Geum.ru

Диалог культур и цивилизаций

Вид материалаДокументы

Содержание


А.В. Рагузов Нижневартовский гуманитарный госуниверситет, аспирант
Подобный материал:
1   ...   50   51   52   53   54   55   56   57   ...   125

А.В. Рагузов

Нижневартовский гуманитарный госуниверситет, аспирант




М.С. ВОРОНЦОВ И ПОКОРЕНИЕ КАВКАЗА



М.С. Воронцова, который отличился в боях с горцами еще в 1803 г., в 1844 г. назначили главнокомандующим войсками на Кавказе с неограниченными полномочиями. Сохранив за ним прежнюю должность генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии, император сосредоточил в его руках такую власть, которой не имел ни один другой сановник. М.С. Воронцов стал единоличным правителем края от Прута до Аракса. При этом ему была предоставлена такая свобода действий, что многие вопросы он мог решать без согласования с Санкт-Петербургом.

Николай I разделял мнение, что вождя горцев Шамиля можно разбить одним ударом – для этого достаточно лишь удачно выбрать место и время, и основная задача была сформулирована царем предельно конкретно – любой ценой взять резиденцию имама – аул Дарго – и тем самым завершить войну.

М.С. Воронцов, неплохо разбиравшийся в кавказских делах, не разделял оптимизма Николая I и склонялся к необходимости другой тактики, особенно после бесед с А.П. Ермоловым, к которому специально заехал в Москву перед отбытием к месту назначения [1. С. 175 – 176].

М.С. Воронцов был согласен с А.П. Ермоловым, но возражать Николаю I не стал.

Наместник, прежде всего, навел порядок в Тифлисе, где были созданы полицейские учреждения. М.С. Воронцов распорядился об учреждении первой местной газеты – «Кавказ», помещавшей текущую информацию и делавшей жителей участниками общественно-политической жизни. По крымскому примеру наместник учредил Кавказское общество сельского хозяйства научно-практическую организацию, которая занималась изучением оптимальных условий организации аграрного преобразования края и внедрением наиболее успешных приемов и методов агрономии. Вскоре после создания русского географического общества он создал на Кавказе его филиал, издававший затем свои «Записки», и тем самым способствовал изучению края. М.С. Воронцов устраивает в Тифлисе свою канцелярию и прием посетителей, рауты для грузинской дворянской верхушки, которую привлекает в ряды чиновников и военных [2. С. 238].

В мае 1845 г. Главнокомандующий выступил с войсками в знаменитую Даргинскую экспедицию, которая через 2 месяца тяжелого похода была завершена взятием аула Дарго – опорного пункта Шамиля, хотя и с большими потерями.

«Овладение аулом Дарго, стоившее столь дорого, не только не принесло нам никакой пользы – вспоминает Ф.К. Клюки фон Клюгенау, – но еще поставило отряд наш в положение чрезвычайно затруднительное» [3. С. 154].

Обратный путь оказался еще более трудным и опасным, но 63-летний главнокомандующий примером личного мужества и солдатской выносливости сумел вдохновить подчиненных на благополучное окончание экспедиции. За поход к Дарго М.С. Воронцов был возведен в княжеское достоинство, с присвоением ему несколько позже титула святейшего князя.

В дальнейшем же он действовал в духе А.П. Ермолова: методично, сочетая гражданское и хозяйственное обустройство края с частными военными операциями.

После понесенных тяжелых потерь М.С. Воронцов отказался от дальних экспедиций в глубь гор; если временами и предпринимались военные действия в Дагестане, то они имели целью затруднить положение Шамиля; в Чечне ежегодно вырубались просеки, производились движения колон вдоль плоскости, устраивались укрепления и опорные пункты. Таким образом, тут приводился в исполнение именно тот план, которому начало было положено еще по инициативе Д.А. Милютина, и именно в данной части края были достигнуты определенные успехи в утверждении русского владычества [4. С. 205].

Драматический опыт похода в Дарго послужил российскому командованию поводом для более трезвой и осмысленной оценки собственной стратегии. Руководство военными операциями на Кавказе из центра прекратилось. Сразу после Даргинской экспедиции М.С. Воронцов сделался сторонником «тотального» метода наступления на горцев, при котором вырубке подлежали значительные площади леса и просеки в нем. В планах наместника было завершить укрепления Воздвежинское и Кюринское, превратив их в базовые центры для войск. М.С. Воронцов оказался при этом под влиянием генерала Р.К. Фрейтага, которому было поручено вырубить и сжечь Гойтинский и Гехинский леса [5. С. 525 – 526].

