Geum.ru

Географии и краеведения

Вид материалаДокументы

Содержание


Доминантный геоботанический пояс субальпийских лугов
Доминантный геоботанический пояс альпийских лугов
Центральное Предкавказье на первых русских и иностранных картах
А. С. Порубова
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
Информационно-технологические модели в экскурсионной деятельности (на примере Архыза)


В настоящее время отмечается рост потребности в развитии экологического туризма. Это можно увидеть на примере пространства Архыза, где большое внимание уделяется экскурсионному туризму. Такая форма рекреационной деятельности требует новых форм организации экскурсионного обслуживания, особенно в сфере информационного обеспечения. Требуется повышение не только объема, но и качества предоставляемой туристу информации, для наиболее полного восприятия образа территории. С этой целью и создаются информационно-технологические модели туристических маршрутов.

Информационно-технологическая модель в рекреационно-туристической сфере разрабатывается в целях получения пространственно-временной информации привязанной к местности для обеспечения достоверного и комплексного обслуживания туристов, а также в целях рекламы туристической деятельности (Лагун, Мельничук, 2007). Важную роль при построении таких моделей играет ландшафтный подход, когда отбираются данные о типах ландшафтов, их морфологических единицах (местностях и урочищах), о растительности, пейзажных планах и др.. Способ подачи информации может быть вербальным, графическим, фотографическим и др..

Составление информационно-технологической модели требует выполнения следующих задач:

- изучение особенностей ландшафтов территории;

- выделение ключевых участков для создания информационно-технологической модели маршрута;

- сбор информации (время прохождения маршрута, ориентиры, места для отдыха и др.);

- анализ полученных данных;

- построение модели.

В ходе построения модели должен учитываться основной критерий - модель должна быть достаточно проста, чтобы ею могли пользоваться не только в научных целях. И выполнять при этом определённые функции: психологическую (позволяет вообразить и постичь целую группу явлений, что является важным для туриста); собирательную (даёт основу для выявления необходимой информации и ее упорядочивания); организационную.

Особый интерес вызывает построение информационно-технологической модели туристического маршрута на горных ландшафтах. Одна из таких моделей была разработана на основе горного маршрута в долине реки София (район Архыза).

Софийский хребет является составной частью Бокового и простирается от г.София (3637м) на северо-запад, занимая южную часть Архыза. От него к севру отходит ряд отрогов, разделённых речными долинами (балками), левыми притоками реки Софии. В одной из таких долин и был выбран маршрут (река Кашха-Эчкичат).

Долина Кашха-Эчкичат располагается в верховьях реки Софии и является типичной для этих мест. У неё не выработанный профиль, представленный «лестницей» древних цирков с большими перепадами высот. В геологическом отношении она сложена серыми гранитами, коллювиально-делювиальными, коллювиальными и моренными отложениями. Здесь хорошо выражена и высотная поясность. Хвойные леса произрастают до высоты 1900м (пихтовые) - 2200м (сосновые) произрастают хвойные леса на бурых лесных почвах. Выше 2300м начинаются субальпийские луга, которые сменяются альпийскими лугами на горно-луговых почвах. Выше 3000м формируется нивальный пояс. Кроме основных фоновых высотных поясов выделяются переходные в так называемых зонах экотона (Шальнев, Юрин, 1997). Фактически данная территория находится в пределах трёх ландшафтов: среднегорного хвойных лесов, высокогорного луговых ассоциаций и хеоносферного вечных снегов и ледников (Шальнев, Бабинцев, 2002). Морфологические единицы ландшафтов представлены на уровне местностей и урочищ (Рис.1).


Софийский среднегорный ландшафт хвойных лесов

Доминантный геоботанический пояс хвойных лесов троговых долин

А. Местность днища троговой долины, сложенная отложениями аллювия, с фрагментами четвертичных террас. Состоит из урочищ:

3 – конус выноса с березовыми лесами на примитивных грубоскелетных почвах.

Б. Местность крутого склона троговой долины восточной экспозиции, сложенная делювиально-коллювиальными и коллювиальными отложениями. Состоит из урочищ:

6 – нижняя часть склонов цирка северо-восточной экспозиции, сложенных коллювием и выходами скальных пород, с березовыми криволесьями и редкими пихтами на грубоскелетных примитивных горно-лесных почвах;

Высокогорный Софийский ландшафт склонов Бокового хребта, сложенных гранитоидами, с «лестницей» цирков и луговой высокогорной растительностью

Переходный геоботанический пояс сосновых редколесий, березовых криволесий и высокотравных луговых ассоциаций

В. Местность нижнего цирка, сложенного гранитоидами в пределах плеч троговой долины с коллювием. Состоит из урочищ:

7а – обрывистые склоны верхней части цирка с выходами скальных пород гранитоидов и березовыми криволесьями на примитивных горно-кустарниковых почвах;

