Академия протагора в. А. Ивашко принципы эволюции человека – человечества

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 37

Перцепция

Но для целеполагания надо уметь ориентироваться в пространстве, т.е. должна иметься некоторая перцептивная система. Протобионт представлял собой электробиохимический фильтр, значит он изначально имел электроцепторы и хемоцепторы. Этот фильтр-микросфера осуществлял обмен веществ осмотическим путем, значит уже имел и осмоцепторы, оценивающие турготность клетки, перепад давлений. Взаимодействие с солнечной радиацией неизбежно сформировало фотоцепторы, термоцепторы, криоцепторы, магнитоцепторы, радиоцепторы и т.д. Все рецепторы модальны, ибо представляют собой некоторую цепочку электробиохимических реакций-изменений в клетке, вызываемых воздействием того или иного сигнала как из внешнего, так и из внутреннего миров клетки. Перцептология справедливо ввела понятие “сенсорные системы” взамен традиционных органов чувств, каждый из которых по сути полимодален, хотя учебники упорно говорят о мономодальности и лишь изредка о доминации той или иной модальности. До сих пор отсутствует не только полносистемное, но и просто полносписочное описание модальностей, а значит и типология сигналов. Поэтому отсутствует четкая граница между психологией и психофизиологией.

Для нас из огромного числа сложнейших проблем гносеологически важно прежде всего разобраться с проблемой достопамятных ощущений.

Гуманономия зиждится на принципе непрерывной изменяемости на всю глубину Субстанции-Универсума в виде полиматрешки г/г форм в силу их разноплотности. Перманентность, континуальность изменчивости противостоит дискретности перцептивного познания мира, присущего всему живому в целях самосохранения. И лишь на поздних стадиях развития Человека-Человечества окончательно сформировалось чисто теоретическое познание мира путем абстрактно-символического моделирования. Дискретность неизбежно предполагает вычленение из потока г/г форм некоторого объекта, фокусирование на котором переводит все средовое окружение объекта в фон. Таким образом, мы имеем как минимум две единицы анализа:

среда/фон – объект/предмет анализа.

Процесс познания неизбежно подчиняется формуле (УФО): кто/что – кому/чему – где – когда – что – как – с какой целью/почему/зачем коммуницирует. Перцепция – первый этап процесса познания – легко описывает и фиксирует в памяти ответы на первые пять вопросов, ибо они очевидны. Много сложнее обстоит дело с описанием-фиксацией того, как нечто происходит, ибо это уже процесс изменения. Но еще большие трудности связаны с определением причин происхождения данного процесса. Наконец, великое множество больших и малых проблем вызывает место самого наблюдателя-описателя, т.е. его позиционирование как включенного в формулу УФО, либо отстраненного от нее, ибо от этого зависит точность описания взаимодействия в гносеологической системе “агенс→реципиенс”, т.е. перевод взаимодействия в каузально четкое воздействие, а значит объективацию двух систем. Таким образом, каузализация взаимодействия требует как минимум трех элементов для анализа:

Р

ис. 14

где среда/фон диалектически разъединяет до момента взаимодействия и объединяет с момента взаимодействия оба объекта. Это фактически и есть элементарная формула описательного познания: диадное взаимодействие на полносредовом фоне так или иначе неизбежно сводится к воздействию одного объекта на другой, т.е. путем приписывания одному объекту роли агенса, а другому – реципиенса. Затем возможно переприписывание ролей, включение третьего и т.д. объекта, т.е. углубленный описательный анализ.

Итак, расчленение взаимодействия на воздействие типа “агенс-реципиенс” есть объективная необходимость точности описания любого процесса, которая только и может установить реальные причинно-следственные связи, как внешние, так и внутренние, описательные и аналитические. Дело в том, что все три элемента: среда, агенс, реципиенс непрерывно изменяются как внешне, так и внутренне. И внешние и внутренне изменения могут быть вызваны как эндо - , так и экзофакторами. И уловить, какой из них окажет решающее воздействие в конечный результат взаимодействия всех трех базовых элементов, крайне сложно. Отсюда и вытекает неизбежность стохастических методов анализа с их раздражающими процентами вероятности события при нашей неизбывной примитивно-бытовой (по сути животной) жажде точности бинарного типа: да – нет.

Так как задача данного раздела – выход на сенсорную перцепцию, то необходимо спуститься с абстрактных объектов-систем на уровень земных тел (твердых, жидких, газообразных и энергетических). Человек представляет собой системную совокупность всех четырех видов тел, но гносеологически химический, мир есть свернуто-энергетический вариант мира физического (квант-поле свертывается в атом-вещество), а биогенный мир еще более упаковал карбонэргическим методом мир химический в его земной части на стыке лито - , гидро - и атмосфер в уникальную систему моноцита, а затем и полицита (атом-вещество свернулось в бионта-биосферу), и уже из мира биогенного путем одновременного преобразования самого себя и среды обитания манипулятивными методами появился Человек-Человечество. Следовательно, можно представить следующую таблицу пар взаимодействия тел:

Энерго – энерго

– газо

– жидко

– твердо

газо – газо

– жидко

– твердо

жидко – жидко

– твердо

твердо – твердо

Эти взаимодействия могут быть:

а) полнотельными;

б) частичнотельными;

в) полносредовыми;

г) информационными,

но все они ведут неизбежно к одному энергетической перестройке среды, вызываемой кроме всего прочего и собственно изменениями анализируемых тел относительно друг друга. А как уже отмечалось, тела могут двигаться:

а) к телу,

б) мимо тела,

в) от тела.

