Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы

Вид материала

Документы

Содержание ОСУДИТЬ – приговорить к какому-н. наказанию. Г.С. Новиков-Даурский СКРЫТОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ПРОПАГАНДЫ В PR-ТЕКСТАХ ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЙ ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ В ГОСДУМУ В 2011г. Инскрипты в творческой системе арсения несмелова Прекрасному поэту и милому человеку Лидии Хаиндровой от Арс. Несмелова Гендерный аспект рекламного дискурса Наименования тканей в русском языке

Подобный материал:

• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 6027.56kb.
• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 3616.34kb.
• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 5286.69kb.
• Приказ 28. 10. 2011 №164-7/о Об итогах XVIII научно-практической конференции «Шаг, 108.32kb.
• Положение о школьной конференции учебно-исследовательских работ обучающихся 1-11 классов, 140.62kb.
• Программы «Шаг в будущее Инникигэ хардыы» Начальникам муниципальных управлений образования, 359.34kb.
• Программа для молодёжи и школьников «шаг в будущее», 263.02kb.
• Основные тенденции развития мирового хозяйства в начале XXI века, 49.08kb.
• Методические материалы по проектной деятельности, 27.05kb.
• Секретариат программы «Шаг в будущее» Почтовый адрес, 1818.72kb.

ОСУДИТЬ – приговорить к какому-н. наказанию.

ВЫДАТЬ – открыть, обнаружить, разоблачить³.

Таким образом, видим, что при употреблении другого слова происходят изменения в лексическом значении выражений, также при использовании различных языковых единиц наблюдается не только трансформация значений, но и смена эмоционального настроения говорящего.

При употреблении другой вербальной единицы происходит усиление лексического значения всего выражения. Например: Доброе братство милее богатства / Доброе братство лучше всякого богатства.

В пословицах отражается история языка:

В.И. Даль Доброму Бог на помочь.

Г.С. Новиков-Даурский Доброму Бог – помощь.

Вспомним стихотворение А.С. Пушкина 19 октября 1827 «Бог помочь, вам друзья мои…». «Бог помочь» Пушкин употребил по Далю, используя древнерусскую форму слова, в пословице Новикова-Даурского применено старославянское слово, входящее в активный запас русского языка. Сравнительный анализ пословиц, показывает, что материал, собранный Новиковым-Даурским, более современен, из него уходят устаревшие слова.

Собрание Г.С. Новикова-Даурского во многом дополняет коллекцию В.И. Даля. У дальневосточного исследователя встречаются пословицы и поговорки, отсутствующие у Даля: друга на деньги не купишь, один Бог знает всё.

СКРЫТОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ПРОПАГАНДЫ В PR-ТЕКСТАХ ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЙ ПРЕДВЫБОРНОЙ КАМПАНИИ В ГОСДУМУ В 2011г.

Попович А.В., студент 1 курса, филологический факультет.

Научный руководитель: Куроедова М.А., к.филол.н., доцент.

ФГБОУ ВПО «Амурский государственный университет»


Переход от авторитарного общества к многопартийной президентской республике способствовал возникновению и развитию таких сфер деятельности, как рекламные и PR-технологии в СМИ. Журналистам и специалистам PR, не имеющим собственного опыта в проведении и подготовке избирательных кампаний, пришлось активно заимствовать опыт у США, Англии, Германии и Франции. Поэтому становление научного знания о комплексе, используемых при проведении избирательных кампаний техник и методик, отстаёт от стремительно разворачивающихся политических процессов в нашей стране. Как следствие, возникают проблемы определения таких терминов, как «пропаганда» и «Public relations». Необходимо не только чётко разграничивать данные понятия, но и рассмотреть их практическое применение на политической арене.

Политический PR – управление коммуникационными процессами с целью формирования в массовом сознании образов, мнений, суждений, убеждений, ориентаций, отвечающих целям субъекта политико-технологического процесса. Первоначально термин PR использовался для обозначения одной из составляющих менеджмента организаций. В политике для обозначения аналогичной деятельности, связанной с информационным воздействием на общественность, долгое время использовался термин «пропаганда». Однако со временем этот термин приобрел негативный оттенок. Это было связано с тем, что информационное воздействие на массы в политике всегда осуществлялось не только в форме открытого убеждения, показа преимуществ пропагандируемой идеологической позиции, но также использовались скрытые, манипулятивные способы воздействия на общественное мнение.