9 – урочище нижней части склонов цирка, сложенных коллювиальными и пролювиально-коллювиальными отложениями, с высокотравными субальпийскими лугами и антропофитами. Состоит из фаций:

9г – нижняя часть пологого склона конуса выноса в стадии зарастания (вейниково-разнотравная растительность с редко растущей березой и ивой) на примитивных почвах;

Доминантный геоботанический пояс субальпийских лугов

Г. Местность древних цирков (2-го и 3-го), сложенных гранитоидами и кристаллическими сланцами, с субальпийскими лугами на горно-луговых почвах. Состоит из урочищ:

12 – конечные морены (местами размытые) с высокотравными субальпийскими лугами на горно-луговых почвах;

13 – нижняя часть крутых склонов цирка, сложенных коллювием в виде осыпей, с пятнами лавинных снежников;

Рис.1. Фрагмент ландшафтной карты Софийского хребта


13а – то же восточной экспозиции, сложенные коллювием, с субальпийскими лугами и рододендроном кавказским на горно-луговых почвах;

15а – обрывистые склоны стенок цирков, сложенные гранитоидами, с полками альпийских лугов;

15б – очень крутые склоны, сложенные коллювием и выходами гранитоидов (бараньи лбы), с низкотравной субальпикой, переходящей в альпийские луга, на горно-луговых почвах;

Доминантный геоботанический пояс альпийских лугов

Д. Местность молодых цирков (4,5,6-го), сложенных коренными породами (гранитоиды, гнейсы, сланцы), коллювием и моренными отложениями, в альпийском высотном геоботаническом поясе. Выделяются урочища:

17 – днище 4-го цирка, сложенного моренными отложениями, с руслом реки и фрагментами альпийской растительности с карликовой березой;

18 – днища цирков (5 и 6), сложенные донными и конечными моренами, с альпийской угнетенной растительностью (роль снежного покрова) на примитивных горно-луговых почвах. Выделяются фации:

18а – конечные морены с альпийской растительностью;

20 – нижняя и средняя части склонов цирков юго-западных и северо-западных экспозиций, сложенных коллювием открытых осыпей, с произрастанием отдельных растений.

Информационно-технологическая модель этой территории представляет собой банк географической информации, систематизированной на разных уровнях. Такая модель выполняет две основополагающие функции: хранение тематической географической информации и передача её потребителю в соответствии с запросом. Информация излагается в научно-популярной, несколько рекламной, форме (название маршрута, его продолжительность, наиболее выгодные обзорные точки, комфортность маршрута и т.п.). В качестве иллюстрации из большой массы информации можно привести один из фрагментов такой информационно-технологической модели (Рис.2)




Эта модель построена с использованием ландшафтного подхода и фрагмента ландшафтной карты Софийского хребта, на которую был нанесён маршрут (Рис.2). Она представляет собой сочетание объективной и субъективной информации, которая отражена на вертикальной и горизонтальной осях (Шальнев, 1980). Ось объективной информации включает ту информацию, которую инструктор даёт во время запланированных бесед. Это может быть природоведческая и эстетическая, историческая или экономическая информация. Ось субъективной информации несёт в себе индивидуально воспринимаемую отдыхающим информацию, но которую в большей степени предоставляет инструктор. На этой оси следует выделять места для отдыха, наилучшие обзорные точки, ориентиры. В совокупности все виды информации предоставляют необходимый объём представлений о территории, на которой лежит маршрут.

Такая информационно-технологическая модель планируется как малая геоинформационная система, в которой информация будет выдаваться на различных уровнях, в соответствии с запросом. Исходя из этого, структура модели состоит из следующих блоков:

- природные ресурсы (геологические, геоморфологические, гидрологические, ботанические, зоологические, уникальные ландшафты);

- социально-культурные ресурсы (археологические, архитектурные, этнографические);

- инфраструктура гостеприимства (туристические базы, промежуточные лагеря, стоянки, кордоны, избушки и т.д.).

Для каждого ресурса предусмотрено создание «визитной карточки», в которую в процессе создания будут внесены все описательные характеристики объекта история открытия, ценности для показа, а также фото (возможно видео) материалы. Например в план беседы инструктора с отдыхающими включена информация о ландшафтной составляющей территории, высотных поясах (альпийский, субальпийский, нивальный), местностях (цирки), фациях (пейзажные сообщества) и отдельных компонентах (формы рельефа, горные породы, растительность и т.д.).

Таким образом, практически любая точка на схеме может быть охарактеризована, и при подготовке похода нужную информацию о маршруте может получить любой участник.


