Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы

Вид материала

Документы

Содержание Формирование китайской филологической традиции Шовэнь цзецзы Топиним «россия» в китайском политическом дискурсе

Подобный материал:

• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 6027.56kb.
• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 3616.34kb.
• Молодежь XXI века: шаг в будущее материалы, 5286.69kb.
• Приказ 28. 10. 2011 №164-7/о Об итогах XVIII научно-практической конференции «Шаг, 108.32kb.
• Положение о школьной конференции учебно-исследовательских работ обучающихся 1-11 классов, 140.62kb.
• Программы «Шаг в будущее Инникигэ хардыы» Начальникам муниципальных управлений образования, 359.34kb.
• Программа для молодёжи и школьников «шаг в будущее», 263.02kb.
• Основные тенденции развития мирового хозяйства в начале XXI века, 49.08kb.
• Методические материалы по проектной деятельности, 27.05kb.
• Секретариат программы «Шаг в будущее» Почтовый адрес, 1818.72kb.

ФОРМИРОВАНИЕ КИТАЙСКОЙ ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

Якубова Л.Н., студентка 2 курса факультета иностранных языков.

Научный руководитель: Глазачева Н.Л., к.ф.н., доцент.

ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет»


Китайская филологическая традиция, засвидетельствованная в письменных текстах, существует со времени западной династии Хань. Ее возникновение связано с судьбой культурного наследия предшествующей эпохи Чжоу, и, прежде всего с конфуцианскими текстами. По данным истории, в конце династии Чжоу конфуцианские тексты были сведены в шесть канонических книг: Шуцзин «Книга документов», Шицзин «Книга поэзии», Ли Цзи «Книга обрядов», Ицзин «Книга перемен», историческая хроника Цзо чжуань, Юэцзин «Книга музыки». При династии Цинь эти книги были запрещены и преданы огню, и только в 136 г. до н. э. последовал указ об учреждении Тайсюэ, первой высшей школы в Китае, и пяти кафедр, возглавляемых «докторами» (боши). Каждый из докторов был специалистом по одной из пяти классических книг. Утверждение этих кафедр означало возведение конфуцианства в ранг официальной идеологии власти.

Обращение к старым памятникам повлекло за собой стремление лучше понять и полнее осознать их материал, а их изучение рождало ряд вопросов, относящихся как к тексту произведений, так и к его пониманию. Поэтому появлялись ученые-филологи, задачей которых была кодификация памятников - перевод их из сферы собственно литературной в сферу философии. Примером может служить деятельность двух прославленных филологов ханьской эпохи: Ма Юна (78—166) и Чжэн Сюаня (127—200). Первый издал не только древние памятники Шицзин, Шуцзин, Ицзин и Лицзи, но и произведения собственно конфуцианские — Луньюй и Сяоцзин («Книга о сыновнем долге») с входящими в их орбиту Ленюй чжуань («Жизнеописания знаменитых женщин») Лю Сяна, а также Лао-цзы, первый памятник даосской литературы, Хуайнань-цзы — произведение, возникшее уже в ханьское время, и Лисао — поэму Цюй Юаня. А Чжэн Сюань издал комплекс памятников строго конфуцианского содержания: Ицзин, Шуцзин, Шицзин, Или, Лицзи, Луньюй и Сяоцзин. Но не все ханьские филологи были только учеными, всецело погруженными в мир памятников прошлого и ничем другим не интересовавшимися. Иное представление о них создает филолог Лю Сян.

С именем его и его сына, Лю Синя, связана первая в истории китайского просвещения библиографическая работа — каталог императорской библиотеки. Он до нас не дошел, но сведений о нем в различных источниках много. Они говорят о рубриках, по которым были распределены рукописи, хранившиеся в библиотеке: 1) своды, содержащие разный материал; 2) списки шести классических сочинений конфуцианства; 3) сочинения авторов классического периода китайской Древности; 4) поэтические произведения в жанре ши и фу; 5) сочинения по военному делу; 6) сочинения по вопросам государственного управления; 7) сочинения медицинские, гадательные.

Лю Сян и Лю Синь создали первую в Китае библиографическую классификацию, которая способствовала образованию новой области китайской филологии, занимавшейся изучением конфуцианских классических текстов, написанных древним письмом. Эта наука получила название «школа старого письма» и работала по двум направлениям – комментарии к классическим текстам и создание критических текстов культуры эпохи Чжоу на основании существующих вариантов. Для китайской филологии школа старого письма открыла возможность реконструировать классические тексты в том виде, в котором они существовали в конце династии Чжоу.

