Geum.ru

Диалог культур и цивилизаций

Вид материалаДокументы

Содержание


В.А. Кузнецов ИИиА УрО РАН, аспирант
Подобный материал:
1   ...   42   43   44   45   46   47   48   49   ...   125

В.А. Кузнецов

ИИиА УрО РАН, аспирант




ВОЕННО-РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА А.В. КОЛЧАКА (НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОЛКОВОГО СВЯЩЕННИКА ИГУМЕНА ИОНЫ (ПОКРОВСКОГО))



В нашей стране сегодня люди самых разных интеллектуальных предпочтений и взглядов всё чаще и чаще обращаются к периоду, характеризующемуся закатом Российской империи, революционными событиями и кровопролитными междоусобицами. Главными участниками и виновниками этих драматических событий были несколько незаурядных личностей. Повышенный интерес вызывает у наших современников предводитель белого движения на востоке адмирал А.В. Колчак. Более 90 лет назад он стал не только Верховным главнокомандующим, но и Верховным правителем огромного государственного образования, в территориальном отношении несколько раз превышавшем площадь всей Европы.

В постсоветское время написано большое количество различного рода работ об этой крупной исторической личности, однако, полной и объективной картины его жизнедеятельности не создано до сих пор. В частности, мало изучен такой аспект, как использование в армии А.В. Колчака религиозных методов борьбы с большевиками.

В конце 1918 г. Колчак совершил переворот, объявив себя «Верховным правителем России», и поставил себе цель «победу над большевизмом и установление законности и правопорядка». Обладая половиной золотого запаса России, получив военную поддержку Англии, Франции, Японии, США, он повел успешную борьбу в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. К лету 1919 г. в его армии находилось до полумиллиона человек. Однако в итоге все это не помогло адмиралу в его борьбе с большевиками. Он выступал за «единую и неделимую» Россию, что помешало ему заключить союз с генералом К. Маннергеймом, предложившем ему двинуть свою многотысячную армию на Петроград в обмен на независимость Финляндии.

Колчак вел непопулярную внутреннюю политику, направленную на реставрацию дореволюционных порядков. Восстанавливая частную собственность на предприятия и землю, он предоставил право командующим военными округами закрывать органы печати, выносить смертные приговоры, что вызвало сопротивление в тылу и массовое партизанское движение.

Своеобразная политика у Верховного правителя была и в отношении Церкви. Для антибольшевистских лидеров религиозные идеи были в первую очередь одним из лозунгов. Ни у одного белого правительства или правителя религиозные цели не стояли на первом месте. Колчак не был исключением. Высоко оценивая роль Церкви в обществе, он, тем не менее, считал, что ею должен управлять светский административный орган. Адмирал преследовал цель образования некой религиозно-автократической системы власти, при которой, передав в ведение православного клира всю духовно-нравственную сферу общественной жизни, можно было бы направить Церковь на верное служение идее абсолютной диктатуры.

Колчак говорил: «Ослабла духовная сила солдат. Политические лозунги, идеи Учредительного собрания и неделимой России больше не действуют. Гораздо понятнее борьба за веру, а это может сделать только религия» [3. С. 198]. Адмирал считал, что идея верховности правителя и провозглашение приоритета исконных духовных национально-патриотических традиций может привлечь русское крестьянство, а может быть и всю нацию на его сторону.

На союз с Колчаком пошло и местное духовенство. По настоянию сибирских епископов в Уфе было создано Временное Высшее Церковное Управление, которое возглавил архиепископ Омский Сильвестр. В апреле 1919 г. Омский Собор Духовенства Сибири единогласно конституировал адмирала Колчака временным главой Православной Церкви на освобожденных от большевиков сибирских территориях до того времени, когда произойдет освобождение Москвы, и Святейший Патриарх Тихон сможет полноценно приступить к своим обязанностям. При этом Омский Собор постановил упоминать имя Александра Васильевича во время всех церковных богослужений. Но и правительство Колчака старалось поддерживать ВВЦУ, ежемесячно выделяя 32 350 руб. [3. С. 198], а приходам и монастырям были возвращены конфискованные ранее земли.

Нельзя сказать, что духовенство во всем устраивала церковная политика Колчака, однако она, однозначно, была лучше, чем у большевиков. Под знаменем Колчака собрались тысячи православных священнослужителей, большая часть которых представляла собой военное духовенство. По инициативе Верховного главнокомандующего были сформированы отдельные боевые части, состоящие только из церковнослужителей и верующих (включая старообрядцев), чего не было у Корнилова, Деникина и Юденича.

О религиозном состоянии Вооруженных Сил Юга России очень нелицеприятно отзывается первый в истории архиерей, ставший полковым архипастырем армии и флота, епископ Вениамин (Федченков). В своей книге «На рубеже двух эпох» он описывал вспоминание ген. Кутепова, рассказавшего ему о том, что когда высшим военным руководством обсуждались цели войны, пункт о вере был выброшен из проекта по настоянию ген. Деникина. Также епископ вспоминал разговор с одним подполковником, который «почти цинично, насмешливо заявил мне, что ничуть не верит в Бога. Бывшие тут с ним другие офицеры нимало не смутились его заявлением, будто и они также думали» [1. С. 327]. Однако такое отношение к вере наблюдалось не только в верхах белой армии ВСЮР, но и в низших слоях добровольцев.

Совсем другую религиозную атмосферу сумел создать в своей армии полковой священник игумен Иона (Покровский). Родился он в 1888 г. Получив фундаментальное церковное образование, он становится преподавателем в Казанской духовной академии. Однако вскоре началась «Великая война», и отец Иона, пребывая в сане иеромонаха, ушел на фронт в качестве военного священника (в 1916 г. он стал главным священником 11-й армии).