Существуют два полярных мнения по поводу таких терминов, как «пропаганда» и «Public relations». Одни учёные разграничивают эти термины, другие – сближают. Сэм Блэк подчеркивал, что «в пропаганде не всегда учитываются этические аспекты, и слово сегодня используется в основном для того, чтобы разъяснить те виды убеждения, которые основаны исключительно на личной выгоде и в которых для достижения цели бывает необходимо исказить факты или даже фальсифицировать их. PR напротив, признают долговременную ответственность и стремятся убедить и достичь взаимопонимания через добровольное принятие мнений и идей».

Е. Егорова-Гантман и К. Плешаков отмечают, что «и то, и другое – формы политической коммуникации, отличающиеся по методам воздействия на общественное сознание с целью изменения установок в отношении того объекта, в интересах которого ведётся это воздействие». Российский специалист по рекламе А. Лебедев-Любимов рассматривает пропаганду как вид рекламной деятельности, так как «она «рекламирует» политику государств, правительств, партий, точки зрения и взгляды на те или иные события, участвует в формировании имиджей, используя для этого как традиционное убеждение, так и методы суггестивного воздействия». Ф. Тэйлор (директор Института коммуникативных исследований, Великобритания) и российский исследователь Э. Старобинский сходятся во мнении о том, что Public relations – это форма пропаганды.

Отметим, сходство PR и пропаганды лежит в манипулятивном управлении обществом. Однако Public relations стремятся подстроиться под уже сложившиеся отношения, тогда как пропаганда старается изменить эти отношения для своих целей. Основа PR в двустороннем общении. При отсутствии обратной связи с аудиторией невозможно просчитывать эффективность усилий по поддержанию продвигаемого образа и строить последующие шаги. Пропаганда же предполагает односторонний канал связи, то есть беспрекословное следование диктуемыми сверху идеям. PR стремится к достижению диалога, пропаганда – к монологу. Методы PR подразумевают открытость; пропаганда, при необходимости, скрывает факты.

В настоящий момент происходит подмена понятия «PR» – понятием «пропаганда». В частности, методы манипуляционного воздействия подменяют собой один из действенных инструментов Public relations – критику. Толкования понятия «критика» в историческом, социологическом, философском словарях, словаре Ожегова и Даля сводятся к тому, что критика – это разбор, анализ, обсуждение, рассуждение о чём-либо или о ком-либо с целью дать оценку, проверить достоверность, подлинность чего-либо.

Эмпирическим базисом исследования, на основании которого мы выявили случаи подмены критики пропагандой, послужили первичные (исходящие из PR-структур различных партий) тексты, используемые в печатных изданиях избирательной кампании в Госдуму в 2011г. Всего было проанализировано 8 брошюр, 1 буклет, 3 информационных бюллетеня, 8 газет.

Пропагандистские кампании строятся на выдвижении негативных мишеней из прошлого и позитивных целей в будущем. Кампании не только утрируют негатив, но и резко завышают позитив. Например, в текстах брошюр партии ЛДПР «Иван, запахни душу!» и «Пора делать выбор!» содержится субъективная интерпретация исторических событий и делается вывод о том, что данная партия решит все вышеизложенные проблемы.

Отметим так же, что существуют «болевые точки общественного сознания» (страх, личное достоинство, деньги и патриотические чувства), на которые пытаются воздействовать авторы PR-текстов печатных изданий предвыборной кампании в Госдуму в 2011 г. Пропаганда может воздействовать через страх. Страх реальный является, по сути, нормальной реакцией на окружающую среду, проявлением инстинкта самосохранения. Но есть и страх иллюзорный, то есть завышающий опасность. Например, в газете «Коммунисты Амура» партии КПРФ на первой полосе опубликован материал, в котором сообщается, что «могильник с ядохимикатами отравляет жителей Амурской области». Реальность информации не подтверждается фактами, комментариями специалистов или участников события. Пропаганда собственного здоровья гиперболизируется в пропаганду собственного здоровья вопреки интригам государства. В частности, это упрёк в сторону В.В. Путина, который, по словам автора, отдал распоряжение о строительстве нового космодрома «Восточный», не разобравшись в проблеме с ядохимикатами.

