Ловец обезьян, раздавая им каштаны, сказал: «Утром три, а вечером четыре». Все обезьяны разгневались
| Вид материала | Документы |
- Ирина Лежава ловец, 234.9kb.
- Сочинение на конкурс, посвящённый Дню матери. Исполнитель: Судник Ксения, ученица, 19kb.
- Эволюция человека, 260.74kb.
- Премьера! Три обезьяны трансцендентальная драма режиссёра Нури Бильге Джейлана, 106.4kb.
- Это произошло уже после того, как Ивин купил фирму "Шторм и Ко", связав воедино три, 90.54kb.
- Лекция «Математика в жизни, производстве, науке, в твоей будущей профессии», 51.21kb.
- Задачи с единицами Одна и две единицы Две и три единицы Три и четыре единицы Четыре, 323.09kb.
- Труд сделал из обезьяны человека (хотя обезьян до сих пор много встречается, особенно, 104.43kb.
- Куколка Итальянская народная сказка, 127.81kb.
- Явместе с классом была в поездке в Санкт-Петербурге, 97.69kb.
- А Вы не слишком разбежались? – интересуется окончательно проснувшийся Розенфельд: - Это, конечно, цимесно, но страшновато. У нас какой-то зловещий Пакт Молотова-Риббентропа вытанцовывается. Мине-то что, я – человек старый, и уже проплатил престижное место на Втором еврейском кладбище, а вот у Вас, Артур, вся жизнь впереди. Я не пугаю, я – предупреждаю. Как бы Вам такой размашистой рысью до собственных нюрнбергов не добежать!
Петя Третьяков роняет голову на грудь и начинает умирать то ли от хохота, то ли от внезапно накативших на него рыданий.
- В самый раз, - строго заверяешь ты придирчивого клиента, - Вы просили чудес, так, поверьте, их есть у меня:
Согласно секретному Протоколу, подписанному Государем и молодым виноделом из солнечной Италии…
- И где же ж я Вам эту прелесть возьму? - Игоряшин эмиссар, кажется, давится давно уже остывшим чаем, отчего приходит в скверное и сварливое расположение духа, - из рукава, как ангорского кролика, вытащу? Таки я не Кио, иначе ходил бы в зятьях у Брежнева, и с высокого питерского причала плевал на деньги господина Крамаренко! С секретными протоколами в нашей с вами стране дело серьезно поставлено, не любят у нас предавать огласке секретные протоколы.
- Ничего. Коли сильно захотите – найдете! Типографий в Расее – что собак нерезаных, а сертификацию на гербовой бумаге отпечатать – раз плюнуть. Собственно, и мы можем это сделать, коль на то пошло. За отдельную плату, разумеется. Но – слушайте далее:
… торговый Дом МАДАМ РАША взял на себя обязательство в течение полутора-двух лет создать сладкую, дижестивную версию – КРАСНОЕ ИГРИСТОЕ «МАДАМ РАША»…
- Молодой человек, поимейте совесть! Рецептура – штука тонкая, деликатная.
- Только не в нашем случае! Спустите по команде новую установку на свои многочисленные заводы – они все быстренько организуют. Подумаешь, делов… Сахарку там добавите, спиртов осетинских, перебродившего малинового сиропа. Ну, можно еще волчьих ягод и вытяжки из белены в рецептуру зафигачить. А две марки – это не одна. Возможные прибыли посчитайте – и все сами поймете!