В это же время – на рубеже новой эры - отдельным предметом филологических исследований стал письменный знак. Основное пособие по обучению грамоте Цан Цзе пянь содержало много старинных знаков, чтение которых уже не было известно учителям. И Ду Линем, в семье которого хранились чтения старых иероглифов, были созданы комментарии к Цан Цзе пянь. В списках знаков китайского письма их значения не указывались. Толкования значений отдельных знаков было делом школьных учителей. По мере роста числа знаков, находившихся в письменных текстах, росла и потребность в записи их значений. Результаты работы ученых филологов династии Хань выходили в форме комментариев к классическим и учебным текстам. Основным видом комментария был смысловой, где объяснялось значение слов, отсутствующих в языке того времени или тех, значение которых изменилось. Важной задачей стало создание толковых словарей, где были синтезированы достижения филологов в области изучения классических текстов и иероглифической письменности.

Первым китайским словарем, содержащим толкования практически всех иероглифов, известных к началу западной династии Хань, был Эрья. Этот словарь сложился постепенно из записей толкований иероглифов в классических текстах, принадлежащих разным ученым-филологам эпохи Чжоу. Как отдельный труд словарь появился в конце периода «Воюющих царств» или в начале династии Цинь (246-206 гг. до н.э.). В Эрья была впервые продемонстрирована ставшая впоследствии традиционной техника толкования значений иероглифов и предметная система их расположения. Значения иероглифов в этом словаре объяснялись индивидуально через его синоним по формуле «знак А это то же самое, что знак Б», коллективно по формуле «знак А – это то же самое, что знак Б, В и т.д.» или посредством краткого определения через род и видовое отличие. С появлением Эрья филологическая традиция отделилась от школьной и стала развиваться самостоятельно.

Словарь Эрья положил начало китайской лексикографии. Однако новые задачи системы образования, возникшие после учреждения гос.экзаменов, потребовали создания словаря, где каждый знак китайского письма получал более подробное индивидуальное истолкование. Первым таким словарем был Шовэнь цзецзы, который в конце I в.н.э. составил Сюй Шэнь. В словаре насчитывалось около 10 000 знаков китайского письма в начертании сяо чжуань с истолкованием графической структуры и значения каждого знака. Чтение было указано лишь у некоторых из них. Важное достижение Сюй Шэня состоит в том, что он собрал известные в то время знаки чжоувэнь из списка Шичжоу пянь, знаки чжуаньвэнь, и знаки гувэнь. Таким образом, в словаре представлена эволюция графической формы многих из современных ему знаков стиля сяо чжуань и лишу.

Впервые в истории китайской филологии знаки китайского письма в словаре Сюй Шэня располагались согласно их графической форме по 540 графическим классам бу, первый знак которого назывался бу шоу «глава класса». Этот глава знака представляет собой регулярный знак китайской письменности, который используется в качестве названия класса в целом. В китаеведении эти «главы классов» называются «ключами» или «детерминантами».

В эпоху династии Хань, кроме Шовэнь цзецзы, были созданы и другие лексикографические труды. Ян Сюн составил словарь диалектов Фанъянь, а Лю Си – этимологический словарь Шимин. По прямой аналогии с толкованием значения иероглифа через синоним в трудах комментаторов последнего столетия династии Хань стал использоваться способ передачи их чтения через омоним. Первые образцы такой передачи чтений встречаются в словаре Шовэнь цзецзы. Этот способ чтения назывался дужо. Его формула: «А читается как Б». Способ чтения знаков в других филологических трудах назывался чжи инь «прямое уподобление». Его формула: «А имеет чтение Б».

В конце восточной династии Хань китайские филологи познакомились с индийской алфавитной письменностью. Новые знания послужили стимулом для создания более детального обозначения чтений знаков китайского письма. Вероятно, в это время китайская филологическая наука создала новый метод их чтения фаньце. В трудах китайских филологов этот метод регулярно используется с конца III века. В то время китайская филология уже имела четкое представление об отдельных звуках, образующих слог, и об органах речи, участвующих в артикуляции звуков языка. Однако этими знаниями филологии воспользовались лишь при создании фонетических таблиц.