Ведя мирные переговоры, оставшиеся без результатными, М.С. Воронцов принялся за возведение в центре малой Чечни российского укрепления. Оно располагалось среди равнин – житниц, в которых крайне нуждалось население имамата. В то же время М.С. Воронцов обратился к местным жителям с прокламацией, призывая их к переселению [5. С. 535].

М.С. Воронцов в своем отношении военному министру А.И. Чернышеву писал: «При начале гор на Военно-Грузинской дороге возводится укрепление против Джерахвского ущелья, которое много обеспечит главное сообщение Грузии с Кавказской линией и даст нам всегда свободный доступ в земли кистин, а с другой стороны, просеки, прорубленные зимой в верховьях Ассы, открыли нам доступ в земли хищных галашавцев, опаснейших соседей этой дороги» [6. С. 546].

М.С. Воронцов обращается к военному министру А.И. Чернышеву с предложением о разработке проекта торговых отношений с горцами. По мнению наместника, главная причина незначительных размеров торговли заключалась в военных действиях. Установлению торговых отношений мешали также карантинные меры и другие ограничения, существовавшие для горцев на Кавказской линии. М.С. Воронцов указывал на соль как на единственный товар, сбываемый горцам. В результате было принято решение ввести свободную торговлю, как для горцев, так и для казаков, и цена на соль существенно понижалась. Открывались новые менные дворы, поощрялся вывоз леса [5. С. 693 – 694].

М.С. Воронцов обещал горцам, посещавшим рынки русско-казачьих городов и станиц, «всевозможное покровительство и защиту от несправедливостей и обид по торговле». Он полагал, что одновременно с покорением нужно активно вести хозяйственное освоение Кавказа.

Уважение к горским обычаям не мешало М.С. Воронцову относится к ним прагматично. С его точки зрения, Россия, запретив работорговлю, допустила ошибку, обусловленную непониманием особенностей и значения этого кавказского института. Наместник считал, что работорговля на Кавказе основана не только на стремлении «рабовладельца» заработать, но и на желании «раба» быть проданным. Отказавшись от запретительных мер, М.С. Воронцов расположил к себе часть черкесского общества.

Он считал силу не лучшим оружием против идеи. В борьбе с мюридизмом М.С. Воронцов использовал и контрпропаганду. Наместник рассылал горцам прокламации, в которых убеждал их в том, что у царя имеется огромная армия, но он прислал на Кавказ ее не для войны, а для обеспечения мира и процветания данного края. Он заверял, что не намерен искоренять магометанскую веру, а его цель – положить конец преступной деятельности Шамиля его сообщников [1.С. 181 – 183].

Деятельность наместника на Кавказе примечательна еще и тем, что он взял на себя труднейшую задачу – очистить гражданскую и военную администрацию от коррупции [1.С. 184].

Во второй половине 1840-х гг. «стратегия Ермолова – Воронцова» начала приносить медленные, но верные результаты. В начале 1850-х гг. они были уже совершенно ощутимы. Под контроль России перешла предгорная Чечня, Приморский и Южный Дагестан, войска Шамиля были вытеснены за горы и там оказались в кольце окружения [1. С. 180].

М.С. Воронцов выступал за широкое применение несиловых методов еще и по сугубо прагматическим соображениям – это резко сокращало колоссальные финансовые расходы, избавляло от необходимости бесконечно увеличивать численность русских войск на Кавказе [1. С. 181].

В 1853 г. ввиду приближения Крымской войны, заботы М.С. Воронцова были обращены на укрепление границы с Турцией и защиту черноморской береговой линии. Вскоре по своему преклонному возрасту, он выпросил у Николая I отставку. С болью переживал Михаил Семенович потерю Севастополя и другие неудачи в Крымской войне. В 1856 г., в день коронации Александра II, М.С. Воронцов был пожалован в генерал-фельдмаршалы. Он умер в том же году, 6 ноября, в Одессе, где и погребен в соборном храме.

На долгие годы сохранились среди солдат в русских войсках и на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти князя там возникла поговорка: « До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер».


1. Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2003.

2. Гордин Я.А., Лапин В.В., Лисицына Г.Г., Миловидов Б.П. Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. СПб., 2005.

3. Клюки Ф.К. – фон - Клюгенау генерал-лейтенант. Схватка с Империей (очерк военных действий на Кавказе)/ Под ред. В.А. Попова. М., 2001.

4. Милютин Д.А. Воспоминания. 1843 – 1856/ Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2000.

5. Блиев М.М. Россия и горцы Большого Кавказа на пути к цивилизации. М., 2004.

6. Даниялов Г.А. Движение горцев Северо-восточного Кавказа в 20 – 50-е гг. XIX века. Махачкала, 1959.