В 1918 г. отец Иона (тогда он находился в академии в Казани), был арестован большевиками. Ему инкриминировали следующие обвинения: «1. связь с Атаманом Дутовым… 2. противобольшевистская деятельность в Казани, связанная с толкованием декрета большевиков об отделении Церкви от Государства и 3. раздача народу листовок «Значение самодержавия в строительстве Российского государства»» [2. Л.14]. Он бежит из заключения в Пермь, где вновь подвергается аресту и побоям. Большевики отправляют его в Тюмень для вынесения приговора, но по пути он был освобожден белыми войсками. По причине крайнего изнеможения о. Иона не смог сразу последовать за ними и остался в Тобольской губернии. После того как он все-таки добрался до Омска, расположенное здесь ВВЦУ возвело его в сан игумена.

В июне 1919 г. о. Иону назначают на должность благочинного IX Армейского корпуса. Поражения последнего вынудило игумена, уже достаточно измотавшегося изнурительными сражениями и походами, предоставить адмиралу Колчаку доклад о формировании отрядов «Святого Креста». Они, по мысли их основателя, должны были набираться из добровольцев, «известных своей религиозностью, нравственной настроенностью, преданностью церкви и любовью к Родине». По мысли игумена отряды «Святого Креста» «должны являться религиозными и патриотическими вдохновителями всех войск…, являясь самой надежной частью их, способной по первому требованию лечь костьми за Веру и Родину» [2. Л. 30 – 30об.], – говорилось во «Временном положении о фронтовых отрядах «Святого Креста»» от 16 августа 1919 г.

Горячего единомышленника в организации подобного рода отрядов игумен Иона нашёл в лице генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса. Проникся идеями священника и атаман А.И. Дутов. Его Оренбургская армия была преобразована из Южной армии, после чего атаман Дутов издаёт указ №1, призывающий повысить авторитет духовенства в армии и усилить роль молитвенно-нравственной помощи солдатам. 5 октября 1919 г. игумен Иона был назначен главным священником этой Оренбургской армии, на долю которой выпали весьма тяжелые испытания. Под сильным давлением противника, она была вынуждена отступать. Изнурительный путь ее лежал через Тургайскую степь, представлявшую собой бескрайнее пространство, где на протяжении тысяч километров не было ни жилья, ни воды, почти никакой живой растительности и даже насекомых. Через эту «голодную степь» армии А.И. Дутова пришлось пройти дважды.

Игумен Иона (Покровский) осуществлял в рядах Оренбургской армии пастырскую деятельность. Уже сам факт непрерывного отступления, Штаб армии нигде не задерживался более чем на две недели, действовал на войска весьма угнетающе. Пришлось испытать все трудности и главному священнику Оренбургской армии, перенесшему опасное заболевание сыпного тифа. Однако он не падал духом, и своей верой и самоотверженностью воодушевлял других.

Отец Иона был преданным помощником и верным другом атамана Дутова. Должность главного священника армии по дореволюционным порядкам в правах приравнивалась чину генерал-майора, и игумен не раз в походах своей стойкостью и отвагой доказывал полное соответствие этому воинскому званию.

В целях пополнения религиозных дружин им было написано ряд статей и выпущены следующие плакаты: «Крестовые походы», «Воззвания», «Священная война». При этом он набирал в свои дружины и тех, кто придерживался мусульманского вероисповедания. На плакате «Священная война» имеются и такие строки: «В благодарном порыве защиты от поругания большевиками “Святого Святых” каждого человека объединяются последователи Христа и Магомета. Оренбургской Армией поднято священное знамя Креста и Полумесяца» [2. Л. 32].

Вместе с остаткам казаков своей армии игумен Иона берёт на себя крест изгнанничества и переходит через русско-китайскую границу. Прибыв в Западный Китай, он находит пристанище в Шанхае, а затем переезжает в Пекин, где начинает работать в Русской Духовной Миссии. В сентябре 1922 г. был рукоположен во епископом Тяньзинским, викарием Пекинской Миссии.

В октябре 1922 г. заканчивается жизненный путь архипастыря. Заболев ангиной, он получил еще заражение крови. Со словами «пора собираться», епископ начал готовиться к смерти. Вскоре, простившись со всеми, владыка тихо скончался… В 1996 г. Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви вынес определение о церковном прославлении святителя Ионы.

Стараниями таких подвижников, как игумен Иона, Гражданская война приобрела религиозный характер. В «Русской армии» 11 июля 1919 г. были опубликованы следующие слова: «Идет война не за приобретение территории неприятеля, не из-за каких-то корыстных целей, а война, главным образом, за Святую Православную Церковь» [3. С. 199]. Однако победили красные. Они остались в России со своими антирелигиозными убеждениями. Белые, проиграв, оставили пределы Родины, но не оставили своей веры, а, может быть, ещё больше укрепились в ней. Пламя своей веры они разнесли по всему миру.

Военно-диктаторская политика Колчака, направленная на реставрацию дореволюционных порядков, помешала ему привлечь на свою сторону население азиатской России. Попытки Верховного правителя узурпировать церковное управление Сибири, Урала и Дальнего Востока не вызывали восторженной реакции и у представителей духовенства. Однако восстановление института полкового священства и личная поддержка Колчака мероприятий, направленных на пробуждение в армии духовно-патриотических чувств, несомненно, стало верным курсом в его военно-религиозной политике. Другой какой-то действенной мотивации, способной воодушевлять армию на неутомимую борьбу, у белогвардейских лидеров не было.


1. Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М., 2004.

2. ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 277.

3. Попов А.В. Российское православное зарубежье: история и источники. С прил. системат. библиогр./ А. В. Попов. М., 2005.