Следующий период развития китайской филологии приходится на времена «Шесть династий» (220-589 гг.), когда была продолжена работа ханьских филологов по комментированию классических текстов. В комментариях этого периода уделялось равное внимание как их содержанию, так и чтению отдельных знаков. В это время было сделано первое описание тонов китайского языка и разработана новая система стихосложения. В эпоху «Шести династий» появились фонетические словари, где знаки китайского письма располагались по четырем традиционным тонам, а внутри тональных классов – по рифмам-финалям. В самом начале VII в. вышел в свет фонетический словарь Цеюнь. Он обобщил достижения в области создания словарей рифм и положил начало традиции средневековых фонетических словарей с расположением лексического материала по рифмам. В каждую его словарную глоссу входило толкование значения иероглифа и его чтение по методу фаньце.

Большие фонетические словари, которые создавались в дальнейшем по образцу Цеюня, были словарями-тезаурусами. Они содержали все знаки китайского письма, известные ко времени их составления. Каждая династия создавала комиссию филологов для составления словаря. Такой династийный словарь мог представлять собой новую редакцию словаря предшествующей династии или быть новым лексикографическим трудом. Традиция фонетических династийных словарей была завершена при последней династии Цин (1655-1911), которая вернулась к графическому принципу расположения знаков, реализованного в словаре Шовэнь цзецзы, но в существенно упрощенном виде.

При династии Сун проблема чтения знаков китайского письма приобретает все большее значение для филологической науки. Знания об их чтениях были сведены в фонетические таблицы со специальным обозначением их инициалей и финалей. Эта отрасль китайской филологии получила название дэнъюнь сюэ.

ТОПИНИМ «РОССИЯ» В КИТАЙСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

И ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ

Яростова Н.А., студентка 5 курса факультета иностранных языков.

Научный руководитель: Глазачева Н.Л., к.ф.н., доцент

ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет»


Изучение общественного мнения и его роли в выработке внешней политики давно превратилось в неотъемлемый компонент исследований международных отношений. Особый интерес в этом плане представляет анализ восприятия друг друга населением различных стран, прежде всего - сопредельных, связанных долгой и непростой историей отношений, разделяемой разными культурами. В то же время культура страны актуализируется в ее политическом дискурсе, который представляет собой открытую систему, взаимодействующую с комплексом дискурсивных и недискурсивных элементов. В лингвистической литературе существует широкое и узкое определение понятия «политический дискурс». К ученым, придерживающимся широкого определения, относятся Е.И. Шейгал, А.Н. Баранов, которые под политическим дискурсом понимают любые речевые образования, содержание которых относится к сфере политики. Узкого определения политического дискурса придерживается, в частности, голландский лингвист Т. ван Дейк. Он считает, что политический дискурс – это класс жанров, ограниченный социальной сферой, а именно политикой. Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию, то есть повлиять на сознание людей.

В нашем исследовании нас интересовало влияние политического дискурса на языковое сознание. Как отмечает Е.Ф. Тарасов, языковым сознанием являются образы сознания, овнешняемые языковыми средствами: отдельными лексемами, словосочетаниями, фразеологизмами, текстами, ассоциативными полями и ассоциативными тезаурусами как совокупностью этих полей. Образы языкового сознания интегрируют в себе умственные знания, формируемые самим субъектом преимущественно в ходе речевого общения, и чувственные знания, возникающие в сознании в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств в предметной деятельности.

Важным компонентом языковой картины мира является топонимическая система, поэтому объектом нашего исследования был выбран именно топоним. Топоним, как языковая единица, несущая указание на географический объект, является органичной составляющей языкового отражения человеческой деятельности. Роль топонима в дискурсе не сводится к простой идентификации географической отнесенности объектов и явлений, топоним выполняет разнообразные прагматические задачи, а также является носителем фоновой информации.

На первом этапе нашего исследования целью являлось выявление дискурсивных свойств топонима «Россия» в китайском политическом дискурсе. Для реализации поставленной цели, методом сплошной выборки мы отобрали 40 газетных публикаций, в которых речь шла о России. Материалом для исследования послужили газеты «金融时报», «解放日报», «联合早报», «第一财经日报», «环球时报», «人民日报», «真理报», а также новостные Интернет сайты iu.com, .cn, .com, inwe.com, e.com.cn.

