз от взаимодействия с этими правилами. Мы не можем отменить суровую зиму, но, познав свойства разных материалов, сотворить в противовес ей техносферный оазис – оранжерею, цветущую и плодоносящую. Трудно сказать, о чем думала бедная река, когда древние воины секли ее плетями за своенравие, но точно известно, что нрава своего она так и не изменила. А вот интенсивная канализация многие реки привела к покорному обмелению вплоть до полного в ряде случаев исчезновения. Незыблемость принципа: преобразование через познание, касается всего и вся в человеческой деятельности. В том числе и управления.

Путаница с направлением и управлением, к сожалению характерна для многих наук. Повторим здесь уже установленные нами гносеометодологические различия:

направление есть целеполагание и соответствующая трансформация системы для достижения должного, т.е. предварительная подготовка к реализации заданной функции;

управление есть реализация достижения цели с учетом уже известных и неожиданных препятствий.

Направление есть стратегия постановки цели и прогнозной программы ее поэтапного осуществления. Управление есть тактика реализации программы поэтапно в реальном изменчивом пространстве и времени. Чем глубже, всеохватнее ситуативно-вариантно будет стратегический прогноз, тем легче, быстрее, точнее тактика достижения цели.

Правительство есть одновременно, но строго последовательно стратег-предприниматель, вдохновитель-целеполагатель и организатор-перестройщик себя и управляемого социума и затем, после узаконения стратегии, тактик-менеджер, управленец, арбитр-усмиритель, погонщик и завлекатель управляемого социума.

Из Модели муниципии ясно видно, что программа Правительства неизбежно обязана учитывать стохастические колебания во всех нижележащих стратах: Население, Экономика, Территория, на предмет их реальных возможностей для достижения поставленных целей. При этом реальные возможности не должны быть предельными (закон предельных плотностей/объемов), дабы не оказаться в ситуации Пирровой победы. А для этого необходимы непрерывные фундаментальные исследования в областях Населения, Экономики, Территории по мониторингу закона предельных плотностей/объёмов. Только в этом случае упреждение нежелательных последствий будет реально эффективным. А это возможно только при долгосрочном всеохватном программном планировании, а не отраслевом, либо региональном. Отсюда автоматически следует, что программы Правительства муниципии, Правительства региона, Правительства государства и мирохозяйства должны быть в силу принципа матрешки максимально гармонизированы, иначе все перекосы больно аукнутся в ближайшем или более отдаленном будущем. Понятно, что проклятие будущими поколениями мало волнует современных моральных уродов (принцип: после нас хоть потоп!). И главная задача электората – упредить их приход к Власти. А идеальное планирование состоит в следовании принципу необходимого и достаточного, т.е. в искусстве соблюдения изофицитного баланса: деструкция – конструкция от семьи/домохозяйства из одного человека до человечества/мирохозяйства в целом, глобально.

Исходя из профессионально-классовой стратификации общества ясно, что в планировании стратегии развития должны быть учтены гармонически (а значит и системно-логически) интересы Духовенства, Воинства, Купечества, Ремесленничества, Крестьянства, Добытчиков. Чернь не входит в список, ибо есть отбросы из всех уже перечисленных страт. Автоматически вытекает вопрос: кто, где, когда и как будет концентрировать эти интересы, их обобщать по степени значимости, актуальности во времени, выражать их и отстаивать? И перед кем отстаивать? И с какой целью отстаивать? В Модели психотипа описана уже аналогичная ситуация с потребностями личности, значит и здесь полем битвы интересов за ресурсы и время их реализации должен выступать парламент как единовозможный законодательный орган принятия решения в любом социуме (домохозяйство, инохозяйство, коммунохозяйство) по установлению очередности реализации отобранных потребностей в чем-либо, а значит и интересов соответствующих профессиональных страт. И здесь вполне естественный профессионально-клановый лоббизм, абсолютно неизбежный по закону самосохранения и самоприумножения, столкнется с тем же самым лоббизмом от остальных профстрат. И единым критерием истины будет выступать благосостояние личности физио- и/или психо- и/или социотипическое в интегральном благосостоянии муниципии, т.е. среде его обитания (технобиогеосфере). Таким образом, в парламенте социотипическом, как и в парламенте психотипическом неизбежно будут представлены все нужды Человека-Человечества в их промежуточных вариантах (житель-муниципия).