Так же стоит отметить, особый тип избирателей, которые не удовлетворены своим социальным или материальным статусом, и «заражены» патриотизмом. Например, в брошюре «Иван, запахни душу!» партии ЛДПР прослеживается пропаганда «русского народа». Например, «мы, русские, являемся самой многочисленной нацией в мире. Любому специалисту известно, что никаких «полутора миллиардов китайцев» не существует: китайский народ – это сотни непохожих друг на друга этносов» или «в отсутствие реальной многонациональности её стремятся создать искусственно с помощью поощрения не только легальной миграции, но и нелегального нашествия лиц, потерявших свою большую и малую родину».

Необходимо разграничивать такие понятия как «пропаганда» и Public relations. А так же отслеживать то, как проявляется степень ответственности политика за последствия применения тех или иных методов ведения предвыборной кампании. Степень ответственности перед обществом в целом и своими избирателями в частности является одним из ярчайших штрихов к портрету политика. Способы прорисовывания этого портрета прослеживаются в текстах тех печатных изданий, которые выходят в свет в течение избирательной кампании. Помимо «портрета» политика тексты печатных изданий избирательной кампании могут дать характеристику целевой аудитории партии.

ИНСКРИПТЫ В ТВОРЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ АРСЕНИЯ НЕСМЕЛОВА

Потапова А.С., студент 3 курса филологического факультета.

Научный руководитель: Эфендиева Г.В., к.ф.н., доцент.

ФГБОУ ВПО «Амурский государственный университет»

Мимолетную фразу, случайную строчку,

короткую надпись – все это должны

сохранить, передать, объяснить…

(Р.В. Иванов-Разумник)

Инскрипт – краткая дарственная, посвятительная надпись на книгах, оттисках, фотографиях и т.п. Книжный инскрипт многозначен: 1) это факт книжной культуры; 2) феномен бытовой культуры и литературного быта; 3) историко-литературное явление; 4) источник творческой лаборатории. Воссоздавая колорит эпохи, дарственные надписи (выполненные, как правило, автором книги) рассказывают о литературных связях писателя, характере взаимоотношений с современниками, примечательных эпизодах личной и творческой биографии, а также его мыслях, чувствах и переживаниях. Иными словами, дарственная надпись входит в сферу социологии творчества и психологии человеческих отношений. Помимо этого, писательский инскрипт – это еще и особый литературный жанр, он может быть лапидарным и на удивление развернутым; выполненным в прозе и в стихах; сопровождаться рисунками и фотографиями.

Традиция подписывать книги, получившая широкое распространение в русской культуре ХIХ–начала ХХ вв., сохранялась и в российском зарубежье. Для русских эмигрантов книга вообще была существенной составной частью самосознания и самоидентификации.

В творческом наследии Арсения Ивановича Несмелова – самого известного и талантливого поэта русского Харбина – инскрипт оказался тоже весьма популярным жанром. Круг личного общения и творческих контактов А. Несмелова был довольно широким. Известно, что он переписывался с поэтами М. Цветаевой и Б. Пастернаком, издателями И. Якушевым и П. Балакшиным, общался и сотрудничал с такими дальневосточными писателями и поэтами, как Л. Андерсен, А. Ачаир, Вс. Иванов, В. Перелешин, Л. Хаиндрова, М. Щербаков, Я. Лович и др. Сегодня свидетельствами этого личного и творческого общения выступают не только письма (которых почти не сохранилось), но и книги с дарственными надписями.

Среди обнаруженных инскриптов А Несмелова привлекает внимание общий автограф на трех книгах, подаренных поэту Валерию Перелешину:

«Кровавый отблеск» (1929) «Без России» (1931) «Через океан» (1934)

Дорогому Валерию Перелешину

от Арсения Несмелова

29 марта 1936

Сделанная надпись привлекает не столько своим содержанием, сколько тем, что представляет собой некий пазл, который можно прочитать, только имея все книги. Можно предположить, что подобным графическим приемом поэт подчеркивал идейную и эстетическую целостность своих изданий.

