Из интервью режиссера Андрея Тарковского

Вид материала

Интервью

Содержание Глава 7. психология мышления 287 Почему обезьяны до сих пор не заговорили? 288 Популярная история психологии Глава 7. психология мышления 289 Борис Романовский, «Две руки» 290 Популярная история психологии Глава 7. психология мышления 291 292 Популярная история психологии Глава 7. психология мышления 293 294 Популярная история психологии

Подобный материал:

• Гран-при III международного кинофестиваля имени А. Тарковского получил фильм "Полторы, 31.26kb.
• Втворчестве Андрея Тарковского, как всякого крупного русского художника, нравственная, 67.65kb.
• Моей "Последней лошади", 38.57kb.
• Историк Н. Н. Воронин о фильме А. Тарковского, 80.84kb.
• Статья опубликована в журнале «625», 63.01kb.
• Памятка по проведению интервью с ветеранами Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., 93.4kb.
• Андрея Юрьевича Хржановского «Трилогия» по рисункам Пушкина, или оперу «Пиковая дама», 238.29kb.
• Лекции по кинорежиссуре Монтаж Лекция Андрея Тарковского о роли монтажа в кино, 1263.1kb.
• [Пер с ит и коммент. Ф. М. Двин, 287 с. 16 л ил. 21 см, М. Искусство 1984 Автобиография, 2559.33kb.
• 1. Вчем заключаются лучшие минуты жизни для князя Андрея, 9.8kb.

ГЛАВА 7. ПСИХОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ 287

Конечно, управление памятью это еще не управление мышлением. Но все-таки эксперименты Каменского — большой шаг в деле изучения воз­можностей крысиного, а след за ними и человеческого мышления... Вот только чем ближе ученые к разгадке воздействия на наши мысли, тем страшнее.

«Один препарат, который «работает» в 50 раз дольше, чем природный белок, уже синтезирован в Институте молекулярной генетики АН СССР в лаборатории кандидата химических наук Владимира Николаевича Незави-бадько, — пишет журналист В. Христофоров в статье «Таблетки памяти», «Порошок гениальности», «Живая вода» и другие чудеса» («Техника — мо­лодежи», №4, 1987 год), — и успешно проходит предклинические испытания у Каменского.

Клинические испытания препарата будут проведены в текущей пятилет­ке. Если они завершатся успешно, мы получим не просто средство для улуч­шения памяти, а вещество, способное снимать усталость, помогающее легче переносить стрессовые ситуации, повышающее работоспособность.

Хорошо, кабы так! Строгий администратор может быть доволен: чело­век, закапавший в нос перед началом трудового дня этот препарат, переста­нет отвлекаться от работы по пустякам. Каждый сотрудник будет предельно сосредоточен на работе...» Но это будет уже не человек, а именно сотруд­ник-робот.

Почему обезьяны до сих пор не заговорили?

Зоопсихологи, да и не только они, давно заметили, что шимпанзе любят «рисовать»: беспорядочно чиркать по бумаге карандашом, красками, мелом, фломастерами. Один из английских зоопсихологов, специалист по приматам, Д. Моррис, устроил как-то распродажу подобной живописи. Покупателей оказалось очень много, одну картину купил сам... Пабло Пикассо. Что же касается речи, то тут дело с приматами обстоит сложнее.

В течение всего XX века ученые зоопсихологи проводят один и тот же эксперимент: молодых шимпанзе помещают в человеческую обстановку и приставляют к ним глухонемых инструкторов. Шимпанзе играют игрушками Детей, пользуются чашками, тарелками, щетками, комнаты, где живут обезь­яны, обставлены мебелью. С шимпанзе играют в «человеческие» игры... Все это лишь для того, чтобы шимпанзе начали разговаривать на языке жестов.

А вот Алекс, африканский серый попугай, умеет считать и дает ответ о форме предмета, его цвете и материале. Американская исследовательница Айрин Пепперберг обучала Алекса несколько лет, чтобы добиться таких не­обычных результатов. Алекс умеет считать до шести и процент правильных ответов доходит до 78,9 процента!

288 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Дети, которых воспитывают глухонемые родители, начинают разговари­вать на языке жестов к шестому-девятому месяцу жизни. А шимпанзе — около трех-четырех месяцев! Получается, что молодые шимпанзе умнее че­ловеческих детей? Не будем спешить с выводами.

Шимпанзе так и остаются на уровне жестового общения, а мышление детей развивается до уровня абстрактных понятий. Можно ли выработать абстрактные понятия у человекообразных обезьян? Лингвист Э. Фон Глазер-фельд придумал язык, который понятен и людям, и обезьянам, и ЭВМ. На­пример, все животные в этом языке делятся на «знакомых приматов», «не­знакомых приматов» и «неприматов» (приматы — люди и обезьяны).