Однако уже следующий строго системно-логически шаг – выдвижение кандидатов в депутаты, их отбор, включение в избирательные списки и т.п. – сводит эффективность собственно гносеометодологического анализа на нет, ибо здесь неизбежны полноценные идентификационные характеристики кандидатов, которые может дать только много более конкретный теоретико-методологический аппарат анализа. А в этом аппарате Духовенство будет рассматриваться не как совокупность познающих субъектов-творцов, хранителей, интерпретаторов и распространителей инфотипа, а как его узкий сегмент в лице священнослужителей, Воинство – в лучшем случае как армия, а не все вооруженные люди, Купечество – как торговцев-продавцов, которые всего лишь наёмные работники и т.д. Таким образом, с гносеометодологического уровня эволюционной профессиональной стратиграфии мы спустились до теоретико-методологических основ профессиологии, которая есть составная часть демономии, где классификация населения по генофизио- и/или фенопсихо- и/или инфосоциотипу накладывается на семью/домохозяйство, коллектив/инохозяйство, муниципию/коммунохозяйство с учетом таких факторов как живой – мертвый, труд – досуг, ученик – мастер, любитель – профессионал и т.д. А без помощи профессиологии прикладная профессиография вплоть до составления конкретных профессиограмм будет действовать наощуп, методом проб и ошибок. А без высококачественной профессиологии и профессиографии говорить о гармонии в сфере демовоспроизводства, профобразования и экономики весьма проблематично, а автоматизация и роботизация как неизбежные этапы киборгизации техносферы вообще повисают в воздухе, ибо роботопроизводство, профессионально-программное обеспечение его и социально-экономическая эффективность идет параллельно человеческому и конфликт из-за целесообразности робота вместо человека неизбежен (принцип неолуддитизма далеко не исчерпал себя).

Здесь и сейчас важно подчеркнуть и различие между избирателями и избираемыми. Мы уже указали, что народ, социум и электорат – это все люди, проживающие реально на юрисдикционной территории. Социум – это счетно-учетное т.е. регистрационно-статистическое население, реальное пребывание которого в силу высокой миграционной активности далеко не всегда четко определено (один феномен безвести пропавших чего стоит). Электорат – это та часть социума, которая официально наделена избирательным правом. Но право в отличие от обязанности дает избирателю полную сетку формулы принятия решения: хочу – могу – надо₁ – надо₂. И электология (теория и практика наделения правом избирать и быть избранным и социотехнологии реализации этого права во всем разнообразии ситуативных практик) отмечает колебания решений импульсивных, плохо продуманных (эмоцио доминирует над рацио) и идеологически устойчивых (рацио доминирует над эмоцио). Однако лишь малая часть из них (до 10% по децимальной шкале) могут сколько-нибудь аргументировано обосновать свой выбор, не говоря уже о системно-логической доказательности (отсюда такое раздолье для политтехнологов). И это главный минус современной системы базового образования.

Право быть избранным разработано много хуже, ибо разваливает фундамент мнимого равноправия, поэтому слишком часто используется принцип по умолчанию, т.е. якобы само собой разумеющийся качественный выбор – отбор. А проблема кроется в профессиографиии выборных должностей, которая жестко коррелирует с иерархическо-должностной профессиографией продвижения по службе. И там, и там бросается в глаза прежде всего проблема незаслуженных статусных перескоков. Так мы выходим на проблему выбирания, назначения и самозванства, где профессиология сталкивается с социопсихотехнологией лидерства, вызывая турбулентность в системе “начальник – подчиненные” вплоть до бунта. Суть проблемы проста, ибо везде мы имеем дело с выбором и легитимизацией результата выбора.

Выбираем:

и т.д.