-Угу, - говорит Соломоныч и опять плотно прикрывает совиные глаза, - оно, конечно, так, с этим не поспоришь. БРЮТ – это БРЮТ, а дижестив – это уже дижестив. ГОСТы – они ГОСТы и есть…
Через восемь месяцев красный дижестив МАДАМ РАША произвел неизгладимое впечатление на Государыню Императрицу и фрейлин Ее блистательного двора. Совсем скоро итальянское Чудо стало любимым вином последнего русского царя… А жизнь продолжалась! Полувековой юбилей компании встречали уже новые управляющие – четверо сыновей Алессандро Кавалли. Благодаря Николаю II, дети винодела превратились в миллионеров и вошли в число наиболее уважаемых граждан Италии: в знак признания исключительных заслуг перед обществом семье (через протекцию русского императора) был пожалован титул графов де Монтелера, а Никколо Кавалли был избран сенатором и мэром Турина. Торговый Дом МАДАМ РАША открыл отделения в ста десяти странах мира, став пионером во многих направлениях бизнеса. Фирма построила железную дорогу, несколько позже – собственный аэродром. Начиная с 1912 года МАДАМ РАША организовала механизированную доставку своей продукции в магазины – на первых автомобилях FIAT. В рекламе с самого начала своей деятельности МАДАМ РАША использовала таланты лучших художников своего времени – это стало главным принципом, которому компания следовала все последующие годы. Следующему поколению клана, внукам Алессандро Кавалли, выпало серьезное испытание – руководить своей винной Империей в грозные 30-е и 40-е годы. Благодаря невероятному запасу прочности, структурной реорганизации и грамотной политике топ-менеджеров, прославленный Тогрговый Дом с честью преодолевает трудности военного периода. И уже в 60-е годы МАДАМ РАША становится не просто одним из главных мировых алкогольных брендов, но и, возможно, самым аристократическим и стильным из них. Сегодня МАДАМ РАША BRUT и МАДАМ РАША ИГРИСТОЕ КРАСНОЕ – это знак причастности к миру знати и звезд, воистину напиток королей, султанов, шейхов, эмиров и президентов…
Ты задницей своей чувствуешь, что господина Розенфельда пробрало, пробрало до самых до печенок. Вот она, великая сила искусства! Одновременно ты видишь, как Петя строит тебе дикие рожи и отчаянно крутит пальцем около виска. Но на чужие глупости сейчас некогда обращать внимание, пустое это занятие. Поэтому ты откашливаешься и приступаешь к финальной арии глупости собственной:
Начиная с 1957 года в Париже, Милане, Лондоне, Барселоне, Франкфурте, Берне, Лиссабоне, Стокгольме и других крупнейших городах Европы открываются Террасы МАДАМ. На Террасах проводятся приемы в честь Нобелевских лауреатов, звезд музыки, кино, театра и спорта. Так, Терраса МАДАМ в Милане стала Олимпом, на который поднимались Федерико Феллини, Моника Витти, Марчелло Мастроянни, Клаудиа Кардинале, Катрин Денев, Брижжит Бардо, Мирей Дарк, Шэрон Стоун, Шон Коннери, Джордж Клуни, Иосиф Бродский, Михаил Барышников, Мария Калласс, Лучано Поваротти, Галина Вишневская, Дмитрий Хворостовский, Никита Михалков, Мохаммед Али, Крис Эверт, Иван Лендл, Пеле, Беккенбауэр, Кройф, Мюллер, Зико, Уэйн Гретцки, Марио Лемье, Вячеслав Фетисов, Мануэль Фаджо, Ники Лауда, Михаэль Шумахер, Тайгер Вудс… И здесь не было случайного совпадения: с 1968 года существует программа МАДАМ РАША RACING, в рамках которой бренд спонсирует гонки «Формулы-1». Под «патронаж» великого вина попали титульные встречи по боксу, выставочные футбольные и хоккейные матчи, престижнейшие ралли, водномоторный спорт, гольф, гонки под парусом… Во всем мире – но пока еще не в России – МАДАМ РАША является одной из самых популярных марок «легкого» алкоголя и, безусловно, маркой, в полной мере соответствующей миру звезд, богемы и dolce vita. При участии МАДАМ РАШИ прошли премьеры многих блокбастеров и наиболее значительных оперных постановок. В любимых клубах модников и модниц Рима, Милана, Парижа, Лондона, Берлина, Мадрида, Барселоны, Токио и Нью-Йорка при поддержке знаменитого бренда состоялись концерты звезд лаунж-музыки De-Phazz и Montefiori Cocktail. Высший свет наслаждаля игристым МАДАМ РАША на открытии бутиков Prada, Olivier Lapidus и Hugo Boss. МАДАМ РАША – это самые модные и стильные тенденции. МАДАМ РАША – ВИНО РУССКИХ ИМПЕРАТОРОВ – ОПЯТЬ В РОССИИ! ВСТРЕЧАЙТЕ ИГРИСТОЕ «МАДАМ РОША», ДАМЫ И ГОСПОДА! SUMMA SUMMARUM, ПРЕДЕЛ ПРЕДЕЛОВ. МАДАМ РАША. ПОЖАЛУЙ, ЛУЧШЕ ШАМПАНСКОГО. ЗАМРИТЕ НА МЕСТЕ И АПЛОДИРУЙТЕ БОЖЕСТВЕННОМУ НАПИТКУ СТОЯ!»