При этом перцептивно-логически любое движение оказывается целенаправленным (внешняя каузальность: что – как), но далеко неочевидным является целеположенность этого движения, т.е. мы опять выходим на проблему идентификации телодвижения как вызванной стохастикой неживой природы, либо целеполаганием, намерением субъекта живой природы. Извечный антропоморфизм как первое условие познания человеком окружающей среды слишком часто заставляет наблюдателя-участника ситуации в целях самосохранения трактовать большинство таких телодвижений как целеположенных, т.е. направленных именно к нему, мимо него, от него. Но такую оценку среды неизбежно, хотя и много более примитивно, должны были осуществлять и моноциты. И осуществляют, ибо иначе бы просто не выжили. Полнотельное, частичнотельное и волносредовое взаимодействие присуще и неживой природе. Концентрированная разноплотность среды и взаимодействующих тел обуславливают все энергоперестроечные процессы. Чем больше габаритность тела, тем большие энергоперестроечные процессы оно вызывает как при движении в среде (вызывая неизбежно волносредовые изменения плотности), так и при столкновении с другим телом. Столкновение с другим телом может быть полнотельным, всей массой и частичнотельным, касательным. К частичнотельным относятся и факты диссоциации молекул некоего тела концентрическими кругами с повышением уровня плотности их при приближении к телу-источнику запаха. Таким образом электробиохимический фильтр моноцита, используя известный в биохимии белков принцип “ключ-замок”, обрел рецептор запаха/вкуса автоматически еще при формировании протобионта как базовый элемент трофики. Фактически раскрытый белковый замок стал одной из потребностей. Эволюция усложняла моноцит и превратила удобный, доступный белковореактивный механизм в хемоцептор, сигнализирующий о наличии/отсутствии пищи, врага, полового партнера и т.п., а значит и двигательной активности, т.е. расходования энергозапасов много более экономно. Молекулярные хемосигналы как результат частичнотельного диссоциирования накладывается на средоволновой фактор и вместе создают видимость кванто-полевого механизма электромагнитного излучения, но переносится не безликооднородный квант энергии, а наоборот четко персонализированная молекула определенного химического вещества. Вещественность хемосигнала и стала тем препятствием, которая не позволила хемосигналам стать образами в нейроголографическом механизме мозговой деятельности человека. Но именно они заложили первоосновы витальной биоинформации.

Информация есть продукт исключительно биологического мира, ибо включает не только структуру “агенс-реципиенс”, но и способность избирательного реагирования реципиенса на агенсы в целях самосохранения. По своей природе информация представляет собой энергетические эхопризнаки агенса, которые строго индивидуально формируются у каждого бионта-реципиенса с учетом состояния его самого в момент принятия сигнала от агенса.

Волносредовые сигналы – это собственно пульсация разноплотности среды местонахождения реципиенса. За счет этой пульсации возникают перепады давлений, прием и учет которых и заложил основы всех видов механоцепторов (тактильных, аудитивных, вестибулярных и т.д.). На Земле мы имеем три базовых среды обитания: атмо- , гидро- и литосферы в их разнообразных сочетаниях-доминациях, но крайне редко в чистом виде в рамках Биосферы. Их диссоциированность друг в друга является главным условием жизнеобеспечения, витальности. Но главным энергорегулятором всех процессов на стыке атмо - , гидро - и литосфер является прямое и косвенное электромагнитное излучение Солнца. Его прямое механическое воздействие через давление играет какую-то роль возможно только у максимально малых по габаритам моноцитов. Его главная роль в непрерывной энергетической трансформации Биосферы. Стабильность этой непрерывности в течении миллиардов лет – основа существования живого на Земле. Его продукт – электробиохимический фильтр протобионта, который изначально заложил белковореактивную способность на свет, тепло, ультрафиолет, электричество, радиацию и т.д. Миллиарды лет эволюции моноцитов меняли белковореактивные способности моноцитов на все факторы воздействия геономической триады Солнце-Земля-Луна в их сложнейшем наложении и взаимопереплетении (усилении-нейтрализации). А так как одинаково реагировать на все просто невозможно, ибо тогда невозможно само целеположенное развитие, то естественным путем развилась иерархия первостепенных реагирований в виде системы биоритмов, в основе которых лежит доминация тех или иных электробиохимических реакций. Проблема в том, что системы агенсов биоритмов мы фактически не имеем, даже без классификационных изысков простой, но максимально полный список агенсов пока что отсутствует. Не в последнюю очередь на такое положение вещей оказало отсутствие должного методологического обеспечения, что непосредственно касается и гносеологии, ибо речь идет о достопамятном ощущении.