Но любой выбор начинается с отбора вариантов возможного выхода из заданной ситуации, их обсуждения на предмет эффективности каждого из вариантов/кандидатов и лучший из наявных выдвигается как основной. Таких первичных выборов может быть неопределенно много как и промежуточных вплоть до окончательных. Значит снять эту неопределенность может только узаконение электоральной карты, которая представляет собой интеграл демоплотности на единицу территории. Заметим, что речь идет именно об электоральной демоплотности. И здесь теоретическая электология сталкивается с эволюционно-исторической практикой, т.е. консерватизмом этнокультурного менталитета муниципии. А это уже проблема административно-территориального деления, которое тоже не может быть вечным из-за колебаний демоплотности (рождение - смерть) и состава жителей (миграция). И политически эти колебания электоральной математики всегда чреваты конфликтами, которые законодательно не решаемы. И никакая демократия с ее постулатом доминации большинства здесь не поможет. Но и максимизация местного самоуправления без должного представительства в центральной власти явно ущербна из-за отсутствия должной управленческой обратной связи. Таким образом, Власть должна включать кроме палаты представителей профсоюзов еще и палату представителей территорий. Заметим, что данный строго системно-логический вывод о двухпалатности полностью коррелирует с исходной агромуниципальной двухпалатностью, где домохозяева представляли семьи, а совет старейшин – муниципию (институт старосты возник много позднее по монархической модели).

Генезис назначения и самозванства много сложнее, хотя по сути есть лишь трансформ выбирания. Истоки самозванства – в демовоспроизводстве. А истоки назначения кроются в биогенезе, ибо только он породил феномен целефункциональности бионта, т.е. самосохранения и самоприумножения, что и есть его биологическое предназначение. Так сформировался из случайного закономерный ряд для моноцита: предназначение, предопределенность, судьба… Половой диморфизм несколько сдвинул однотипную закономерность редупликации в сторону стохастики разнообразия, т.е. самоприумножение уже не для всех стало предназначением, было предопределено судьбой. Но сохранился незыблемым половозрастной характер предназначения: учиться до инициации выполнять ситуативно правильно и эффективно с позиций муниципии свои функции по демовоспроизводству путем деторождения и воспитания их до инициации. А так как далеко не каждый коитус ведет к оплодотворению, то сам эмбрион есть сложнейший продукт весьма витиеватого биохимическо-биофизического отбора женским телом мужского начала. И к принципам этого отбора наука только подбирается. Не было определенности и в постинициационный период в промискуитетной протомуниципии, что и стало толчком к проявлению мужского и женского самозванства в половых связях. Домохозяйство их резко упорядочило, но и подчеркнуло самозванство – свадьбу как самоназначение на должность жениха-невесты (испытательный срок), мужа-жены (испытательный срок), отца-матери (воспитательный срок), где свадьба есть возведение на родительский трон с целью его легитимизации. Исторический перехват родителями инициативы в бракосочетании в свои руки был обусловлен сугубо матримониальными (приданое-наследство) причинами, что фактически привело к феномену назначения жены/мужа. Понятно, что насильное назначение получило и свое идеологическо-успокоительное обоснование: стерпится-слюбится. Правда такой принцип психотехнологии привыкания далеко не всегда давал должный эффект, и вполне обеспеченный материально, но духовно несчастливый брак стал одним из самых устойчивых сюжетов мировой литературы. Таким образом, психотипическое персональное хочу – могу и социотипическое – надо₁ – надо₂ как бы отделили самозванство от назначения. И нельзя сказать, что общество не понимало всю взрывоопасность такого противопоставления, ибо в критические моменты военных действий, когда командиру поручалось выполнить особо опасное задание, он часто сам набирал себе команду. И вышестоящее начальство редко тому противилось навязыванием своей воли. Следовательно, интуитивно уже тогда понималась прямая связь между целефункциональностью и исполняющей ее системой.