- Какая исключительная чушь, - Зиновий Соломоныч зевает, даже не удосужившись прикрыть ладошкой свою ослепительную швейцарскую пасть, - но чушь, мгм… занимательная. Она настолько занимательна, что даже не смешна. Однако - что-то мине это романтическое либретто напоминает…
- Ну да, - говоришь ты и напрягаешь мускулы, будто намереваешься под призывный рев забитых под завязку трибун олимпийского Дворца спорта вырвать победный вес с новым мировым рекордом, - бренд MARTINI, что же еще!
Третьяков смотрит на тебя такими злыми глазами, что становится понятно: бывший кадровый офицер Службы внешней разведки страшно жалеет о том, что не взял на работу наградной ПСМ с надписью «За долгую и беспорочную службу». А ведь пристрелил бы, поди, несмотря на совместно выпитое… Пристрелил, как бешеную собаку!
- Это уже слишком! – бросает незадачливый шпион, - нас не оштрафуют, нас надолго закроют в СИЗО с романтическим названием «Матросская Тишина». И производителей закроют, и рекламистов. Всех!! Статья пятая Федерального закона «О рекламе», если мне не изменяет память, начинается со слов о том, что реклама должна быть добросовестной и достоверной. Далее это базисное положение излагается на четырех страницах и расшифровывается в одиннадцати пунктах с многочисленными подпунктами. Так вот, своим вниманием ты, засранец, не обошел ни один!
- Да уж, - кривит губы вредоносный, соглашательски настроенный Соломоныч, - Вы умудрились цинично поглумиться над ними над всеми. Масштабность и последовательность – штука хорошая и наглая, но…
Не дослушав, Третьяков отчаянно всплескивает руками и переходит почти на базарный визг. Самое любопытное в этой истерике, с твоей точки зрения, заключается в том, что рыдающим южнорусским речитативом подгулявшей деревенской бабенки, узнавшей о неожиданной своей беременности, главный юрист ГЕРОЯ озвучивает не женскую (в целом, справедливую) претензию к ебливому и вечно пьяному трактористу Ваньке, а сухой, начисто лишенный эмоций текст Закона, принятого боярской Думой и одобренного благородным Дворянским Собранием.
- Извини-подвинься! - истерически всхлипывает этот правоведческий придурок (в этот момент тебе кажется, что в переговорной слышится треск ломаемых пальцев), - я никогда не завизирую этот креативный бред! Помнишь ли ты, что недостоверной признается реклама, которая содержит не соответствующие действительности сведения о преимуществах рекламируемого товара перед находящимися в обороте товарами, которые произведены другими изготовителями или реализуются другими продавцами. Недостоверными признаются также сведения о любых характеристиках товара, в том числе о его природе, способе и дате изготовления, назначении, потребительских свойствах, о месте его происхождения, наличии сертификата соответствия и знаков обращения…
- Эй, Петр Леонидович, - ты решился открыть карты, а поэтому позволяешь себе исключительную борзость, особенно в присутствии посторонних, - хорош тарахтеть, побереги мои барабанные перепонки! Я никогда не сомневался в том, что у тебя хорошая память! Но – давай будем хладнокровны! Давай не выносить сор из избы: в спецслужбах и уважающих себя рекламных агентствах так поступать не принято! Я от тюрьмы не зарекаюсь, но Вы-то на чьей стороне, господин хороший? Хватит уже нам перебежчиков Калугиных и шпионов Гордиевских, великая страна устала от предателей тайного рыцарского Ордена плаща и кинжала!
