Киев Издательство «Київська правда»
| Вид материала | Документы |
Содержание9. Тайная вечеря |
- Виагра Киев "Київська правда", 3556.58kb.
- Тема 31. 10, 212.38kb.
- Відкритий кубок губернатора київської області, 143.85kb.
- Тесты по теме: «Раннее средневековье», 40.1kb.
- По фінансовій звітності товариства з обмеженою відповідальністю “Київська фондова компанія”, 175.99kb.
- Перел І к інформації, що підлягає оприлюдненню в газеті „Київська правда” І на офіційному, 63.86kb.
- Київська міська рада IV сесія XXIV скликання, 1714.14kb.
- Материалы к урокам по литературе в 11 классе Из цикла «Ф. М. Достоевский. Преступление, 74.26kb.
- Лозинского Издательство "Правда", 7796.41kb.
- Київська міська рада V сесія V скликання, 1952.91kb.
9. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
С Кулаком Длинный договорился встретиться в кемпинге «Всего одна ночь». Еще не хватало, чтобы их в городе увидели вместе. И так журналисты дохнуть не дают. В прошлом году с их подачи коммунисты сочинили запрос о будто бы имевшихся когда-то связях депутатов Бурщака и Длинного с криминальным миром. Козлы! Сколько можно одно и тоже по десять раз мусолить! И договаривались же — о прошлом никто не слова. Мало ли кто кого в молодости имел. Так на тебе! Опять за свое, не уймутся никак. Думают, если и докажут, сделают ему хуже. Сами ж будут больше уважать. Сейчас — ситуация другая, и как быстро переменилась. Еще вчера чувствовали себя хозяевами положения, плевать на все могли с высокой колокольни, хоть на Садовую, хоть на Грушевского и даже на Банковую! Теперь же, после двух статей Невиноватого, все перевернулось так, что встречаться приходится чуть ли нелегально. Бред какой-то. В этом кемпинге они встречались шесть лет назад, еще перед первыми выборами, здесь располагался их главный штаб. Официальный, тот, что следы заметал, функционировал по указанному в прессе адресу, там все брифинги и проводились. Но настоящий мозговой центр находился здесь, в лесу, в летнем корпусе, куда даже по самой страшной пьянке ни одного дальнобойщика не заносило.
И планы все составлялись, и интриги плелись, и много такого, о чем никто никогда не узнает, в газетах такое именуют грязным пиаром. Вот, например, в этом деревянном срубе ночевали отряды молодых чернорубашечников, которых они планировали десантировать в южных областях Украины в «поддержку» не в меру ретивого соперника. Фашиствующие молодчики защищают борца за социальную справедливость, вот сенсация была бы! Жаль, до исполнения не дошло дело, сломал тогда себе ногу на ровном месте тот кандидат — и выбыл из борьбы. Или его выбыли? Неподалеку, в развернутой полевой типографии печатали тиражи фальшивых газет, так, что поначалу никто и не понял, что они не настоящие, стилизованные. Что говорить, здорово тогда сработали! Вошел вовнутрь — и сразу знакомый запах дезинфекции против тараканов, как давно не слышал, а сразу вспомнил! Сколько связано с этим кемпингом воспоминаний! Когда узнали, что выиграли выборы, напились, как свиньи. Утром кому-то в голову пришло: давай всех горничных насиловать, есть такой обычай, когда войска приступом берут город, он отдается победителям на три дня. Что тогда творилось! К чести горничных, поварих и кастелянш, почти никто не сопротивлялся. Нагулявшись, облизывались: жаль, выборы редко бывают!
Давно они не встречались с Кулаком. Все через Федора связь поддерживали, тому сподручней, не фигура все-таки в политике, как Длинный — министром был, по телеку мелькает. А Федор — что ж, новый украинец, кооператор удачливый, они все, кому неизвестно, из блатных. А политиком-то и не стал. Мудак, одно слово! Обосрался, так вытирайся молча. Ну кто тебя, идиота, просил журналиста этого калечить? И так ведь положение хуже губернаторского, не знали, что делать, куда бежать, а этот умник, как специально, еще усугубил. Ну кто так поступает, ты же не только о себе думай, о других хоть немножко. Что теперь делать, что? Практически — нечего, сдавать теперь тебя, Федя, надо. С потрохами. Иначе всем пацанам хана. Если бы не драка, можно бы потрепыхаться, а так — хана, приплыли.
