Содержание раздел Общие вопросы права и другие актуальные проблемы Берзин В. А

Вид материала

Регламент

Содержание Основные проблемы перехода права пожизненного наследуемого владения Основания прекращения алиментных обязательств родителей В.А. Цветков Некоторые вопросы гражданско-правовой ответственности сельскохозяйственных производственных кооперативов

Подобный материал:

• Вопросы для экзамена по учебной дисциплине «Актуальные проблемы гражданского права», 24.63kb.
• Содержание программы курса (за 2-й год обучения) Раздел VII. Общие положения об обязательствах, 2874.92kb.
• Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права, 2997.04kb.
• Уральская академия государственной службы Актуальные проблемы частного права, 2483.9kb.
• Политические проблемы современности; актуальные вопросы права. Организаторы: Северо-Кавказская, 12.86kb.
• Программа курса «Актуальные проблемы современного международного права» Москва 2009, 324.97kb.
• Учебно-методический комплекс по спецкурсу «Актуальные проблемы уголовного права» печатается, 2231.74kb.
• Iii межвузовская студенческая научно-практическая конференция «Актуальные проблемы, 76.64kb.
• Содержание раздел Вопросы публичного права Абакумова, 5436.79kb.
• Общие положения, 778kb.

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕХОДА ПРАВА ПОЖИЗНЕННОГО НАСЛЕДУЕМОГО ВЛАДЕНИЯ

НА ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ ПРИ НАСЛЕДОВАНИИ


Статья 1181 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает возможность наследования земельных участков, как находящихся в собственности граждан, так и принадлежащих им на праве пожизненного наследуемого владения. Между тем даже сама формулировка данной статьи вызывает вопросы. Из нее можно сделать предположение, что право пожизненного наследуемого владения не входит в состав наследства, а принадлежит наследодателю на праве собственности. В связи с этим описание перехода прав при наследовании, данное законодателем, является не совсем удачным.

Тем не менее, именно право пожизненного наследуемого владения земельным участком входит в состав наследства и наследуется на общих основаниях, установленных ГК РФ. К тому же п. 2 ст. 21 ЗК РФ закрепляет переход по наследству именно прав на земельный участок, а не самого земельного участка.

Конституционное признание земельных участков объектами частной собственности, а, следовательно, объектами гражданского оборота, потребовало возрождения и развития гражданско-правового механизма, определяющего их правовой статус.

Ограниченные вещные права на землю являются одним из важнейших институтов гражданского права. Исследования в этой области велись со времен Древнего Рима. В дореволюционный период в России¹ и в современной литературе этому вопросу уделяется повышенное внимание. Во времена Российской империи данный вид пользования землей именовали чиншевым правом², по названию платы – чинш (от лат. census), которую пользователи земли и их правопреемники обязаны были платить.

Право пожизненного наследуемого владения, являясь ограниченным вещным правом, в настоящее время определено в ст.ст. 264–267 ГК РФ. Данное право относится к числу ограниченных вещных прав лиц, не являющихся собственниками земельных участков. По сравнению с правом собственности данное право имеет более узкое содержание¹. До вступления Земельного кодекса Российской Федерации в законную силу землевладельцы имели право передавать участок в аренду либо безвозмездное пользование, действующие нормы права запрещают совершение любых действий по распоряжению земельным участком, кроме передачи по наследству.

Таким образом, у владельца земельного участка на праве пожизненного наследуемого владения есть единственное общее правомочие с собственником, предполагающее распоряжение участком, – это право передать земельный участок по наследству, при этом совершение любых действий, связанных с его отчуждением (купля-продажа, мена, дарение и др.), запрещено.

В настоящее время предоставление гражданам земель на праве пожизненного наследуемого владения не допускается. В то же время все лица, имеющие земельные участки на данном праве, могут зарегистрировать в отношении данных земельных участков право собственности.

Тем самым предполагается упразднить² данный вид ограниченного вещного права. Однако за всеми гражданами, которые получили земельные участки на указанном праве до вступления в действие ЗК РФ, это право сохраняется, так же как возможность передать его по наследству.

По действующему законодательству переход права пожизненного владения на земельный участок в порядке наследования осуществляется на общих основаниях. Данное право может переходить при наследовании, как по закону, так и по завещанию.

Вместе с тем, в юридической литературе высказывались и иные суждения по данному вопросу. Так, Жариков Ю.Г. считает, что земельные участки, находящиеся на праве пожизненного наследуемого владения, наследуются исключительно по закону, поскольку по завещанию можно распорядиться только собственностью. Землевладельцы могут завещать свои земельные участки лишь после перерегистрации их в свою собственность³.

Вряд ли данный подход можно считать обоснованным. К тому же происходит переход по наследству не земельного участка, а права пожизненного наследуемого владения земельным участком.