Алфавит этого языка состоит из знаков, каждый знак имеет не только свой рисунок, но и свой цвет. Рисунков знаков только 9, но 9 и цветов. По­этому возможное число знаков — 81. Цвет всегда жестко связан с конкрет­ной областью: черный — грамматика, красный — пища, зеленый — части тела. Порядок слов в «языке обезьян» тоже очень жесткий — надо говорить «пожалуйста, машина, дай», а не «пожалуйста, дай, машина». Общение с животными ведется только через компьютер, который запоминает все выска­зывания (обезьян и человека-экспериментатора). Почему?

Все дело в том, что языковые способности высших обезьян лучше про­являются, если обезьяна общается не с человеком и не с машиной, а с че­ловеком через машину. Обезьяна может подкреплять машинный язык жеста­ми. Очень смешно наблюдать, как две шимпанзе «разговаривают» между собой через машину: они непрерывно жестикулируют и издают звуки, обо­значающие различные эмоции.

Датский ученый Петерсон в 1978 году предположил, что все обезьяны тоже немножко «правши», так как у них за голосовые сигналы ответственно левое полушарие головного мозга, как и у человека. Получается, что язык жестов и язык слов были связаны на уровне мозга еще у наших предков?

Наибольших успехов в обучении этому языку достигла самка шимпанзе по имени Лана. Она после нескольких сотен повторений научилась задавать правильные вопросы и заканчивать их точкой. Мало того, Лана научилась придумывать новые понятия! Она называла «Фанту» — «Кока-кола, которая оранжевая», а однажды увидев, как один из участников опыта пьет настоя­щую кока-колу вне комнаты, где была Лана, попросила машину дать ей кока-колу.

Первая просьба была неправильной: «Пожалуйста, машина, дай, кока-кола». Вторая тоже: «Пожалуйста, Лана, пить, кока-кола, в этой комнате». Компьютер ответил: «Нет». Третья: «Пожалуйста, Лана, пить, это, вне ком­наты». Участник опыта через машину переспросил: «Пить что?» Тогда Лана нашла свою ошибку и набрала правильную фразу; «Лана, пить, кока-кола, вне комнаты, точка». Кока-кола тут же была получена.

ГЛАВА 7. ПСИХОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ 289

Можно ли научить робота различать буквы и чувствовать?

Вы никогда не задумывались, как вы отличаете букву «А» от буквы «Б»? Ведь разные буквы могут быть написаны любым шрифтом, любым размером и даже с помарками! Оказывается, в нашем головном мозге при различении двух букв происходит очень сложная операция — распознава­ние образов и их сличение, а научить компьютер такой операции совсем непросто.

Ученые обнаружили, что наш глаз в первую очередь обращает внимание на ключевые элементы букв: углы, изломы линий. То есть те участки изобра­жения, где форма предмета и его структура резко меняются. Казалось бы — чего проще: выдели в каждой букве ключевые элементы и загрузи компью­тер этой информацией... Да вот только глаз просматривает эти ключевые элементы много-много раз. Советский психофизиолог А. Ярбус доказал, что наши глаза совершают очень быстрые — так называемые саккадические — скачки. Взгляд чаще всего направляется на ключевые элементы букв или других изображений. Головной мозг за это время синтезирует зрительный образ... Вроде бы все понятно, но как тогда мы с первого взгляда узнаем старого школьного товарища, которого не видели много лет?

«Протезы у детей временные, — возразила О-Мару, продолжая безотчетно гладить его руку, — они хрупкие, ломаются. Ребенок не может достаточно надежно ими вла­деть. Боже мой, — она опять заплакала, — никогда¹ ни одна женщина не сможет по­гладить его по руке... У него будут кибернетические механизмы вместо рук. Совер­шенно одинаковые, выпущенные на конвейере аппараты...»

Борис Романовский, «Две руки»

Ученые предполагают, что в нашей голове находится своеобразная «фильмотека», и ее кадры составляют лица людей, с которыми мы когда-либо встречались, фотографии, предметы, картины и т.д. Поэтому в случае «внезапного» узнавания мы просто-напросто сличаем образ перед глазами с образом из «фильмотеки». Можно ли научить этой внешне «простой» рабо­те сличения образов робота? С этой сложнейшей задачей справились в Ин­ституте электронных управляющих машин совместно с учеными Института атомной энергии имени И. В. Курчатова и Института проблем передачи ин­формации АН СССР

Первый робот, который умеет разбираться не только с печатными бук­вами, но и с написанными от руки, называется «Обучающийся классифика­тор рукописных символов» (сокращенно ОКРУС). Конечно, его скорость чтения пока невелика — одна буква за три секунды (!). Причем, что удиви­тельно, латынь читается легче русского алфавита. Как же «читает» робот и откуда берутся ошибки?