В гуманономии исходная гносеологическая модель-клеточка познания включает:

Р

ис. 15

где наблюдатель – это человек, воспринимающий непосредственно или опосредованно, скрыто или открыто взаимодействие агенса и реципиенса с возможной сменой ролей в диаде на фоне активной или пассивной относительно наблюдателя, агенса, реципиенса в их всевозможных сочетаниях среды. Постулируемая в гуманономии непрерывная изменяемость всего и вся строго системно-логически не позволяет сразу и однозначно наблюдателю утверждать даже сам факт взаимодействия, а тем более не только внешнюю, но и внутреннюю каузальность происходящего. Проблема реальности-иллюзорности, случайности-уникальности-закономерности наблюдаемого факта частично решается путем кумулятивности подобного в памяти со всеми попытками описания и анализа. Первоочередные умозаключения по структурам:

иллюзия-реальность

случайность-закономерность

целенаправленность-целеположенность

обычно неизбежно выводят на проблему управляемости либо агенсом, либо реципиенсом, либо обоими. Для решения этой проблемы подключается анализ среды происходящего взаимодействия, т.е. мира физического, который условно принято членить на микро - , макро - и мегамиры. Человек-наблюдатель изначально есть данность макромира, следовательно и его сенсорика изначально настроена на восприятие происходящего в макромире. Формально макромир начинается с мира химического (атом-вещество), но наблюдатель сенсорно способен воспринимать только много более габаритные объекты (рекорды сенсорики требуют отдельного рассмотрения), т.е. даже фундамент Биосферы – мир моноцитов – для него фактически сенсорно недоступен, ибо сам представляет собой многомиллиардный полицит. Но он живет в их среде, а значит и подвергается их воздействию. Таким образом, человек-реципиенс неизбежно подвергается великому множеству воздействий агенсов мира физического (квант-поля), мира химического (атом-вещество), мира биогенного (бионт-биосфера), но субъективно их не ощущает. Все эти агенсы мы четко делим на нейтриноры, которые подобно нейтрино не вызывают изменений в электробиохимической деятельности клетки, и раздражители, которые такие изменения вызывают. Раздражители в свою очередь подразделяются на реактогены и сигналы, т.е. на асенсорные и сенсорные раздражители. Как и на всех стыках межсистемного типа здесь возникает большинство проблем, ибо четких границ в природе не бывает и легко запутаться, где асенсорика залезла в сенсорику, а где наоборот сенсорика распространила свое влияние на доселе неподвластные ей сферы, вызывая злую головную боль у психофизиологов. Гносеологически важно то, что восприятие раздражителя есть, а вот ощущение далеко не всегда. А это значит, что рушится догмат парадигмы:

ощущение,
восприятие,
представление.

А это уже головная боль для философов, ибо рушатся классические методологические основы. Правда, в свое время замечательное открытие психофизиологами субпороговых сигналов вовсе не подвигло ни психологов, ни философов к пересмотру взглядов, хотя стало явно видно, что телега бежит впереди лошади. Наша Модель бионта-человека включает физиотип, психотип, социотип как диалектическое единство, где физиотип воспринимает реактогены, психотип – сигналы, а социотип – знаки коммуникативной символики. Значит, имеем дело с цепочкой: реактоген-сигнал-символ с потенцией последовательного перехода как в прямом, так и в обратном виде.

Грубо можно предположить, что реактоген действует на клеточно-тканевом уровне, сигнал – на тканево-органном, а символ – на органно-организменном уровне. Человек не имеет сенсоров радиоактивного и ультрафиолетового излучений. Их реактогенность носит кумулятивный характер, предполагающий некоторую длительность и интенсивность воздействия, вызывающих некроз ткани. Вопрос в том, какое количество клеток ткани должен охватить некроз, чтобы вызвать некоторое неприятное/болевое ощущение? Ведь клеточный процесс “некроз-реставрация” идет непрерывно и нами не замечается, не ощущается.

Чувствительность-реактивность нервной ткани и органа-анализатора много более высокая за счет избирательности. К тому же она много более индивидуальна и ситуативна, а плавающие границы допускают энергетические колебания в виде сенсибилизации (вплоть до болезненной), десенсибилизации (вплоть до аналгезии) и ресенсибилизации (вплоть до нормы). Хемоцепторная сенсибилизация стала предметом исследования особой науки – аллергологии, фотоцепторная – офтальмологии, акустоцепторная – отоларингологии, а всех остальных – неврологии. Вообще патологии, включая патопсихологию и психиатрию, уделяется неизмеримо большее внимание. И это было бы нормально, если бы мы уже имели представление о норме, т.е. основах ольфактологии и густологии, видеологии, аудиологии и т.д. А у нас, наоборот, норму пытаются вывести из патологии по примеру адептов З. Фрейда. Правда, последним было много проще, ибо они оперировали исключительно категориями виртуального, концептологического мира, позволяющего создавать любые конструкты. Сенсорика же намертво связана с перцептологией, а значит требует определения как сигналов, так и каналов связи и конечных анализаторов, т.е. строго психофизиологических данностей. И здесь до сколько-нибудь четкой системно-логической картины пока далеко. То, что традиционно называется органами чувств, на самом деле оказывается комплексом сенсорных систем. Количество и качество сигналов определено приблизительно, каналы связи в ряде случаев просто неизвестны (как, например, в акупунктурных манипуляциях), а анализатором считается в большинстве случаев обобщенно головной мозг. Отсюда и методологическая неоднозначность отношения к скандальным проблемам парапсихологии, экстрасенсорики и т.п., где агенсом выступает человек в структурах: “человек-человек”, “человек-предмет”, а способ воздействия заявляется как манипулятивно-энергетический (система пасов) или ментально-энергетический (фокусирование энергии на реципиенсе). В обоих случаях фактически декларируется управление энергией, потенциал которой у человека изучен крайне слабо в силу темной комплексности самой категории “энергия”, т.е. методом тыка.

Символ, знак целиком и полностью является базовым элементом коммуникативной системы, поэтому о нем речь будет впереди. Здесь отметим лишь один момент: символ потенциально может стать сигналом, а через него и реактогеном (смерть от осознания нарушения строгого табу). Мы вновь выходим на диалектическое единство физиотипа, психотипа и социотипа в человеке.