- Вот-вот, - эхом откликается пессимистичный господин Розенфельд, - это правильный классовый подход. Текст отличный, слов нет. Но без блистательного Джеймса Бонда он, увы, и пресен, и ненаучен. Так мине почему-то кажется.
- Кто-то обвинял меня в недостаточном оптимизме, в отсутствии мировоззренческой широты и креативной дерзости. Кто-то издевался (и справедливо, надо сказать, издевался!) над легковесностью беззубого титра ПОЖАЛУЙ, НЕ ХУЖЕ ШАМПАНСКОГО… Ну так вот, перед Вами, уважаемый Зиновий Соломонович, вдумчивая работа над прежними детскими ошибками. Я воспринял как надо Вашу конструктивную критику, я исправил свой чудовищный фолт*. Но я пошел и дальше, ибо из куска вонючего дерьма вылепил безусловный шедевр с великосветским душком и монархическим уклоном!
- Полагаете?
- Убежден. Не Вам переполняться скепсисом! Как умный человек, Вы же не будете возражать против того, что после зачитанного текста на губах остается замечательно сладкое послевкусие, правда? Согласитесь, что в новейшей истории бренда МАДАМ РАШИ есть и широта, и дерзость, и размах, и легкий, но ароматный букет горьковатых альпийских трав … Но главное, что там есть – это гордость величайшая! Теперь от вашего керосина не дизельным топливом воняет, теперь итальянское игристое благоухает горным воздухом и кружевным исподним Дома Романовых! С таким пахучим и благородным продуктом не стыдно выходить на рынок! По мне, так то, что я имел честь зачитать на нашем саммите, – это вообще улет и дикий понт!**
- Не дурите, - кисло усмехается дядя Зяма, - не пытайтесь подловить Вашего заказчика на его же собственных словах! Что Вы от мине желаете услышать, о, талантливый, но неразумный человек? Похвальбы? Извольте! Да, Ваше музыкальное сочинение великолепно! Я слушал Вас, и мине казалось, что я нахожусь в убранной цветами ложе Ла-Скалы, где наслаждаюсь чистейшим драматическим сопрано Брунгильды из «Гибели богов». А финал просто упоителен! Это уже не «Гибель богов», это – «Жизнь за царя»! Заверяю Вас в том, что заключительная часть Вашей оперы, согласно Вашему же девизу, выше всех пределов. Она размашиста, державна, и – вместе с тем - лирично-патриотична… Но, мгм… исполнить это восхитительное произведение прилюдно не представляется возможным, как бы нам всем этого не хотелось! Вы отдаете себя отчет в том, что опубликовать такое в любом издании, включая желтую прессу, - значит добровольно подставить голову под нож гильотины? Я не музыкальный критик, но в этой объективной оценке главный юрист ГЕРОЯ, похоже, целиком и полностью на моей стороне. А голова у мине, знаете ли, одна… Есть, конечно, уютное место на Втором еврейском кладбище, но для мине сейчас это не вопрос первостепенной важности…
«Ничего, - думаешь ты, - повыебывайся, Соломоныч, ни в чем себе не отказывай! Только ничего у тебя не выйдет, все равно идейку приобретешь. И бабульки отстегнешь как миленький. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет ща нами. Хочешь, чтоб я тебя еще поуговаривал? Ну что ж, пожалуйста! Как говаривали в Одессе: «Бублички, койфт майне бейгелех, хейсинке бублички, ну, кофт!» Все ты у меня купишь, родной, шоб я так жил! И бублички купишь, и бараночки! Но – ша! Кульминация достигла высшей точки кипения, пора уже эту оперетту зафиналивать!»
- Ага, - надменно кривишь рот ты, - ссылаться на других – это себя не уважать. Господин Третьяков – человек маловерный, к тому же - безжалостной Системой нашей с детства сильно напуганный. Вот у него и развились фобии определенного плана. Но мы с Вами не будем ориентироваться на бывших сортудников службы внешней разведки, в конце концов – КГБ есть КГБ. Вы думаете, Зиновий Соломонович, что я вчера пять часов кряду ваял Вам синюю собаку, а на выходе засбоил и факапнулся* как последний рекламный лох? И ты так считаешь, Петр Леонидыч, да? Я что, похож на Свету Сыроежкину и Рому Рыжикова? А вот и нет, господа хорошие! Слушайте сюда! Включайте мозги и слушайте! Квинтэссенция идеи состоит в том, что этот безумный текст мы пульнем на воздух** во всех возможных газетах и журналах сразу, одновременно, в один день. У нас будет фиксированная дата, понимаете? И эта фиксированная дата – первое апреля, День дурака! В общем, место и время встречи изменить нельзя! И кто к нам после этого придерется, скажите на милость?! Шутить за свои собственные бабки мы, вроде как, имеем полное римское право!
