Академия протагора в. А. Ивашко принципы эволюции человека – человечества

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 37

Кочевые

Трофозащитная каузальность перемещения бионтов в пространстве едина для всего живого. Поиск, идентификация, овладение и присвоение необходимых для жизнеобеспечения элементов предметного пространства, территории возможно тремя путями:

засадным (ожидание изменений в среде, которые обеспечат трофику)
ростовым (цельнотельное разбухание/разростание с присвоением трофики)
двигательное целеположенное перемещение тела бионта в направлении к потенциальной трофике:

- поиск,

- идентификация,

- овладение,

- присвоение.

Человек проходит в онтогенезе все эти этапы в свернутом виде, начиная с оплодотворения. Формально внутриматочная оседлость позволяет плоду только локомоторность, т.е. мышечное шевеление: мимическое, ручное, ножное, пансоматическое, сдерживаемое пуповиной и стенками матки. Однако по сути плод перемещается вместе с матерью в пространстве, т.е. оседлость капсульная оказывается мнимой, точно также как мнима оседлость землян, ибо планета непрерывно обращается вокруг своей оси и перемещается в космическом пространстве. Но и после родов мать еще многие месяцы выступает транспортным средством для младенца. Таким образом, роль пассажира для человека первична в филонтогенезе: планета нас везет и поит-кормит, точно также мать нас носит и поит-кормит. Но пассажир есть объект иноперемещения и до самоперемещения ему предстоит очень многому научиться, ибо генотипически сформированным у него есть только сосательный и хватательный рефлексы. Ребенок быстро приучается как пассажир получать желаемое плачем – криком, ибо его мышечная система еще настолько слаба и раскоординирована, что сам он на первых порах не может управлять своим туловищем. Но его хочу – потребности уже позволяют эксплицировать целеполагание, которое мать в силу несформированности у младенца коммуникативной системы обязана угадывать, т.е. навигационно прокладывать маршрут движения к цели. Для младенца с окрепшей перцептивной системой характерна прямолинейная маршрутизация к видимой цели, ибо он еще не понимает принципов перемещения в неизбежно опорном гравитационном пространстве, т.е. территории достаточно упругой, твердой относительно веса его тела. Отсюда самоперемещение начинается с бесконечного числа падений даже из положения “ползком”. Постепенно формируется интуитивно представление о различии в навигационной маршрутизации целеположенности и целенаправленности как теории и практики, т.е. возможности достижения цели разными путями:

по прямой;
по ломаной;
в обход,

в зависимости от реальных преград, препятствий. Возникает фундаментальная категория путепровода как реализации маршрута на практике. Торить путь означает навигационное стереотипизирование многократного достижения цели без многотрудных ориентировочно-поисковых действий. Появляется профессия проводника – навигатора, требующая весьма развитой перцепции, цепкой памяти и многовариантного мышления для упреждения угроз по пути следования. Но превращение ведомого в ведущего требует большого опыта как иноперемещения (т.е. с помощью другого), так и самоперемещения! Так фенотип формирует инфотип, а тот в свою очередь фенотипы других людей. Вершиной развития навигационного инфотипа стала карта-схема, самое гениальное изобретение протомуниципии задолго до изобретения письма, его знаково-символический предтеча наряду с календарными зарубками. А так как ориентирование в пространстве неизбежно есть и ориентирование во времени (солнечно-суточное, лунно-фазное и сезонно-климатическое), то работа навигатора-проводника неизбежно превращается в архисложную прогностическую деятельность.

Таким образом, бродячее кочевание в виде хаотического прочесывания территории для собирательства, охоты, рыболовства постепенно обретает не только целеположенный но и маршрутно-целенаправленный характер. Трофодобыча становится много более успешной при много меньшей затрате сил и времени. И все это благодаря тому, что проводники – навигаторы в пространстве и во времени передавали свой опыт молодым, создавая хрупкую инфосоциотипическую коммуникативно – кумулятивую базу данных. Эти учителя духовного и стали главными творцами вербального языка и мифологии протомуниципии. И чем меньше эта протомуниципия контактировала с другими, тем более самобытным, оригинальным были ее язык и мифы. А вместе с образом жизни они формировали и менталитет социосферы муниципии, его специфический этнокультурный характер.

Исторически быстро маршрутизация привела к наиболее оптимальному режиму миграции в рамках сезонно-климатического годового цикла, который в большинстве случаев четко делился по принципу трофодобычи на зимний и летний. Оседлость начинает занимать все большее место в годовом цикле.