Т

аким образом, вся так называемая теория отражения может быть представлена в виде следующей схемы:

Рис. 16

Но ощущение неизбежно требует специализированной системы, специфичной для данного типа ощущений, т.е. некоторого сенсорного аппарата: перцептор – канал связи – анализатор.

Ожидаемость неизбежно требует специализированной системы памяти, где уже есть аналог-образец для сравнения и некоторый счетный механизм частоты именно данного воздействия.

Виртуальность неизбежно требует наличия элементарного отсроченного, отвлеченного от хронотопа мышления для анализа ситуации и выбора наиболее адекватного ответного действия. Виртуальность слита с перцептуальностью, но последняя есть лишь процесс идентификации агенса и степени его опасности, а виртуальность есть собственно мышление, т.е. выбор-конструирование ответного действия, для чего нужно некоторое время. Именно поэтому сверхсрочные сигналы, неожиданные для данного бионта, ведут обычно к замиранию-обороне.

Символьность есть конвенциональная условность в виде некоторой системы кодированных стимулов. Толчками-стимулами можно приказать-заставить двигаться, но тактильная система символов слепоглухонемых позволяет толчками же передавать виртуальную информацию о прошлом, настоящем и будущем, о присутствующих и отсутствующих в хронотопе объектах. Приказ есть актуализатор действия настоящего (сидеть!) или будущего (пошли!). Все живое коммуникативно живет настоящим в будущее. Человек исхитрился изобрести коммуникативный символ прошедшего и даже превратить его в стимул (вспомни!). Изобретение прошедшего времени в коммуникативной форме неизбежно потянуло за собой изобретение номинации отсутствующих объектов в их гигантском разнообразии. Индивидуальное прошлое, опыт жизнедеятельности стало постепенно символизироваться в социумное прошлое, актуализироваться и коренным образом менять саму суть жизнедеятельности, породив зачатки духовности, ибо нельзя быть духовно богатым индивидуально, самостоятельно, но только персонально, социумно. Духовность есть коммуникативный продукт истории социума, домохозяйства, муниципии. И эта история строго коммуникативна, ибо есть не генетическое, а виртуальное наследие, память поколений со всеми ее преимуществами и недостатками. Вершина духовности – мифология, произвольное образно-чувственное, художественное изображение-изложение прошлого с попыткой ответа на вопросы: кто мы? откуда мы? куда мы идем? зачем мы? Затем мы отделилось от среды обитания и те же вопросы перешли к миру/мирозданию: что такое мироздание? откуда оно? куда идет? зачем идет? Мифология системно-логически неизбежно вышла на категорию хаоса-порядка, т.е. фактически породила начала философии. Порядок-беспорядок в социуме стала изучать этика, порядок-беспорядок в природе – эстетика, гармония, красота мироздания и общества, гармония-красота как высшая степень целесообразности вывели на проблему каузальности в паре хаос-порядок, попытках концептуального управления этой парой через категорию закона в обществе и мироздании, а значит и на проблему законодателя, т.е. Творца – перводвижителя законов, ведущих к порядку из хаоса. Персонификация Творца порядка неизбежно привела и к персонификации Творца хаоса в качестве его антипода. Долгое время философия природы и философия человекосоциума никак не связывались между собой, но развитие системно-логического метода мышления подвигло к попыткам их увязывания сначала по аналогии вечности (природа вечна, но сезонно изменчива, значит таким должен быть и человек, т.е. его смерть есть лишь сезонная трансформация и он неизбежно рождается вновь в новом теле – теория реинкарнации с неизбежно вытекающим разделением бренного тела и вечной души), затем по происхождению от Творца по его образу и подобию (но это стало возможно только, когда сам человек стал осознавать себя творцом, что произошло только в цивилизационный период). Духовное единство с Творцом сделало теорию реинкарнации малоактуальной, главным стало вечное духовное житие с Творцом, а земное бытие лишь инициацией-испытанием, по результатам которого и определяется место данной души в социальной иерархии душ вечных.

Думаю, изложенного достаточно, чтобы определить неразрывность перцептивно-реактивной системы, которую строго эволюционно следовало бы назвать реактивно-перцептивной, ибо именно мышечный принцип познания методом проб и ошибок позволил системе постепенно развиться в перцептивно-реактивную с поразительной доминацией регулятивной системы. Правда, это не вытекает явно строго системно-логически из описания внешних факторов эволюции человека, описанных выше, поэтому придется дать сжатое описание этих же процессов тоже психотехнологически, но как бы изнутри, ибо психотехнология – это единственный мостик между миром концептуальным и миром реальным в обоих направлениях. Но и это описание, к сожалению, не будет соответствовать заявленной в начале главы схеме- развертке психотипа, ибо она отражает уровень развития психотипа современного человека. А ведь все начиналось с протоклетки. И она уже по нашему утверждению имела в зародыше всю систему базовых потребностей, а значит и представляла неделимое целое: физиотип-психотип-социотип. У нас до сих пор многие миллионы людей неприемлют чисто эмоционально, что человек и обезьяны происходят от единого предка – дриопитека, жившего 20 млн. лет тому назад. И теперь принять единство с кишечной палочкой или амебой будет не легче. Впрочем, никто не запрещает персонально вести свое генеалогическое древо от кого угодно: от Адама и Евы, от Зевса, от инопланетянина и т.п. Только наука на строго системно-логических основаниях ведет все живое на Земле от протоклетки, а точнее от протоклеток биогенеза.