Интересен инскрипт (ныне утраченный) и сама история его создания, который Арсений Несмелов сделал для поэтессы Лариссы Андерсен на отдельном издании поэмы «Через океан». Вот что рассказывала об этом Л. Андерсен в одном из писем к В. Перелешину: «…помню, когда Арсений Несмелов подарил мне свою книгу, он написал мое имя одним "с", и, когда я заскулила, что мне мало, он переделал на три "с", сказав: "Мне не жалко". К сожалению, эта книжечка пропала со всеми моими вещами в Корее…»

Или другой пример – инскрипт-стихотворение, оставленный 9 декабря 1939 г. на титульном листе сборника «Полустанок» (1938): «Потомок славного поэта / Потомок умных русских бар, – / Пусть книжка та и книжка эта / Вам будут как приятный дар! / Я знаю, голос мой не громок / Но сердце чувствует мое, – / Певца великого потомок / Не отвернется от нее…» Третья строка этого восьмистишия свидетельствует о том, что вместе с «Полустанком» адресату инскрипта была передана еще одна книга, скорее всего, «Протопопица» (1939). Учитывая, что данный инскрипт является перифразом известного стихотворения Е.А. Баратынского «Мой дар убог, и голос мой негромок…», есть мнение, что эти книги А. Несмелов пожарил одной из правнучек поэта – Н. Дуровой или О. Ильиной, проживавших в то время в Калифорнии. Как известно, в 1930-е гг. у Арсения Несмелова завязалась оживленная переписка с русскими литераторами в Сан-Франциско, сплотившимися вокруг литературно-художественного журнала «Земля Колумба». В этом журнале печатались и Наталия Дурова с Ольгой Ильиной. В январе 1937 г. вышла 2-я (и последняя) книга «Земли Колумба», где было опубликовано стихотворение О. Ильной «По вечерам я прихожу сюда» (С. 6), а сразу за ним помещен поэтический текст А. Несмелова «Похитители» (С. 7). Между стихотворениями, написанными в разных местах эмигрантского рассеяния, обнаруживается некоторая связь. Возможно, что Арсений Несмелов почувствовал общность с лирическим героем Ольги Ильиной, и это послужило толчком к написанию им поэтического инскрипта.

О мире человеческих контактов и творческих отношений Арсения Несмелова рассказывает и его автограф на сборнике «Белая флотилия» (1942), адресованный поэтессе Лидии Хаиндровой: «Привет вам, Лидия Июлиановна! Видите, я все еще жив. Арс. Несмелов». Фразу «я все еще жив» можно интерпретировать не только как аллюзию на довольно сложные времена, которые переживал Несмелов, оставшись в Харбине (в отличие от многих его собратьев по перу, уехавших после японской оккупации Маньчжурии в Шанхай), но и как намек на довольно долгое поэтическое затишье, ведь с момента выхода его предыдущей книги («Полустанок», 1938) прошло уже более 4 лет. В одном из писем А. Несмелова к Л. Хаиндровой читаем: «Жизнь пошла куда-то не в ту сторону. Я это очень чувствую. Мне стало очень трудно печататься, меня не понимают, уже, пожалуй, не любят, а только еще побаиваются, как старика с каким-то именем. Не думаю, что я утратил чувство жизни».

О дружбе А. Несмелова и Л. Хаиндровой свидетельствуют и такие два инскрипта: « Прекрасному поэту и милому человеку Лидии Хаиндровой от Арс. Несмелова», «Дорогой Лидии Иулиановне Хаиндровой, поэту глубокому и тонкому». Помимо указания на теплые отношения между ними эти дарственные подписи подчеркивают уважительное отношение дарителя к этой женщине и ее творчеству, что подчеркивается «мужским» словом «поэт».