Оседлые

Строго системно – логически оседлость начинается со сна как ежесуточной ночной фазы жизнедеятельности каждого человека. Пассивность этой фазы в сравнении с активностью бодрствования – чистая иллюзия, ибо во сне идет гигантская, но пока что таинственная внутриорганизменная работа по перераспеделению веществ, энергии, информации путем их свиртывания/компактизации в виде роста генофизиотипического и/или фенопсихотипического и/или инфосоциотипического. По закону разноплотностей компактизация освобождает место для восприятия новых веществ, енергии, информации, чувственно ощущаемой как свежесть, отдохнувшесть. Но для получения должного эффекта требуется максимально возможно полное расслабление перцептивно-мышечной системы при комфортной влажности, температуре и воздушности.

Но привал для сна всегда начинается с выбора максимально возможно безопасного места, его обустройства и приготовления ужина. Если обустройство привала в стоянку, а то и в стойбище было возможно с помощью наличных орудий, знаний, умений и навыков, то приготовление пищи требовало разведение костра из переносных углей, тлеющих еще в специальном сосуде, воды и самих продуктов, которые в протомуниципии никто с собой не носил. Значит их еще надо было добыть собирательством, охотой, рыболовством. А так как кочевание было не самоцелью, а лишь способом обретения обильных трофодобычных угодий, то и стоянка была то на одну ночь, то на несколько дней, а то на долгие месяцы. Иногда обильные угодья и безопасность позволяли находится на одном месте многие годы и десятилетия, пока возрастающая демоплотность обеспечивалась трофодобычей. Стойбище в этом случае неизбежно обрастало множеством отходов, включая умерших членов протомуниципии, некоторыми запасами пищи, а то и воды и множеством поделок, которые на досуге производили старики, взрослые и дети. Все эти поделки были целефункциональны для самого производителя – творца, но далеко не всегда и для других членов протомуниципии. Даже вполне функционально практичные творения далеко не сразу получали признание. Тем не менее росло число предметов обихода как универсального (чашка, ложка), так и ситуативно-стационарного типа. Но переход на новое место позволял брать с собой лишь самое необходимое, поэтому многие творения безвозвратно терялись, забывались, некоторые затем вновь создавались. В связи с этим формируется качественно новый, сугубо человеческий предметный феномен – украшение. Технономически любое украшение есть опредмеченная память цепочки технологических процессов обработки и сочетания разными типами крепления и окрашивания. По любому украшению можно проследить и повторить от матери к дочери, от отца к сыну как оно делается, однако мифологема: зачем, почему, с какой целью это делается и именно так, а не иначе – часто забывается, дополняется, а то и пересочиняется. Особенно это касается позаимствованных украшений, ярких, нарядных, но с малопонятной содержательно-символической основой. Символизм украшений как идентификационных признаков личности возник много позже: начиная с дихотомии “свои - чужие” а затем и по внутримуниципальным признакам корпоративно-статусного типа.

Стойбище как оседлость сузило рамки кочевания до топтания на месте и экспедиционно-вахтового метода трофодобычи. Кочевое сжатие пространства и увеличение времени непрерывного пребывания в нем потянуло за собой сужение фокуса внимания, концентрация и устойчивость которого привела к углублению познания и преобразования территории, привыкание к ней как родине муниципии. Оседлость, усидчивость, старательность только и могли послужить залогом мощного развития систем “глаз-рука” и “ухо-голос”. И чем мельче были детали, которые подвергались тщательной монотонной обработке (шлифовке, например), тем более высокого уровня развития техносферы достигала муниципия. Таким образом производство украшений, а затем на его основе формирование ювелирного искусства и этнокультурного стилистического дизайна и стали в авангарде научно-технономического прогресса, а значит и психофизиология, эргономика сидения становится базовой рабочей позой. Отсюда автоматически формируется иерархия поз оседлости: возлежание, восседание, стояние (вставание как воздавание чести, восславление присуще всем этнокультурам, как и падение ниц перед авторитетом, но в первом случае заложен смысл: “Мы с тобой и за тебя!”, а во втором: “Я пред тобой ничто!”, т.е. идеология эмоциональной убежденности и идеология страха силы).