Как уже говорилось выше физиотип моноцита функционирует исключительно на строго последовательно-параллельном осуществлении тысяч электробиофизическо-биохимических процессов биоавтомата:

→трофика→рост→редупликация→

Трофика – это отбор из внешнего мира части атмосферы, гидросферы, пищи, тепла и света Солнца. Отбор неизбежно предполагает поиск. Чем дольше поиск, тем меньше вероятность сохранения автоматизма →трофика→рост→редупликация→. Значит выживали только те, у кого были более развиты электробиофизические и биохимические возможности ориентировки в окружающей среде. Но водная среда обитания снимала проблемы воздуха, воды и Солнца, коих было в достатке. Сохранялась проблема в пище, т.е. органике, но не всякой, а той что подходит. Значит должен неизбежно формироваться механизм идентификации хронотопно искомого. А как уже отмечалось выше, идентификация шла на двух уровнях: экзосферном и эндосферном. Экзосферная идентификация и подчинила себе систему сократительных белков – протомышц, включая гениальный жгутик. Так возник механизм хемоцептора, заложивший основы будущего вкуса/обоняния и т.п. Механизм весьма тонкий, чувствительный, реагирующий на источник сигнала в сторону его максимальной концентрированности, если он подходил как конструктивный элемент для биостроя, и в сторону его наименьшей концентрированности, если он был деструктивен для биостроя. Но из этого вытекает, что знаменитая формула S→R есть фикция, ее никогда не существовало, ибо между стимулом и реакцией уже существовал некоторый центр выбора: подходит – неподходит:

Р

ис. 17

Формула S→R отражает принципы взаимодействия косного мира, да и то не во всем их разнообразии. А S→А→R выражает принцип самосохранения, генеральный для всего живого в целом и каждого бионта в отдельности. Но эта формула выражает и единство восприятия сигнала с мышечным сокращением, которое по форме почти не отличается от того рефлекса, которое демонстрировал Гальвани с лапкой лягушки. Чем же здесь S→А→R отличается от S→R? Именно системной встроенностью анализатора самосохранения, т.е. важна не сама по себе способность мышцы к сокращению, а ее реализация по приказу именно анализатора, отвечающего за самосохранение бионта. И в этом коренное отличие гальвани-рефлекса от рефлекса моргания, например. Рефлекс есть проявление физиологическое, а действие – психотехнологическое, первое может быть как системным, так и несистемным, второе – только системным. Иначе говоря, системность есть норма, несистемность есть патология. Но отсюда строго системно-логически следует, что патология присуща лишь органу, но не организму бионта, значит и говорить о некоей физиологии бионта не совсем корректно, ибо это уже уровень психотехнологический, а значит и психофизиологический. И уже через психофизиологический уровень на бионта оказывает воздействие окружающая среда в целом, а не только в трофическом аспекте. Только в этом случае мы и можем получить единосущность модели бионта как триединства физиотипа, психотипа, социотипа.

Весьма любопытна и корреляция структур:

→трофика→рост→редупликация→

и

→физиотип→психотип→социотип→,

которая требует особого внимания и отдельного рассмотрения.

Но вернемся к исходной точке перцептогенеза – к хемоцепции. Уже в то время поиск органической пищи моноцитом оптимально функционировал только при определенном терморежиме и солеводообменном балансе. Значит и термоцепторы и солеводоцепторы должны были формироваться и работать в едином комплексе, что подтверждается и современной практикой (и эмпирической теорией) современной дегустации и медицины катастроф. В связи с этим весьма любопытно было бы проследить и экологическую эволюцию кислотно-щелочного баланса на Земле, которая несомненно включала как огромные экокатастрофы, так и феномены поразительных адаптивных метаморфоз не только мира моноцитов.

Механоцепция при пиноцитозе не суть важна. Но она становится очень важной при вынужденном переходе ряда моноцитов на фагоцитоз. А фагоцитоз – это и проблема габаритизации моноцитов. Габаритизация и механоцепция оказались в коррелятивной взаимозависимости. И здесь эволюционную последовательность еще предстоит установить. Но уже сейчас можно утверждать, что механоцепция коренным образом отличается от хемо - и термоцепции тем, что моноцит столкнулся с проблемой не только идентификации объекта (съедобен/несъедобен) но и его соотношения как тела с телом самого моноцита-охотника. А это уже пространственные соотношения, а значит и проблема моделирования пространственных соотношений становится жизненно необходимой, ибо у габаритно большего тела и шансов захвата больше. Хемоцепция остается базовой, но уже не собственно трофики, а как бы сдвигается внутрь, в ассимилятивно-релаксационную систему. В трофике же главенство обретает фагоцитоз с неизбежной степенью развитости механоцепции, а значит и подчинении сократительных элементов тела именно механоцепторам. Оболочка неизбежно резко усложняется, укрепляется, усиливается связями с внутренним миром. Совершенствуется до поразительных высот механизм автоматического обволакивания любого тактильно-раздражающего объекта по принципу псевдомешочка. А это указывает уже на явную автономность тактильной механоцепции от хемоцепции, которая вступает в действие уже после механоцепции. Автономия вполне предполагает и вероятность рассогласования, нестыковок в некоторых ситуациях. Но преимуществ было много больше и эволюция сохранила такую последовательность как базовую.