Весьма примечательна роль дарственных надписей в реконструкции психологических портретов адресатов. В этом смысле примечателен писательский автограф на книге «Без России»: «Петру Лапикену дружески и в ожидании еще одного Фрейда. Арс. Несмелов, 2 авг. 1932». «Умный, зоркий и острый» Петр Лапикен, которого все звали не иначе как Мурочка, славился своей любовью к эпатажу и различным проделкам, а также к опытам и экспериментам, в результате которых появлялись какие-нибудь очерки. Так, по воспоминаниям В. Перелешина, обрядившись нищим, Лапикен несколько дней сряду обходил многоквартирные дома и выпрашивал подаяния, и при этом везде пел одну и ту же песню: папенька и маменька спились, сестренка по рукам пошла, маленький братишка карманный вор... Побирался он и на улицах. Так он изучал выражение лиц окружающих людей, их поведение. Возможно, именно эта «страсть» к практическому анализу Лапикена и послужила одним из толчков к написанию Несмеловым такого инскрипта.

Конечно, не все инскрипты А. Несмелова являются столь экспрессивными, свидетельствующими о специфическом характере отношений дарящего книгу с тем, кому она преподносится. Есть и вполне нейтральные, созданные по определенному шаблону, с традиционными «на добрую память», «глубокоуважаемый» (например, «Михаилу Васильевичу Щербакову на добрую память» и др.) или инскрипты-ответы (например, «Воистину Воскресе! Леониду Сергеевичу Астахову с радостью в сердце. Автор. 22 апреля 1930»).

Как видим, каждый инскрипт имеет свою историю и свою судьбу. Дарственные надписи А. Несмелова способны расширить наше представление о личных и творческих взаимоотношениях поэта, уточнить творческую и издательскую историю его книг, напомнить о встречах и пристрастиях, дружбе и сотрудничестве. Инскрипт в творческой системе А. Несмелова может рассматриваться и как эстетическое явление (с акцентом исследовательского внимания на художественной архитектонике текста и т.п.). Кроме того, собрание текстов дарственных надписей А. Несмелова и других поэтов и писателей дальневосточного зарубежья представляется важным материалом для изучения культурного и литературного процесса русского Китая, а также самого жанра дарственной надписи и его бытования в ХХ веке.

ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ РЕКЛАМНОГО ДИСКУРСА

Скрябина А.С., студент 1 курса, филологический факультет.

Научный руководитель: Архипова Н.Г., кандидат филологических наук, доцент.

ФГБОУ ВПО «Амурский государственный университет»


Данное исследование посвящено изучению взаимодействия лингвокультурного и гендерного аспектов журнальной рекламы на материале языка "женских" журналов. Реклама, являясь важнейшей разновидностью массовой коммуникации, прочно вошла в жизнь современного человека. Рекламный текст, основанный на использовании выразительных возможностей средств языка всех уровней, оказывает значительное влияние на формирование различных стереотипов и образа жизни современного общества. Реклама направлена на пропаганду и продвижение новейших достижений в области торговли и услуг, на создание образа "идеального" товара, специфически воздействуя на адресата и формируя его стратегию поведения и мировоззрение в данном ключе. Этим объясняется неослабевающий интерес отечественных и зарубежных учёных к кругу проблем, связанных с изучением рекламы и её языка (Н. Сэндидж, В Фрайбургер, 1989; X.Кафтанд-жиев, 1995; Р. Барт, 1998; В. Л. Музыкант, 1998; У. Эко, 1998; Е. В. Кулаева, 2001; А. А. Дударева, 2003; Е. Е. Анисимова, 2003; О.В. Андерсон,2006 и др.).

В лингвистике реклама изучена в той или иной степени с точки зрения ее функциональных разновидностей, экспликации разноуровневых языковых средств, роли социопрагматических составляющих в формировании ее оптимальной структуры, архитектоники и соотношения вербально-невербальных комплексов ее презентации и др.

Поскольку основная функция рекламы - воздействие в широком смысле, она всегда имплицитно личностно-ориентирована. Социальные роли, жизненные потребности и интересы тех, к кому она обращена, различны, что обусловливает неоднозначность ее восприятия и, соответственно, разную степень ее эффективности.