Гносеометодологически важно подчеркнуть кардинальные отличия в перемещении кочевом с высоким уровнем неопределенности, тревожности, в достижении должной цели и в перемещении оседлом, привычно маршрутном и почти что предопределенном в достижении должного результата. Отсюда вытекает разница в темпоритмах кочевости и оседлости, которые предопределяют и весь образ жизнедеятельности, начиная с менталитета, мышления от мировосприятия до мировоззрения по линии “изменяемость, изменчивость – неизменяемость, неизменность”. А менталитет формируется исключительно фенопсихотипически в результате воспитательного воздействия инфосоциотипов окружения (принцип: с кем поведешься, от того и наберешься, ярко виден по феральным людям).

Трудоспособность

Трудоспособность есть стремление человека внести свой вклад физио- и/или психо- и/или социотипически в благосостояние и защиту своей муниципии путем познания и/или преобразования ради самосохранения и/или самоприумножения себя и/или муниципии. Чрезвычайная сложность этой категории видна уже из определения с его многовариантностью и чистой субъективностью. Суть этой категории состоит в полном самоотождествлении (осознанном или неосознанном), самопричислении, самопризнании личности как неотъемлемой части данного целого (т.е. муниципии). Это и есть полная гармония эгоизма и коллективизма, порождающая феномен самоотверженности (принцип: если не я, то кто!?). Отсюда и гармония в системе принятия решения: хочу-могу-надо₁-надо₂. Подчеркиваем, что рассматриваемая категория не имеет ни малейшего отношения к сугубо формальной современной врачебно-трудовой экспертизе, которая базируется на юридических принципах индивидуализма много более поздних эпох, порожденных городом. А мы говорим об этических принципах, сохранившихся еще частично в сельском домохозяйственном бытии. Подвиг самоотверженного самовыражения через “немогу” (болезнь, инвалидность, почти полный паралич, суицид) как в мирное, так и в военное время тысячекратно описан в мировой литературе, начиная с древнейших мифов. И тайна такого энергетического всплеска до сих пор остается для наук о человеке тёмной. Но не следует путать эту ситуацию с другой близкой по форме: не хочу, но надо.

Воспитание во все времена шло по принципу: не можешь – научим, не хочешь – заставим либо кнутом, либо пряником т.е. сугубо доместикационное приручение, дрессировка, тренировка и т.п. Отсюда и единство этапов трудоспособности в экзистенциальном цикле любого человека:

младенчество – грудное материнское или патронажное кормление и уход, т.е. инотрофообеспечение и инообслуживание;
детство – самообслуживание, зачатки инообслуживания, но родительское или патронажное трофообеспечение (инотрофообеспечение);
юность – самообслуживание, инообслуживание зачатки самотрофообеспечения;
взрослость – самообслуживание, инообслуживание, самотрофо-обеспечение, инотрофообеспечение;
старость – самообслуживание, инообслуживание, самотрофообеспе-чение, но потеря возможности инотрофообеспечения;
дряхлость/болезнь/немочь – патронажное инообслуживание, инотрофообеспечение.

Самообслуживание – это сложнейший этап формирования знаний, умений, навыков для реализации хочу-могу-надо₁-надо₂, т.е. учиться ситуативно правильно физиологически и этически 1) дышать – кашлять, пить – плевать, есть – рыгать, производить кало-, моче-, газоиспускание, сморкаться, икать, плакать, смеяться говорить, слушать, читать, 2) писать, лепить, рисовать, колоть, резать, рубить, плести, складывать – разворачивать, складывать/умножать и отнимать/делить, пропорционировать (делать порции) и т.д. 3) ориентироваться в пространстве и времени, входить и выходить из него, находиться в нем: лежать, сидеть, стоять, перемещать себя от ползания до бега, прыгать, падать/приземлятся, лететь, плавать и т.п. 4) делать себя привлекательным для других физиотипически, психотипически, социотипически, 5) перемещать предметы от себя и к себе, формируя представление о присвоении/приватизации и отторжении/обмене: наше/мое – не наше/не мое, ваше/твое – их/его и т.д. Овладение самообслуживанием (особенно свободным перемещением в предметном пространстве) – есть первый этап становления независимости, самодостаточности личности (подростковые девиации оставляем в стороне).

Инообслуживание – это оказание помощи в самообслуживании тем, кто еще или уже не может в силу разных обстоятельств, т.е. как младшим, так и ровесникам и много старшим, чем сам. А так как самообслуживание есть фундамент само- и инообеспечения, то инообслуживание включает и помощь в само- и инообеспечении в виде элемента, операции такой коллективной, совместной деятельности.