Следствием габаритизации стало и качественное совершенствование электроцепции, строящейся на близкодистантном, почти контактном принципе действия. Вот эта почти контактность и стала причиной маргинализации электроцепции, по принципу “овчинка виделки не стоит”. Генеральная линия эволюции перцептивной системы – максимально возможно дальнее, а значит и более эффективно упреждающее сканирование пространства в целях самосохранения.

Фотоцепция и стала вершиной эволюции перцептивной системы. Но это опять-таки чистый антропоморфизм, ибо именно в нашей эволюции – антропогенезе – зрение играло, играет и будет играть первую скрипку в сенсорном оркестре.

Итак, мы грубо очертили эволюцию упреждающей экстероцепции, сканирующей внешнеорганизменный мир бионта, т.е. среду обитания в целях самосохранения. Грубо она совпадает с пятью классическими видами рецепции:

визуальный канал (В)
аудитивный канал (А)
тактильный канал (Т)
обонятельный канал (О)
вкусовой канал (Вк).

Если из них составить все возможные типы конвергентных структур (типа ВАТОВк), а затем исключить дубляжи, то получим удивительно стройную типологию двух генеральных доминант:

Рис. 18

ВАТО 5. АТОВк
ВАО 6. АТО
ВА 7. АО
В 8. А

Распределив по дистантному признаку эти структуры, получаем четкую таблицу упреждаемости самосохранения для человека:

Рис. 19

Дистанция	Формула ситуации	Пример
нулевая	АТОВк	целование
интимная	АТО	обнимание
персональная	ВАТО	расстояние чуть меньше вытянутой руки
нормальная	ВАО	расстояние чуть больше вытянутой руки
формальная	ВА	расстояние настороженной отстороненности
специфическая	АО	темнота (игра в жмурки)
специфическая	А	барьерность (перекличка в лесу)
специфическая	В	стробоскопическая связь

Заметим, что все эти электромагнитные, акустические, механические и химические реагенты действуют на все предметное пространство, т.е. и на живое и на косное (камни, например). Разница лишь в степени реактивности живого и косного. А реактивность живого обусловлена тем, что перцептивная система связана была сначала с реактивной напрямую, что проявляемся даже на уровне человека (вздрагивание, сжимание тела от неожиданности). Однако эволюция встроила между ними мнемическую систему для выборочно-вариативного анализа, а затем уже на этой основе стала формироваться центральная структура управления всей жизнедеятельностью бионта в виде регулятивного отдела. В результате этих метаморфоз современную перцептивную систему можно представить уже так:

Рис. 20

г

де экстероцепция поставляет упреждающую информацию из внешнего мира,

проприоцепция – информацию о состоянии реактивной (костно-мышечной) системы,

интероцепция – информацию о состоянии внутренних органов и их потребностях (недостаток/избыток пищи, воды, воздуха и т.д.)

система “ад-рай” генерализует все сигналы на два типа: ноцицептивные и гедоноцептивные, которые и извещают о степени удовлетворения или неудовлетворения тех или иных потребностей. Это и есть психофизиологическая основа регулятивной системы психотипа.

Итак, строго системно-логически мы вывели пять типов цепций, которые почему-то взаимодействуют как однопорядковые категории. Неизбежно возникает подозрение о том, что они в этой точке взаимодействия имеют одну природу, сущность. Но уже известно, что в мозге функционирует только информация о предметах, процессах и явлениях. Значит цепции – это и есть информация. Но информация по природе своей может храниться только в памяти, мнемической системе. Следовательно, мнемическая система и есть основа психотипа, и основа эта имеет психофизиологическую природу. Иными словами, мозг биота – это прежде всего мнемическая система, а оперативный отдел мозга есть лишь его специфическая надстройка, место принятия решений с пультом управления поведением бионта.

Таким образом, прежде всего надо разобраться с принципами функционирования мнемической системы, ибо только в ней и происходит все то, что называется маловразумительным термином “мышление”.

Мнемика

Гносеологический анализ показал, что в настоящее время наибольшей объяснительной силой обладает нейроголографическая модель памяти:

Она не противоречит принципу памяти формы, отмеченному в кристаллических структурах косного мира, а значит и не является изобретением исключительно мира биогенного;
Открытие жидкокристаллической природы мозга только подтвердило единосущность памяти формы;
Из памяти формы четко вытекает принцип целостности восприятия и запоминания;
И
з принципа целостности формы четко вытекает, что она неизбежно подчиняется парадигме:
из этого четко следует, что и разложение по иерархическому дереву признаков целой формы до базовых элементов и восстановление ее целостности происходит строго по данной парадигме;
из этого четко следует, что восстановление целостной формы возможно по небольшой его части;
нейроголография (как и голография) основана на преобразованиях Фурье, а это значит, что информация в мозге хранится не в эфемерных ячейках, а в нейроголографических гармониках, заполняющих весь объем мозга. А это снимает проблему корреляции ума и величины мозга (в среднем мозг человека составляет 1,5 кг, но у великого немецкого математика К. Гаусса – 2,4 кг, а у великого французского писателя А. Франса – 0,9 кг) и маловразумительную, но весьма популярную гипотезу о неких резервах памяти в связи с якобы слабой используемостью способностей нашего мозга (всего 10-20% ?!).
гармонико-файловая свертываемость/развертываемость информации по принципу матрешки, т.е. преобразования гиперформы в компактную гипоформу (за 1 день человек видит столько, что для записи всего, как говорят, надо ~ 20 км кинопленки). Из этого вытекает, что целостность восприятия и запоминания есть симультанная интермодальная нейроголография ситуации общения, т.е. в памяти ситуация сохраняется как единый комплекс сигналов, зафиксированных тогда – там от всех работавших тогда каналов связи (на этом базируются гипнотические переводы взрослого человека в состояние его собственного детства со специфической именно ему походкой, почерком и т.д. того периода);
принцип целостности восприятия и запоминания отвергает наличие в мозге “мусорных корзин”, тем самым обосновывает метод “ретроспективной интроспекции”, реализуемый в системах спецтестов и приборах типа “полиграф”. В то же время феномен забывания частично выполняет как бы функцию “мусорной корзины”, но в то же время смазывает данные о том, что реально имеется в памяти в сравнении с тем, что человеку удается вспомнить;
интермодальная интеграция в принципе целостности позволяет объяснить:

– суть номинации в процессе формирования вербального языка у человека на основе элементарной рассудочной деятельности животных и современного развития вербализации в виде сравнений, метафор, эпитетов и т.п.

– суть распознавания слов, фигур при написании их на любом участке кожи нашего тела, возможность писать не только руками, но и зубами/губами, пальцами ног, пятками и т.д., феномена фоносимволизма, синестезии, чтения по Брайлю, по Соколянскому и т.д.

Провести полный строгий системно-логический анализ мнемической системы на базе нейроголографической модели памяти/мышления еще предстоит. Мы останавливаемся только на некоторых гносеологически наиболее значимых моментах.

Прежде всего это касается принципа непрерывной изменяемости всего и вся. Любая информация в нейроголографической системе хранится в виде энергетических энграмм. Мир энергетических энграмм и есть то, что мы называем миром концептуальным, который всегда и везде строго персонален, т.е. хранится исключительно в голове (у существа двухголового при едином теле уже два концептуальных мира). И узнать о ее содержимом можно исключительно коммуникативно. Ни один аппаратурный метод пока что не дает даже намека на получение информации непосредственно от мозга, минуя коммуникативную систему.

Все энграммы четко делятся на перцептивные предмето-процессы и реактивные процессо-предметы. Иерархически структура образа и действия едина, распадаясь на подобразы/операции второго, третьего и т.д. уровней. Образ, предмет всегда привязан функционально к некоторым действиям, процессам и наоборот, всякое действие, процесс привязаны к некоторым образам, предметам. Эта взаимообусловленность оказалась нарушенной у человека в процессе вербализации. Появились предметы-существительные и процессы, действия-глаголы, опеределения-прилагательные и определения-наречия к ним. И все это на основе указательно-побудительных детерминативов, имеющихся и у стадных животных.

Таким образом, у современного человека можно грубо выделить несколько уровней энграмм:

Предметно-сенсорный:

классическая дедуктивная модель восприятия объектов от общих контуров до мельчайших деталей по мере приближения в окружающей среде. Восприятие носит обычно бесконтактный характер. Число элементарных геометрических фигур невелико, как и светоцветовых характеристик. Каналы: визуальный, аудитивный, обонятельный.

Сенсорно-гностический:

классическая манипулятивная модель восприятия объектов, контактное обследование его свойств и функций, включая преобразования деструктивные и конструктивные. Число образов и их характеристик резко возрастает, ибо участвуют практически все каналы связи и эффекторы.

Абстрактно-сенсорные:

классическая фантазийная модель оперирования элементами предметно-сенсорных и сенсорно-гностических энграмм, ведущая к конструированию в голове фантастических структур: сирена, кентавр, дракон, черт, ангел, избушка на курьих ножках и т.п., а также изобретательских структур: копье, нож, стрела, ваза, стул и т.п.

Вербально-сенсорные:

классическая номинативная модель оперирования словесными обозначениями энграмм трех предыдущих уровней: имена собственные, нарицательные, глаголы, определения имен и глаголов, союзы в их жесткой ситуативно-фразовой привязке к конкретным стереотипным актам коммуникации, т.е. с неизбежными семантическими и морфологическими парадигмами.

Вербально-гностические:

классическая номинативная модель оперирования словесными обозначениями абстрактного уровня: цвет вообще, снег вообще, твердость, жидкость, жизнь, процесс, бесконечность, счастье т.п. Эта модель – обязательное условие формирования теоретического мышления, теоретических наук, начиная с философии. Игра словами становится базой логики как грамматики мышления.

Но вербально-сенсорные и вербально-гностические энграммы есть исключительно муниципальный продукт, поэтому неизбежно выходим на типологию получения информации индивидом. Эта типология включает два массива информации:

аутоперцептивная,
иноперцептивная.

Аутоперцептивная информация – это все то, что добыто моим собственным сенсорным опытом и мыслительной деятельностью. Принцип симультанной интеграции предполагает, что я одновременно нечто делаю во внешнем мире перцептивно (вижу/не вижу, слышу/не слышу, трогаю/не трогаю, обоняю/не обоняю, вкушаю/не вкушаю) и реактивно (телесно и манипулятивно), нечто чувствую из того, что происходит внутри организма и нечто думаю то ли от том, что делаю, то ли о том, что чувствую, то ли о чем-то отвлеченном от данного хронотопа. При такой симультанной интеграции главное влияние на четкость, твердость, точность и глубину запоминания оказывает степень концентрированности внимания. И этот архисложный по взаимообусловленности процесс обычно результирует в субъективное:

я убежден, что …

мне кажется, что …

я предполагаю, что …

Но хронотопное восприятие обычно всегда оценочное, т.е. есть и акт мышления в целях самосохранения, а значит подключение прошлого опыта к настоящему и от него вероятностный прогноз развития событий на ближайшее и/или отдаленное будущее. Следовательно, структура аутоперцептивной информации приобретает вид:

а) я делал, делаю, буду делать то-то;

б) я чувствовал, чувствую, буду чувствовать то-то;

в) я думал, думаю, буду думать то-то.