Одним из основополагающих дифференторов в этом аспекте является гендер. Именно поэтому вопросам гендера в рекламе уделяется все большее внимание (см., напр., С.Е. Говорун, О.В. Шурыгина, 1996; А.С.Клецина, 1998; Е.И. Горошко, 1999; И.В.Грошев, 1999, 2000; Г.С. Двинянинов, 1999; Т.Н. Лившиц, 1999; М.Д.Городникова, 2000; Ю.Е. Гусева, 2000; А. Ербулова, 2000; А.А. Кавпуш, 2000; JI.B. Полубиченко, 2000; П. Гельфрейх, 2001; И.А. Стернин, 2001; Н.А. Коноплева, 2002; О. Торхова, 2002; И.Г.Гирина, 2003; М.И.Кошенова, 2003; С.А. Корочкова, 2004; Е.В. Витлицкая., 2005; А.Е. Courtney, T.W. Whipple, 1983; Т. Vestergaard, К. Schroder, 1985; D. Bathel, 1992; С. Millel, 1992). Вместе с тем, масштабы и уровень изученности проблемы гендерных стереотипов с позиций как рекламодателя, так и реципиента еще далеко не соответствуют ее актуальности, теоретической и практической значимости. В частности, мало обобщений типологического характера, которые бы показали гендерно-культурную специфику (или, наоборот, процесс универсализации) эволюции и диагностику путей развития рассматриваемого жанра. Это особенно актуально для русской рекламы, возраст которой во много раз моложе западноевропейской.

Актуальность данного исследования, таким образом, обусловлена необходимостью дальнейшего изучения специфики рекламы, особенно такого ее вида, как журнальный рекламный текст; описания журнального рекламного текста в плане используемых в нём приёмов, стратегий и методов воздействия на потребителя, а также необходимостью анализа вербально-семиотических средств их выражения по гендерному признаку.

Значительный научный интерес для лингвистического изучения представляет проблема адаптации журнального рекламного текста к конкретному культурному пространству; существует также необходимость выявления его социокультурного, вербально-гендерного и прагматического аспектов в их корреляции и взаимодействии. Актуальным для теории языка является изучение соотношения лингвовизуальных, функционально-смысловых и социокультурных составляющих журнального рекламного текста.

Объектом исследования выступают вербальные единицы разных уровней, функционирующие в рекламных журнальных текстах.

Предметом исследования являются социокультурные, лингвокультурологические и гендерные особенности журнального рекламного текста, влияющие на успешность его воздействия на реципиента.

Собран практический языковой материал диссертации около 80 различных рекламных текстов из журналов "Cosmopolitan", "Elle", "Лиза", "Домашний Очаг", "Vogue", "Playboy", "Maxim", "Men'sHealth". Планируется использовать около 500 рекламных текстов.

Целью работы является многоаспектное исследование и описание журнальной рекламы как специализированного вида (типа) публицистического континуума, систематизация лингвовизуальных, функционально-смысловых и социокультурных составляющих, характерных для языка рекламы, а также описание гендерного аспекта как одного из наиболее значимых факторов при составлении рекламного текста. В соответствии с поставленной целью в работе формулируются и решаются следующие задачи:

- определить концептуальные характеристики термина и понятия "журнальный рекламный текст", выявить специфику их дефинирования;

- охарактеризовать лингвистические и экстралингвистические факторы, обусловившие формирование и развитие "мужских" и "женских" журналов;

- показать, каким информационно-тематическим своеобразием характеризуются рекламные тексты "мужских" и "женских" журналов;

- описать основные способы семиотико-семантической и структурной организации рекламного текста;

- проанализировать социокультурную и вербально-гендерную специфику журнального рекламного текста;

- параметрировать журнальный рекламный текст как речевое действие, как специфическую форму социального воздействия.

Научная новизна работы заключается как в выборе объекта исследования, так и в комплексном подходе к изучению лингвокультурного и гендерного аспектов журнального рекламного текста с учётом лингвистических и экстралингвистических критериев и норм; в параметрировании нового лингвистического понятия «журнальный рекламный текст»; в выделении и описании основных способов взаимодействия семиотико-вербальной и визуальной составляющих рекламного журнального текста.