Самообеспечение – это овладение полным комплексом трофодобычи для самовыживания в течение полного годового цикла.

Инообеспечение – это всего лишь количественное приумножение самообеспечения для двух и более самовыживаний в течение полного годового цикла.

А так как каждый член муниципии проходит такой экзистенциальный цикл, то такая взаимопомощь создает неизбежно взаимозависимость, круговую поруку (трансформ костерного центрокруга), принцип единства “наших”: один за всех и все за одного, т.е. статусно-корпоративную систему на цельной половозрастной основе, единовозможной для выживания с полной гармонией эгоизма и коллективизма строго по принципу талиона.

Муниципальная коммунохозяйственная взаимопомощь и стала системообразующим этическим стержнем формирования –надо₁ – надо₂ как залог выживания, благополучия, процветания муниципии, т.е. самосохранения и самоприумножения.

К

оммунохозяйственная взаимопомощь обусловила и половозрастную иерархию:

по кумуляции оказанных услуг друг другу, а значит и обратных им долгов друг перед другом. Но это не отменяло споры, конфликты между представителями одного иерархического уровня, которые публично разрешались вышестоящими, а совет старейшин был высшим органом, решения которого были окончательными. Полный контроль старейшин над режимизацией жизнедеятельности муниципии – коммунохозяйства неизбежно предполагал и компактность расположения табора для его визуального охвата (кто, где, чем занимается), поэтому все конфликты и угрозы конфликтов разрешались обычно в самом зародыше и не носили разрушительного характера, а значит и не наносили ущерба муниципии и ее членам. Стержнем режимизации была трофодобыча в виде собирательства, охоты, рыболовства для общего котла/костра. Коллективность трофодобычи требовала технологически четкого согласования действий всех участников, т.е. пантомимического моделирования завтрашней деятельности, тренировки, которое затем в выхолощенном виде сохранилось в виде танцев, пантомим, физкультурно – спортивных действ. Моделирование осуществлялось строго по УФО: кто/что – кому/чему – где – когда – что – как – с какой целью/зачем/почему коммуницирует вербально – невербальным путем, начиная с действа заводилы, т.е. лица, обнаружившего добычу. Сразу же начинается быстрое перегруппирование всех участников вокруг добычи в соответствии с планом действий (ср. групповую охоту волков). Орудийно-дистантный тип обездвиживания неизбежно предполагает точность и/или меткость загона/попадания то ли путем наступления, то ли отступления. Так формируются понятия стратегии и тактики достижения конечной, желаемой цели (движущейся и неподвижной, кажущейся и реальной, хронотопной, немедленной или потенциальной, отсроченной), принципиально единых для собирательства, охоты, рыболовства и межчеловеческих взаимоотношений.

Другой человек как трофодобыча – это самая сложная и самая щекотливая проблема во все времена. Но уже в первобытной коммунохозяйственной муниципии начинается смутное представление о человеке как субъекте права и как объекте права. Более – менее четким было деление на своих, т.е. членов муниципии и чужих, т.е. представителей других муниципий. Свои считались и даже самоназывались как люди, а чужие определялись как нелюди, а значит и один из возможных объектов для охоты, т.е. трофодобычи в прямом смысле слова как любого другого животного со всеми потребительскими последствиями (физио – психо - социотипическими). И эта первобытная ксенофобия как самозащитная реакция некоторой идеологически целеположенной общности/организации людей в условиях конкурентного давления демоплотностей и спустя сотни тысяч лет то затухает, то вновь вспыхивает в разных точках планеты. И физиотипический каннибализм давно уже не есть тому причиной. И даже не псевдоцель: заставить других жить по своему образу и подобию, которая в принципе не достижима в силу уникальности каждого человека по гено/физио – фено/психо – инфо/социотипу. Главная цель – страх дефицита ресурсов жизнедеятельности, т.е. источников трофодобычи, а значит и естественное их запасание в три этапа: присвоение, доместикация (приручение и приучение), приватизация (социальная институциализация собственности).

Типология ресурсов жизнедеятельности интуитивно формируется и практически реализуется уже в первобытной муниципии, предопределяя все дальнейшее развитие цивилизации.