Проанализировав контекст, в котором встречается топоним «Россия», общий эмоциональный фон, а также исходя из содержания изученных статей, мы пришли к выводу, что эмоциональный фон статей в целом положительный: топоним «Россия» чаще используется в статьях, где китайская публицистика убеждает читателя, что Россия – развитая страна, с которой выгодно иметь дружеское сотрудничество и добрососедские отношения. Общие темы, в контексте которых шло упоминания о России, были таковы: «Приграничное и межрегиональное сотрудничество», «Политические и экономические отношения», «Сотрудничество в сфере образования», «География и природные ресурсы» и «Автомобильная промышленность». Так, рядом с топонимом «Россия» чаще всего встречались шаблонные обороты и словосочетания следующего типа: 睦邻友好合作关系(добрососедские и дружеские отношения сотрудничества)，自然资源极为丰富 (чрезвычайно богатые природные ресурсы), 天然气 (природный газ), 互派留学生 (обмен студентами), 邻近国家 (соседние страны), 中国移民 (китайские иммигранты), 汽车市场萎缩 (автомобильный рынок приходит в упадок) и т.д. Также следует отметить, что в газетных публикациях в качестве способа воздействия на адресата широко распространены лексико-стилистические средства. Самыми яркими из них являются: метафора, эпитет и олицетворение. Приведем несколько примеров: 俄罗斯希望 (Россия надеется); 廉价的中国商品造成了威胁 (низкокачественные китайские товары нанесли урон); 自然资源构成经济支柱(природные ресурсы составляют экономическую основу); 福利源泉(источник благосостояния); 发达国家 (развитое государство); 望无际的森林 (необъятные леса) и т.д.

Затем с целью выявления содержания концепта «Россия» в языковом сознании китайцев нами был проведен свободный ассоциативный эксперимент. Задания к эксперименту и все объяснения проводились на родном языке лиц, участвовавших в эксперименте. В качестве слова-стимула выступало слово «Россия». Учитывалось только первое слово или словосочетание, данное реципиентом. В эксперименте принимали участие китайцы, проживающие в городах: Хэйхэ, Харбин, Пекин, Вэйхай, Шэньчжень и Санья, в возрасте от 18 до 70 лет. Общее количество респондентов составило 88 человек.

Полученные в ходе свободного ассоциативного эксперимента вербальные ассоциации мы также разделили на категории: «Личностные характеристики русских», «Приграничное и межрегиональное сотрудничество», «Политические и экономические отношения», «Сотрудничество в сфере образования», «География и природные ресурсы» и «Другое». Самой многочисленной по числу данных ответов, оказалась категория «Личностные характеристики русских». К примеру: 美女, 漂亮的姑娘- красивые девушки (17 слов-реакций), 皮肤白色的 – белокожие (6), 个子高 - высокие (5), 头发是金黄色的 – золотоволосые (3), 狡猾 – хитрые, изворотливые (1) и т.д. Но при этом в категориях «Приграничное и межрегиональное сотрудничество», «Политические и экономические отношения», «Сотрудничество в сфере образования», «География и природные ресурсы» мы выявили результаты, которые нам встретились и в ходе критического анализа и в процессе свободного ассоциативного эксперимента. К примеру: 邻居(- соседи),邻国 (- соседние страны), 好朋友(хороший друг), 普金(Путин), 梅德韦杰夫(Медведев), 留学生(иностранный студент), 天然气(природный газ), 天然资源 (природные ресурсы), 莫斯科 (Москва) и т.д.

Подводя итоги нашего исследования, мы можем заключить, что топоним «Россия» в политическом дискурсе Китая в большей степени связан с политической и экономической сферами, а также не редко встречается в публикациях о приграничном и межрегиональном сотрудничестве, тогда как в сознании китайских граждан данный топоним чаще ассоциируется с визуальным восприятием русских. Но при этом нельзя не отметить тот факт, что более 20% (23 ответа из 88) ассоциаций, данных китайскими респондентами, перекликаются с результатами критического анализа газетных и журнальных публикаций в сфере политики, экономики, приграничного сотрудничества, образования и в области природно-ресурсного потенциала. Таким образом, политический дискурс несомненно оказывает влияние на формирование языкового сознания китайских граждан, но не является основополагающим фактором.