Итак, гармонизация систем персонального принятия решения: хочу – могу – надо₁ – надо₂ предопределило и всю дальнейшую судьбу отбора как системообразующего стержня любой системы организации и управления путем варьирования трех элементов: избрание, назначение, самовыдвижение. Но исторический опыт самозванства в иерархически жестких системах обрел явный этически негативный оттенок, поэтому долгое время самовыдвижение шло путем формирования кланово-лоббистских инициативных групп влияния. И только буржуазно-либеральная система правления с ее жаждой быстрой наживы, а значит и наивысшей эффективности возродила древние принципы турниров в разнообразные конкурсы и чемпионаты, которые стали быстро самостоятельной сферой бизнеса. Конкурс на занятие должности узаконил самовыдвижение, стерев с него печать самозванства. Изобретение рейтинговых праймериз де факто ввело конкурсное начало в избирательную систему, ее начало начал. И оно безусловно весьма полезно при профсоюзной системе организации Власти. А так как самовыдвижение, избрание и назначение – это по сути единоцельная технологическая цепочка прихода во Власть на любом уровне, то строгая периодичность в исполнении функций не позволяет системе заржаветь до косноиерархической вечности-наследственности, а значит и затуханию эффективности ее по целефункциональности. И это полезно не только для системы Власти, но и для личности во Власти, требуя от нее всестороннего, а не узкоуправленческого развития, дабы неизбрание, неназначение не стало для нее концом света. А феномен наихитроумнейшего цепляния за ускользающую из рук Власть всем хорошо известен. Временность Власти при устойчивости системы есть залог здорового развития общества, которое все более обретает черты гражданского, где личность и общество находятся в гармонии.

Но временность любой Власти означает политическое равноправие в отличие от реликтов наследственной Власти, а значит и политическим деятелем любого масштаба может стать каждый дееспособный избиратель. А из этого автоматически следует, что категории “профессиональный политик” просто не может быть. Но она есть. И это продукт эволюции партийных систем, исторический реликт монархизма, при котором во все века шла жесточайшая придворно-чиновничья борьба за исполнительную власть, т.е. правительство в узком смысле этого слова в виде кабинета министров.

Кабинет министров есть продукт делегирования Правителем своих надзирательных перцептивно-реактивных функций по сферам актуальной жизнедеятельности, поэтому и составы кабинета министров столь разнообразны как по территориям, так и по времени. Но в них так или иначе обязательно были представлены Духовенство, Воинство, Купечество и Ремесленничество, а опосредованно через фискальные службы Крестьянство, через полицейские службы Чернь. Однако тысячи лет доминировала борьба между Духовенством и Воинством, между коллегиальностью (модель совета старейшин) и единоначалием (модель домохозяйства), между выборностью и наследственностью, между главенством Духа и Тела. Попеременные победы то одних, то других и предопределяли витиеватые пути исторического развития территорий. Но победило Духовенство. И на то есть свои причины. Главная заключается в цивилизационно неуклонном переходе Человека-Человечества от права силы к силе права, на что ясно показывают векторы в Модели муниципии: преобразование через познание. Но эти векторы есть не что иное как трансформ, модификат стрелы времени:

прошлоенастоящеебудущее

Где познанное и непознанное прошлое составляют единое целое, познанное и непознанное настоящее тоже есть единое целое, как и познанное прогнозно грубо, модельно будущее. Отсюда неизбежно следует, что чем больше и всестороннее мы знаем прошлое и настоящее, тем точнее будет и модель будущего. А это возможно только при непрерывном развитии счетно-измерительными и счетно-учетными методами фундаментальных наук. Правда, лишь совсем недавно лучшие умы человечества осознали, что покорение/завоевание Земли военным путем возможно только путем её разрушения до царства моноцитов и тем самым заложили гносеометодологический фундамент теории полного и всестороннего разоружения. Но инерция гонки вооружения и попытки военного разрешения конфликтов и навязывания воли одних государств другим возродила на качественно новом научно-технологическом уровне практику самоотверженного (идеологически зомбированного) персонально-группового терроризма. А это уже по сути война всех против всех. И объявить терроризм вне закона мало что даст. Необходима новая глобальная идеология мирного сосуществования, сотрудничества, а не бесцеремонного вмешательства в чужую жизнь. А так как строго системно-логически терроризм в любом виде есть одна из форм реваншизма, т.е. мести за прошлые обиды и ущербы, то неизбежно на гносеометодологическом уровне мы сталкиваемся с проблемой толкования принципа талиона. А эта проблема в подавляющем большинстве случаев есть история пограничных конфликтов, что неизбежно тянет за собой проблему незыблемости границ, кардинально решить которую возможно только путем ликвидации самой границы как регулятора допуска/недопуска на свою территорию людей, товаров, услуг, информации. Суть регуляции кроется в идентификации людей, товаров, услуг, информации. Значит истоки проблемы не в физической границе, которую при всем хитроумии ее обустройства люди уже (и всегда) научались преодолевать, а в глобальной системе строгого учета всего и вся, но прежде всего полноформатного учета людей и средств разрушения (всех видов вооружения, ядов и взрывчатых веществ). А это возможно только в хронотопе их воспроизводства или производства (а киборгизация и роботостроение и здесь еще подбросит множество проблем с различением воспроизводства и производства).