Ресурсы естественной среды обитания:

воздух (азрология – наука о естественных и искусственных дыхательных газовых смесях, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно – количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе);
вода (аквалогия – наука о естественных и искусственных пищевых жидкостно-минеральных смесях, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно-количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе);
пища (диетология – наука о естественных и искусственных пищевых продуктах: смесях белков, жиров, углеводов, витаминов, микроэлементов, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно-количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе);
специи (специология – наука о естественных и искусственных пищевых минерально-биологических добавках, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно-количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе);
тепло (термология – наука о естественных и искусственных источниках тепла и холода, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно-количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе);
свет (люменология – наука о естественных и искусственных источниках света и цвета, хронотопно необходимых и достаточных в их качественно-количественном отношении для выживания и комфортного пребывания в данном хронотопе).

Собственные ресурсы человека:

свое естественное и искусственное полное гендерное половозрастное окружение (муниципология);
своя собственная естественная и искусственная активность (моциология – наука о внешнем проявлении коммуникативно значимых действиях, поступках человека);
своя естественная и искусственная локомоторика (транспортология – наука о перемещении себя и других субъектов в пространстве с некоторой целью).

Ресурсы искусственной среды обитания:

облачение (скафандрология – наука о персональном естественном или искусственном средстве самозащиты от угроз внешней среды, начиная с палки как продолжения руки, базового рабочего органа человека (в отличие от пасти животного), а затем одежды и обуви, шлема, щита, кальчуги, рыцарских доспехов и т.п. вплоть до скафандров для работы в открытом космосе);
жилище/убежище (квартирология – наука о естественных и искусственных помещениях как средствах персонально-коллективной самозащиты от угроз внешней среды от пещеры до космоплана).

Соотношение: трофодобыча – ресурсы позволяет уточнить цель существования муниципии:

познание ресурсов жизнеобеспечения и их трофодобычное преобразование с целью самосохранения и самоприумножения.

Но ресурсы – это всего лишь потенциальные запасы, иллюзия реальности хронотопа, которая в силу непрерывной изменяемости всего и вся может исчезнуть. Реальностью является лишь уже добытое, а значит и присвоенное. Но с присвоенным еще надо уметь обращаться, т.е. сделать его полезным, а значит и доместифицированным. Проверка трофодобычи на полезность – вредность даже с усложнением способов обработки была не очень надежной. Отсюда поразительное однообразие надежных продуктов, освященных тысячелетними традициями, законами предков. Новшества входили крайне медленно. Но, став общепризнанными, тут же становились объектом притязаний всех членов муниципии, требовавших бессловесно своей доли при распределении.

Иерархия

Распределение из общего котла муниципии объективировало два аспекта режимизации как технологии:

очередность;
порционность.

Дело в том, что любая деятельность строго системно-логически проектируется универсальными методами: постановка цели, отбор методов ее достижения по этапам т.е. пошагово, а значит и в определенной последовательности, очередности определенными порциями усилий. Но при реализации проекта каждый шаг непременно контролируется, оценивается исполнителем на предмет его соответствия задуманному. А так как только строгая очередность порций в пространстве и во времени дают должный устойчивый эффект, то она и называется культурой, будь то добыча, обработка, распределение, обмен, потребление.

Рассмотрим лишь один пример, но витально самый важный: распределение пищи.