Литература

Лагун С.Г., Мельничук А.Н. Информационная система: «Ландшафты и биосферный генофонд» (на примере Тебердинского биосферного государственного заповедника)//Вопросы физической географии и краеведения: Материалы 52-й научной конференции «Университетская наука региону» (апрель 2007 г.).-Ставрополь, 2007

Шальнев В.А. Современные проблемы региональной географии: Учебное пособие.-Ставрополь, 1980

Шальнев В.А., Бабинцев Д.В. Ландшафты Софийского хребта и высотные зоны экотона//Вопросы географии и геоэкологии: Материалы 46 научно-методической конференции «XXI век – век образования».-Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002

Шальнев В.А., Юрин Д.В. Ландшафтный подход в изучении экотона горных территорий//Вестник СГУ. Вып.12.-Ставрополь, 1997


Е.В. Романенко

Ставропольский государственный университет

Центральное Предкавказье на первых русских и
иностранных картах


Известный ученый В.П.Семенов Тян-Шанский отмечал: «карта является счастливейшим, огромным, весьма экономным началом краеведения: один ее условный знак, площадью в какие-нибудь 3-4 миллиметра, зачастую говорит гораздо больше, нежели 3-4 страницы описательного текста, как бы умело и лаконично последний ни был составлен» (Семенов Тян-Шанский 1923). Изучение и анализ ранних карт и планов позволяют более полно проследить процесс освоения региона Центрального Предкавказья. Картографические источники несут богатую информацию по истории возникновения и развития населенных пунктов, промышленных предприятий, дорожного дела и т.д.

Еще в глубокой древности возникло славянское государство Русколань. Последний его правитель Бус Белояр (в нартской традиции Баксан) с ближайшими сподвижники были казнены готами в конце IV века. После разгрома Русколани на ее месте возникло государство Алания и ряд славянских племенных объединений, сохранявших вечевой уклад (военная демократия). О последних сообщают нам карты того времени, составленные шпионами Римского Папы. К северу от Кавказа ими отмечается народ «Черкассы, кои и суть русские есть» (Россия и Кавказ //www.budetinteresno.info).На рубеже XIII-XV веков, предположительно в 1250 году, монголами был основан город ссылка скрыта. Он славился своими мастерами, ремесленниками, чеканщиками, ювелирами. В период расцвета (XIII-XIV века) ссылка скрыта являлся важным религиозным, административным и торгово-ремесленным центром на пересечении главных караванных путей, ведущих из Предкавказья в Закавказье, на Нижнюю Волгу и Русь, в Среднюю Азию и Китай, а также на запад к Черному морю. В 1395 году город был сильно разрушен войсками Тамерлана (Тимура) и после этого постепенно утратил своё значение. Позднее, в XIX веке, на его месте появился город Святой Крест (позже Прикумск, а затем - Буденновск).

Из сохранившихся летописных сводов следует, что в древнерусском государстве, занимавшем огромную территорию, существовали достаточно четкие представления о расположении земель, городов, границ и путей сообщения. Однако сведений о наличии специальных карт до начала XV века пока не обнаружено. С образованием Московского государства, централизацией управления и активизацией внешней политики для обеспечения практических нужд власти потребовались и различные карты. И здесь проявился особый, отличный от Западной Европы путь развития российской картографии. Если в средневековой Европе центрами географического осмысления пространства являлись монастыри, где создавались и гравировались карты и атласы, то в России феодальное государство монополизировало процесс картосоставления страны.

Судя по сохранившимся источникам, картография развивалась по нескольким направлениям: 1) создание карт всего государства и его отдельных частей; 2)земельное (кадастровое) картографирование феодальных владений; 3) изображение границ страны и фортификационных сооружений; 4) описание многочисленных походов и маршрутов в процессе освоения новых земель.

Отличаясь от привычных западноевропейских карт, российские «географические чертежи» (в современной науке так принято называть русские карты допетровского времени) с обширными текстовыми описаниями были не менее информативны, что позволяло иностранным путешественникам использовать их при составлении обзорных карт Московского государства. Влияние местных, т. е. российских источников, отчетливо прослеживается в западноевропейских картографических произведениях, посвященных России.

Термин «чертеж», «чертежище» встречается в актах XIV века в значении отметка, грань, межевой знак. Некоторые исследователи (П. И. Иванов, М. С. Бондарский) указывали на существование картографических изображений в России в конце XV века. Академик Б.А. Рыбаков первые сводные карты Русского государства относит к 1497 и 1523 годам. Иностранные картографы XVI века использовали русские чертежи. Так, например, Павел Иовий (Паоло Джовио) составил по рассказам и, возможно, чертежам московского гонца в Риме Дмитрия Герасимова карту Русского государства, изданную в 1525 году; на основании картографических данных окольничего И.В. Ляцкого, переданных литовскому географу Антонию Виду, в 1542 году был составлен чертеж Русского государства (опубликован в 1544 году Мюнстером и в 1555 году Видом на русском и латинском языках). В XVII веке особенно широко использовали материалы русской картографии голландцы. К числу этих картографов принадлежат Гессель Герритс, Исаак Масса и Николай Витсен и другие.