Итак, при монархе главными были всегда два министерства: Воинства и Духовенства, физического, силового воздействия и коммуникативного, приказного воздействия по некоторым целефункциональным правилам. По сути это были правила войны и правила мира, чисто полисные искусственные и часто самодовольно-иллюзорные правила инохозяйственного производства (яркий пример: легенда о Вавилонской башне). А деревня жила по иным законам: естественного демо- и агровоспроизводства на основе добычного, созданного дикой природой. И свое обычаёвое право всегда ставила на первое место. И городу приходилось с этим считаться так или иначе, кто бы не доминировал во Власти: Воинство или Духовенство. И этот правовой раздрай пусть и в значительно снивелированной форме дожил до наших дней. И то, что приказной волюнтаризм далеко не всегда дает желаемый результат, светлые умы осознали еще в глубокой древности. Идеологическое воспитание и укрепление Духа стало интенсивно развиваться Духовенством, подчиняя себе все большие круги юрисдикционного населения, включая Воинство. И монарх стал перед проблемой выбора:

1. предпочесть Воинство и быть только Верховным главнокомандующим;
   
2. предпочесть Духовенство и стать Верховным жрецом, т.е. создать теократию;
   
3. стать и тем, и другим сразу, сосредоточив тем самым всю полноту Власти в своих руках.
   

И все три варианта с разной степенью успешности хорошо известны истории.

Монарх как Верховный главнокомандующий передает рутинную работу, а тем самым и делегирует свои функции военному министру, а значит и подчиняется военный министр только монарху. Главная задача военного министра – набор личного состава и обеспечение его всем необходимым для ведения определенных боевых действий. Однако определенность боевых действий неизбежно предполагает наличие некоторого военно-политического документа – стратегии государственного развития (эволюцию такого документа от тайно-устной до публично-письменной еще предстоит тщательно исследовать). Отсюда неизбежно начинает формироваться институт генерального штаба, который охватывает все варианты упреждения потенциальных угроз путем военно-дипломатической обороны или нападения. От утвержденных наиболее вероятных моделей взаимодействия и вынужден отталкиваться военный министр как при наборе личного состава с учетом его качества, т.е. уровнем военной подготовки соответствующего типа, так и количеством и качеством его материально-технического обеспечения, включая трофику. Таким образом, военная доктрина – вектор развития армии.

Абсолютно идентично эволюционирует и Духовенство, начиная с Верховного жреца, вербовки приверженцев путем обращения в веру, их непрерывного идеологического зомбирования, формирования миссионерского фанатизма – офицерства для пропаганды единоверности, единоправильности одного мировоззрения, мировосприятия и т.п. относительно других подобных, Имеет Духовенство и свой генштаб, который вырабатывает разнообразие форм борьбы как с ересями/предательством, так и с явными идеологическими антагонистами. И когда Духовенство приходит к Власти, оно открыто обычно вырабатывает свою духовную доктрину поведения в актуальном мире, где самонадеянная твердость – гарантия поражения, а ситуативная гибкость – залог успеха, ибо любой договор есть компромисс.

Но особую силу Духовенству придавала письменность, как способность таинственно превращать слово в знак, а знак снова в слово (карта, письмо, чертеж, формула и т.п.), т.е. кодировать мир реальный через мир перцептуальный (собственно система знаково-символического языка) в мир концептуальный (нейроголографически бездонный), а отсюда часто совсем через другую систему знаков и символов вновь в мир реальный в виде измерения его отдельных субъектов (получивших и последовавших информации) или объектов (подвергшихся реальным или потенциальным угрозам).

Именно письменность, отделяя человека от человека, создает культуру высокую, духовную, в отличие от устной контактности человека с человеком, влекущей неизбежно плотскую низость бытия мира реального.