Однако следует отметить специфический субъектный состав титула «пожизненное наследуемое владение земельным участком». Обладателями названного титула могут быть только физические лица, как при переходе данного права при наследовании по закону, так и по завещанию, что ограничивает наследодателя в праве свободного распоряжения земельным участком с таким типом владения. В. Ершов отмечает, что наследование земельных участков, находящихся на праве пожизненного наследуемого владения, схоже с порядком наследования земельных участков, принадлежащих наследодателю на праве собственности. Единственное отличие связано с тем, что субъектами наследования участка на праве пожизненного наследуемого владения могут быть только граждане, которым земельные участки ранее предоставлялись безвозмездно из числа земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности. Это означает, что такие участки в отличие от принадлежащих гражданам на праве собственности не могут переходить по наследству к юридическим лицам как по закону, так и по завещанию¹.

Анализируя рассмотренные выше нормы о праве пожизненного наследуемого владения земельным участком, установленные действующим законодательством, следует остановиться на том, что нормы гражданского и земельного законодательства в отношении данного типа права требуют конкретизации. Как отмечалось выше, п. 2 ст. 21 ЗК РФ не допускает распоряжения земельными участками, находящимися на праве пожизненного наследуемого владения, за исключением перехода прав на эти участки по наследству. Статья 267 ГК РФ также предусматривает возможность распоряжения правами на такие участки только при переходе прав на земельные участки по наследству. Статья 1111 ГК РФ устанавливает, что наследование осуществляется как по завещанию, так и по закону. В п. 1 ст. 1118 говорится, что распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Таким образом, основываясь на положения указанных статей, отметим, что требуется конкретизация формулировки: п. 2 ст. 21 ЗК РФ: «Распоряжение земельным участком, находящимся на праве пожизненного наследуемого владения, не допускается, за исключением передачи прав на земельный участок в порядке оформления завещания»; ст. 267 ГК РФ: «Распоряжение земельным участком, находящимся в пожизненном наследуем владении, не допускается, за исключением случая перехода прав на земельный участок в порядке оформления завещания».

Представляется, что статья 21 ЗК РФ наследникам граждан, владевших земельными участками на праве пожизненного наследуемого владения, не облегчает, а осложняет и без того непростую ситуацию, возникающую при переходе к ним этих земельных участков с рассматриваемым видом права.

В соответствии с п. 2 ст. 21 ЗК РФ на основании свидетельства о праве на наследство, государственной регистрации подлежит переход права пожизненного наследуемого владения земельным участком по наследству. На основании п. 1 ст. 4 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» от 21 июля 1997 г. государственной регистрации подлежат именно права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним. Таким образом, положения ЗК РФ входят в противоречие с другими федеральными законами, что требует их скорейшего устранения для более полной реализации гражданами своих наследственных прав.

Начиная с 1991 г. граждане, имевшие земельные участки на праве постоянного (бессрочного) пользования, независимо от их целевого назначения, получили возможность обратиться с заявлением в администрацию по месту нахождения земельного участка с просьбой о закреплении их в собственность, пожизненное наследуемое владение или в аренду, по своему выбору. Указом Президента от 23 апреля 1993 г. №480 «О дополнительных мерах по наделению граждан земельными участками»¹ было уточнено, что при перерегистрации земельного участка, ранее предоставленного в пользование гражданина, ему в собственность передается участок или его часть в пределах действующих на тот момент предельных норм предоставления земельных участков, остальная часть по желанию либо выкупается гражданином по выкупной цене в собственность, либо передается ему в пожизненное наследуемое владение. В связи с этим на практике возникла ситуация, когда единый земельный участок, например, при доме, в садоводческом товариществе, дачном кооперативе, может принадлежать гражданину на различных титулах, что вызывает необходимость более детальной разработки отдельных гражданско-правовых норм в плане решения проблемы перехода различных видов прав на один и тот же земельный участок.

Вопрос о переходе по наследству права пожизненного наследуемого владения к нескольким наследникам, объектом которого является земельный участок, как занятый, так и не занятый недвижимостью, имеет не только важное теоретическое, но и практическое значение. На практике нередко возникают проблемы оформления и регистрации права пожизненного наследуемого владения при наличии нескольких наследников.

Статьей 1181 ГК РФ установлено правило, по которому право пожизненного наследуемого владения земельным участком входит в состав наследства и наследуется на общих основаниях, одновременно предполагая переход не объекта материального мира – земельного участка, а переход вещного права. В этой связи Московская областная регистрационная палата в ряде случаев отказывала гражданам в государственной регистрации Свидетельств о праве на наследство, выданных на доли в праве пожизненного наследуемого владения: «При переходе права пожизненного наследуемого владения наследнику переходит лишь права владения и пользования, но не право собственности на земельный участок. Эти права не могут быть переданы по долям нескольким наследникам, так как законодательство предусматривает возможность определения долей только в праве собственности. В связи с этим полагаем возможной передачу права пожизненного наследуемого владения по наследству всем наследникам без указания долей по аналогии с передачей по наследству, например, авторского права»¹. Однако суды по обращениям граждан заняли иную позицию: доводы регистрационной палаты признали неубедительными и обязали регистрировать доли граждан в праве пожизненного наследуемого владения на спорный земельный участок².