Несмотря на то, что до нас не дошли древнейшие русские «чертежи» ранее XVII века, архивы хранят многочисленные письменные памятники («Опись царского архива» 1575-1584 годов, «Роспись чертежам разных государств», бывшим в посольском приказе в 1614 году; "Опись чертежей, хранившихся в Разряде во второй половине XVII века"; "Опись делам приказа Тайных дел 1713 года" и т.д.), свидетельствующие о существовании большого количества русских чертежей XVI века, хранившихся в приказах XVI - XVII веках (Польском, Разрядном, Тайных дел, Поместном, Сибирском и других), утраченных позднее (Ерошкина 1997).

Особенности чертежей XVII - начала XVIII веков заключались в том, что они составлялись без математических правил, на них отсутствует масштаб, географическая сетка и определенная ориентация (некоторые ориентированы на юг). На чертежах, которые составлялись для территорий разных размеров, обозначались основные элементы общегеографического характера: дороги, реки, озера, леса, горы, кусты, овраги, болота, населенные пункты (города, деревни, села, отроги и т.п.) с обозначением числа дворов, расстояний между пунктами вдоль дорог, монастыри, церкви, часовни, пустоши, сенокосы, колодцы, мосты, гумна, житницы, засеки, рвы, угодья, межевые знаки. Эти объекты картографического изображения не имели на чертежах четкой пространственной привязки (Ерошкина 1997).

   До нашего времени дошел ряд иностранных карт Российского государства, на которых присутствует изображение территории Кавказа и непосредственно региона Центрального Предкавказья. К их числу относится карта Московии венецианского картографа Баттисты Агнезе 1525 года, входившая в Морской атлас из 34 карт, составленный в 1554 году. Данная карта является портоланом. «Портолан» - одна из разновидностей морской карты. Портоланы возникли в конце XIII - начале XIV века (Гедымин, Грюмберг, Лапкина, Студеникин 1973). На карте преимущество, главная роль уделяется Черному, Азовскому и Каспийскому морям (Берлянт 2001). Гидрография карты, помимо указанных объектов, представлена также крупными судоходными реками (Волга, Дон, Днепр), озерами. По берегам рек, озер располагаются населенные пункты, которые представлены в виде крепостных стен. Речная сеть, многочисленные озера, населенные пункты занимают все пространство от северно-ледовитого океана до берегов Черного, Азовского и Каспийского морей, заняв тем самым весь запад карты. Кавказский хребет, а вместе с ним Предкавказье вообще и Центральное Предкавказье в частности, сильно смещены на север. Такое смещение привело к тому, что Кавказский хребет оказался между Азовским (тогда его называли «Меотийские болота») и Каспийским морями, что не соответствует правильному его местоположению (info@rusbibliophile.ru ).

Уже в 1546 году, т. е. еще до выхода в свет «Записок о Московии», Герберштейн издал карту Московии. Она гравирована в формате большого листа на меди талантливым и известным в свое время гравером Августином Гиршфогелем, который в течение 1546 и 1547 годов выполнял для Герберштейна целый ряд гравюр (info@rusbibliophile.ru ).

В 1549 году для 1-го издания «Записок о Московии» Гиршфогель выгравировал на меди по большой карте 1546 года другую карту Московии, меньшего формата, слева вверху находится на ней надпись: «Moscovia Sigismvndi Liberi Baronis in Herberstein Neiperg et Gvtnhag. Anno MDXLIX»; справа в средине: «Hanc Tabvlam absolvit Aug Hirsfogel Vie: Aus: Gvm Gra: et Privi Imp».

Копию с той части карты, на которой изображена юго-восточная Россия, напечатал Мюнстер в первый раз в латинском Базельском издании 1550 года своей «Космографии», а вслед за тем во всех следующих изданиях. Размер: 238Х163 мм.

К итальянскому переводу «Записок о Московии», вышедших в Венеции в 1550 году приложена карта 1549 года со значительными изменениями. Она гравирована на дереве Яковом Гастальдо в виде трапеции, с надписью справа в средине: «Descriptione de la Moscovia per Giacomo gastaldo piamotese Cosmographo in Venetia MDL». Размер: 378Х257 мм.

Одним из самых интересных, но вместе с тем одним из наиболее редких изданий «Записок о Московии» является немецкая «Moscouia», напечатанная в 1557 году в Вене под редакцией самого автора.

Латинское издание «Записок о Московии», напечатанное в 1556 году в Базеле, отличается от своих предшественников тем, что к нему сверх карты 1549 года приложена еще одна карта Московии, которая здесь появилась впервые. Карта гравирована на дереве и вся покрыта лесами. Размер 367Х257 мм. Вверху над ней находится печатная надпись: «Moscovia Sigismvndi Liberi Baronis in Herberstain. Designatae syluae non carent suis incolis». Вторая часть этой надписи наводит на мысль, что самого автора смущало изобилие лесов, изображенных на карте, и он счел нужным объяснить, что и в этих лесах обитают люди (Кордт 1899).