Именно с руки Духовенства (точнее, с языка) началась синонимизация категорий культура и правило, т.е. правильность. Однако Устав Духовенства и систему иерархизации заимствовано от Воинства. А разрядность Купечества и Ремесленничества являются производными, т.е. трансформами иерархий Воинства и Духовенства. А вот Крестьянство и Чернь так и не успели создать собственные иерархии, хотя виртуозы-селекционеры и виртуозы-воры уже объективировались достаточно четко (частную проблему тюремно-корпоративных иерархий и крестьянских рекордсменов оставляем для будущих рассмотрений).

Гигантская роль Духовенства через письменность пронизывает всю профессиональную вертикаль вплоть до Черни и Крестьянства, и добычного хозяйства, навязывая и повышая культуру цивилизованной жизнедеятельности, грамотность образованность. Но пелена таинства с чтения/письма спадала крайне медленно. И тысячи лет канцелярии монархов были в цепких руках Духовенства. Глава канцелярии – канцлер был у монарха в первую очередь главным бухгалтером, казначеем, таможенником, фискалом, поэтому чиновно-бюрократическая счетно-учетная вертикаль Власти сформировалась даже быстрее, чем военная. И это вполне естественно, ибо только бюрократия могла выполнять интендантские функции, которые лишь много времени спустя перешли в руки военных. Понятно, что в мирное время доминировала роль канцлера, а в военное – военного министра. Отсюда автоматически вытекает разделение придворных на партию мира во главе с канцлером и партию войны во главе с военным министром. Но, если война сулила крупную добычу, то обе партии сливались в экстазе, подталкивая монарха к походу на избранную жертву. Но домохозяйственный, а значит и семейно-родственный тип монархического правления неизбежно нес на себе все его плюсы и минусы. Монархическое родство через браки часто вынуждало к военной взаимопомощи даже при том, что государство к ней было неготово, требовало больших расходов, чем позволяла казна. Но и это же родство по закону престолонаследия позволяло претендовать на все или часть наследства. А сбои в системе престолонаследия были во все времена (эволюция этих систем заслуживает отдельного фундаментального исследования). И как только появлялись наметки таких сбоев, начиналось неизбежно брожение в придворных кругах со все более четким делением на партии по возможным претендентам. Былые партии войны и мира перемешивались и делились уже в других самых причудливых сочетаниях. Личность претендента уже социологически определяла настроения высшего общества на сохранение, либо изменение существующего положения вещей в государстве. И это было проявлением естественного отбора – выбора в системе государственного управления вплоть до смены династий. Но все эти дворцово-придворные дрязги и интриги носили чисто персононаправленный характер, т.е. все протопартии были сугубо вождистского типа. Монархическая суть их не менялась от фараонов до наших дней. Но партийно-ситуативный вождизм без должной идеологической обработки приверженцев быстро терял силу, что заметили еще во времена фараонов. Формирование мировоззрения по сути и до сих пор остается тайной за семью печатями. Но оно развивалось практикой религиозного миссионерства, псевдодоказательного по сути для рацио, но весьма чувственно-близкого для эмоцио, ибо касалось базовых вопросов персонально-семейного бытия и самосохранения. Но там, где трактование священных книг расходилось с практикой следования заветам, неизменно появлялся в наиболее светлых головах червь сомнения, а значит и ересь. Духовенство разваливается на священное и светское, а каждое из них на все более дробные ереси-школы со своими сторонниками. Воинство дробится тоже на придворную аристократию и служивых, которые все более специализируются по родам войск.

В прямо противоположном направлении эволюционировало Купечество, а затем и Ремесленничество, от розницы через мелкий, средний опт к крупному по принципу монополизации. И когда ростовщичество намертво повязало среднее Воинство (мелкопоместное дворянство) среднее Духовенство, среднее Купечество, то они стали финансово крепким целым, которому уже требовалась своя доля в госуправлении наряду с аристократией. Понятно, что и требовали они сначала сугубо финансово-экономических преференций (таможенно-фискальных и земельно-рыночных), формируя между собой мозаику из ситуативно лоббистских партий. Лоббизм бизнес-интересов был, есть и будет системообразующим стержнем таких партий.