Некоторые правоведы высказывают согласие с решением суда и фактически подтверждают возможность существования общего долевого права пожизненного наследуемого владения, так как невозможность образования общего наследуемого владения противоречит ст. 1181 ГК РФ³. По мнению М.В. Телюкиной, представляется совершенно необходимым упоминание в законе о том, что положения о переходе права собственности на земельные участки применяются и к переходу права пожизненного наследуемого владения⁴.

Рыжих И.В, анализируя данный вопрос, отмечает следующее. Действующим гражданским законодательством не допускается передача нескольким наследникам права пожизненного наследуемого владения земельным участком. Это связано с тем, что в отличие от права общей собственности, право общего пожизненного наследуемого владения земельным участком ГК РФ не предусмотрено. Тем самым, нормы законодательства необоснованно ограничивают наследодателя в праве распоряжения земельным участком, находящимся у него на праве пожизненного наследуемого владения и не отвечают интересам наследников. В целях совершенствования действующего законодательства, он предлагает внести дополнения в ГК РФ посредством отражения в его нормах положений, предусматривающих право общего пожизненного владения земельным участком, субъектами которого могут быть несколько лиц. Данное право следует рассматривать как разновидность права пожизненного наследуемого владения земельным участком, порядок пользования таким участком должен определяться с учетом определенных для каждого наследника долей в этом праве или без определения долей¹.

Ситуация осложняется, если на земельном участке, принадлежащем наследодателю на праве пожизненного наследуемого владения, находятся здания, строения, сооружения, на которые у него зарегистрировано право собственности. В данном случае при наличии нескольких наследников определяются доли, допустим, в домовладении, подлежащие переходу по наследству. В соответствии с п. 1 ст. 356 ЗК РФ при переходе права собственности на здание, строение, сооружение к нескольким собственникам порядок пользования земельным участком определяется с учетом долей в праве собственности на здание, строение, сооружение или сложившегося порядка пользования земельным участком. Отсутствие регулирования данного вопроса не может являться основанием для отказа в переходе по наследству долей в домовладении или ином здании, строении, сооружении. Порядок пользования определяется в отношении земельного участка, который находится на определенном праве у обладателей недвижимого имущества. Переход права на здание, строение, сооружение в любом случае влечет возникновение определенных прав и в отношении земельного участка, на котором расположены здание, строение, сооружение.

Если отчуждается доля в праве собственности на здание, строение, сооружение, находящиеся на земельном участке, принадлежащем на праве собственности нескольким лицам, то это влечет за собой отчуждение доли в праве собственности на земельный участок, размер которой пропорционален доле в праве собственности на здание, строение, сооружение (п. 4 ст. 35 ЗК РФ). Представляется, что такие правила должны действовать и при переходе по наследству к нескольким наследникам здания, строения, сооружения, расположенного на земельном участке, находящегося у наследодателя на праве пожизненного наследуемого владения.

Подобного мнения придерживаются Ефимов А.Ф. Толчеев Н.К., которые отмечают, что исходя из положений ст. 8 ГК РФ совсем не исключается возможность нахождения в общем владении земельного участка. Между тем, споры о порядке пользования такими участками между гражданами являются наиболее распространенными. Критерии, которыми следует руководствоваться при разрешении такого рода споров, установлены ст. 35 ЗК РФ. Аналогичный подход вполне допустим к переходу земельного участка на праве пожизненного наследуемого владения к нескольким наследникам независимо от его размера. Тот довод, что такой переход возможен только при условии делимости земельного участка, мало в чем убеждает. Для наследования любого имущества возможность его размера, т.е. делимость, не имеет никакого значения. Все вопросы, связанные с перерегистрацией наследниками своего права на земельный участок, его разделом либо определением порядка пользования могут последовать после того, как наследники оформят свои наследственные права. В силу принципа диспозитивности от самих наследников зависит, оставаться им в режиме общего владения и пользования либо выйти из него¹.

В юридической литературе данный вопрос относится к числу дискуссионных, по которому среди ученых не сложилось единого мнения. Так, Боголюбов С.А., Минина Е.Л. утверждают, что в отличие от права общей собственности право общего владения законодательством не предусмотрено. По этой причине земельный участок на праве пожизненного наследуемого владения не переходит по наследству к нескольким лицам, если земельный участок является неделимым².

Е.А. Суханов отмечает: «Закон сам устанавливает разновидности ограниченных вещных прав и определяет составляющие их конкретные правомочия (содержание) исчерпывающим образом. Данным обстоятельством пренебрегают отечественные исследователи, обосновывающие возможность создания по соглашению сторон договора «новых вещных прав», неизвестных закону»³.

Эйрян Г.Н. предлагает решить указанную проблему двумя способами: установить в земельном законодательстве конструкцию общего пожизненного наследуемого владения или закрепить принцип единонаследия участков, принадлежащих гражданам на праве пожизненного наследуемого владения⁴.

Следует отметить, что в действующем законодательстве необходимо закрепить возможность существования общего права пожизненного наследуемого владения как долевого, так и без определения долей в отношении земельных участков, в случае перехода права пожизненного наследуемого владения на участки в порядке наследования. Данное положение находит свое подкрепление в самом ГК РФ, поскольку в нем не содержится счерпывающего перечня вещных прав на земельные участки. При оформлении прав наследования выбор формы общего права пожизненного наследуемого владения остается за наследниками.