Охота есть распределение функций по обнаружению и обездвиживанию животного. Это этап добычи. Затем этап обработки добычи для ее транспортировки до места стоянки муниципии, когда мастер – раздельщик оценивает силы и возможности охотничьей группы по транспортируемым порциям. И если возникает необходимость, то из табора мобилизуются дополнительные носильщики. Таким образом, формируется персональная носибельная порция, большая для сильного и меньшая для слабого (через тысячи лет она преобразуется в трансформ туристического рюкзака для многодневных экспедиций). В таборе вновь вся добыча перераспределяется на то, что немедленно пойдет в переработку для приготовления пищи, и на то, что может и должно где-то сохраниться до следующего раза, а то и многих разов. И опять–таки кулинарная порционизация и складская порционизации совершенно разные в целефункциональном отношении: первая – как удобнее, эффективнее раздать для персонального потребления, вторая – как удобнее, эффективнее и дольше ее сохранить в качественно – количественном отношении. Конечный этап – потребление из общего котла, формирует целую серию порциональных понятий: от общего котла до персональной сытости, между которыми располагается этнокультурное множество переходных: кусок, щепотка, чашка/ложка, укус, глоток (проблему полного рта как с гигиенических, так и с этических позиций оставляем в стороне). Очередность потребления по половозрастному признаку также носит этнокультурный характер, хотя доминация первоочередности кормления добытчиков, т.е. взрослых мужчин во главе с вождем и вожаком, вполне очевидна, как и восхваление удачливого добытчика. Гносеометодологически много важнее тот факт, что сытыми должны оказаться все члены муниципии от мала до велика при профиците или изофиците трофодобычи. Иное дело – дефицит. Стратегия и тактика распределения пищи резко меняется. Очередность обретает характер выживания: дети, включая матерей, кормящих грудью, добытчики, женщины, старики. Самоотверженность стариков поражала воображение: от ухода из муниципии на верную гибель до суицида для каннибального потребления своими наследниками. Самоотречение женщин ради детей тенденция общеизвестная. Но дети без добытчиков – это гарантия вымирания. Отсюда и неизбежная раздвоенность женщин на мужчин и детей, их тяжкий крест во все века и их роль как хранительниц очага. Добытчики первобытного коммунохозяйства переживали свои неудачи в трофодобыче крайне болезненно не только из-за своего унизительного бессилия, но и страха перед невидимыми могучими силами, отвернувшими добычу от охотников. Так страх стохастики неудач трофодобычи порождает в сочетании со сновидениями, в которых они просят совета – объяснения у знаменитых, но уже умерших предков – добытчиков, феномен веры в души и духов предков, а затем и в абстрактный анимизм всего и вся, но явно антропоморфного типа. Все духи изначально слепы (как и покойники, а у кого глаза окажутся открытыми, их так или иначе закрывают), но за счет этого чрезвычайно чутки иными органами чувств и особенно внутренним зрением (феномен фокуса внимания мы уже описали в главе о психотипе), т.е. возможностью опыт прошлого применять в будущем. Отсюда и трактование слепоты духовной как лишение или неприменение опыта прошлого для будущего при его переходе через живую дверь настоящего. И если у кого-то “распалось связь времен”, то это проблема не общества, а отдельных ее членов и их кураторов. Иначе рушатся основания для прогноза, а значит наступит деятельностный хаос. Стохастика, вера, прогноз и создают временное диалектическое триединство прошлого, настоящего и будущего, достаточно устойчивого пока что для человечества на Земле.

Объективизация категории веры, а значит и прогноза из животной стадии генофенотипа, в человеческую – инфотипа позволил коммуникативно обращать в свою веру, т.е. чисто животный тип обучения по принципу: делай, как я! и обратный ему запрет стал трансформироваться в новый принцип: делай, как я сказал! и обратный ему запрет. Намечается трагически неизбежное разделение слова и дела, наглядно-практического мышления и концептуально-абстрактного, т.е. формирование мира реального и мира концептуального без учета самого себя как мира перцептуального, в рамках которого только и может существовать сама вера во что-то как зерно прогноза (продукт регулятивной системы психотипа). Формирование веры в знание с автоматическим переносом на его носителя неизбежно ведет к чисто человеческому инфотипическому феномену-идеологии, т.е. инфотипической общности хотя бы двух людей по вере в существование чего-то. Вера во что-то и есть идеологема (фетиш, пунктик, бзик, точка отсчета и т.п. в разных интерпретациях), значит и исходное зерно прогноза. Любые знания требуют веры в их носителя и его прогнозы как многократные реализации на практике (чистая стохастика). Опыт стариков как бесценный багаж наглядно-практического мышления по жестким образцам стал вступать в противоречие со знаниями молодых с их гибкими технологиями, базирующимися на концептуально-абстрактном мышлении и умственном моделировании и оценке ситуации. Скорость такого многофакторного анализа была много выше, результаты, а значит и принятие правильного решения – много эффективнее. Добычная продуктивность, а значит и зависимость от стада/табора пошли в разные стороны.

Началась эпоха секторизации, почкования коммунохозяйства в домохозяйства, тянувшаяся многие тысячи лет чисто кумулятивным путем, т.е. эволюционно, а не волюнтаристски – революционно. А в ряде точек Земли и до сих пор этот процесс продолжается. И говорить о его завершении под жестким давлением политэкономических цивилизаторов могут только представители конкретных наук.

Blog

Академия протагора в. А. Ивашко принципы эволюции человека – человечества