Не менее интересным историческим источником является карта Московии А. Дженкинсона 1562 года. Она составлена после первого путешествия ее автора по России и Азии и, следовательно, сделана до известной степени на основании личных наблюдений. Карта была издана в Лондоне в 1562 году. В левом нижнем углу карты имеется следующая подпись: «Russiae, Moscoviae et Tartariae Descriptio. Auctore Antonio Jenkensono Anglo, edita Londini Anno 1562 et dedicata illustriss: D.[uci] Henrico Sydneo Walliae praesidi». В левом верхнем углу находится портрет царя Ивана Грозного с подписью: «Ioannes Basilius Magnus Imperator Russiae; Dux Moscoviae etc». Размер карты 344Х432 мм (Кордт 1899).

Известна карта России английского картографа Дженкинсона из атласа «Spieghel der Werelt» П. Гейнса, Антверпен, 1583 года. Размер: 78Х108 мм. Дженкинсон приезжал четыре раза в Россию: в 1557, 1561, 1566 и 1571 годы. В 1598 году карта Дженкинсона вошла в уменьшенном формате и в значительно измененном виде в атлас, изданный Барентом Лангенесом с голландским текстом, под заглавием: «Caert-Thresoor. inhoudende de tafelen des gantsche werelts-landen. Middelburgh».

После смерти известного картографа Герарда Меркатора его сын Румольд издал атлас под заглавием: «Atlas sive cosmographicae meditationеs de fabrica mundi et fabricati figura. Gerardo Mercatore Rupelmundano… Autore. Dusseldorpii Excudebat Albertus Busius. Sumptibus haeredum Gerardi Mercatoris Anno 1595». В издание вошла и карта России. Размер: 475Х353 мм. Атлас Меркатора после его смерти издавался неоднократно, но карта России во всех изданиях оставалась без изменений до 1633 года, когда впервые в «Дополнении к Атласу Меркатора» появилась новая карта России, составленная Исааком Массою (Кордт 1899).

К числу картографических источников дающих представление о территории Центрального Предкавказья в XVII веке относится карта России Гесселя Герритса 1614 года в издании Пискатора 1651 года. Эта карта составлена по чертежу царевича Федора Борисовича Годунова (1589-1605). Карта была отпечатана в Амстердаме в мастерской Вильгельма Блау. Карту Федора Годунова можно назвать первой оригинальной русской картой.

Карта заключена в рамку, около которой обозначены градусы широты и долготы. В левом нижнем углу расположен овальный щит с надписью, говорящей о том, что карта исполнена по автографу царевича Федора Борисовича и посвящена царю Михаилу Федоровичу. Над щитом герб Русского государства: двуглавый орел, на груди которого щит с изображением Георгия Победоносца. Слева наверху помещен план Москвы. В правой части карты изображены три человека в русских костюмах. Ниже в овальной рамке — вид города Архангельска с моря. На карте отмечен район Пятигорья. Несмотря на то, что карта Федора Годунова содержит ряд существенных погрешностей, она является ценным картографическим источником своей эпохи (Кордт 1899).

В 1627 году были выполнены «Большой чертеж всего Московского государства» и «Чертеж полю до Перекопи» – пути из Москвы в Крым, и к обоим составлена «Книга Большому чертежу» (Книга большому чертежу 1950) — важнейший историко-географический памятник, включающий подробное описание рек, морских берегов, обширные сведения о народах, населяющих страну, списки городов и селений, расстояния между ними и многое другое.

«Книга Большому чертежу» суммирует результаты работы тысяч русских землепроходцев, исследователей-землемеров и гидрографов на огромной территории Восточной Европы, Западной Сибири и Казахстана. Из однообразных, сначала кажущихся серыми и скучными страниц «Книги» выявляется гигантский труд безвестных топографов, которые с примитивными инструментами в руках прошли со съемкой сотни тысяч километров и собрали материал для картографического изображения территории в несколько миллионов квадратных километров. Этот материал поражает обилием географических сведений, в большинстве правильных и для того времени довольно точных.

Бассейн Дона был тогда одним из наименее изученных районов Восточной Европы. Общая длина Дона (1870 км) занижена почти на одну четверть, а истоки указаны не точно, хотя они находятся в коренной русской области. Притоками нижнего Дона землемеры считали три реки Сал (Кара- Сасык и Джурак-Сал), причем длины их сильно преувеличены. Ниже по течению они описали еще одну «упалую» в Дон реку — Маныч с притоками Калаус и Егорлык. Истоки Маныча показаны близ западного берега Каспия, откуда Маныч тек якобы на запад и почти через 600 км впадал в Дон. Так зародилась легенда о крупной реке Маныч. Она была развеяна экспедицией Бэра лишь в середине XIX веке. В «Большой Чертеж» входили дорожные карты, показывающие все, сколько-нибудь значительные населенные пункты (полторы тысячи названий), важнейшие тракты, реки на обширной территории (Западный предел - Днепр и Западная Двина, северо-запад - р. Тана в Лапландии, восток - р. Обь, юг - Бухара, Грузия, Крым).