Революция в партийно-политическом строительстве началась с первых социалистических идей о справедливом обществе будущего, описание которого требовало обзорного подхода. Такой обзор уже приближался в определенной мере к системно-логическому анализу. Социалистическая идеология стала обретать все более доказательные целефункциональные черты в виде прогностической программы и режимизационного устава, что резко ограничивало возможности для традиционных ситуативно-лоббистских сговоров.

Но беда социалистической партии состояла в том, что она изначально нарушила принцип профессиональной стратиграфии, разделив общество на бедных и богатых по всем стратам, объективировав собственно профсоюзы из бедных. Такой искусственный разрыв по живому профстрат на бедные профсоюзы и богатые профработодатели окончательно запутал даже самих лидеров-идеологов в системе взаимоотношений партии и профсоюзов. Нарушение принципа Оккама привело к двоевластию партии и профсоюзов на заводах, фабриках, верфях, шахтах, рудниках и т.п. Более того новоявленный профсоюз по природе своей противоречил принципам мелкособственнического хозяйствования от крестьян до лавочников, которые боролись не против, а за частную собственность. Изобретение кооперативов лишь совершенствовало технологическую цепочку вплоть до ее индустриализации, но изначально тоже зиждилась на частной собственности. А знаменитый лозунг: Фабрики рабочим! Земля крестьянам! – окончательно показал провал объединения по принципу благосостояния как базового. Эволюция профстрат была естественной, а изобретение профсоюзов наемных рабочих искусственным.

Тем не менее шквал лозунгового соцпартийного строительства вынудил и все остальные партии так или иначе перенять не только их методы работы (агитация и пропаганда), но и многие содержательные постулаты об общегосударственном благе, включая и все более широкие декларации о правах человека и гражданина. Размытость профстратиграфии партий резко усилилась, а значит и отличить принципиально партии, профсоюзы, общественные объединения стало просто невозможно (яркий пример: партия любителей пива).

Однако, даже в этом социально-политическом хаосе шла кристаллизация гносеометодологических системообразующих стержней профстрат:

Духовенство – Вера (от фанатизма до атеизма);

Воинство – Патриотизм (от национализма до космополитизма);

Купечество – Деньги (от монополизма до коммунизма);

Ремесленничество – Труд (от трудоголизма до разносторонности);

Крестьянство – Хлеб (от монотрофии до политрофии);

Добытчество – Природа (от местонахождения до ближнего космоса).

Крайности системообразующих стержней – категорий колеблятся от лозунга: Кто не с нами, тот против нас! до лозунга: Подвергай все сомнению! как единство в разнообразии, во всеохватности. Вектор познания и преобразования ради самосохранения и самоприумножения в эволюции профстрат идет от фундамента Природы к вершинам путеводной Веры в справедливое будущее. Таким образом автоматически снимается проблема: что всему голова. Однозначно Природа всему голова, а все остальное (Хлеб, Труд, Деньги, Родина, Вера) производные по восходящей. И никакая Вера еще не спасала от стохастики земных и космических стихий, как бы мы самонадеянно не кичились своей технотехнологической мощью (все чудеса оставляем на совести масс-медиа). Мы еще слишком слабы в познании этих стихий и неизвестно в каком будущем сможем им противостоять. Зато мы уже бездумно могучи в уничтожении собственной среды обитания путем горно- и биодобычи, а также таких же гениально дешевых мусорных свалок. И с этими последствиями добычного хозяйствования стали бороться многочисленные экологические группы – движения, которые породили даже партии “зеленых”. Но почему за этим не следят профессионально сами добытчики, представители которых прячутся в самых разных партиях? Ведь известный нам опыт хозяйствования протомуниципий ясно показывает, как заботливо они относились к среде своего обитания. Оказывется, мы столкнулись с процессом перерождения профстрат не только в конгломерат из все более узкоспециальных структур, но и потерю целефункциональности системы как целого. И произошло это после победы принципа: Все на продажу, т.е. ради наживы, оттеснив древний принцип необходимости и достаточности. Максимизация наживы возможна только путем максимизации добычи, а значит и эксплуатации добытчиков. А так как цель оправдывает средства, то никто ничего менять в технологии не будет (принцип: загнанных лошадей пристреливают). А недопускать и/или обходить ограничительные законы оптовики – цеховики умели всегда, ибо только ради этого они и лезли во Власть, а во всем остальном она волей неволей только мешает хищничеству либерального рынка, т.е. принципу: у сильно всегда бессильный виноват. Закономерность перехода индустриализации в глобализацию общеизвестна, ибо вытекает из базового постулата рынка: Дать всё всем! (трансформ уже упоминавшегося: Всё на продажу!). Однако гносеометодологически это просто невозможно по закону уникальности (копия не есть оригинал) и по закону предельных плотностей/объемов (яркий пример: черная икра). Итак, горстке владельцев горно- и биодобычных инохозяйств противостоят массовые экологические движения (загрязнение и/или полное уничтожение части окружающей среды) и профсоюзы (охрана труда и достойный соцпакет), но в победителях ходит… Купечество. Оно поразило вирусом меркантилизма все выше – и нижележащие страты: все продается и все покупается от Природы до Веры.