Не дает покоя другое — кто за всем этим стоит? Чьи пальчики видны, вернее, не видны, не сам же журналист докопался до счетов на Барбадосе. Номера и суммы, все точнехенько. Да что там, Длинный не знает всех номеров кормушек, да сколько на каком, это бухгалтерию двойную вести надо. Кто журналисту слил эту информацию — вот главный вопрос, если не установим, они нас передавят, а мы с завязанными глазами будем биться с тенью. Говорят, если не повезет — на родной жене триппер схватишь. В тот же день они собирались журналиста этого гребного наказать, вели его три дня, когда он в запой ушел — и наркота не понадобилась бы, сам все рассказал, напоили и опять забыл бы. Так этот недоносок его в кафе срубил, борец за правду, ити твою мать! Жди теперь, когда он очухается, из госпиталя выйдет, да за это время нас всех пересажают!
Кулак в 302-м люксе, который когда-то занимал он, Длинный, и в котором они втроем с Федором и тем же Кулаком перетрахали баб, наверное, с тысячу, и водки выпили немеренно, ругался с кем-то по мобильнику. Приветственно помахал Длинному рукой: «Если завтра в десять нуль-нуль не будет — урою, ты меня знаешь! Считай, не жилец!»
— Здорово, Длинный! Ну ты, красавец! Скажи, где кожу такую на сурло цепляют, как утюгом морда поглажена! Все не куришь и не пьешь? Знать здоровеньким помрешь!
— Шутки у тебя все те же, что и в школе были, не растешь, Кулак, ты делай выводы. А то вон дружочек твой, Федя Бурщак, видишь, опростоволосился как…
— Да, не повезло чуваку, в такой переплет попал. Он ему нужен был, тот подонок? Ведь мы бы сами его урыли. Да он уже не жилец был…
— Да у тебя все одна и та же пластинка. Сам-то ты жилец хоть?
— А это, смотря в каком смысле. Я распорядился баньку истопить, там три массажисточки есть, на конкурсе «Студенческая красавица Украины» выступали призерами, заодно и перекусим, ты же не обедал?
— Первым делом самолеты. Что теперь с этим щенком, Невиноватым?
— Я вот что предлагаю. Там, в госпитале, у нашего одного пацана тетка работает. В общем, мы уже все продумали, сегодня ночью его… Или завтра, если хочешь…
— Да живой он мне нужен, живой, чтобы рассказал все, кто пасет, кто документами снабжает, откуда, какие планы у них! На фиг-то мертвый мне?
— Так я и говорю об том. Пацаны все сделают аккуратно, после отбоя тетка покажет, заберут спящего и прямо сюда! Решай когда — сегодня или завтра. А что, здесь искать никто не кинется, место наше, фартовое…
— И что в кемпинге его держать?
— Да что ты, на хрен он нужен? Узнаем все, и пацаны его в Глеваху вывезут. Ну ты знаешь, трупы где мы расчленяем...
«Вот же сука, Кулак, хочет меня кровью повязать. Меня, который… Ладно…»
— Нет, Кулак, ты определенно шизонулся от баб и водки, это тогда, еще до того, как Федор его побил, мы думали, чтобы он исчез. Теперь ситуация другая. Ты представляешь, что начнется, да на нас первых же повяжут, под подозрение упадем! Думать же хоть немного надо!
«Ишь какой разумный выискался, а как Федьку под подозрение, ментам скормил бы, да Федор, видать, соскочил!»
— Давай лучше так: снимем допрос с него, уколем. Чтоб без сознания был, и снова на койку в госпиталь. Успеешь?
— Я-то успею, а как же мы этого подонка отпустим, простим ему?
— С ним все и так ясно, не жилец он, как ты говоришь. Пусть все устаканится, мы его и через год достанем, и через пять, мы не забываем должников, заплатит…
— Может, сразу в баньку пройдем, чтобы тебе здесь не светиться, пока веничком попарят, массаж подводный, ванную пройдешь, а я с пацанами без базара переговорю. Что с Федором теперь будет?
— Кто это сейчас знает? Теперь-то парламент будет решать, снимать ли иммунитет, отдавать ли прокуратуре. Работу проводим, где — деньгами, где — обещаниями, где — силой, может, и не проголосуют. От него многое зависит, как выступит, убедит депутатов…
— Пацан у него все же, на это бить надо.
— Раньше думать надо было про пацана и всех нас! Если отстоим — при тебе клянусь: знать его больше не желаю, во фракцию не пущу больше!