Антропоморфизм как единственный метод познания мироздания (кроме первичного метода проб и ошибок) прогностически неизбежно предполагает, что и все остальные предметы окружающей среды могут как-то нечто делать, как-то чувствовать, как-то думать (анимизм и есть одна из форм антропоморфизма), тем более когда речь идет о живом существе и прежде всего себеподобном. Следовательно, другому человеку, наблюдаемому в хронотопе, приписывается автоматически точно такая же структура: я запоминаю, что:

а) он делал, делает, будет делать;

б) он чувствовал, чувствует, будет чувствовать;

в) он думал, думает, будет думать.

Но если приписывание действий и частично чувств еще хоть как-то опирается на сенсорику, то приписывание мыслей есть чистое приписывание, домысливание за него, прогнозирование.

Вся аутоперцептивная информация воспринимается/ оценивается/запоминается строго по универсальной формуле общения (УФО):

кто/что – кому/чему – где –когда –что – как – почему/с какой целью коммуницирует, т.е. принцип каузальности неизбежно присутствует в каждом коммуникативном, а значит и аутоперцептивном акте. Но именно он объективно не представлен, его всегда надо додумать. Ведь даже заявленная открыто цель партнера по общению может оказаться ложной, а значит требует перепроверки и все равно додумывания. Вера слову поэтому и выступает главным стержнем этики и ее государственнического трансформа – юриспруденции, ибо часто другого больше не дано.

На восприятие аутоперцептивной информации несомненно влияют и состояние воспринимающего субъекта (например, галлюцинации) и состояние окружающей среды (например, миражи), которые не являются нормой и потому подвергаются весьма разнообразным, неоднозначным интерпретациям, как самим воспринимающим субъектом, так и окружающими.

Таким образом, в силу гигантской сложности взаимообусловленных процессов восприятия, осмысления/оценки и запоминания даже аутоперцептивной информации говорить о ее надежности весьма проблематично. И только длительный опыт активной жизнедеятельности подводит к тому, что называется мудростью, т.е. компромиссной гибкостью оценок (типа никогда не говори “никогда”, не плюй в колодец, пригодится воды напиться, относись к другому так, как хотел бы, чтобы относились к тебе и т.д.).

Но аутоперцептивная информация, доминирующая в животном мире, в жизнедеятельности даже первобытных людей уже уступает место иноперцептивной информации, ибо антропогенез есть прежде всего эволюционная (филонтогенетическая) социализация/солидаризация преобразовательно-коммуникативного типа, о чем подробнее речь еще впереди.

Иноперцептивная информация – это информация о том, что добыто аутоперцептивно другим воспринимающим субъектом и сообщено мне коммуникативно.

Итак, партнер мне сообщает, что

А. он твердо знает, что …

ему кажется, что …

он предполагает, что …

а) я делал, делаю, буду делать;

б) я чувствовал, чувствую, буду чувствовать;

в) я думал, думаю, буду думать;

2. а) он делал, делает, будет делать;

б) он чувствовал, чувствует, будет чувствовать;

в) он думал, думает, будет думать;

3. а) третье лицо делало, делает, будет делать;

б) третье лицо чувствовало, чувствует, будет чувствовать;

в) третье лицо думало, думает, будет думать.

В. ему сообщило третье лицо, которое:

твердо знает, что …

ему кажется, что …

оно предполагает, что ..

а) я …

б) я …

в) я …

2. а) мой партнер …

б) мой партнер …

в) мой партнер …

3. а) само третье лицо …

б) само третье лицо …

в) само третье лицо …

4. а) четвертое лицо …

б) четвертое лицо …

в) четвертое лицо …

и т.д. с перечислением передаточных звеньев или их реконструкцией для установления при необходимости источника информации.

С. Я видел, слышал, читал как общались без меня два человека, один из которых сообщал, что

он точно знает, что …

ему кажется, что …

он предполагает, что …

а) я …

б) я …

в) я …

2. а) говорящий …

б) говорящий …

в) говорящий …

3. а) его партнер …

б) его партнер …

в) его партнер …

4. а) третье лицо …

б) третье лицо …

в) третье лицо …

и т.д.

Ясно, что это лишь наиболее частотные коммуникативные структуры, по которым поступает иноперцептивная информация. Но в мнемической системе она неизбежно сталкивается с уже имеющейся аутоперцептивной и иноперцептивной информацией в результате чего возникает некоторое информационно-энергетическое взаимодействие, реакция (немедленная или отсроченная) и возможная переоценка некоторых ценностей, отношений к чему-либо или к кому-либо.

Но выше мы говорили не о чисто коммуникативном, а о преобразовательно-коммуникативном принципе. Дело в том, что строго системно-логически в процессе антропогенеза получили развитие сразу две взаимообусловленные психофизиологические связки-системы:

“глаза-руки”

и

“уши-голос”

Их сложнейшее эволюционное переплетение еще предстоит реконструировать, ибо именно они сыграли главную роль в функциональном морфогенезе человека, который и обусловил три важнейшие для мнемической системы категории:

генотип

фенотип

Blog

Академия протагора в. А. Ивашко принципы эволюции человека – человечества