В связи с тем, что правоприменительная практика требует совершенствование данного вопроса, наиболее предпочтительным является тот вариант, когда наследодатель переоформил право пожизненного наследуемого владения, зарегистрировав право собственности на земельный участок. Однако данной возможностью зарегистрировать право собственности на земельный участок в упрощенном порядке воспользовались далеко не все землевладельцы, а значит, споры о преимущественном праве при переходе по наследству права пожизненного наследуемого владения земельным участком сохраняться в юридической практике.


О.В. Убалехт^


ОСНОВАНИЯ ПРЕКРАЩЕНИЯ АЛИМЕНТНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ РОДИТЕЛЕЙ

В ОТНОШЕНИИ ДЕТЕЙ В РОССИИ И СТРАНАХ КОНТИНЕНТАЛЬНОЙ ПРАВОВОЙ СЕМЬИ


На сегодняшний день в науке семейного права не достаточно полно освещен вопрос оснований прекращения алиментных обязательств. От части, это, связано с подробным регламентированием этого вопроса новым Семейным Кодексом Российской Федерации (далее СК РФ). Прежде всего, СК выделил основания прекращения алиментных обязательств в отдельную 120 статью, которая определила их исчерпывающий перечень установленных как соглашением, так и в случаях взыскания алиментов по решению суда. Несмотря на это, они, все же вызывают немало вопросов, как в теории семейного права России, так и на практике. Также основания прекращения алиментных обязательств, представляют определенный интерес с точки зрения сравнительной характеристики законодательного регулирования оснований в России и в других странах континентальной правовой семьи.

Итак, согласно пункту 1 статьи 120 СК РФ алиментные обязательства родителей и детей, установленные соглашением об уплате алиментов, прекращаются смертью одной из сторон, истечением срока действия этого соглашения или по основаниям, предусмотренным этим соглашением.

Начнем с рассмотрения такого основания прекращения алиментных обязательств как истечение срока алиментного соглашения. Следует отметить, что в СК РФ нет статей, посвященных содержанию алиментного соглашения. Вместе с тем, если следовать доктринальному определению существенных условий,¹ к ним можно отнести способ, порядок и размер уплаты алиментов. Срок в алиментном соглашении не будет считается существенным условием. В правовой литературе высказано мнение что, если срок действия соглашения не определен, то оно будет действовать до тех пор, пока существует обязанность уплачивать алименты. В случае истечения срока действия соглашения, стороны могут изменить условие соглашения о сроке, так как право на алименты сохраняется. При отсутствии согласия на это плательщика соглашение не может быть пролонгировано, и остается только возможность взыскивать алименты в судебном порядке.²

На первый взгляд, все достаточно ясно, тем не менее, в отношении этого основания прекращения алиментных обязательств возникает немало вопросов.

Во-первых, в СК не сказано, что срок алиментного соглашения должен истечь не ранее наступления совершеннолетия ребенка либо измениться в обязательном порядке по причине приобретения им полной дееспособности до наступления совершеннолетия. Из этого следует, что стороны свободны в выборе любого срока. Соглашение без указания срока или с указанием срока меньшего требуемого признается действительным, так как статья 120 СК говорит о признании соглашения недействительным только в случае несоблюдения нужного размера алиментов, а именно не ниже размера алиментов, которые могли бы получить при взыскании алиментов в судебном порядке. Не смотря на то, что такое алиментное соглашение подлежит регистрации нотариусом, оно не может гарантировать полного соблюдения интересов ребенка.

Во-вторых, думается, что истечение срока действия соглашения не может служить основанием для прекращения алиментных обязательств, так как алиментное соглашение не является основанием их возникновения.³

Избегая такого рода вопросов, законодатели Австрии, Швейцарии, Латвии и Литвы подробно не регламентируют условия алиментного соглашения, они обязывают стороны представлять алиментное соглашение на рассмотрение суду, с целью его проверки на соответствие интересам лица, имеющего право на алименты, дальнейшей корректировки и последующего утверждения алиментного соглашения (§167 Гражданского Уложения Австрии (далее ГУ Австрии), п.3 ст.133 Гражданского Кодекса Швейцарии (далее ГК Швейцарии), ст. 189 Гражданского Кодекса Латвии (далее ГК Латвии), ст. 3.193 Гражданского Кодекса Литвы (далее ГК Литвы)). В отдельных странах наличие соглашения о содержании детей с соблюдением интересов последних является необходимым условием развода супругов (ст.232 Французского Гражданского Кодекса (далее ФГК), ст.140 ГК Швейцарии). В Италии при вступлении разведенного супруга в новый брак он обязан предоставить соглашение об уплате сумм на содержание и образование детей от предыдущего брака (ст.328 Гражданского Кодекса Италии (далее ГК Италии)). Нельзя не отметить, что подобная статья есть и в СК РФ. Она предоставляет право супругам при расторжении брака представить на рассмотрение суду соглашение о детях (ст. 23 СК), в котором, помимо прочего, оговаривается порядок выплаты средств на содержание детей (п.1 ст.24 СК). К сожалению, это всего лишь право, а не обязанность разводящихся супругов.