- Подожди, скотина, я выпью минералки, - говорит Третьяков треснувшим голосом и двумя (сразу двумя!) ослабевшими руками тянется к бутылке VITTEL’я, - что-то в горле пересохло… Ну, допустим. А как быть с ежемесячниками? Или ты предлагаешь ежемесячники вообще исключить из списка?
- Ни в коем случае! Наоборот. Издания такого рода мы задействуем по полной программе, в особенности – глянцевые журналы. Просто в ежемесячниках, в конце этой прозаической бредятины, маленькими буковками мы проинформируем читателя о том, что история бренда опубликована на правах рекламы и подписана в печать первого апреля. И все, и никаких вопросов! Мы неподсудны! Мы чисты перед Законом о рекламе, мы избыточно честны и перед государством, и перед козлами-потребителями!
- Зог эс мир нох а мол, - говорит господин Розенфельд.
- Что?
- Это – слова из известной еврейской песенки: «Зог эс мир нох а мол, вайл их бин герн цухерн ди шейне вертер фун дир». Скажите за это еще раз, потому как мине хочется слышать за эти красивые слова еще и еще!
- Охотно, Зиновий Соломонович! Мы неподсудны. Мы кротки, как ягнята, и чисты, как новорожденные ангелочки! Идем дальше! Мы знаем, какой нид у консьюмера*, и не наша вина в том, что больной на голову господин, неожиданно взалкавший игристой мочи, в придачу пожелал еще и двусмысленных первоапрельских шуток! Ну, вот такое у него щас настроение, весеннее и по-дурацки игривое. Апрель – месяц обострений…
- Вы это сами придумали, Артур? – тебе кажется, что желтые, совиные глаза Соломоныча зажелтели еще сильнее.
- Ну, это как посмотреть. Текст почти весь слизан, но я по этому поводу не парюсь. В современном мире деньги платят не за писательство (наваять пару страниц прозы может почти каждый дурак, исключая Сыроежкину с Рыжиковым), деньги платят за идеи. А идея целиком и полностью моя. И только попробуйте сказать, что она как минимум не гениальна! Идея - сплошной бурст и чизняк!** Не буду скрывать очевидное: толчком для креативного решения послужила одна славная картинка из прошлого. Видите ли, когда-то, очень и очень давно, один наш общий знакомый (не будем называть сиятельных имен!) с упорством маньяка впаривал глупым аборигенам Восточной Сибири и Дальнего Востока полуполтинники баксов в особо крупных, почти промышленных, масштабах. Там, на банкнотах на зелененьких этих, был изображен Гарри Трумэн. Тридцать третий президент США сидел на месте пилота в кабине «Б-29», американской «летающей крепости», и закладывал смертельный вираж то ли над Окинавой, то ли над мирным городком Нагасаки. Наварил наш общий знакомый на этой своей идее такие сумасшедшие бабки, что правоохранительные органы опупели. Да, опупели, но вот сделать ничего не смогли. Нет двадцатипятидолларовых купюр, не существует такой прелести в природе! А за «сувенирку» у нас, знаете ли, пока не сажают. Вот, привиделось мне с похмелюги такое, а дальше я уже все сам. Верите?
- Какая изумительная история! – всплескивает руками дядя Зяма, - не знал. Торой клянусь – не знал! Ой-вей, да то ж подлинное зловредное жидовство! Как славно, как душевно! Просто – розинкес мит мандельн, что на идише значит «изюм с миндалем».
- Я рад, что сумел угодить Вам.
