Geum.ru

Диалог культур и цивилизаций

Вид материалаДокументы

Содержание


Д.С. Ермакова Тюменский госуниверситет, аспирантка
Подобный материал:
1   ...   38   39   40   41   42   43   44   45   ...   125

Д.С. Ермакова

Тюменский госуниверситет, аспирантка




ЕДИНОВЕРЧЕСКИЕ СВЯЩЕННИКИ И ПРИХОЖАНЕ: ИСТОРИЯ КОНФЛИКТА



Создание единоверческой церкви в России в конце XVIII в. стало попыткой примирения официальной православной церкви со старообрядчеством. В Тобольской губернии первые единоверческие приходы появляются только в 30-х гг. XIX в. К середине XIX в. Здесь действовало 11 единоверческих приходов в четырех округах: Ишимском, Курганском, Ялуторовском и Тюменском [1. Д. 43. Л. 64].

Вопросы о назначении, перемещении и увольнении единоверческих священников решались в Тобольской духовной консистории. Контроль за их деятельностью на местах осуществлял благочинный единоверческих церквей. Назначался он по усмотрению епархиального архиерея из кандидатов, представленных консисторией из числа священников местных церквей.

История взаимоотношений единоверческих священников со своими прихожанами представляет особый интерес, поскольку, прежде всего, это отношения между священниками официальной церкви, не приемлющими старообрядчество как таковое, и прихожанами, которые, перейдя в единоверие, по сути, продолжали оставаться теми же старообрядцами. История этих взаимоотношений довольно широко представлена архивными материалами. Это жалобы священников и прихожан друг на друга и разбор этих жалоб благочинными и Тобольской духовной консисторией.

Сложности взаимоотношений священников и прихожан единоверческой церкви способствовало несколько факторов. Во-первых, в большинстве своем священники в единоверческие приходы назначались из официальной церкви (только в конце XIX в. появились священники – выходцы из старообрядчества). Священники должны были вести службы по старым обрядам, которых они не знали. Кроме того, своих собственных прихожан они продолжали считать «раскольниками». Во-вторых, приход обычно включал в себя десятки деревень, расположенных в нескольких десятках верст друг от друга, в разных волостях и даже округах. Это также не способствовало общению священника с прихожанами.

В Ялуторовском округе расстояние от деревень до своей приходской церкви в приходе Уваровской единоверческой церкви составляло от 2 до 120 верст, в приходе Сосновской церкви от 20 до 110 верст, в приходе Крутихинской церкви от 6 до 50 верст [2. Д. 19. Лл. 5, 11, 16]. Благочинный Александр Серебренников писал в отчете в 1865 г., что «деревни, где есть единоверцы, не в ближайшем расстоянии и в малочисленных душах, потому сообщение с ними весьма затруднительно и не доступно, до своего имения довозят, а обратно отказываются [очень бедны] и приходится добираться самому» [1. Д. 319. Л. 3об].

Перед назначением в единоверческий приход священники должны были пройти обучение пению и службам в Тюменской единоверческой церкви [1. Д. 198. Л. 1 – 2]. Но далеко не всегда они исполняли предписанное. Так, назначенный причетником в село Кодское Иван Резанов не прошел обучения у тюменского священника Георгия Попова, а все время находился при своем отце, священнике той же самой Кодской церкви [1. Д. 82. Лл. 3 – 3об].

Из-за постоянных конфликтов с прихожанами единоверческие священники часто перемещались из прихода в приход. Иногда приходилось переводить священника в православный приход [1. Д. 154. Лл.1 – 1об].

Очень показательна история священника Симеона Шумилова. Он был назначен в приход села Крутихинского в августе 1849 г., а уже в июле 1850 г. на него поступило донесение от церковного старосты Григория Белобородова. Он обвинял Шумилова в том, что тот самолично отстранил Белобородова от должности церковного старосты, отобрал приходные и расходные книги и приказал все деньги от треб и пожертвований отдавать ему «на предмет довершения постройки церкви» [1. Д. 47. Лл.1 – 2об]. В ответ Шумилов обвинил Белобородова в приверженности к расколу, непосещении исповеди и причастия, а также в присвоении церковных денег и свечей [1. Д. 47. Лл.5 – 6об]. После разбирательства священнику рекомендовали быть осмотрительнее и наложили штраф 15 руб. серебром [1. Д. 47. Л.14].

В феврале 1851 г. архиепископу Тобольскому и Сибирскому Георгию поступило новое прошение о замене Шумилова. Прихожане обвиняли его в «постоянной нетрезвости, грубости в обхождении, сварливости, в обыкновенном употреблении сквернословия…» [1. Д. 44. Л. 1]. На этот раз все закончилось для священника лишь увещеванием [1. Д. 44. Л. 2].