Общим основанием для прекращения алиментов, выплачиваемых как по соглашению, так и при взыскивании алиментов в судебном порядке является смерть одной из сторон. Российский законодатель придерживается позиции неразрывной связи алиментных обязательств с личностью обязанного лица. Не все европейские страны придерживаются подобной позиции. Некоторые кодексы возлагают обязанность содержания детей на наследников алиментообязанного лица (ст.342-5. ФГК, §142 ГУ Австрии, п.3 ст.329 ГК Швейцарии, 3.194 ГК Литвы). Причем ГУ Австрии ограничивает сумму алиментных выплат пределами наследства, а ГК Литвы обязывает наследников выплачивать алименты независимо от получения наследства правомочным лицом.

Нельзя не упомянуть о том, что в Российском наследственном праве также существует похожая гарантия обеспечения интересов несовершеннолетних или нетрудоспособных детей. Статья 1149 ГК РФ предусматривает обязательную долю для несовершеннолетних или нетрудоспособных детей наследодателя, его нетрудоспособных супруга и родителей, а также нетрудоспособных иждивенцев наследодателя. Указанные лица наследуют независимо от содержания завещания не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля).¹

Отметим, что круг субъектов имеющих право на обязательную долю в наследстве отличается от круга субъектов в алиментных отношениях. Так, например, право на обязательную долю в наследстве имеют дети даже, если они достигли трудоспособного возраста - 15 лет, а также в случаях, когда они были эмансипированы или вступили в брак до достижения совершеннолетия (ст. 27 и п. 2 ст. 21 ГК РФ). Несмотря на то, что обязательная доля в наследстве и алименты имеют общую цель - наиболее полно обеспечить интересы наименее защищенной категории наследников, вопрос заключается в эффективности обязательной доли при достижении поставленной цели, по сравнению с алиментами, которые выплачиваются преимущественно периодически. Напомним, что в прежнем законодательстве обязательная доля в наследстве равнялась 2/3 от доли, которая причиталась бы наследнику по закону и размер обязательной доли не мог быть уменьшен. В настоящее время обязательная доля в наследстве не может дать сто процентной гарантии, обеспечения интересов получателя, к тому же возможность ее получения ограничена жесткими рамками: во-первых, п. 2 статьи 1149 говорит о том, что право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из оставшейся не завещанной части наследственного имущества; во-вторых, п. 4 той же статьи упоминает о невозможности передать наследнику по завещанию имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому подобное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и тому подобное). Суд может с учетом имущественного положения наследников, имеющих право на обязательную долю, уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении.

Вышесказанное наводит на мысль о том, что идея перехода алиментных обязательств по наследству является приемлемой и для Российского законодательства, тем более, что алиментные обязательства в семейном праве являются отдельным видом имущественных отношений. Имеется и богатый зарубежный опыт относительно данного вопроса. Поскольку алиментные требования существенно обременяют наследство, здесь имеет смысл детально урегулировать условия преемства алиментных обязательств.

Не меньше вопросов вызывают основания прекращения алиментных выплат, взыскиваемых в судебном порядке. В пункте 2 статьи 120 СК дан исчерпывающий перечень оснований прекращения алиментных обязательств. Имеет смысл рассмотреть те, которые непосредственно относятся к алиментным обязательствам родителей по отношению к детям.

Прежде всего, алиментные выплаты прекращаются по достижении ребенком совершеннолетия или в случае приобретения несовершеннолетними детьми полной дееспособности до достижения ими совершеннолетия. Приобретение несовершеннолетними детьми полной дееспособности до достижения ими совершеннолетия согласно гражданскому законодательству возможно в двух случаях: во-первых, когда не достигший восемнадцатилетнего возраста ребенок, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак (п.2 ст. 21 ГК РФ); во-вторых, когда несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (эмансипация) (п.1 ст. 27 ГК РФ).

В научной литературе по семейному праву существует точка зрения, которая признает норму о прекращении алиментных обязательств при вступлении несовершеннолетнего в брак несовершенной. В обоснование подобной позиции приводится довод о существенном возрастании материальных затрат у несовершеннолетних лиц, создавших семью, что может потребовать оказание имущественной поддержки со стороны родителей.¹ С этим утверждением не соглашается Л.М. Пчелинцева, говоря что, если несовершеннолетний гражданин вступает в брак добровольно, он должен предвидеть его последствия, в том числе и имущественного характера. Поэтому перекладывать в такой ситуации бремя содержания вновь созданной семьи на родителей несовершеннолетнего супруга безосновательно, из чего и исходил законодатель при установлении в ст. 120 СК оснований прекращения алиментных обязательств.²

Безусловно, вступление в брак является ответственным шагом со стороны несовершеннолетнего. Даже Германское Гражданское Уложение закрепляет похожую норму в §1602 (2), которая дает право на содержание только несовершеннолетним детям, не состоящим в браке. Однако, в настоящее время становится все более популярными фактические брачные отношения. Эти отношения обладают всеми признаками полноценных брачных отношений за исключением одного – они не оформлены регистрацией в органах ЗАГСа. Таким образом, в этой ситуации вступление несовершеннолетнего в брак теряет свое значение, в качестве основания прекращения алиментных обязательств. Представляется, что из сложившейся ситуации существует несколько выходов. Так, например, можно добавить в статью 120 СК такое основание как вступление в фактические брачные отношения. В этом случае могут возникнуть сложности связанные основаниями признания отношений между лицами фактическим браком. Другой подход определяет исключение из оснований прекращения алиментных обязательств вступление несовершеннолетнего в брак, что представляется не совсем справедливым по отношению к лицу, уплачивающему алименты. Есть и третий вариант, который предполагает, что основанием прекращения алиментных выплат является вступление совершеннолетнего в брак при наличии у него достаточных средств для своего содержания.