- Сумели, молодой человек, еще как сумели! А скажите мине, только без обид… Скажите, а у Вас в родне…
- Нет, - печально говоришь ты, - к величайшему сожалению.
- Далеко пойдете, - господин Розенфельд восхищенно качает головой, как твой тезка, герцог Артур Уэлсли Веллингтон в предвкушении львиной гибели последнего из ветеранов Старой императорской гвардии, - Вы уж мне верьте, глаз у меня наметанный! Я теперь Вас ни за что не забуду!
- Спасибо на добром слове!
- А знаете что, мой друг? Вслушиваясь в Вашу замечательную opera buffa, я себе размышлял не за комедию дель арте и даже не за маэстро Перголези. Я думал себе за забавный исторический анекдот. Хотите, расскажу? История на историю! После взятия Измаила к Суворову с вопросом обратился молоденький штабной офицер: какую, мол, цифру рисовать в донесении о турецких потерях, сколько имен погибших магометан слать в Петербург, на Высочайшее имя? Вот тогда, говорят, Александр Васильевич и выдал свою бессмертную фразу: «Да пиши больше! Чего их жалеть, бусурманов-нехристей!..» Ну, хорошо, я готов признать, что идея интересная, и, мгм…
- Денежная лично для меня, любимого?
- Пожалуй. А продвижение?
- Нет ничего проще! Я – человек осторожный, я не исключаю того, что некоторые серьезные издания попробуют вывести нас, так сказать, на чистую воду. Не волнуйтесь, мы не позволим им этого! В конце концов, деньги решают все. Следующая моя неординарная мысля заключается в том, что все без исключения ежемесячники (и в первую очередь журналы «репутационные») уже на стадии заключения договора получат от вас, дорогой Зиновий Соломонович, суммы, значительно превышающие расценки даже на самую откровенную, самую паскудную джинсу*. Таким образом, при наиболее отвратительных раскладах, захотят нашей крови максимум два-три издательства, но даже и в их принципиальности я очень сильно сомневаюсь. Ну не будет этого, вот что хотите со мной делайте! Дальше. Одновременно с печатной версией бренда мы запускаем свои теле-ролики. А вот теперь – внимание! Месяца через два после нашей остроумнейшей первоапрельской шутки мы опять пойдем по нестандартному пути…
- Ты предлагаешь бренд сивой кобылы?**– спрашивает Петя, и на этот раз довольно потирает ладошки.
- Зачем? Это имело бы место, если бы мы ориентировались на сексуально распущенных пэтэушниц и прыщавых ботаников-студентов. Если рекламировать что-нибудь типа КЛИНСКОГО или ТОЛСТЯКА – тогда да. Но у нас другая история. У нас солидный потребитель, а к серьезному человеку должен быть и подход серьезный. Наш замечательный бренд мы будем продвигать не только через традиционные ATL- и BTL-коммуникации…
- Переведите, господа хорошие, уважьте старика!
Ты смотришь на сенатора Каренина и понимаешь, что перед тобой – совершенно другой человек: как по мановению волшебной палочки пожилой сановный сухарь с повадками неизлечимого импотента превратился в пылкого офицера, по-юношески влюбленного в Анну красавца-Вронского!
- Все довольно просто. ATL-технологии, от английского above the line – «над чертой», - это прямая реклама. BTL (bellow the line, «под чертой») – термин, обозначающий комплекс мероприятий по стимулированию сбыта: спонсорство, promotion, PR… Я предлагаю поставить на поток то, что в мире западной рекламы называется concept store, концептуальным магазином. Смотрите, мы делаем следующее: мы берем карты-схемы Москвы, Питера, городов-миллионников, административных центров, и с помощью наших партнеров, жителей этих городов, которые «в материале», вычленяем так называемые районы среднего класса. В местах компактного проживания простофиль из нашей ЦГ мы открываем по флагманскому магазину, и, разумеется, оформляем эту точку в общей стилистике нашего восхитительного бренда. Но здесь есть одна тонкость.
- Да?
- Вам, Зиновий Соломонович, необходимо учесть (а если надо, то и донести до шефа) простую мысль: главной целью открытия фирменного магазина МАДАМ РАША является не повышение уровня продаж (для Вас пока это дело десятое!), а