В 1633 году вышла в свет карта России голландского купца Исаака Массы (1587-1635), неоднократно посещавшего Московское государство по торговым делам и в качестве посла Генеральных Штатов. В Европе он считался одним из лучших знатоков Московии и европейские картографы, составляя карты по сведеньям Массы, подписывали их его именем, имевшим большой авторитет. Масса свою карту составил на основе Большого Чертежа Московского государства.

В 1651 году в Амстердаме, в типографии Вейсхеров была выполнена карта Московии Николая Иоганна Пискатора. На карте отчетливо изображен район Пятигорья, крепость Терки. Адам Олеарий в «Описании путешествия голштинского посольства в Московию и Персию» в 1631, 1636 и 1639 годах отмечал: «Город Терки лежит в доброй полумили от берега на небольшой очень искривленной речке Тименке, которая отведена сюда от большой реки Быстрой, о которой будет сказано ниже. Так как берег здесь на 1/4 мили протяжения низок, болотист и порос тростником, с моря нельзя иначе попасть в город, как по речке. Насколько глазу заметно кругом, местность тут ровная и не видно ни холма, что противоречит карте Николая Иоганна Пискатора (в остальных отношениях наиболее правильной для этой местности): Пискатор ставит Терки на горах, смешивая, вероятно, черкасские Терки с дагестанским Тарку (Олеарий 2003).

В 1680 году в Амстердаме была издана карта Южной части Московии Исаака Массы, гравированная на меди. Она изображает бассейны рек Волги и Дона и представляет собой лист к «Новому Атласу» Герарда Меркатора (1512-1594) с дополнениями Хендрика Хондиуса (1597-1651), изданному впервые в 1633 году в Амстердаме. На этой карте впервые появились названия нескольких притоков Дона в верхнем и нижнем его течениях. На карте изображены земли народов: Мери, Луговых и Горных Черемисов, Мордвы, Крымских Татар, Кабардинцев (Кордт 1899).

Таким образом, многообразные дошедшие до наших дней картографических источники позволяют судить о том, что русской картографии вплоть до конца XVII столетия были свойственны известная схематичность, отсутствие масштаба и соразмерности в передаче различных объектов и т.п. Тем не мене, чертежи - уникальные памятники отечественной картографии по наиболее древнему периоду ее развития. Обширная их топонимика, выступающая порой основой построения изображения, позволяет использовать чертежи для графической реконструкции ситуации; наличие в чертежах элементов наружного и пейзажного показа ситуации позволяет использовать как источник в исторических, географических и других исследования.


Литература

Семенов Тян-Шанский В.П. Что может дать краеведение в картографии?//Краеведени. 1923. №1. С.5.

Россия и Кавказ //www.budetinteresno.info

Ерошкина А.Н. Чертеж. Российская историческая картография (XV - начало XX вв.). Краткий словарь-справочник. Москва, 1997. С. 171.

Там же. С. 172.

Гедымин А.В. , Грюмберг Г.Ю., Лапкина Н.А. , Студеникин М.В. «Картография с основами топографии». Часть 2. Мелкомашстабная географическая карта. Школьные картографические произведения. Москва, 1973. С. 214.

Берлянт А.М. Картография. Москва, 2001. С. 49.

info@rusbibliophile.ru

info@rusbibliophile.ru

Кордт В. Материалы по Истории Русской Картографии, Вып.I, Киев,
1899. С.6.

Там же. С. 8.

Там же. С.11-12.

Там же. С.13.

Книга большому чертежу. Москва-Ленинград, 1950.

Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. Москва, 2003. С. 364.

Кордт В. Указ.соч. С.15.


В. Н. Снадный

Ставропольский государственный университет

Развитие отечественных географических знаний

Кавказе в 15-18 веках


Некоторыми отрывочными сведениями о Кавказе и населяющих его народах на Руси располагали ещё в 9-10 веках. На протяжении 15 века объём сведений значительно возрос. Во второй половине 15 века между Русью и некоторыми кавказскими народами были налажены отношения дипломатического характера (Лебедев, 1956).

В этом же столетии было составлено первое подробное описание путешествия по Кавказу, совершённого Афанасием Никитиным, который отправился с Волги на Каспийское побережье Кавказа и затем через Персию в Индию (Гвоздецкий, Федчина, Азатьян, Донцова, 1964).

С середины 16 века стали расширяться отношения между Русским государством и рядом кавказских княжеств. В то время шла упорная борьба за присоединение кавказских земель между Турцией, Персией и Крымским ханством. К тому же многие княжества находились в тяжёлом положении вследствие междоусобных войн. Всё это заставляло некоторых кавказских князей просить о помощи и защите у Москвы. Удовлетворяя подобные просьбы, Россия укрепляла своё влияние на Кавказе и расширяла свои владения.