Прекращение нуждаемости как одно из оснований прекращения алиментных обязательств полностью отвечает назначению алиментных обязательств. Это основание закреплено в кодексах всех рассматриваемых стран континентальной правовой семьи. Разница остается в том, что какие-то страны прямо указывают в кодексах на это основание,¹ другие же регулируют это основание косвенно.²

В СК РФ основание прекращения алиментных обязательств связано с прекращением нуждаемости в помощи получателя. Думается, что данное основание могло быть уместным, если бы российский законодатель указал в норме субъектный состав алиментных отношений, для которых предназначено это основание. Исходя из смысла этой нормы родитель несовершеннолетнего, имеющего доход, освобождается от уплаты алиментов, что противоречит пункту 1 статьи 80 СК. В тоже время судебная практика показывает, что наличие дохода у несовершеннолетнего не освобождает его родителей от выплаты алиментов.³

Следует отметить, что законодатели Испании, Италии, Германии, Австрии, Швейцарии и Латвии не связывают прекращение алиментных выплат строго с достижением ребенком совершеннолетия. При прекращении алиментных обязательств, законодатели указанных стран руководствуются наличием возможности ребенка содержать себя за счет своего имущества либо в силу работы ребенка по полученной им профессии (ст.152 ГК Испании, ст.209 ГК Италии, §1603 ГГУ, ст. 38, 440 ГК Италии, §140 ГУ Австрии, ст.276, 157 ГК Швейцарии, ст. 179 ГК Латвии). В данном случае позиция европейского законодателя предельно ясна, поскольку здесь имеет место главный принцип алиментных обязательств, распространяющийся абсолютно на все субъекты алиментных отношений - содержание предоставляется тому, кто не в состоянии сам себя содержать, следовательно, прекращение нуждаемости лица влечет прекращение права на алименты этого лица. По данным исследований, прекращение алиментных обязательств в связи с получением дохода от работы несовершеннолетнего является скорее исключением, чем закономерностью.⁴

Интересен подход Украинского законодателя, который связывает прекращение алиментных обязательств с передачей права собственности на недвижимое имущество. Гарантией имущественных интересов ребенка в этом случае служит норма о недопущении обращения взыскания на переданное имущество. Передача имущества осуществляется по договору, который заключается между родителем, проживающим с ребенком, и родителем, проживающим отдельно, с разрешения органов опеки и попечительства, при этом родитель, передавший имущество несет бремя содержания этого имущества (ст.190 Семейного Кодекса Украины (далее СК Украины)). Право на содержание прекращается с достижением совершеннолетия ребенка (ст.180 СК Украины), за исключением случаев, когда ребенок продолжает свое обучение после достижения совершеннолетия (ст. 199 СК Украины).

Некоторые европейские кодексы прямо указывают на то, что содержание лица прекращается в случае получения этим лицом наследства достаточного для своего содержания (ст.438 ГК Италии, § 142 ГУ Австрии). Думается, что данное основание представляется справедливым в том случае, если наследуются денежные средства. Достаточность содержания определяется судом Италии и Австрии из расчета удовлетворения всех потребностей ребенка. Так, при наследовании квартиры, где проживает нуждающийся в содержании ребенок, алиментные выплаты не прекращаются. В других случаях при наследовании ребенком недвижимого имущества суд также учитывает и возможность заключения в интересах ребенка различных договоров представителями ребенка в отношении этого имущества, например, договор аренды недвижимого имущества.¹

В СК РФ следует также внести норму, ограничивающую размер алиментов размерами наследства, подобно ГК Австрии. При наличии нескольких лиц, претендующих на алименты, неплохо было бы предусмотреть очередность и порядок выплаты, исходя из обстоятельств.

Подводя итог вышесказанному можно заключить, что в отношении оснований прекращения алиментных обязательств Российский законодатель не совсем последователен. Также существуют некоторые недоработки в части обеспечения интересов несовершеннолетних и совершеннолетних нетрудоспособных детей. Для совершенствования Российского законодательства в части оснований прекращений алиментных обязательств и наибольшего обеспечения и защиты интересов субъектов алиментных отношений будет полезен не только отечественный, но и зарубежный опыт.