«Ты посмотри, как заговорил, да ты мизинца Фединого не стоишь, красавчик хренов, ну подожди, и до тебя доберутся!»
— Кино смотрел: «Никогда не говори никогда», вот и не зарекайся! Давай в баню, а то я ничего не успею. Минут через сорок подгребу, охранника своего брать будешь?
— А то как же. Не спеши там, подробно растолкуй, чтобы все гладко прошло, от этого много зависит.
…Возвращались под утро. Золотая киевская осень начинала свой очередной круг. Лес на Житомирском шоссе растворялся в рассветной дымке. Где-то вдали, над Лаврой, всплывал темно-бордовый шар. Денек будет — загляденье. Но ты-то как раз его не увидишь, как всегда, за делами и ежедневной колготней. Даже после допроса этой мрази Невиноватого толком ничего не ясно. И без него догадаться можно было, что с пацаном никто из серьезных людей дела иметь не будет. Гриню Поменяйло засветил. Больше, понятно, ничего и никого не знает. Гришин патрон известен всем, да попробуй, достань! Если на него ни фактов, ни улик никогда никаких. Не будешь же Гришу колоть — какой никакой, а все же полковник СБУ. Да и что скажет Гриша, такой же почтовый ящик, как Невиноватый.
Нейтрализовать патрона можно только тремя способами: первый — договориться, второй — нажаловаться, ну и перевести на его счет немыслимую сумму. Надо выбирать один из трех, при этом желательно не промахнуться, в случае ошибки эффект бумеранга неизбежен, у патрона не заржавеет.
Итак, вариант первый: договориться. Для этого надо хотя бы схематично представлять интересы патрона и масштабы, затеянной им игры. Если он просто решил навязать новый виток дестабилизации обстановки и никаких других целей не преследует (что маловероятно), это одно дело. И совсем другое — если, не приведи Господи, он затеял игру на выдавливание и разгром фракции Длинного в целом и решил отомстить Федору в частности, за то, что тот увел у него рудник и завод изотопов в Желтых Водах. Говорил же Федору: на хрена тебе завод изотопов, ты в этом деле не шурупаешь, отпусти ему! Нет, презерватив штопанный, «продам вдвое дороже». Сколько раз учил: верный способ оказаться обманутым, считать себя умнее других. Да еще после того, как мы на выборах этого патрона под орех разделали. Такое не забывается.
Второе: нажаловаться. Не подходит по нескольким причинам. Хотя бы потому, что и так вся Украина гудит, и в газетах портреты Федора и этого козла Невиноватого печатаются целую неделю. Да и счета засвечены, оффшорка! Вмешиваться кому-то с Банковой — брать на себя ответственность за счета за бугром, самому найти крючок патрона, подставиться. Да завтра все это напечатают в «Файненшл Таймс» или «Независимой газете», у того ведь свои люди во всем мире!
И третий вариант — деньги. А что, можно прицениться! За Федора бабки. Ну за что-то этот мудак должен заплатить! Ведь если его сдадут в парламенте, а если патрон согласится на бабки-то, надо сдавать, ему все деньги не будут уже нужны, тем более активы. Под эту лавочку, кстати, пару-тройку предприятий себе надо оставить. Что же он даром корячится, что ли? Надо хорошенько все продумать, детали: кого подослать к патрону, какую сумму предложить, какие гарантии потребовать взамен. Прозондировать, может, одного Федора им хватит, и шумиху с оффшорами пусть тогда сворачивают. В крайнем случае, сдать ему еще и Кулака, можно намекнуть о похищении Невиноватого, причастности Кулака к этому делу, патрон не любит, когда его так внаглую объегоривают.
Нет, что не говори, а ты, Длинный, все-таки голова! По утрам хорошо думается, вечером ведь голова затуманена, устаешь за день, как собака. В бытность министром все совещания с утра проводил. Единственное утешает, что есть люди, которым сейчас еще хуже. Федор, например. Или придурок этот, Невиноватый. Как ему вчера кололи, доктора даже позвали, такой прогресс, что ты! Раньше утюги и паяльники Кулак таскал, а теперь укольчик сделал — и забудь как звали. Выболтал все, как на духу, как во сне, никогда уже никому не расскажет. Во-первых, не вспомнит, во-вторых, никто не поверит, в-третьих, — доктор ему еще один укольчик сделал. Инфаркт со смертельным исходом через три-четыре дня. И поминай, как звали. Кстати, опять же на Федора все упадет. Нет, с патроном его люди должны говорить сегодня, сейчас, немедленно…