Из Москвы на Кавказ отправлялись многочисленные посольства с дипломатическими целями. Послы составляли так называемые «Статейные списки», в которых содержались небольшие сведения о проделанных ими путях по Кавказу. Однако это были отрывочные сведения, в основном списки были посвящены политическим вопросам. Тем не менее всё это неизбежно приводило к значительному росту знаний о Кавказском районе (Лебедев, 1956).

В 17 веке Россия продолжает отправлять на Кавказ многочисленные посольства в связи с расширением дипломатических отношений с Грузией. Отправляемые в Персию посольства проездом посещают Кавказ и доставляют те или иные материалы о нём. Таким образом, продолжается накопление географических знаний об этом регионе. Источниками новой информации являлись и рассказы путешественников, а также людей побывавших в плену у крымских татар и турок.

Интересно отметить, что в Посольском приказе для сбора и систематизации сведений, сообщаемых как русскими, так и чужеземными послами был составлен своеобразный вопросник. Он включал несколько пунктов, в том числе касающихся и географических сведений. Известно, что опрос грузинского посла митрополита Никифора происходил на основании подобного вопросника.

Посольства, отправлявшиеся на Кавказ, получали специальные инструкции-«наказы», требовавшие сбора географических данных. В результате в 17 столетии почти вдвое выросли сведения русских о Кавказе. Были составлены подробные описания Мингрелии, Имеретии и Кахетии, а также получены более обстоятельные данные о Дагестане (Лебедев, 1949).

В 18 веке при Петре Первом и позже в 30-х годах были проведены первые русские научные географические исследования на Кавказском побережье Каспия и на северо-востоке Кавказа (Гвоздецкий, Федчина, Азатьян, Донцова, 1964).

Сведения о Кавказе в основном доставлялись купцами и дипломатическими миссиями. Редкие научные экспедиции часто не достигали цели. За период 1765-1799 около 20 русских путешественников посетило Кавказ (Есаков, 1978).

В конце 18 века были организованны несколько русских академических экспедиций на Кавказ, которые имели большое значение. Их участниками

были А. И. Гюльденштедт и П.С. Паллас. Паллас посетил Северный Кавказ в 1793-1794 годах (Гвоздецкий, Федчина, Азатьян, Донцова, 1964).

Эти исследования проводились на территории Северного и Восточного Кавказа. Тогда же был составлен ряд карт, которые показывали основные черты орографии и гидрографии, расселения народов Кавказа. Самой важной картой, подводящей итоги географических сведений о Кавказе к концу 18 века, является «Топографическая карта Кавказских гор и части Персии» 1798 года. Она охватывает большую территорию, ограниченную параллелью Царицына на севере, верховьями р. Аракса на юге, побережьями Чёрного и Каспийского морей на западе и востоке. Эта карта является выдающимся картографическим произведением своего времени (Есаков, 1978).

В целом в этот период Кавказ был изучен ещё очень слабо и географические карты его территории отличались большой неточностью. Так Гюльденштедт писал о широтном простирании Большого Кавказа. На этих сведениях, к сожалению, позднее основывались многие авторы географических описаний и карт.


Литература

Гвоздецкий Н. А., Федчина В. Н., Азатьян А. А., Донцова З. Н. Русские географические исследования Кавказа и Средней Азии в 19-начале 20 века.- М.: Наука, 1964.-с. 3.

Есаков В. А. География в России в 19-начале 20 века (открытие и исследования земной поверхности и развитие физ. географии).-М:. Наука, 1978.-с. 95,96.

Лебедев Д. М. Очерки по истории географии в России 15 и 16 веков.- М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956.-с. 145-147.

Лебедев Д. М. География в России 17 века. Очерки по истории географических знаний.- М-Ленинград: Изд-во Академии наук СССР, 1949.-с. 175-177, 180, 181.

Оглавление


В.А. Шальнев
Геопространство в парадигме общей географии



А.В. Дронов
Константин Минович Курдов как географ



Б. М. Бероев
Коста Хетагуров и география Кавказа




В. Н. Снадный
Труды А. Е. Фединой в истории физико-географического районирования Кавказа



В. Н. Снадный
Вклад Г. И. Радде в развитие отечественных географических знаний о Кавказе



Б.Л. Годзевич,

И.Ю. Каторгин,

А.Е. Колесниченко, В.В. Конева,

Д.В. Олейникова
Геологический музей СГУ: концепция, структура, перспективы развития



П.А. Диденко

Структура землепользования и устойчивость агроландшафтов




С.И. Шагин,

Н.В. Разумова

Распространение опасных экзогенных процессов на юге европейской части России



С.И. Шагин,

Н.В. Разумова

Опасность подтопления земель юга европейской части России



И.В. Дедович
Развитие опасных метеорологических явлений в Ставропольском крае по сезонам года



А.В. Скрипчинский
Анализ топографических показателей рельефа ландшафтов лесостепной провинции Ставропольской возвышенности



А.В. Кирвякова,

Т.Н. Сагирашвили
Земли подверженные эрозии (на примере Шпаковского района Ставропольского края)