2 января 1852 г. поступила очередная жалоба на Шумилова, в которой прихожане писали, что «не видя исправления нравственности означенного священника Шумилова, ибо всегда обходится он снами грубо и строптиво…, просим дозволения прислать нам другого священника» [1. Д. 44. Л. 3]. Лишь в 1854 г. Шумилов за венчание православных был послан под надзор благочинного Якова Виноградова. В 1855 г. «за бесчинные поступки» ему запретили служить [1. Д. 108. Л. 4об]. Однако в 1858 г. Шумилова определили священником в единоверческий приход села Травнинского «для усмотрения в последний раз» [1. Д. 115. Лл.1 – 1об]. О дальнейшей судьбе Шумилова сведений нет. Это наиболее яркий, но далеко не единственный пример.

Священник в селе Кодском Иван Варлаков оставил свой приход по прошению крестьян, обвинивших его в плохом содержании церкви и враждебном отношении к прихожанам [1. Д. 30. Лл.1 – 1об]. В 1849 г. на него поступила жалоба, а в 1852 г. он был переведен к единоверческой церкви в село Сивковское Ишимского округа [1. Д. 111. Л. 30].

С новым священником Кодской церкви Иваном Резановым отношения сначала также не складывались. От имени прихожан на него написал жалобу бывший причетник Григорий Благинин. Благинин обвинял его в тех же грехах, что и Варлакова [1. Д. 104. Л. 3]. Также он обвинил и сына Ивана Резанова, служившего при церкви причетником, в незнании старых обрядов и курении табака [1. Д. 104. Л. 3об]. Проведенное следствие показало, что Благинин лгал и на самом деле прихожане очень хорошо относятся к священнику Резанову. В результате сам Благинин был обвинен в расколе и выслан из села [1. Д. 104. Л.12].

В рапорте благочинного Виноградова 1855 г. «о нравственности и поведении единоверческих священников», перечисляются священники, которые «не одобряются в поведении»: Яков Поникаровский (с. Романовское) обвиняется в нетрезвости и подозревается в «расколоподрывательстве»; Иван Варлаков (с. Сивковское) «хотя, по-видимому, входит в послушание, но в совершенном исправлении его нрава еще нельзя сказать определительно»; Василий Буров (с. Щучьевское) обвинялся в излишней роскоши, не подходящей его сану; Симеон Шумилов (с. Травнинское) «отличается невоздержанностью, ослушанием и дерзким обхождением» [1. Д. 52. Лл. 3 – 3об].

Василий Буров, уже будучи священником в селе Сосновском, по непонятной причине, был переведен в 1858 г. из единоверческого прихода в православный приход в селе Дубровском [1. Д. 154. Лл. 1 – 1об].

На нового священника села Сосновского Евгения Кузнецова в 1860 г. поступила жалоба от прихожан. Они обвиняли его в пьянстве и разврате и просили о назначении им нового священника, заявляя, что Кузнецов «нам не пастырь и мы ему не овцы» [1. Д. 192. Лл. 1 – 2]. В результате Кузнецов был переведен в село Николаевское в Покровскую церковь [1. Д. 169. Л. 1].

Пытаясь предотвратить постоянное перемещение священников, в 1863 г. Тобольская духовная консистория издала указ, согласно которому священникам запрещалось просить о перемещении их из одного прихода в другой пока не пройдет хотя бы 3 года нахождения на одном месте. Особенно подчеркивалось, что «за неисполнение сего докучливые просители будут подвергаться штрафу». Также не разрешалось совершать переводы без личного разрешения архиепископа [1. Д. 238. Лл.1 – 2].

Совершенно другую картину взаимоотношений священника с прихожанами мы видим в Тюменской единоверческой церкви.

В 1846 г. священником к Тюменской единоверческой церкви по просьбе тюменских единоверцев был назначен Георгий Дмитриевич Попов. Он был переведен от единоверческой церкви в селе Кодском [2. Д. 4. Л. 14]. В годы его энергичной деятельности немалое число старообрядцев, считавших, что единоверие им обойдется дешевле, перешло в его приход [3. С. 25]. С 1846 по 1855 гг. к единоверию в Тюменском округе присоединилось 1674 человека [1. Д. 43. Л. 93]. Прослужил он до 1863 г., когда его за несоблюдение правил, запрещавших совершать христианские требы у православных, лишили священства и сослали в Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь. Вернулся он в 1870 г., но право священства не было восстановлено [3. С. 26].

На его место в 1863 г. был назначен Христофор Федорович Иваницкий [2. Д. 10. Лл. 237об – 239]. Видимо, он более ревностно исполнял свои обязанности. Иваницкий был действительным членом православного миссионерского общества. Состоял священником при тюменской церкви до 1910 г., когда по собственной просьбе был уволен по старости [2. Д. 48. Л. 208об].

Таким образом, отношения единоверческих священников с прихожанами складывались по-разному и часто были конфликтными. Причинами конфликтов обычно были незнание священником службы по старым обрядам, а иногда и его нежелание вести службу по старому, а также образ жизни священника, которого местные единоверцы, бывшие старообрядцы, обвиняли в пьянстве и грубом обращении с прихожанами.


1. Государственный архив Тюменской области (далее ГАТюмО). Ф. И-114. Оп. 1.

2. ГАТюмО. Ф. И-108. Оп. 1.

3. Покровский Н.Н., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII – XX веке. М., 2002.