Теоретическая и практическая значимость данного исследования обусловлена расширением и углублением теоретических сведений о понятиях "текст", «журнальный рекламный текст», о специфике языка рекламного текста; определяется описанием вербально-гендерных особенностей рекламного дискурса, обусловливающих эффективность его речевого воздействия. Результаты лексико-прагматического анализа текстов журнальной рекламы позволяют углубить изучение языка рекламы, разработать новые перспективные модели исследования вербально-гендерной специфики и прагматики рекламного феномена, играющего все более значимую роль в современном мире.

Наименования тканей в русском языке

Сохимо Д.А., студент 5 курса историко-филологического факультета.

Научный руководитель: Слыхова З.И, к.ф.н., доцент.

ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет»


За последние десятилетия появился многочисленный ряд работ, посвященных изучению различных лексических групп, объединенных тематической общностью. Подвергались исследованию названия обуви [Вахрос, 1959; Филин, 1963; Грицева, 1986], одежды [Торопчина, 1983; Козлова, 1997; Кирсанова, 1997; Кулакова, 2000], головных уборов [Беркович, 1981; Мудрая, 1983; Ра- баданова, 1991], сосудов [Ванюшин, 1972], напитков [Полякова, 1983], колоколов [Франчук, 1993], лексика художественного шитья [Винниченко, 1999] и др.

В лингвистической литературе существует ряд исследований, посвященных вопросам лексики текстильного производства как на материале русского литературного языка, так и его диалектных подсистем [Чумакова, 1965; Порфиренко, 1987; Баланчик, 1992; Poppe, 1965].

Непосредственно наименованиям тканей посвящены работы историко-лексикологического характера: единственное монографическое исследование З.А. Носковой "История наименований тканей в древнерусском языке XI-XIV вв." [Носкова, 1989], статья Г.А. Лукиной "Названия тканей в языке памятников древнерусской письменности XI-XIV вв." [Лукина, 1972], а также несколько журнальных публикаций, в том числе и научно-популярного характера [Добродомов, 1967; Коткова, 1975; Петрунина, 1976; Моськина, 1978].

Вторая половина ХХ в. представляет собой особый период в развитии текстильной промышленности, как отечественной, так и зарубежной, – это время технологических открытий и полной автоматизации производства. Ассортимент тканей интенсивно пополняется новыми текстиль­ными изделиями, которые соответственно требуют новых наименований. Поэтому изменения, происходящие в рассматриваемой тематической группе, прежде всего носят количественный характер. Новое время рождает другие наименования тканей, вызванные потребностью назвать новый материал. Так, в результате бурного развития химии во второй половине ХХ в. появилось множество синтетических волокон и тканей для одежды, получаемых из этих волокон, известных под названиями акрил, банлон, дакрон, капрон, лавсан, нейлон, нитрон, перлон, силон, стилон, терилен и др.

В предшествующие века названия тканей давали, стремясь к точности в их дифференциации, отражая в названии:

• сырье, из которого изготовлена ткань,
  
• технологию изготовления ткани,
  
• место изготовления ткани,
  
• назначение ткани,
  
• внешний вид ткани.
  

На основе тождественных перечисленным мотивировочных признаков могут создаваться собственно русские наименования тканей и в рассматриваемый нами период, но вместе с тем во второй половине ХХ в. появляются и совершенно новые принципы номинации тканей. Исходя из этого, среди новых названий тканей можно выделить две группы:

1) наименования тканей, создаваемые в соответствии с традиционными принципами номинации;

2) наименования тканей, не соответствующие традиционным принципам номинации.

Рассмотрим далее каждую из заявленных нами групп.

1. Наименования тканей, создаваемые в соответствии с традиционными принципами номинации

Ряд собственно русских наименований тканей продолжает появляться в рассматриваемый нами период на основе традиционных для этой тематической группы, известных в прошлые столетия принципов номинации. Так, среди выявленных нами названий тканей могут быть реализованы следующие мотивационные признаки (далее: МП).

1. МП "сырье, из которого изготовлена ткань": смесовая ткань / смесовка – 'ткань из смеси натуральных и синтетических волокон'. Сырье, из кото­рого производится ткань, отражено и в ряде наименованиях тканей, изго­товленных из химических волокон: капрон, лавсан, летилан, шелон, элан.