Та же история с индустриализацией и глобализацией у Крестьянства, которое ради наживы уже давно пренебрегает естественными технологиями обработки земли, ухода за бионтами и т.п. путем противоестественной химизации и геномодификации. И уже чистые потребители (экологи, кстати, тоже потребители благ окружающей среды) вынуждены создавать свои органы контроля за качеством продуктов питания.

То же можно сказать о Ремесленничестве, Купечестве, Воинстве и даже Духовенстве. Все продажны, а значит и все нечестны?! Пока еще не все продажны и не все нечестны, иначе социально-экономический коллапс был бы неизбежен.

В чем же суть перерождения профстрат? Оказывается в уникальном раздвоении личности на производителя и потребителя, т.е. принцип: делаю, как для себя! сменился на принцип: лишь бы заплатили! Профессиональная честь и гордость стала измеряться деньгами со всеми вытекающими следствиями. Начинаются массовые манипуляции с формой и содержанием, что неизбежно ведет к девальвации всех документальных свидетельств качественно-количественных показателей (принцип: не верь глазам своим!), а значит и справок, свидетельств, аттестатов, дипломов, наград, титулов, рангов, званий и т.п. Правда причина таких раздвоений личности кроется много глубже; ролевое статусно-корпоративное вростание психотипа, когда человек ощущает себя единым целым с хронотопным окружением (самый яркий пример: скандал продавца-покупателя с продавцом-продавцом). А так как таких ролевых сростаний у каждой личности может быть множество, то и внешняя непоследовательность его поведения вполне очевидна, хотя строго системно-логически и не оправдана. Но такая беспринципность уже есть продукт воспитания в виде расхождения слова и дела у самих воспитателей-авторитетов в глазах воспитуемого (самый знаменитый из этически фундаментальных: ложь во спасение, во благо).

Таким образом, мы строго системно-логически выходим на две базовые партии:

производители – потребители

товаров товаров

услуг услуг

информации информации

в конкретных профстратах:

Духовенство,

Воинство,

Купечество,

Ремесленничество,

Крестьянство,

Добытчество.

Отсюда имеем как основу 12 партий из 6 диалектических единств, гармония которых только и может привести к процветанию Человека-Человечества в строгом соответствии с Кодексом прав и обязанностей человека и гражданина.

И это будет первым беспременным условием формирования настоящего, а не иллюзорного гражданского общества, которое непрерывно выдвигает из своих профстрат, обсуждает, отбирает, шлифует и принимает окончательное решение на выборах своих делегатов во Власть, оценивает их работу во Власти и может провести его второй и т.д. раз по электоральному кругу доверия, ибо доверие как баланс слова и дела есть единовозможная связующая нить-струна гражданского общества по соблюдению Кодекса Протагора. Отсюда и все сложности формирования настоящего гражданского общества (проблема: быть и называться/казаться есть трансформ проблемы: дело и слово).

Итак, мы строго системно-логически вышли на центральную категорию любого общественного бытия (начиная с диады/диалога) и неизбежного ситуативного формирования структуры: ведущий-ведомый, т.е. лидера, Правителя, Правительства –