290 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

Во-первых, в русском алфавите много похожих букв: «Ш» и «Щ», «О» и «С». Во-вторых, многие буквы сложны для распознавания (как буква «О») — в них присутствуют элементы всевозможных ориентации. Давайте проследим, как ОКРУС читает букву «О».

Сначала он «убирает» середину буквы, остются лишь две «крышки» от «О». Потом исчезают «крышки», остаются лишь параллельные полоски, чуть под наклоном. Это работают щелевые фильтры, причем процедура по­вторяется несколько раз. Выделенные элементы (световые) переводятся в электрические сигналы. ЭВМ обрабатывает результаты и формирует код буквы. Специальный блок расшифровки (ученые назвали его — адаптивный классификатор) сравнивает этот код с кодами, которые хранятся в его памя­ти. Человеку повезло: мы очень легко распознаем зрительные образы, ско­рее всего живая ЭВМ — зрительный анализатор — более приспособлена для выделения ключевых элементов изображения...

Почему роботы не чувствуют? Первый ответ, который приходит в голо­ву, — потому что на их «руках» нет кожи. Ответ, как ни странно, совершен­но правильный, ведь именно кожа — уникальный инструмент осязания. Уче­ные из фирмы «Бонвилл сайентифик» из Солт-Лейк-Сити придумали «ис­кусственную кожу». Как она выглядит? Сначала представьте тонкую пленку, сделанную из особого соединения на основе фтора и водорода, похожую на полиэтилен, но обладающую пьезоэлектрическими свойствами: при нажатии или нагревании пленка вырабатывает электрический ток, а если ток подво­дится к ней самой, то она начинает вибрировать с ультразвуковой частотой. Можно сказать, что эта пленка чувствует силу и тепло.

«Когда он вырастет, ему поставят биопротезы, — попытался возразить он, — и он сможет ими работать не хуже других людей.

— Я не хочу! — закричала она. — У людей живые руки разные... Твоя правая —
сильнее и больше, — с нежностью сказала она, — а на левой на пальцах выросло
несколько волосинок.

Она встала.

— Я пойду пройдусь. Не ходи за мной, милый!»

Итак, ученые обтянули такой пленкой руку робота. Причем пленки два слоя, а между этими слоями — прокладка из силиконовой резины. Первый слой пленки получает электрические импульсы и, вибрируя, посылает звуко­вые волны (ультразвук) ко второму слою. Второй слой пленки превращает вибрацию обратно, в электрические сигналы.

Что будет, когда робот ошибется и схватит ненужный предмет? Резина в тех местах, где пальцы робота соприкасаются с предметом, сдавливается, и звуковые волны проходят по ней быстрей. Поэтому электрические сигналы на второй пленке создают как бы отпечаток детали. Если форма этого элек-

ГЛАВА 7. ПСИХОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ 291

трического отпечатка совпадает с шаблоном, значит, деталь выбрана пра­вильно. Если нет — то робот будет брать другие детали, пока отпечатки не совпадут.

Итак, уже созданы искусственная кожа и «полимерные чувства». После­дние могут пригодиться не только роботам, но и людям, у которых нарушена чувствительность кожи после парализации. Такой человек может схватить ручку раскаленной сковородки, не чувствуя жара, или не может взять теле­фонную трубку: ведь пальцы утратили чувствительность, и трудно понять — взяли вы что-либо в руку или нет.

«Ямамото долго следил за ее фигуркой в синем халатике-кимоно. А когда она скры­лась за деревьями, задумчиво посмотрел на свои руки.

— Как она заметила, что мои протезы прижились по-разному? — прошептал он».

Ученые придумали перчатку из искусственной кожи. Ее устройство похо­же на устройство искусственной кожи у робота, только электрические сигна­лы поступают не в ЭВМ, а в специальное устройство, которое может при­крепляться на любой участок тела, который не потерял чувствительность. В это устройство встроена специальная мембрана, которая тем сильнее давит на тело, чем больше величина электрических импульсов. Человек постепен­но привыкает по давлению определять степень нагретости предмета и силу, с которой взят предмет.

Можно ли стать гением в результате... внушения?