2. МП "назначение ткани": джинсовая ткань / джинса – 'ткань, изначаль­но предназначенная для пошива джинсов'; пальтовая ткань – 'ткань, предназначенная для пошива пальто'; плащевая ткань – 'ткань, предназначенная для пошива плащей', костюмная ткань – 'ткань, предназначенная для пошива костюмов', и т.п.

3. МП "внешний вид ткани": "Ворсовая" – 'ткань с ворсовой поверх­ностью'; "Кожа слона" – ткань имеет бархатистую поверхность с небольшими складками, что, видимо, и позволило сравнить ее с кожей животного; ткань "Листопад" отличается сочетанием желто-зелено-коричневых цветов.

4. МП "место изготовления ткани": "Невская" и сукно "Петровское" – ткани, изготовленные в Санкт-Петербурге.

Таким образом, приведенные примеры новых наименований тканей сви­детельствуют о том, что по сравнению с предыдущими десятилетиями количество так называемых образных наименований, возникших на основе метафоры, ассоциативных связей, МП в которых реализуется опосредованно, заметно увеличивается: "Кобра-металик", "Листопад", "Рептилия", "Чешуя" (ср. известные ранее бобрик, майя, шотландка), а также наименования тканей с меньшей степенью метафоричности "Невская", сукно "Петровское".

2. Наименования тканей, не соответствующие традиционным принципам номинации

К данной группе наименований тканей относятся названия тканей, не содержащие в себе тех лингвистических признаков, на основе которых может быть определена мотивировка данного наименования для конкретной ткани. Это наименования, в которых не выражено отношение к денотату: "Академия", "Барби", "Валентина", "День и ночь", "Нефертити", "Серенада", "Соната", "Титаник", "Паутинка диско", "Фантазия", "Юро" и др. Данные наименования тканей отнесены нами ко второй группе как условные. Учитывая приведенные выше высказывания, суммируем:

- условные (в нашем понимании) наименования как слова, никак не связанные с обозначаемым денотатом, следует признать немотивированными;

- основными функциями условных наименований является выделение обозначаемого предмета среди предметов той же сферы (выделяющая номинативная функция), а также стремление сделать название красивым, вызвать при­ятные ассоциации, привлечь к нему внимание (эстетическая и рекламная функции).

Исходя из тематической общности среди условных наименований тканей можем выделить следующие группы, реализующиеся как средства номинации:

а) женские имена собственные: "Алена", "Аэлита", "Валентина", "Виринея", "Варя", "Зоя", "Иринушка", "Купава", "Леся", "Людмила", "Надежда", "Юлия";

б) имена собственные, связанные с различными видами искусства (живописи, художественной литературы, киноискусства): "Барби", "Белоснежка", "Земфира", "Кармен", "Мона Лиза", "Нефертити", "Пикассо", "Садко", "Титаник";

в) слова, называющие растения: "Астра", "Березка", "Киви", "Кипарис", "Лютик", "Лаванда", "Мимоза", "Лотос", "Рябинка";

г) слова, называющие отрезки времени и явления природы: "Осень", "Весна", "Лето", "Восход", "Метель", "Иней", "Утро", "Заря", "Радуга", "Дождик";

д) слова, называющие птиц и животных: "Ласточка", "Белка", "Чайка", "Аистенок";

е) отвлеченные существительные и слова с оттенком положительной коннотации: "Люкс", "Гармония", "Карнавал", "Маскарад", "Академия", "Самба", "Соната", "Элегия";

При описании одежды становится актуальным называть фирму-производителя одежды: "Это достаточно "простое" платье из последней кол­лекции Донны Каран"; "Это платье – авторская вещь питерского модельера Светланы Томской "; "Это платье от Нины Риччи ", "Платье-сеточка от По­ла Смита... " (МК-Бульвар, 1999, № 25, 36- 37).

Подводя итоги, отмечаем, что наименования тканей, пополняющие тематические группы во второй половине ХХ в., возникают не просто из необходимости назвать новую ткань, но обусловлены задачами выделить называемый предмет из ряда ему подобных, а также привлечь, заинтересовать покупателя, вызвать у него какие-то приятные ассоциации. Условия современной жизни приводят к появлению все новых и новых тканей, меняют и принципы их номинации.