Н.В. Бузанова
Устойчивость ландшафтов Предгорного района Ставропольского края к антропогенной нагрузке



Е.Н. Черных


Анализ антропогенной нагрузки на ландшафты Арзгирского района



М. С. Кузнецова
Ландшафтная структура и система природопользования региона КМВ



А. А. Куберниченко,

И.С. Панкина
Динамика производства зерна и уровни его территориальной концентрации (на примере Западного Кавказа и Предкавказья)



В.В. Коробова,

В.В. Задорожняя,

В.Н. Тюрин,

Л.А. Морева
Сельское хозяйство Краснодарского края в системе Южного Федерального Округа



Р.В. Духин


Динамика изменения площади водохранилищ степной зоны Предкавказья в период с 1985 по 2000 годы



Э.Н. Сутормина
Дождевые черви как индикатор состояния почвенной среды горных ландшафтов (на примере Тебердинского заповедника)



Т.В. Дегтярева
Разнообразие почвенной мезофауны в лесных массивах верхнеегорлыкского ландшафта



О.Г. Бондарева
Использование ландшафтного подхода в изучении современного состояние земельного фонда полупустынных ландшафтов Ставропольского края




Д.Ю. Федюнина
Виды сред Нижнекумско-Прикаспийского культурно-природного ландшафта



С.Г. Лагун



Геоинформационная система «Ландшафты и биоразнообразие Тебердинского государственного природного биосферного заповедника», функциональные возможности, принципы функционирования



Д. С. Азанов
Атласная информационная система «Геокультурное пространство Северного Кавказа: особенности структуры и содержание»




М.В. Нефедова,

Е.И. Коняшкова
Эколого-географический анализ растительности Грачевского района



А.Е. Колесниченко
Сравнительная характеристика лесных массивов Ставропольской возвышенности (на примере лесов Темного, Татарского и Дубовой рощи)



Е.А. Скрипчинская


Анализ ресурсного потенциала лекарственных растений с использование ГИС-технологий (на примере лесостепных ландшафтов Ставропольской возвышенности)



С.В. Одинцов
Кадастровые сведения о растительности государственного природного заказника "приозёрный"



А.А. Лиховид,

Д.А. Валуев,

С.В. Одинцов
Оценка рекреационного потенциала и возможности развития туризма в русской лесной даче



А.А. Лиховид,

Т.В. Амелина,

С.В.Одинцов
Оценка современного состояния государственного природного заказника "Приозёрный"



К.В. Харин
Пространственная структура и видовое разнообразие фауны позвоночных заказника «Соленое озеро» Красногвардейского района



А.А. Сотников


Особенности структуры населения прямокрылых (ORHOPTERA) бучинской поляны



Д.А. Николаев
Мелкие млекопитающие Тебердинского государственного биосферного заповедника (на примере долины реки Птыш)



Ю.В. Сивоконь
Интразональные комплексы животного населения ландшафтов Ставропольского края (на примере лесостепной провинции)



М.Б. Патюта
Видовой состав и распределение почвенных беспозвоночных в агроландшафте с разными типами землепользования



В.Н. Мамонтов
Распределение почвенной мезофауны в Тебердинском заповеднике



А.С. Чирва
Состояние фауны прямокрылых (ORTHOPTERA) степных ландшафтов Предкавказья



Е. А. Злобин
Дифференциация животного населения музея-заповедника «Татарское городище»



А.В. Лысенко
Культурно-ландшафтное районирование Северного Кавказа: подходы к формированию региональной концепции



В.В. Сурцев
Вопросы изучения культурных ландшафтов КБР в контексте теории фронтира



Н.Н. Запорожец
Современное состояние этнокультурного взаимодействия в северных районах Ставропольского края



О.А. Бунина
Анализ этапов формирования ландшафтно-планировочной структуры города Ставрополя



М.С. Смирнова
Из опыта разработки дизайн-проекта загородного дома



А.А. Талалакина
Пространственная модель плотности географической среды (на примере (г. Ставрополя)



А.М. Игнатенко
Информационно-технологические модели в экскурсионной деятельности (на примере Архыза)



Д.В. Юрин
Перспективы развития туризма в Ставропольском крае



С. А. Ковязин


Геоинформационный мониторинг рекреационной деятельности на КМВ



К. А. Волков

Религиозный туризм и паломничество в России



С.В. Цветкова
Перспективы развития туризма в Архызе



В.С. Литвинец
Историко-культурный потенциал города Пятигорска




М.С. Гнедышева
Население города Ставрополя (экономико-географическая характеристика)



И.А. Цыганков
Рациональное использование городской терриритории (на примере г. Ставрополя)


А. С. Порубова
Социально-демографический портрет студента (на примере Ставропольского государственно университета)



Е.А. Ляшенко
Из истории ландшафтного проектирования садов и парков




Е.В. Романенко
Центральное Предкавказье на первых русских и иностранных картах



В. Н. Снадный
Развитие отечественных географических знаний о Кавказе в 15-18 веках