Итак, что же получается, спросит читатель? Ученые улучшают память крысам, обучают человеческому языку обезьян и попугаев, учат роботов чув­ствовать и читать буквы, как первоклашку. Кто же будет думать о человеке? О том, как ему стать более творческим? Нельзя ли, к примеру, стать гением в результате внушения, ведь творческие люди, как мы говорили раньше, от­личаются от нетворческих всего лишь своей самооценкой? Именно этот воп­рос задал себе психолог-гипнотизер Райков перед началом своих знаменитых экспериментов...

Одному испытуемому Райков внушил, что он — известный американс­кий шахматист начала XX века Поль Морфи. Испытуемый играл с грос­смейстером Михаилом Талем в состоянии внушения и в обычном состоянии после внушения. Таль дал заключение, что игра в состоянии гипноза силь­нее на два разряда! Мало того — испытуемый изменился даже внешне, изменилось его поведение. Он стал требовать высокие гонорары, стал ре­шительным и агрессивным. До внушения это был человек робкий, скован­ный, приниженный.

292 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

И что самое любопытное — испытуемый ничего не знал о Поле Морфи, ни факты его биографии, ни о манере его игры. Испытуемый только слы­шал, что это великий шахматист и все! Может быть, он лишь играл в вели­кого шахматиста? Нет, состояние испытуемого под гипнозом сходно с пове­дением артиста лишь внешне. Артист, играя роль творческой личности, будет копировать внешние признаки образа, а испытуемые Райкова по-настоящему создавали творческие произведения.

Есть простое упражнение на проверку творческих способностей и разви­тие нестандартного мышления: нужно найти необычное применение обычным предметам — ключу, утюгу, ножницам, сваренному вкрутую яйцу. Испытуе­мые Райкова до гипноза отвечали стандартно, после гипноза их ответы пора­жали неординарностью и остроумием.

Что касается вареного яйца, то один из испытуемых придумал ориги­нальную идею, как его использовать. Оказывается, с его помощью можно вычислить... среднюю плотность Земли! Дело в том, что сваренное яйцо вра­щается быстрее сырого, и если сравнить ускорение вращения с увеличением плотности яйца, то по скорости вращения Земли физикам легко вычислить ее плотность. Кстати, когда этого испытуемого спросили, почему он не рас­сказывает о простых способах употребления яиц, он презрительно сказал: «Ну, таких банальных ответов вы от меня не дождетесь...»

Факты остаются фактами: если испытуемому сказать: «Рисуйте как мож­но лучше!», то он нарисует как сможет и что сможет. Если же ему внушить: «Вы — художник Репин (Шишкин, Дали)!», то рисунок окажется по край­ней мере профессиональным. Почему внушение так мощно реализует потен­циальные возможности, заложенные в человеке, пока остается неясным...

Психологи выяснили лишь один факт, который проливает свет на разли­чие между сознательной установкой и бессознательным внушением: созна­тельная установка «рисуйте как можно лучше» воздействует в основном на левое полушарие головного мозга, а внушение — на правое. Левое полуша­рие отвечает за логику и речь, правое — за образное мышление. Получает­ся, что в творческом процессе очень важен самогипноз?

«Речи, влагаемые мной в уста моих героев, я совершенно отчетливо слышу, прежде чем перенесу на бумагу. Не простительно ли мне думать, что я создан для своего ис­кусства? Когда, измученный физически и духовно, я сажусь писать, точно какая-то благодетельная волшебная сила пленяет мой взор разными интересными картинами. Верь мне, что в такие минуты я не сочиняю, а вижу то, что потом записываю. Впос­ледствии, когда видения исчезают, я замечаю по своей усталости, что эти минуты об­легчения страданий не даром достались мне».

Диккенс— Форстеру, «Лайт», 1890год

ГЛАВА 7. ПСИХОЛОГИЯ МЫШЛЕНИЯ 293

Современники Нильса Бора (знаменитого датского физика) вспоминают, что он в процессе решения физических задач производил впечатление загип­нотизированного. Многие писатели чувствуют все, что происходит с их пер­сонажем. Французский писатель Флобер (1821 —1880) сам описывал, что чувствовал все симптомы отравления госпожи Бовари...

Скорее всего, гипноз раскрепощает и мобилизует творческое мышление. Когда испытуемые Райкова выходили из состояния гипноза, они, конечно, переставали представлять себя великими художниками, поэтами, музыканта­ми. Но они не оставались прежними! Многие отмечали повышение творчес­кого потенциала, интереса к миру, подъем душевных сил, некоторые начина­ли писать стихи.