В.А. Цветков^еньги могут быть переданы другом у лицу в виде долга. а с помеченными купюрами, т.к. и своих действий при проведении мероприяти


НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ КООПЕРАТИВОВ


В юридической литературе довольно часто, наряду с термином «гражданско-правовая ответственность», используют термин «имущественная ответственность»¹, в связи, с чем некоторыми авторами, в том числе теми, которые рассматривают проблемы в сфере аграрного права, на данное обстоятельство обращается внимание². Конечно, речь в подобных случаях идет об ответственности за правонарушения в сфере частноправового регулирования, когда правонарушитель непосредственно участвует в восстановлении нарушенной имущественной сферы потерпевшего. Однако, возникает вопрос: насколько точно такой термин отражает суть рассматриваемого явления?

Имущественный характер ответственности свойственен не только гражданско-правовому механизму регулирования общественных отношений. В определенной степени он характерен и для публично-правовой сферы. Достаточно обратиться к соответствующим положениям налогового, бюджетного и иных отраслей публичного права, которые также предусматривают определенные имущественные санкции за совершение правонарушений.

Значит имущественный критерий, сам по себе, не является достаточным условием отнесения ответственности, к той или иной отрасли права. Для этого необходимы и другие особенности, точнее их совокупность, при наличии которых можно говорить конкретно взятой юридической ответственности. Например, для гражданско-правовой, характерны ранее рассмотренные особенности, которые обусловлены частноправовым методом регулирования общественных отношений, входящих в предмет гражданского права, а также, в известной степени, частными интересами субъектов гражданского оборота.

Кроме того, немаловажное значение имущественный аспект приобретает в контексте соотношения гражданско-правовой ответственности с другими институтами гражданского права, которым имущественный характер также присущ.

В связи с этим, считаем более правильным именовать такую ответственность гражданско-правовой, а не имущественной.

В свою очередь, Федеральный закон от 8 декабря 1995 г. № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации»³ (далее по тексту – Закон о сельскохозяйственной кооперации) говорит именно об имущественной ответственности сельскохозяйственного кооператива, воспроизводя в п. 1 ст. 37 общее правило об ответственности юридического лица, в соответствии с которым, юридические лица отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом (п. 1 ст. 56 ГК РФ). На данный счет, в юридической литературе существует мнение, согласно которому меры гражданско-правовой ответственности не могут быть реализованы за счет заемных средств сельскохозяйственного кооператива¹.

В основе ошибочности такого подхода лежит неправильное понимание правовой природы заемных средств, которые наряду с собственными средствами, являются источниками формирования имущества кооператива. В качестве правового механизма перемещения заемных средств в гражданском обороте выступает, например, конструкция договора займа.

В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа, наряду с другими сделками по отчуждению имущества, опосредует переход права собственности от одного субъекта права к другому, в связи с чем, деление источников формирования имущества сельскохозяйственного производственного кооператива на собственные и заемные средства, приобретает достаточно условное значение применительно к гражданско-правовой ответственности сельскохозяйственного кооператива. Более того, заемные отношения складываются в большинстве случаев по поводу денежных средств. А в случае принудительного обращения взыскания на имущество кооператива, объектом взыскания, в первую очередь, становятся именно денежные средства.

Итак, по общему правилу, сельскохозяйственный производственный кооператив отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом. В то же время, положение абз. 1 п. 7 ст. 37 Закона о сельскохозяйственной кооперации предусматривает возможность обращения взыскания по долгам кооператива при отсутствии у него денежных средств, достаточных для погашения задолженности, на принадлежащее ему имущество, за исключением имущества, отнесенного в установленном порядке к неделимым фондам, рабочих лошадей и скота, продуктивного и племенного скота и птицы, животных, содержащихся на выращивании и откорме, сельскохозяйственной техники и транспортных средств (за исключением легковых автомобилей), семенных и фуражных фондов.

Такая формулировка заставляет обратить внимание на ряд обстоятельств. Во-первых, использование словосочетаний «взыскание по долгам» и «погашение задолженности», позволяют ставить вопрос о возможности распространения действия рассматриваемой нормы не только на случаи применения мер гражданско-правовой ответственности, но также и на случаи неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств сельскохозяйственным производственным кооперативом.

Законодательство не содержит определения долга или задолженности. В свою очередь, в науке гражданского права под долгом принято понимать обязанность должника в рамках обязательственного правоотношения. Термин «задолженность» является экономической категорией и используется применительно к случаям неисполнения каких-либо обязательств, имеющих преимущественно денежное выражение. Так, например, сельскохозяйственный производственный кооператив в целях недопущения срыва сроков проведения посевной кампании, заключает с кредитной организацией кредитный договор. В случае невозвращения сумм кредита в срок, предусмотренный договором, у кооператива уже с этого момента образуется долг, выразившийся в неисполнении взятого на себя обязательства. Кроме того, обязанностью заемщика по кредитному договору является уплата процентов на сумму кредита, которую (уплату) также нельзя считать в качестве меры гражданско-правовой ответственности.

Во-вторых, установление перечня имущества сельскохозяйственного кооператива, на которое не может быть обращено взыскание по его долгам, в юридической литературе подвергается критике. Так, проф. Е.А Суханов указывает на противоречие такого положения конституционному принципу равенства защиты различных форм собственности, поскольку направлено на охрану отдельных видов частной собственности. Причины тому видится в попытках «аграрного лобби» добиться преимуществ для соответствующих субъектов гражданского оборота, что на самом деле не шло им во благо¹.

О.В. Исаенкова по этому поводу пишет: «Неприкосновенность минимума средств для осуществления деятельности должников – юридических лиц является не принципом, а, наоборот, исключением из общих правил исполнительного производства»². Автор рассматривает данную норму в качестве имущественного иммунитета, являющуюся привилегией, которая не позволяет обосновать не только равенство субъектов исполнительных правоотношении, но и равенство их стартовых возможностей. Ее наличие способствует формированию у субъектов безответственного отношения к собственным действиям. Если лицо обладает только тем, чего нельзя забрать, то говорить о неотвратимости наступления неблагоприятных последствий, в случае неправомерного поведения, не приходится. Установление привилегий отдельным юридическим лицам недопустимо, поскольку противоречит основным началам равенства и свободы предпринимательства и не способствует нормальной конкуренции¹. Аналогичного мнения придерживается Н.В. Кожевникова².

В.А. Рахмилович, высказывая недоумение по отношению к положению данной нормы, указывает на невозможность ее применения в силу п. 2 ст. 3 ГК РФ, поскольку противоречит общему правилу об ответственности юридических лиц, которые отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом, что в полной мере характерно и для сельскохозяйственных производственных кооперативов в силу п. 1 ст. 37 Закона о сельскохозяйственной кооперации³.

Если абз. 1 п. 7 ст. 37 Закона о сельскохозяйственной кооперации сформулирован таким образом, что его положения вполне могут быть распространены не только на случаи применения мер гражданско-правовой ответственности, но и также на случаи неисполнения или ненадлежащего исполнения сельскохозяйственным производственным кооперативом своих обязательств, то в отношении правила о залоге имущества кооператива, на которое не может быть обращено взыскание, такого сказать нельзя.

В соответствии с абз. 2 п. 7 ст. 37 Закона о сельскохозяйственной кооперации, указанное в абзаце первом данного пункта правило в отношении имущества кооператива, на которое не может быть обращено взыскание, не применяется при залоге имущества кооператива в качестве обеспечения исполнения обязательств кооператива, если:

- договор залога имущества кооператива заключался на основании решения общего собрания членов кооператива, принятого не менее чем двумя третями голосов от общего числа членов кооператива, и уставом предусмотрена субсидиарная ответственность членов кооператива в размере не менее чем 20 процентов от их пая;

- имущество кооператива передано в залог для обеспечения кредитов, по которым федеральным бюджетом или бюджетом субъекта РФ для сельскохозяйственных товаропроизводителей предусмотрено возмещение части затрат на уплату процентов, и иных льготных кредитов, по которым субсидирование осуществляется за счет средств федерального бюджета или бюджета субъекта РФ.

Такое положение исключает возможность его распространения на случаи применения мер гражданско-правовой ответственности в отношении имущества сельскохозяйственного производственного кооператива. Основанием утверждать именно так, является то обстоятельство, что залоговое обязательство не предусматривает дополнительной имущественной нагрузки для лица неисполнившего или ненадлежащим образом исполнившего обязательство, по сравнению с тем, если бы обязательство было надлежаще исполнено.

Рассматриваемая ситуация является частным случаем проявления проблемы, отмечаемой в науке, а именно – соотношения долга в рамках договорного обязательства и ответственности за нарушение такого обязательства¹.

Например, Д.Р. Канев, проводя четкое различие между указанными институтами гражданского права, отмечает: «Особая природа гражданско-правовой ответственности (лишение имущественных благ помимо воли субъекта) и предопределила появление соответствующего института. При исполнении же договорного обязательства имущественная сфера должника либо не уменьшается (так как он получает встречное предоставление), либо уменьшается по его воле (при сознательном исключении встречного имущественного предоставления)»².

В свете сказанного, определенный интерес представляет существующее в юридической литературе мнение, согласно которому допускается возможность существования и признания так называемой «проспективной ответственности»³. Так, В.А. Хохлов, обращая внимание на ее направленность на предотвращение правонарушения, обосновывает возможность рассмотрения залога, наряду с некоторыми другими правовыми средства, традиционно относимых цивилистической наукой к числу способов обеспечения исполнения обязательств, в качестве явления проспективной ответственности⁴.

Тем не менее, в правовой мысли преобладает концепция непризнания проспективной ответственности в качестве юридической, в том числе гражданско-правовой⁵.

Таким образом, предусмотренные законом случаи заключения договоров залога имущества сельскохозяйственного производственного кооператива, при наличии которых, в случае неисполнения обязательств, не может быть применено правило об обращении взыскания на определенные виды имущества, вряд ли могут рассматриваться в контексте гражданско-правовой ответственности сельскохозяйственного производственного кооператива. Более того, размещение такого положения в статье, посвященной имущественной ответственности кооператива и его членов, выглядит странным. Положения, предусмотренные п. 7 ст. 37 Закона о сельскохозяйственной кооперации, относятся к иным гражданско-правовым институтам, отличным от института гражданско-правовой ответственности.