Некоторые психиатры считают, что причиной многих неврозов является недостаток образного мышления. Прямолинейное, логическое мышление час­то не видит выхода из конфликта, а человек с образным мышлением видит ситуацию во всех ее возможных вариантах, контекстах и моделирует различ­ные возможности выхода из конфликта. Так что совет психологов, как справ­ляться с трудностями современной жизни, будет банален: перечитайте пре­дыдущую главу «Психология в литературном творчестве» и побольше читай­те хороших книг, развивая образное мышление...

Шахматная машина — гроссмейстер?

Может ли машина думать быстрее человека? Да, и эта машина называ­ется калькулятор. А может ли машина быть «умнее» человека, например, обыгрывать нас в шахматы? Оказывается, скоро и на этот вопрос нам при­дется давать положительный ответ.

Январь 1988 года. Пресс-конференция в Париже. Чемпион мира по шах­матам Гарри Каспаров отвечает на вопрос журналистов, обыграет ли его компьютер. «Ни в коем случае, — уверенно заявляет знаменитый шахма­тист, — и если у кого из гроссмейстеров возникнут затруднения в игре с компьютером, я с удовольствием дам им совет».

Десять месяцев спустя... Штат Калифорния, Лонг-Бич. Гроссмейсер Бент-Ларсен (когда-то претендент на мировую шахматную корону) терпит поражение от машины, названной «Глубокой мыслью». Машина участвовала в шахматном турнире наравне с людьми. Она обыграла еще пять гроссмей­стеров, одну партию свела вничью и... заняла первое место вместе с гросс­мейстером Энтони Майлсом. Правда, все деньги (10 тысяч долларов) полу­чил человек-Читатель уже спрашивает, зачем вообще учить машину загонять в угол деревянную фигуру под названием «король»? Не лучше ли тратить силы и средства на создание таблеток памяти и роботов, которые умеют чувство-

294 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

вать? На самом деле создание мощного шахматного компьютера представля­ет собой задачку по психологии мышления и техническую проблему одновре­менно. Вот что по этому поводу говорил Клод Шеннон (американский уче­ный, основоположник теории информации) еще в 1950 году:

«Цель исследований, связанных с созданием шахматной машины, заключается в том, чтобы разработать техническое средство, которое можно было бы применить в прак­тически более важных приложениях. Построение шахматной машины является иде­альным началом по нескольким причинам. Задача строго определена как в смысле дозволенных операций (шахматные ходы), так и в смысле конечной цели (поставить «мат» королю). Она не настолько проста, чтобы быть тривиальной, но и не настолько трудна, чтобы не поддаваться решению. Кроме того, такая машина могла бы соревно­ваться с человеком, что позволило бы однозначно судить о способностях машины к логическим рассуждениям подобного типа».

Итак, предсказание Шеннона сбылось: машина играет в шахматы, со­ревнуется с человеком и нередко выигрывает. Как же это получается? Да­вайте заберемся в глубины электронного мозга машины и попробуем по­нять, как именно машина вычисляет самый лучший ход в конкретной ситу­ации. Допустим, что она играет с человеком. Человек сделал первый ход: Е2 — Е4.

Программа, заложенная в машину, каждому возможному ходу приписы­вает некоторое число, «разыгрывает» следующие возможные ходы противни­ка для каждого хода из первой группы, опять приписывает этим ходам числа и т.д. Легко заметить, что группы ходов чередуются: сначала ходы машины, потом противника — человека. Каждая новая группа ходов охватывает при­близительно в 38 раз больше позиций. «Глубокая мысль» действительно яв­ляется глубокой, потому что изучает возможные ходы для десяти групп ходов (программисты называют эти группы — слоями). Когда «Глубокая мысль» изучила десять слоев, она движется по сложнейшему «дереву» вариантов ходов назад, подсчитывая числовые очки. Наилучшим ходом она считает тот, у которого наибольшая сумма. Конечно, обидно тратить такое количество времени и усилий, на то, чтобы сделать простой ход: Е7 — Е5. (Читатель, интересующийся шахматами и математикой, может посмотреть запись партии Анатолия Карпова (экс-чемпиона мира по шахматам) против «Глубо­кой мысли» — человек выиграл! — и иллюстрацию к методам поиска по дереву игры.)

«Глубокая мысль» может проследить игру на много ходов вперед, но мало замечает. Она все помнит, но ничему не учится! Да, она никогда не совершит грубых ошибок. Но и никогда не превзойдет саму себя, у нее от­сутствует «вдохновение». Она не моделирует человеческое мышление! Она всего лишь достигает того же эффекта в шахматной игре за счет компью-